Текст книги "Особенности эльфийского воспитания"

Автор книги: 000

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Поляна, освещенная ярким летним солнцем, будто материализовалась из воздуха. Она представляла собой практически идеальный круг голой земли, вдоль половины окружности которого в два не очень плотных ряда выстроились эльфы. Впереди – мальчики лет по 13-14 на вид, позади них стояли, положив руки им на плечи, женщины, от старших подростков до дам возраста тети Нээль, которую, кстати, нигде не было видно. Всего здесь собралось около тридцати таких пар. Позади них высились деревья, кроме той стороны, откуда пришли Берт с Мегеналь.

Раздавая кивки и улыбки знакомым, девушка мягко подталкивала подростка в спину, пока они не заняли место в полукруге зрителей. В центре поляны тот увидел то ли стол, то ли алтарь: прямоугольную деревянную плиту на толстой высокой ножке, обильно украшенную резьбой. Мальчик надеялся, что эта штука здесь не для того, чтобы на ней кого-нибудь резать.

Он так же надеялся, что все закончится как можно быстрее и никаких сложных задач выполнять не придется – очень уж не хотелось опозориться перед всей этой толпой сверстников с их... Матерями? Сестрами?

– Эти женщины привели на ритуал своих сыновей, братьев, племянников, – будто угадав мысли Берта, полушепотом стала объяснять Мегеналь, – Тому, у кого здесь нет родственников, выбирают какую-нибудь свободную женщину. Тебе вот выбрали меня.

В ответ Берт кивнул, не желая шуметь. Так значит все эти юноши прошли испытание стойкости или как его там. Вопрос в том, что он здесь делает? Он-то его не проходил. «К сожалению.» – донеслось из дальнего уголка сознания.

Все были в хорошем настроении. Соседи негромко переговаривались друг с другом, кто-то окидывал публику взглядом – Берт поймал парочку в свой адрес, но отводил глаза.

Затем как по команде воцарилось полное безмолвие. Ну, началось, подумал парень. На поляну вышла фигура в длинном коричневом плаще с капюшоном, полностью скрывавшем лицо. Она не спеша достигла алтаря, и стала насыпать вокруг него какой-то порошок. Пока происходил этот, по-видимому, не самый интересной элемент ритуала Единения, у Берта было время разглядеть собравшихся, которые, напротив, сосредоточили внимание на центре поляны. Всех без исключения женщин юноша, к своему удивлению, нашел привлекательными – он-то считал себя человеком привередливого вкуса, которому непросто угодить. Были здесь и рослые красавицы выше Мегеналь, и совсем миниатюрные барышни, равные по росту своим подопечным мальчикам. Судя по всему, местные эльфы вообще отличались удивительным разнообразием внешнего вида. Субтильная черноволосая дама с ярко-красными губами, гибкая и тонкая, как молодая береза, соседствовала с крупной, но изящной кудрявой рыжей девушкой с волевым лицом – настоящая воительница из книжек, только лука не хватает. Возле нее – смуглая, коротко стриженная скуластая девица с темными глазами, рядом с которой стояла обладательница почти белой кожи и такого же цвета прямых волос, спадавших до пояса. Подростку стало интересно, не альбинос ли она. Внешность мальчиков тоже значительно варьировалась, разве что не было среди них толстяков и откровенно неприятных типов.

Хоть униформа, видимо, не была предписана ритуалом, эльфийки, в основном, облачились в более-менее свободную длинную одежду. На шеях и запястьях – ожерелья и браслеты разной степени вычурности, не доходящей, впрочем, до кича.

Пока Берт оценивал женщин, чувствуя себя точно судья на конкурсе красоты, круг из порошка был закончен. Послышался резкий сухой треск, и он вспыхнул.

А, все понятно, подумал юноша. Пляски вокруг костра. Наверняка сейчас еще явится шаман с бубном или что-то вроде того.

Поджигатель ловко вскарабкался на стол и скинул капюшон, оказавшись никем иным как тетей Нээль, чье лицо украшали нарисованные черной краской грубые узоры.

У Берта отвисла челюсть.

В центре огненного круга, пламя которого поднималось где-то на полметра, Нээль на своем постаменте медленно обернулась вокруг оси, раскинув руки. Балахон, рисунок на лице и оранжевые отсветы придавали ей демонический вид.

Затем она громко выкрикнула несколько непонятных слогов. Берт не считал себя впечатлительным малым, но голос и мимика Нээль внушали трепет: юнец даже подумал, что из нее вышла бы неплохая актриса.

Зрители, включая Мегеналь, что-то ответили.

Мальчик почувствовал, как девушка наклонилась над его ухом.

– Она спросила «Видели ли вы, как я зажгла огонь?», мы сказали «Да, Мать», – нежный шепот вдруг неожиданно приятно пощекотал Берту нервы. Гадая, заметила ли это Мегеналь, он взял себя в руки и сосредоточился на представлении.

Тем временем к нему присоединился второй участник – еще одна закутанная в длинные одежды таинственная фигура, на этот раз пониже. Она неторопливо, делая паузы между шагами, проследовала к кругу огня, и, недолго мешкая, перешагнула его. Огонь лизнул подол плаща, но тот не загорелся.

Фигура присоединилась к предшественнице, встав рядом с ней на алтарь. Нээль произнесла еще несколько слов на незнакомом языке, и публика отозвалась стройным хором.

– «Видели ли вы, как она прошла через огонь?», «Да, Мать», – перевела Мегеналь, склонившись над другим ухом Берта. Он невольно поерзал.

Через пару мгновений огонь вмиг потух, и почти одновременно с этим загадочная фигура стянула капюшон. Осон-Шиаль, самую эльфячью из эльфячьих девчонок, трудно было с кем-то спутать.

Так вот что у тебя за большой день, подумал юноша с изумлением.

Однако после произошла вещь, поразившая подростка куда больше.

Обе, и Шиаль и Нээль, одним движением скинули одежду, оставшись в чем мать родила.

Берт окинул зрителей быстрым взглядом – женщины отнеслись к происходящему совершенно спокойно, мальчики же заинтересовались, глядя на обнаженных женщину и девочку во все глаза. Сын барона с волнением последовал их примеру.

Разница между эльфийками, надо сказать, была разительна.

Бледное, худое, но не лишенное какой-то сугубо своей странной грации тело девочки-подростка будто состояло из сплошных углов. Тело же старшей эльфийки, более развитое и зрелое – скорее, из плавных изгибов. Шиаль, волнуясь, часто дышала, ребра под туго натянутой кожей ходили ходуном, отчего маленькие конусовидные груди чуть подрагивали, как пуддинг. Конечности же девочки казались непропорционально длинными даже для эльфа, а разные по длине уши усиливали впечатление умилительной несуразности этого существа. На ее фоне довольно хрупкая, но гармонично сложенная Нээль выглядела пышущим энергией и здоровьем атлетом: ее плечи были более округлыми, бедра – гораздо более крутыми и широкими, а груди, похожие на две объемистые капли воска, вздымались медленно и ровно.

Л-ладно, подумал Берт, сглотнув. Они голые, и что, в сущности, с того? Мир видел ритуалы и страннее. Многие мировые практики требуют обнажения, даже некоторые из репертуара нашей Церкви...

Тем временем Нээль изящно спрыгнула со стола, а ее младшая компаньонка достаточно неуклюже присела лицом к зрителям. Губы ее были поджаты, тонкие брови нахмурены – Шиаль явно нервничала. Когда ладони женщины, вставшей прямо у нее спиной, легли на ее плечи, она слегка съежилась, и Нээль, будто желая успокоить девочку, принялась гладить худые руки от плеч до локтей.

Юноша весьма хотел бы понимать, что сейчас происходит и к чему это все.

Дождавшись, пока Шиаль немного расслабится, Нээль вдруг изменила траектория движения рук: с плеч они плавно переместились к девичьим грудям, полностью накрыв их ладонями. Девочка подняла подбородок и произвела глубокий судорожный вдох и медленный выдох. Ее взор теперь блуждал по верхушкам деревьев.

Женщина дотронулась до ее шеи, опустилась до впалого живота, затем вернулась к плечам. Еле касаясь бледной кожи, ладони скользнули вниз, к бедрам, после чего медленно поползли вверх, снова остановившись на грудях, а затем кончики пальцев сомкнулись на сосках. Девочка дернулась, ее огромные глаза закрылись.

Господи, она же ласкает ее, панически думал Берт. Бесстыдно ласкает у всех на виду.

И, кажется, никто не имел ничего против, включая саму Шиаль. Из деревянной куклы она превращалась в настоящую девочку из живой плоти, трепещущей при прикосновениях. Нээль, действующая все с большей настойчивостью, прижалась вплотную к ее спине, в ответ на что молодая девушка робко коснулась ее плеча. Женщина отреагировала на это как на просьбу продолжать, поцеловав подопечную в гибкую шею, которую та охотно подставила.

Эльфийские мальчики становились все беспокойнее, они переминались с ноги на ногу, облизывали губы и отрывались от завораживающей сцены только для того, чтобы обменяться друг с другом понимающими взглядами. Берт даже заметил, что у одного парнишки с остекленевшими глазами как-то подозрительно двигается рука, глубоко запущенная в карман мешковатых шортов. Женщина, стоявшая позади него, – та самая рыжая «воительница», – тоже заметила это и легонько ударила несдержанного парня по руке, которую тот спешно вынул со смесью досады и стыда на лице.

Зато двум эльфийкам в центре поляны стыд уже был неведом. Поднырнув под рукой Шиаль, Нээль посасывала незрелую грудь девочки, чье тело чуть шевелилось в ответ на ласки. Перехватив кисть женщины у своего живота, младшая эльфийка мягко направила ее вниз, одновременно разводя до того сжатые бедра. Когда пальцы Нээль оказались между ними, из приоткрытого рта девчонки раздался скрипучий стон.

Боже ты мой, что творится, что я здесь делаю, проносилось в голове Берта. Черт бы с ними, с эльфами и их ритуалами, пусть, в конце концов, делают, что хотят, но я-то здесь причем? Я же тут ни к селу, ни к городу!

О побеге не могло быть и речи – мальчик чувствовал руки Мегеналь на своих плечах, да и глупо как-то. Придется терпеть неловкость и относиться к причудам эльфийской культуры настолько отстранено, насколько это возможно.

Видимо, голос Шиаль послужил неким сигналом.

Не думал юнец, что сможет еще чему-нибудь удивиться на этом празднике порока, как еще одно событие выбило почву из-под его ног. Права была Нээль – сегодня день сплошных сюрпризов.

Все, как одна, женщины проворно сбросили с себя одежду, застав мальчиков врасплох. Берт тоже почувствовал какое-то шевеление за спиной. Затравленно озираясь по сторонам, он видел таких же, как он, опешивших подростков, не верящих собственным глазам.

«Ну, знаете... Это уже ни в какие...» – от возмущения подросток даже не мог связно мыслить.

Затем каждый мальчуган что-то услышал от своей женщины. До некоторых дошло не сразу.

Над ухом Берта прозвучало то же самое, но на его родном языке:

– Раздевайся.

Эльфята все без исключения исполняли команду, путаясь в рубашках и штанах, но человеческий детеныш мешкал.

– Это неотъемлемая часть ритуала, Берт, – услышал он голос Мегеналь.

– Но... Но я не хотел сюда! Меня даже не спрашивали! – отчаянно шептал мальчик в ответ.

– Меня тоже, но я люблю неожиданности. Давай-давай, раздевайся.

– Нет, погоди...

– Да ла-а-адно тебе, у тебя же там уже все стоймя стоит, я знаю. И хватит так трястись, стеснительный городской парень.

– Но...

– Последний раз говорю: раздевайся. Или ты будешь единственным, кого раздели насильно у всех на глазах.

Берт стал замечать, что на него смотрят. Он глянул на соседку, высокую утонченную молодую девушку с двумя русыми косами, и она, подмигнув, одарила его подбадривающей улыбкой. Хоть она и была совсем не против предстать перед ним голой, юноша поспешно отвел взор, украдкой посмотрев на соседку справа. Это была одна из самых эффектных женщин здесь: словно сошедшая со старого портрета дама с аристократическим носом, выпуклым лбом и прямыми каштановыми волосами до плеч, закрепленными серебряным обручем. Мальчик, естественно, не мог не обратить внимания на груди: полные и матовые, они находились на довольно большом расстоянии друг от друга, заостренные соски смотрели чуть вверх. Когда она поймала взгляд Берта, пухлых губ дамы коснулась легкая, будто бы даже смущенная улыбка, и она потупила взор. Чего-чего, а робости от такой особы он никак не ожидал. Это даже немного подбодрило.

– Ну все, прощайся со своей рубашкой...

– Не надо, я сам, – голос юнца дрожал, как и его руки, которыми он не без труда начал расстегивать пуговицы.

Женщины мягко брали за плечи голых мальчиков, бестолково пожиравших их глазами, и разворачивали их лицом к живой скульптурной композиции в центре поляны, где переплелись два женских изваяния: вытесанная из сухого белого дерева девочка и отлитая из бронзы женщина.

Их фигуры теперь были будто вложены одна в другую. Опустившись на расставленные колени, Нээль прижималась сзади к извивающемуся тельцу подопечной. Та, держась одной рукой за ее плечо и опершись на другую, сидела с согнутыми в коленях ногами, не по-человечески хваткие пальцы которых вцепились в край платформы. Меж широко раскинутых бедер лежала ладонь женщины, гладившая безволосые складки розовой кожи, влажно блестевшей на солнце. Нээль, казалось, внимательно следила за реакциями Шиаль, будто любуясь результатами своей работы. Лицо же девочки было отвернуто в сторону: брови сведены к переносице, ресницы подрагивали, маленький рот исказился в беззвучном «о».

Глядя на нее, Берт невольно вспоминал себя на первом рандеву с тетей Нээль в ее кабинете.

Потревоженные было ряды эльфов снова встали, как раньше, ровным полукругом, и женщины опять положила руки на плечи своих мальчиков.

Сын барона, пыхтя, все никак не мог избавиться от штанов, и у него создалось впечатление, что он заставляет собравшихся ждать. В конце концов у Мегеналь лопнуло терпение и она довольно грубо помогла юноше, случайно задев пряжкой вставший пенис. Бедняга Берт скривился от стыда и боли, отбрасывая брюки ногой.

Ну вот, думал он, прекрасно, теперь все эти эльфы видят меня голым, да еще и с эрекцией. Действительно, ни мальчики, ни женщины не чурались интересоваться, насколько человеческая анатомия на примере Берта отличается от их собственной. Оказалось, что практически ничем.

Берт же в свою очередь пристально изучал землю под своими ногами, надеясь при случае сквозь нее провалиться.

Парня чуточку утешало только то, что он был не одинок, хотя неприкрытая тревога отражалась, пожалуй, только на его лице. Остроухие молодцы скорее склонны были ощущать себя как на конфетной фабрике, восхищенно разглядывая сладости и истекая слюной.

Публика стояла в целом неподвижно и бесшумно, видимо, ожидая следующего сигнала, и Берт уже, в общем-то, догадывался, для чего. Он прикусил губу, стараясь смириться.

Сигнал не заставил себя долго ждать. Палец Нээль, раздвигая складки, погрузился во взмокшее нутро девочки, отчего та зажмурилась, задрожав острыми коленками, и тишину поляны нарушил надтреснутый вскрик.

Каждая женщина с готовностью опустилась на землю возле своего подростка, выбрав удобное для себя положение: кто-то встал на колени, кто-то сел в позе лотоса, кто-то вытянул ноги вперед. Некоторые особо растерянные мальчики тоже попытались усесться, но эльфийки им не дали. Мегеналь разместилась с правой стороны от Берта, подогнув одну ногу, и искоса глянула на него с хитрой улыбкой. Через мгновение каждый подросток ощутил женскую ладонь на члене, и Берт, конечно, не стал исключением.

По рядам прокатилась волна потрясенных мальчишеских возгласов.

– И-и-я-х!..– сказал, в свою очередь, Берт.

– Прив-е-е-ет, – задорно протянула эльфийка, стискивая кулак.

– У-а-ах!.. – дернувшись, ответил юнец.

Мысли носились в его голове, как перепуганные куры. Боже мой, куда он попал? Что же они делают? Они же матери, сестры, тетки! Дикость! Немыслимо!

Подростка несколько отвлекло движение большого пальца Мегеналь по его головке. Он ахнул.

– Чувствительный, а? – осведомилась эльфийка, продолжая улыбаться. – Смотришь на меня, будто привидение увидел.

Напротив, Берт был всецело уверен, что девушка сделана из плоти – более того, именно плоть его и интересовала, если уж быть до конца честным. В отличие от Нээль, которая смотрелась физически развитой в основном лишь в сравнении с худосочной Шиаль, подтянутость этой девушки бросалась в глаза. Ее тело, не бугрившееся, к счастью, мышцами, выглядело в меру рельефным и жилистым, контрастные из-за яркого солнца тени подчеркивали это особенно выгодно. Крупная грудь с почти плоскими сосками и четкими ореолами казалась настолько тугой, будто вот-вот лопнет. Наверняка это было какой-то жестокой иллюзией, что член Берта находился у такой женщины в руке. Только ощущения от ее движений убеждали в обратном.

Не прекращая их, Мегеналь стала смотреть, что делают другие участники ритуала. Подросток, не рискуя напороться на ее взгляд, какое-то время жадно разглядывал тело эльфийки, заприметив и родинку на животе, и дорожку светлых волос, уходящую в темноту между бедер. Представив, как ладонь Нээль медленно сползает по ней вниз, как соприкасаются груди двух женщин, юноша невольно издал глухой стон сквозь сжатые зубы

Несмотря на сильное возбуждение, никогда еще мальчик не чувствовал себя так зазорно – даже тогда, в комнате Нээль. После каждого его движения, взгляда, звука накатывала волна стыда. Она катилась как будто сверху, из головы Берта, где были аккуратно сложены представления о приличиях, рамках морали, цивилизованности, и натыкалась на идущую снизу волну наслаждения, рождая мучительный водоворот, в котором беспомощно барахтался парень.

Воздух постепенно наполнялся голосами: кто-то из мальчиков жалобно поскуливал фальцетом, кто-то порыкивал баском. Солировала в этом распутном хоре молодая эльфийка, чьи несдержанные стенания медом вливались в уши Берта. Он решился, наконец, оторвать взор от грудей Мегеналь, которые колыхались, как наполненные до отказа водой каучуковые шары, и глянуть в центр поляны.

7

Высоко вскинутые прямые ноги Шиаль с распростертыми пальцами и розовыми пятками покачивались, словно ветки на сильном ветру. У их основания находилась голова изогнувшейся подобно цирковому акробату Нээль, она интенсивно ублажала подопечную с помощью рта.

Черные волосы женщины при этом свисали с края алтаря, а под тонкой кожей спины проступали ребра.

Созерцание этой картины совпало с особо удачным движением ладони Мегеналь.

– Да-да, именно так ты кряхтел, когда вчера подслушивал за нами. Только теперь-то тебе нечего стесняться. Можешь ведь громче, а? Ну, давай!

После этих слов Мегеналь неожиданно наделась на член подростка ртом, где он скрылся до самого основания. Почувствовав узкую горячую глотку эльфийки, Берт выпучил глаза и издал высокий плачущий звук. Он было рефлекторно подался назад, но девушка придержала его за крестец.

Затем она с причмокиванием выпустила член изо рта и закашлялась.

– Извини, я неопытная. У меня в основном женщины были.

Пальцы по влажному члену заскользили быстрее. Мальчик решил, что все равно терять уже нечего, и не стал сдерживать рвущиеся из груди стоны.

– Вот так-то лучше, – заметила Мегеналь с удовлетворенной улыбкой.

Мальчик снова окинул ее тело липким взглядом, будто желая убедиться, что оно реально и никуда не исчезло. Такой же проверке он решил подвергнуть окружающих.

Эльфы без стеснения разглядывали обнаженные тела друг друга. Женщины с интересом оценивали других мальчиков, а, ловя чужой взгляд на своем, преисполнись, судя по всему, гордости за чадо. Сами же подростки не стыдились бросать жадные взоры на родственниц знакомых и приятелей, с которыми они еще вчера запросто болтали или играли во что-нибудь. Эти женщины, многие из которых были знакомы им с детства и даже, возможно, являлись героинями мокрых подростковых фантазий, предстали перед ними в совершенно новом виде, и этот вид юношам явно пришелся по душе. Берт прикинул, как, должно быть, странно видеть, как красивая молодая мать или сестра друга осматривает тебя с ног до головы с озорной улыбкой и поддразнивает, кокетливо поглаживая грудь или посасывая палец. В конце концов, у Берта тоже были приятели с симпатичными мамашами.

Хотя зрелище самих приятелей, стонущих от их ласк, его, скорее, смутило бы.

Замеченная им ранее крепкая девушка с огненными волосами лежала перед носатым лопоухим мальчиком на спине и ловко стимулировала его ступнями. Тот, придерживая их, активно двигал тазом, пялясь то на промежность, то на сплюснутую под собственным весом грудь женщины. Она же с интересом следила за тем, как филигранная брюнетка, стоявшая на коленях перед пыхтевшим долговязым подростком, совершала по птичьи резкие движения головой, плотно обхватив алыми губами член и ритмично позвякивая металлическими серьгами. Долговязый, держась за ее голову, часто поглядывал на женщину, которую Берт принял за альбиноса: она, сидя с ногами крест накрест, сжимала в охапке свой огромный бюст, настоящие винные бурдюки с большими красноватыми клапанами сосков. Курносый парень с зычным голосом, стенавший чуть ли не громче всех, загонял член в узкую щель между грудями, куда тот погружался на всю длину. При каждом толчке раздавался шлепающий звук и по грудям проходила волна, белые волосы, закрывавшие всю спину девушки, тоже колыхались. Она вдруг обернулась к Берту лицом с почти детскими чертами, которые плохо сочетались с такой фигурой, и приветливо улыбнулась. Тот смутился и перевел взгляд на своих соседей справа.

Та самая дама с серебряным обручем на голове, похожая на какую-нибудь графиню, вальяжно и с неким дворянским достоинством водила пальцами по члену и яичкам мальчика. Видимо, опыт у нее имелся немалый: парень просто ужом вился от ее прикосновений. Берт заметил, что он тоже посматривает на грудастую эльфийку с белой кожей. Судя по всему, он увидел ее улыбку, адресованную сыну барона, и воспринял ее на свой счет. Дрожащим голосом он обратился к ласкавшей его женщине:

– Мама, а можешь мне, как вон та тетя?..

Мама обернулась, кивнула знакомой, сдавила свою грудь с боков и выполнила желание сына, помогая счастливцу правильно двигаться и заставляя его подвывать от наслаждения.

Берт бы тоже попросил Мегеналь о чем-нибудь таком, но ему не хватало духу.

Он смотрел на то, как ласкают других мальчишек, чувствовал дикий прилив возбуждения и тут же неизменно корил себя за него, особенно если эльфы бросали на него ответный взгляд. Это было похоже на действие какого-то условного рефлекса, который никак не удавалось побороть, точно в его голове сидело два Берта, и они яростно сражались за место у штурвала.

Наблюдая за оргией, мальчик пытался соединить в своем сознании образы эльфиек, которые ходят на работу, читают книги, ухаживают за семьей – словом, живут обычной повседневной жизнью, – с этими разнузданными женщинами, у всех на глазах разнообразно ублажавших собственных сыновей и братьев. Ведь если, например, встретишь таких мамашу с отпрыском на рынке, то и не подумаешь ничего эдакого. А эта мамаша, может быть, только что за углом вытерла грудь от его семени. Ох уж эти эльфы... Невольно Берт задался вопросом, у скольких из виденных им людей есть подобная тайная сторона жизни, и чем конкретно они на ней занимаются.

Блуждающий взгляд мальчика вновь остановился на Мегеналь. В ответ на это девушка с прищуром и озорной ухмылкой на короткое время сильно ускорила движения рукой, добившись от подростка серии нелепых нечленораздельных звуков, которые ее рассмешили. Ей явно нравилось дразнить его.

– Столько красивых барышень вокруг, а ты на мою грудь уставился, – игриво сказала Мегеналь, – Неужто так нравится?

Мальчик застенчиво кивнул.

– Польщена, – ответила девушка с усмешкой, – Можешь потрогать.

Соблазнительные округлости бюста покачивались в каких-то сантиметров от Берта, но он не находил в себе храбрости протянуть к ним руку.

– Ой, да ладно тебе в неженку играть.

С этими словами Мегеналь схватила подростка за предплечье и положила его руку на свою грудь.

Первый раз в жизни Берт ощутил, какова она на ощупь. С замиранием сердца он сжал ее, податливая плоть под его пальцами легко промялась и восстановила форму, как только мальчик ослабил хватку. По ощущениям было похоже на клаксон для автомобиля, только значительно мягче и приятнее.

В ладонь юноши уперся бугорок соска. Раньше они казались почти плоскими, но теперь почему-то торчали. Облизнув губы, Берт помял сосок между пальцами – он напомнил ему ластик, какие крепятся к задней части карандашей.

Парень подключил вторую руку и стал щупать бюст с растущим энтузиазмом. Он сгребал его с широко расставленными пальцами, и вытесняемая плоть как бы просачивалась между ними, формируя упругие складки. Берт подныривал руками под груди, пробуя их на вес, осторожно прижимал к грудной клетке Мегеналь, чувствуя, как текуче они расплющиваются. Было что-то до дрожи великолепное и гипнотизирующее в том, как студенистые полусферы выскальзывают из-под пальцев, дрожат и прыгают, словно мячики.

– Я вижу, ты увлекся, – заметила Мегеналь, будто напоминая о себе.

Берта кольнул стыд. Его действия больше походили на опыты с физикой, чем на настоящие ласки. Смекнув это, сын барона постарался действовать с чуткостью, уделяя большее внимание соскам и мягко касаясь бархатистой кожи ключиц, плечей и шеи. Все-таки это тело было бы настоящей находкой для студентов-художников. Впрочем, увидев его, они могли бы и вовсе забыть про живопись.

Внезапно Берт подумал, что в обычных обстоятельствах ни за что не предположил бы, что девушка вроде Мегеналь заинтересовалась бы мальчиком вроде него. Но обычные обстоятельства остались где-то на другом конце железной дороги, и что-то в нем было безгранично благодарно им за это. Не прерывая неопытных, но усердных ласк, он стал активнее отвечать на движения Мегеналь, фактически совокупляясь с ее кулаком.

– М-м, а ты нежный, – сказала она, запрокинув голову и зажмурившись.

– Не нежнее...твоей груди, – комплимент чуть было не застрял в горле Берта, но тот все-таки выдавил его наружу, сразу, впрочем, сообразив, насколько по-дурацки выглядела эта попытка показаться галантным.

Девушка вскинула бровь и хихикнула.

– О-хо-хо, да вы джентльмен, сэр. Обычно мужчины столь учтивы ровно до того момента, как затащат даму в постель, а тут... – Мегеналь красноречиво сдавила в руке член Берта. Он ахнул.

– А вообще, моя грудь – это еще что. Вон погляди на ту женщину, белую, как снег. Ты не представляешь, как приятно зарываться лицом в ее буфера, – неожиданно призналась эльфийка.

Скачок возбуждения придал Берту заряд дерзости, и он спросил:

– А... Можно зарыться в твои?

Лицо Мегеналь приобрело выражение, исполненное глубокого сочувствия.

– Извини, милый: ты должен стоять прямо, я должна сидеть или лежать. Таковы требования. Да и надо же как-то сдерживать вас, молодцов – вам дай волю, вы священный ритуал вмиг превратите в банальный свальных грех. А мы же этого не хотим? Вернее, – девушка усмехнулась, – мы-то, может, и хотим, но не хотели те, кто придумывал ритуал. Да, и никакие хитрые лазейки вроде «любви по-собачьи» не проходят. Однако... – тут она заговорщицки подмигнула, – Может как-нибудь в другой раз, В частном порядке у меня обычно очень мало правил.

Перемены в физиономии Берта ее снова рассмешили.

– Ладно, если ты такой вежливый мальчик, то заслуживаешь особого обращения. Да, мой рыцарь?

Берт терялся в догадках, что она имела в виду, пока она не взяла головку его члена ртом, заставив мальчика вздрогнуть всем телом. Безумными глазами он смотрел, как язык Мегеналь гуляет по стволу его пениса, совершая лижущие движения. Девичьи пальцы коснулись яичек и стали перебирать ими, как четками для успокоения нервов. Насчет эльфийки вряд ли можно было сказать наверняка, но нервы Берта это точно не успокаивало: прикрыв глаза, он неожиданно громко и переливчато застонал.

Девушка, целуя мальчика в член, будто бы в лоб на ночь, спускалась губами все ниже, пока не достигла мошонки, мягко втянув ее в рот. Таких ощущений Берт еще не испытывал: было горячо, мокро и неприлично приятно. Женщине пришлось достаточно низко нагнуться, и он видел ее голую спину и внушительные окружности ягодиц. Мегеналь немного поиграла ртом с яичками, не прекращая усиленные ласки рукой, после чего наделась губами на член подростка. Он вновь почувствовал плоскую подушечку языка, докатывавшуюся аж до мошонки, и скользкие стенки горла, давившие со всех сторон. Хоть эльфийка иногда чуть задевала парня зубами, движения внутри ее рта сводили с ума.

Да него вдруг донесся слабый голос соседа:

– Мам, а можно теперь, как вон та тетя?

Подросток, как оказалось, показывал пальцем на Мегеналь.

Его мать, чьи щеки и бюст уже изрядно разрумянились, посмотрела на сосавшую у Берта эльфийку, на него самого, и исполнила просьбу сына к его огромной радости. Она заглянула Берту прямо в глаза, пикантно изогнув бровь и улыбаясь краешком рта. Было странно при этом видеть, как под ее щекой в это время перекатывался бугорок.

Юнец совершенно не мог понять, почему до сих пор не кончил – и, если уж на то пошло, почему не кончил еще никто из мальчиков. Удовольствия, которое получал Берт, хватило бы по крайней мере на пару десятков оргазмов, а воспоминаний о нем – на сотни. Но ни он, ни кто-либо из молодых эльфов не выглядел опытным героем-любовником, способным на продолжительные утехи, между тем времени с начала ритуала прошло порядочно. Под чутким руководством женщин мальчики были доведены до края, который не могли перешагнуть, словно их что-то сдерживало.

Несколько минут оральных ласк спустя Берт, отдавшись ощущениям, уже слабо соображал, что, по сути, довольно жестко сношает Мегеналь в глотку, не по-джентльменски вцепившись в ее грудь. Она выплюнула его член, подавив рвотный рефлекс.

– Ох... – вытирая губы ладонью, прохрипела она, – Что-то ты разошелся.

– И-извини... Просто было так хорошо, – мальчику казалось невыносима мысль, что он причинил эльфийке неприятные ощущения.

– Ладно, ничего. Надо тренироваться. – примирительным тоном заключила девушка.

Подул ветерок и Берт поежился: покрытым слюной гениталиям было несколько холодновато.

– Мурашками покрылся, бедолага. Сейчас мы тебя разогреем.

То, чего стеснялся попросить у Мегеналь мальчик, случилось: ее груди сомкнулись вокруг его члена. В ложбинке между ними было сухо и не так горячо, как у девушки во рту, но, пожалуй, мягче. Эльфийка стала совершать движения корпусом, и Берт отвечал ей, сначала не очень ритмично, но постепенно вписавшись в такт. Иногда девушка останавливалась и вылизывала пенис, иногда она обтирала им грудь, оставляя на ней влажные следы, и когда посреди мягкой плоти кончик головки натыкался на твердый сосок, мальчик подергивался.

Оглядевшись еще раз, он подивился причудам восприятия: теперь происходящее меньше походило на порочное варварское безумие и больше – на воплощенную мечту Берта.