Текст книги "Особенности эльфийского воспитания"

Автор книги: 000

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Особенности эльфийского воспитания

1

Слушая стук колес, – а больше слушать было особо нечего – Берт никак не мог взять в толк, как отец отпустил его. Какое же огромное влияние имеет на него эта Нээль, настоявшая на поездке по причинам, известным только ей. Причем Берта, как всегда, никто и не спрашивал. Поедешь, мол, и все. Точка.

Объяснять ему тоже особенно ничего не стали. Отец сводил все к знакомству с уникальной культурой малой эльфийской народности – но, спрашивается, на кой ляд она ему сдалась? Его что, готовят в этнографы? Зная вкусы и планы отца, мальчик был уверен в совершеннейшей абсурдности такого предположения.

И не могло же все держаться на чистом уважении к тетушке Нээль, которая сейчас сидела напротив и с безучастным видом читала какую-то книжку. Если уж ей и понадобился бы эскорт для поездки на родину, то уж наверное не в виде четырнадцатилетнего баронского отпрыска. Что-то странное было во всем этом неожиданном путешествии.

Да и, кроме того, пять дней в одном купе со старшей служанкой – то еще удовольствие. Да, этой красивой эльфийкой с черными волосами и на редкость правильными, но холодными чертами лица можно было долго любоваться. Но мальчик редко разговаривал с ней, а когда все-таки приходилось, почти никогда не смотрел в ее большие синие глаза. Атмосфера напряженности и какого-то мрачного ожидания не развеивалась ни на минуту, но ощущал ее, похоже, только Берт.

Все, связанное с Нээль, было покрыто туманом неопределенности, и сама она ничуть не стремилась внести ясность в происходящее. Например, она спокойно переодевалась при Берте, а тот, хотя она ни словом, ни жестом не просила об этом, застенчиво отворачивался – и это учитывая все, что между ними было. Берт испытывал страх и какое-то сакральное уважение к этой эльфийке, словно к музейной ценности, которую только тронь неловко, и тут же сбежится охрана лупить тебя дубинками. С этой женщиной можно было обращаться только по ее правилам. Трепет перед ней не ослабел даже после сексуального контакта – отчасти потому, что Берт воспринимал его как некую сказку, в которой участвовал, вроде как, вовсе и не он.

Однако, тело юноши ничего не забыло. Каждый раз при переодевании Нээль оно испытывало жгучее желание, и для этого вполне достаточно было слышать шорох ее одежды и знать, что она совсем рядом. Берт втайне надеялся, что ей станет скучно, и она заинтересуется его вниманием, однако каждое обнажение женщины носило сугубо прагматический характер. Приходилось ему отправляться в уборную и снимать напряжение своими силами, хотя он старался не делать этого слишком часто, чтобы не вызвать подозрения: он почему-то боялся, что тетя Нээль этого не одобрит.

Однажды Берт робко поинтересовался, зачем он понадобился ей в поездке. Женщина оторвала взгляд от страницы и молча уставилась на мальчика раскосыми синими глазами. Когда тот уже начал жалеть, что вообще открыл рот, она быстро нагнулась к нему, ловко запустив пальцы в штаны. Мальчик пискнул от неожиданности, но эльфийка зажала ему рот, одновременно не давая отвести взгляд. Та часть Берта, которая больше хотела эту женщину, чем страшилась ее, возликовала. Умелые движения ладони в штанах испуганного мальчика быстро погрузили его в сладкую истому, заставив вспомнить ощущение сбывающейся волшебной сказки при первой интимной встрече с Нээль. Когда Берт уже был близок к кульминации, рука под одеждой остановилась так же неожиданно, как и очутилась там.

– Нравится? – спросила Нээль.

– Д-да... – выдавил Берт, справляясь со спертым дыханием.

– Хочешь еще?

– Да.

– Что ты хочешь сделать?

Подростку, как ни удивительно, не хотелось употреблять вульгарные слова при тете Нээль даже в такой ситуации, поэтому он медлил.

– Ну, отвечай, чего ты хочешь?

– Кончить... – прошептал мальчик.

– Не слышу. Попроси меня внятно и вежливо о том, чего ты хочешь, – женщина говорила с обычным своим непередаваемым акцентом.

– Я хочу...

– «Тетя Нээль».

– Тетя Нээль, мэ'эм... Я... Заставьте меня кончить. Пожалуйста.

Теплые пальцы оставались неподвижны.

– Куда ты хочешь кончить? – дыхание эльфийки и чуть шевелило волосы Берта.

Тетя Нээль выдержала паузу и, не дождавшись ответа от озадаченного мальчика, продолжила:

– На мою руку? На грудь? Лицо? Или, может, в меня?

Красочные размышления Берта над этими опциями прервал бесстрастный шепот:

– Думаешь, я не знаю, что ты каждый день трогаешь себя, думая обо мне? Не волнуйся, меня не оскорбляет это. Удовольствие, которое ты можешь доставить себе, не идет ни в какое сравнение с тем, что могу сделать я. Но я сделаю, только если посчитаю нужным. А тебе нужно терпение, а не удовольствие. Ты совершенно несдержан. Даже когда ты просто видишь меня босой, от тебя несет похотью. Это не дело, мой мальчик. Совсем не дело.

С этими словами Нээль вытащила ладонь и буднично, как умывающаяся кошка, слизнула с нее преэякулят. Затем она взяла отложенную было книгу, подобрала под себя ноги в полосатых чулках и, как ни в чем не бывало, вернулась к чтению.

Сконфуженный Берт оказался предоставлен самому себе. Кусая губы, он стыдливо ретировался в туалет, где закончил начатое Нээль.

Той ночью подросток мучительно силился подобрать определение, которое бы более-менее описало его связь с этой странной женщиной. Это точно не нормальные отношения двух партнеров. Кто она ему? Любовница? Учительница? Служанка? Это кто еще кому тут служит... Берт прекрасно понимал, что то, что происходит, происходить не должно. Он спрашивал себя, как он очутился в паутине этой пленительной эльфийки и почему ему, несмотря ни на что, там так хорошо. Женщина, способная дать такое наслаждение, какое больше никто не способен, стала его, Берта, наркотиком – сознавать это было и жутко, и как-то захватывающе одновременно.

«Ну и как это все называется?..» – отчаянно думал он.

И какие мурашки пробежали по его спине, когда с койки напротив донеслось:

– В нашем языке есть такое слово.

2

У тетя Нээль не было чемоданов, только небольшой узелок, в который, как убедился Берт, может влезть неожиданно много всего. Мальчик завидовал ей: ему-то приходилось нести два объемистый чемодана, набитых под завязку.

На перроне их, как оказалось, встречали. Высокая, выше Нээль, и, кажется, моложе ее, эльфийка махала им рукой, широко улыбаясь. Одета она была нарочито «по-городскому», тут тебе и высокий воротник, и длинная пышная юбка, но девушка, видимо, не знала, что цилиндр носят только мужчины, а заводские очки с затемненными стеклами – только мужчины-сварщики. Берт было улыбнулся ее внешнему виду, но когда они подошли, стушевался и принял серьезное выражение лица.

Эльфийки обнялись – юнец первый раз видел по-настоящему теплые эмоции со стороны тети Нээль. Затем незнакомка подняла очки на шляпу и нагнулась к парню. У нее были большие, широко расставленные серые глаза, по-эльфийски маленький чуть курносый нос, выдающиеся скулы и острый подбородок. Внешность более чем приятная, отметил Берт, застенчиво отвечая улыбкой на улыбку.

– Меня зовут Мегеналь. То есть, это, конечно, адаптированное на ваш язык имя, как и Нээль, но, да, можешь так меня и звать, – мило тараторила девушка.

Ее голос оказался высоким и задорным, а дыхание, казалось, пахло травами.

– Это Берт, сын моего барона, я писала о нем. Ты им займешься. – сказала старшая служанка.

Тонкие губы Мегеналь растянулись еще шире, а брови скрылись под шляпой. Она внезапно обняла мальчика, который даже не догадался поставить свою поклажу на землю. В грудь ему уперся внушительный бюст, больше, чем у Нээль. Мальчик подумал, не понесло ли, по выражению той, от него похотью. А вдруг они обе могут это ощущать? И что значит, что Мегеналь им займется? И куда подевался акцент Нээль? Сердце Берта заколотилось.

Девушка отпустила его, и они с подругой рассмеялись. Никогда в жизни юнец не слышал смех тети Нээль, и впервые ее строгий и властный образ разбавлялся чем-то новым.

3

По дороге в деревню эльфийки активно переговаривались на своем языке. Тащить чемоданы по грунтовой дороге было нелегко, и юнец взмок. Обутая в туфли на высоком толстом каблуке Мегеналь то и дело спотыкалась – такая обувь предназначена для городской брусчатки, а не для пыльной земли. Нээль поддерживала ее под локоть, качала головой и говорила что-то с укоризненной интонацией. Обе периодически посмеивались. Вдруг до Берта дошло, что разговор теперь ведется на его родном языке.

– Почему все-таки я? – спросила Мегеналь. Акцент у нее был довольно заметный.

– Потому что ты провалила испытание.

– Да ла-а-адно! Я просто случайно задела его, ты же знаешь. В правилах же не записано...

– Но не все, что важно, записано. По сути это был провал. Кстати. Берт, кажется, пора знакомить тебя с местными обычаями. В конце концов, для этого ты и здесь. Устроим привал.

Услышав свое имя, мальчик вздрогнул, но испытал огромное облегчение, опустив, наконец, чемоданы. Женщины, не заботясь о чистоте одежды, сели прямо на землю, юноша же разместился на саквояже.

Спутники подкрепились сандвичами из узелка Нээль, и воцарилась тишина. Рассказ о местных обычаях все не начинался, зато отдыхавший Берт теперь мог как следует насладиться утренним пасторальным пейзажем. Вокруг раскинулись зеленые поля, а дорога уходила в высокий лиственный лес с пышными кронами.

– Итак, – вдруг заговорила Нээль, – Я скажу, что мы обсуждали. Я выбрала Мегеналь для ритуала, Единения, потому что она не преуспела в испытании стойкости ее младшего брата.

Мегеналь, обхватив колени, слушала с улыбкой, переводя взгляд со старшей спутницы на мальчугана и обратно. Она сняла цилиндр, под которым оказались короткие светлые волосы, похожие на солому.

– Испытание стойкости ты не увидишь, поэтому я о нем расскажу. Его должен пройти каждый наш мальчик, чтобы проверить, готов ли он к ритуалу Единения. Мальчика опаивают отваром туэкта – люди еще делают из него туэктин, ты знаешь, это сильный стимулятор. Чувствительность и острота ощущений того, кто принял туэкт, возрастает в разы. Одурманенный юноша полностью раздевается, и его привязывают к дереву. Затем неожиданно для него появляется женщина, которую он считает самой красивой в деревне, тоже полностью обнаженная. Туэкт делает свое дело, и мальчик достигает пика возбуждения за считанные секунды. Женщина медленно – что важно – подходит к нему и опускается на колени, держа лицо очень близко от его перевозбужденного члена, готового эякулировать в любой момент

– Эяку... Что? – перебила Мегеналь.

– Эякулировать. Кончить.

– А-а. Извини, продолжай.

– Спасибо. Итак, она должна легонько дунуть на член. Если она не получает струю семени в лицо, юноша проходит испытание. Если же юноша кончает, то он не дозрел до Единения и ждет следующего года.

– Когда я дунула, все было в порядке. – отозвалась девушка будничным тоном.

– Да, но когда ты вставала...

– Случайно грудью задела, еле-еле, буквально кончиком соска, а поганец мне весь живот залил. Я неловкая, – резюмировала Мегеналь с невинной улыбкой.

Берт, красный, как вареный рак, сидел, вперившись в грунт под ногами.

– Что это с ним? – забеспокоилась девушка.

– Он человек. Они страшно стеснительны.

– Вот оно что, – с досадой протянула Мегеналь, нахлобучивая шляпу. – Ну что, пошли?

4

Вопреки расхожим поверьям, дома у эльфов располагались так, как обычно и располагаются дома – на земле, а вовсе не на деревьях. Впрочем, все поселение было плотно окружено ими, а само оно разместилось вокруг небольшого озера с прозрачной водой. Опять же, дома не были украшены искусной резьбой, как многие думают, а представляли собой более-менее заурядное деревянное жилье, пусть и не лишенное аккуратности и некоторого изящества. Неудивительно – это были относительно новые дома, построенные под влиянием практичной человеческой архитектуры, хоть и не без местного колорита. Со времен колонизации здесь не сохранилось ни одного аутентичного эльфийского здания.

Живописная местность немного отвлекала от все крутившегося в голове подростка разговора об обычаях. На Мегеналь Берт теперь смотрел иначе – вернее, вообще боялся взглянуть. Воспитанный мальчик гнал от себя мысль, что он завидует тому парнишке, который провалил испытание стойкости с ее участием.

Берт никогда не видел такого количества эльфов сразу, а некоторые из них, возможно, никогда, или, по крайней мере, очень редко, видели людей: когда мальчик шел по деревне, его сопровождали любопытные взгляды, от обилия которых хотелось стать невидимкой. Было много детей, молодежи и эльфов возраста Нээль, но юноша не заметил ни одного старика. Многие улыбались ему, кое-кто приветливо махал, и Берт старался отвечать вежливой улыбкой и поклонами. Чувствовал он себя при этом как обезьяна в зоопарке.

Отношение местных удивило Берта. Он-то думал, что если они и не ненавидят людей, то по крайней мере презирают – и, знаю история, он бы не винил их ни в одном, ни в другом. А тут вдруг такое радушие.

Мегеналь рассказала, что на месте дома, куда их с Нээль поселили, раньше стояла большая общинная хижина, и от нее чудом сохранилась крохотная пристань со старым, но все еще рабочим фонарем. Местные крайне непосредственные ребята на ломаном имперском звали Берта понырять с нее в озеро, но Берт насколько мог вежливо отказался, когда понял, что купаться они собрались голышом. Он был бы не прочь украдкой понаблюдать за девочками, но в комнате, которую ему выделили на втором этаже, окно выходило в сторону леса.

Женщины весь день провели за общением в гостиной на первом этаже, и никто так и не устроил сыну барона никакой экскурсии, а гулять по улицам селения, о котором он ничего не знал, да еще и под постоянным вниманием местных жителей, ему не хотелось. Впрочем, все уголки дома были в его распоряжении, и в конце концов Берт предпочел засесть в небольшой библиотеке.

Когда стемнело, он понял, что искупаться в озере – это не такая уж и плохая идея. Собравшись духом, он получил разрешение Нээль и отправился плавать. Раздевшись до белья, мальчик в нерешительности постоял на гладких досках причала, прислушиваясь. Никаких голосов или плеска воды, только сверчки да тихая рябь в тусклом свете фонаря. Берт все-таки стянул исподнее и осторожно, стараясь не шуметь, погрузился в воду, оказавшуюся на удивление теплой.

Лежа на ней, мальчик чувствовал непривычное умиротворение. Вода, чья температура, видимо, приблизилась к температуре тела Берта, почти не ощущалась. Постепенно только тихий шелест стал напоминать о ней, и расслабленный юноша, словно почувствовав, что парит в невесомости, стал созерцать звезды под аккомпанемент тихих ночных звуков, Через какое-то время, проведенное в чудесном покое, ничем не увлеченный разум стал заполняться полусознательными размышлениями.

Насколько все-таки странные здесь традиции. Такое ощущение, что человек и эльф – существа с разных планет. Культура последних по сравнению с нашей, это, прямо сказать, совершенно варварская вещь. Дикие обычаи дикого народа. Отец любил рассуждать в таком духе, что, мол, как наша родина несет свет цивилизации и просвещения отсталым народам. И, если разобраться, не так уж он и не прав. Что у этих эльфов было до нас? Ни больниц, ни школ. Насколько же серьезно мы превзошли их в развитии, это просто удивительно, если вдуматься! Вместо поклонения кучке полузабытых идолов, мы чтим единого Бога-Отца. Среди нас не царит такой разврат, да еще и закрепленный в традициях. Поэтому нас никто не завоевывал. Ну, почти. И должны же у этих диких эльфов быть хоть какие-то табу? Завалящие рамки приличий? Или они делают все, что им захочется, как животные? Фоном к этим рассуждениям, неожиданно наполнившимся какой-то пуританской злобой, служил смутный, но стойкий образ обнаженной Мегеналь, начисто лишенной, к тому же, рамок приличий.

Мальчик чертыхнулся, почувствовав эрекцию. Нырнул, вынырнул, замотал головой, отряхиваясь от воды и мыслей. А когда его взгляд упал на причал, Берт чуть было не захлебнулся: оттуда за ним наблюдали. Свесив ноги в воду, на досках сидела девочка-подросток в какой-то легкой накидке. В скудном освещение не было видно деталей, но, конечно, это был эльф.

Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Юноша стоял в воде по пояс, прикрывшись руками, несмотря на то, что девчонке, скорее всего, хватило времени все рассмотреть. Берт судорожно соображал, как же ему реагировать на ситуацию.

– Ты же из большого города, да? – спросила юная эльфийка. Практически полное отсутствие акцента ввело мальчика в еще большее замешательство.

– Ну... Да. – не без заминки ответил он.

– А я тоже оттуда. Вчера приехала. Здесь видно звезды. Здорово, да?

Берт машинально поднял взгляд. Рукав Галактики по-прежнему тянулся от горизонта до горизонта и был чертовски изумителен, однако умиротворения уже не сулил.

– А, да. Звезды. – буркнул парень.

Девочка наклонила голову набок.

– Может, вылезешь? Или, хочешь, я к тебе залезу?

– Нет, нет, не надо! – запротестовал Берт, – я... уже собирался выходить.

– А.

Прошло несколько тягучих, как деготь, мгновений. Судя по голосу и комплекции, – оцененной, конечно, крайне приблизительно, – незнакомка тянула на 15-16 лет по человеческим меркам.

– Так что же ты не выходишь?

– Так... Мне б одеться.

– Прям в воде?

– Нет, я имею в виду, что я неодет.

Эльфийка прыснула.

– Так и я тоже. Вот, смотри...

– Нет, нет, я верю! Просто... Ты не могла бы отвернуться?

– А-а-а, – протянула девушка, словно догадавшись о чем-то очевидном, – Строгие городские нравы. Ладно, отвернусь.

Наконец, Берт осторожно выбрался из воды, следя, чтобы эльфийка не вздумала обернуться, торопливо вытерся и оделся.

– Ну, ты там все?

– Угу.

Теперь освещение позволяло юноше рассмотреть ее лицо. Он уже замечал, что черты, характерные для эльфов, в младшем возрасте проявляются сильнее и потом сглаживаются, делая их более схожими с людьми. У этой же девочки такие черты были особенно ярко выражены – огромные глазища, вытянутое узкое лицо с непропорционально мелкими носом и ртом, острые скулы и подбородок. Непослушные светлые кудри ниспадали на угловатые плечи. На это лицо было почти неприятно смотреть, так оно отличалось от человеческого, но вместе с тем его экзотичность завораживала. Берт глядел на незнакомку, открыв в изумлении рот.

– Не смотри так. – девочка смущенно отвернулась, прикрывшись рукой с неестественно длинными и как будто заостренными пальцами.

– П-почему?

– Некрасиво же. Одно ухо короче другого.

– Нет, это очень... То есть, ты очень... Без этого. В смысле...

Прищурившись, эльфийка одарила мальчика любопытным взором.

– Чудаковатый ты.

Берт не нашелся, что ответить. И действительно, подметил он: одно острое ухо было чуть длиннее.

Девочка поджала бледные губы.

– Может, присядешь рядом?

– Я? Ээ... Ну да, хорошо.

Словно боясь спугнуть диковинную птицу, подросток неуверенно приблизился и сел. В неярком дрожащем свете долговязая девушка в накидке казалась каким-то нездешним бестелесным существом, которое легко развеять неосторожным движением.

– Как тебя зовут-то?

– Б-берт.

– Ты всегда заикаешься, Берт? Если что, я не буду шутить по этому поводу.

– Н-нет, не всегда. А... Как тебя зовут?

– Осом-Шиаль. Можно просто Шиаль.

– Красиво, – робко похвалил Берт.

– Спасибо, – улыбнулась Шиаль. – Но мне не очень нравится. Я люблю длинные имена, короткие не люблю... Но твое нормальное.

– Обычное слишком, – пожаловался Берт, – В нашем роду каждого второго так звали.

Он с удовольствием ощущал, как язык постепенно развязывается. Харизматичная девочка располагала к себе.

– У нас и того скучнее: все имена значат что-то Страшно Важное на каком-нибудь древнем диалекте, который никто не помнит.

– А что значит твое?

– Ну... – лоб Шиаль наморщился, – Тут два варианта. Либо Свет Жизни, либо Разум Улитки. Я, честное слово, предпочитаю первый, – девушка неожиданно широко улыбнулась, показывая чуть неровные белые зубы.

Берт охотно подхватил улыбку, и они с Шиаль проговорили о том, о сем еще пару часов.

Он дивился, как легко ему общаться с ней – особенно в контрасте с тетей Нээль. Однако, к сожалению для обоих, вскоре пришлось расстаться: Шиаль сообщила, что у нее завтра большой день, перед которым требуется хорошо отдохнуть. На прощание она обещала еще увидеться, извинилась за подсматривание, на что Берт, конечно, картинно махнул рукой, и ушлепала босиком в темноту. Глядя, как она перебирает торчащими из-под накидки несоразмерно длинными белыми ступнями с гибкими, как прутья, пальцами, мальчик подумал, что обычная подростковая нескладность в этом создании умножена по меньшей мере на три.

В доме уже не горел свет, но звезды сияли так ярко, что юнец пробирался к своей комнате, почти ничего не задевая. Продвигаясь вдоль коридора наощупь, он увидел полоску света, бившего из приоткрытой двери. Не рассчитывая обнаружить чего-либо интересного, он из праздного любопытства заглянул внутрь. Окно, откуда лился звездный свет, располагалось прямо над кроватью, так что немного времени понадобилось, чтобы различить на ней два женских силуэта, еле прикрытых простыней: они лежали неподвижно, нежно обнявшись отнюдь не просто по-дружески. Берт обомлел – это были тетя Нээль и Мегеналь. Прикрыв рот рукой и стараясь даже не дышать, он по возможности быстро и бесшумно достиг следующей двери и шмыгнул в свою комнату. Меньше всего на свете ему хотелось, чтобы женщины его заметили.

Закутанный в одеяло, сидя с выпученными глазами на кровати, он был похож на сову. И, как и подобает мудрой сове из сказок, он сейчас очень активно размышлял. Неужели они там правда?.. Да как же... Вот это...! Да нет, вряд ли, они просто близкие подруги, не может же быть, чтобы...

Конечно, он где-то краем уха слышал, что бывает такое, чтобы женщина с женщиной, но чтоб прямо у него под носом, и чтоб тетя Нээль... Мальчуган был без малого шокирован. Ох уж эти эльфы, думал он.

Однако, чуть поостыв, он счел, что, в сущности, при таком свете особо ничего и не разглядишь, и многое можно додумать, было бы желание. А оно, чего греха таить, было. Две женщины спят в одной постели – это, конечно, соблазнительная тема для размышлений, но вовсе не обязательно значит что-то эдакое. В конце концов, не должен же мир постоянно отвечать фантазиям Берта.

Юнец убеждал себя, что ему все почудилось, пока не услышал странный звук. Двухэтажный деревянный дом, в принципе, был полон звуков даже ночью – в конце концов, новым он являлся лишь относительно. Берт потряс головой, решив, что устал и засыпает, не в силах отличить дрему от яви. Но звук повторился. И это был слабый стон. Женский стон. Прямо за стеной его комнаты.

О господи, подумал Берт. Неужели правда?..

Точно в подтверждение его догадки, раздался еще один стон, на этот раз более протяжный и высокий.

Мальчик почувствовал, как стремительно поднимаются волосы на голове, и это было не единственное, что поднималось. Словно благодаря мощному насосу член достиг пика эрекции в мгновение ока.

Они делают это. Прямо за стеной.

Берт приставил ухо к бревенчатой стенке, чтобы получше расслышать, что происходит в соседней комнате.

Скрип кровати. Тяжелое дыхание двух пар легких, срывающееся на стоны и всхлипы, которые становились глуше, будто кому-то зажимали рот. Интенсивные, иногда ритмичные шорохи и влажные чмокающие звуки, перемежающиеся особенно эмоциональными вскриками.

Боже, думал Берт. Сомнений быть не может. Две эльфийские женщины занимаются сексом в соседней комнате прямо сейчас.

Проклиная на чем свет стоит и их, и свою неуемную похоть, подросток молниеносно избавился от пижамных штанов и обеими руками сжал до отказа налитый кровью член, ловя каждый звук из-за стены.

Он страстно желал слушать и слушать эти звуки, пока они не затихнут. В идеале, мальчику хотелось бы кончить вместе с женщинами, но он чересчур усердно доставлял себе удовольствие, не рассчитал момент и достиг оргазма слишком быстро. Укусив руку, чтобы не стенать в голос, он обильно забрызгал пол и стену возле кровати, представляя, что кончает на слившиеся в объятиях тела Нээль и Мегеналь. Обессиленный, он упал на кровать, но не учел, насколько громко она должна скрипнуть под его весом. Звуки за стеной резко прекратились.

Мальчик представил, что будет, если его застукают в таком виде, и накрылся одеялом с головой, претворяясь, что видит уже десятый сон. Он так и не понял, действительно ли слышал легкие шаги за дверью, прежде чем уснуть.

5

Проснувшись, Берт долго не решался покидать комнату. Он понятия не имел, как будет не то что в глаза эльфийкам смотреть, а находиться с ними в одном помещении, не желая при этом провалиться куда-нибудь в область центра Земли. Единственный плюс состоял в том, что ему удалось хорошо выспаться.

Мальчик сидел на кровати с книжкой, пока в один момент в дверь не постучали.

– Берт, ты там не заболел?

Это был голос Мегеналь.

– Эм... Нет, все в порядке. Благодарю за беспокойство, – в трудную минуту парень часто прибегал к вежливости, она как-то успокаивала.

– Завтракать-то будешь?

Берт скрипнул зубами. Если рассуждать здраво, отказываться от еды, само собой, не имело смысла, да и не мог же юнец остаток дня провести здесь.

– Сейчас спущусь.

Была ни была, подумал Берт.

Выходя из комнаты, он с ужасом вспомнил о следах спермы, которые должны были остаться со вчера, и принялся искать их, чтобы затереть чем-нибудь, но, к еще большему ужасу, ничего не нашел. Значит, их кто-то уже вытер. Мальчик с трудом подавил в себе панические настроения и спустился на первый этаж.

Только женщины попали в его поле зрения, как он тут же опустил глаза, промямлив пожелание доброго утра. Мегеналь сменила псевдо-городской наряд на довольно бесформенное домашнее платье, ее старшая подруга в кои-то веки предпочла строгим костюмам цветастый халат с этническими узорами.

За завтраком эльфийки вели себя, как обычно: никаких особенных объятий или поцелуев, присущих любовникам. Иногда Берту казалось, что он ощущал на себе насмешливые взгляды.

– Сегодня вечером ритуал Единения. Тебя ждут большие сюрпризы. – в естественной своей монотонной манере объявила тетя Нээль.

Берт предпочел промолчать, ковыряя деревянной вилкой какую-то непонятную овощную массу.

– Да не бойся ты, никто в жертву тебя приносить не будет! – весело заверила Мегеналь, панибратски ткнув мальчика локтем в бок. Тот нервно улыбнулся.

– Ну, не всего тебя, в любом случае. – ответила Нээль, хохотнув.

К новой, более открытой и живой тете Нээль трудно было привыкнуть, однако это не являлось проблемой по сравнению со стыдом, который испытывал Берт.

– Хмурый он какой-то сегодня, – обеспокоилась Мегеналь.

– Я же говорила тебе. Они стеснительны.

– Ой, да брось ты! – Мегеналь с широкой улыбкой положила руку на плечо Берта, заглянув тому в глаза, – Ну, порукоблудил немного, с кем не бывает. Думаешь, я не знаю, как иногда хочется? Только вытирай за собой в следующий раз, и все.

Пораженный ее откровенностью, Берт так и застыл с открытым ртом. Девушка, заметив что-то на его руке, взяла ее за запястье, чтобы рассмотреть поближе. На тыльной стороне ладони красовались следы зубов.

– Ого, ты любишь такие вещи? Знала я одного парня, который...

– Кстати, ты все правильно сделал, – перебила тетя Нээль, – Ты очистил себя перед ритуалом. Очень качественно, между прочим, очистил.

– Да уж, – усмехнулась Мегеналь, – Мы через стену слышали, как ты кряхтел.

– Иногда несдержанность – это полезно.

– Ладно, расслабься уже, – Мегеналь хлопнула юнца по плечу, затем встала и удалилась куда-то, шурша домашними туфлями.

– Ты молодец. – вдруг призналась Нээль.

Ее последнее время действительно будто подменили. Подумав, мальчик даже решился заговорить с ней.

– А куда пошла Мегеналь?

– Переодеваться в робу. На насосной станции проблемы, вот ее и вызвали.

– А она что, в этом разбирается? – удивился Берт.

– Обязана. Она главный местный механик, – флегматично ответила эльфийка и отправила в рот печенье.

Так вот откуда у нее могли быть те очки, догадался юноша. Эльфы озадачивали его все больше и больше.

– Твое знакомство с нашими нравами идет хорошо. Советую пока не утомлять себя, совсем скоро ты понадобишься нам полным сил, – после этих загадочных слов женщина поднялась, оправила халат и ушла.

Остаток свободного времени Берт в основном провел в библиотеке, и не столько потому, что там было прекрасное собрание томов, сколько из-за атмосферы храма дум. А думать было о чем. Опять на парнишку давила это ужасная неопределенность: он чувствовал себя какой-то прокладкой между чем-то одним и чем-то другим, причем он далеко не всегда мог сказать, чем именно. Между отлаженным городским бытом и внезапной поездкой, между строгой моралью цивилизации и разнузданным развратом провинции, между деревьями вокруг селения и машинами, в которых копалась Мегеналь. Это во многом иррациональное чувство раздражало и выматывало, как зубная боль. Унять его было нечем, оставалось только смириться.

Берт устало плюхнулся в кресло, закрыв лицо руками, посидел так некоторое время. Убрав руки, он чуть было не вскрикнул от неожиданности: в паре метров от него стояла Мегеналь, с безобидным видом разглядывая корешки книг. Привычка эльфов появляться нежданно-негаданно порядком действовала на нервы.

Девушка была одета впечатляюще: она выглядела как вдова какого-нибудь банкира или промышленника – мрачно, величественно и элегантно. Обычно растрепанные короткие волосы блестели, зачесанные назад и тщательно приглаженные.

Мегеналь крутанулась на 360 градусов, от чего узкая длинная юбка раскрылась, как бутон.

– Ну как, ничего? – с улыбкой спросила эльфийка, уперев руки в бока.

– Хорошо, – искренне ответил Берт, оробев.

– Ну, пошли, а то опоздаем, – Мегеналь приблизилась, протягивая мальчику руку. Тот посмотрел на нее, невольно представляя, какие фокусы вчера ночью проделывали эти длинные ловкие пальцы. Нерешительно взявшись за них, подросток последовал за девушкой.

– А мне не нужно что-нибудь такое надеть? – спросил он.

– Да нет, и так сойдет.

– Просто вы вон какая красивая, а я не пойми в чем.

– Ах, я же скромная городская девушка, не смущайте меня! – комично закривлялась спутница Берта, вызвав у того усмешку. Затем неожиданно серьезно добавила:

– Бояться совершенно нечего, правда-правда.

Юноша всегда особенно нервничал, когда ему говорили что-то подобное.

6

Когда сын барона и старший механик деревни свернули с тропы, пришлось подниматься на пологий холм, заросший мелким кустарником. Не бурелом, конечно, но на плоской дороге было уютнее. Берт умудрился запыхаться, испачкать штанину и поцарапаться о ветку, в то время как одежда и прическа Мегеналь оставались безупречными. Видимо, только высокие каблуки были способны вывести ее из равновесия.