Текст книги "Временная связь"

Автор книги: Эстер Росмэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Эстер Росмэн
Временная связь

1

Зеленоглазая девушка положила телефонную трубку и взглянула на часы. Ничего себе, она потратила на эту капризную даму почти час и все равно ни в чем ее не убедила.

От раздражения и злости она тихо застонала, посидела минутку и выбежала из кабинета, направившись через пустую приемную к двойным дверям босса.

Она уже протянула руки к тяжелым створкам, чтобы посильнее толкнуть их, но вдруг остановилась.

– Нет! – сердито произнесла она вслух.– Я не позволю делать из себя дуру!

На этот раз она выяснит все до конца, неважно, как потом обернется дело!

Девушка глубоко вздохнула, решительно распахнула двери и замерла. Она не верила своим глазам: на что стал похож кабинет главы фирмы! Зеленый ковер был завален горой рисунков, слева от огромного стола громоздился мольберт. Да, брат босса, художник карикатурист, сделал кабинет неузнаваемым.

– Проклятье! И никого! – проговорила она, резко повернувшись на каблуках.

– Я здесь, но занят,– неторопливо возразил бестелесный голос.

Девушка замерла

– Где вы?

Темная растрепанная голова высунулась из-под стола, злое выражение, к удивлению, не портило лицо поразительной красоты.

Голубые глаза с пушистыми ресницами враждебно сверкали. Она уже знала, как переменчивы бывают эти глаза.

– Ну что? – спросил мужчина, поднимаясь. Макс Брэдли – высокий, хорошо сложенный мужчина, вопросительно смотрел на нее. Широкие плечи, узкие бедра – такая фигура больше подошла бы профессиональному атлету, чем преуспевающему карикатуристу.

– Я хочу знать, что здесь происходит!

– Об этом надо спрашивать не меня,– небрежно пожал плечами Макс и снова скрылся за столом.– Поинтересуйся у Джули, или как там зовут вашу управляющую.

– У Джули Моор и так дел по горло! – воскликнула девушка, обходя стол. Она увидела, что Макс устроился на четвереньках над серией скетчей на полу.– И, честно говоря, я сомневаюсь, что ей известно, какой кавардак тут творится,– добавила она, пытаясь не сорваться на визг, вынужденная беседовать с широкой спиной, обтянутой шелковой рубашкой.– Ваша сестра Дженнифер – второй человек по всей стране в сфере дизайна.– Эбби попыталась прибегнуть к другой тактике.

Да, именно по этой причине она, Эбби Грэнтхэм, только что закончившая курс дизайна, чувствовала себя на седьмом небе, когда получила здесь работу. И, вспомнив об этом, девушка ощутила сожаление: как недолго пробыла она в эйфории от своей удачи.

– И вас не беспокоит, что репутация сестры может оказаться под угрозой? Только не говорите мне, что это не имеет к вам никакого отношения.– Эбби решилась, наконец, высказать все, что хотела.– Вы ведь не думаете, будто кто-то поверит, что по чистому совпадению вы оказались здесь сразу, как только Дженнифер ушла в отпуск?

Макс сел на пятки, повернулся и изучающе посмотрел ей в лицо:

– Ну, и в чем твои проблемы, зеленоглазая?

– Меня, кстати, зовут Эбби,– проговорила она почти сквозь стиснутые зубы.

– Но это не меняет цвета твоих глаз – они очаровательно зеленые,– насмешливо пробормотал он,– как не меняет и цвета волос – они словно осенние листья. Медь, золото и...

– Ради Бога! Ну, это же смешно! – завизжала Эбби, почувствовав, что сильные пальцы вцепились в ее щиколотку.

– Смешно то, что я сравниваю цвет твоих волос с осенними листьями? – спокойно поинтересовался он.– Знаешь ли, я склонен к романтическому восприятию действительности. Или ты еще не поняла?– добавил Макс и посмотрел на нее с выражением, которое, как она подумала, годится разве что для спальни, а рука заскользила вверх по ее ноге.

Остолбенев, Эбби, как загипнотизированная, следила за изящной загорелой рукой, заползающей под ее юбку.

– Черт побери! Что вы себе позволяете! – негодующе закричала она, возбужденная реакцией собственного тела, которое охватило жаром.

Похотливый взгляд Макса внезапно сменился игривым, мальчишеским. Он убрал руку и ухмыльнулся.

– Извини, это простое любопытство.

– Любопытство? – ехидно спросила Эбби и тотчас отступила назад, а он проворно поднялся на ноги.

– Да, любопытство,– пробормотал он, невинно хлопая глазами и подходя к ней.– Чулки или колготки?

– Прошу прощения? – прохрипела Эбби, уверенная, что ослышалась.

– Что ты носишь? Чулки или колготки?

– Черт побери! Это не ваше дело!

– Точно так же, как и бизнес моей сестры.– Он небрежно протянул руку и запустил пальцы в длинные густые волосы Эбби, цвет которых только что описывал.

Злясь на себя за дрожь возбуждения, невольно пробежавшую по всему телу от того прикосновения, Эбби сердито отбросила его руку:

– Ясно. Я зря трачу время, пытаясь достучаться до того лучшего, что в вас есть. Похоже, там пусто.

Она попыталась было уйти, но руки Макса опустились ей на плечи.

– Зато в тебе есть. Ты это хочешь сказать?– ласково спросил он.– Да, это, несомненно, хорошее качество – так заботиться о бизнесе моей сестры.

Эбби почувствовала, что щеки у нее покраснели.

– Почему вы не можете выслушать то, что я хочу сказать?– спросила девушка, и ей стало неловко, когда она уловила в своем голосе жалобную нотку.– Ну почему вы постоянно мне дерзите?

– Может быть, дело в том, что ты пытаешься говорить неправду? – Огонь желания загорелся в его глазах, а руки медленно заскользили вниз по телу девушки.

– Неужели? – воскликнула Эбби, почувствовав, как по телу разливается приятное тепло, а сердце бьется быстро-быстро.– Например, что вы для женщины большой подарок? Такую правду вы хотите услышать?

– Ага,– кивнул он и улыбнулся.– Но лучше эту мысль выразить поласковей, а то я начну сомневаться в твоей искренности.

– Об этом незачем говорить. Вы легко флиртуете со всеми женщинами. Но они не сомневаются в вашей искренности.

– Они прекрасно понимают, что такое флирт,– ответил Макс с мягким укором, продолжая гипнотизировать ее взглядом.– По большей части, это ничего не значащий взаимный обмен вниманием между полами, ничего не предполагающий и не требующий ни от одной из сторон.

– Я бы так не сказала! – негодующе воскликнула Эбби, сразу же почувствовав, что лучше было промолчать.

И она тотчас в этом убедилась, услышав его смех, подействовавший на нее, как физическая ласка.

– Я рад, что ты заметила,– хихикнул он и лениво, неуверенно стал притягивать ее к себе.– Потому что с тобой я буду очень требователен,– хрипло добавил он, и сальный взгляд из-под тяжелых век пригвоздил Эбби к месту, когда он, прижав ее к себе, склонился к ее губам

Эбби почувствовала, что у нее перехватило дыхание. В голове гудело, и среди этого хаоса одна мысль оставалась холодной и ясной, как зерно здравого смысла, пока еще целое и невредимое, заставившее ее отвернуться, чтобы избежать упругих горячих губ, уверенно искавших ее губы. Потом последнее зерно куда-то пропало, она услышала смех. Макс взял ее за затылок, твердо и ласково повернул лицом к себе, к своим ожидающим смеющимся губам.

Когда Эбби было семнадцать лет, она почти убедила себя, что влюбилась. Но радость от первого поцелуя исчезла внезапно и необъяснимо. Девушка поняла, что чем больше привлекала того молодого человека, тем лучше понимала, что он не тот, кого она готова впустить в свое сердце. Так было с ней и потом, хотя, чтобы понять это, требовалось уже несколько поцелуев, а не один...

Но когда ее целовал Макс Брэдли, она в полном смятении ощутила, что сейчас все по-другому. Губы Макса, словно легким пламенем коснувшиеся ее губ, зажгли в ней пожар своей неотступной требовательностью и заразили безрассудной страстью.

Эбби не могла понять, его ли руки так крепко обнимают ее или ее руки – его. Их тела сблизились и таяли одно в другом. Она почувствовала, что растворяется в сладости новых ощущений, и разрешила им выйти из каких-то тайных уголков ее существа, о которых она даже не подозревала. Ее губы, еще секунду назад стремившиеся избежать поцелуя, уже раскрылись навстречу его губам с желанием и пылом страсти.

Он притиснул ее к столу, его гибкое тело слилось с ее телом, своим желанием он пробуждал в ней ответное, горячей лавой разливавшееся в ней.

– Эбби! – прохрипел он, и она расслышала эту мольбу в тот момент, когда голос разума начал пробиваться через опьянение безумия.

– Я... Нам лучше не касаться друг друга,– бормотала Эбби незнакомым ей самой голосом, убежденная, что она просит о невозможном, поскольку их тела неразрывно соединились в порыве страсти, охватившей обоих.

– Попытайся,– сказал он голосом, который она тоже с трудом узнала.

Эбби затаила дыхание, чувствуя, какая внутренняя борьба происходит в ней, как отчаянно напряглось все его существо, но разум непрестанно посылал предупреждающие сигналы. И когда Макс отпустил девушку, она торопливо отошла от него.

– Теперь можешь открыть глаза.

Зеленые глаза Эбби распахнулись. Она и не заметила, что закрыла их. Макс сидел в черном рабочем кресле сестры, небрежно скрестив ноги в дорогих туфлях. Под ножкой кресла она заметила застрявшие старые рисунки.

Голова еще кружилась, точно она только что побывала в катастрофе, и Эбби ухватилась взглядом за смятую бумагу, как за спасение.

Единственной мыслью было – предупредить Макса, что его работа испорчена. Все остальное она выбросила из головы. Их глаза встретились. Раньше, когда Эбби видела в глазах мужчин желание, она воспринимала его как осознанный неутоленный голод. Но в глазах Макса ничего подобного не было. Инстинкт предупреждал ее, что в этом стальном взгляде она никогда не увидит поражения.

С самого начала Эбби поняла, что под его заигрыванием скрывается нечто большее и сложное. Обычно женщины, почувствовав, что новый знакомый расположен к ним, пытаются найти то, что скрыто и что способно притягивать. В Макса Брэдли, поняла Эбби, не надо заглядывать слишком глубоко. Это очень легкий и дружелюбный человек, но до определенной черты, и те, кто пытался заглянуть за нее, допускали ошибку. Он тут же становился холодным и отстраненным.

Но сейчас Эбби ощутила составляющую часть этой скрытой от других стороны его натуры– чувственность, которая не только не ослабила его первоначальной привлекательности, но даже усилила ее.

Не замечая, что делает, Эбби мотала головой, словно желая привести мысли в порядок.

– Незачем трясти головой,– сказал Макс со злой враждебностью в голосе.– Контроль не утрачен.

Эбби испугалась: если столь незначительное происшествие смутило ее так сильно, что бы произошло с ней, если бы контроль был утрачен! Макс как бы признавался, что не вполне владел собой, а к подобным вещам он не привык. Эбби ломала голову: что бы такое незначительное ответить и разрядить обстановку. Но он вскочил, бормоча проклятия, поднял кресло с рисунков и склонился над ними.

– Они в порядке? – услышала Эбби свой голос, до сих пор звучавший, как чужой.

Он что-то буркнул в ответ.

Эбби смотрела на его блестящие темные волосы, и на нее вновь нахлынули те же чувства, которые она испытала, проведя несколько минут в его объятиях.

– Я бы хотела, чтобы вы выслушали меня,– разозлилась она на себя.

– О'кей. Слушаю,– ответил Макс, сгребая рисунки. Он положил их на стол и с вызовом посмотрел на нее.– Я думаю, своим благородством ты восполнишь недостатки моей натуры, которая из-за них проигрывает по сравнению с другими смертными.

– Я хочу, чтобы вы знали, что мне пришлось экономить, ограничивая себя во многом, чтобы выучиться на дизайнера,– проговорила Эбби с горячностью.– И поэтому я сейчас забочусь не только о компании, но и о себе.

Он развернул кресло, развалился в нем и уставился на девушку.

– Моя сестра никогда бы не позволила себе роскошь непредвиденного отпуска, если бы не была уверена, что дела не пострадают.– Макс сощурился.– А что касается твоих ограничений и экономии, мне кажется, что, независимо от уровня твоей квалификации, ты новичок в команде Дженнифер, ученица – не могу подобрать другого слова.

– Не стоит беспокоиться, мы не на дипломатическом приеме,– резко оборвала его Эбби, пытаясь не показать, что удивлена такой пространной речью.– Конечно, мне еще очень многому предстоит научиться, и я могу назвать опытных дизайнеров, которые бы все отдали за то, чтобы оказаться на моем месте.

– Тогда почему ты так беспокоишься о своей репутации, не говоря уже о репутации моей сестры?

– Леди Морисон,– вздохнула Эбби.– Не знаю, говорит ли вам что-то это имя, но ее муж, сэр Джек...

– А, этот обувной магнат, я знаю,– прервал ее Макс,– они купили местечко на Ричмонд-Хилл и хотят там обосноваться. Но, мне кажется, Дженнифер поручила это Питеру Симонсу.

– Правильно,– кивнула Эбби, удивившись, что Макс знает коллег сестры по имени, хотя притворяется, что это его ничуть не интересует.– К сожалению, Питер попал в серьезную автокатастрофу неделю назад и сильно повредил спину.

– Он совсем плох? – озабоченно спросил Макс.

– Жена говорит, что ему придется лежать неподвижно недели две, чтобы не было осложнений.

– Бедняга,– пробормотал Макс.– Ему это не понравится.

Эбби невольно улыбнулась. Похоже, Макс хорошо знает Питера.

– Да, ему это не понравится. Поэтому его и уложили в больницу.

– А теперь эта Морисон начала жаловаться!– воскликнул Макс.

– Еще как! Но не на то, о чем вы думаете. Она слышала, что контора Дженнифер Брэдли– одна из самых лучших, но кроме этого больше вообще ничего не знает и не понимает. Я даже не уверена, доходит ли до нее то, что Питер – один из самых замечательных дизайнеров по интерьеру по всей стране, потому что...

– Мне очень не хочется прерывать,– резко сказал Макс, делая именно это,– но я никак не возьму в толк, в чем у тебя проблема? Если все решено и началась работа, ты в состоянии проследить, как идут дела?

– Да, в состоянии!– с жаром ответила Эбби.– И если бы вы мне дали закончить, то узнали бы, что, когда Питер привез меня познакомиться с леди Морисон, она вбила себе в голову, что я отвечаю за все, а не учусь у него. Когда я рассказала ему об этом, он просто расхохотался. А теперь он в больнице...

– Ты когда-нибудь дойдешь до сути того, о чем пытаешься рассказать?

– Суть в том, что леди Морисон думает, будто она вольна отступать от плана. Когда ей объясняют, что материалы уже тщательно отобраны, что их уже кроят, это не производит на нее ни малейшего впечатления. Я говорила с ней битый час, и все напрасно.

– Черт, черт, черт,– пробормотал Макс себе под нос и провел руками по волосам.– Меньше всего мне хотелось бы, чтобы это дошло до Дженнифер.– Потом резко добавил:– Дженнифер устала, ей нужен отдых. Она и ее муж Пол... Ты ведь знаешь Пола?

– Нет! – воскликнула Эбби, растерявшись от неожиданного вопроса.– Я... я видела его как-то,– заикаясь, начала она, пытаясь загладить горячность, с которой поспешила отрицать знакомство с Полом Лоусоном, человеком, который когда-то собирался жениться на ее сестре, но лишь разбил ей сердце, бросив ее ради другой женщины. И той другой женщиной оказалась Дженнифер Брэдли. Такое открытие Эбби сделала неделю назад, и оно омрачало радость от желанной работы, поскольку ее мучили угрызения совести из-за того, что, работая у Брэдли, она тем самым предает обожаемую сестру.

Эбби была в замешательстве, столкнувшись с Полом в кабинете Дженнифер, ее смутила и собственная бескомпромиссность, с которой она отвергла его попытки поговорить с ней. До сих пор Эбби не могла отделаться от подозрения, что именно ее нежелание общаться с Полом связано с внезапной напряженностью Дженнифер по отношению к ней и их необъяснимым отъездом после той встречи. Эбби уверяла себя, что связывать все это в высшей степени неразумно. Но сомнения не исчезали.

– Во всяком случае, как я уже сказал,– начал Макс и, сощурившись, посмотрел на нее,– мне бы не хотелось, чтобы что-то дошло до Дженнифер.– Он пожал плечами, заметив настороженный взгляд Эбби.– Думаю, мне ничего не остается, как признаться, что я в этом кабинете не случайно. Да, это связано с отъездом сестры. Пол и я пытались уговорить Дженнифер немного передохнуть, и, когда один из моих друзей-идиотов, которым я отдал свою студию на откуп на пару часов, устроил там пожар, меня пустили сюда до тех пор, пока студию не приведут в порядок.

– Так почему же вы не признавались, что замещаете Дженнифер, вместо того чтобы выпроваживать меня всякий раз, когда я пытаюсь поговорить?

– Я художник, в конце концов! – резко воскликнул Макс.– И понятия не имею, как вести эти дела. Я просто занял кабинет Дженнифер, но не брал на себя ее обязанности. Я подписываю какие-то дурацкие чеки вместо нее, когда надо, и этим все ограничивается! Я уже говорил, что Дженнифер ни за что бы не согласилась оставить дела, не будучи уверенной, что все работает, как часы.– Макс замолчал и нахмурился.– Я знаю, что все дизайнеры заняты, но мог бы кто-нибудь из них что-то тебе посоветовать и помочь?

У Эбби вытянулось лицо.

– Я говорила с ними, и, насколько я поняла, даже мысль, что клиент смеет спорить, не говоря уж о том, чтобы диктовать дизайнеру фирмы Брэдли, не укладывается у них в голове... Может, это моя ошибка! – воскликнула Эбби с совершенно несчастным видом.– Может, мне следовало быть настойчивей с леди Морисон с самого начала, когда она заладила свое? Но ведь она сперва одобрила наш план, а теперь все зашло так далеко.– Девушка замолчала и пожала плечами.– Один Бог знает, как она согласилась с планом Питера. У нее ужасный вкус. Ни один здравомыслящий дизайнер не пойдет на то, чтобы его имя ассоциировалось хотя бы с одним из ее проектов! И уж, конечно, ни один из тех, кто работает у Дженнифер.

– Если дело в этом, похоже, мне придется посмотреть, что делать с этой капризной дамой,– сказал, потягиваясь, Макс.

– Вам?– не веря своим ушам, спросила Эбби.

– Да, мне,– ответил он и весело улыбнулся.– А кому же еще?

– Но вы только что признались, что ничего не смыслите в дизайне!

– Конечно, но я очень способный.– Он лениво скользнул взглядом по ее фигуре, Эбби тотчас покраснела.– Я не могу вспомнить ни одного случая, когда я за что-то брался и не сумел довести дело до конца так, как считаю нужным.

– Но на вашем месте я бы не держала пари, когда дело касается леди Морисон,– сказала Эбби, раздраженная напряжением собственного голоса, выдававшего ее реакцию на его откровенный взгляд.

– А как насчет тебя, Эбби? – спросил он, широко шагнув к ней.– Ты бы поспорила со мной, что с тобой я сумею настоять на своем?

– Жизнь – это большая шутка. Вы так ее воспринимаете? Да? – Загнанная в угол, Эбби стала искать защиту в нападении.– Вы не заботитесь о своей сестре, вы вообще ни о чем не заботитесь, кроме собственных развлечений!

– Давай-ка выясним кое-что,– сказал Макс, и в его голосе послышалась скрытая угроза.– У меня полно недостатков, как у любого человека: правда, полно женщин, которые готовы поклясться, что у меня их вдвое больше. Но я без всяких колебаний могу сказать, что люблю свою сестру, и пусть Бог поможет тому, кто доставит ей хоть какую-то неприятность, пока я жив.

– Я уверена, что леди Морисон не собирается кого-то обидеть! – Эбби почувствовала в его словах и горячности необъяснимую угрозу.– Просто она не слишком умна.

Он посмотрел на нее так, что Эбби поверила: да, в его словах – угроза.

– К черту леди Морисон! Из того, что ты сказала, следует только одно – ее дизайнеру нужна рука покрепче.

– Надеюсь, что вы правы,– неуверенно пробормотала Эбби.

– Подожди – и сама увидишь,– засмеялся он, и его неожиданный смех отвлек внимание девушки.

Она не заметила, как его рука потянулась к ней, и пальцы нежно погладили ее по запястью.

– А теперь вернемся к моему дурному поведению,– насмешливо пробормотал Макс.

– По крайней мере, вы готовы признать, что оно дурное? – Эбби попыталась выйти из ситуации как можно достойнее, хотя понятия не имела, как это сделать.

В тот миг, когда Макс взял ее руку в свою, у нее хватило ума не вырываться, она понимала, что это бесполезно. Он сильнее.

– Отпустите меня! – велела она, и ей прекрасно удалось справиться с голосом, хотя движения его мягких пальцев заставили ее пульс бешено колотиться. Но не только пульс отозвался на его ласку: все тело охватило страстное желание – ощущение, которому Эбби пока не могла дать названия, и от которого у нее перехватило дыхание.

– Я поставил тебя в сложное положение? – ехидно ухмыльнулся Макс.

– Еще бы! – воскликнула Эбби, задыхаясь.– Вы вдвое больше меня и...

– Да, и к тому же я держу руку на твоем пульсе,– закончил он, тихо засмеявшись.– Странно, с того самого момента, как я впервые увидел эти очаровательные зеленые глаза, я начал мечтать о том, чтобы произвести на тебя впечатление.

– Если вы имеете в виду – заставить меня кипеть от ярости, то ваша мечта сбылась.

– Теперь – да. Но не от ярости,– добавил он и, не пытаясь привлечь ее к себе, наклонился и быстро поцеловал.

Она отшатнулась от него, он тихо засмеялся, не оставляя Эбби никаких сомнений, что заметил, какое жгучее желание возбудил в ней и как ей хотелось, чтобы этот поцелуй был длиннее.

Злясь на себя, она накинулась на Макса:

– Если вы надеетесь, что я преподнесу вам себя на тарелочке, как награду за вашу помощь с леди Морисон, забудьте об этом! Я скорее брошу работу!

Он тут же отпустил ее руку, и гнев исказил его красивое лицо.

– Немного же у тебя мозгов,– проскрежетал он зубами.– И как ты наивна!

Он обнял ее и страстно впился губами в ее губы.

Не в силах вырваться, Эбби уперлась кулаками в его грудь, извиваясь всем телом, но в его объятиях она была, как в ловушке, и прекратила борьбу. Слабый, тихий стон страсти донесся до нее, его губы стали еще настойчивее, требовательнее, в руки уверенно шарили по ее телу, дрожавшему в молчаливом согласии, отвечавшему на его ласки.

– Черт возьми, Эбби,– простонал Макс, отрывая от себя ее цепкие руки.– Тебе еще нужны доказательства, что никто из нас никого не шантажирует, что никто не должен приносить себя другому на тарелочке?

Не сомневаясь в том, что не устоит под натиском чувственности, охватившей ее, Эбби вцепилась в край стола. Он сделал ей признание? Эбби подняла глаза на Макса, и слова, готовые сорваться с ее губ,– слова о том, что она поняла его, умерли непроизнесенными, когда их взгляды встретились.

В его глазах горела обнаженная страсть, сверкало желание, презиравшее самое себя.

– Ты можешь получить меня на тарелочке, Эбби,– прохрипел он.– Но понимаешь ли ты, что захочешь меня так, как никого и никогда еще не хотела? И справишься ли с собой, узнав, что можешь получить меня только на время?..

2

Было утро понедельника, Эбби завтракала, глубоко погрузившись в свои мысли, ничем не связанные с предстоящей неделей, напротив, воспоминания унесли ее на несколько лет назад.

Ей было пятнадцать лет, сестре – восемнадцать, когда их жизнь внезапно перевернулась. Теплый, уютный, беззаботный мир семьи рухнул в одночасье. Летним вечером на узкой загородной дороге родители девушек погибли в автомобильной катастрофе: пьяный водитель не справился с управлением и столкнулся с их машиной. Эбби и Элейн, осиротевшие, охваченные горем, думали, что никогда не оправятся от этого несчастья.

Они и представить себе не могли, через какие трудности придется им пройти. Об этом Эбби вспоминала с дрожью. Но время сделало свое дело. Когда Пол оставил Элейн, они тоже думали, что не переживут этого. Но жизнь так неожиданна, а раны со временем затягиваются. Неужели уже прошло целых четыре года? Эбби с трудом верила себе. Но она прекрасно помнила, будто это случилось только вчера, как пришло письмо от дяди Мика, брата матери,– директора школы для физически неполноценных детей в Ванкувере – в котором он предлагал Элейн работать с ним. Воспоминания всколыхнули все чувства, Эбби ощутила застарелую сердечную боль и, чтобы отвлечься, посмотрела на часы. У нее осталось время выпить чашку чая перед выходом.

Работа, которую предложил Элейн дядя, была самая подходящая для девушки, обожавшей детей, обладавшей неиссякаемым терпением и имевшей репутацию прекрасного учителя начальной школы.

Эбби снова вспомнилось предчувствие близкой разлуки, охватившее ее, когда Элейн прочла вслух дядино письмо. Если бы не ответственность за младшую сестру, Элейн сразу бы уехала подальше от дома, чтобы не оставаться в начальной школе, где она преподавала после учебы. Эбби, несмотря на свои пятнадцать лет, нашла силы скрыть собственные опасения и страхи и настояла, чтобы Элен приняла предложение дяди.

Эбби поднялась, уверяя себя, что просто пытается убить время и потворствует своему нежеланию начинать новый день. Девушка взглянула в окно, выходившее на Темзу. Сюда они с сестрой переехали после смерти родителей. Она нахмурилась, увидев туман и моросящий дождь поздней осени. Именно в такие дни она отчаянно скучала по Элейн.

Эбби приказала себе собраться с силами, подумав: чем же так отличается сегодняшний день от любого другого? Ей не пришлось долго искать ответ на этот вопрос. Ее состояние объясняется тем, что очень скоро ей предстоит встретиться с этим мужчиной на Ричмонд-Хилл.

Меньше чем через пятнадцать минут Эбби оказалась перед особняком с портиками, окруженным высокими деревьями, и весело махала рукой, отвечая на приветствие маляра, который таскал материалы из грузовика в дом.

Кроме маленького голубого «рено», на котором Эбби разъезжала после отъезда Элейн, возле подъезда стояли еще две машины. Но роскошного серебристого «роллс-ройса» леди Морисон, на котором она обычно приезжала в контору, среди них не оказалось. Не было видно и никакой другой машины, которая могла бы принадлежать Максу.

Обычно Эбби входила в дом, разговаривала с рабочими, даже пила с ними чай. Но на этот раз она осталась в машине, погрузившись в свои мысли. Это было для нее непривычно. Выходные она тоже провела в муках, пытаясь справиться с собой. Раздражаясь на свою страусиную глупость, Эбби принялась безжалостно давить все мысли, лезущие в голову.

Когда в пятницу они с Максом все подготовили для сегодняшнего визита на Ричмонд-Хилл, сам воздух в кабинете, казалось, насытился почти ощутимой враждебностью. Дело в том, решила Эбби, что она не нравится Максу, но он находит ее физически привлекательной. Эта мысль терзала ее весь уик-энд, и Эбби не могла с ней ничего поделать. А что она сама чувствует по отношению к нему?

Эбби, конечно, слышала о Максе задолго до прихода в контору его сестры. Но тогда она никак не связывала имя карикатуриста с его потрясающей внешностью. Он слыл язвительным типом. Эбби узнала его сразу, как только он влетел в кабинет своей сестры. Сердца присутствующих дам затрепетали.

– Посмотрите-ка на него! – простонала тогда Дженнифер со смехом.– И что же такого в моем несносном брате, что не может оставить равнодушной ни одну женщину?

В этих словах Эбби услышала и тайную гордость... Но это случилось еще тогда, когда Дженнифер держалась с ней просто и раскованно.

Эбби вздрогнула, вспомнив, что и она не осталась к нему равнодушной. И к ней вернулось дурное предчувствие, когда она вспомнила, как потряс ее первый поцелуй Макса. Она и понятия не имела, как бы реагировала, если бы другой мужчина пробудил в ней дремавшую до сих пор чувственность. Но не это беспокоило Эбби на самом деле. Что-то еще, что-то неуловимое потревожило память и воскресило чувство неловкости.

Эбби сидела, погруженная в свои мысли, и не услышала, как мягко зарокотал мощный мотор и хлопнула дверца автомобиля. Она едва удержалась, чтобы испуганно не закричать, когда дверь ее «рено» внезапно открылась.

– Спим на работе? Хороший был уик-энд?

– Замечательный,– пробормотала Эбби, выбираясь из машины, и коротко отметила: – Вы опоздали.

Она посмотрела на человека, закрывавшего дверцу машины, и ее глаза расширились от удивления. Он улыбался. Когда Эбби увидела его наряд, глаза ее стали еще больше. Макс был одет безупречно, с той неброской элегантностью, которая указывает на отличный вкус и большие деньги. Это проявлялось не в чрезмерном внимании к одежде, а в том, чтобы скрывать его. Туфли ручной работы, безукоризненно сшитые брюки, слегка мешковатый пиджак, мягкий, как замша, а через плечо переброшен легкий светлый плащ, который стоил небольшого состояния. Но все это никак не годилось для строительной площадки.

– Ради Бога, Макс! Как вы одеты! – в отчаянии воскликнула Эбби.

– А я не думал, что отправляюсь на торжество,– пробормотал он и лениво скользнул взглядом по ее голубой куртке с капюшоном, забрызганным краской джинсам, потертым кроссовкам.

– Тогда не говорите, что я вас не предупредила. Вы можете запачкаться краской или еще черт знает, чем,– сказала девушка и повернулась к огромной двери дома.

– Мне очень не хочется разочаровывать тебя, лапочка,– сказал Макс, обогнав Эбби,– но я не собираюсь таскать мусор. Я просто побеседую с леди Морисон и постараюсь усмирить ее.

Эбби совсем было собралась объяснить ему, что никакая она не лапочка, но сдержалась. Он в хорошем настроении, а это важно для предстоящего дела. Эбби даже сама себе удивилась – с чего это она взяла, что Макс относится к ней враждебно.

– Ну что ж, пока вы будете заняты приятной беседой с леди Морисон, я бы вам посоветовала смотреть, куда вы встали или к чему прислонились,– сказала Эбби, чувствуя некоторую неловкость.

– А проблем не будет? – Макс с некоторым вызовом толкнул тяжелую дверь.

– В связи с чем? – спросила она, входя за ним и проклиная себя за то, что с самого начала не смогла проявить твердость в отношениях с леди Морисон. Потому что, если бы ей это удалось, недовольно упрекнула себя Эбби, она бы не попала в зависимость от этого непредсказуемого Макса Брэдли. Он не только ничего не понимает в деле, как сам признался, но и смотрит на все происходящее как на шутку. От этого у Эбби возникло чувство неуверенности.

– Ну, в связи с тем, что я буду говорить с другой женщиной прямо у тебя под носом,– ответил он с насмешливой невинностью.– Я действительно надеюсь, что могу положиться на тебя. Эбби. Нельзя же допустить, чтобы все мои усилия пошли прахом, если ты примешься метать зеленые молнии в бедную старую леди М.

– Наша заказчица – не старая и не бедная.– Эбби бросила на него испепеляющий взгляд.– Аманда, леди Морисон, высокая, стройная, на редкость привлекательная блондинка, ей чуть за тридцать. Некоторые газеты намекали, что ее внимание привлекло состояние шестидесятилетнего мужа, а не какие-то другие его достоинства. И прежде чем она появится... О, черт! – Эбби повернулась к двери.– Я забыла все бумаги в машине. Я, конечно, понимаю, что они для вас мало что значат, может, и вообще ничего, но я собиралась показать их вам до ее прихода. Вы хотя бы знаете, о чем речь, если она станет задавать вопросы? »

Макс ухватил ее за капюшон.