Текст книги "Небесная кровь (СИ)"

Автор книги: Зульфар Газизов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Газизов Зульфар
Небесная кровь. Гл1 (черновик)

Ночной беглец

Сбитое отрывистое дыхание, тяжелые шаги, шелест листвы. Бежавший по ночному лесу мужчина сильно устал и все чаще спотыкался, с трудом перебирая ногами. Он держался за бок, из которого медленно, но постоянно текла кровь. Лицо выражало одновременно усталость и боль. В голове мужчины мелькала, как обезумевшая, одна мысль – как его нашли? Как нашли его так быстро, здесь, на окраине человеческих угодий? Столько от сюда дней пути до его родных земель, но они все равно обнаружили беглеца и вскоре его настигнут: при всем охотничьем опыте с такой раной ему не спрятаться от собак. Тем более преследователи тоже были не простыми работягами. Шанс спастись был только один – Дикий лес.

Наконец, он выбежал из чащи на опушку и остановился, прислонившись к дереву, чтобы отдышаться. Рана нестерпимо жгла. Перед ним предстало поле, заросшее высокой травой, а за полем возвышалась стена из высоченных деревьев. Она казалась особенно черной при свете луны. Это и есть Дикий лес. Туда он направлялся в надежде, что преследователи не пойдут за ним вглубь.

Дикий лес издавна славился своей опасностью из-за обитающих в нем крупных хищников. Он вообще казался неким ужесточением обычного леса: деревья толще и выше, животные крупнее и свирепее, когти и клыки больше и острее. Даже травоядные были под-стать этому месту – имели зубы и свирепость, такие, что любой хищник позавидовал бы. Все, кто пытался освоиться поблизости, долго не выдерживали – звери часто охотились в близлежащих территориях. Делали они это только ночью, но к утру всегда почему-то возвращались в свое привычное место обитания. Говорят, что они, привыкшие к полумраку Дикого леса, не любят яркого света, словно злые духи. И в нем действительно царил постоянный сумрак, – высокие деревья, толщиной в несколько десятков человек, росли в кроне сплошным плотным слоем, не пропускающим солнечных лучей даже в самую ясную погоду. Поэтому здесь плохо прорастала трава и кусты, не выдерживали конкуренции обычные деревья.

И казалось куда еще выше, но росли здесь и по-настоящему исполинские деревья стонов. Они росли редко и возвышались над основной гущей леса. Когда дул ветер, то они начинали одиноко покачиваться и издавать странные звуки, похожие на легкое завывание или стон (отсюда и название). Ночью от этих звуков можно было сойти с ума – кажется, что все духи разом окружили тебя и мучают своим присутствием. А если при этом еще услышишь вой горбатого волка или еще какой рев, то от страха забудешь как дышать. Суил (а именно так звали бегущего) здесь раньше никогда не был, но много раз слышал об этом месте. В основном всякие небылицы и сказки.

Отдохнув хоть как-то и отдышавшись, мужчина побежал по полю. До опушки Дикого леса лежало расстояние примерно в шестьсот шагов. Где-то в середине пути он обернулся назад и увидел огни факелов, появляющихся из чащи, – они шли точно по его следу, в тишине раздавался лай собак. Еще факелы виднелись слева, они мелькали из стороны в сторону вдоль опушки – та группа преследователей рыскала верхом на лошадях. Пригнувшись еще ниже, мужчина что было сил побежал дальше.

По мере приближения, из черноты Дикого леса вычерчивались очертания старой хижины. Суилу рассказывали, что вдоль всей опушки стоят избы из бревен, крепкие, с тяжелыми дверями. Раз в несколько лет сюда приходят люди из ближайших общин и остаются тут на несколько недель, чтобы рубить молодые деревья Дикого леса. Если этого не делать, то он постепенно начинал вытеснять обычный лес. На вырубку отправлялись в основном из ближайших поселений, а также люди в чем-то провинившиеся и желавшие искупления. Иногда наведывались смелые охотники, которые даже умудрялись вернуться домой с хорошими трофеями. О том, что многие гибли, говорить не приходилось.

В хижине сейчас никто не жил. Обежав ее, беглец остановился перед лесом – впереди была темнота, свет луны с трудом проникал туда. Начал появляться страх, и в какой-то момент мужчина даже повернулся к приближающимся огням факелов. Может сдаться? Может сестра пощадит его? Но тут же, мотнув головой, он выкинул эти мысли – нет никаких оснований, что ему подарят жизнь. В этом лесу со всеми его зверями и болотами шансов остаться в живых намного больше, чем с той, кто хочет его смерти больше всего на свете. Он повернулся обратно к лесу, проверил не потерял ли чего из поклажи, когда бежал, и вошел во мрак леса.

Самое неприятное это то, что ему сейчас некогда было быть осторожным – приходилось бежать – а ночью в опасном лесу нужно идти тихо и прислушиваться к звукам. Если не считать сверчков и отдаленного лая собак, то вокруг стояла тишина, гармонию которой нарушали шаги и тяжелое дыхание Суила. Нужно было уйти вглубь, как можно дальше. Пробежав несколько тысяч аршин, он остановился и присел отдохнуть. Рана болела еще сильнее, но, несмотря на бег, кровь идти перестала. И тут, совсем недалеко от него, во мраке, рыкнул какой-то зверь, без ярости, а скорее лениво, как будто зевнул после долгого сна. Этого знака Суилу хватило, чтоб быстро вскочить и залезть на ближайший сук. Затем на следующий повыше, потом еще выше, и только оказавшись на высоте семи аршин, мужчина замер и начал прислушиваться. Вдалеке слышался собачий лай – последователи продолжали идти за ним. Суил подумал, что эти идиоты со своими собаками поднимут на уши весь ближайший лес.

Страх не позволял слезть с дерева и побежать дальше, и в подтверждение ему рядом повторился рык, но уже с более обеспокоенным тоном. Суил забрался еще выше до плотной листвы, чтобы получше спрятаться. Лай собак различался все четче, но вдруг он сменился, сначала, яростным лаем, а затем истошным визгом – где-то там в темноте началась схватка. Все сопровождалось человеческими криками и мощным ревом какого-то крупного животного. Продлилось это недолго, а затем все стихло; оставалось только гадать, что там произошло и чем закончилось? Скорее всего, неведомое животное, задрав пару собак, выгнало непрошеных гостей из своего леса. Главное теперь, чтоб оно не учуяло сидячего на дереве.

Суил просидел какое-то время, слушая тишину и наблюдая за землей под деревом, не пройдет ли там кто. Когда ему это надоело и он убедил себя, что люди ушли, он посмотрел наверх – похоже это дерево было выше соседних. Он взобрался дальше и оказался поверх всей кроны лиственного массива леса. Вокруг простиралось море, окутанное серебром ночи. Оно словно огромное живое существо, лежало и наслаждалось теплым лунным светом. Беглец оказался на дереве стонов, но сегодня из-за слабости ветра оно не издавало никаких жутких звуков, которыми славилось. Все небо без облаков было усеяно звездами. Красивый величественный небосвод, огромное живое лиственное море, убаюкивающий ветерок – все заворожило мужчину так, что он моментально забыл про преследование, забыл, что находится в самом опасном месте Межгрядья. Безмятежный покой окутал его, словно объятия бабушки, шепчущей добрую сказку перед сном. Но пока он смотрел на все это великолепие, чувство покоя вдруг сменилось ощущением своей ничтожности. Он, словно жалкая букашка, сидящая дереве и не способная охватить своим сознанием даже маленькую толику того мира, в котором живет. Что там за Диким Лесом? Что там за Грядой Покоя, идущей с запада на восток и уходящей за Дикий Лес?

Опять приступ одиночества? В последние годы это чувство часто стало возникать в нем даже среди людей; особенно среди людей. Сейчас, смешиваясь с общей растерянностью, это чувство создавало неприятные вопросы самому себе. Что дальше? Что ему делать дальше? Почему жизнь так сложилась? Стоит ли вообще так жить? Он всегда хотел помогать и быть полезным! А как все обернулось? Остается только бежать в Южные земли, но там его вряд ли кто-то примет. А может плюнуть на все и просто присоединиться к какой-нибудь банде, орудующей у торговых путей?

От глубоких тяжелых мыслей Суила что-то отвлекло, он заметил краем зрения какое-то движение на небосводе. Повернув голову, увидел высоко в небе, где-то над горизонтом, яркую звезду. Она несколько раз гасла и возникала вновь. Через какое-то время пропала совсем, и наблюдатель уже было отвел взгляд оттуда, чтобы опять укутаться одеялом мыслей, но звезда снова вспыхнула и гораздо сильнее, при этом оказавшись ближе к горизонту. Сразу после вспышки звезда разделилась на две части и стало заметно – они перемещаются. Одна из них почти вертикально начала опускаться вниз, другая полетела дальше на запад.

Первая, падающая вниз, превратилась в красное пятнышко, которое быстро скрылось за горизонтом Дикого леса. Суил сразу перевел взгляд на вторую точку, та летела гораздо дальше и дольше и пропала далеко на западе. Какое-то время ничего не происходило, но затем там блеснул яркий свет, такой, что на мгновение в той части небосвода померкли звезды. Вспыхнув, свет сразу исчез. И все, больше ничего не происходило, как бы человек не вглядывался и не вслушивался. Начали возникать сомнения – а не померещилось ли все это: рана, постоянная боль и усталость и не такое могут сотворить с головой. Но он сразу убедил себя, что находится в полном сознании. В своем зрении и в своем разуме Суил был абсолютно уверен. По крайней мере в жизни они еще ни разу не подводили – где другим людям что-то мерещиться, он обычно видит все как есть, с этим может даже и связана его слабая вера в духов и в подобное суеверие. Но тогда что же это было? У него не возникло ни одной идеи, просто в голову ничего не приходило, кроме глупых старых легенд и сказок. Но один слух, ходивший по их землям, Суил все-таки вспомнил. Слух о том, что когда-то где-то в Южных землях упал с неба камень. Его нашли и выплавили из него крепкий меч, способный разрубать любое другое оружие без особых проблем. Но подобные истории воспринимались как небылицы. Пока он перебирал идеи и предположения, более менее удобно устроившись на двух толстых ветках, то не заметил как заснул.

Пробудился он рано утром из-за чириканья птицы, усевшейся на соседней ветке. Когда человек зашевелился, птичка еще раз чирикнула, будто пожелала доброго утра, вспорхнула и скрылась в листве. Потянувшись и зевнув, мужчина сразу начал спускаться вниз. Добравшись до середины дерева, остановился, и долгое время смотрел вниз, прислушиваясь. Не обнаружив никаких движений и подозрительных звуков начал сползать дальше. Перед самим прыжком на землю еще раз огляделся и, наконец, спрыгнул, при этом охнув от взорвавшейся боли в ране, про которую совсем забыл. Держась за больное место, повернулся в противоположную сторону от того откуда пришел вчера и сделал первые шаги перед дальней дорогой. Твердым было его решение, созревшее за ночь, – найти то загадочное, что упало в Диком лесу – хотя оно казалось слегка безумным, особенно на фоне легкого ощущения нереальности увиденного им вчера ночью, как будто это был сон или видение. Но любопытство жгло очень сильно, а бывалый охотник не был трусом, чтоб испугаться каких-то бувов или горбатых волков. Единственное, что его сейчас пугало, это мысль о постоянном бегстве от самой влиятельной общины Межгрядья всю оставшуюся жизнь. Рано или поздно его найдут. Да и спрятаться особо негде: Межгрядье представляло из себя закрытую слишком маленькую долину – если не сидеть в лесу, сложно будет скрыться надолго.

Эта долина получила такое название, потому что находиться между двумя цепями скал, тянущихся с запада на восток. Северные скалы, называемые Грядой Покоя, были совершенно неприступны и стояли величественной несокрушимой стеной. Никто не знал, что находиться за ними. Загадочность Гряды Покоя рождало множество слухов и легенд. По одним сказаниям там живут огромные великаны; по другим люди-собаки; третьи утверждают, что там пустота и конец мира.

Вторая цепь скал, тянущиеся вдоль юга Межгрядья, называлась Буйной Грядой. Она была не такая высокая, как ее соседка, а в некоторых местах вполне проходимая даже для скота и лошадей. Но опасность заключалась в том, что там случались постоянные обвалы и камнепады. А смельчака, решившего взобраться повыше, подстерегали огромные птицы роха, нападающие на все, что меньше их. Такая птица, размером с двух взрослых мужчин, могла спокойно унести большого горного барана, не говоря уж про человека.

За Буйной Грядой находилось более крупное и развитое скопление общин, чем Межгрядье. Поселения там были намного больше, стены выше, дороги длиннее и люди образованнее. Земли те назывались Сканабией, а по старому Южными Землями. Там постоянно происходили конфликты между общинами. Поэтому крупные поселения, а особенно центральные погосты, часто окружали бревенчатыми стенами.

Через Буйную гряду шло три пути сквозь перевалы – и все охранялись прилегающими к ним общинами. Стража обыскивала проходящих и брала плату за проход. Через Буйную гряду в основном ходили караваны с товаром. Торговля было простой: в Сканабии умели делать бронзовую посуду, более крепкое оружие, хорошую одежду из ткани и кожи, а в Межгрядье добывали ресурсы. В Межгрядье как таковых мастеров не было, она вообще считалась захолустьем и сырьевым придатком Сканабии.

Собственно отчасти из-за этого Суил и оказался сейчас в таком положении, потому как хотел найти секреты Сканабии. Он отвечал за добычу бурого железняка на участке болота, прилегающего к территории их общины. В его подчинении находилось несколько десятков мужчин. Сам он, построив себе домишко рядом с болотами, экспериментировал с бурым железняком и медью, пытаясь сделать твердый сплав. Суил занимался сборкой печей различных конструкций, в надежде достичь как можно более высокой температуры для работы с металлом. Однако, хоть процесс развития и шел, но очень медленно – изготавливаемые им ножи быстро ломались, а топоры тупились. Чего-то ему не хватало, а узнать было не у кого – ремесленники Сканабии хранили все свои знания в строжайшем секрете. За несколько лет экспериментатор немного отстранился от жизни общины и практически не видел ни кого, кроме тех, кто с ним добывал руду на болотах, да и с теми мало разговаривал. Мужики, забрав дневную добычу, увозили ее в главный погост, чтобы на следующий день вернуться, а Суил оставался один и продолжал свое дело.

Но одним утром работники пришли не одни. С ними явился один из шести старейшин, который был еще при этом мужем старшей сестры Суила. Этот человек пользовался большим авторитетом среди жителей, и полгода назад, на одном из вече, люди решили, что он заменит одного из состарившихся старейшин. Новый старейшина давно испытывал неприязнь к Суилу. Эта нелюбовь начала передаваться и остальным членам совета, так что жизнь добывателя руды постепенно ухудшалась. А началось все с его сестры, которая с детства открыто ненавидела младшего брата и постепенно внушала эту ненависть и своему мужу.

Суил закидывал дрова в горловину печи, сложенной из камней, когда гость, не постучавшись, вошел в дом. Старейшина, остановив суровый взгляд на причудливой формы каменном сооружении, без приветствия начал говорить:

– Собирай вещи, вчера мы с советом обсуждали твое место труда и решили, что ты будешь теперь работать на пастбище. – голос его звучал твердо.

Хозяин хижины повернулся, увидев какую тот отрастил бороду, немного удивился, подумав, – как все-таки давно он сам не появлялся в погосте. Прищурив глаза Суил ответил:

– Сам старейшина пришел, чтоб сообщить мне об этом? К чему бы такая честь?

– Чтоб ты понял о серьезности намерений, а то ты вряд ли по-другому уяснишь. Сегодня я сам здесь поработаю и посмотрю кого оставить за старшего. А ты собирайся, завтра с утра чтоб был на восточном пастбище, ближе к тому месту тебе выделят хижину. – Глаза говорившего были наполнены притворным безразличием.

Гость повернулся к двери, чтоб выйти, но ответные слова его остановили.

– Я хочу здесь работать и никуда не пойду, мы сами вольны выбирать чем заниматься. – Суил старался держать голос спокойным.

– Что?! – старейшина обернулся и уже не мог скрыть ненависть, брови его опустились, чуть ли не закрыв глаза.

В этот момент Суил понял, что сестра, похоже, окончательно промыла мозги своему мужу. Тот заорал, ударив своим посохом в пол:

– Работаешь?! Ты работаешь?! Ты, бестолочь, полдня тут сидишь со своей печкой и не делаешь ничего, а потом еще и часть руды портишь! Эта руда сделала нас сильнейшей общиной в Межгрядье, а ты мало что ее не добываешь, так еще и часть расходуешь непонятно на что.

– А это нас сделает равной Сканабии, это... – Суил показал пальцем на печь, но собеседник не дал договорить:

– Чего ты добился?! Где сделанный нож или хотя бы наконечник для стрелы? – С этими словами разгневанный гость подошел и концом посоха толкнул стенку печи.

Та не поддалась и он толкнул еще сильнее. Суил попытался остановить его и схватив палку, дернул ее на себя. Старейшина по инерции дернулся следом и потеряв равновесие навалился на печь. На этот раз кладка не выдержала и муж сестры рухнул на пол, увлекая за собой часть камней. Один из булыжников приземлился прямо по темечку бедолаге, в шее что-то хрустнуло и тот замер. Суил в это время стоял с отобранным посохом у стенки, во время отскочив от рушащейся печи. Заваленный камнями мужчина не шевелился. Отбросив палку в сторону, Суил кинулся к лежачему и начал его тормошить. Не видя никакой реакции, пощупал пульс – биение не прослеживалось. Достал тело из под камней, перевернул и проверил дыхание, приставив смоченный палец к носу. До Суила медленно доходило осознание, что произошло ужасное – старейшина был мертв. Руки задрожали, в голове заструился ручей проклятий, тело поникло и завалилось назад, усевшись рядом с мертвым. Как же так? Как?! Этого не может быть?! Что теперь делать? За убийство по обычаю казнят разрыванием лошадьми, а за убийство старейшины он даже не знал, что с ним сделают. Все усугубляло то, что человек находился в гостях, а гость по тем же обычаям – это самый, что ни наесть неприкасаемый.

Да нет! Он все объяснит, это несчастный случай, все будет хорошо. И тут, как молния, голову пронзила мысль о сестре. Старшая сестра! Она не даст ему не то, что объясниться, а даже простой смерти, тем более она по настоящему любила мужа. Бежать! Нужно бежать! Лихорадочное буйство мыслей связанных с желанием жить заставило Суила вскочить. Он начал засовывать в сумку все самое необходимое, руки дико дрожали и совсем не слушались. Быстро оделся, взял лук со стрелами и осторожно выглянул через окошко направленное в сторону болота. Толпа мужиков вместе с телегами и лошадьми стояла у навеса в семидесяти шагах от его хижины. Они готовились к работе. У самой дома никого не видно. Еще раз проверил состояние лежачего на полу – тот точно был мертв.

Суил, застыв на мгновение перед порогом дома, попытался сделать выражение лица спокойным. Открыл дверь хижины и вышел на улицу. Не оглядываясь, медленным шагом сразу направился в противоположную сторону от болота – там через двести шагов начинался лес. Его никто не окликнул и не позвал, никто даже не заметил уход хозяина хижины. Когда он оказался в чаще, то побежал со всех ног. Давно он не испытывал такого чувства обиды и страха. Суил не был трусом: ни в охоте на опасных животных, ни в стычке с противником, ни перед духами или подобной нечистью, в последних особо и не верил. Но позорная страшная смерть от своих же сородичей из-за какой-то нелепости не вызывала желания проявлять смелость. Бежать, как можно дальше бежать.

В итоге он оказался на другой стороне Межгрядья, в самой малочисленной общине прилегающей к Дикому Лесу, состоявшей в основном из деревушек. Эта община в основном занималась пахотой.

В обществе, в котором связи между людьми крепились на родстве, было не принято брать незнакомцев на проживание, но в одной деревне его все-таки приютили. Старцу деревни понравилось, как незнакомец стрелял из лука. Как он тогда сказал: лишний здоровый мужчина не помешает – в последнее время в лесах начали появляться шайки разбойников, да и на пашне работы полно. Так Суил и начал обустраиваться в выделенной ему старой хижине на краю поселения.

Все шло хорошо, но в один прекрасный день, когда они с мужиками собрались на охоту, он увидел, едущих верхом в сторону его хижины, семь мужчин в полном обмундировании – это были люди из его общины. С ними рядом шел старец деревни с удрученным выражением лица. Следопыты уже знали, что убийца их старейшины здесь. Суил рванул в сторону леса и ему удалось добежать до него, несмотря на то, что одна стрела зацепила бок. По горячим кровавым следам его загнали в Дикий лес.

Сейчас, в этих воспоминаниях, Суил шел, тихо ступая по мокрому мху, растущему здесь повсюду. Он внимательно следил за лесом вокруг и прислушивался. Растительности у подножия деревьев не росло почти никакой, только мох и иногда низкая трава. Вокруг все было как-то пусто, особенно, если сравнивать с густой чащей Межгрядья. А еще эта влажность повсюду, которая усиливалась чем глубже путник проникал в лес.

На сколько Суил знал, животных, лазающих по деревьям, здесь не водилось. Он двигался от дерева к дереву, выбирая как можно ветвистые, чтобы быстрее заскочить наверх в случае опасности. К счастью, ветви почти всех деревьев начинались низко. Прятаться на них – это единственный способ выжить. Запас еды, изначально взятой на охоту, рассчитан на два дня, если немного ужаться. Но с луком у бывалого охотники с добычей птицы не возникнет проблем. Человек шел вперед и не смотря на страх, радовался своей новой смертельной цели. Радовался потому, что, если он и умрет, то не как змея под сапогом, а в поисках чего-то неизведанного.

Предел воли

Прошло чуть больше двух месяцев после начала пути. Два месяц скитаний по Дикому лесу. Два месяца постоянного напряжения, страха и готовности прыгнуть на ближайшую ветку при малейшем шорохе. Вид у странника был очень уставшим, одежда порядком истрепалась, лицо густо обросло бородой, взгляд стал запуганным и постоянно озирающимся. Чуть ниже спины на правой половине тела одежда висела клочьями и сквозь болтающиеся лохмотья виднелись шрамы, представлявшие из себя глубокие борозды от когтей какого то хищника. Шел он немного прихрамывая, к обоим ступням изношенных ботинок туго привязаны по ножу, таким образом, что кончики ножей выступали немного за переднюю часть обуви. Это изобретение позволяло намного быстрее залезть на дерево: руки хватались за ветку а ноги втыкая ножами в кору быстро вскарабкивались наверх, помогаю выиграть драгоценный мгновения, часто спасавшие жизнь. Ходить так было крайне неприятно, натирались мозоли, но это неудобство компенсировал ковер из мягкого мха, который устилал практически всю землю в этом лесу. Такой метод быстро взбираться путник придумал сидя на странном дереве, оплетенном длинными вьющимися тонкими растениями, когда его загнал туда хищник, напоминающий огромного кабана величиной с теленка и с огромными зубами. Он сначала стерег загнанную жертву сидя под деревом, но когда получил пару стрел в спину удалился. Как оказалось недалеко, долго ходил вокруг да около, постоянно возвращаясь. Так продолжалось два дня и сидящий на дереве от скуки начал сплетать растения, которые окутывали ветки деревьев, с удивление обнаружив, что веревка получаемая из трех-четырех таких стеблей была очень крепка, по крайней мере он не смог ее разорвать. В ту пору путник много думал над тем, как сделать так, чтобы быстрее забираться наверх, на деревья. Тренировался и иногда даже мечтал иметь на ногах когти, чтобы цепляться ими за кору. Идея пришла спустя полтора дня экспериментов с этими лианами. Почему бы не привязать ножи к ногам? Так он и сделал – сточил рукоятки, чтобы на них было удобнее наступать и сделал насечки, за которые бы цеплялась веревка. И действительно, взбираться стало гораздо удобнее, главное впопыхах случайно не воткнуть нож в свою же соседнюю ногу. Это сильно облегчило психологическое состояния странника: теперь он мог просто взлетать по веткам и успевал спрятаться задолго до того, как какой-нибудь зверь подскочит и вопьется в него своими зубами. А голодным хищникам оставалось только грызть кору дерева с досады.

Как еще оказалось, здешние звери совершенно не боятся огня, а, наоборот, тянуться к нему, влекомые любопытством, особенно ночью. Странник в этом убедился после первых разожженных костров, впоследствии наблюдая с дерева, как какой-нибудь медведь подходил прямо к костру, начинал кружить вокруг и принюхиваться, подходя очень близко, пока не начнет испытывать слишком сильный жар. Если на костре еще и начать жарить мясо, то на запах сбегаются все хищники в радиусе трех верст. Местное зверье никогда не видело огня и не знает что это такое , потому что здесь было достаточно влажно, чтобы развиться пожару, и здесь нет охотников с их факелами и кострищами. Путнику приходилось часто есть мясо сырым, чтобы лишний раз не разводить огонь. С водой проблем не было, мелкие речушки встречались часто и обе фляги никогда не пустовали.

Суил проклинал себя множество раз за свое упрямство, особенно в трудные периоды, ругал, уговаривал вернуться, но при этом шел дальше. Он прошел направлении примерного падения той звезды большой путь, ходил вправо, влево, возвращался назад боясь пропустить то, что искал. На таком большом расстоянии, с которого он наблюдал тогда ночью за тем явлением, трудно было определить точное местонахождение. И если он ошибся в направлении пути хоть на немного, то мог пройти мимо.

То что он искал никак не находилось. С каждым новым днем голову терзали все больше сомнений по поводу того, не померещилось ли ему тогда. Все время лезли навязчивые мысли, может это духи Дикого леса играют с ним, уводят все дальше и дальше в глубь его погибели? За каждым кустом мерещился кто-то следящий за ним. Однажды проснувшись на дереве после беспокойной ночи Суил понял, что сходит с ума от отчаяния, постоянного страха и одиночества. Все его сознание напряглось, как сжатая пружина, в любой момент готовая выстрелить. Нужно было идти обратно, твердил он себе идя вперед, обратно, обратно и без разницы уже, что с ним будет там, но главное не этот проклятый сырой лес. Его одолевала апатия, выращенная из хронической усталости, даже было порой все равно, что происходит вокруг и он брел тупо уставившись в землю. А это было очень опасно, так как хищник мог спокойно подстеречь его.

Так, тащась в каком-то полубреду, Суил вдруг ощутил, что испытывает дискомфорт в ступнях больший чем обычно. Проморгав глазами он заметил, что уже долгое время шагает по земле без мха и ручки ножей больно врезаются в ступни. Нужно было убирать их, так идти было невозможно. Он огляделся перед тем как сесть и увидел изменения в окружающем его лесу. Деревья стали меньше и появилось больше кустов, воздух стал посуше и прибавилось солнечного света. Смена растительности происходила постепенно и он как то не обращал внимания на это, но похоже он прошел Дикий лес насквозь. Возможно, что он первый безумец, сделавший подобное. В груди колыхнулась надежде, зверей Дикого леса тоже больше не будет. Но что там дальше? Однако рассуждать путник долго не смог, так как боль в ступне дала о себе знать. Он присел и распутал веревки и, откинув уже изрядно затупившиеся ножи, снял обувь. На ступнях были огромные кровавые мозоли. Боль просто начала пульсировать, как будто поняв – наконец то апатичный мозг обратил на нее внимание и прислушался к ощущениям. Суил застонал разминая ноги.

Пока Суил сидел и отдыхал, услышал журчащий звук воды и поковылял на звук. Пройдя сквозь кусты действительно увидел речушку, она извивалась среди камней и манила своей прохладой. Суил сразу встал в воду, глубина была чуть выше ступней, но ему больше и не надо было, облегчение наступило сразу. Тут же он увидел кусты ягод красноглазки, спелые и крупные. Значит они здесь тоже произрастают? Выйдя из воды он начал быстро закидывать ягоды себе в рот, сырое мясо уже жутко осточертело и любая другая еда казалась необычайно вкусной. В Диком лесу росло много незнакомых грибов и ягод, которые путник не решался трогать, боясь отравиться. Красноглазка же была известна и росла в Межгрядье повсюду. Наслаждался сладкими ягодами он до тех пор, пока его взгляд не заметил свежие следы на сыром берегу речки. Он очень хорошо изучил зверей Дикого леса и их следы и буквально сразу сообразил, таких еще не видел. Следы были свежими и принадлежали крупному зверю, с широкими длинными когтями. Быстро попив и пополнив запасы Суил пошел дальше, рядом с водой шанс встретиться с животными действительно выше, поэтому прохлаждаться здесь долго нельзя. Но далеко пройти не давала боль в ногах, тогда решил отдохнуть по-большому. Взобрался на подходящее дерево и устроился там свесив уставшие ноги. Нужно было только проснуться ночью, сориентироваться по звездам, в какую сторону идти дальше.

Утром странник долгое время любовался Грядой Покоя которая возвышалась на горизонте, отсюда казалось до нее рукой подать. В особо светлые дни было видно, далеко вдали скалы становились меньше. Значит там их можно обойти? Но от одной мысли об этом захватывало дух, одному заглянуть за пределы мира или увидеть людей-собак, страшилками про которых взрослые пугали детей.

Ладно, все эти размышления хорошо, но нужно идти дальше. Правда, тело просто пищало, найти логово понадежней и хорошо отдохнуть, а разум скулил, плюнуть на поиски, пойти обратно и попробовать что-нибудь придумать там, дома. Все любопытство уже давно пропало, осталась только тупая воля. А еще обида, неужели такой путь проделан зря – совершенно бессмысленно? Эта обида терзала его в последнее время, превращаясь в припадки слезоточивого отчаяния. Но она же и заставляла пройти еще немного, говоря, цель уже близко, буквально за следующим кустом. Однако, каждый раз ничего, иногда путник падал на колени и плакал. Он сам не знал, что искал и как это должно выглядеть, просто что-нибудь не похожее на этот проклятый лес.

Ножи к ступням Суил привязывать не стал, идти с ними без мха под ногами стало совсем невозможно, мозоли давали о себе знать. В страхе, что тот зверь у реки пойдет по его следу, взял с собой ягод и растирал обувь – так оставляемый запах уменьшался. Путник прошел какое-то расстояние и начал натыкаться среди травы на странный мелкий щебень белого цвета. Он сразу привлек внимание, так как не вписывался в окружающую обстановку зелени и черной земли. Сначала его было немного, но с каждым шагом плотность россыпи увеличивалась, начали встречаться все более крупные камни. Суил присел и, взяв один из камушков, внимательно его осмотрел – это была белая скалистая порода с острыми отколотыми уголками по все поверхности. Цвет осколка напомнил ему каменные поляны, которые он встречал в Диком лесу. Огромные плоские камни лежали сплошным полем на небольших участках и не позволяли расти ничему, кроме пучков мха. В каждом таком месте в белом камне обнаруживались небольшие пещеры уходящие вглубь земли, похоже вымытые дождем. После того, как Суил нашел в нескольких таких пещерах кучи обглоданных костей, то решил обходить стороной такие места. Сейчас же находка путника заинтриговала и он пошел дальше. Через сто шагов начали попадаться большие булыжники все из той же породы. Еще дальше появились кучи высохших веток. Так он двигался среди увеличивающегося мусора, пока не вышел на каменную поляну, в точности похожую на те, что попадались в Диком лесу. Только здесь перед ним предстал полный хаос, как будто тут поиграл капризный великан-ребенок: кучи белых осколков, брызги разбросанной по всюду земли, на самой скальной породе виднелось множество трещин, мелких и совсем больших. С другой стороны Суил увидел глубокую, но короткую борозду вывороченной земли. Она упиралась в большую дыру в каменной породе. Чуть подальше, словно сломанные веточки, стояли два дерева без верхушек.