Текст книги "От Шекспира до Шоу: Английские писатели XVI—XX вв."
Автор книги: Зоя Гражданская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
В пьесе вообще все символично, гораздо более символично, чем в строго реалистических пьесах Чехова, – все причудливо перемешано и кажется странным. Но умные, красивые, обаятельные дочери старика и его зять, ведущие бесконечные разговоры и тяготящиеся ощущением своей ненужности, никчемности, конечно, сродни чеховским героям.
Внезапно включается тема войны: на дом и сад Шотовера падают немецкие бомбы. До этого зрители не знают, что война уже идет, – это сознательный прием Шоу. Мирная дискуссия на террасе прервана налетом германских самолетов, мирный фон оказывается ложью. Образованные люди (как считает Шоу) должны были думать и бороться, чтобы предотвратить войну. Они этого не делали – они думали и говорили о своих чувствах, о книгах, о стихах – и вот небо с грохотом обрушилось на них.
Жители «дома разбитых сердец» не уходят в убежище, не гасят огня, бесстрашно ждут смерти. Но бомба падает не в их дом, а в песчаную яму, где спрятались «два вора, два деловых человека» – взломщик, проникший в дом с целью шантажа, и пожилой капиталист, приехавший сватать молоденькую девушку.
Этой концовкой Шоу как бы подчеркивает внутреннюю ценность своих «никчемных» героев; их образование, честность, бесстрашие, красивые мечты – все это будет нужно в каких-то иных, не капиталистических, условиях. Но империалисты и их приспешники обречены.
Великую Октябрьскую революцию в России Шоу приветствовал. Он воспринял ее как спасение человечества, многократно выступал в печати с ее поддержкой. Он присоединился к народному движению в Англии, проходившему под лозунгом: «Руки прочь от России!» В 1921 году он выступил с большой статьей «Диктатура пролетариата», в которой высказался за коммунизм, против реформизма. Восхищаясь В. И. Лениным, говоря о нем, как о величайшем из государственных деятелей, Шоу послал ему с восторженным посвящением свою пьесу «Назад к Мафусаилу».
Позиция Герберта Уэллса была иная. Он не был противником Октябрьской революции, но он рассматривал ее как гигантский эксперимент, обреченный на неудачу. Прежде всего ему хотелось самому поглядеть, что делается там, в таинственной России, откуда приходили противоречивые вести. Россию он уже видел однажды: он побывал там в 1914 году. В 1920 году он поехал туда вновь, по приглашению Советского правительства, вместе со своим сыном, который знал русский язык.
В. И. Ленин принял его в Кремле, и эта беседа произвела на Г. Уэллса сильнейшее впечатление.
По возвращении в Англию Уэллс написал книгу «Россия во мгле» – главным образом, с целью привлечь внимание к Советской республике и оказать какую-то материальную помощь стране, переживающей разруху. Заглавие имело двоякий смысл. Оно обозначало Россию, охваченную голодом, эпидемиями, неслыханными страданиями, только что вырвавшуюся из пламени гражданской войны и интервенции. Но оно обозначало и Россию, неизвестную западным читателям, остающуюся для них затененной лживыми выдумками. И он пытался как-то развеять этот мрак.
В своей книге Уэллс рисует страшные картины голода, нищеты, хозяйственной разрухи; перед читателем встают полуразрушенные города с разбитыми мостовыми, закрытыми магазинами, оборванными и голодными жителями. В книге много путаных и противоречивых (хотя скорее дружественных) рассуждений о Советской России и ее будущем.
Столь же противоречив и рассказ о беседе с В. И. Лениным. Сила духа Ленина, его личное обаяние поразили Уэллса. «Разговаривая с Лениным, я понял, что коммунизм… может быть огромной творческой силой», – пишет Уэллс. И в то же время грандиозный план электрификации, кратко изложенный ему В. И. Лениным, показался ему «электрической утопией», невозможной в такой громадной стране при таком разрушенном хозяйстве. Уэллс, знаменитый утопист и фантаст, не смог постичь реального значения ленинского плана.
В то же время Уэллс признал, что только Коммунистическая партия способна вывести Россию из тупика. Книга «Россия во мгле» вызвала своей правдивостью яростные нападки белогвардейских эмигрантов и английских консерваторов. Шоу завидовал Уэллсу, которому посчастливилось беседовать с Лениным: он и сам надеялся на это в будущем. Но смерть В. И. Ленина в 1924 году оборвала эти надежды.
В 20-е годы Шоу написал ряд пьес, из которых самой значительной была «Святая Иоанна» (1923), отмеченная Нобелевской премией.
О Жанне д'Арк и ее необыкновенной судьбе написано более ста художественных произведений. Но драма Шоу выделяется и на этом фоне своим драматизмом, искренностью, глубоким пониманием причин славы и гибели Жанны д'Арк. Образ Жанны необычайно удался писателю. Он лишен тех мелодраматических, сентиментальных или мистических черт, которыми щедро наделяли ее другие авторы, но сохранена вся его поэтичность.
Шоу реалистически показывает Жанну д'Арк как дочь деревни. Дворяне со страхом видят в ней народного вождя, духовенство видит в ней еретичку, так как она «общается с богом» без помощи церкви и волю народа к победе над захватчиками поставила выше церковной власти. То, что Жанна была фактически предана и выдана врагам, Шоу объясняет ненавистью к ней дворян и церковников. Она, сама того не подозревая, вступила в конфликт с католицизмом и феодализмом.
При дворе короля Жанна окружена стеной непонимания. Слабохарактерный Карл VII сопротивляется ее патриотическим призывам. «Я пришла вдохнуть в тебя мужество!» – говорит она. «Но я совсем не хочу, чтобы в меня вдыхали мужество!» – возражает король. Он цинично предупреждает Жанну, что не будет платить за нее выкуп, если англичане возьмут ее в плен. Он так и поступил в дальнейшем: отказался выкупить Жанну, пока она еще была в руках союзников англичан, бургундцев.
Трагедия о Жанне д'Арк имеет эпилог, носящий сатирико-фантастические черты. Он построен в форме сна того самого Карла VII, который в молодости предал Жанну, а теперь, состарившись, борется за ее реабилитацию, за то, чтобы ее считали святой. Раскаяние ли это? Конечно, нет: королю просто нужно, чтобы женщина, которая возвела его на престол, была освобождена от всяких обвинений; иначе и на него может упасть тень.
Но в сне Карла странным, фантастическим образом сближены и совмещены разные эпохи. Появляется Жанна, появляются люди, которые бросили ее на костер или, наоборот, чем-то ей помогали. Но прибывает и господин в черном сюртуке и цилиндре прямо из XX века. Он сообщает Жанне о том, что она причислена к «лику святых», – Шоу приводит здесь подлинное постановление Ватикана, вынесенное в 1920 году. Жанна наивно предлагает воскреснуть: ведь она теперь святая и может попытаться это сделать. Такая перспектива пугает присутствующих, и особенно папского посла из XX века. «Возможность вашего воскресения не предусмотрена», – говорит он.
Так Шоу издевается над церковью, которая сожгла Жанну д'Арк как еретичку и колдунью в 1431 году, оправдала ее посмертно в 1451 году (по приказанию короля) и причислила к «лику святых» в 1920.
Обращение к исторической фигуре Жанны д'Арк свидетельствует о поисках драматургом героического образа, связанного с народом. Колоссальная борьба общественных сил, которую Шоу наблюдал в эти годы, события Великой Октябрьской социалистической революции, события ирландской революции 1916–1923 годов стали причиной этих идейных сдвигов и большого творческого подъема.
Пьеса о Жанне д'Арк написана с максимальной, непривычной для Шоу серьезностью. Но в целом влияние Октябрьской революции на творчество Шоу выразилось в усилении сатирической струи. Бичуя империализм и его чудовищные проявления, он обращается теперь исключительно к средствам гротеска, карикатуры, порой даже сатирической фантастики. Оставлен жанр социально-психологической драмы или социально-бытовой комедии (типа «Пигмалиона»). Шоу создает теперь блестящие причудливые фарсы, имеющие политический оттенок. Он придумал для них название: «политические экстраваганцы». И он говаривал иногда: «Я могу сделать мои экстраваганцы вероятными, но не могу сделать вероятной действительность».
В таком духе написана его «Тележка с яблоками» (1929) и ряд пьес 30-х годов: «Горько, но правда» (1931), «Простак с Неожиданных островов» (1934), «Миллионерша» (1936), «Женева» (1938).
В «Тележке с яблоками» министры болтают о пустяках и поют нелепые песенки, называют друг друга шуточными прозвищами или уменьшительными именами и переругиваются.
Все в пьесе подчеркивает ничтожество этого мира, его беспринципность и неспособность решать важные вопросы. На самом деле все министры зависят от национальных капиталистических трестов и монополий, а в конце пьесы на сцену выступает в лице американского посла еще более могущественный хозяин – заокеанский капитал.
В 1931 году Шоу приехал в Советский Союз, чтобы отметить здесь свое 75-летие. Он не любил путешествовать, отрываться от письменного стола, – Шарлотта, наоборот, любила странствия. Она давно уговаривала его пуститься в кругосветное путешествие. Их возраст, как ей казалось, позволял на время отложить работу и немного развлечься. Шоу это не привлекало. Но была одна страна, куда он мечтал поехать, куда звал Шарлотту, – Советский Союз. Шарлотта не поехала с ним: она боялась Советского Союза, наслушавшись о нем всяких ужасов, – и со страхом отпустила мужа.
Он поехал не один, а присоединился к парламентской делегации, куда входили политические деятели и миллионеры супруги Астор и некоторые другие лица.
Шоу вышел из вагона оживленный и сияющий, пожал руки встречавшим его на Белорусском вокзале писателям и сразу же пожелал побывать в Мавзолее В. И. Ленина. Он сказал, что это главная цель его поездки в Москву.
Потом осмотрели Кремль. Шоу восхищался архитектурным ансамблем Кремля и сфотографировался около царь-пушки, восседая на груде гигантских ядер.
Его пребывание в Москве и Ленинграде было необычайно насыщенным. Спутники его буквально сбивались с ног, но сам 75-летний гость был неутомим. В Ленинграде он осмотрел сокровища Эрмитажа, лучшие ленинградские здания. Он просил показать ему дом, где жила когда-то Софья Перовская. Он много слышал о ней от своего друга Степняка-Кравчинского и чтил ее память.
Торжественное празднование его 75-летия состоялось в Москве, в Колонном зале Дома Союзов. С приветственной речью выступил А. В. Луначарский. Шоу ответил ему искренней и пылкой речью. «Это великая радость для такого старика, как я, убедиться, что мировая цивилизация будет спасена, – говорил он. – Здесь, в России, я убедился, что коммунизм может вывести человечество из его теперешнего кризиса и спасет от анархии и разрушения… Мне хотелось бы говорить 10 часов подряд!»
В следующие дни Шоу навестил больного А. М. Горького в Горках, К. С. Станиславского в санатории «Узкое», Н. К. Крупскую на даче, осмотрел сельскохозяйственную коммуну в Тамбовской области, был на приеме в Кремле.
«Я покидаю страну надежд и возвращаюсь в страны отчаяния», – сказал он в своем прощальном заявлении.
В его творчестве, в его пьесах появляется с тех пор страна Беотия (иначе – Союз Разумных Федеративных обществ), куда стремятся его герои.
Для простых людей Англии, для английских рабочих поездка Шоу в СССР имела большое значение. Даже английские газеты вынуждены были признать, что англичане не располагали до сих пор достаточной информацией о Советском Союзе.
В 1932 году супруги Шоу двинулись, наконец, в кругосветное путешествие (ему было 76, ей – 75 лет). Сначала отправились на юг Африки. Здесь Шоу сам повел машину по трудной дороге, попал в аварию, была серьезно ранена миссис Шоу. Пришлось вернуться в Англию. Через год они отправились снова. Побывали в Индии, Китае, Новой Зеландии. Побывали и в Соединенных, Штатах. От поездки в США, Шоу долго уклонялся, несмотря на многочисленные приглашения. «Даже моей иронии не хватит, чтобы увидеть в нью-йоркском порту статую Свободы», – говорил он.
Г. Уэллс тоже побывал в Советском Союзе. «Приезжайте снова через десять лет и посмотрите, что будет сделано в России за это время», – сказал ему В. И. Ленин в 1920 году. Уэллс не забыл этих слов, он твердо решил еще раз побывать в Советском Союзе. Он приехал через 14 лет, в 1934 году, и был поражен переменами, происшедшими в Советской России: ленинские планы мощно претворялись в жизнь.
Новый подъем творчества Уэллса начался с романа «Мистер Блетсуорси на острове Рэмпол» (1928), написанного в прежнем реально-фантастическом духе. Герой попадает после кораблекрушения на остров, населенный людоедами, и видит там ужасные картины. Туземцы прячутся в пещерах из страха перед чудовищами-мегатериями и во всем повинуются своим жрецам. Жестокость соединяется с лицемерием: за малейшую провинность людей убивают дубинкой, называя это «ударами порицания».
Мистеру Блетсуорси удается бежать с острова вместе с любимой девушкой. Но тут выясняется, что он просто был болен психически, и остров Рэмпол мерещился ему в бреду. Верховный жрец оказывается главным врачом, а любимая девушка – медицинской сестрой. Но жизнь в цивилизованном мире, охваченном мировой войной, не лучше жизни на острове.
Эта книга положила начало остросоциальным произведениям Уэллса 30-х годов. Они могут быть названы антифашистскими: Уэллс понимал, чем может грозить человечеству фашизм. В повести «Облик Грядущего» (1933) Уэллс рисует ужасы грядущей мировой войны, в повести «Игрок в крокет» (1936) бичует равнодушных, не желающих выступать против фашизма, погруженных в свои личные дела.
В 1939 году разразилась вторая мировая война. На долю обоих престарелых писателей, Б. Шоу и Г. Уэллса, выпало много испытаний.
83-летний Шоу и его жена перебрались в загородный дом в окрестностях Лондона. Питались овощами со своего огорода. Начались бомбежки – по ночам над Лондоном стояло зарево. Шоу звал в свой относительно «тихий» уголок Г. Уэллса. Но тот не хотел покинуть пылающий полуразрушенный Лондон. Друзья обменивались насмешливыми письмами. Уэллс писал, что Шоу переживет все бомбежки, так как он бессмертен. Шоу уверял, что Лондон можно считать уцелевшим, пока от него остаются две вершины – Вестминстерское аббатство и Герберт Уэллс.
Шарлотта Шоу умерла осенью 1943 года. А в 1944 году фашистские самолеты подвергли бомбардировке дом писателя в день его рождения. Все стекла в доме были разбиты, погибли старинные стенные часы, вывезенные когда-то из родного дома, из Дублина. «Гитлер поздравил меня с днем рождения!» – говорил Шоу друзьям. Бомбежка, видимо, не была случайностью: Шоу немало издевался над Гитлером в своих пьесах.
Оба писателя – и Шоу и Уэллс – боролись за открытие второго фронта, за помощь союзников Советскому Союзу. Однажды, когда Шоу предложили выступить по радио, он произнес самую короткую в своей жизни речь: «Помогите России!»
Уэллс в годы войны написал свой последний роман – «Необходима осторожность!», в котором осмеял трусливого обывателя Тьюлера, по недоразумению объявленного национальным героем. Ему он противопоставляет русских, борющихся с фашизмом, и английских коммунистов, к которым уходит сын Тьюлера.
Б. Шоу до конца дней оставался верен своим дружеским чувствам к Советскому Союзу.
В последние годы жизни (уже достигнув 90 лет) Шоу написал ряд остроумных пьес, бичующих империализм, в обычной гротескно-сатирической манере, и одну шуточную пьеску в стихах для кукольного театра («Шекс против Шева»), где он изобразил боксерский поединок между ним и Шекспиром.
Крупнейшим английским романистом начала XX века был Джон Голсуорси (1867–1933). Юрист по образованию, он оставил эту профессию для творческой деятельности. Он писал стихи, пьесы, рассказы и романы. Как драматург он создавал пьесы («Серебряная коробка», «Мертвая хватка» и др.), в которых рисовал вопиющее неравенство между людьми, царящее в Англии. Но особенно яркое и обширное наследие он оставил в области социально-психологического романа. Здесь выделяется его многотомная эпопея «Сага о Форсайтах», включающая шесть романов и четыре новеллы. Голсуорси работал над этим циклом с 1901 до 1928 года, т. е. половину своей жизни.
Это история английской буржуазной семьи. Потомки разбогатевшего подрядчика-строителя – Форсайты – достигают немалых социальных высот. Это очень богатые люди, видные юристы, негоцианты и т. п. Огромная семья Форсайтов пронизывает, как разросшееся дерево, всю общественную верхушку Англии. Чувство собственности остается их определяющим инстинктом.
Голсуорси назвал свой цикл «Сагой», как бы перекликаясь с древней исландской литературой, где словом «саги» обозначались сказания о героях. В этом заголовке первоначально сквозила ирония, а направленность первых романов была социально-сатирической. Писатель создал образы английских буржуа-накопителей, меньше всего походивших на героев древнего эпоса. Но постепенно, увлеченный своим разросшимся повествованием, а отчасти в силу эволюции своего мировоззрения, Голсуорси все более сочувственно стал подходить к своим героям, наделяя их (особенно женщин) поэтическими чертами; в его романах и рассказах появились (в рядах самих Форсайтов и их друзей) сильные, цельные характеры, обаятельные фигуры.
Все это сблизило роман Голсуорси с подлинными сагами, и сейчас заголовок эпопеи воспринимается вполне серьезно (как «Повествование о Форсайтах»).
Но, разумеется, гораздо больше, чем старинные саги, повлияли на Голсуорси великие произведения Л. Н. Толстого и И. С. Тургенева.
Первый роман цикла – «Собственник» – вышел в 1906 году. Между ним и следующим романом – новелла «Последнее лето Форсайта» (1918), затем – романы «В петле» (1920), «Сдается в наем» (1921), новелла «Пробуждение». Так в начале 20-х годов была завершена первая трилогия цикла: она получила название «Сага о Форсайтах». Вторая трилогия носит название «Современная комедия» и состоит из трех романов: «Белая обезьяна» (1924), «Серебряная ложка» (1926) и «Лебединая песнь» (1928); между ними были созданы новеллы «Идиллия» и «Встречи».
Эта вторая трилогия была завершена к 1930 году, но Голсуорси не мог расстаться с Форсайтами. Он написал о них еще ряд рассказов, а потом новую трилогию («Конец главы» – 1931–1933), посвященную благородной и самоотверженной девушке Динни Чаррел; она родственница Форсайтов, ряд действующих лиц из первого цикла переходит во второй. Таким образом, Голсуорси до конца своих дней (т. е. в течение 30 лет) писал о мире Форсайтов, сначала ненавидя его, потом найдя в нем своеобразное очарование.
Первый роман – «Собственник» (1906) – написан как гневная сатира на Форсайтов. Их типичный представитель, молодой юрист Сомс, оказывается собственником в самых священных для человека стремлениях – в любви к искусству и просто в любви. Он коллекционирует картины и прекрасно разбирается в них, но лишь потому, что это наиболее выгодное помещение капитала. Он добивается согласия бедной девушки-красавицы, дочери профессора, и женится на ней, хотя отлично знает, что она его не любит. Ирэн, его жена, становится для него тоже собственностью, он меньше всего думает о ее чувствах и переживаниях, но зато покупает ей наряды и драгоценности, требует, чтобы она всегда (даже в домашней обстановке) была роскошно одета; строит для нее в качестве красивого обрамления великолепную виллу.
Миру Форсайтов, с их денежными расчетами и строгими, незыблемыми правилами, противопоставлены люди искусства, а также люди, носящие в душе идеал красоты. Таков молодой художник Джолион Форсайт, который порывает со своим отцом-негоциантом (старым Джолионом) и живет в бедности; таков молодой архитектор Босини; такова и Ирэн: ей душно и тоскливо в богатых особняках Сомса.
Любовь Ирэн и архитектора Босини разражается как катастрофа. Она разрушает планы Форсайтов и несколько человеческих судеб. Босини, жених молоденькой и богатой Джун, девушки из семьи Форсайтов, влюбившись в Ирэн, оставляет невесту. Но Джун не в силах его забыть и из веселой, порывистой девочки превращается в деспотичную старую деву. Ирэн, полюбив Босини, покидает Сомса – и вся его жизнь до конца дней оказывается искалеченной.
Но молодые люди, осмелившиеся горячо полюбить друг друга, глубоко несчастны. Соме не отпускает Ирэн, не дает ей развода, травит Босини, запутывает его в сетях юридического обвинения. В то же время он становится груб с женой. Узнав об этом, Босини впадает в отчаяние: он беден, лишен работы, он не может предоставить обожаемой женщине уютное убежище, куда бы она могла уйти от ненавистного мужа. Размышляя об этом, молодой архитектор попадает в тумане под омнибус. До конца эпопеи у читателя остается мысль, не было ли это самоубийством отчаявшегося человека.
Самое потрясающее, что именно в это время Ирэн уходит к нему от Сомса; ей не нужно уютное убежище, ей не надо денег, она готова принять во имя своей любви нищету и позор. Но Босини уже нет на свете, хотя она не знает об этом. Часы, которые она проводит в квартире Босини, ожидая его возвращения, полны жестокого, трагического смысла.
После гибели любимого Ирэн живет в крайней бедности, становится учительницей музыки.
В прекрасной и трогательной новелле «Последнее лето Форсайта» Голсуорси рассказывает о старом Джолионе, ушедшем на покой, живущем на лоне природы и понемногу уходящем все дальше и дальше от делового, накопительского мира Форсайтов. Его последнее лето освещено магическим сиянием красоты, согрето теплом последнего большого чувства. В этом рассказе Голсуорси уже любуется одним из Форсайтов. Старый Джолион встречает Ирэн, жену своего племянника Сомса. Он восхищен ею, ее красотой и умом, между ними возникает чистая и недолгая дружба. После смерти старика Ирэн встречается с его сыном, художником Джолионом, и в дальнейшем становится его женой. Прошло много лет со дня гибели Босини, душевная рана молодой женщины несколько затянулась, она полюбила младшего Джолиона, хотя это не та прежняя молодая страсть, которая ворвалась когда-то в ее жизнь.
Но Сомс ничего не забыл и по-прежнему не хочет давать Ирэн развод. Он преследует ее, подсылает к ней частных детективов, подносит ценные подарки, не теряет надежды снова вернуть ее к себе. Дело доходит до комических эпизодов: частный сыщик доносит ему о каком-то поклоннике его бывшей жены; выясняется, что этот поклонник – он сам; Сомс, оказывается, следит за самим собой.
Наконец, ценой бесчисленных ухищрений и унижений, Ирэн удается добиться развода и вступить в брак. Новелла «Пробуждение» посвящена их маленькому сыну Джону, его чудесным детским впечатлениям.
Трагедия Ирэн, ее борьба за право стать свободной, мучительная, многолетняя процедура разрыва с нелюбимым мужем имела для Голсуорси глубоко личный смысл. Он также много лет добивался развода любимой женщины. Эта история наложила трагический отпечаток на всю его жизнь и была отражена им в «Саге о Форсайтах». Сложность и бесчеловечность законов того времени о разводе становилась причиной многих личных трагедий и часто освещалась в литературе («Анна Каренина» и «Живой труп» Л. Н. Толстого, произведения Д. Голсуорси).
Влияние Л. Н. Толстого особенно очевидно в этом первом романе цикла. Судьба и отчасти переживания Ирэн роднят ее с Анной Карениной, хотя по внешности и по темпераменту они не похожи. В какой-то мере навеян Л. Н. Толстым эпизод, когда Босини, жених Джун, влюбляется с первого взгляда в замужнюю женщину Ирэн на приеме, устроенном в доме старого Джолиона. Это напоминает встречу Вронского, поклонника Китти, с Анной на балу. И там и здесь молоденькая, наивная девушка восхищается красотой и блеском старшей замужней подруги; и тем больнее Джун, когда гордая красавица Ирэн «отнимает» у нее любимого человека. Анна для Кити и Ирэн для Джун становятся «коварными соблазнительницами», виновницами страшного несчастья. На самом деле ни Анна, ни Ирэн не виноваты, ибо власть чувства оказывается сильнее всяких соображений. Не пустое, холодное кокетство, а огромная любовь с обеих сторон становится причиной измены.
Центральный женский образ второй трилогии о Форсайтах – очаровательная Флёр, дочь Сомса от второй жены, француженки, а центральный мужской образ – все тот же Сомс, теперь уже пожилой человек. Ирония судьбы и самого писателя заключается в том, что противницей молодого чувства, замораживающим началом выступает здесь Ирэн, которую мы успели так полюбить. Если первая трилогия представляла собой поединок Сомса и Ирэн и все наше сочувствие было на стороне молодой женщины, то во второй идет поединок между Ирэн и Флёр, дочерью Сомса.
Флёр полюбила Джона, сына Ирэн; юноша и девушка могли бы быть счастливы. Но Ирэн не может, допустить, чтобы ее сын попал в руки дочери Сомса. Она видит в юной девушке (и не без основания) такую же собственницу, как ее отец; да и вообще мысль о каком-то сближении с семьей Сомса невыносима для Ирэн. Она вступает в отчаянную борьбу и побеждает. Ирэн рассказывает своему сыну интимные подробности своего брака с Сомсом, чтобы пробудить в нем ужас и отвращение к этой семье; добившись этого, она увозит Джона в Америку. Теперь, когда между ним и «коварной соблазнительницей» лег океан, она может быть спокойна. Действительно, через какое-то время Джон женится на милой молодой американке Энн. Да и Флёр, потосковав, выходит замуж.
Совсем не так ведет себя в этой печальной истории Сомс. Он проявляет великодушие и руководствуется только любовью к Флёр. Это идеальный, любящий отец. Он пытается наладить какой-то компромисс, ему так жаль Флёр, но Ирэн непреклонна.
С этим человеком произошла метаморфоза. В ледяном собственнике обнаружилось сердце, пробудилась горячая отцовская любовь. Она и стала причиной перемен в натуре Сомса, а точнее – эволюция в миропонимании самого Голсуорси. Ведь между романом «Собственник» и первым романом второй трилогии прошло 14 лет, и каких лет! Отгремела мировая война, в России произошла Октябрьская революция. Голсуорси стал иным, он уже не может по-прежнему относиться к Сомсу.
Сомс несколько напоминает мистера Домби. Не только Толстой и Тургенев, но и Диккенс влиял на Голсуорси. В романе «Собственник» Соме был застывшим и холодным человеком, верящим только в деньги, и положение Ирэн в его доме очень напоминало положение Эдит в доме мистера Домби. Ему хотелось видеть в жене прекрасную статую, блистательное олицетворение собственности. И так же, как Эдит (но совсем по другим причинам), Ирэн покинула его.
Теперь у новоявленного Домби рождается дочь, хотя он страстно ждал сына (опять похожая ситуация). И зовут эту девочку Флёр (Флоренс!).
Флёр – очень сложный образ. С одной стороны, она, действительно, дочь своего отца, и жажда собственности в ней очень сильна. Она крайне избалована, эгоистична. Ирэн была по-своему права, ограждая от нее сына. Но в то же время в облике Флёр много поэтических черт. Ведь «собственнические» чувства Флёр направлены не на деньги, хотя порой ее увлекает покупка красивой вещи (это у нее от отца и от общего буржуазного «вещизма»). Чаще всего эти чувства принимают характер страсти. Флёр чужда лицемерия и фальши, она порывиста и правдива. Страсть к Джону, так жестоко оборванная, и озаряет и омрачает всю ее жизнь.
Да, Флёр избалованна и богата, она «родилась с серебряной ложкой во рту» (английское идиоматическое выражение, в какой-то мере отраженное в заглавии: «Серебряная ложка»).
Но она глубоко несчастна, так как у нее на заре юности отняли любимого человека. Порой она тоскует, и жизнь кажется ей лишенной смысла (как той грустной белой обезьянке, которая изображена на китайской картине в ее комнате). Недаром ее отец убирает эту картину перед родами Флёр, заметив усилившуюся тоску молодой женщины.
Флёр всеми силами пытается полюбить своего мужа Майкла, она ценит его доброту, благородство, преданность. Но призрак ее «детской» любви к Джону постоянно встает между ними и вносит в их семейные отношения оттенок недоговоренности и печали.
Джон возвращается из Америки. Роман Голсуорси вовсе не просто любовно-психологический роман: с начала до конца он остается и остросоциальным, только в нем меняются акценты. Разражается всеобщая забастовка английских рабочих в 1926 году. Если Шоу и Уэллс сочувствовали ей, то Голсуорси в это период уже не может ей сочувствовать. И он, в сущности, любуется буржуазной молодежью, которая решила «спасти веселую старую Англию» и сорвать забастовку. Сынки и дочери капиталистов, сквайров и священников выступают в роли штрейкбрехеров. Бездельница Флёр организует столовую для этих новоявленных рабочих и сама работает великолепно: у нее появляется и практическая хватка, и энтузиазм. Джон Форсайт приезжает из Америки, чтобы принять участие в этом «патриотическом» движении. Вновь встречаются юноша и девушка, Ромео и Джульетта, которых когда-то так жестоко развели: теперь это вполне взрослые, но все еще молодые и полные сил люди. Снова вспыхивает страсть и бросает их друг к другу.
Флёр опять держит себя как «собственница» и «эгоистка», т. е. как безумно влюбленная женщина, готовая все сокрушить и растоптать на своем пути. Для нее не существует ни отца, ни мужа, ни ребенка – никого, кроме Джона. Но Джон возвращается к своей Энн. Эта кроткая, спокойная, сдержанная женщина (полная противоположность Флёр) сумела привязать его к себе. Джон не в силах разбить ее чувство, особенно когда узнает, что она ждет ребенка. Он уезжает с нею в Америку, уже навсегда.
Отчаяние Флёр беспредельно. Она на грани самоубийства. Что спасает ее? Когда-то первое исцеление пришло к ней с рождением ребенка. Флёр – нежная мать, и на какое-то время она почти стала любящей женой, хранительницей очага. Но теперь она вновь и, как ей кажется, бесповоротно выбита из колеи. Ее спасает, возвращает в лоно семьи самоотверженность и героическая гибель Сомса.
Эволюция Голсуорси особенно видна на его отношении к Сомсу. Омерзительный Сомс первого романа саги почти не имеет точек соприкосновения с Сомсом последних книг. Все изменилось в нем, хотя читатель, поддавшись могучим чарам Голсуорси, этого не замечает. Любовь Сомса к Ирэн была чувством собственника; она не останавливалась и перед насилием. Теперь мы узнаем, что это была верная рыцарская любовь, прошедшая через всю жизнь Сомса. Пожилой человек, он способен стоять в темноте и плакать, слушая, как за дверью играет на рояле случайно встреченная им в пути пожилая женщина – его Ирэн. Основная его черта теперь – «ненавязчивость», скромность. Его любовь к дочери безгранична. Даже его любовь к картинам теряет понемногу черты бизнеса, расчета. Тонко разбираясь в искусстве, он защищает реализм, отрицательно относится к модернизму, в его суждениях об искусстве мы слышим голос самого Голсуорси.
