Текст книги "Подружка моего брата (СИ)"
Автор книги: Зоя Марецкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
– А я больше не хочу с тобой быть, – из последних сил твердо сказала она в трубку. – Все кончено. Можешь не приезжать, я никуда с тобой не поеду.
– Мандаринка, ты что, с ума сошла? Дождись меня, я буду через полчаса!
– Не спеши. Я уже ухожу. Видеть тебя больше не хочу.
Она с трудом встала с пола, прихрамывая. Скинула с ног туфельки. Накинула куртку, влезла в ботинки, схватила сумочку и, постоянно сбрасывая звонки от Гоши, поспешила на улицу.
Герман
В день Иринкиного рождения Георгий с утра провел совещание на кафедре, потом у него было пять пар подряд. Он так устал, что думал только о том, как добраться до дома. Два дня назад ему из Германии прислали подборку статей на немецком языке, и Герман решил посвятить этот вечер науке, чтобы отдохнуть и отвлечься. Заехал в супермаркет, взял пару бутылок немецкого пива.
Катя позвонила ему пару раз, зазывая в гости, но он отказался. Его энтузиазм по поводу отношений с Катей как-то быстро сошел на нет. Она была красивая, неглупая, приятная, но… Она не была Иринкой, вот и все тут.
Герман ничего не мог с собой поделать. Он постоянно думал о девушке своего брата. Мысли о ней стали навязчивыми, возвращаясь снова и снова.
Герман любил Гошу, его невозможно было не любить. Он всегда был добрым, веселым и общительным мальчиком. Еще и красивым. Но он с детства был испорчен обожанием со стороны женского пола. Все первые красавицы в школе побывали у него в подружках. Другое дело, что Гоша быстро привык к такой своей популярности у женского пола и стал эгоистом. Не терпел никакого негатива в отношениях, при малейших упреках без сожаления расставался с девушками и тут же осчастливливал очередную претендентку.
Иринка же наверняка рассчитывала на длительные и серьезные отношения. Да, какое-то время она будет счастлива с Гошей. Но что будет потом? Не разобьется ли ее сердце? Сумеет ли она пережить разочарование в любви?
Эти мысли спонтанно возникали в его голове в течение рабочего дня, и он совершенно не понимал, как ему от них избавиться.
А еще он думал, поздравить или нет Иринку с Днем рождения. Уместно это будет или нет. В раздумьях зашел в соцсеть, где Иринка после возобновления их знакомства добавилась к нему в друзья, и увидел свежую публикацию. У него перехватило дыхание. Черт, черт, черт. Иринка, невыразимо прекрасная, невыразимо счастливая, собиралась на свидание с Гошей. Под фоткой уже стояла почти сотня лайков.
Герман закрыл фото, а потом и вовсе выключил компьютер. Вышел на балкон, распахнул окно и подставил лицо холодному ноябрьскому ветру.
Но Иринка все равно стояла перед его глазами, как будто он видел ее воочию.
Зачем он избегал ее эти недели? Струсил? Почему даже не попытался пообщаться, дать ей понять, что заинтересован в ней? Почему ничего не сказал своему брату, просто молча дал ему денег? В чем был смысл подобного самопожертвования? Доказать самому себе, что он выше простых человеческих слабостей и чувств? И поэтому он решил спать с удобной Катей, к которой ничего особенного не чувствует, а про Иринку, к которой неравнодушен, запретил себе думать?
И самое главное, что ему теперь-то делать? Сейчас, когда Иринка и Гоша в гостинице вдвоем любят друг друга?
Логического ответа не было. Никакого не было.
Это был тупик, из которого не было выхода.
«Напьюсь, – мрачно решил Герман – Сначала поздравлю с Днем рождения, а потом напьюсь».
Долго думал над текстом, потом написал просто:
«Поздравляю тебя с 18-летием. Желаю счастья и любви!»
И с чувством обреченности отправил в никуда, особо и не надеясь на ответ.
Но он прилетел почти мгновенно:
«Привет, ты дома? Можно я к тебе сейчас приеду?»
Герман даже не сразу поверил, что это от нее. Тупо смотрел на контакты отправителя. Но когда поверил, не сомневался ни минуты.
«Приезжай».
«Только Гоше не говори».
«Я тебя встречу у дома».
«Спасибо».
Он даже не сразу понял, что произошло.
Но холодный и мрачный вечер внезапно озарился ярким светом.
Герман полной грудью вздохнул холодный воздух и закрыл балкон.
Сомнения и метания ушли, остались собранность и решительность.
«Ну что ж, братец, извини, я старался не мешать вам, но ты сам все испортил. И больше у тебя нет шансов».
Глава 8. Первая ночь
Ирина
У Иринки были деньги, чтобы уехать домой, в Бологое. Вчера и мама, и бабушка, и даже брат поздравили ее с Днем рождения и бросили ей на карточку внушительную (для их семьи) сумму денег. Но Иринка уже сообщила им вчера, что не приедет до Нового года. И теперь не хотела менять свое решение и беспокоить родных. Они бы обязательно выпытывали у нее, что случилось. А больше из общаги идти ей было некуда. Она долго бежала через дворы, не разбирая дороги, лишь бы Гоша не нашел ее. Перед Алиной она еще сдерживалась, а на улице слезы сами хлынули из ее глаз.
Через какое-то время она устала, зашла в супермаркет и в первый раз в своей жизни официально купила себе бутылку вермута, предъявив паспорт. Кассир, молодой парень, несмотря на ее непрезентабельный вид, весело поздравил ее с Днем рождения. Потом она сидела в оцепенении в каком-то дворе на детской площадке, пила горькое вино из горлышка и смотрела, как редкие снежинки медленно кружат в воздухе.
На улице было холодно, Иринка быстро замерзла. Даже и легкое опьянение от вина ее не спасало от мороза. Она поняла, что нужно решать, куда ей идти дальше. В общагу она не хотела возвращаться, не готова была видеть ни Алину, ни Гошу. Предательство подруги потрясло ее не меньше, чем предательство и вранье любимого человека. Можно было бы позвонить Костику, попроситься переночевать в деревне. Но ехать в холодный пустой дом в одиночку ей не хотелось. Кроме того, Костик был другом Гоши, и мог ее сдать.
Можно было обзвонить своих сокурсниц, попроситься к кому-то из них на ночевку.
Девушка в раздумьях достала телефон, и тут же, словно в ответ на ее мысли, пришло новое сообщение. От Германа.
«Поздравляю тебя с 18-летием. Желаю счастья и любви!»
Иринка вздрогнула. В последнее время она запрещала себе думать о нем, полностью растворившись в отношениях с Гошей. Но сейчас, словно наяву, почувствовала она на губах вкус того поцелуя, и ей захотелось плакать. Почему она выбрала не того брата? Ведь видела же, что не нужна Гоше.
Смахнув слезы озябшими руками, она начала набирать сообщение.
Через пару минут она поймала такси и уже ехала в сторону Химок.
Герман
Гоша позвонил почти сразу после Иринки. Попросил, если она объявится или хотя бы ответит на звонок, то предупредить его. По голосу было слышно, что Гоша сильно расстроен. Герман не стал его ни о чем расспрашивать, сказал, что занят, и повесил трубку.
Иринка приехала только через час – Ленинградское шоссе стояло в пробках.
С опухшими от слез глазами, с потеками косметики на лица, в рваных тонких колготках, с растрепанными волосами. Поникшая, потерянная. Вдобавок девушка сильно прихрамывала, когда Герман помогал ей выйти из машины
В руке она держала почти пустую бутылку вина. Видно было, что ее немного потряхивает.
– Привет, – тихо сказала она, пряча от него глаза. – Ты не сказал Гоше, где я?
Герман покачал головой, молча подхватил ее на руки и занес в подъезд. Ему очень хотелось выспросить Иринку, что произошло. Но он сдерживал себя, понимая, что девушке будет неприятен этот разговор. Хотя внутри его бушевала холодная ярость.
Больше всего в этот момент ему хотелось найти своего непутевого братца и вытрясти из него его жалкую душонку.
В лифте он бережно поставил девушку на ноги. Она сразу отодвинулась от него, по-прежнему не смотря на него. «Стыдится себя», – понял Герман.
– Это ведь не Гоша сделал? – негромко, чтобы не напугать ее своим гневом, спросил он, кивнув на ногу. – Потому что иначе у него большие проблемы.
– Нет, это Милана, – ответила она устало.
Герман сжимал и разжимал кулаки, изо всех сил пытаясь успокоиться.
– И Гоша ей позволил? И тебя одну в таком состоянии отпустил?
– Я его даже не видела, он не успел приехать. Я сбежала.
Герман воздержался от дальнейших вопросов, но помрачнел лицом еще больше.
В квартире он усадил девушку на топчан и сам начал ее раздевать. Разул ее, помог снять порванные колготки. И сразу увидел огромную кровоточащую царапину с кровоподтеком на ноге.
– Ириш, тебе нужно принять ванну, а потом обработать царапину. Давай я тебе воду включу, ты раздевайся, а я пока поищу, во что тебя переодеть. Одежду бросай в стиральную машинку, я потом постираю.
Он налил ей в воду пену, а сам пошел в комнату.
Иринка была так обессилена, что у нее не было сил возражать. Она быстро разделась и села в горячую ванную.
Герман постучал в дверь через несколько минут:
– Ириш, ты как там, живая? Не уснула? Я тебе вещи принес!
И не ожидая ответа, зашел к ней.
Она лежала в ванной с закрытыми глазами. Пена скрывала всю ее целиком, над водой торчала только ее голова.
Герман положил на стиральную машинку шорты и футболку и два полотенца.
– Ириш, облазил весь шкаф. Шорты на резинке, должны тебе подойти. Футболка длинная. Все чистое. Извини, больше ничего нет. Не был готов к твоему приезду.
Иринка подняла на него свои потерянные глаза. Он сразу потерял все свое напускное спокойствие.
– Не хочешь мне рассказать, что случилось? – очень мягко спросил он.
– Нечего рассказывать, – потухшим голосом ответила она. – Милана заявилась в общагу, подралась сначала с Алиной, потом со мной. Кричала, что я дура, что Гоша за моей спиной спал с Алиной. Я позвонила Гоше, он сказал, что это правда. Что спал. Я ушла.
Герман даже не сразу вспомнил, про кого она говорит.
– Погоди-погоди, Алина? Это твоя подружка, с которой ты на дачу приезжала? Белобрысая, с неровными зубами? Он с ней переспал? Еще и сознался? Жесть какая!
Герман остро почувствовал себя виноватым. Ведь знал же, что брату нельзя доверять. Однако позорно самоустранился, бросив Иринку на произвол судьбы.
– Что теперь думаешь делать? – спросил он.
Она умоляюще взглянула на него.
– Я не знаю. Я очень устала. Но в общагу я не хочу идти. И с Гошей встречаться не хочу. Можно мне у тебя переночевать? Мне больше некуда идти. Не выдашь меня Гоше?
Он тяжело вздохнул.
– Ты же знаешь, что не выдам. Он, конечно, получит от меня нагоняй, но чуть позже. Когда ты немного придешь в себя. Оставайся.
Иринка закрыла глаза.
– Ладно, отдыхай, Ириш. Разберемся. Я пока придумаю, чем тебя кормить. Ты что больше любишь – пиццу или японскую кухню?
– Мне все равно, я все люблю.
Герман улыбнулся.
– Хорошо. Все, не буду тебе мешать. Ты только не лежи долго, а то заснешь. Вот здесь, в шкафчике, есть перекись, пластыри и ватные диски, обработай ногу.
И он вышел из ванной.
Немного постоял у закрытой двери, прислушиваясь к ее движениям. Он был очень зол на Гошу и на себя самого. С другой стороны, история с Алиной рано или поздно все равно бы всплыла, и хорошо, что она всплыла сегодня, а не завтра. И хорошо, что она приехала к нему. И хорошо, что братец не успел ей попользоваться. Он даст ей время прийти в себя, успокоиться и разобраться в своих чувствах. Давить и пользоваться ее уязвимым состоянием он не будет. Очень постарается.
Ирина
В ванне Иринка отогрелась и немного пришла в себя. Промыла ногу, которая сильно саднила, оделась и кое-как поковыляла на кухню.
Войдя, тут же застыла у двери.
– Откуда?! – только и спросила она, увидев огромный бисквитный торт с кремовыми цветочками.
Герман тепло улыбнулся ей, мельком скользнув взглядом по ее голой ноге, обезображенной синяком.
– У тебя же сегодня важный юбилей, правильно? У меня в соседнем доме есть очень хорошая кондитерская, – объяснил ей он, продолжая сервировать стол. – Когда ты позвонила, что приедешь, я сразу подумал, что торт обязательно нужен. Это самый большой, который у них остался в холодильнике. Садись за стол, сейчас будем праздновать. Что ты будешь пить? Есть сок, минералка, вино, шампанское. Я тебе, конечно, сок рекомендую, но решай сама. Ты же у нас сегодня хозяйка застолья.
– Я бы шампанского выпила, – подумав, сказала она. – Только если ты со мной будешь. Давай я тебе помогу, что-нибудь сделаю.
– Тебе нельзя, ты именинница. Садись, я за тобой сегодня буду ухаживать.
Иринка заулыбалась, рассматривая торт. Потом перевела взгляд на Германа. Он был одет по-домашнему, в спортивные брюки и футболку. Ей было приятно смотреть на него. Иринка увидела, как бугрятся мускулы на его плечах под тонкой тканью. Герман перехватил ее взгляд, и она в замешательстве отвела глаза.
Герман открыл шампанское и налил ей и себе.
– Я выпью с тобой, Ириш, но немного. Мне завтра на работу, не хочу быть с больной головой. Подожди-ка минутку, официальная часть, – он встал и ушел в комнату, откуда сразу же вернулся с огромной охапкой благоухающих роз всех оттенков красного, бордового и розового. Она тоже встала. – Иринка Кузнецова, поздравляю тебя с Днем твоего рождения. Будь счастлива и любима. Оставайся всегда такой же красивой и замечательной, какая ты есть сейчас.
Он отдал ей розы и чисто формально прикоснулся к ее щеке губами.
Девушка была так поражена размером букета, что просто стояла и таращилась на них, от волнения забыв все слова.
– Ириш, ты чего зависла? – посмеиваясь, он взял ее за руку и почти насильно усадил за стол. – Вот теперь давай пить.
– Герман, – наконец, обрела она дар речи, – какая красота! Сколько тут роз? Это самый огромный букет, который я видела!
– Ровно сто штук, Иринка. Должны быть. Я, если честно, не пересчитывал.
– Герман, у меня просто нет слов. Спасибо тебе, – прошептала она дрогнувшим голосом, любуясь цветами.
Она не ожидала от этого вечера ничего хорошего, когда ехала к Герману. Но он был таким внимательным к ней, что бальзам пролился на ее израненную душу. Она уронила розы на пол, обняла Германа двумя руками, уткнулась ему в грудь и заплакала. И почувствовала, что он обнял ее и прижал к себе.
В это время в дверь позвонили.
Герман чертыхнулся и отстранил ее от себя.
– Это еда приехала, Ириш, я открою.
Герман
Вечер еще только начался, а Герман уже растерял все свое самообладание.
И все его красивые и благородные намерения лопнули, как воздушные шарики.
Когда Иришка вышла из ванной, в его футболке и шортах, с босыми ногами, с мокрыми волосами, он понял, что больше никуда ее от себя не отпустит. И плевать ему на Гошу, на ректора, и вообще на всех.
Герман даже сам испугался своей решимости.
А Иринку он пугать не хотел.
А еще не хотел ее ни к чему принуждать.
Пришлось отвлекать ее цветами, едой и шампанским. И самому отвлекаться.
Очень быстро Иринка повеселела. Они начали обсуждать, куда же им поставить розы. У Германа каким-то чудом нашлась маленькая ваза, но такое количество цветов не могло туда вместиться. В итоге Герман вытащил из кладовки большое оцинкованное ведро, налил туда воды, и поставил ведро с розами на пол в прихожей, чтобы их было видно и из кухни, и из комнаты.
Они пили сначала на кухне, а потом в комнате, сидя прямо на полу по-дружески в обнимку, разговаривая на отвлеченные темы. Герман выключил свет и включил негромкую музыку на компе. Постепенно Иринка забыла про свои грустные мысли и расслабилась. Выпитое шампанское этому очень способствовало. В глазах ее появился блеск. Она смотрела на него, и улыбка не сходила с ее красивого лица.
Германа обуяло какое-то бесшабашное веселье.
Они слишком много выпили. И они были вдвоем.
Он вспомнил все смешные истории из своей преподавательской практики, которые с ним когда-либо произошли. Даже рассказал ей историю, как в Германии столкнулся с домогательствами со стороны другого преподавателя-мужчины.
Иринка очень смеялась. Потом склонила голову на его плечо и закрыла глаза.
Ему сразу стало очень жарко.
Иринкины волосы разметались по его плечам и груди. Он сидел и как наркоман вдыхал в себя их запах. Голова шла кругом.
– Герман, Господи, какой же ты классный, – прошептала она ему на ухо. – Вот просто очень. И такой же красивый, как и Гоша! Я отлично понимаю этого немца! Я бы тоже на его месте тебя домогалась.
Ревность мгновенным ожогом лишила его возможности дышать. Он почувствовал злость.
– Вот и Гоша пожаловал, – сказал Герман нехорошим голосом. – Куда ж без него. Давно его не было. И нас опять трое. По-моему, пора от него избавляться.
Он схватил девушку и усадил ее к себе на колени, крепко обнимая.
Иринка подняла голову и вопросительно на него посмотрела.
В ее глазах он не увидел ни испуга, ни смущения. Только волнение и желание.
– Что ты там про домогательства сказала? Я плохо расслышал.
Он очень осторожно, чтобы не спугнуть ее, прошелся губами по ее нежной шейке. Она только чуть слышно вздохнула и запустила руку в его волосы.
– Герман, – прошептала она, и он тут же закрыл ее рот поцелуем. И целовал ее, углубляясь языком, до тех пор, пока она не растеклась в его руках горячей лужицей.
Потом он отстранился и смотрел, как она приходит в себя.
Иринка выглядела восхитительно: вся порозовевшая, разгоряченная, с распухшими от поцелуев губами. Смотреть на ее затуманенное желанием лицо ему было физически больно.
Он сдерживался из последних сил, чтобы не потерять голову. Собственная страсть потрясла его. В голове не осталось ни одной разумной мысли, лишь желание взять ее здесь и сейчас.
– Ириш, посмотри на меня, – требовательно, почти грубо приказал ей он.
Она послушно открыла глаза.
– Ириш, если ты не хочешь, скажи мне сейчас, и я остановлюсь.
Она смотрела на него и тяжело дышала. Он видел, что что-то беспокоит ее.
– Герман, я девственница, – выдавила она из себя наконец, отводя взгляд.
Но он тут же обхватил ее лицо двумя руками и заставил ее смотреть на себя.
– Это неважно, Ириш, – охрипшим, срывающимся голосом ответил он. – Это уже неважно. Просто посмотри на меня и скажи, хочешь ли ты этого.
Она послушно взглянула на него в упор.
Сердце у него в груди билось как сумасшедшее.
– Я хочу тебя, Герман, – прошептала она чуть слышно и уткнулась лицом ему в грудь. – Возьми меня, пожалуйста.
И все, он пропал окончательно и бесповоротно.
Глава 9. Сомнения
Георгий
Как же он корил себя, что слишком долго игнорировал Иринку. Конечно, она обиделась, что он так долго не воспринимал ее всерьез. Любая девочка на ее месте обиделась бы. Гоша был раздосадован. Он вспоминал прекрасную фигуру девушки, ее нежные взгляды, ее улыбку, и сожаление мучило его.
Гоша на самом деле решил быть с Иринкой. Ее преданность льстила его самолюбию. Если раньше она любила его издалека, и общались они только в соцсетях, то сейчас он смог оценить ее исключительные личные качества в реальном, а не виртуальном общении.
Переспать с Алиной было плохой идеей. Все случилось спонтанно, на той самой Костиковой даче. Гоша был не очень трезв, и помнил все довольно смутно. Кажется, они улеглись спать под одним одеялом за печкой. Под каким предлогом они там вместе оказались – он не помнил. Может, он в темноте спутал одну девушку с другой. И такие случаи в его жизни бывали. Гоша был немного близорук, особенно в сумерках, но категорически не хотел носить очки и линзы.
Потом они еще один раз сходили на свидание в Москве. Там-то, наверное, их и выследила Милана. Алина втюрилась в него и начала буквально терроризировать Гошу на предмет дальнейших отношений. У Гоши же параллельно начал развиваться роман с Иринкой, и он изворачивался ужом, лишь бы девушки не догадались друг о дружке.
Но правда, как всегда и бывает, вскрылась в самый неподходящий момент – в День Иринкиного дня рождения. Номер люкс в гостинице уже был снят и украшен цветами и шариками. Когда он буквально через 20 минут после звонка Иринки бегом влетел в общагу, комната девушек была пуста, а Иринкин телефон выключен. Потом пришла плачущая Алина, устроила ему сцену, но он ей твердо объяснил, что между ними все кончено.
А Иринка как сквозь землю провалилась.
Гоша обзвонил всех общих знакомых, потом известных ему однокурсниц Иринки. Все было бесполезно. Нигде ее не было. Гоша себе места не находил. Позвонил Милане, устроил ей скандал, довел ее до слёз. Ему стало чуточку полегче.
Как нарочно, Иринка исчезла в тот самый момент, когда он уже считал ее своей. Это только подогрело его желание. Он начал вспоминать ее трепетные взгляды, ее обожание. И понял, что больше никуда ее от себя не отпустит. И добьется того, чтобы она была с ним. Все равно рано или поздно он поймает ее или в институте, или в общаге. И у нее не будет никаких шансов.
Ну а пока он начал просматривать свою телефонную книгу в поисках подружки на сегодняшнюю ночь. Не пропадать же оплаченному номеру люкс.
Ирина
Первый раз она проснулась посередине ночи. Голова пульсировала болью. Очень сильно хотелось пить.
– Ой, мамочки! – жалобно прошептала она, пытаясь отлепить голову от подушки.
И тут же вздрогнула от неожиданности: тяжелая мужская рука обняла ее.
– Ириш, что случилось? – сонно спросил ее мужской голос.
Она даже не вспомнила сначала, чей именно это голос. И в темноте не узнала комнату, в которой проснулась.
– Голова болит.
Герман повернул ее лицом к себе, прижал к себе и поцеловал.
Иринка до такой степени плохо себя чувствовала, что только поморщилась.
– Ириш, потерпи. Пойдем, будем лечиться.
Помог ей подняться из постели и за руку повел из комнаты.
Часы на кухне показывали 3 часа ночи.
Герман открыл холодильник, достал оттуда бутылку минералки, а потом начал искать в аптечке таблетки. Иринка скованно сидела на стуле, поджав ноги, и моргала от яркого света. Не было сил думать и разговаривать. Все тело ломило так, как будто по ней проехался каток.
– Ириш, выпей аспирин.
Она послушно взяла предложенную таблетку и запила ее минералкой. От холодной воды сразу стало легче.
Потом дала бутылку ему, он облокотился об стол и начал пить прямо из горлышка. А она стала осторожно его разглядывать.
Он был совсем не такой, каким она его знала. Сонный и расслабленный. А еще она увидела, что у него красивое тело, что под его тонкой футболкой бугрятся на его сильных руках вены. Вспомнила, как он ласкал ее этими руками прошлым вечером. Как она стонала и охала от удовольствия, как он был бережен и терпелив с ней, доводя ее неловкое скованное тело до истомы.
Как-то очень быстро жизненная кривая вывезла ее от одного брата в постель другого, озадаченно подумала Иринка. Вчера еще она планировала потерять девственность с одним братом. В итоге потеряла с другим. Как это получилось? И что скажет Гоша, когда узнает?
Герман перехватил ее взгляд, жадно сгреб ее в охапку и прижал к себе, так, что она только пискнула. И смотрел, не отрываясь, очень мужским взглядом, от которого внутри ее опять все затрепыхалось.
Все неуместные мысли тут же испарились из ее головы.
– Как ты себя чувствуешь? – он улыбался ей очень мягко, но у нее мурашки бегали по коже от вкрадчивых интонаций его голоса.
– У меня все болит, – вздохнула она и доверчиво прижалась к нему, закрывая глаза. – И не смотри на меня так, я стесняюсь.
– Не могу не смотреть на тебя, ты такая красивая, – шепнул он ей на ухо, и опять начал целовать.
И ей опять было хорошо с ним.
Герман
Если бы не будильник, он бы обязательно проспал.
Герман открыл глаза и сразу увидел рядом с собой Иринку.
И снова испытал острое ощущение беспричинного и неконтролируемого счастья.
Он ничего не мог с собой поделать. Каждый раз, когда он смотрел на девушку, его накрывала волна обожания и страсти. Вечер и ночь, проведенные вместе, вывернули всю его душу наизнанку. Он влюбился так, как влюблялся еще в школе, и чувствовал прилив какой-то дикой, темной энергии.
Он тихо лежал, любовался спящей девушкой и немного рассеянно размышлял о настоящем и будущем.
События развивались так быстро, что ему нужно было пересмотреть свой взгляд на их отношения.
Она сразу ему понравилась, с первой встречи. Поразила, увлекла, заинтриговала. Легла на душу, как будто всегда там была. Для него сегодняшняя ночь стала логическим проявлением тех чувств, которые он испытывал к девушке. Да, для него, для математика, понятия «логика» и «чувства» вполне себе отлично сочетались. Он усмехнулся своим мыслям. Вот она, объект его чувств, спит рядом, в его кровати, в его футболке, и это и логично, и прекрасно одновременно. Он ее захотел, и он ее получил.
Но чем стала эта ночь для самой Иринки? Он не знал.
Кого она хотела, его скромная красавица с телом богини?
Мог только надеяться, что и она что-то испытывала к нему. Иначе вряд ли смогла бы отвечать так страстно и пылко на его ласки. Иначе не отдала бы ему свою невинность. И дело не только в алкоголе. Да и выпили-то они не так много. Всякий раз, когда они оказывались рядом, между ними искрило. И она тоже это заметила, он видел, что она реагирует на его близость. Смотрела на него с изумлением и ожиданием. Герман был готов со всей своей основательностью и терпением эти искры раздувать в пожар. Добиться от любимой ответного чувства. Окружить ее заботой и вниманием, чтобы у нее и мысли не появилось, что ей нужен кто-то другой.
Ну, не дурочка же она, должна понимать, что теперь никакой Гоша ей не светит, подумал он. И опять почувствовал ревность и злость.
Да, Гоша – это проблема. Обязательно нужно с ним поговорить и прямым текстом сказать, чтоб держался от Иринки подальше. Чтоб не допекал ее своим излишним вниманием. Ну а уж сам он добьется того, чтобы Иринка и думать забыла про свое детское увлечение Гошей. Он ее просто никому не отдаст, вот и все. И к черту Гошу.
Герман посмотрел на время и вздохнул. Нужно вставать и готовить завтрак. Иначе ни до какой работы он сегодня не доедет.
Глава 10. Первое утро
Ирина
Когда она проснулась второй раз, за окном уже было светло, а с кухни доносился аппетитный запах свежесваренного кофе.
Голова прошла, и вообще она чувствовала себя свежей и выспавшейся.
Полежала, прислушиваясь к звукам, доносившимся с кухни, и вспоминая прошедшую ночь. И тут же почувствовала, что лицо ее горит, и по нему сама собой расползлась по-идиотски счастливая улыбка.
Кажется, ей все это не приснилось.
Когда она вчера вечером спонтанно приняла решение ехать к Герману домой, она ни сном, ни духом не думала и не гадала, чем все закончится. Честно говоря, она вообще ни о чем не думала. Ей просто нужно было убежище, чтобы забиться в угол, зализать свои сердечные раны и выплакать все свои несбывшиеся надежды. Она приехала в Химки абсолютно потерянной, уверенной, что больше в ее жизни ничего хорошего не будет.
А он воскресил ее к жизни. Да еще как воскресил.
Конечно, она знала, что он к ней неравнодушен. Женщины такие вещи чувствуют. Но одно дело знать, и совсем другое – переспать. Честно говоря, побаивалась она первого раза. Даже с Гошей побаивалась. Поэтому и тянула так долго, как могла. Не была уверена в своих силах.
А с Германом все оказалось таким естественным. Она ничего и не делала, он все сделал за двоих. А она закрыла глаза и плыла по течению. Ей не хотелось ни о чем думать. Шампанское взбудоражило кровь, заставляло ее быстрее течь по жилам. Ее тело будто опаляли языки пламени. Боли не было совсем, было только наслаждение и пьянящее безрассудство. И ощущение собственной власти и могущества над взрослым мужчиной. Красивым и влюбленным в нее.
Надеюсь, я не разочаровала его, подумала Иринка с беспокойством. Лежала бревном, но вообще-то ей позволительно, у нее ведь это было первый раз. В следующий раз она попробует быть более активной.
В то, что следующий раз будет, она не сомневалась.
Все-таки приятно быть взрослой. Пить шампанское, заниматься сексом и прогуливать институт.
И пусть Гоша кусает локти от сожаления. Так ему и надо.
Она захихикала и завозилась в одеяле.
И тут же, услышав ее смех, в комнату зашел Герман и сел рядом с ней на кровать.
У него были влажные волосы, он уже успел одеться в рубашку и брюки, и вообще выглядел великолепно. Девушке было приятно на него смотреть.
Он улыбнулся и нежно ее обнял.
– Привет! – шепнул он ей, целуя в волосы. – Вставай, соня, через полчаса мне нужно выйти из дома, чтобы не опоздать. Как ты себя чувствуешь? Голова болит? Нога как?
– Не хочу никуда сегодня ехать, – заворчала Иринка. – Давай сегодня весь день дома проваляемся. Ну его, этот институт. Хочу с тобой подольше побыть.
Она сразу почувствовала, что он расстроился. И покрепче прижал ее к себе.
– Ириш, думаешь, я не хочу? Но я никак не могу. Я же еще на испытательном сроке. Тебе можно пары прогуливать, а мне – нельзя. Сразу выгонят. Я бы тоже очень-очень хотел с тобой остаться на весь день дома. Но нельзя. Блин.
Она попыталась состроить недовольное лицо, но у нее это плохо получилось, потому что Герман опять начал ее целовать и лапать. Пару минут они возились под одеялом, и вот она уже опять чуть слышно постанывает и всем телом прижимается к нему, требуя ласки.
Но Герман опять ей объявил, что не хочет опаздывать, и прогнал ее в ванну. Там обиженная Иринка обнаружила свою одежду, выстиранную и высушенную.
Когда она через пятнадцать минут вошла на кухню одетой и причесанной, завтрак уже был готов. На столе стояли сырники, бутерброды, пирожные и кофе.
– А я уже позавтракал, пока ты спала, – деловито сказал ей Герман, загружая посуду в маленькую посудомойку. – Любишь сырники? Садись. Я с тобой кофе попью. Кстати, вот твой телефон, ты его вчера в прихожей бросила. Он был выключен, я его просто поставил на зарядку.
Иринка взяла телефон и положила его рядом с собой. Включать его она не стала. Теперь она тоже вне зоны доступа кое для кого. Пусть голову поломает.
Сырники были очень вкусные, и Иринка с удовольствием съела несколько штук. От вкусной еды настроение ее немедленно улучшилось, и она забыла про обиду.
– Слушай, обалденно, ты отлично готовишь, – с восхищением сказала она. – Ты идеальный мужчина, ты знаешь об этом?
– Все, я понял, путь к твоему сердцу лежит через желудок, – засмеялся он. – Буду тебя теперь баловать разнообразными завтраками.
– Какие у тебя сегодня планы? – спросила она, беря свой кофе.
– Хм. Давай решим вместе, – посерьезнел он. – Пока еще не опаздываю, могу тебя завезти или в общагу, или в институт, куда хочешь.
– То есть ты меня выгоняешь? – напряглась она.
– Ни в коем случае. Хоть живи у меня тут. Но тебе нужно будет одежду из общаги забрать. И переодеться. И коменданта в общежитии в известность поставить, что с тобой ничего не случилось, ты жива-здорова и живешь у подруги. И на учебу ходить. Мы же с тобой взрослые люди, у нас есть обязательства. У меня работа, у тебя учеба.
Иришка зависла, глядя на него.
– Я не поняла. То есть ты меня не выгоняешь, а предлагаешь мне к тебе переехать? – осторожно спросила она.
Герман засмеялся и чмокнул ее в нос.
– А что такого? Я взрослый, ты взрослая, это моя квартира. На твое усмотрение. Хочешь, переезжай. Я не против. Ты не помнишь, я вроде вчера уже тебе сказал, что ты можешь оставаться здесь столько, сколько хочешь.
