Текст книги "Подружка моего брата (СИ)"

Автор книги: Зоя Марецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Георгий

С Милкиной одеждой получилось неудобно. Гоша честно хотел немного прибраться в квартире перед возвращением брата, но забыл. Сначала они поехали в гости к Олегу, потом все вместе рванули к Костику на дачу. Набились всемером в джип, закупились едой и выпивкой и поехали. Смартфон начал тренькать извещениями еще в дороге, но Гоше было не с руки его доставать – у него на коленях сидела Милка. Когда приехали на дачу, Гоша и вовсе отключил смартфон. Подумаешь, беспорядок в квартире. Не может, что ли, сам убраться. Хотя, с другой стороны, Гоша рассчитывал время от времени арендовать эту квартиру у брата для своих свиданий. А значит, не нужно его раздражать.

Уезжали с дачи в воскресенье вечером – некоторым ребятам нужно было на работу. Гоше и Милане никуда не нужно было, институт начинался только с 1 сентября, со вторника, и то было большое желание его прогулять. Они вместе учились на платном, на 4 м курсе факультета программирования и цифровых технологий. Гоша еще и подрабатывал сисадмином, но работа по большей части была удаленная, и он не был привязан к офису.

Гоша хотел остаться на даче еще на день, но Милка неожиданно вспомнила про свои вещи.

– Слушай, а когда, ты сказал, твой брат прилетает? – спросила она.

Милана была очень шикарной блондинкой с потрясающей фигурой и ногами, растущими от ушей. Они встречались с Гошей с начала весны, и пока что Гоша не пресытился ей. Что вообще-то было для него нехарактерно.

Гоша чуть нахмурил свой греческий профиль:

– Да вроде в ночь с пятницы на субботу должен, – наконец вспомнил он. – Сегодня уже воскресенье? Значит, уже прилетел.

– Ой, а ничего, что мы с тобой кровать не убрали и там мое белье валяется? Твой брат не фетишист?

Гоша призадумался. Разозлится Герман на лифчик или нет?

– Я понятия не имею, фетишист или нет. Я его 2 года толком не видел, только по телефону общался. Слушай, а точно кровать не убрали? Надо ему тогда позвонить, предупредить.

Гоша включил телефон, и на него сразу обрушилась лавина смс-ок, уведомлений о пропущенных звонках и сообщений в мессенджерах.

Герман звонил несколько раз в субботу утром, а потом отправил сообщение. Гоша набрал его номер.

– Какие люди в Голливуде, брателло, привет, с прибытием тебя! Как дела, как родные березки?

– Привет, Гоша. Дела просто замечательно. Я хотел тебе сказать, что я уехал в Бологое, обратно буду во вторник утром. Очень тебя прошу навести порядок хотя бы в моей спальне и вывезти свои и чужие вещи. Ключи у тебя есть, так что действуй. А вообще, это называется свинство!

– Гер, ладно, не бухти, я все понял, – недовольно буркнул Гоша. – До вторника все сделаю.

– Очень надеюсь. Ладно, потом поболтаем, я сейчас за рулем, к бабушке еду. Увидимся. Да, чуть не забыл, тут к тебе Ира Кузнецова приходила, искала тебя, помнишь такую?

– Как же ее не помнить, если она уже который год меня домогается, – хохотнул Гоша. – Даже и в Москве умудрилась меня достать. Надеюсь, ты сказал ей, что я уплыл с экспедицией на Северный полюс? Если еще раз заявится, непременно скажи. А вообще осторожнее с ней, она девочка бойкая. Но так и ты у нас вроде со студентками умеешь находить общий язык!

– Понятно, все, отбой, – и Герман бросил трубку.

Гоша полазил в телефоне и сразу увидел сообщения от Мандаринки. Она, видно, отправилась на прогулку по Москве с подругой и просто завалила его фоточками. Вау, подумал Гоша, надо же, как выросла девочка за последнее время. Особенно в некоторых отдельных частях тела. А не поторопился ли он с Северным полюсом?

– Кто это? – с любопытством сунула нос Милка.

Гоша поспешно убрал телефон.

– Да никто. Сестра друга из моей деревни. Ну что, надо ехать. У нас с тобой есть еще время до вторника. Прибраться, и заодно приятно провести время! – и неотразимый Гоша начал целовать свою возлюбленную.

Глава 3. Институтские будни

Ирина

В их группе по списку было 20 человек, из них всего несколько парней. В основном все москвичи и из области, иногородних только она и еще одна девочка из Ханты-Мансийска. 5 человек на бюджете, остальные платники. Алина не прошла по конкурсу на менеджмент, но зато прошла на управление качеством, так что они с ней были в разных группах.

Иринка придирчиво смотрела на своих однокурсниц и мысленно сравнивала себя с ними. Ну и ничем она их не хуже. Волосы у нее красивые, густые, светлые и вьющиеся от природы, в этом она, пожалуй, почти у всех выигрывает. То же самое касается и ее груди. Когда у Иринки выросла грудь до третьего размера, она первое время сильно стеснялась. Но только до тех пор, пока Алина не записала ей на диктофон случайно подслушанный разговор мальчишек, где они обсуждали как раз ее, Иринкину, грудь. Парни награждали грудь самыми превосходными эпитетами, которые только знали. И Иринка быстро поняла, каким преимуществом обладает перед двоечками и тем более единичками, и перестала смущаться.

Нет, здесь у нее соперниц в борьбе за сердце Гоши точно не будет.

Иринка все-таки дозвонилась до него в понедельник вечером. Гоша был в хорошем настроении, витиевато поздравил ее с приездом и неопределенно пообещал, что обязательно как-нибудь заглянет к ней в гости, как только сам заселится в общагу. На заднем плане Иринка уловила что-то спрашиваюший женский голос. Но лифчик в спальне всего лишь второго размера позволял ей чувствовать свое превосходство.

– Жду тебя! – охрипшим от волнения голосом успела она ему сказать перед тем, как он отключился. Ну и что, зато сексуально получилось.

Гоша учился, как выяснилось, совсем в другом корпусе, и жил в другой общаге. Они никак не могли пересечься. Иринка была разочарована. Ей больше ничего больше не оставалось, как сосредоточиться на учебе.

Зато, как выяснилось, Герман Александрович обитал именно в ее корпусе.

В пятницу, гуляя в обеденный перерыв по бесконечным коридорам политеха, они с Алиной случайно наткнулась на кафедру высшей математики.

– О, подожди! – заинтересовалась Иринка.

Найдя на информационном стенде кафедры список преподавателей, с удовольствием зачитала подруге:

– Нашла! Егоров Герман Александрович, и.о. руководителя кафедры, кандидат математических наук. По совместительству старший брат Гоши!

Незнакомая девушка-старшекурсница, которая стояла рядом и изучала расписание кафедры, тут же включилась в разговор, активно жестикулируя и закатывая для пущей выразительности глаза:

– Вчера у нас вел лекцию, блииииин, какой красавчик! Какая харизма! Вы с ним знакомы? С Германии приехал! Говорят, очень даже не прочь отдельным студенткам давать индивидуальные консультации прям в своем кабинете, на рабочем столе! Одна девочка рассказала, что…

Алина только рот открыла от таких откровений, а Иринка неожиданно для себя рассердилась и почувствовала потребность защитить своего будущего родственника.

– Когда успели-то к нему на индивидуальные консультации записаться? – скептически оборвала она студентку. – Семестр только начался!

Старшекурсница неожиданно не стала дальше развивать эту интересную тему и шмыгнула мимо подружек. Они недоуменно оглянулись – за их спинами стоял сам Герман Александрович, вышедший из аудитории, и смотрел прямо на девочек.

– Здравствуйте, Кузнецова, – спокойно поздоровался он, проходя мимо.

Интересно, слышал или нет?

Иринка не растерялась и кивнула.

– Здравствуйте, Герман Александрович! А мы как раз про вас говорили, вашу харизму обсуждали!

Он сделал морду кирпичом и прошел мимо, но Иринка была готова спорить на что угодно, что на его лице промелькнула мимолетная улыбка.

Вид у него был модный донельзя: синий приталенный костюм, явно не на распродаже купленный, белая рубашка. Воплощение элегантности и мужской уверенности в себе. Сразу было понятно, что Герман уделяет своей одежде повышенное внимание. В отличие от Гоши, который в одежде ценил прежде всего удобство и демократичную небрежность. Даже в этом они были непохожи.

Если бы Ирина не ввалилась в прошлые выходные в квартиру Германа, она бы не за что не подумала, что этот импозантный мужчина умеет шутить и улыбаться. В плохо освещаемых университетских коридорах он выглядел ужасно строгим тридцатилетним профессором.

– Иринка, ну ты даешь, ну ты и ляпнула! Он же наверняка все слышал, спалились! – испуганно пискнула Алина, утаскивая подругу в другую сторону. – Слушай, я бы его в жизнь не узнала. Правда, я его и видела последний раз в Бологом сто лет назад. На Гошу совсем не похож. Хотя, в тихом омуте черти водятся, нужно признать, весьма и весьма секси! Такой взрослый и солидный! А вот он тебя сразу узнал, интересно, как? Наверное, Гошка про тебя рассказал?

Иринка только пожала плечами. Она решила, что не будет никому рассказывать про знакомство с Германом Александровичем. Даже своей лучшей подруге. Пусть это будет ее маленьким секретом. А то потом и про нее что-нибудь начнут сочинять, не дай Бог до Гоши слухи какие-нибудь дойдут. А что сам Герман брату ничего не расскажет, она в этом почему-то была уверена.

Георгий

В середине месяца Гоша заехал в общагу к приятелю, отдать одолженные деньги. И уже выходя на улицу, вспомнил, что обещал Мандаринке заглянуть в гости. Ну что ж, можно и выкроить на нее полчаса, поздороваться, пообщаться с настойчивой поклонницей. Спокойно посмотреть на нее в непринужденной обстановке. Это его ни к чему не обяжет.

Мандаринка года три назад что-то себе придумала и начала его преследовать. Тогда она была еще совсем мелкой, ему по пояс, и казалась ему совсем девчонкой. Настырной и вредной. Ну не воспринимал он ее как взрослую. Для него она оставалась младшей сестрой друга, Мандаринкой. Виделись они в последние годы нечасто, мельком. То, что она задумала тоже поступить в политех и приехала сюда, в Москву, исключительно ради него (а он это сразу понял), явилось для него сюрпризом.

Он набрал ее номер:

– Привет, ты где? В общаге? Могу зайти на пару минуточек.

В девчачьей комнате царил творческий беспорядок. Мандаринка смотрела на него влюбленными глазами, это было очень заметно. Хоть и пыталась держаться уверенно и непринужденно. Ее соседка по комнате, тоже из Бологого, Алина, была более сдержанна, но тоже кидала на него заинтересованные взгляды.

Гоша расспросил Мандаринку об учебе, рассказал пару анекдотов про общих преподавателей. Девушка очень старательно переводила разговор на выходные, чтобы узнать, какие у него планы.

– Если будет хорошая погода, мы с Милой поедем на дачу к Костику. Ему от бабушки дача под Солнечногорском досталась, не апартаменты, конечно, но места для ночевки хватает. Если хочешь, можете с нами поехать, – снисходительно пригласил ее и подружку Гоша. – Там обычно собирается хорошая компания, будет весело. Костику рабочие руки нужны, мы там старые постройки ему помогаем разобрать. Девушки там цветочки сажают. Может, я Германа вытащу, он обещался проставиться за Германию.

– А… Мила – это кто? – помолчав, спросила Мандаринка.

– Мила – моя девушка.

– А… понятно.

– Ну ладно, я поехал, еще есть кое-какие дела.

Гоша по-приятельски чмокнул ее в щеку и поспешил по своим делам.

Погрустневшая Мандаринка проводила его до первого этажа.

Нет, даже несмотря на ее третий размер, он не воспринимал Иринку как девушку. Она была как младшая сестра, как подруга детства. Алина и то показалась ему намного интересней.

«Нужно будет попросить Костика немного отвлечь ее от меня, – подумал Гоша. – И обязательно познакомить с кем-нибудь из ребят».

Глава 4. Поездка на дачу

Герман

Герман смог выбраться на дачу к Костику только в субботу поздно вечером, нужно было переделать много дел по работе. Уже начинало темнеть, когда он выехал из Москвы. В прошлые выходные он, наконец, купил себе новый фольксваген, на который заглядывался еще в Германии. Доехал быстро, пробок не было. Молодежь сидела у костра под открытым небом, разговаривали, смеялись, пили спиртное из пластиковых стаканчиков и побитых дачных кружек. Громко завывала современная музыка из блютуф-колонки. Герман мельком пробежался по лицам – все ему незнакомые, кроме Гоши и Ирины. Явно нетрезвых не было.

Он тоже не собирался пить, просто хотел разгрузиться и отвлечься от работы. Дел на кафедре было очень много, и все требовали его активного участия. Он надеялся, что это временно, на переходный период, а потом, когда он отладит весь документооборот и распределит полномочия, будет легче. Ну а пока он приезжал домой в девять или в десять вечера и, честно говоря, за две недели работы сильно устал.

Гоша был возбужден: безостановочно шутил и сам же смеялся своим шуткам. Рядом сидела его девушка, Милана, кажется, яркая блондинка, с кислым выражением лица, чем-то недовольная. Но Гоша этого не замечал. Он увидел Германа и тут же замахал рукой:

– Вау, брателло, привет! Бухла привез? Помочь разгрузить?

Молодежь радостно загомонила. Понятно, Гоша всем растрепал, что его брат приехал из Европы, и сегодня будет щедрая простава.

– Да, иди сюда.

Иринка только мельком посмотрела на Германа и отвернулась, даже и улыбаться не стала. Видно было, что она расстроена. Рядом с ней сидела какая-то худая девица, смутно знакомая, и что-то шептала подруге на ухо.

Герман невольно задержал на Иринке свой взгляд. Черт, она и в простом спортивном костюме красотка. Уж куда лучше той фифы, что сидит в обнимку с Гошей. Куда он свои глаза подевал?

Зато у Гоши было отличное настроение, он сразу полез обниматься.

– Гера, брателло, молодец, что приехал! Что тут у тебя?

– Так, Гоша, сразу говорю: меня тут нет и не было, предупреди ребят, чтобы в универе особо языками не трепались. Договорились?

– Гера, да тут все взрослые мальчики и девочки, будь спок. Блин, классная тачка! За сколько взял? Полный фарш? Дашь покататься?

Но у Германа мысли уже приняли строго определенное направление.

– Погоди ты про машину. Взрослые мальчики и девочки, как же! Я надеюсь, ты помнишь, что Иринке только 17 лет? – выговаривал Герман брату, доставая из багажника пакеты с едой. – И что она сестра твоего друга? И вторая девочка, ее спутница не выглядит совершеннолетней. Тоже первый курс? Остальные, надеюсь, старше?

– Так, я вообще не понял, это что за наезд? Я не собираюсь никого насиловать, – легкомысленно хохотнул Гоша. – Я – нормальный пацан. Сплю с девушками только по взаимной симпатии. Они в полной безопасности. И вообще я тут со своей девушкой, ты не заметил?

– Это радует. А твои друзья – они нормальные? Ты их предупредил, что девочки маленькие?

Гоша возмутился:

– Слушай, если бы я знал, что ты такой правильный, я бы тебя не позвал. Ты сюда что, лекции нам приехал читать по матану? Мандаринка, между прочим, сама напросилась. И явно не за тем, чтобы чистым воздухом дышать. Запала она на меня! Милана того и гляди ей в волосы вцепится.

– А ты что? Развлекаешься?

Гоша опять хохотнул.

– А то. Пусть Милка помнит, что на ней свет клином не сошелся. А то в последнее время у нее какие-то собственнические замашки появились, а я этого ой как не люблю. Слушай, ты у нас же педагог, умеешь подход к студенткам находить. Займись Мандаринкой. Подтяни ее по алгебре, а? По-братски. Отвлеки ее от меня. Ну не воспринимаю я ее как женщину, она мне сама как младшая сестра. Она навязчивая – жуть, ни на шаг от меня не отходит.

– А почему бы тебе самому ей об этом не сказать? Что она тебе нравится только как друг?

– А вот не люблю я молодых девушек огорчать, – голос Гоши стал предельно серьезным. – А вдруг я ей какую-то травму психологическую нанесу. Или, не дай Бог, комплексы себе она какие-нибудь напридумывает. Что некрасивая или толстая. Зачем мне с ней такие неприятные разговоры разговаривать? Я жизнерадостный чел, мне такого не надо. Просто переключи ее внимание на себя, развлеки немного, ок? А я тебе потом отработаю. Вау, это что, коньяк? Брателло, ты просто супер!

Гоша был в своем репертуаре. Он жил легко и не хотел усложнять жизнь другим. За это его все и любили.

Герман слушал его и гнал от себя непонятно откуда всплывшую в голове мысль, что он и приехал-то сюда исключительно из-за Иринки.

Ирина

С наступлением темноты быстро начало холодать, и Иринка пошла в дом за своей курткой, которая висела на террасе. Настроение у нее было паршивое. С самого начала выходные не задались. Гоша не обращал на нее никакого внимания. От хозяина дома и других гостей она получила намного больше заинтересованного внимания. Но ей был нужен только Гоша.

Домик был старый, бревенчатый, запущенный. Костик, приятный парень, однокурсник Гоши, потихоньку приводил его в порядок. Поменял окна, двери, подновил печку. Разобрал старые постройки на участке на дрова. Вырубил старые деревья, выкосил траву. Терраса тоже была старая, под замену, и покосилась от времени.

Иринка подошла к ней и вздрогнула от неожиданности: на ступеньках крыльца кто-то сидел.

– Присаживайся, Иринка, – сказала тень голосом Германа и похлопала по месту рядом с собой. – Пиво будешь? Готов тебя угостить, хотя тебе и нет восемнадцати. Только если пообещаешь не жаловаться на меня в деканат.

– У меня там куртка висит. Я замерзла.

– Подожди, сейчас принесу.

Герман сходил и принес ей куртку. Она села на ступеньки рядом с ним и взяла предложенную бутылку пива.

– Спасибо, – кратко улыбнулась она. – Так и быть, обещаю не жаловаться.

Какое-то время они сидели молча. Но это было ненапряжное молчание. Герман смотрел в сторону, как она поняла, чтобы лишний раз ее не смущать.

– Хорошо тут, красиво, – наконец, задумчиво сказал он. – Не помню, когда я последний раз был в деревне. Даже дышится тут по-особому. Я рад, что Гошка сюда меня позвал. Ты не поверишь, как мне всего этого не хватало в Германии.

Иринке стало интересно.

– Чего не хватало?

– Всего. Простора, свободы. Вот таких вот посиделок с друзьями. Легкости в отношениях, непринужденности. Там же совсем не принято ходить друг к другу в гости, общаться. Одна работа с утра до вечера. И не дай Бог попытаешься неформально общаться на работе, особенно с женщинами. Это не приветствуется. Да и не нужно им это общение. Другой менталитет.

– И с кем же вы там общались? – включилась в разговор Иринка.

– Только по работе. Или со студентами, когда лекции читал или консультировал.

– Расскажите мне про Европу, пожалуйста, мне очень интересно! А в выходные вы что делали?

Герман начал ей рассказывать про университет в Берлине. Рассказывал он увлекательно и интересно, она слушала, затаив дыхание, забыв про свое плохое настроение. Он был замечательным рассказчиком.

Она невольно придвинулась к нему поближе и нечаянно прижалась к нему своей ногой, от чего он вздрогнул и сбился с мысли. И замолчал. Она отлично это заметила, посмотрела с любопытством, но комментировать не стала. Вместо этого вздохнула и чуть отодвинулась.

– Эх, Герман Александрович, как прикольно! – грустно сказала она. – Я бы тоже хотела поехать в Европу, и поработать, и попутешествовать! Но я совсем нигде не была, даже на Черном море. Может, следующим летом получится выбраться куда-нибудь, если подработку себе найду. Поедем с Алиной в Сочи.

Они сидели очень близко друг к другу, но в темноте она видела только размытый контур его профиля.

– Все возможно, если поставишь перед собой такую цель. У тебя все впереди. Ты выучишься, найдешь хорошую работу в Москве, будешь ездить по всему миру

Ей неожиданно стало весело.

– Вы сейчас опять говорите со мной, как профессор. Вы так забавно переключаетесь, то по-простому со мной разговариваете, а в следующий момент как будто лекции мне читаете. Мотивируете меня. Но мне все равно приятно, что вы в меня верите. Спасибо, буду надеяться, что все так и будет.

Он повернул голову и пристально на нее посмотрел.

– Что? – улыбаясь, спросила Иринка.

– Холодно, ты не замерзла? – неожиданно спросил Герман, снял с себя шапку и нацепил на нее. Окинул скептическим взглядом и сдвинул чуть набекрень. – Ну, теперь ты давай расскажи. Что у тебя с учебой. Что с математикой? Кто у тебя семинары ведет?

Они поболтали про институт. Поменялись местами: Герман спрашивал, а Иринка подробно отвечала. Он по-прежнему смотрел куда-то вдаль, и лишь иногда бросал на нее быстрые взгляды, которые она замечала и понимала. И постепенно эти взгляды начали ее странно волновать. Как будто он ласково прикасался к ней. Иринка неожиданно смутилась, до краски на лице, с ней такое бывало. Но не могла заставить себя встать и уйти, как будто ее кто-то заколдовал. Она лишь болтала без умолку, скрывая смущение.

Остальные ребята давно разбились на парочки и разбрелись по участку. Кто-то ушел гулять за калитку, кто-то прошел мимо них в дом. Они остались одни. Иринка наконец-то замолчала, вся в непонятном смятении. Она не понимала, что такое творится с ней. То ли деревенский воздух на нее так странно подействовал, то ли выпитое пиво. То ли взрослый мужчина, который сидел рядом. Кожу покалывало, ее бросало то в жар, то в холод. Странное, непривычное ощущение. Даже с Гошей у нее такого не было.

Герман внимательно посмотрел на нее и сказал:

– Ну, а теперь рассказывай, как у тебя дела с моим братом.

Глава 5. Поцелуй

Герман

Иринка была очень хороша. В спортивном костюме, ненакрашенная, с волосами, небрежно уложенными в хвост, она выглядела ничуть не хуже, чем в образе женщины-вамп, когда она заявилась к нему на квартиру. Сегодня выглядела она совсем юной и трогательной. А самое главное, – Герман видел, что она искренна и доверчива. Весь вечер она не скрывала своих влюбленных взглядов, которые бросала на его младшего брата. И каждый такой взгляд отзывался внутри его мучительным волнением.

Смысла врать самому себе не было. Иринка ему сразу очень понравилась. Сразила его наповал, еще в первую встречу. И с каждой новой встречей нравилась все больше и больше.

Он думал о ней каждый день с их первой встречи, и досадовал на себя за эти мысли. Сначала ему казалось, что он так впечатлился ее красотой из-за того, что у него долго никого не было. В Германии у него был явный дефицит общения с женским полом. Да и в плане внешности европейки сильно проигрывали русским девушкам. А тут такая красотка его практически с самолета встретила и, споткнувшись, рухнула в его объятия.

Но потом в политехе Герман подвергся повышенному вниманию со стороны женского пола. Он был молодым и успешным преподавателем, симпатичным и обеспеченным, к тому же, приехавшим из-за границы. И преподавательницы, и студентки считали своим долгом познакомиться с ним лично, перекинуться парой слов, пококетничать, а то и подойти вплотную, прикоснуться, прижаться грудью. И с таким он тоже столкнулся. Дааа, русские девушки, в отличие от своих европейских сверстниц, делали свой выбор явно не в пользу карьеры. Он определенно пользовался популярностью.

Но ни одна из претенденток вызвала в нем и сотой доли того интереса, который в нем пробудила Иринка.

Она была болтушкой, и ему нравилось разговаривать с ней о всем и ни о чем, нравилось слушать ее нежный голос. В школе и институте он был занудой и ботаником, и лишь в аспирантуре научился быть уверенным в себе и не бояться выступлений в аудитории. Научился общаться с любыми людьми без страха и смущения. А уж когда начал работать в Германии, то там его искусство владеть собой и вести разговор с любыми людьми на любую тему отточилось в совершенстве. Он научился уходить от ответа, многозначительно замолкать, провоцировать, сглаживать, политкорректно уклоняться от ответа на вопрос, отвечать по существу, отвечать с сарказмом, отвечать, при этом ничего не сообщая. Он стал взрослым и опытным собеседником. А Иринка ничего этого не умела, она совершенно чистосердечно отвечала на любой вопрос, чем забавляла и восхищала его безмерно.

Но вместе с этим он помнил, что она влюблена в его младшего брата, беззаботного и легкомысленного, помнил, что он старше ее почти на целое десятилетие. Помнил, что он для нее Герман Александрович, преподаватель, серьезный человек, почти профессор.

Поэтому он и разговаривал с ней на отвлеченные темы и смотрел в сторону, чтобы не ляпнуть чего лишнего.

Хотя так хотелось протянуть руку и отвести прядь ее светлых волос за ее маленькое хорошее ушко. И в других местах тоже до нее дотронуться. Но он знал, что ему нельзя. И это знание застряло занозой в его сердце и неприятно царапало его изнутри.

Он давно бросил курить, еще перед Германией, но сейчас желание закурить мучило его нестерпимо.

Часы уже давно показывали первый час ночи, а он все сидел на крыльце рядом с ней и слушал ее. У него не хватало решимости и силы воли попрощаться. Кто-то ушел гулять, кто-то лег спать, кто-то орал песни за забором, а они все сидели вдвоем на крыльце и не могли наговориться. Иринка, наконец, замолчала и начала его исподтишка разглядывать. Глаза у нее были внимательные, серьезные и пытливые. Беда просто, а не глаза.

Пауза затягивалась. Вечер стал чересчур томным.

Нужно было срочно сворачивать разговор и идти спать. А то Бог знает, до чего они тут досидятся и договорятся. Герман повернулся к ней с намерением распрощаться. Хотел сказать что-то ничего не значащее, легкое, безобидное.

Но мы же не ищем легких путей!

– Ну, а теперь рассказывай, как у тебя дела с Гошей.

Идиот! Вот кто за язык тянул?

Ирина

– Нет никаких дел, – погрустнела Иринка и отвернулась, избегая его понимающего взгляда. – Он меня не воспринимает как девушку. Кроме того, вокруг него постоянно эта… Милана крутится.

– То есть ты сдалась, подняла лапки вверх? – непонятным тоном спросил ее Герман. – Решила сдаться? Не верю! А как же судьба?

Иринка вспыхнула и с негодованием взглянула на Германа. Что-то он как-то резко выключил режим «профессор».

– Вы смеетесь надо мной, что ли?

– Ни в коем случае, – серьезно заверил ее Герман.

– Ну, тогда издеваетесь!

– И не издеваюсь! Но ты мне сама, помнится, рассказывала о том, что готова мириться с обычными интрижками.

– Но с Миланой он уже полгода встречается! – со слезами в голосе воскликнула Ирина. – Это уже не обычная интрижка, это почти что… отношения! Я не знаю, что мне делать!

Он опять перешел на занудный профессорский голос.

– Иринка, успокойся. Ты же взрослая девушка, ты должна знать, что делать в таких случаях. Положись на свою женскую интуицию и свой опыт.

Нет, все-таки он издевается. Иринка почувствовала усталость и огромное разочарование.

– Да нет у меня никакой интуиции, и опыта никакого нет, – буркнула она. – Все правильно вы про меня поняли. Я даже целоваться не умею. То есть умею, но делаю это… никак. И что я могу против этой Миланы? Вы же видите, какая она.

Герман издал непонятный смешок, но тут же хлопнул себя по губам.

– И какая же она? Самая обычная. Ты лучше.

Иринка рассердилась.

– Не надо меня утешать, что я, маленькая, что ли? И врать мне тоже не надо, ладно? Это я как раз обычная. Еще и младшая сестра друга. А она такая… такая… классная в общем. Модная, уверенная в себе, небрежная. Фигура у нее модельная. Она москвичка! Как она разговаривает, как смотрит – это неподражаемо! Я рядом с ней простушка! Провинциальная дурочка!

Иринка почувствовала, что сейчас заплачет, и отвернулась. Герман помолчал, а потом опять поменял тон голоса. Сказал ей искренне и тепло:

– Перестань, Иринка. Тебе не нужно себя ни с кем сравнивать. Поверь, ты тоже классная. И намного лучше, чем Милана. Это я тебе как взрослый мужчина говорю. Не нужно себя уничижать за то, что какой-то малолетний дурачок не замечает и не ценит тебя.

– Гоша не малолетний дурачок, – мгновенно отреагировала Иринка, шмыгая носом. – Кроме того, он ваш брат. Нельзя про него так говорить.

Но ей стало легче на душе от этих его слов. От голоса, которым он сказал ей это.

– Хорошо, не буду, – легко согласился Герман. – Хотя мне как раз как брату виднее. Перестань переживать. Все будет хорошо.

Они опять какое-то время помолчали. И опять Иринка почувствовала непонятное волнение в груди.

– Думаю, тебе нужно переключиться на кого-то другого, – опять очень серьезно сказал Герман, тщательно подбирая слова. – Мне кажется, тебе нужно начать флиртовать с кем-то другим. Чтобы Гоша увидел это и приревновал тебя. Сейчас он уверен в том, что ты его обожаешь, но не воспринимает тебя как девушку. А когда он увидит, что ты переметнулась к кому-то другому, в нем взыграет мужское самолюбие. С ним это сто процентов прокатит. Да и тебе будет полезно пообщаться еще с кем-то кроме Гоши. Попрактиковаться в поцелуях. Поднять самооценку.

Иринка внимательно обдумала этот вариант. А что, подумала она, это неплохая идея. И тут же бросила вопросительный взгляд на Германа.

А он больше и не думал от нее прятаться. Смотрел прямо, а в глазах плескалось что-то, очень похожее на восхищение.

– Не смотри на меня так, Иринка, я тебя боюсь, – то ли шутливо, то ли серьезно сказал он. – Я не гожусь на эту роль.

А сам продолжал смотреть, сбивая с мыслей. Провоцируя… на что?

– Почему это? – возразила Иринка.

Герман вздохнул.

– По секрету – я и сам не умею целоваться. То есть умею, но делаю это… ну, тоже никак. Кроме того, если Гоша увидит, что у нас с тобой интрижка, он ни за что не осмелится к тебе приставать. Будет относиться… опять как к сестре. Я предлагаю тебе присмотреться к Костику. Или к какому-нибудь однокурснику.

Посылает ее к другим, а сам смотрит так, что она опять вся красная от смущения. Ну, сейчас она ему задаст!

– А вы мне нравитесь больше Костика, – дерзко сказала Иринка. – Вы взрослый, красивый, богатый, холостой, популярный, сексуальный, у вас есть квартира и машина. Почему бы мне не переключиться на вас? Мне кажется, мне будет приятно вас целовать. Можно прямо сейчас и начать практиковаться, как раз никто и не увидит. Я уже готова, а вы как, Герман Александрович?

Герман застыл. Вид у него был забавный. Он явно пребывал в замешательстве и не знал, как отреагировать на такую провокацию.

– Ты меня опять уела! Слушай, ну нельзя такие вещи взрослому мужчине в лоб говорить! – наконец, пришел он в себя. – Спасибо за такие щедрые комплименты, конечно, но для семнадцатилетней девицы ты что-то чересчур прагматичная!

– Для взрослого мужчины вы что-то чересчур впечатлительный! – фыркнула она в ответ. – Ну что, слабо меня поцеловать?

Он немного нервно рассмеялся, качая головой.

– Иринка, ты извини, ты очень хорошая, интересная, привлекательная, но я не буду этого делать.

Иринка завелась уже не на шутку.

– Мне кажется, вы надо мной все-таки издеваетесь.

– Ты сильно ошибаешься.

– Ну, хорошо. Меньше слов, больше дела!

Герман

Иринка была совсем еще неискушенной девочкой, он сразу это понял. То, как она говорила, как смотрела, как улыбалась – выдавало в ней неопытность. Она умела кокетничать, у нее было несколько явно заученных движений, которыми она пользовалась, чтобы привлечь внимание Гоши. Например, она любила встряхивать своими красивыми волосами и тут же бросать красноречивый взгляд на объект своего внимания. Выглядело это очень невинно и трогательно, но Германа это движение просто завораживало. А Гоша на нее даже и не смотрел толком, дурень, его интересовали только коньяк и Милана. Зато Герман весь вечер не сводил глаз с юной красавицы. И стоило ей в расстройстве присесть рядом с ним на крыльцо, как у него появилось предчувствие, что сегодняшний вечер закончится феерично.