Текст книги "Ты не знал?…"
Автор книги: Зора Слоун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
1
Впоследствии Иниас Блэр утверждал, что силком тащил упирающуюся невесту к алтарю – и отчасти это было правдой. Избраннице Иниаса удалось поверить в его любовь, но брак и семья по-прежнему вызывали у нее недоверие.
Слишком горьким оказался опыт собственного детства. Поэтому-то она и твердила себе, что никогда не заведет семью. К чему все это лицемерие и равнодушие под маской респектабельности и доброжелательности?
Однако с тех пор многое переменилось. За день до свадьбы она призналась Морин, что, если бы не познакомилась с нею и со всем счастливым семейством Сеймор, неизвестно, как сложилась бы ее судьба.
Теперь она чувствовала, что готова быть счастливой и дарить счастье другим. Ведь рядом с нею был человек, которого она любила, которому безоглядно доверяла. И еще верила в то, что им суждена долгая, безоблачная жизнь, что они нашли друг друга, чтобы не разлучаться никогда.
Иниас с утра бродил по городу и не узнавал его. Подумать только, он не был здесь всего два года, а, казалось, прошла вечность. Впрочем, дело заключалось, очевидно, в нем самом. Там, откуда он приехал, время текло иначе: то начинало бешено мчаться, то вдруг останавливалось, и никакими силами невозможно было сдвинуть его с места. Там каждый день на его глазах умирали люди, и было великим счастьем, когда удавалось кого-то из них спасти.
Как странно, что он больше никогда не увидит темно-синего африканского неба, непроходимых джунглей под кабиной вертолета, игрушечных деревень, затерянных среди них…
Но Иниас не хотел бы вернуться, хотя порой ругал себя за малодушие. Слишком горький опыт он оттуда вынес, слишком многих друзей похоронил. И все-таки ему до сих пор казалось, что его место там, что только в тех далеких странах он нужен кому-то по-настоящему. Иниас знал, что привыкать к новой жизни будет трудно, и знал также, что больше ему ничего не остается. Впрочем, сначала нужно было заплатить долги, выполнить взятые на себя обязательства. Иначе он не сможет спать спокойно, смотреть людям в глаза. Именно поэтому Иниас бродил сейчас по улицам Лондона и внимательно приглядывался к девушкам моложе двадцати…
Морин говорила, что это безумие. Он всегда соглашался с ней или почти всегда… Но сейчас его подгоняло отчаяние. Ведь Морин не была там, откуда вернулся он, не прошла через этот ад. Ее благополучная, ничем не омраченная жизнь мало походила на его собственную.
Кстати, к Морин ему тоже придется заново привыкать. Последние годы они жили в разлуке и оба, очевидно, изменились. И все-таки он любил ее…
Иниас готов был уже махнуть на все рукой, когда внезапно наткнулся на то, что искал. Она сидела в переходе метро, и вид у нее был весьма жалкий. Иниас даже поискал глазами табличку со словами «Подайте на пропитание», однако никакой таблички не было. Глядя в землю, она наигрывала что-то на флейте, предоставляя прохожим самим решать, стоит ли бросать монетку в раскрытый футляр от инструмента. Огромное количество нищих в центральной части города не переставало поражать Иниаса. Впрочем, там, где был, он повидал кое-что и похуже…
Позже Иниас спрашивал себя, почему остановил выбор именно на ней, и не мог найти ответа. Куртка и драные джинсы, хотя и относительно чистые, не выделяли ее из числа обычных попрошаек.
Может, его внимание привлекло то, что она играла на флейте? Или все дело было в собаке?
Иниасу приходилось видеть нищих с собаками – но не с такими. Рядом с девушкой лежал чистокровный ретривер, с блестящей шерстью и довольно упитанный. Он спал, положив морду на лапы, ни на кого не обращая внимания.
Девушка тоже не подняла на Иниаса глаз, даже когда он остановился и бросил в футляр банкноту достоинством в целый фунт. Она лишь едва кивнула.
Пожав плечами, Иниас отправился дальше, однако, завернув за угол, остановился в нерешительности. Может быть, все-таки стоит попробовать? Лица девушки он толком не рассмотрел, но то, что успел увидеть – короткая стрижка и два металлических колечка в ухе, – было совсем не в его вкусе. Словом, такой особе он никогда не назначил бы свидания. Но разве в данном случае это имело значение? По крайней мере, она хоть не смахивала на проститутку – в отличие от тех девушек, что попадались ему сегодня с самого утра.
Иниас решительно повернулся и пошел назад.
У Сиб была прекрасная память на обувь. Собственно, на что еще ей было глазеть с утра до вечера? На людей она старалась не смотреть: только взгляни на кого-нибудь – и он тотчас возомнит невесть что.
Эти ботинки она тотчас узнала – кожаные, коричневые, добротные. Они прошествовали мимо нее пять минут назад, и сверху упала банкнота. И вот снова маячат перед нею. Интересно, что надо их обладателю? Сиб была не настолько самоуверенна, чтобы решить, будто дело тут в ее виртуозной игре на флейте.
Подавив мимолетное желание поднять взгляд, она продолжала играть. Такое и прежде случалось. Порой ей предлагали подзаработать другим ремеслом. Сиб ждала, готовая дать надлежащий отпор, но ботинки не трогались с места, а их обладатель не произносил ни слова.
Наконец, не выдержав, девушка взглянула на незнакомца и слегка опешила. Перед нею стоял высокий мужчина с каштановыми волосами, сильно выгоревшими на солнце, явно неанглийском. Лицо его, чрезвычайно мужественное и выразительное, могло принадлежать актеру или фотомодели.
– Черт… – сквозь зубы процедила Сиб. Мужчина лучезарно улыбнулся.
– А ты недурно играешь, – сказал он, кивнув на флейту.
– Знаю, – равнодушно пожала плечами девушка.
На мгновение он растерялся, потом сухо заметил:
– И явно не страдаешь ложной скромностью.
Сиб снова пожала плечами и поднесла флейту к губам. Намек был весьма прозрачен, но это не сработало. Тогда она прибегла к более сильнодействующему средству.
– Послушай, я тут на жизнь зарабатываю! Так что, если ты не охотник за юными талантами из местной филармонии…
– К несчастью, нет. – Мужчина продемонстрировал в улыбке великолепные зубы, но глаза его оставались серьезными. – У меня к тебе другое предложение.
– Воображаю, – мрачно пробормотала Сиб.
– Это не то, о чем ты подумала.
Сиб продолжала глядеть на него скептически – впрочем, она смотрела так на всех мужчин без исключения.
– Послушай, – он извлек из кармана бумажник и выудил оттуда двадцатифунтовую банкноту, – я готов компенсировать тебе потерю рабочего времени.
– Считаешь меня дешевкой, да?
Сиб понятия не имела, сколько в этот час стоит уличная шлюха, но по опыту знала, что держаться нужно как можно агрессивнее. Мужчина сощурился – он явно начинал сердиться.
– Я просто хочу поговорить с тобой. Секс тут ни при чем, уж поверь мне!
Это прозвучало весьма убедительно – особенно в сочетании со взглядом, которым он окинул ее бесформенную одежду, бледное, без макияжа, лицо и немыслимую прическу. Тогда какого черта ему надо?
По идее, ей следовало бы ощутить облегчение – ведь она одевалась таким образом, чтобы не привлекать внимания представителей противоположного пола. Но Сиб отчего-то до глубины души оскорбил этот презрительный взгляд.
– Мы можем зайти в ближайшее кафе, там я куплю чего-нибудь поесть тебе и твоему бобику.
Сиб показалось, что на собаку незнакомец взглянул куда с большей симпатией, чем на нее.
– Его зовут Лаки, – ни с того ни с сего объявила она.
– Лаки, – задумчиво повторил мужчина и протянул руку к собаке.
Пес медленно сел и подставил голову, напрашиваясь на ласку. Сиб во все глаза глядела, как незнакомец чешет Лаки за ухом – именно так, как она сама всегда делала.
– Подлиза! – презрительно пробормотала девушка, увидев, как пес в ответ лизнул руку мужчины.
Да, теперь этого типа и собакой не пугнешь… Тоже мне, защитник!
– Лаки! – прикрикнула на пса Сиб.
– Сколько ему лет? Десять? Одиннадцать? – поинтересовался мужчина, глядя, как неловко пес поднялся.
– Двенадцать. – Глаза девушки подернулись грустью, но она тотчас поспешно добавила:– Однако зубы у него и сейчас хоть куда!
– Ничуть не сомневаюсь. – Иниас уже понял, что этот увалень скорее выиграет собачьи бега, чем укусит его. – Но парень, кажется, голоден.
Уловив в его голосе скрытую насмешку, Сиб вспыхнула.
– Лаки прекрасно питается!
– Вижу. – Скользнув взглядом по гладким бокам собаки, Иниас вновь посмотрел на девушку. – В отличие от хозяйки.
– Вот спасибо, – скорчила гримасу уязвленная Сиб.
Впрочем, незнакомец был прав: ела она от случая к случаю и прекрасно знала, что по ней это заметно. А мужчина тем временем поднимал ставки:
– Итак, тридцать фунтов и королевский обед для тебя и Лаки.
Это была уже серьезная сумма для девушки, и она насторожилась еще больше.
– Ты мне тридцатник за то, чтобы потрепаться в кафе? Слушай, вали-ка отсюда, приятель!
Иниас вполне понимал ее чувства. Ему и самому эта затея казалась все более безумной. Но с кем-то другим пришлось бы начинать все сначала, и он решил не отступать.
– Я же сказал, у меня есть к тебе предложение… если угодно, работа. Скорее необычная, чем опасная и, уж во всяком случае, ничего общего не имеющая с сексом. Девчонки меня вообще не интересуют! – решительно добавил Иниас.
Ах вот в чем дело! – подумала Сиб с облегчением, к которому примешивалось, однако, легкое сожаление: слишком уж привлекателен был этот тип.
– Понято, – серьезно кивнула она.
– Что-то сомневаюсь, – сухо ответил Иниас.
– Не переживай! – утешила его Сиб. – Мой девиз: «Живи как хочешь и давай жить другим».
– Послушай, это вовсе не… – начал было Иниас, но замолчал: пусть думает, что хочет. Может, хотя бы перестанет бояться.
– Ладно. Только, чур, кафе выбираю я! – заявила вдруг девушка и принялась укладывать флейту в футляр.
– Идет, – с облегчением выдохнул Иниас.
– Но денежки вперед! – спохватилась она.
Глядя на ее протянутую ладонь, он размышлял. А что, если она даст деру с деньгами? Конечно, сумма невелика, но неприятно, когда тебя водят за нос.
– Тогда иди куда подальше!
Девушка вскочила, порываясь уйти, но Иниас схватил ее за руку – не грубо, но достаточно крепко.
– Ладно. Половину сейчас, а остальное, когда поговорим.
– Заметано.
Про себя Сиб подумала, что пятнадцать фунтов все же лучше, чем ничего, а сбежать она всегда успеет.
Однако она недооценила незнакомца и теперь молча наблюдала, как он достает две банкноты – в десять и двадцать фунтов – аккуратно рвет их и протягивает ей две половинки… С кислой миной Сиб взяла деньги и, вскинув на плечо рюкзак, пристегнула поводок к ошейнику Лаки. Увидев, что ноша у девушки нелегкая, Иниас решительно отобрал у нее футляр с флейтой.
– Дай-ка… И рюкзак давай!
– Хватит с тебя и флейты. Все равно я без нее не сбегу.
– Такой цинизм в столь нежном возрасте! – Он покачал головой. – Кстати, сколько тебе лет?
Он вдруг испугался, что девушка все же слишком молода. Кто их разберет, этих бродяжек? Рассуждает она как тридцатилетняя, да и глаза серьезны не по возрасту. Но кожа нежная, почти детская…
– А сколько надо? – мрачно поинтересовалась Сиб.
– Надо, чтобы тебя без проблем взяли на работу, – уклончиво ответил Иниас.
– Тогда не переживай.
Сиб ни секунды не сомневалась, что работы ей не увидеть как своих ушей. Это вообще проблема для молодежи, а для бездомных она и вовсе неразрешима.
– Отлично, – кивнул Иниас, шагая рядом с нею по переходу.
Разговора у них пока не получалось – уж очень хмурым и неприветливым было лицо девушки. Судя по всему, серьезная особа. Хорошо это или плохо для того дела, что он задумал? Наверное, недурно…
Сиб тем временем тоже размышляла. Странный незнакомец. И внешность у него незаурядная. Сама Сиб всегда отличалась высоким ростом: к шестнадцати годам в ней было уже почти шесть футов, и она страшно боялась, что вымахает под самый потолок, но тут, слава Богу, перестала расти. Впрочем, она все равно была выше большинства прохожих, а вот рядом с этим человеком чувствовала себя почти маленькой.
Когда они приблизились к турникету на выходе из станции, Сиб хмуро созналась:
– Кстати, о птичках… У меня нет билета.
– Мне следовало бы догадаться, хмыкнул Иниас. – Как же ты попадаешь в метро? Знаешь какие-то особые приемы?
Девушка не на шутку обозлилась.
– Что ты понимаешь! – враждебно сверкнула она на него глазами и, решительно всунув ему в руку собачий поводок, приказала: – Держи! Встретимся наверху.
– Эй, постой, ты же…
Однако конец фразы повис в воздухе. Обуреваемый ужасом и странным восторгом, Иниас смотрел, как длинноногая девчонка стремглав мчится к турникету, как прыгает через барьер… Казалось, что уже все позади, но в этот момент раздался пронзительный свисток контролера.
Собака рванулась, изо всех сил натянув поводок. Извиняясь направо и налево, Иниас продирался сквозь толпу. Он оказался рядом с девушкой в тот момент, когда двое контролеров уже схватили ее за руки.
Иниас вполне мог бы уйти как ни в чем не бывало. Скорее всего, он так бы и поступил, если бы не собака, остервенело лающая на обидчиков ее хозяйки. Пришлось принимать решительные меры.
– Думаешь, это очень забавно? – накинулся он на девушку. Но тотчас повернулся к одному из контролеров: – Ну и детки нынче пошли! Ничего себе развлеченьице придумали! Послушайте, я искренне сожалею…
– Вы ее знаете? – спросил контролер.
– Разумеется, знаю. Хотя лучше б глаза мои на нее век не глядели! – вовсю бушевал Иниас. – Хотите верьте, хотите нет, но эта моя племянница Эйтне.
Контролеры мялись в нерешительности, а Сиб так и вовсе потеряла дар речи. Эйтне… Это что еще за имечко?
– Представьте, эта раззява потеряла билет! – врал тем временем Иниас с удивительной легкостью. – Разумеется, я собирался купить ей новый, но она, видите ли, решила спортом позаниматься! Кажется, сейчас такие упражнения в моде у подростков – и это ничем не лучше салочек на проезжей части…
– И к тому же много дороже, – сурово сказал один из контролеров. – Сожалею, но, если вы собираетесь просить нас отпустить девочку, вынуждены будем вас огорчить. Нас обязывают задерживать зайцев, а квитанцию о штрафе высылать по месту жительства.
– Так ей и надо! – радостно улыбнулся Иниас, и Сиб со страхом подумала: уж не на их ли он стороне. – Какая же ты дурочка, Эйтне! Ну что теперь скажет мама?
– Я… я не знаю, – пробормотала девушка первое, что пришло на ум.
– Вот всегда вы думаете только о себе, – укоризненно покачал головой Иниас. – Разумеется, ее следует наказать, но, боюсь, у матери случится сердечный приступ.
Один из контролеров смягчился.
– Ну, хорошо. Если вы заплатите за билет до конечной станции, тогда, возможно…
По лицу другого контролера было ясно, что он предпочел бы четвертовать, колесовать и утопить девчонку. Но, в конце концов, и он сдался – очевидно, очень устал за смену.
– Передать не могу, как я вам благодарен! – расцвел Иниас. – А ты что, язык проглотила, Эйтне?
– Я… да, большое спасибо, – послушно выговорила Сиб, чувствуя себя пятилетним ребенком.
– Слава Богу, сообразила. Возьми Лаки. Итак, сколько мы вам должны?
– Сейчас посмотрю…
Один из контролеров направился к окошку кассы. Улучив момент, когда другой отвернулся, Сиб прошептала:
– Давай сматывайся.
– Забудь об этом, – сурово сказал Иниас.
Разумеется, Сиб могла бы сбежать и в одиночку. Но оставить здесь этого растяпу? Вздохнув, она мрачно уставилась в пол и даже удержалась от грубости, когда услышала, как контролер потребовал у ее избавителя совершенно невообразимую сумму. Однако тот и бровью не повел.
Выйдя наконец на поверхность, Сиб сощурилась от солнечного света. Ее одолевали мысли одна мрачнее другой. Теперь она по уши у незнакомца в долгу, а хуже этого ничего быть не может. Наверное, следовало бы поблагодарить его, но как же ей не хотелось этого делать!
– Обычно осечек не бывает, – с нарочитой беспечностью заявила Сиб. – А тебе не стоило лезть в это дело.
– Надо было позволить им упечь тебя в кутузку?
– Ну, до этого бы не дошло, – со знанием дела ответила Сиб. – Даже если бы они вызвали полицию, что могло мне грозить? С меня потребовали бы адрес, которого у меня нет. И денег, которых тоже нет. Подумаешь, большое дело!
Укоризненно покачав головой, Иниас поинтересовался:
– А совесть у тебя есть?
– Ладно, – хмуро потупилась девушка. – Наверное, стоит сказать тебе спасибо.
– Вот так-то лучше. Ну, где твое кафе?
Сиб уже успела забыть, куда, собственно, они направляются, и тяжело вздохнула. Самое меньшее, чем она могла вознаградить его за понесенные убытки, – это пойти с ним в кафе и терпеливо выслушать.
– Нам туда. Здесь совсем близко.
В этом маленьком кафе Сиб иногда мыла посуду за тарелку еды. Хозяин даже позволял им с Лаки в особенно холодные дни погреться в его заведении. Сейчас, увидев девушку в обществе незнакомца, он не на шутку встревожился.
– Все в порядке, Сиб?
– Ага, – слабо улыбнулась она. – Нальешь нам чайку, Билл?
– Сейчас принесу.
– Так тебя зовут Сиб? – удивленно спросил Иниас, когда они уселись за столик в углу.
Девушка молча кивнула – объясняться ей не хотелось. И потом, в сложившихся обстоятельствах отрекомендоваться Сибиллой Вернон было бы уж полной дичью.
– А чем тебе не нравится мое имя? – мрачно пробормотала она. – Все лучше, чем Эйтне… Кстати, чего ради ты меня так обозвал?
– Видишь ли, я давно понял, что уж если приходится лгать, то разумнее всего свести ложь к минимуму. У меня действительно есть племянница. Ее действительно зовут Эйтне. И мать ее пришла бы в отчаяние, если бы ненаглядная дочка отколола подобный номер. А для тебя это, похоже, дело обычное, – заключил он.
– Вовсе нет. Обычно я хожу пешком, – чистосердечно призналась Сиб. – Как ты мог заметить, весьма затруднительно брать барьеры со столь крупным псом на поводке.
Брови Иниаса поползли вверх. И дело тут было даже не в словах, а в том, как она их произнесла. Девчонка почти все время сыпала жаргонными словечками. Но временами речь ее делалась не просто грамотной, а прямо-таки изысканной.
– Ты сказала, что дома у тебя нет. Где же вы с Лаки обитаете? В ночлежке?
Сиб помотала головой.
– Туда не пускают с собаками. И потом, там хреново…
– Ну и ну! Ты, похоже, не слыхала пословицы: «Нищим выбирать не приходится»?… – прищурился Иниас. И тут же осекся – такой ненавистью полыхнули глаза Сиб.
– Я не нищенка! Я уличная флейтистка! Сечешь разницу?
– Ладно, прости, – примирительно произнес он. – Я не хотел тебя обидеть.
Глаза девушки поразили его – огромные и синие, к тому же очень умные и выразительные. Впервые как следует рассмотрев ее лицо, Иниас понял, что девчонка не просто хорошенькая, а даже красивая… Это открытие слегка обескуражило его.
А Сиб отчего-то не понравился его взгляд. Она готова была уже швырнуть ему в лицо половинки банкнот, но тут как раз явился Билл с чаем.
– Не хочешь подзаработать в субботу? – спросил он, ставя поднос с чашками на столик.
– Ага, заметано, – кивнула девушка, и удовлетворенный Билл удалился.
– Ты что, тут работаешь?
– Иногда, когда посудомойка выходная.
– Стало быть, ты привела меня почти к себе домой?
– Вроде так… Вообще-то я живу в заброшенном доме неподалеку отсюда.
– Одна? – полюбопытствовал Иниас.
– А что, это имеет значение? – сощурилась Сиб.
Иниас почувствовал, что они снова ступили на зыбкую почву, и тяжело вздохнул.
– Лично для меня – ни малейшего. Но для работы, которую я хочу тебе предложить… Словом, лучше бы у тебя не было кавалера.
– Тогда спи спокойно: никаких кавалеров нет, – доложила Сиб. И неожиданно для себя самой спросила: – Ну а у тебя кто-нибудь есть?
Вопрос застал Иниаса врасплох.
– Знаешь, по-моему, это тебя не касается, – растерянно произнес он.
– Стало быть, да, – заключила девушка, кладя в чашку четвертую ложку сахару. Заметив недоумение собеседника, она объяснила: – Приходится брать калории отовсюду, откуда можно.
– Насколько я знаю, у подавляющего большинства женщин проблема прямо противоположная, – усмехнулся Иниас.
Сиб скорчила гримасу.
– О, я могу об этом книгу написать! Название уже есть: «Не хочешь лишних фунтов, живи без крыши над головой». А что, будет бестселлер.
Иниас рассмеялся, хотя ему было отнюдь не смешно. Он глядел, как жадно пьет девушка горячий чай, и сердце его сжималось от жалости. Почти десять лет проведя в странах третьего мира, он знал, что зачастую голод и смерть – одно и то же.
– Послушай, а чем тут кормят?
Сиб коротко хохотнула.
– Кухня тут классная… если, конечно, тебя не смущают жирные вилки и блюда с диким количеством холестерина.
– Понял. – Иниас внимательно изучил меню и решил: – Что ж, рискну здоровьем, если ты составишь мне компанию.
Борьба гордости с голодом длилась недолго. Голод одержал полную победу, и Сиб кивнула.
– Пожалуй, и я отравлюсь.
– Как это мило с твоей стороны! – улыбнулся Иниас и жестом подозвал Билла.
Приблизившись, тот мрачно поинтересовался:
– Что стряслось?
– Да ничего, просто хотели заказать кое-что, – сказал Иниас.
– А-а-а… ну, валяйте, – без особого энтузиазма кивнул Билл.
– Что ты будешь, Сиб? Поколебавшись, девушка решила, что уж если судьба нынче к ней благосклонна, то грех этим не воспользоваться.
– Мне сосисок, бекона с помидорами, поджаренного хлеба, яичницу и чипсов! – на едином дыхании выпалила она.
Иниас был потрясен, но мужественно добавил:
– Два раза.
– Ладно, – вздохнул Билл.
По лицу было видно, что ему смертельно не хочется тащиться в кухню и все это готовить.
– Нечего сказать, милый парнишка, – заметил Иниас, когда Билл удалился.
Сиб и сама не особенно жаловала Билла, но сейчас почувствовала себя обязанной встать на его защиту.
– От него недавно сбежала жена, прихватив всю наличность. Есть от чего приуныть.
– Все женщины одним миром мазаны, – сочувственно кивнул Иниас, на мгновение позабыв, с кем разговаривает, – и тотчас получил сдачи.
– Ну, тебе-то решительно не о чем беспокоиться!
– Прости, не понял…
– Ведь женщины, насколько я поняла, для тебя не существуют.
– Послушай, я не женат, но…
– Еще чего не хватало! – оборвала его девушка.
Это было уже явным оскорблением, но Иниас улыбнулся и сказал:
– Считаешь, что я настолько непривлекателен?
Сиб нахмурилась.
– Н-ну, не то чтобы… А впрочем, может быть, ты бисексуал?
– Что-о?! – уставился на нее Иниас.
Он уже успел забыть об их недавнем разговоре и подумал, не рехнулась ли девица.
– Ну-ну, я только предположила, – примирительно произнесла Сиб. – Послушай, а голубые всегда так обижаются, когда вещи называют своими именами?
– Голубые?! – не веря своим ушам, переспросил он.
– Господи, что-то опять не так? – Сиб уже отчаянно жалела, что не заговорила о природе и о погоде. – Вот уж не думала, что гомосексуалисты такие чувствительные!
– Да кто тебе сказал, что я гомосексуалист?
– Ты сам совсем недавно… Припоминаешь?
И Иниас припомнил.
– Не переживай, – сочувственно взглянула на него Сиб. – Я не намерена давать об этом объявление в газету.
Она, признаться, была разочарована: этот странный гомик уже начинал ей нравиться, но врунов она на дух не выносила.
Наконец Иниас нерешительно произнес:
– Что ж, отрадно слышать…
– Можешь мне верить. И потом, по тебе не скажешь… То есть выглядишь ты довольно мужественно.
– Это что, комплимент? – улыбнулся Иниас.
– Нет.
– Я отчего-то так и подумал.
Сиб недовольно поморщилась. И когда же он перестанет подшучивать над нею? Положение снова спас Билл, появившийся со свежей скатертью. Когда он ушел, Иниас спросил:
– А далеко отсюда твой дом?
– Близко. Оттуда всех выселили перед капитальным ремонтом.
– Неужели никто не замечает, что там кто-то ночует? – изумился Иниас.
– А с какой стати? Дверей я не трогаю, пролезаю в окошко. Свет и газ давным-давно отключены. Хотя даже если бы и заметили…
– Но что ты будешь делать, когда настанет зима? Куда отправишься?
Вопрос был интересный… И Сиб снова вскипела:
– Зима еще не скоро! А ты часом не собираешь материал для статьи о жизни бездомных?
– Нет, я не репортер. И впереди, слава Богу, лето. Просто хотел выяснить, каковы твои планы.
– Собиралась пару месяцев провести на Багамах. А потом, пожалуй, махну на какой-нибудь горнолыжный курорт!
– Послушай, неужели ты ни к чему не относишься серьезно? – приходя в отчаяние, воскликнул Иниас.
– Ты имеешь в виду жизнь? – усмехнулась Сиб и взглянула на него глазами взрослой, повидавшей многое женщины. – Представь, что бы из этого вышло!
Иниас ее прекрасно понял. Возможно, девочка права: в ее положении лучше жить одним днем.
– У тебя есть какая-нибудь профессия? – без особой надежды поинтересовался он.
– Нет, только аттестат с отличием и золотая медаль.
– Намек понял: не лезь, мол, дядя, не в свое дело! Так?
Однако Иниас ошибся. Сиб просто захотелось произвести на него впечатление, заставить отнестись к ней серьезно. Кстати, в том, что она сообщила, не было ни слова лжи. Однако, похоже, она так и останется для него уличной бродяжкой – как, впрочем, и для всего остального мира…
Когда Билл приблизился к столику, Сиб ледяным тоном произнесла:
– Принесите, пожалуйста, джентльмену «Жевре-Шамбертен» тысяча девятьсот сорок восьмого года.
Ей вдруг захотелось над кем-нибудь подшутить.
– Чего-о? – уставился на девушку Билл. – У меня тут не французский ресторан. Если не устраивает, ступайте «К Жерару»! – И он поставил на стол две полные доверху тарелки.
– Да, благодарю, Билл, – спохватился Иниас. Когда хозяин кафе отошел, оба расхохотались.
Это длилось мгновение, но Иниас был потрясен. Смех волшебно преобразил девушку – вместо взъерошенного подростка неведомо откуда появилась очаровательная юная женщина с сияющими синими глазами. Появилась – и тотчас исчезла.
И вот перед ним снова подросток, жадно уплетающий незатейливую еду.
Сиб частенько приходилось голодать по несколько дней подряд, поэтому при виде пищи она ни о чем другом думать не могла. Вот и теперь не подняла глаз, покуда не очистила тарелку до блеска. И лишь тогда увидела, как пристально следит на ней этот странный незнакомец. Его тарелка стояла на столе нетронутой…
– Сколько тебе лет? – без обиняков спросил он.
– Восемнадцать.
– Это хорошо. Я уже было подумал, что ты школьница, которая сбежала из дому.
Говоря по правде, именно так и обстояло дело. В первый раз она пустилась в бега прошлым летом. Несколько месяцев готовилась, откладывала деньги, которые ей присылали в колледж… Тогда то, что она скопила, показалось ей целым состоянием. Но за полтора месяца Сиб потратила все до последнего пенни и вынуждена была остаться дома, куда ее препроводили полицейские. А три месяца назад сбежала вновь и возвращаться не намеревалась. Впрочем, никто ее и не искал…
– Видишь ли, работа, которую я хочу тебе предложить, довольно сложна сама по себе, – объяснял тем временем Иниас. – А появление на моем пороге разгневанных родителей чрезвычайно осложнит дело.
– Разгневанных родителей не будет. – Ее мать можно было представить растерянной, испуганной, смеющейся, но только не разгневанной. – Так что, если замышляешь меня укокошить, действуй без опаски – оплакивать меня некому.
Иниас даже не улыбнулся в ответ.
– Послушай, если ты подозреваешь, что я убийца-маньяк, то зачем же потащилась со мной в кафе?
– Тридцать фунтов на дороге не валяются! – Сиб помахала перед его носом двумя половинками банкнот. – Да и на маньяка ты явно не тянешь… А все таки – кто ты на самом деле?
Иниас не торопился с ответом, и она принялась гадать:
– Актер?
– С чего ты так решила? – хмыкнул Иниас.
– Просто ты очень хорош собой, – чистосердечно ответила Сиб.
Иниас на мгновение растерялся, потом спросил:
– Ты всегда так прямодушна с мужчинами?
– Нет, во всяком случае, не с… – Сиб прикусила язычок, едва не выпалив «не с нормальными». С этим типом поневоле приходилось быть осторожной. – Не со всеми. Есть ведь придурки, которые простое «здрасьте» считают приглашением переспать.
– Видимо, ты оказала мне честь, не причислив к этой категории, – серьезно произнес Иниас.
– Что ж тут удивительного? Учитывая… ммм… некоторые обстоятельства. Итак, надо понимать, ты не актер?
– Жаль тебя разочаровывать, но я человек куда более прозаической профессии.
– Прозаической? – удивилась девушка.
– Ну… скучной, неинтересной. Не знаю, как тебе объяснить.
– Перевода не требуется! – Сиб почувствовала, что краснеет.
– Прости, я решил…
– Что если я бездомная, то непременно невежа? Ладно, не убивайся! Не ты первый, не ты последний.
Ну и нрав! – тяжело вздохнув, подумал Иниас. Он привык всегда быть хозяином положения – и подозревал теперь, что с нею это окажется нелегким делом.
– Ладно, хватит загадок. Я врач, – сказал он, наблюдая за ее реакцией.
Обычно это производило на людей довольно сильное впечатление, но непостижимая девчонка только хмыкнула.
– Что тут смешного? Не помню, чтобы кто-нибудь находил это забавным, – проворчал уязвленный Иниас.
– Просто ты совершенно не похож на врача. Бьюсь об заклад, ты пользуешься головокружительным успехом у пациенток! – засмеялась Сиб.
– Почему ты так считаешь? – сухо поинтересовался он.
Сиб снова почувствовала, что начинает краснеть, и смущенно пробормотала:
– Я ведь уже сказала, что ты ничего себе… Уверена, ты не одно женское сердце заставил томиться – вольно или невольно.
– Томиться?! Подумать только! Оказывается, в тебе прожженный циник соседствует с нежным романтиком.
– Я просто шучу, – холодно заявила Сиб. – Но ты ведь прекрасно понял, что я хотела сказать.
– Видишь ли, большинство моих пациентов находились в столь тяжелом состоянии, что им было не до моей внешности.
Сначала ей показалось, что он снова шутит. Однако на этот раз в его серых глазах не было ни искорки смеха.
– Последние годы я работал в африканских странах, – внес ясность Иниас.
– Да, это не подарок!
Иниас молча кивнул. В глазах девушки впервые читался неподдельный интерес. Но он не хотел говорить на эту тему и сосредоточенно принялся за еду.
Теперь настал черед Сиб наблюдать за ним. Уж кого-кого, а врачей на своем веку она повидала. Ее собственный отец был врачом – в начале карьеры энтузиастом своего дела, подвижником и идеалистом, а под конец замученным и разочарованным сельским доктором. Были и другие, те, которых интересовала не столько медицина, сколько доход, приносимый врачебной практикой. Всех медиков, которых она знала, можно было с легкостью отнести либо к первой, либо ко второй категории.
Но этот странный человек был совсем иным и не укладывался в классификацию. Чтобы не выглядеть совсем уж круглой дурой, Сиб спросила:
– Так какую работенку вы подыскали для меня, док?
Очевидно, на этот раз она перебрала со своим ист-эндским акцентом, потому что Иниас страдальчески поморщился.
– Через минуту узнаешь. Но сначала я хочу втолковать тебе кое-что. Если тебе не подойдет мое предложение, предупреждаю: не трать время попусту, бегая по полицейским участкам и редакциям бульварных газет. Я просто буду все отрицать, и, как думаешь, кому из нас поверят?
