Текст книги "Чужак"
Автор книги: Зоэ Арчер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Но где же Саймон? Его нигде не видно.
Элис то и дело озиралась. Она напряженно ждала и вдруг уловила какое-то почти незаметное бесшумное движение. Ведь ее ма не раз говорила, что у дочери кошачья интуиция. Хотя и утверждали, что Санта-Клаус приходит к детям незаметно, Элис всегда слышала и видела, как родители потихоньку раскладывали рождественские апельсины на кухонном столе. Вот теперь она уловила едва заметное смещение теней у задней двери лавки. И она нисколько не сомневалась: у двери возился Саймон.
Но он, должно быть, обезумел! Другого объяснения не было. Ведь его изобьют или попросту прикончат. И она тоже в опасности, только потому, что находится здесь.
Она надеялась, что все это просто обман зрения. Надеялась напрасно: Саймон вломился в лавку компании.
Глава 6
Элис, недоумевая, наблюдала, как он проскользнул внутрь и бесшумно закрыл за собой дверь. Она на секунду замерла, затем быстро пересекла двор и присела на корточки под окном. Чуть помедлив, приподнялась и заглянула в лавку.
Все лампы были погашены, и в помещении царил мрак. Но она бывала в лавке довольно часто и знала, где что находится. Закрытые бочонки с мукой, овсом и сахаром стояли в ряд. Высокие шкафы и длинные стеклянные прилавки находились вдоль стен; там лежали продукты и товары для дома – все, что могло понадобиться жителям Тревина. А вся прибыль уходила в карманы владельцев шахты. Причем Хартли Эвенз отчитывался перед управляющими почти каждый вечер: приходил к ним с бухгалтерской книгой и с жетонами, если касса была полна.
Элис оглядела темную лавку, высматривая хоть какое-нибудь движение, однако Саймона не увидела. Но вот у тяжелых дверей, которые вели в ледник, появилась темная фигура. Должно быть, Саймон! Да-да, кто же еще?! Он закрыл двери ледника и осторожно пошел в глубину лавки.
Элис снова перебежала через двор и спряталась за оградой. И высунула голову как раз в тот момент, когда Саймон закрывал и запирал заднюю дверь. Никто не узнает, что он входил в лавку. Но что он там делал?
Тут она вдруг заметила у него на спине какой-то сверток. Саймон был силен, но все же сгибался под его тяжестью. Однако шел быстро и все дальше уходил от лавки. И было очевидно: он хорошо знал, куда именно шел.
Уже давно стемнело, и в деревне все словно вымерло. Элис шагала очень осторожно – боялась наткнуться на камешек или хрустнуть веткой.
Несмотря на тяжелый груз, Саймон прошел еще несколько дорожек, пока не оставил позади центральную часть деревни. Держась под прикрытием низкой каменной ограды, он поднимался на холм.
Элис едва не споткнулась, когда поняла, куда он шел. На вершине этого холма стоял дом управляющих – двухэтажный, выстроенный в современном стиле, с семью фронтонами, несколькими дымовыми трубами и огромными окнами. Подстриженные кусты и клумбы окружали этот великолепный дом, который даже мог похвастать конюшней и каретным двором. Элис никогда не видела более красивого дома, и при каждом взгляде на него зависть и гнев запускали когти в ее сердце. Пастор говорил о недопустимости подобных чувств, но она ничего не могла с собой поделать.
– Никто в деревне никогда не будет так жить. Даже Типпетт, – прошептала Элис.
Тошнота подступала к горлу при мысли о том, каким прекрасным, наверное, был дом владельцев шахты, живших в Плимуте. И никто в таких домах не спал за занавеской, на кухне. Даже слуги этих людей наверняка имели собственные комнаты.
У управляющих было несколько слуг: кухарка, три горничных, кучер. Комфорт, которого никогда не знала она, Элис. И не узнает.
Но зачем Саймон туда идет?
Ей стало нехорошо. Неужели он собирался донести на нее?! Или хотел рассказать все тайны, которые успел узнать с тех пор, как пришел на рудник?
Правда, ничего нового он не мог бы им рассказать. К тому же она, Элис, всегда сможет отплатить той же монетой, рассказав, что он обокрал лавку компании.
Поэтому она продолжала идти за ним. И оба все ближе подбирались к большому дому.
Из-за тяжелых занавесок пробивался свет – в окне на первом этаже и в нескольких на втором. И еще – в двух окнах чердака, где жили слуги.
Тут Саймон спрятался за вяз, и Элис, последовав его примеру, присела за большим гранитным валуном, давным-давно свалившимся откуда-то с вершины холма. Она сидела так довольно долго, так что даже ноги заболели от неудобной позы, а кончики пальцев щипало от холода.
Казалось, прошли часы. И только боль в руках и ногах не давала заснуть. Наконец огни в доме стали гаснуть один за другим.
Саймон ждал еще полчаса, потом снова зашагал к дому. Элис с трудом сдержала стон – ноги затекли и отказывались двигаться. Но на Саймона не влияли ни холод, ни ожидание, ни груз, который он нес. Он медленно обогнул дом и оказался во дворе. Между домом и конюшней находился вымощенный булыжниками двор, а чуть в стороне была гравийная дорожка, которая, похоже, вела к выложенной сланцевыми плитами террасе, окруженной растениями в горшках. Во дворе же стояли стулья и стол из кованого железа – очевидно, управители нередко наслаждались ужином или сигарами на свежем воздухе. Когда погода теплая, должно быть, ужасно приятно сидеть тут с чашкой чаю или пить дорогой виски.
Но Саймона нигде не было… Может, он в конюшне? Однако лошади были спокойны и только тихо пофыркивали во сне. А может, он нашел убежище в саду? Или спрятался за растением в большом горшке на террасе?
Элис поколебалась, не зная, что делать.
– Решили присоединиться ко мне для кражи со взломом? – прошептал ей в ухо знакомый низкий голос.
Она развернулась. Перед ней стоял Саймон, державший за ремни свой груз. Очевидно, он совсем не удивился, увидев ее.
Ему не хотелось шуметь, но вид ошеломленной Элис заставил тихонько хохотнуть. Правда, он тут же затих, вспомнив о ее гордости и своей миссии.
– Когда вы узнали?.. – прошипела она.
– С той минуты, как покинул ваш дом.
Она лишилась дара речи, и Саймон пояснил:
– Это моя работа, Элис. Если бы я не знал, когда за мной следят, тогда пришлось бы мне всю жизнь оставаться механиком.
Девушка шла за Саймоном почти незаметно, что очень его удивило. Верь он слишком долго был в этой игре, чтобы не понять, что кто-то за ним следовал.
– Или, – прошипела Элис, – вернуться в мир аристократов, откуда вы пришли.
– Никто не может выбирать обстоятельства своего рождения. Главное – по какому пути ты решил пойти, – заявил Саймон.
Он шагнул к девушке и отметил, что она не отступила. Прекрасно. Он не хотел, чтобы она боялась его.
– Элис, так что же? Мы собираемся стоять здесь всю ночь, молясь, чтобы нас не поймали? Или поможете мне пробраться внутрь?
Она с подозрением оглядела дом.
– А вдруг вы заведете меня в ловушку?
– Тогда оставайтесь здесь или идите домой. Только выбирайте поскорее.
Он прошел мимо, игнорируя ее досадливый тихий возглас. Ему необходимо было сосредоточиться. Что бы Элис ни решила, он не мог допустить, чтобы она отвлекала его. Но она чертовски хорошо умела отвлекать…
Вход для слуг находился у подножия лестницы, ведущей в полуподземный этаж. Фрамуга над дверью и несколько узких окон пропускали достаточно света, хотя в таком современном доме наверняка имелись газовые лампы. Но сейчас внутри было темно и тихо. Он ждал, когда все уйдут спать. Ждать пришлось долго – слуги все еще не уходили.
Наконец он спустился по ступенькам и остановился перед дверью с отмычками наготове.
– Кто-нибудь может бодрствовать, – прошептала Элис, осторожно подошедшая к нему.
– Уже все спят, даже горничные. – Он сунул отмычку в замок.
– Вы уверены?
– Я следил за домом три ночи подряд. График у слуг не меняется. И не только у здешних слуг.
– Значит, у вас большой опыт в отношении слуг, – с горечью в голосе прошептала Элис.
Что ж, следовало ожидать ее гнева из-за его, Саймона, вынужденного двуличия, а также из-за его происхождения. Но скрытность – часть работы. Только так можно добиться успеха. И если кто-либо злился на него или негодовал, это значения не имело. Главное – справедливость и правосудие. Что же до Элис, то он очень мягко с ней обошелся.
И все же ее обида ужасно его огорчила, хотя не должна была бы волновать. Ведь превыше всего – его миссия и рабочие на «Уилл-Просперити». Да-да, чувства Элис не должны были волновать его. Но почему-то волновали.
– Мне приходилось переодеваться слугой, – сообщил Саймон, и это было правдой. Более того, он не знал бы так много о жизни и обычаях слуг, если бы не вырос с ними. Но это не ее дело. – Переодевался и кучером, – добавил он с усмешкой.
Элис молчала. Оглянувшись, он заметил, что она смотрела на него как на морское чудовище.
– Значит, кучер? – Она со вздохом покачала головой и взглянула на отмычки, которыми он действовал. – Неужели в Харроу учат взламывать двери?
– Там учат приспосабливаться к обстоятельствам.
Элис едва заметно улыбнулась, однако промолчала.
Тут замок наконец с негромким щелчком открылся, и Саймон проскользнул внутрь. Элис последовала за ним. Не так-то легко было двигаться бесшумно с тяжелым грузом за спиной, но он оказывался и в худших ситуациях. Осторожно приоткрыв дверь, Саймон увидел коридор, уходивший в темноту.
– Положи руку мне на плечо, – прошептал он. – Я поведу тебя.
– Куда? – спросила Элис, но все же сделала так, как он сказал.
Было совсем темно, и ему пришлось искать дорогу на ощупь.
– Боже, как воняет… – прошептала Элис, потянув носом. – Это у вас…
– Протухшее масло. – Саймон знал, что в любую минуту может быть разоблачен, но все же улыбнулся. – Надеюсь, что смогу смыть этот смрад с одежды. Иначе никто не сядет рядом со мной в церкви.
Она убрала руку с его плеча.
– Вы действительно ходите в…
– Довольно разговоров. – Он нашел ее руку и снова положил себе на плечо. – С этого момента и до того, как мы окажемся в полумиле отсюда, работаем молча. Сожми мое плечо, если поняла.
Она с силой сжала его плечо, и по телу Саймона прокатилась волна жара. Женщина с сильными руками и сильной волей… Какие возможности!
Покачав головой, Саймон сказал себе: «Так миссия не выполняется». Он гордился своим безупречным послужным списком в «Немисис» и ни разу не позволял плотским желаниям затуманить ему голову. Более того, он никогда не связывался с женщинами во время работы, если только этого не требовали обстоятельства. В свободное же время он многое узнавал в постели любовницы, готовой на все, и открыл великое множество секретов, завернутых в тонкое белье с ароматом дорогих духов.
Но здесь все было по-другому. И Элис не скучающая жена магната. А единственная причина, по которой он хотел уложить ее в постель, – желание. Он хотел ее.
«Черт побери, вытащи свои прокисшие мозги из штанов!» – приказал себе Саймон. Он продвигался по коридору к кухне, то и дело прислушиваясь – не проснулся ли кто в доме? Но все мысли его были устремлены к женской руке у него на плече. Проблема в том, что Элис очень ему нравилась. От простой похоти можно и отмахнуться. Или просто выкупаться в ледяной воде. В крайнем случае – воспользоваться правой рукой. Но наслаждаться обществом женщины, восхищаться ею – это ужасно все усложняло.
Они добрались до кухни, где свет из окон падал холодными квадратами на вымощенные изразцами поверхности. Тут Элис медленно выпрямилась и осмотрелась в изумлении. «Возможно, впервые в жизни она оказалась в современной кухне. По сравнению с этой ее кухня выглядит средневековой, – думал Саймон. – Удивительно, что Сара умудрялась готовить так вкусно в таких условиях и из таких простых продуктов. Но ведь скоро придется кормить и ребенка… А потом, возможно, появятся новые дети». Он видел, какие большие семейства у шахтеров Тревина. Дети рождались раньше, чем у родителей появлялись средства, чтобы их содержать. Но все же как-то содержали. Хотя все всегда были голодны.
А вот на этой кухне, светлой и чистой, обслуживали только троих, целыми днями сидевших за письменными столами. Конечно, здесь готовили и для слуг, но их еда проще и дешевле.
Снова взглянув на Элис, он увидел, как ярость исказила ее лицо. Руки девушки тряслись, и она выглядела так, словно намеревалась уничтожить все сверкающие кастрюли, сорвав их со стены, собиралась распахнуть дверцы шкафов и разбить фарфоровые чашки и тарелки. «Вот оно – видимое доказательство пропасти между рабочими и управляющими», – думал Саймон. Он шагнул к девушке, чтобы успокоить ее, но она, прерывисто вздохнув, уже взяла себя в руки. И вопросительно взглянула на своего спутника – мол, что теперь?
В дальнем конце кухни находилась массивная дверь, и Саймон подошел к ней и открыл ее. Ледяной воздух вырвался наружу, принося запахи сыра и мяса. Холодная кладовая.
Элис тоже подошла к двери – и едва не ахнула при виде изобилия продуктов. Мясные туши свисали с потолочных балок. Одной такой было бы достаточно целой семье из семи человек. И даже в темноте Саймон видел жадность в глазах девушки. Возможно, ей хотелось стянуть говяжью ногу – в рагу Сары почти не было мяса, – она даже руку протянула, но тут же отдернула.
«Знает, что подобное воровство не пройдет незамеченным, – мысленно отметил Саймон. – Ведь будут обысканы все дома, после чего констебли арестуют вора и отправят в тюрьму графства. Что ж, еще одно доказательство ее ума». Да, Элис прекрасно понимала, к чему ведут запретные желания.
Он опустил свой мешок с прогоркшим маслом на каменный пол кладовой. Снова почувствовав неприятный запах, Элис прикрыла ладонью нос и рот. А Саймон принялся выгружать кирпичики масла на мраморную стойку.
Девушка принялась ему помогать. Оба действовали быстро и тихо.
Как только мешок опустел, Саймон поднял большой стеклянный колпак, под которым лежали квадратики свежего масла. Он наклонился и глубоко вдохнул. Молочный запах напомнил о детстве и кусочках хлеба, толсто намазанных маслом и подававшихся к чаю.
Он перевел глаза на испорченное масло. Элис ухмыльнулась, очевидно, сообразив, что задумал ее спутник. Выскочив на кухню, она тотчас вернулась со свертком парафиновой бумаги. Саймон одобрительно кивнул, и они, завернув каждый кирпичик свежего масла, осторожно уложили все в мешок. Руки у них заблестели от жира, и Саймон едва не застонал, когда взглянул на Элис – она с закрытыми глазами облизывала пальцы с выражением блаженства на лице.
«Господи, за что такое наказание!» – мысленно воскликнул Саймон. Ох как же ему хотелось, чтобы это его язык пробегал по ее скользким пальцам! И если бы он не был так предан делу, которым занимался, – подошел бы к ней и стал бы медленно лизать ее пальцы, наблюдая за выражением ее лица. Может, она дала бы ему пощечину. А может, напротив, захотела бы большего… Чего именно? Он никогда этого не узнает. Нельзя забывать, что они в доме врагов и каждую минуту их могли обнаружить.
Он тихо откашлялся. Она взглянула на него, все еще облизывая кончик указательного пальца, и опустила голову.
Пока Саймон взваливал на плечи груз, Элис развернула пачки прогорклого масла – и чуть не задохнулась от вони. Усмехнувшись, она накрыла масло стеклянным колпаком. Когда они вышли из кладовой, Элис засунула бумагу далеко в топку печи. Утром повариха подложит туда дров, разведет огонь и уничтожит улики. Саймон улыбнулся ее сообразительности.
Они поспешно вышли из кухни и спустились с холма. Никто не осмеливался заговорить, пока дом не остался далеко позади. Когда они остановились передохнуть у куста живой изгороди, Элис спросила:
– Что сейчас? – Ее глаза блестели. Не от страха и не от гнева – от возбуждения. Она наслаждалась происходящим.
– А теперь мы закончим игру, которую американцы называют «подменой», – ответил ей спутник.
Час был поздний, но Элис знала, что констебли по-прежнему патрулировали деревню. Поэтому они с предельной осторожностью пробрались в лавку компании. Когда Саймон открывал отмычкой заднюю дверь, Элис наблюдала за ним с изумлением – за одну ночь он менялся столько раз, что голова шла кругом: механик, джентльмен, агент из «Немисис». А теперь еще – и ловкий взломщик. Кто же он на самом деле?
Саймон продолжал открывать свои тайны – как будто медленно разворачивал географическую карту. Она думала, что знает всю «географию», но тут вдруг открывался еще один островок, а потом – еще и еще…
И снова вспыхнул гнев: все это время он лгал ей!
Но у него были причины…. И зря она ведет себя как капризный ребенок.
В лавке было темно, но Элис знала это место как свою ладонь. Она вошла следом за Саймоном в кладовую – совсем маленькую и не такую холодную, как изолированное помещение в доме управляющих. Здесь стоял запах гнили. Мясо, висевшее на крючках, стало серым, а бутылки были наполнены пенившейся жидкостью, называвшейся здесь молоком. Не то, что непрозрачные белоснежные бутылки молока в доме. Элис сразу заметила пустое место на прилавке, где раньше лежало масло, и они с Саймоном быстро разгрузили пачки завернутого в бумагу свежего масла. Иногда он бросал на нее тревожные взгляды.
– В чем дело? – тихо прошептала она.
Он покачал головой:
– Это подождет.
Элис внезапно усмехнулась. Каждое воскресенье она ходила в церковь и считала себя честным человеком. И все же она солгала бы, если бы сказала, что в ограблении лавки и дома управляющих не было ничего забавного.
Вообще-то она ничего не украла, поскольку они положили масло на место. Но все же их поступок вряд ли мог считаться честным. Хотя… Ведь цели-то у них были самые добрые, не так ли?
Через несколько минут, когда Саймон подхватил с пола пустой мешок, Элис прошептала:
– Нужно рассказать им.
Он нахмурился.
– Рассказать, что мы украли у них масло?
– Не управляющим. Женщинам в деревне. Они больше недели обходились без свежего масла. Нужно, чтобы они узнали, что оно есть.
Саймон с сомнением покачал головой.
– Новый механик ходит по домам среди ночи? Да меня тут же отправят к констеблям.
– Поэтому я иду с тобой, – улыбнулась Элис.
Понимая, что не смогут посетить каждый дом в деревне, они все же пошли, стараясь избегать встреч с констеблями. Шли тихо и осторожно, стараясь держаться в тени. При этом Элис невольно улыбалась. Поразительно, как быстро она все усвоила – всего за одну ночь. И теперь она держалась в темноте так же свободно, как и при свете.
Истории о «Немисис» проникали в деревню. Некоторые парни, удравшие из дома без единого пенни, шли до Лондона пешком или ехали в поезде тайком – только бы попасть туда. Оказавшись в столице, они спали на улицах, устраивались копать канавы и соглашались на любую работу. Некоторые писали домой, рассказывая о своих приключениях и слухах о «Немисис», которую описывали как благотворительную организацию, чем-то похожую на «Армию спасения». Но в других письмах рассказывалось совершенно иное: мол, «Немисис» – банда опасных преступников, патрулирующих улицы с ножами и кастетами и пользующихся любым поводом, чтобы затеять драку.
Но теперь-то Элис немного разобралась в сути «Немисис». Ее агенты воровали, хитрили, изворачивались, лгали, но добивались того, чего хотели, – справедливости и правосудия. Глядя на Саймона – воплощение мужественности, – она не сомневалась: люди из «Немисис» могли при необходимости вступить в любое сражение, так что… А что, если сегодняшняя ночь закончится дракой?
Элис поскреблась в очередную дверь: громкий стук прозвучал бы среди ночи как удары тарана. За дверью послышались шаги и шорох – очевидно, хозяева надевали халаты.
А Саймон тем временем следил за улицей – напряженный, готовый к любой неприятности. И почему-то именно сейчас казался Элис настоящим, казался воплощением силы и энергии.
Но тут он вдруг подмигнул ей, и… Будь он проклят, он так чертовски красив, что она ощутила прилив жара. Ох, самое опасное в нем – его обаяние, и ее тянуло к нему неудержимо.
Наконец дверь открылась и на пороге появились Лестер и Джоанн Уиллис. Джоанн сжимала концы шали на худых плечах, а волосатые ноги ее мужа выглядывали из-под длинной ночной сорочки. За их спинами толпились дети разного возраста, которым не терпелось посмотреть на ночных гостей. У Джоанн вид был встревоженный, а Лестер смотрел на визитеров с подозрением, особенно – на Саймона.
– Что-то случилось на шахте? – прошептала Джоанн. – Наводнение? Обвал?
– Все в порядке, Джоанн, – ответила Элис. – Но ты должна завтра пойти в лавку и купить масло.
Супруги в недоумении переглянулись.
– Но масло испорчено… – пробормотала Джоанн.
– Теперь уже нет, – вмешался Саймон, снова заговоривший «по-шеффилдски». У Элис же опять голова пошла кругом. Сколько еще у него образов? Сколько обличий? Как он может так перевоплощаться? Она бы наверняка не сумела.
– Управляющие и нечистый на руку ублюдок Хартли наконец-то образумились? – спросил Лестер. – Избавились от этой гадости?
Элис покачала головой:
– Не совсем. Но они все же обеспечили нас свежим маслом. Так уж получилось…
– Но как?.. – в изумлении прошептали супруги.
– Лучше вам об этом не знать, – ответил Саймон.
Тут Лестер подмигнул ему и с усмешкой сказал:
– В этом ты прав, парень.
Им нужно было посетить еще много домов, а рассвет уже близился.
– Спокойной ночи, – сказала Элис. – И обязательно завтра зайдите в лавку.
С этим они ушли и продолжили обход домов. Иногда их встречали враждебно, но в большинстве случаев – с радостными улыбками. Шкварки были плохой заменой маслу, и Элис слышала от многих женщин, что дети от такого питания худели и бледнели.
– Мы пропускаем дома Дайера, Гандри и Пула, – пробормотал Саймон, когда они пошли дальше. – Пропускаем, потому что они доносчики.
«Интересно, как он сумел догадаться о том, чего не знают многие шахтеры?» – подумала Элис. Но, похоже, от его внимания ничего не ускользало.
– Плохо. Потому что у Гандри и Пула тоже есть жены и дети, – пробормотала девушка.
– Знаю, но не могу рисковать.
Она молча кивнула. Жаль, что эти люди предпочли шпионить за своими в обмен на лишние жетоны. Последствия лягут на их же плечи…
Когда они направились к дому Карров, утренние птицы уже начинали свои песни. Элис вздохнула.
– Жаль, что не все получат масло вовремя. Оно будет распродано.
– Вот и причина заказать новое.
– Ты все продумал, верно?
Уголки его губ приподнялись в улыбке.
– Такие задания – как шахматные партии… Нет, скорее как войны. Каждую битву нужно спланировать. Нельзя бежать по полю, стреляя из «мартингенри» во все, что движется. Либо растратишь пули зря, либо ранишь союзника. А вот заранее спланировав все, мы получим результаты.
– И уже получили. Не так ли? – При этой мысли она улыбнулась. Всего за одну ночь они с Саймоном смогли добиться того, чего она не смогла неделями жалоб и обвинений.
Странное чувство возникло в ее груди. И все вокруг – даже с детства знакомые холмы – казалось прекрасным. Может, это и есть счастье? Нет, скорее удовлетворение. Проблема была решена, и это они с Саймоном ее решили.
– Верно, получили, – ответил наконец Саймон. – И мы хорошо поработали вместе, – добавил он в задумчивости.
– Похоже, ты не был уверен, что я сумею помочь тебе.
– Почему же? Я всегда знал, что ты каким-то образом сумеешь мне помочь. Именно поэтому я все время держался к тебе поближе. Но мы с тобой плохо знали друг друга. Когда я уходил из твоего дома, ты ведь не думала, что можешь мне доверять, верно?
Элис кивнула:
– Да, не думала.
«А сейчас?» – хотелось ему спросить, но он промолчал.
Когда они наконец добрались до дорожки, ведущей к ее дому, уже рассветало. Вскоре люди встанут и приготовятся к очередному трудовому дню в глубинах шахты. А она, Элис… Как ни странно, она не чувствовала усталости, хотя всю ночь не спала. Более того, она снова ощутила уже знакомую легкость – казалось, она может совершить все, что захочет, сделать все, что задумает.
«Всего один взлом – и я неожиданно стала Робин Гудом», – подумала Элис, остановившись у начала дорожки. Повернувшись к Саймону, она подступила к нему поближе, чтобы их не подслушали случайные прохожие или констебли. Его взгляд сделался настороженным, но тело – она чувствовала это – так и полыхало жаром. Она все еще не сказала, доверяет ему или нет, и ее ответ был важен для них обоих.
– Что дальше? – спросила Элис, но истинный смысл вопроса означал: она ему доверяла.
На его лице промелькнуло едва уловимое выражение облегчения.
– У меня есть план, но осуществить его нелегко. Мне требуется поддержка и содействие шахтеров.
– Это трудно. Но возможно.
– Ты упряма, так что сумеешь все устроить.
Она криво усмехнулась, а он добавил:
– Корнуолльцы ведь упрямы как мулы.
– Это комплимент?
Он промолчал. И приблизился к ней почти вплотную. Его пристальный взгляд, казалось, прожигал ее. А его глаза… Солнце еще не поднялось, но она могла бы поклясться, что они сияли ярче аквамаринов.
Ее пульс, который и без того бился слишком быстро, неожиданно загрохотал в ушах. Всю эту ночь она остро чувствовала близость его стройного тела и любовалась грацией его движений. Элис не испытывала такого ни к одному мужчине. До сих пор она считала, что просто не замечала ничего подобного, но сейчас поняла, что ошибалась.
Тут Саймон вдруг шумно выдохнул и проговорил:
– Я сдерживался всю ночь, но теперь… На сегодня маневры закончены, и я могу сделать это. – Он медленно поднял руки, давая ей возможность отодвинуться или оттолкнуть его.
Но Элис не шевелилась. И не отпрянула даже в тот момент, когда его ладони легли на ее затылок. Она чуть приподнялась, потянувшись к нему, и его губы тотчас же прижались к ее губам. Они замерли на несколько мгновений, а потом губы обоих приоткрылись и тотчас слились в поцелуе. Поцелуй его нельзя было назвать неуверенным, но Элис видела, что он сдерживал себя. Почему?
Она чувствовала, что ей хотелось большего, и в то же время понимала, что лучше бы похоронить свои желания под гранитной глыбой.
А рассвет подбирался все ближе, и времени у них оставалось все меньше, поэтому… Собравшись с духом, Элис коснулась его языка своим. И в тот же миг он глухо застонал и крепко прижал ее к себе. Его губы стали более требовательными, и она, отвечая ему с таким же пылом, все крепче прижималась к его мощной груди.
Элис и раньше целовалась, но все эти поцелуи были не больше чем робкие нерешительные ласки. Возможно, и они доставляли ей какое-то удовольствие, но не было ничего подобного тому, что происходило сейчас. Саймон целовал ее так, что все тело Элис словно пронзали молнии, и уж теперь-то она точно знала, что хотела большего.
«Черт возьми, он опасен», – промелькнуло у нее в голове. И в тот же миг, словно прочитав ее мысли, Саймон оторвался от ее губ и отступил на шаг. Тяжело дыша, провел ладонью по волосам. Но не отвернулся.
Несколько мгновений они в упор смотрели друг на друга. Потом она медленно опустила руки и моргнула – словно просыпаясь. Голова была тяжелой и ватной – как будто она действительно спала всего несколько минут назад. Но нет, сна не было ни в одном глазу – ощущения, обуревавшие ее, кричали и вопили.
– Мы не… – прохрипел он и громко откашлялся. – Думаю, что такие отношения не способствуют выполнению моей миссии.
– Это официальные правила в «Немисис»?
– Никаких официальных правил. Но мы все знаем, что это мешает работе, – пояснил он, по-прежнему тяжело дыша. – Следующий шаг не может случиться без вашей помощи. Но его нужно тщательно спланировать.
– Целовать меня чуть ли не до потери сознания – это вряд ли спланировано.
Он шумно выдохнул.
– Ты заставила меня потерять голову, Элис. Я не могу допустить, чтобы это снова случилось.
Она чувствовала себя польщенной, так как его слова явно были искренними. И это его признание снова и снова наполняло ее жаром… и каким-то странным чувством невесомости.
Но он был прав. Им необходимо делать свое дело – то, что она давно уже хотела сделать. И она не собиралась все испортить из-за ярко-голубых глаз, острого ума и страстных поцелуев. Кроме того… Она ведь по-прежнему не знала его. Не знала по-настоящему. Очень легко сделаться беспечной рядом с ним, а ей нужно защищать себя – себя, свою семью и деревню. Но она не сможет делать это, если будет страдать по Саймону в надежде на еще один поцелуй. Или нечто большее…
– Договорились, – кивнула она. – Больше ничего подобного.
– Да, ничего подобного, – повторил Саймон, и в его голосе звучало сожаление.
Потуже стянув шаль на плечах, она пробормотала:
– Что ж, пора прощаться. Скоро проснется вся деревня.
– А для нас никакого сна сегодня. И целый день работы…
Она невольно улыбнулась:
– Я не сожалею. Нисколько. Не могу вспомнить, когда у меня была ночь лучше этой.
Саймон с усмешкой вскинул брови.
– Следить за мной, вломиться в дом хозяев, чтобы украсть масло, а потом распространить новости по деревне? Это твоя лучшая ночь?
Элис пожала плечами:
– Жизнь в Тревине очень и очень спокойная. – Она тут же стала серьезной. – Я не глупа, Саймон, но… Сегодняшняя ночь изменила мою жизнь. – Не выдержав, она вдруг добавила: – А поцелуй был чем-то вроде награды. – Награды, которой она больше не получит по очень веским причинам.
Саймон глухо застонал и, развернувшись, направился к дому холостяков. Через несколько шагов остановился и, обернувшись, сказал:
– Зацеловал тебя до потери сознания, так?
Она широко улыбнулась:
– Именно так. А теперь иди. Уже почти рассвет.
Он кивнул и снова зашагал по дорожке. Элис едва удержалась, чтобы не проводить его взглядом. Она тут же напомнила себе, что должна держаться от него подальше. И поспешила войти в дом, причем вошла очень вовремя. Она едва переоделась в рабочую одежду, когда на лестнице послышались шаги – Сара тяжело сползала по ступенькам, держась одной рукой за перила и прижимая другую к пояснице.
– Уже встала? – спросила она, подходя к плите, чтобы приготовить завтрак. – А ведь когда-то тебя приходилось трясти, чтобы поднять с постели.
– Бессонная ночь… – вздохнула Элис.
– Да уж… – Сара покачала головой. – Откровения мистера Шарпа выбили нас из колеи. Но полагаю, его не стоит называть мистером Шарпом. Какая его настоящая фамилия?
– Он не сказал. – И по-прежнему оставался чужаком, хотя всего лишь несколько минут назад их губы сливались в поцелуе. – Зови его просто Саймоном, чтобы не подвергать опасности.
Сара прищурилась.
– Что с тобой случилось? Ведь ты назвала его лжецом и бросала на него гневные взгляды…
– Пожалуй, он завоевал мое доверие. Отчасти, – поспешно добавила Элис, широко зевая и прикрывая рот ладонью. Ноги и руки неожиданно налились свинцом. – Дорогая, мне сегодня чай покрепче. Да… прямо с утра иди в лавку компании, как только откроется, и обязательно купи масла.
Тяжелые шаги и кашель наверху возвестили о том, что Генри проснулся. Рано или поздно придется сказать брату, что она узнала о Саймоне. Хоть и чужак, но союзник.
