Текст книги "Я - чертовка (СИ)"
Автор книги: Зинаида Гаврик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Он закрыл дверь на замок и повернулся ко мне.
– Вот мы и одни… разреши поцеловать тебя?
– Не так быстро, – я вдруг испугалась, что все зайдет слишком далеко. Я ведь понятия не имею, на что способна нечистая кровь.
– Прошу, моя королева, – он поставил бокалы и вино на столик, схватил мою руку и начал покрывать поцелуями тыльную сторону ладони, затем перешел на запястье… Стало ясно, что если я не придумаю выход, то может случиться непоправимое. Мои новообретенные способности все больше выходят из-под контроля… в прошлый раз, в ресторане, хватало явно выраженного отказа. Очевидно, это был первый всплеск, самый безобидный. Чары быстро рассеялись, лишь слегка задев окружающих мужчин. Сейчас же эффект усилился в разы! Да еще я умудрилась влить весь запас силы в одного Аркадия Михайловича! Остается только догадываться, чем это грозит. Честно говоря, прося об уединении, я надеялась, что под воздействием моих чар ректор будет беспрекословно выполнять приказы. Однако, как выяснилось, он лишь хотел любой ценой завоевать объект внезапно вспыхнувшей страсти. Значит, нечистая кровь не превращает мужчин в безвольных марионеток. С одной стороны, это хорошо. С другой – именно сейчас послушный ректор был бы очень кстати. Что же делать? Думай, Тоня, думай!
– Ты должен меня защитить, – повинуясь внезапному наитию, сказала я. – Если справишься, я буду твоей.
Подействовало. Аркадий Михайлович оторвался от руки и кинул на меня фанатичный взгляд.
– Я сделаю все, чтобы ты стала моей, – заверил он. – Скажи, кто тебе угрожает!
– Ты. Ты говорил, что собираешься исключить меня из университета, если я не отвечу Олегу взаимностью.
– Забудь об этом, – отмахнулся ректор. – Я был идиотом.
– Но ты можешь стать им снова, – я отвернулась и отошла к окну. – Мне нужны гарантии.
– Клянусь, любовь моя! – Он кинулся следом, упал на колени и обнял мои ноги, глядя снизу вверх.
– Этого мало. Пока я не буду уверена на сто процентов, что ты при всем желании не сможешь причинить мне вреда…
– Я знаю, что делать! – Ректор вскочил на ноги. Его глаза лихорадочно блестели. Сейчас он походил на одержимого, и это пугало. Но я собрала волю в кулак и заставила себя играть роль до конца. – Если у тебя будет компромат на меня, который, в случае чего, сможет уничтожить мою репутацию, ты перестанешь опасаться?
– Да, – я удивленно уставилась на него, хлопая глазами. Не ожидала такого поворота событий! – Но разве ты не боишься давать мне такую власть над собой?
– Я ничего не боюсь, моя королева! – страстно заверил он. – Мне нужна только ты. Ради тебя я готов на все!
– Договорились, – сдержанно кивнула я. – Если я получу компромат, ты можешь рассчитывать на мою… эээ… горячую благодарность.
– О, любимая, – простонал он, по-своему растолковав мои слова. Наверняка решил, что благодарность будет отнюдь не устной. – В таком случае не будем медлить. Доставай свой телефон.
– Зачем?
Он в предвкушении ухмыльнулся.
– Чтобы сделать несколько пикантных фотографий, на которых мы с тобой, королева, будем в весьма недвусмысленных позах. Понимаешь? Эти фотографии будут твоей лучшей защитой. Как думаешь, что станет с репутацией ректора, который притворялся порядочным семьянином, а потом совратил собственную студентку? Особенно если этот ректор собирается в ближайшем будущем податься в политику?
Он истерически расхохотался. Я снова почувствовала страх. Он говорил о себе, как о постороннем человеке, и это было очень жутко. Словно психопат с раздвоением личности. Интересно, это уловка или нет? Вдруг фотографии никак ему не навредят? Он вполне может врать, лишь бы я перестала сопротивляться и дала ему то, чего он так страстно желает… Впрочем, выбора нет. Стоит согласиться хотя бы для того, чтобы потянуть время. Ведь если я откажусь, Аркадий Михайлович вряд ли оставит меня в покое. Скорее всего, он не сможет совладать с желанием и… меня затошнило. В узде его держит только вера в то, что я выполню условия сделки и чуть позже охотно позволю делать с собой все, что он захочет. Пока он в этом убежден, я в относительной безопасности… к тому же, остается крохотный шанс, что это не шутка. В свете последних событий, компромат на ректора мне бы не помешал.
Поэтому я послушно кивнула и достала из сумочки телефон. Мы сделали несколько снимков. К сожалению, пришлось целоваться, чтобы все выглядело максимально достоверно. На первой фотографии был запечатлен как раз этот поцелуй. Фотографировала я сама, держа телефон в вытянутой руке. Другие снимки получились еще более откровенными, так как мы решили использовать настенные зеркала, чтобы запечатлеть себя целиком (а не только головы). Аркадий Михайлович лег на кровать, а я скинула туфли, села на него верхом, кокетливо выгнулась и сделала фото. При этом его руки лежали на моих бедрах, и в целом все выглядело так, будто бы мы расшалились и решили заснять, что неплохо проводим время. Причем, судя по веселым лицам и как бы случайно попавшим в кадр бокалам с вином, все это происходило в состоянии алкогольного опьянения.
К сожалению, как только мы покончили с делом, и я вознамерилась слезть с мужчины, выяснилось, что он не намерен меня отпускать. Как и следовало ожидать, Аркадий Михайлович собирался воспользоваться ситуацией и получить свою заслуженную «оплату» прямо сейчас. Вот тут я испугалась не на шутку. Худший кошмар – быть изнасилованной ректором!
– О боже, ты пахнешь потом, – воскликнула я с принужденным смехом.
– Правда? – насторожился он.
– Да. Я люблю чистых мужчин… здесь есть ванная? – Если не ошибаюсь, вон та белая дверь должна вести как раз туда. Так и оказалось.
– Конечно!
– Тогда иди и ополоснись, грязнуля, – о, сколько сил мне приходилось прилагать, чтобы сохранять игривый тон! – А как только смоешь пот, позови меня, я присоединюсь к тебе там.
Последний аргумент оказался решающим. Он отпустил меня, вскочил с кровати и метнулся в ванную.
– Я мигом, любовь моя! Начинай раздеваться!
Не теряя времени даром, я последовала за ним и быстро закрыла белую дверь на наружный шпингалет, а потом еще и приперла стулом. После этого я привела себя в порядок, бросила телефон в сумочку, подхватила туфли и поспешила покинуть ректорскую спальню, пока Аркадий Михайлович не поднял шум.
В доме царила тишина. Итак, главная задача сейчас – добраться до входной двери никем не замеченной. Я крадучись дошла до лестницы и принялась спускаться вниз. Туфли несла в руках, чтобы не выдать себя стуком каблуков. Ступеньки еле слышно поскрипывали, заставляя меня то и дело вздрагивать и замирать. Куда исчезли Лиза и Олег? Ушли или затаились поблизости и выжидают? Они ведь знают, что рано или поздно я должна здесь пройти… Наконец, лестница кончилась, а никто так и не появился. Я немного постояла внизу. Сейчас мне предстояло пройти мимо широкого арочного проема, который соединял прихожую и гостиную. Если в гостиной кто-то есть, то меня наверняка увидят.
Я очень осторожно приблизилась к арке и выглянула. Сердце забилось, как бешеное – лицом к камину и спиной ко мне стоял Олег.
Интересно, он слышал, как я спускалась? Надеюсь, нет. Если удастся преодолеть арку и прошмыгнуть к двери, то я наверняка смогу улизнуть. Главное, чтобы пол не скрипнул. Интересно, а если Олег меня все-таки поймает, нечистая кровь активируется? Проверять не будем. Одержимый ректор едва не изнасиловал меня в своей спальне, а на что способен свихнувшийся Олег я даже и представить боюсь. К тому же, он и без чар близок к помешательству из-за своей навязчивой идеи обладать мной.
Я собралась с духом и сделала первый шаг. Однако почти сразу метнулась назад, так как Олег пошевелился. Он глянул на часы и процедил сквозь зубы ругательство. Но не повернулся. Что ж, еще попытка. В этот раз останавливаться не буду. Я снова двинулась вперед, ощущая себя шпионом, крадущимся через вражеское логово. Когда я дошла до середины проема, Олег что-то забормотал. Судя по интонации, что-то явно нецензурное. Затем он почти без перехода выкрикнул: «Сука!» и ударил кулаком в декоративную кладку. Зашипел. Я решила больше не ждать и почти бегом преодолела остаток пути. Там остановилась, прижалась к стене и прислушалась. Заметил меня Олег или нет? Вроде затих… Выждав еще минуту, я решила – не заметил. Итак, осталось справиться с замком, открыть дверь и бежать, что есть сил. Дорожка у них мощеная плиткой, так что обуюсь у самых ворот. Плевать на колготки. Главное – как можно быстрее исчезнуть отсюда.
Внезапно моя сумочка ожила. Из нее полилась красивая мелодия, которую я поставила на Дениса. Кажется, он освободился с работы. Не мог, спрашивается, сделать это позже?
– Тоня! – раздался рев из гостиной.
Уже не скрываясь, я дрожащими руками вцепилась в замок. Олег появился в прихожей как раз в тот момент, когда у меня получилось совладать с собачкой. Он рванул вперед, но я успела выскочить наружу и захлопнуть дверь перед его носом. Как я неслась! Мелкие камушки впивались в ступни, обтянутые тонким капроном, но я словно и не замечала этого. Мелодия в сумке затихла ровно на секунду, а потом заиграла вновь. Черт! Оказавшись за воротами, я быстро надела туфли и принялась в панике озираться в поисках укрытия. За спиной послышался окрик. Повинуясь каким-то животным инстинктам, я метнулась через дорогу и, рискуя сломать ноги, нырнула в ближайшие кусты. Учитывая, что еще окончательно не стемнело, мои передвижения вряд ли остались незамеченными. Да и неумолкающий телефон никак не позволял затеряться, исправно сообщая преследователю, где конкретно я нахожусь.
Я приготовилась продираться сквозь пыльные заросли, увязая каблуками в земле, но этого не потребовалось. По какой-то причине, густое переплетение ветвей никак не препятствовало моему движению. Кусты словно обтекали меня, а земля под ногами стала твердой, как асфальт. Телефон, наконец, затих, и я услышала позади треск ломающихся сучьев и ругань Олега. Видимо, он кинулся в заросли следом за мной и безнадежно там застрял.
Я еще некоторое время шла вперед, двигаясь вдоль дороги. Наконец, кусты кончились. Что ж, неплохо. До конца частного сектора осталось два дома, а за ними начинались вожделенные многоэтажки. Там будет легко затеряться в переулках. Главное, чтобы Олег не выпутался раньше времени из ловушки ветвей.
– Спасибо, – шепнула я зарослям, погладив ладонью листья.
– Пожалуйста, – насмешливо ответил голос лешего в моей голове. Я тут же отдернула руку и шепотом выругалась. Получается, помощь живой природы – это вовсе не заслуга нечистой крови? Это леший мне помог? Но как он узнал? Наверное, почувствовал мое отчаяние, когда я соприкоснулась с кустарником. Однако силен же он! Как у него получается пробиваться сквозь городской барьер? Впрочем, сейчас не время об этом думать.
Я быстро зашагала по улице и вскоре достигла многоэтажек. Попетляв по переулкам, убедилась, что погони нет. Отлично. На всякий случай, домой не пойду. Вдруг Олег или даже сам ректор захотят перехватить меня там, надеясь, что я не успела сохранить заветные фотографии где-нибудь еще, кроме телефона? А уже с завтрашнего дня они вряд ли решатся доставлять мне неприятности. Если, конечно, ректор не обманул меня и эти снимки действительно способны уничтожить его репутацию. Кстати, к Денису сегодня тоже идти, наверное, не стоит. Мой внешний вид может вызвать вопросы. А еще я так перевозбуждена, что совершенно не в состоянии держать эмоции под контролем. Мне надо выговориться!
Приняв решение, я позвонила Мане. У Лары дома были родители, а Маня жила на съемной квартире и вполне могла меня приютить.
– Привет, Антонио, – весело сказала она, взяв трубку после второго гудка.
– Привет. Мне срочно нужна твоя помощь. Я скрываюсь от ректора и его гнусного сынка. Можно у тебя переночевать?
– Оба-на! – впечатлилась Маня. – Внезапно! Конечно, приезжай. Мы жаждем подробностей.
– Мы?
– Да. Я и Лара, которая тоже, между прочим, скрывается.
– От кого? – встревожилась я, сразу предположив худшее.
– От своего бывшего. Помнишь, она с ним на свидание ходила, чтобы избавиться от волокиты? Так вот, этот перец, представь себе, оказался настоящим маньяком. Не в прямом смысле, конечно. Короче говоря, Лара его бросила, и теперь он ее преследует и пытается вернуть. У дома дежурит… Она уже третью ночь у меня ночует, пребывая в глубокой тоске по тем счастливым временам, когда навязчивого преследователя можно было остановить меловым кругом.
– А мне почему ничего не сказали? – обиделась я.
– Мы собирались… просто у тебя своих проблем было достаточно… – смутилась подруга.
– Ладно. Сейчас вызову такси и приеду. Ждите.
Уже сидя в машине, я позвонила Денису. Извинилась за то, что сразу не взяла трубку. Мол, была в душе, не слышала… Приеду ли я сегодня? Нет, не смогу. У Лары критическая ситуация с навязчивым ухажером, требуется помощь и сочувствие подруг. Она очень переживает и слезно просила приехать.
В итоге мы договорились, что встретимся завтра, перед отъездом в деревню. Денис непреклонно заявил, что отвезет меня на вокзал и посадит на электричку. Я не стала возражать.
– Ого! – присвистнула Лара, открывая дверь. – Мари, посмотри-ка на эту знойную грудастую секретаршу из фильма для взрослых! Еще только очков не хватает…
– Отстань! – беззлобно рявкнула я, входя. – Между прочим, этот лифчик очень натирает. А вот колготки замечательные. Рекомендую. Я без туфель по камням прыгала, чтобы оторваться от погони, а на них ни одной дырочки! Надо зайти на сайт фирмы и написать отзыв.
– По камням прыгала? Да еще без туфель?! – восхитились девчонки. – Ну, прямо сюжет шпионского романа! Давай-ка, проходи скорее. Жаждем услышать подробный рассказ о твоих приключениях.
Мы устроились за кухонным столом, и я за чаем поведала им о событиях последних дней, начиная с объявившегося лешего и заканчивая эпичным ужином в ректорском доме. Сказать, что девчонки обалдели – это ничего не сказать. Чтобы окончательно их добить, я показала фото, где целуюсь с Аркадием Михайловичем и сижу на нем верхом.
– Твою мать! – выдала Маня. Они с Ларой во все глаза разглядывали предъявленные кадры. – Ты только посмотри на это! Бедная Тошка!
– Глянь, как он в нее впился губами! – поддакивала наша блондинка. – Фууу, я бы не выдержала, пожалуй… а ягодицы-то как сжал… наверняка синяки останутся! И глазенки такие похотливые! Как будто сожрать собирается! Только что слюна изо рта не капает!
– Налюбовались? – проворчала я. – А теперь скиньте фото себе, на всякий случай. Никому только не показывайте. Берегите, как зеницу ока!
Как следует перемыв косточки ректору, его жене и сыну, девчонки, наконец, вспомнили о лешем.
– И что, ты совсем-совсем не хочешь с ним увидеться? – хитренько спросила Маня.
– Нет. И я сделаю все, чтобы мы не встретились. Ноги моей в лесу не будет!
– А если он в дом к твоей бабушке явится? Она же считает его твоим парнем!
– Не явится. Физически не сможет. У меня есть коварный план…
На следующий день мы решили встать пораньше, так как еще с вечера договорились, что девчонки проводят меня до квартиры на тот случай, если кто-нибудь из ректорской семейки дежурит поблизости. К счастью, все опасения оказались напрасными. Дома подруги помогли мне собраться, а потом сдали с рук на руки подъехавшему Денису. Он отвез меня на вокзал и затащил сумку в электричку.
– Возвращайся скорее и будь на связи, – сказал на прощанье, предварительно подарив долгий поцелуй. А потом наклонился к уху и шепнул: – Когда вернешься, я приготовлю праздничный ужин, затем мы примем вдвоем горячую ванну, и я тебя не выпущу из постели до самого утра… а может, и целые сутки…
Он ушел, оставив меня мечтательно таращиться в пустоту. Перед внутренним взором роились очень привлекательные и, одновременно, очень непристойные картинки. Хоть бы домовому нужна была какая-нибудь пустяковая помощь! Я еще не уехала, а уже хочу вернуться!
Бабушки дома не оказалось. Еще в поезде я спохватилась и позвонила ей, чтобы сообщить, что вот-вот нагряну.
– Ох, что ж ты заранее-то не предупредила, Тонечка! – сокрушенно воскликнула бабуля. – А я вчера к Свете укатила. Думала, ты уж до конца лета не покажешься…
– Когда обратно вернешься?
– Собиралась недельку погостить.
– Ну и хорошо! Я пока поживу в доме, пригляжу за всем. Ключи ведь ты оставила там, где обычно? В дровянике, на гвоздике под доской?
– Да. Может мне пораньше приехать, Тонечка? – нерешительно уточнила она. – Я ведь и ехать-то, главное, не собиралась, а ровно кто-то на ухо нашептал, что обязательно надо дочь навестить…
– Не беспокойся, бабуля. Живи там, сколько хочешь… А я, может, подруг позову, раз дом пока свободен.
Ну, понятно, кто ей нашептал. Домовой решил отправить восвояси, пока я его проблемы решаю. Интересно, все же, что у него стряслось? И как он общаться со мной планирует? Сам покажется или через банника?
По дороге от вокзала до дома я заглянула в деревенский магазин и набрала продуктов. Раз бабушка уехала, значит, готовить придется самой. Ох, не люблю я это дело! Ну да ладно. Надеюсь, я тут ненадолго.
Дома я распаковала сумки, поджарила себе яичницу, съела ее, залезла с книжкой на кровать, завернулась в одеяло и принялась ждать, когда домовой соизволит выйти со мной на связь. Однако до самого вечера он не объявился. Так бестолково прошел день – книжка, еда, книжка. Да еще Денис позвонил, и мы болтали минут двадцать. От этого я окончательно раскисла и со страшной силой захотела обратно в город. В горячие мужские объятия. Спать легла поздно, пообещав себе, что если до завтра домовой не объявится, то я просто уеду домой.
Утром меня разбудило солнце. Наглый луч проник через окно и принялся сверлить мое закрытое веко. Я раздраженно перевернулась на другой бок и тут же учуяла восхитительный запах выпечки. На кухне кто-то возился, постукивал и брякал посудой. Спросонья я подумала, что это бабушка, но потом до меня дошло, что ее тут быть не должно. Мне стало страшно.
Я тихонько поднялась с кровати и, аккуратно переступая босыми ногами, пошла в сторону кухни. Подкралась к большой русской печи, что соединяла прихожую с кухней и осторожно выглянула из-за угла. И онемела.
На столе аппетитно дымилась горка блинов. На плитке шкворчала сковорода, а рядом булькала кастрюлька, содержимое которой деловито помешивал худощавый парнишка с белесыми пушистыми волосами, чем-то напоминающими тополиный пух. Казалось, стоит дунуть, и они разлетятся по всей кухне. В тот момент, когда я вошла, блинчик сам собой взмыл в воздух, перевернулся и аккуратно лег обратно. Я в полнейшем ступоре рассматривала чудесное явление.
– Ты ведь, красна девица, вроде бы, любишь блины и рисовую кашу на молоке? – не оборачиваясь, уточнил странный гость. Его голос мне показался знакомым. – А в обед картошки нажарю с грибами, и кисель сварю клюквенный. Или чего другого желаешь?
Я молчала, пытаясь понять, точно ли я проснулась или еще сплю. Не дождавшись ответа, гость повернулся и уставился на меня желтыми, как у кота, глазами.
– Не бойся, Тоня. Вот и пришло нам время познакомиться лично. Я-то тебя с детства знаю, а вот ты меня впервые видишь. Не люблю показываться без крайней на то нужды…
– Ты – домовой! – внезапно дошло до меня. – Но… где же борода?!
Если бы передо мной стоял низкорослый бородатый мужичок в лаптях, то я бы сразу поняла, кто он. А так… молодой парнишка, на вид лет восемнадцать. Лицо симпатичное, озорное. Глаза только настораживают. Как-то чувствуется, что при определенных обстоятельствах он может быть опасен. Одет в клетчатую фланелевую рубаху, аккуратные штаны с проглаженными стрелочками, белые носки и домашние тапки. А сверху еще и передник с вышивкой. Все чистое, новое. И это к нему леший обращался «батюшка»!
– Рассмотрела? – засмеялся парнишка и снова отвернулся к плите. – Сейчас я последний блин дожарю и завтракать будем. Тогда и поговорим. На твоем месте я бы умылся пока. И оделся.
Я ахнула и прикрылась руками. Стоять перед домовым в майке и трусах было неловко, хотя, будучи духом дома, он наверняка видел меня и в более непристойном виде.
Спустя десять минут мы уже сидели с ним за столом. Сначала меня заставили умять чашку рисовой каши с маслом, и только за чаем с блинами домовой затеял неспешный разговор. Причем начал отнюдь не со своей просьбы.
– Ну давай, рассказывай, как дела у тебя, Тонечка, – странно было слышать такой отеческий, покровительственный тон от парня, который выглядел младше меня. – Проявила себя нечистая кровь?
– Еще как! – Я вдруг поняла, что ужасно хочу выговориться такому понимающему собеседнику. Может, это особая магия домового – моментально располагать к себе и внушать безграничное доверие? Как бы там ни было, слова полились из меня, как вода из дырявого ведра. – Сначала со мной начинают знакомиться мужчины в ресторане, куда я, между прочим, пришла со своим молодым человеком! Потом я каким-то образом свела с ума ректора собственного университета! Посмотрела на него с ненавистью, а он вдруг возжелал меня со страшной силой. И, главное, невозможно предугадать, когда это сработает и кто станет жертвой! Управлять силой не получается! Но есть кое-что, что пугает меня намного больше стихийно вспыхивающей страсти у представителей противоположного пола.
Я сделала паузу, подбирая слова. Странно, что домовой без усилий заставил меня осознать то, что я до сих пор от себя прятала.
– И что же это? – мягко подтолкнул он.
– Я сама. Там, в доме у ректора, во мне словно пробудилась какая-то сущность. Я ведь подозревала, что если уединюсь с ним, то может произойти непоправимое. Подозревала! И все равно пошла! Как будто была точно уверена, что смогу обыграть его, и… я чувствовала глубинное удовольствие от этого риска! Словно для меня нет ничего приятнее, чем ходить по краю и заставлять человека делать то, что мне нужно. Боже, внутри меня поселилась чертовка! Ведь, помимо страха, я в глубине души ощущала… наслаждение от происходящего.
Все, выговорилась. Полегчало. Домовой не осуждал меня. Он задумчиво покивал, подлил чая и пододвинул блинчик.
– Ты не становишься чудовищем, – успокоил он. – Но некая борьба с собой тебе, пожалуй, предстоит. Ты стоишь точно на границе, разделяющей нечистую силу и людей. Тебе доступно то, что недоступно никому из этих двух видов. Люди не могут иметь сверхспособностей, свойственных нам. А мы не можем спокойно воздействовать на людей, не сталкиваясь с огромным количеством ограничений. И это хорошо! Иначе некоторые нечистики давно бы истребили человечество. Но ты… тебе доступны оба мира. Ты свободна от запретов и при этом обладаешь силой. Осталось только научиться с этой силой жить. А мысли и эмоции… не бойся их. Но и волю не давай. Считай это неким неотъемлемым дополнением к полученным способностям. Иногда ты будешь думать, как человек, а иногда, как…
– Чертовка, – подсказала я.
– Пусть так. Хотя я бы подобрал другое слово. Главное, что два вида, которые находятся в извечном противостоянии, соединились внутри тебя. И пока они не научатся существовать вместе, тебя может кидать из крайности в крайность. Но это не отменяет главного. Тебе открыты двери и в один, и в другой мир. В мир людей и в мир нечисти. Ты можешь свободно перемещаться между ними, хоть пока и не осознала этого. Ты уникальна. Именно поэтому я и решил попросить тебя об услуге.
Ага, вот мы и подошли к главному.
– Так какая помощь тебе требуется?
– Помощь требуется не совсем мне. У нас тут в деревне крепкое сообщество домовых, мы постоянно делимся новостями и помогаем друг другу. Следим, чтобы в деревне дела шли хорошо. Людей стараемся незаметно на путь истинный наставить. Агрессивную нечисть и нежить отгоняем по мере сил, чтобы жителям не вредила. – Я невольно поежилась. – Наши усилия дают плоды: пьяниц почти нет, народ в большинстве своем на здоровье не жалуется, ведет активную жизнь и детишек рожает. Есть, конечно, отдельные несознательные элементы, но мало. Из городов к нам едут, хотят дачу в таком хорошем месте иметь. Ну и, соответственно, домов много новых строится. Да только в последние дни какая-то нечисть повадилась неведомым образом обходить нашу защиту и на людей нападать. Пока без смертельных случаев, но последнего человека сильно потрепала. И все нападения происходят либо в новых домах, либо в непосредственной близости от них. Словно нарочно места выбирают, где домовые еще не появились. Выследить, кто это, у нас не получается, а свидетелей допросить мы не можем. Можем только разговоры человеческие подслушивать.
– Я правильно поняла, что вы установили какую-то защиту на территории деревни, а это существо сквозь нее прорвалось? – уточнила я, поежившись.
– Не совсем. Если бы оно прорвалось, все было бы проще. Оно как-то проникает сквозь защиту. Никаких прорывов нет, а нападения есть.
– А это точно не собака?
– Точно. Собаку мы бы вмиг вычислили, уж поверь. К тому же, собака так не нападает.
– Ладно. И самый главный вопрос – почему я?! Ведь я тоже могу пострадать!
– Во-первых, от тебя не требуется соваться в пасть чудовищу. Как только мы узнаем, кто виноват и где он прячется, мы с ним справимся сами. От тебя требуется то, что мы сделать не можем – поговорить с людьми, расспросить свидетелей. Во-вторых, нападения были вечером и ночью. А ты будешь вести расследование днем. В-третьих… ты можешь быть вовсе не так безобидна, как думаешь о себе.
– О чем это ты? – с подозрением уточнила я.
– В первый раз твоя нечистая кровь проявилась стихийно, в публичном месте. Это наверняка был случайный всплеск, тут даже нет сомнений. Но меня интересует второй раз. Уверена ли ты, что это не сработавший защитный механизм? Может ли быть такое, что это реакция твоей, как ты выражаешься, внутренней чертовки на опасность? Ведь в доме ректора все было совсем не так, как в ресторане, правда? Сила подействовала только на одного человека, на того, кто излучал наибольшую угрозу. Или я ошибаюсь?
– Не ошибаешься. Все было по-другому. Вот только управлять я этим процессом все равно не могу. Ректор, конечно, передумал в тот момент меня исключать, но при этом стал одержимым. Боюсь даже представить, какую реакцию я выдам в стрессовой ситуации в следующий раз…
– Ничего, привыкнешь. Кроме того, у меня есть идея. Домовые владеют особой магией для охраны домочадцев. К примеру, мы можем превращать ослабших или умирающих домашних животных в стражей-хранителей дома. У твоей бабушки таких питомцев нет, однако у соседей кошка родила не так давно двух котят. Одного они себе хотят оставить, а второго планируют либо кому-то отдать на днях, либо… ну, ты понимаешь. Этот второй очень слабенький. Как раз подходит. Ты поможешь ему, а он тебе. И, кроме того, он родился поблизости от нашего дома и плотно соседствовал с моим защитным полем, что наложило на него определенный отпечаток… в общем, не буду углубляться, тебе это не интересно… Короче говоря, если ты на правах юной хозяйки его заберешь, то все условия будут соблюдены и, почти уверен, у меня получится сделать стража-хранителя. Он станет большим, сильным, а, главное, невидимым. В пределах деревни он сможет следовать за тобой и охранять от всех, кто желает тебе зла. А когда ты уедешь, он останется здесь в качестве моего помощника и будет оберегать твою бабушку… Все, никаких вопросов, иди за котенком, сама все увидишь!
Я закрыла открытый, было, рот и собралась идти, но вдруг вспомнила самое важное.
– Подожди. Еще кое-что. Почему вы не обратились за помощью к лешему? Он ведь может общаться с людьми.
Желтые глаза домового сверкнули. Я невольно поежилась.
– Леший не терпит людей и общается с ними исключительно тогда, когда того требуют его интересы. Мы, домовые, не доверяем ему. А лично я и вовсе не желаю иметь с ним никаких дел после того, как он с тобой поступил. Но банник проговорился, что леший как-то может с тобой связаться, и мы, посовещавшись, согласились воспользоваться его услугами для того, чтобы вызвать тебя сюда.
– Кстати об этом. Я согласна помочь при условии, что вы закроете Власу доступ в деревню на то время, пока я провожу здесь расследование. Это возможно?
Домовой ухмыльнулся.
– А я-то, дурень, был уверен, что ты первым делом к нему за помощью пойдешь. Не буду скрывать – рад, что ошибся. Один я закрыть доступ в деревню не смогу, только при содействии остальных домовых. Ну да они наверняка согласятся. Давай, иди за котенком, а я пока все устрою. Главное, сама в лес не заходи, мы можем надежно защитить только ту территорию, которая к домам прилегает. На своей земле мы сильнее, чем где бы то ни было, а уж за ее пределами леший из нас, не напрягаясь, беляшей наделает.
Я кивнула и пошла к соседке. Тетя Надя удивилась моему приходу, но когда я озвучила цель визита, она обрадовалась и повела меня в дом. Кошка с котятами обнаружилась в коробке под печкой. Один котенок был полностью белый и очень красивый. Именно его хозяева хотели оставить себе. А вот второй… вторым оказался маленький – намного меньше своего пушистого брата – ужасно встрепанный малыш черепаховой расцветки с несуразно огромными глазами, как у инопланетянина.
– Страшненький, никто его брать не хочет, – словно извиняясь, сказала тетя Надя.
– Я возьму! – тут же воскликнула я. – Можно забрать прямо сейчас?
– Конечно! – обрадовалась соседка. – У тебя молоко дома есть? Нет? Я тебе сейчас литровую баночку налью… с вечера надоила…
Котенок вел себя неестественно тихо. Даже когда я разлучила его с матерью, он не пикнул. Может, болен? От жалости защипало в глазах. Пока тетя Надя возилась с молоком, я осторожно прижала кроху к себе, одним пальцем погладила по головке и попыталась согреть дыханием. Дохнула раз, другой, третий… сердце слегка кольнуло, и котейка вдруг зашевелился. Он уцепился коготками за мою футболку, полез вверх и уселся на плече.
– Смотри-ка! – удивилась тетя Надя, когда вернулась с банкой в руках. – Ожил недокормыш! А то все вялый был какой-то, спал в основном.
Я забрала у нее молоко, попрощалась и пошла домой. Котенок так и ехал у меня на плече, не испытывая при этом особого дискомфорта.
– Может, на руки пойдешь? – спросила я по пути. Так просто спросила, себе под нос. Но котенок, почему-то, отреагировал. Он легонько куснул меня за ухо. Наверняка случайно так совпало, но это выглядело, как отрицательный ответ. По крайней мере, я так думала, пока домой не пришла.
Домовой ждал меня в комнате.
– Все, доступ лешему закрыли… – начал, было, он и тут же осекся, вглядываясь в котенка. – Эй, ты что это натворила? Я же хотел его в стража превратить, а теперь вряд ли получится…
