Текст книги "Остров (СИ)"

Автор книги: Зинаида Скарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– А что, ведь это мысль! – воскликнул Раймонд.

Далее они все изрядно повеселились, потому что Кора, уставшая от пантомим, придумала рассказать всю историю в виде комикса. Она принялась рисовать на листке из дневника такие же фигурки, как на фресках в пирамиде. Козявка, изображающая Эрику, свирепо размахивала козявкой-Антонио, ноги которой у Коры не поместились и были повёрнуты под странным углом. На следующей картинке, судя по всему, козявка-Антонио показала козявке-Эрике велосипедный насос, и та принялась биться головой об землю. Ну и под конец, похоже, козявку-Эрику собирались похоронить по языческому обряду, потому что она лежала, сложив руки на груди, рядом в ряд стояли козявки, изображающие друзей (штуки три явно были лишние), а сзади полыхало погребальное кострище. Эрика насмеялась до того, что чуть опять не потеряла сознание.

Раймонд собирался, вообще-то, пойти к индейцам один, но понял, что с таким рисунком он вряд ли сумеет что-то внятно донести, поэтому пришлось взять с собой и Кору тоже, а Эрику оставить на попечение Фильки и не очень трезвого Сашки.

– Ничего, мы же быстро, – успокоила его Кора, и они побежали в индейский город.

Постепенно Эрика всё же задремала, и Сашка с Филькой, чтобы её не разбудить, отошли в сторонку и тихонечко переговаривались. Они даже не сразу поняли, что происходит, решили, что это друзья вернулись с шаманом и подругу транспортируют для лечения. Однако, вскочив, они рассмотрели, что индейцы явно какие-то недружелюбные, да и как-то больно небрежно обошлись с больным семипалым богом, а именно один из них закинул Эрику вниз головой себе на плечо и убегает в лес. Друзья кинулись следом, вопя: «Положи, где взял!», но второй индеец принялся плеваться в их сторону отравленными дротиками, пришлось лечь на землю и упустить похитителей. Парень и девушка, ещё боясь подняться, беспомощно переглянулись.

– Ну, и что теперь делать? – жалобно прошептал Санёк. – Я никогда этого себе не прощу.

– Тебе недолго придётся мучиться угрызениями, потому что Радя зароет тебя практически сразу, – успокоила его Филька.

Рассудив, что вдвоём искать каннибалов будет как-то неразумно, они нарисовали, как сумели, сцену похищения, и побежали с листочком навстречу Коре и Раде.

Столкнулись они на полпути. Раймонд ещё издалека понял, что случилось что-то ужасное, и ломанулся им навстречу. Увидев виноватую рожу друга, он в сердцах схватил того за ворот и чувствительно встряхнул:

– Говори внятно и по делу! – рявкнул он, предвидя, что Санёк сейчас начнёт мямлить и оправдываться. Санёк всё равно начал.

Филька молча протянула Коре рисунок. Несколько суровых индейцев, спешащие следом с корзинами, склонились ей через плечо. Кажется, они врубились первыми, потому что один из них что-то проворковал, и трое резво понеслись обратно в свой город, вероятно, за подмогой.

Раймонд уже отпустил Санька и выхватил у Коры листочек.

– Минутку-минутку-минутку! – Кора уже замечала, что Радя, когда нервничает, начинает повторять некоторые слова по три раза, – это что, каннибалы, что ли, мать их?!

– Они, – всхлипнул Санёк. – Мы протупили, простите нас!

– Ну да. Надо же было, чтобы и вас унесли, – закатил глаза Раймонд. – Так, показывайте индейцам, что и где было! Быстро-быстро-быстро!

Добравшись до лагеря галопом, индейцы внимательно осмотрели место, где лежала Эрика, чуть ли не обнюхали следы вражеских лазутчиков, и, судя по всему, стали утверждать, что надо дождаться подмоги с оружием, а сами они к злому племени не полезут. Раймонд задохнулся от возмущения и принялся весьма внушительно и пламенно что-то им втолковывать, но пытался высказать сразу столько мыслей и так путался в словах, что его плохо понимала даже русскоговорящая часть компании.

В конце концов, двое индейцев остались дежурить и дожидаться подмоги, а двое отправились в качестве следопытов вместе с друзьями искать и выручать Эрику. Раймонд, конечно, предпринял попытку уговорить девчонок остаться в лагере в качестве «переводчиков», но Кора уже вооружилась копьём и взглянула на него так, что он понял: это было непростительное малодушие с его стороны. И вот уже они все вместе вслед за индейцами крадутся по лесу.

Флегматичные и молчаливые товарищи привели их по следам и остановились, сильно не доходя до края леса. Между деревьев друзья с трудом разглядели, что впереди лес вырублен, и на небольшой опушке лепятся хлипкие на вид бамбуковые домишки, больше приличествующие, по мнению Коры, каким-нибудь папуасам.

– Они ж там, наверное, охраняют всё. Сунемся – накинутся. А Эрика, наверное, в одном из этих домиков, – рассуждал Санёк.

Они и опомниться не успели, как Филька уже уцепилась за ветку и ловко полезла на самое высокое дерево. Что самое удивительное, на шее у неё оказался бинокль, который никому больше не пришло в голову захватить с собой. Внимательно оглядев вражеский лагерь, она также легко соскользнула вниз.

– Там под деревьями по краю деревни в трёх местах дежурят чуваки с копьями. Только они замаскированы и их отсюда не видно толком. Да ещё вокруг костра сидит несколько человек. А в каком домике Эрика, я, кажется, знаю – там вокруг него ещё своя охрана выставлена. И этот домик – он отдельно построен, довольно далеко от деревни, на отшибе. Его от основной охраны кустики загораживают.

– Ну и что же делать? Как мы туда пролезем? – растерянно спросила Кора.

Раймонд был очень бледным и еле держал себя в руках. Санёк предпринял бестолковую попытку успокоить его.

– Радя, не волнуйся ты так, с ней всё непременно будет в порядке! Я давно её знаю, это же Эрика: она же без боя не сдаётся никогда!

– Это я уже понял, – мрачно сказал Раймонд, – и ты прекрасно знаешь, что сейчас ей это не поможет. Я бы даже сказал, в каком-то смысле именно это меня и пугает.

Филька ловко составила на земле план каннибальского посёлка из веточек и шишек. Было решено обойти его вокруг и незаметно сверху плеваться в охрану отравленными дротиками, а потом, ползком, с маскировкой, пробраться к хижине.

– А дальше что? – с сомнением спросила Кора.

– А дальше – импровизация, – отрезал Раймонд. – Живее-живее-живее! Шевелите ходулями!

***

Эрика пришла в себя и не сразу вспомнила, что вообще произошло. Кажется, её в придачу к удару по голове ещё и обкурили чем-то. Девушка попыталась дотронуться до разбитого виска, но руку что-то держало. Вторую – тоже.

– Твою мать! Да меня же каннибалы похитили! – с ужасом осознала девушка и открыла глаза.

Она находилась в довольно жалкой хижине, сделанной из бамбука и глины. В сравнении с каменными домами их краснокожих друзей, условия жизни каннибалов явно оставляли желать лучшего. Вот поэтому они и трескают друг друга, не иначе.

Эрика, превозмогая боль и кружение, сумела-таки закинуть голову и разглядеть, что в головах у неё лежит огромный булыжник, и именно им придавлены верёвки, которыми она связана. Приподнять его и вытащить их оттуда никак не получалось. Ноги были связаны в лодыжках и привязаны к этой же верёвке, так что она могла их только сгибать.

– А что вообще за ерунда? – задумалась Эрика.

  Обстановочка как-то не вязалась с её представлениями о кухне каннибалов. И лежала она на куче какого-то сена, вероятно, служившей здесь матрасом. Что они тут ритуально делают с человеком, перед тем, как ритуально съесть его? Об этом как-то не хотелось даже думать. Снаружи, тем временем, начали бить в барабаны и что-то гундосить.

– Вот и надгробный камень уже тут как тут, – с привычным сарказмом подумала Эрика.

И тут она увидела совсем неожиданную хрень. Антонио! Он-то что тут делает?!

Юный истеричный отморозок, мерзко осклабившись, направлялся к ней из тёмного угла хижины, где, вероятно, дожидался пробуждения своей намеченной жертвы. Эрика хотела пнуть его, но он уселся вплотную к ней, и теперь было не дотянуться.

– Ну вот мы и остались с тобой вдвоём, крошка. Неизбежный финал, – слащаво прогундосил Антонио.

Эрика смотрела на него и понимала, что вот сейчас может произойти всё, что угодно. Он же уверен в своей полной безнаказанности. А что соображалка у него на уровне слегка недоразвитого пятиклассника – это они все уже наблюдали неоднократно. Вообще, налицо опасный диссонанс в развитии разума и гениталий. Первый порыв лаконично поинтересоваться, какого же рожна ему надо, был отметён. Надо заговаривать зубы и тянуть время, авось что-то изменится.

– Так это ты всё подстроил? Ты специально попытался проломить мне череп, чтобы меня похитили каннибалы? Они с тобой заодно? Как ты умудрился договориться с ними?! Это связано с тем, что ты нашёл на яхте?

– Слишком много вопросов, – Антонио очень наигранно и пафосно прижал короткие пальцы к вискам и зажмурился, – сначала дело, вопросы после!

– Да ты маньяк! Тебе лечиться надо! Быстро развяжи меня, скотина! – рявкнула Эрика таким тоном, что Антонио чуть не послушался.

– Тсс, ты очень категорична, – зашептал Антонио, пригнувшись к самому её уху, но держась при этом так, чтобы она не могла его укусить. – Ты сама ещё не знаешь, от чего пытаешься отказаться. А ты такая вкусненькая, ммм… – и он противным липким и скользким языком лизнул её ухо.

Эрика резко дёрнулась, и несчастный мозг, похоже, снова ударился о череп в том же месте. Сквозь головокружение пробилась жуткая догадка, и она уставилась на Антонио широко распахнутыми глазами.

– Так ты что, сам каннибал, что ли?! Ты поэтому Кору тогда покусал??

– Чего? Когда? – завис Антонио. Разговор развивался как-то совершенно не так, а он-то столько пафосных речей приготовил.

– Когда в машине целоваться лез, и она вся в синяках потом ходила! Ясно, почему ты с каннибалами спелся!

– Я… Да что ты ко мне пристала с этими каннибалами! Кора сама напрашивалась! Сначала вырядится, как стриптизёрша, кокетничает, улыбается, смеётся…

– Дышит, ходит, разговаривает. Существует.

– А потом строит из себя недотрогу! Кто бы удержался!

– Любой бы сожрал, конечно.

– Я не каннибал! – сорвался на визг Антонио.

– А чем ты лучше?

– Она сама напрашивалась! И ты, кстати, тоже!

– А я-то что? Я не одеваюсь, как стриптизёрша.

– Ты у нас слишком гордая и чопорная! Слишком сильной себя возомнила!

– Ага. Кто-то слишком скромный. Кто-то слишком умный. Кто-то слишком красивый. Кто-то просто – слишком живой. На ком-то одежды слишком мало, на ком-то слишком много. Ты ведь всегда найдёшь повод, да?

– Что ты несёшь вообще?!

– И всегда наш Антошечка не виноват?

– Не смей меня называть так!!!

– А собственно, почему? Зачем ты зовёшься так? Хочешь быть особенным? Или просто в школе гандоном дразнили?

– Заткнись!!!

– Антонио-гандонио. А что, так даже забавнее…

Антонио с размаху ударил её по лицу.

– Молчи, потаскушка! Я не дам тебе испортить миг моего триумфа!

Глядя на него настолько презрительно, насколько позволяло возобновившееся двоение в глазах, Эрика приостановила языком струйку крови из разбитой губы. Пожалуй, её действительно занесло. Его же надо успокаивать и усыплять бдительность, а не растравлять комплексы убожества ещё больше.

Теперь он перестал визжать и снова начал изображать интригующий и сексуальный, как он думал, шёпот.

– Ведь этот твой Раймонд, поди, ещё и не трогал тебя толком. Тебе невероятно повезло! Я стану твоим первым мужчиной! – он потянулся её поцеловать.

– Тогда я стану твоей последней женщиной! – выплюнула Эрика. Чёрт, такой был удобный момент, чтобы шарахнуть его головой в нос! Но это самоубийство…

– Дура ты, всё-таки. Даже связанная, всё равно топорщишься. Ну, что ты сделаешь? Раймонда тут нету! – издевался говнюк, но целовать не решался.

– А ты не подумал, что будешь делать после этого всего? – поинтересовалась Эрика. – Я вот думаю, что каннибалы приготовят нас обоих. Что, они просто так стали бы помогать тебе насиловать кого-то? Наверное, это первый пункт ритуального рецепта.

– Да что ты в этом понимаешь! Они вас итак собирались убить! А ты – награда мне за то, что я им помог. И ловушка для твоего Радечки и этой шлюшки румяной. Во, как я придумал!

– Да ты что? Сам придумал? – Антонио, кажется, всерьёз поверил, что его хвалят, а не издеваются. Совсем без мозгов мальчик. – А как ты умудрился договориться с ними?

– Они сами меня нашли, чтобы я им помог! – гордо заявил Антонио. – Я слышу их в своей голове! А ещё я предложил им бриллианты!

– Погоди-ка… А бриллианты-то откуда у тебя?

– Я их нашёл на яхте, они были спрятаны в картошке. Этот твой Раймонд заподозрил что-то, я ведь каждый ящик обыскивал и перепрятывал всё под обшивку, когда мы ящики выгружали. Я ещё по дороге начал. А потом незаметно на яхту лазил и всё это оттуда носил и закапывал, а где – не скажу! А когда бриллианты кончились, я отвязал это корыто.

– Ясно. А нафига каннибалам бриллианты?

– А хрен их знает. Блестящие, наверное. Или для ритуалов каких.

– И пистолетик ты там же нашёл?

– Да. Только пули из него куда-то девались. Он заряжен был, я проверил.

– Это мы с Раймондом разрядили. А надо было, конечно, просто в море выкинуть.

– Ах вы ублюдки! Лазили в мой рюкзак!!

– А что? Тебе, значит, можно лезть в чужие дела, чужие палатки, похищать чужие бриллианты, людей, лапать без спроса чужую задницу, а нам в твой вонючий рюкзачишко слазить нельзя? – Эрика по привычке приподняла одну бровь, и разбитый висок отозвался болью.

– Да, мне всё можно! Я всегда добиваюсь своего! – гордо заявил Антонио.

– Тумаков, в основном, – кивнула Эрика.

– Так, хватит заговаривать мне зубы! – огрызнулся Антонио. – Сейчас посмотрим, что ты там приберегла для своего любимого Радечки, а отдашь мне.

И он трясущимися руками принялся расстёгивать пуговицы на её рубашке. Повезло, что все футболки запачкались… Она не к месту вспомнила про упыря, которому сыпали в гроб зерно, чтобы он начал его пересчитывать и не успел вылезти до утра. На самом деле было уже не до шуток. Чем это кончится и как спастись?

– Антонио, – позвала она шёпотом, – я ещё кое-что забыла сказать.

– Что? – недовольно отозвался Антонио, отвлекаясь от своего занятия. – Чего ты там шепчешь? – он инстинктивно приблизился и прислушался.

Эрика набрала воздуху и изо всех сил завизжала ему прямо в ухо. Надо сказать, ей никогда раньше визжать не приходило в голову, так что для первого раза получился вполне приличный ультразвук. Больной голове это не пошло на пользу, и голос, кажется, сорвала, но зато Антонио шарахнулся от резкой боли в ухе, упал и на несколько секунд вышел из строя.

– Ты совсем ё**утая, что ли, стерва?!! – заорал полуоглохший Антонио. – Тебе ещё пасть заткнуть кляпом, может?!

Он бросился к ней и последние несколько пуговиц просто вырвал с корнем. «Чёрт, кажется, стало хуже. Это было зря. Нет. Пусть он не трогает грудь, пожалуйста, только не грудь, я этого не переживу…» – Эрика боролась с подступающими слезами. Нет уж, эта мразь не увидит, насколько ей мучительно плохо. – «Надо как-то абстрагироваться, сбежать куда-то из тела, а потом вернуться и сказать, мол, да чмо ты всё равно, ничего ты не умеешь… А потом итак убьют, и всё это кончится. Радя, любимый, ну где же ты…»

– Слишком бледные, – разочарованно сказал Антонио, разглядывая её груди, как какую-то безделушку в магазине. – И могли бы быть побольше. А соски поменьше.

Эрика сжала зубы. Слава Богу, что не нравится, а всё равно оскорбительно. Парадокс.

Антонио возился с джинсами. Счастье, они тоже с кучей пуговиц, и не то чтобы легко натягивались. Пусть повозится. А все: «юбочку бы надела, ты же девочка, а всё джинсы свои носишь». Вот поэтому и девочка!

От попыток освободить руки все запястья уже были ободраны, судорожно сжатые пальцы начали разгибаться. Похоже, надежды, что этого не случится, уже нет. Тогда пусть это хотя бы поскорее закончится.

И как раз тут Антонио жалобно захрипел и куда-то делся. Эрика с трудом подняла тяжёлые веки и разглядела, что это Раймонд оттаскивает его за шкирку. Увидев искажённое яростью лицо «Радечки», Антонио перепугался до чёртиков: Эрика сквозь туман слёз даже заметила, как у него задрожали коленки.

– Я не виноват, она сама просила! – пропищал этот слизняк.

Раймонд от злости даже зарычал, но не стал его долго избивать, а только резко ударил коленом под дых и перебросил в другой угол хижины, где как следует приложил его мордой об камень, к которому была привязана Эрика. Даже не проверив, жив Антонио или нет, Раймонд бросился к девушке. Взгляд его задержался на её груди, и на какую-то безумную долю секунды Эрике показалось, что он продолжит начатое сам.

– Как ты? – спросил он без всяких пафосных прибауток, но зато так нежно и с таким подлинным участием, что она, несмотря на все усилия, разревелась.

Он разрезал верёвки и прижал её к себе, целовал и гладил, но не утешал и не просил успокоиться. Она положила ему на плечо больную голову и рыдала, пока слёзы ни кончились.

– Детка, надо идти, – прошептал он, когда она стала всхлипывать реже, –  мы ещё должны как-то ускользнуть от каннибалов. Там, правда, наши дежурят, и что-то пока никто филином не кричал, но мало ли что… Не знаешь, где Кора могла выучиться так ловко плеваться отравленными дротиками?

– Не знаю… у бабушки, может, – засмеялась сквозь всхлипывания Эрика.

Раймонд слегка отстранил её, чтобы помочь застегнуть пуговицы, но рубашка оказалась испорчена.

– А ещё он гадости про мою грудь говорил, – донесла Эрика.

– Потому что дебил. Она прекрасна, – заверил Раймонд, аккуратно завязывая рубашку морским узлом.

Они встали и направились к выходу из хижины. Оказалось, что Антонио уже очнулся и даже немного прополз в том же направлении.

– Лежачего не бьют! – возмущённо взвизгнул он, когда они проходили мимо.

Тут у Эрики снесло крышу. Она не стала напоминать Антонио, что он сам совсем недавно бил не только лежачего, но и связанного и больного. А просто принялась отчаянно пинать его под рёбра и никак не могла остановиться. Раймонд даже слегка испугался, и ему пришлось вмешаться.

– Эрика, милая, ну тебе же нельзя так много двигаться, голова совсем разболится, – нежно сказал он, оттаскивая озверевшую подругу от скрючившегося и хнычущего Антонио.

Перешагнув через него, они, наконец, вышли из хижины и прокрались к лесу. Эрика вздрогнула при виде Коры в полной амуниции каннибала, разве что без кости в носу. Друзья замаскировались и дежурили в кустах, правда, не могли слышать, что происходит в хижине, потому что рядом на поляне настоящие каннибалы устроили ритуальные пляски и громко колотили в барабаны.

– Что вы так долго?! – возмутилась Кора. – Мы уж ждём-ждём, сто раз всех могли поймать!

Эрика только сейчас заметила под деревьями за спиной подруги внушительную гору каннибальских стражников, лежавших в отключке и прикрытых листьями пальмы.

– Они ж так и норовят к этой хижине подбежать! И что-то все не верят, что мы свои. Приходится вырубать и складывать, – пояснил статный бородатый абориген, оказавшийся Саньком.

– У индейских ребят, думаю, дела получше, они с другой стороны дежурят. В этом прикиде каннибалы вряд ли их от себя отличат, – пояснила Филька, слезая с дерева. На плече у неё был лук.

– Простите, пришлось задержаться. Там Атонио, – объяснил Раймонд.

– Что?! – Кора дёрнулась, было, к хижине, но он преградил ей путь ладонью.

– И там эта падаль и останется, – объявил он жёстко.

– Ничего, не пропадёт. Глядишь, когда-нибудь вождём каннибалов станет, – сказала Эрика. Кора только теперь внимательно её разглядела и ничего не стала говорить.

Кликнув приятелей-индейцев, друзья вереницей чесанули в лес, по дороге избавляясь от вражеской амуниции, чтобы свои не убили. Но плясавшие вокруг костров каннибалы заметили, что хижину никто не охраняет. Или Антонио решил, что уж если быть дерьмом, то окончательным, дополз и доложил о побеге. В общем, неожиданно образовалась погоня. С воинственным кличем около сотни людоедов неслись по лесу и передвигались по деревьям с невероятной, недоступной друзьям скоростью, и вскоре всех поймали.

– Только. Не. По голове. – Убитым голосом сказала Эрика, глядя, как их со всех сторон окружают дикари в перьях и с костями в носах, постепенно сжимая кольцо. Затем почувствовала уже знакомый укол, на этот раз в плечо. Раймонд успел подхватить её и бережно уложить на землю, потом, кажется, рухнул сам.

***

Очнувшись, друзья ничего не увидели: они лежали в темноте на чём-то жёстком.

– По-моему, мы в пещере. И меня впечатали в стену, – послышался недовольный голос Коры.

 – Ой, извини, – отозвалась Филька.

– Честно говоря, я не совсем понял… – начал Санёк.

– Тут кости, – как-то сдавленно перебил его Раймонд. Он зажёг зажигалку, и её свет выхватил из мрака чей-то совсем не белый, но абсолютно голый череп. Филька увидела его и вскрикнула.

– Тихо ты! – Сашка зажал ей рот ладонью, – Говорите только шёпотом, а то, если я правильно понял, где мы…

– То тут скоро будут и наши кости, – спокойно завершила фразу Эрика, разумеется, шёпотом.

Пещера была небольшая, но представляла собой совершенно неудобоваримое зрелище. Пол был полностью покрыт разрозненными человеческими костями, причём, похоже, они лежали на полу примерно метровым слоем. Кости были аккуратнейшим образом обглоданы, но всё же запах здесь был крайне неприятный.

– Нифига себе, сколько наших индейцев переели! – возмутилась Кора.

– Меня сейчас вырвет, – призналась Филька.

– Лучше погаси зажигалку, там кто-то ходит снаружи! – прошептала Эрика.

– Ну правильно, и газ надо экономить! – поддержал Сашка.

Раймонд послушался, и когда глаза снова привыкли к темноте, друзья увидели выход из пещеры, который  немного мигал оранжевым светом: снаружи стояли охранники с факелами.

– Они думают, нас так легко сожрать? – усмехнулся Радя. – Чёрта с два!

Он подобрал тот самый ранее замеченный череп, стараясь не очень хрустеть костями, подкрался поближе к двери и швырнул его прямо в голову одному из стражников. Людоед ойкнул и упал. Второй, выпучив глаза с какими-то желтоватыми белками, ринулся в пещеру, с факелом в одной руке и занесённой дубиной в другой, оря что-то угрожающее на своём. Друзья испуганно притихли. Эрика, оказывается, уже прокралась ближе ко входу, и индеец от волнения проскочил внутрь, не заметив её. Девушка, недолго думая, схватила с пола чью-то берцовую кость и со всего маху приласкала ею охранника по темени. Тот с хрустом упал на пол.

– Умница, – прошептал Раймонд, конфискуя дубинку охранника.

Вслед за ним друзья тихонько вышли из пещеры, и тут же услышали странный шум: кто-то бил в барабаны, кто-то пел, кто-то орал, и всё это происходило под горой, в пещере которой они только что находились. Вскарабкавшись наверх, они подползли к самому краю обрыва и взглянули вниз. Там оказалась уже знакомая деревня каннибалов, правда, сейчас в ней шла битва: появилась, наконец, «подмога», и добрые индейцы  яростно сражались со злыми, стреляя из лука, плюясь дротиками и тыкая друг друга копьями, и оба войска сопровождали неистовые барабанщики и шаманы с бубнами, пытаясь то ли подбодрить своих, то ли устрашить врага.

– Кажись, наши-то побеждают, – откомментировала Кора.

Не зная, что предпринять, друзья так и лежали, завороженно наблюдая сверху за битвой. Эрика просто наслаждалась тем, что можно положить голову на холодный камень и закрыть глаза. Чувствовала она себя отвратительно, и доза яда, конечно, совсем не принесла пользы. Товарищи в остатках каннибальского прикида выглядели презабавно, особенно Кора со своим внушительным бюстом и нездоровым румянцем. Битва внизу, тем временем, подходила к концу, и «наши» действительно побеждали, причём с разгромным счётом.

– Интересно, что там с Антонио, – задумчиво произнёс Санёк.

Раймонд глухо зарычал, Эрику передёрнуло от озноба, Кора насупилась.

– Я его не вижу. Наверное, отсиживается в хижине или в лес убежал, – сказала Филька, лицезревшая всю картину в бинокль.

– Они ищут нас, – произнёс вдруг Раймонд.

Действительно, возня внизу затихла, индейцы растаскивали раненых, пересчитывали пленных и складывали в две кучи своих и чужих убитых. Вся особенно разукрашенная росписью и перьями «знать», в небольшой толпе которой различались вождь и главная шаманка со своей маленькой преемницей (рука девочки была в два кольца обмотана браслетом Эрики), топталась посередине и нервно переговаривалась.

– Они не понимают, куда мы делись, и боятся, что нас всё же успели убить, – пояснила Кора. – Они не понимают, почему мы не дождались их и ломанулись спасать тебя, ведь ты была приманкой для нас и тебя бы не убили, пока не соберёмся мы все. Они считают, это было неразумно, мы должны были спрятаться в городе и в безопасности дождаться, пока они победят и освободят тебя.

– Они не знали про Антонио, – мрачно пояснил Раймонд, – а я как чувствовал. И мог не успеть.

– А ты и не успевал. Я тянула время, как только могла, – пояснила Эрика. – Только, почему вы мне всё переводите?! Я ведь раньше сама их прекрасно слышала!

– Думаю, дело в травме головы, – деловито пояснила Кора, – это должно пройти, когда всё заживёт.

– Давайте вскочим и заорём, мол, вот мы где, – предложил Санёк, – а то они вас сейчас ещё искать побегут.

Друзья так и сделали – встали во весь рост, и завопили: «Мы здесь!». Индейцы внизу возликовали и принялись плясать и бить в барабаны.

***

Эрика ожидала, что вокруг неё станут скакать с бубном, вызывая добрых духов, и окуривать какой-нибудь травой, однако шаманка оказалась весьма деловитой и продвинутой в медицинских вопросах. Она внимательно рассмотрела зрачки, заставила повторить какие-то замысловатые движения пальцами и постоять с закрытыми глазами, раскинув руки, что оказалось неожиданно сложно. Намазала синяки какой-то холодной мазью с резким запахом трав, и чем-то другим, пахнущим пчёлами – ободранные запястья. Потом что-то смекнула и принялась копаться в горшочках со снадобьями, что-то при этом подробно объясняя.

– Я тебя совсем не понимаю, – призналась Эрика.

– Она говорит, что у тебя там нарушен какой-то… эм… канал связи? И вообще всё плохо, но это не беда. Она тебе быстро сварит целый котёл лекарства, и ты сейчас, когда будем праздновать победу, пей только его, и постарайся выпить как можно больше. Говорит, нужны покой и веселье, и, скорее всего, уже завтра будешь здорова.

Перед самым уходом девушек шаманка как-то очень доверительно взглянула на Эрику и сказала что-то в полголоса, почему-то при этом дотронувшись до своего живота. Эрике стало не по себе, но толмач уже усвистал к праздничной площади, не удосужившись перевести. Эрика устремилась следом, но нагнала подругу уже на месте празднества. Кругом суетились индейцы, стряпая всяческую снедь и украшая всё вокруг раковинами, цветами и разноцветными лентами из конопли.

– Кора. Кор! Что она последнее сказала? – уцепилась Эрика за плечо подруги, которая уже о чём-то хохотала с индейцами. Вот ведь натренировалась в телепатии! Не иначе как компенсирует отсутствие информативных сновидений.

– А, она сказала, что не знает, что произошло в хижине, и не будет тебя осматривать, раз ты не просишь, но на всякий случай сварит зелье ещё и противозачаточным, – объяснила Кора во весь голос.

– Шо ж ты так орёшь-то! – приструнила её Эрика.

– Воспользуйся этим, – процедила Кора сквозь зубы, игриво указывая головой на Раймонда, который курил неподалёку и которому данный вопль и предназначался. Потом отошла и уселась у костра, очень довольная собой.

Праздник, наконец, начался. Друзей усадили во главе стола, точнее, огромного плоского камня размером в полплощади, полностью заставленного различными вкусностями. Вокруг горели костры, индейцы плясали, пели и барабанили. Эрике было интересно, перестают ли они вообще хоть когда-нибудь это делать. Правда, ритмы и мелодии были другими, нежели во время битвы, но её очень мучил этот шум и свет, пока  ей ни принесли котёл с лекарством. Эрика подозревала, что большая часть эффекта создавалась входящими в состав наркотическими травами и грибами, но ей почти сразу стало гораздо лучше, и, в общем-то, перестало быть обидно, что нельзя пить ром – зелье было и вкуснее, и веселило не хуже. Да ещё сколько пользы сразу!

Кстати, когда Сашка и Раймонд притащили последний ящик с ромом, чтобы угощать индейцев, Кора возмутилась:

– Вы что, немедленно унесите! Они же от «огненной воды» сразу спиваются!

Индейцы переглянулись и принесли такую «огненную воду», что даже Сашка с трудом смог проглотить.

– Там градусов сто! – прохрипел он. Впрочем, друзья быстро приспособились пить и это тоже, разбавляя водой пополам с соком маракуйи или инжира. Эрика сомневалась, но всё же попробовала немного, оказалось ничего. В конце концов, полкотла зелья уже должны были подействовать, так что один глоток «огненной воды» не повредит. Кора в свою очередь продегустировала лекарственное зелье и нашла его «вкусняцким».

Друзья даже попытались танцевать вместе с индейцами их танцы, что оказалось довольно просто и весело, правда, Эрика опасалась так трясти головой. После подобных движений на концерте металлистов она два дня не могла повернуть шею, даже будучи здоровой. А ещё эти индейцы очень красиво пели, многоголосо и душевно. Потом начались импровизированные соревнования по метанию всего, что попадалось под руку.

 И тут Раймонд шепнул ей:

– Ты, наверное, устала от этого гвалта. Хочешь пойти посидеть у моря?

– Да, я как раз сама хотела предложить! – подтвердила Эрика.

Они незаметно ускользнули и спустились на пляж. С этой стороны острова они ещё не бывали на берегу. Здесь был не песок, а мелкие белоснежные камешки, по которым было приятно и мягко ступать, но они не прилипали к коже и искрились под луной, как сахар. Эрика даже не предполагала, что можно испытать такой кайф от обычной тишины.

Они уселись на линии прибоя, где волна говорливо накатывала, промочив им джинсы до колен. Некоторое время они просто сидели рядом, не разговаривая. После всего, что сегодня приключилось, ими овладела какая-то странная истома.

– Как ты себя чувствуешь? – осторожно спросил Раймонд.

– Наслаждаюсь покоем. А так, чисто физически мне уже намного лучше, – заверила Эрика.

– А не физически? – он обнял Эрику и нежно убрал её волосы за ухо, чтобы встретиться с ней взглядом.

– А не физически шаманская бодяга тоже здорово бодрит.

– Это я заметил, – улыбнулся Раймонд, – после рома ты, конечно, тоже весёлая, но не до такой степени.

– После рома обычно ещё и подраться хочется. А от этой шняги меня куда-то в Нирвану вообще унесло, и я на всё взглянула философически.

– На всё – на всё? – он внимательно на неё посмотрел. – Не хочешь мне поподробнее рассказать, что вытворял этот мелкий обмудок?

Эрика вздохнула и вкратце пересказала мучительный разговор. Она боялась, что вспомнит и снова начнёт плакать, но, как ни странно, ей наоборот стало легче.