Текст книги "Гарем моего мужа (СИ)"

Автор книги: Зинаида Хаустова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11.6. Малика

Заира

– Малика? Что ты тут делаешь?

Девушка улыбается и бросается мне на шею, толкаясь своим немаленьким животом.

– Мама сказала, что я обязательно должна к тебе заехать и дала адрес, – объясняет Малика, отстраняясь и с любопытством осматриваясь.

– Проходи в комнату, – прихожу я в себя и веду неожиданную гостью в свою келью.

– Я прилягу? – Малика снимает хиджаб, залезает с ногами на кровать и устраивается полусидя на подушках, – как хорошо, ноги гудят.

– Рассказывай, – нетерпеливо требую я, – что ты тут делаешь?

Девушка шумно выдыхает и смотрит мне в глаза.

– Я тоже сбежала. Тимур невменяем в последнее время, я больше не чувствую его защиту, – объясняет Малика свое решение, – Аида же после победы над тобой чувствует себя всесильной. Я ее всегда побаивалась, теперь же постоянно живу в напряжении.

– Не лучшая атмосфера для беременной женщины, – задумчиво говорю я, – но что ты планируешь делать? Срок уже большой. Ты можешь пожить у меня, но с ребенком тут не развернуться.

– Нет, я не планирую тебя стеснять, – смущается Малика, – меня пригласили в Швецию, читать лекции о полигамии. Я подумала, что это последний шанс сбежать до родов. Устала находиться в неопределенности. Мама меня поддержала, сказала, что надо ехать.

– Конечно, хороший шанс, – охотно соглашаюсь я, – ты же всегда хотела преподавать.

Хочется спросить Малику о нем, но я не решаюсь. Чтобы как-то отвлечься, иду на кухню, достаю из шкафчика чайник. На кухню заглядывает Николай:

– Заира, ты решила из квартиры высокой культуры устроить притон для беременных женщин? К тебе я уже привык, но эта может родить в каждую минуту.

– Если Малика сейчас родит, то одной беременной женщиной станет меньше, – успокаиваю я Николая и с чайником направляюсь в комнату.

– Понаехали тут, – бурчит мне в спину сосед.

Не могу удержать смешок. Сам-то он питерец два года, а до этого был рязанец.

– Когда ты улетаешь? – интересуюсь, засыпая новый чай в заварник.

– Завтра, но билетов еще нет, возьму в последний момент, – девушка внимательно наблюдает за каждым моим движением, – билеты до Питера я покупала по левому паспорту, но границу пересекать нужно будет по настоящему.

– А как же мама, Малика? Твой отец захочет на ней отыграться, – предполагаю я.

Девушка вздыхает и опускает глаза.

– Пока поможет родня, заберу ее, как только получится.

Садимся пить чай. Смотрю на девушку. Не могу поверить, что она реально сбежала. У меня другая ситуация – Тимур со мной развелся. Практически не оставил выхода. Откуда же у покорной Малики взялась такая решимость?

– Откуда о тебе узнали в Швеции? – любопытствую я.

– Томас учился в нашем универе по программе обмена, – заливается краской Малика, – он сейчас заместитель декана на том факультете, куда меня пригласили.

– Понятно, – хмыкаю я. – А как же Тимур, Малика? Ты вроде бы его любила, – выгибаю бровь. Сгущается напряжение.

Девушка поднимает на меня глаза, и я вижу в них боль.

– Знаешь, Заира, раньше Тимур постоянно повторял, что любит одинаково своих жен. Я ему верила и отвечала взаимностью. Теперь мне очевидно, что любит он только одну. Я не готова тратить время на мужчину, для которого являюсь пустым местом. Я не Аида, которая готова сражаться с ветряными мельницами. Мне проще просто уйти.

Я сижу затаив дыхание. И не решаюсь уточнить, кто та самая единственная женщина. Если это не я, наверное, просто умру. Я научилась жить с мыслью, что у Тимура, наверное, сейчас много любовниц, но не способна принять факт, что он может любить другую.

– Я беременна, – тихо говорю Малике.

– Тебе надо вернуться, – тут же предлагает девушка и красноречивым взглядом обводит комнату.

Предложение повисает звенящей струной в воздухе. Даже не хочу думать об этом – просто физически больно.

Утром едем в Пулково. Нам нужно еще забрать багаж Малики из камеры хранения. Не представляю, как она его туда сама сдавала.

– Томас, – вскрикивает Малика, когда мы заходим в аэропорт и направляется куда-то быстрым шагом.

Недалеко от нас стоит викинг без боевого снаряжения и улыбается моей спутнице. Иду следом за девушкой. Смущенно разглядываю потолок, пока швед приобнимает Малику за плечи. Это не похоже на исключительно профессиональное общение. Неужели наша книжная мышка сбежала от мужа к другому мужчине? Наверное, никто не смог бы удивить меня больше.

– Познакомься, Томас, это Заира, – представляет меня девушка, – она.. ммм… жена моего мужа, – сбивчиво заканчивает Малика.

– Думаю, твои лекции будут очень жизненными, – с акцентом говорит Томас, – очень приятно, Заира.

– Мне тоже очень приятно, – произношу с улыбкой, – спасибо, что встретили Малику, я за нее волновалась.

– Я тоже решил, что в ее положении моя помощь не помешает, – ухмыляется викинг и ведет нас к камере хранения.

Нас поглощает предполетная суета, и мы общаемся только по делу. Забираем багаж, покупаем билеты, проходим регистрацию и спешим на паспортный контроль, потому что рейс ближайший. У кабинки с пограничниками Малика оборачивается ко мне и машет рукой. Потом делает шаг и исчезает из поля видимости. Это был шаг в ее новую жизнь и мне немного грустно. Возможно, мы больше никогда не увидимся.

Глава 11.7. Принятие

Тимур

Выхожу из машины и захожу в дом. В столовой за столом сидит Аида. Отодвигаю стул и сажусь напротив нее. Пристально смотрю в глаза и пытаюсь понять кто передо мной: женщина или сам дьявол.

– Тимур, наконец-то ты дома, – мягко начинает пантера, – можем сегодня съездить куда-нибудь. Можно с Адамом, но лучше вдвоем. Мы сто лет не проводили время вместе.

– Скажи мне, Аида, а как далеко ты способна зайти ради совместного времяпровождения? – холодно интересуюсь.

В глазах женщины мелькает страх, но она берет себя в руки.

– Ты отлично знаешь, Тимур, что ради тебя я готова на многое, – глазами обводит мое лицо.

– Даже меня предать? Разумеется, ради меня, – скептически ухмыляюсь.

Глаза Аиды забегали, на лбу появилась испарина.

– О чем ты говоришь? О каком предательстве речь?

– Ты не просто избавилась от Заиры, – вскрываю карты я, – но связалась с моим врагом у меня за спиной.

– Тимур! – Аида делает рывок вперед и хватает мою ладонь своей, – ты был одержим, это была болезнь. Когда человек смертельно болен, близкие идут на все, чтобы достать лекарство. Ты должен был увидеть, какую распутную девку впустил в свое сердце. Ты бы все понял, когда бы она легла под Камиля.

Брезгливо выдираю свою руку. Всевышний, и это мать моего сына.

– Ты добилась своего, Аида, – чеканю отстраненно, – теперь ты единственная жена. А это значит, что я не должен пытаться быть справедливым. Отныне не жди от меня никакого внимания. Сегодня же я переезжаю в дом, который купил для Заиры. Буду заезжать по вечерам, чтобы увидеть Адама.

– Нет, Тимур, прости. Накажи меня, если хочешь, – Аида залезает на стол и ползет ко мне, – выпори меня и тебе станет легче. Мы должны сегодня закрыть этот нелепый период твоего многоженства. Все же теперь хорошо, ты скоро сам все поймешь.

Вскакиваю со стула и отшатываюсь подальше от стола. Не хочу, чтобы меня трогали ее руки. От мысли о порке Аиды меня передергивает. Вообще не хочу никогда больше к ней прикасаться.

– Я не развожусь с тобой только из-за Адама, – расставляю последние точки, – но отныне считаю тебя только матерью своего сына, а не женой.

Разворачиваюсь и покидаю столовую. Заглядываю в комнату персонала и прошу упаковать свои вещи.

Звонит телефон. Принимаю звонок от Мурата.

– Тимур, я тут просматривал камеру с Дианой и засек ее телефонный разговор с Максимовым. В общем, ребята уже его поймали. Ты вроде хотел его лицезреть лично.

Срываюсь и еду на дальний склад, где держат мерзавца.

Мой враг сидит на цепи и играет желваками. Беру стул и сажусь напротив. Ребята уже успели его изукрасить. Лицо все заплыло, уже никакой не красавчик.

– Скажи мне, Олег, стоила ли твоя месть твоих сегодняшних мучений? – задумчиво спрашиваю бывшего джиарщика.

– Вполне, – сплевывает кровью Максимов, – мне доставило истинное удовольствие играть против тебя с помощью твоих же обиженных баб. Кто еще так подробно поведает о слабых местах мужчины, если не отвергнутые женщины? Хорошая месть, правда, Гареев? Неприятно осознавать, что вокруг одни предатели, да?

Максимов начинает истерично смеяться. Отвратительное зрелище.

– Отрежьте мизинцы этому неверному, чтобы в следующий раз сто раз подумал, прежде чем лапать чужих жен, – приказываю я ребятам.

Покидаю склад и еду в свой новый дом.

Хожу по комнатам и представляю сцены нашей счастливой жизни. Той, что утратил только по собственной глупости.

Тщательно вспоминаю все случаи, когда я был жесток и несправедлив с Заирой. Собираю их как золотоискатель слитки на приисках и каждый складываю в надежный сундук памяти. Сейчас каждый факт для меня на вес золота, потому что в каждом я буду теперь горячо раскаиваться. Отмолю у Аллаха каждую слезинку моей девочки, он простит мои грехи и вернет мне кошку.

В новый дом нанимаю работать одних мужчин. Облачаю их всех в черную форму в знак моей бесконечной скорби об утраченном счастье.

Первым делом оборудую себе домашнюю мечеть. Каждый день совершаю пятикратный намаз. Энергично бесконечно каюсь в своих грехах. Это странно, но мне реально становится легче.

На работе тоже делаю перестановки. Место дивана в кабинете занимает коврик для намаза. Откладываю все дела на время молитвы. Чувствую, как очищается душа, и как я приближаюсь к прощению.

Через неделю начала праведной жизни принимаю звонок с какого-то зарубежного номера.

– Тимур, привет! – слышу напряженный голос Малики.

– Привет, детка! Ты где? Не хочешь вернуться домой? – доброжелательно спрашиваю я.

– Нет, Тимур, я хочу, чтобы ты дал мне развод.

– Какой развод, Малика, не сходи с ума. У нас скоро ребенок родится. Моя дочь должна жить со мной.

– Мы в Швеции, Тимур. Ты не сможешь нас здесь достать. Дай мне развод, я верну тебе деньги, которые ты перевел мне в махр. Ты прекрасно знаешь, что я не нужна тебе. А о моем ребенке никто не позаботится лучше меня.

Чувствую, как по моей крови начинает разгоняться ярость. Делаю несколько глубоких вздохов и вспоминаю, что я теперь правоверный мусульманин. Даю себе время остыть, прежде чем отвечаю.

– Не надо возвращать махр. Моя дочь не будет жить в нищете. Скинь мне свой новый счет, я буду переводить деньги на содержание.

– Спасибо, Тимур. Дай мне развод.

Делаю еще один глубокий вдох и закрываю глаза.

– Я отпускаю тебя. Талак, талак, талак.

Жму на отбой. Закрываю еще одну главу в своей жизни.

Глава 12. Дом

Заира

С утра как-то тревожно. Не могу сосредоточиться на заказе и отставляю мак в сторону. Мне не хватает пространства и давят стены. Надо бы прогуляться, но на улице ветрено и промозгло.

Чтобы отвлечься от неприятного чувства, перебираю детское приданное и с удовлетворением выдыхаю. Все самое необходимое на первое время у нас будет.

Сегодня надо бы заняться поиском квартиры. Долго оттягивала этот момент, но дальше нельзя. В центре удобно жить работающему человеку, но с рождением ребенка у меня останется работа только в онлайне. Так что пора прощаться с любимой имперской частью города и перебираться в районы муравейников.

– Все у нас будет хорошо, Тимурчик, – обещаю я своему малышу и ласково тру пальцем упирающуюся в живот маленькую пяточку.

Звонит мобильный. Смотрю на экран. Яха – мама Малики. С ней всегда приятно пообщаться. Улыбаюсь и принимаю вызов.

– Добрый день, Яха Айдаровна! – бодро приветствую в трубку.

– Дочка, сядь! – требует Яха.

Меня охватывает паника. Делаю все наоборот. Выхожу в общий коридор и начинаю мерять его шагами.

– Что случилось? – спрашиваю с замиранием сердца.

– Ты только не волнуйся, девочка. Тимур умер, дочка.

– Как умер? – шепчу я, – это невозможно.

– Попал под машину. Похороны послезавтра.

Весь мир плывет перед моими глазами. Рукой опираюсь о стену и плавно вдоль нее сползаю. Сквозь гул в ушах слышу, как Яха что-то кричит в трубку. Но слов уже не разбираю – погружаюсь в спасительную темноту.

Выныриваю из забытья от резкого запаха нашатыря. Надо мной столпились все жители коммуналки. Смотрят обеспокоенными глазами. Николай активно размахивает надо мной газеткой, как опахалом.

– Дорогая, тебе нужно прилечь. Я сегодня за тобой поухаживаю, – с участием обещает Анна Ивановна.

Память возвращает меня к звонку мамы Малики, и мне хочется обратно в бессознательное состояние.

– Я не могу, Анна Ивановна, – говорю ослабшим голосом, – у меня муж умер, нужно лететь на похороны.

Чувствую поддержку всех членов нашей коммунальной семьи. Меня поднимают, кормят, находят черный наряд, собирают сумку с самым необходимым, бронируют мне билет и отвозят в аэропорт.

Весь полет тупо пялюсь в спинку переднего сиденья и почти ничего не чувствую. Вхожу в состояние анабиоза и режим сохранения энергии. Руку держу на животе и стараюсь поддержать малыша.

В аэропорту меня встречают Яха с Анзором.

– Поживешь пока у меня, – решительно заявляет женщина, – думаю, нам нужно дать отставку квартирантам, тебе пора возвращаться домой.

Из глаз снова льются слезы. Слова неприятно царапают по сердцу, будто выполнено какое-то условие для моего возвращения. Будто я могу быть рада случившемуся.

– Малика приедет? – спрашиваю, вытирая слезы.

– Завтра обещала, – не может скрыть улыбку Яха, – снова увижу нашу сладкую девочку. Успела очень соскучиться. Она теперь совсем большая выросла.

– Жаль, что такой печальный повод, – устало выдавливаю из себя.

– Да уж, – соглашается женщина, – Анзор, вези нас скорее домой. Девочке нужно отдохнуть.

Похороны проходят как в тумане. Еле стою на ногах. Чувствую на себе злой взгляд Аиды, но мне сейчас не до нее.

Много молодых женщин идут, рыдая, за гробом. Над процессией раскинула крылья темная птица горя. Женщины выстраиваются в очередь, чтобы бросить горсть земли в могилу. Замечаю среди них Диану, Насиру и Татьяну. Нам больше нечего делить, только нашу печаль одну на всех.

Малика придерживает меня за локоть. Я ей благодарна за поддержку. Рядом с ней идет ее викинг и несет на руках Ясмину. Малышка очень красива, доверчиво жмется к Томасу.

Ко мне подходит Ольга, и мы обнимаемся.

– Заира, соболезную, – шепчет мне верная соратница, – боялась тебе признаться, но теперь уже точно можно. Твой телефон у меня тогда обнаружил Мурат и выкупил его. Я даже не успела его почистить. Надеюсь, там не было ничего криминального?

– Не знаю, – пожимаю плечом. Сейчас все это кажется таким неважным.

– Он был очень набожен в последнее время. Я уверена, что он попадет в рай, – утешает меня Оля.

Тимур набожен? Какой-то театр абсурда.

Вообще, все это похоже на фарс. Я просто не верю, что его больше нет. Надеюсь, что не поверю никогда. Не могу представить, какая боль накроет, когда придет осознание.

Вечером с Маликой и Ясминой едем к Яхе.

– Почему Томас будет ночевать в гостинице, – осторожно интересуюсь, – я вам помешала?

– Нет, – смущается Малика, – с нами Урсула приехала. Неудобно ее приглашать к маме.

– Кто такая Урсула? – не могу я сдержать любопытства.

– Это подруга Томаса, – поясняет Малика, – мы поженились, потому что мне нужен вид на жительство, а с Урсулой он давно встречается.

– Так у вас фиктивный брак? – разочарованно спрашиваю я.

– У нас «шведская семья», – поясняет Малика.

– А ты теперь главная жена? – не могу скрыть усмешки.

– Получается так, – соглашается девушка, и мы прыскаем со смеха впервые за последние мрачные дни.

Через неделю мы собираемся на оглашение завещания. В зал набивается куча женщин. Почти все лица знакомые, я уже лицезрела их на кладбище.

Очень душно, и мне хочется поскорее уйти отсюда. Странно, что меня вообще позвали. Тимур даже не знал, что я беременна. Хотя, если всех наложниц собрали, то мое приглашение выглядит уместным.

Не хочу ничего. Не хочу лишнего подтверждения, что его больше нет.

Рассеянно слушаю завещание.

Аиде достается дом, Малике библиотека, а мне тоже какой-то дом. Потом зачитывается длинный список, в котором одаряются невольницы. Но я уже не слушаю.

Малика тихо радуется. Я пребываю в шоке. Кладу руки на живот и пытаюсь успокоить сына, который отчаянно лупит меня ногами изнутри. Также отчаянно бьется мое сердце. Если бы я была безразлична Тимуру, он бы не оставил мне целый дом.

Горечь потери снова захлестывает. Меня колотит мелкой дрожью. Малика помогает мне выбраться на улицу, и я рыдаю у нее на плече.

Меня окликает Мурат и предлагает отвезти в мое новое жилище. Сажусь на заднее сиденье и даже не пытаюсь запомнить дорогу. Чувствую себя героиней романа Кафки, скоро открою глаза, и все окажется мутным сном.

Проезжаем КПП, и передо мной предстает двухэтажный особняк из стекла и металла. Не могу поверить своим глазам.

Прохожу в дом и замираю. По стенам развешаны фотографии, которые я делала на Гавайях, напечатанные на холсте.

Прямо на меня смотрит наше с Тимуром селфи на черном песке. Закрываю лицо руками и падаю на колени. Меня раздирает на части.

Глава 13. Джаннат и джаханнам

Тимур

Обсуждаем с Муратом помощь братьям по вере, просматриваем списки из мечети нуждающихся. Составляем общий план по расходам и рабочий день незаметно подходит к концу.

Совершаю аср намаз и собираюсь уже домой, когда в кабинет осторожно заглядывает Мария. Она приняла ислам, и нам пришлось разорвать контракт невольницы. Мусульманка не может быть наложницей. Теперь ассистентка ходит в хиджабе, и имеет на меня брачные виды. Только мне больше не кажется, что она похожа на Заиру, но никто не может запретить девице мечтать.

Заходит в кабинет, стреляет в меня глазами. Мусульманке не пристало так себя вести. Но простим эту вольность новой сестре по вере.

– Тимур Даудович, я завтра опоздаю, мне нужно будет утром зайти в мечеть, – благочестиво оповещает ассистентка.

– Хорошо, Мария. Буду иметь в виду!

Выхожу из офиса, жму на кнопку вызова лифта. Как-то мне неспокойно. В груди завывает тревожная сирена. Захожу в кабинку, спускаюсь в паркинг. Направляюсь к машине вдоль припаркованных автомобилей.

Внезапно сбоку зловеще запускается мотор. Поворачиваю голову и вижу за рулем припаркованной машины лицо Максимова, искаженное злобой. Только и успеваю подумать, что был слишком милосерден. Надо было отрубать кисти рук.

Дальше ничего не успеваю понять. Автомобиль, как хищник на охоте, резко прыгает вперед. Чувствую удар и дальше темнота.

Прихожу в себя и вижу над собой двоих.

– Что ты говорил о Мухаммаде? – спрашивают с претензией.

– Я знаю, верю сердцем и подтверждаю языком, что он – раб Аллаха и Его Посланник, – четко отвечаю я.

Двое улыбаются. Довольны ответом.

– Посмотри на свое место в аду: Аллах заменил его тебе местом в Раю, – говорят мне и указывают руками на мост.

Восхожу на мост сират и иду по нему прямо в Рай. Внизу геенна огненная, но мне она не грозит. Мой мост широк и удобен, а не остр, как лезвие, и скользок. Ибо вел я праведную жизнь и не страшусь наказания.

Вижу на той стороне сто уровней Рая. На самом верхнем трон для самого Аллаха. Под троном берут начало четыре райских реки, которые петляют по четырем райским садам. В одной реке молоко, в другой просто вода, в третьей – душистый мед, в четвертой – райское вино.

Все реки стекаются в водоем самого Мухаммада. Он называется Каусар и предназначен для пророка. Скоро Мухаммад узнает, какой праведник прибыл к ним в рай. Пригласит меня к трапезе и позволит испить из Каусара. Уже представляю этот прекрасный вкус – микс из меда, воды, вина и молока.

Мы сядем с Мухаммадом на расшитых ложах, на коврах разостланных и приступим к трапезе. Будут нам прислуживать мальчики вечно юные: разносить сосуды и кубки из хрусталя.

Выплываю из грез и осматриваю рай. Вижу стены блестящие из серебра и золота. За стенами ходят праведники в великолепных нарядах. Одежда сшита из шелка, атласа и парчи. Любые их желания сейчас же выполняются. Любые яства желаемые тотчас они получают.

Всем праведникам в Раю по тридцать три года. Придется и мне здесь немного состариться. Зато никаких проблем больше не будет и трудностей. Вечный парадайз или точнее джаннат.

Смотрю на вход в Рай и вижу, что меня встречают. Семьдесят две гурии толпятся у самого входа. Все они девственницы, ждут своего господина. Будут меня ублажать и любить беззаветно. Все они чернооки и никем не тронуты. Не касался ни человек, ни залетный джин. Всматриваюсь в лица и на миг замираю – там же одни Заиры. Куда мне их так много?!

Подошвы печет огнем от адского пламени. Невольно смотрю вниз, и замирает сердце. Там в огненной геенне сгорают живьем грешники. Корчатся в страшных муках, им не будет спасения. Жалко бедолаг, но кто им злой буратино?! Надо вовремя каяться, человек внезапно смертен.

Кормят их только колючками, поят кипятком. После такого напитка разрывает кишки. После такой пищи никакой сытости, только несварение и сплошные мучения.

Также в Джаханнаме живут большие змеи, они кусают грешников, укусы болят бесконечно. Бедные люди плачут собственной кровью. Не могу на это смотреть, содрогается сердце.

Девятнадцать ангелов ада охраняют вход. Глаза их сверкают как молнии, они не знают жалости.

Искры от адского пламени летают вокруг моста. Если бы не кошка, я тоже был бы там.

Вдруг мост начинает содрогаться и под ногами рассыпаться. Еле балансирую над пропастью. Неужели должен в ней пропасть я. Отчаянно смотрю в сторону гурий. Что вообще происходит? Как это все управляется? Урри, где кнопка, Урри?!