Текст книги "История великих путешествий. Том 3. Путешественники XIX века"

Автор книги: Жюль Габриэль Верн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава вторая
ИССЛЕДОВАНИЯ И КОЛОНИЗАЦИЯ АФРИКИ

I

Педди и Кэмпбелл в Судане. – Ричти и Лайон в Феццане. – Денгем, Аудни и Клаппертон в Феццане и в стране тиббу. – Озеро Чад и реки, впадающие в него. – Кукава и главные города Борну. – Мандара. – Набег на феллатов. – Поражение арабов и смерть Бу-Халума. – Логгун. – Смерть Тула. – Дорога на Кано. – Смерть доктора Аудни. – Кано. – Сокото. – Султан Белло. – Возвращение в Европу.

Едва рухнуло могущество Наполеона, а вместе с ним и господство Франции, едва закончилась гигантская борьба, которая из-за честолюбия одного человека задерживала научный прогресс всего человечества, как повсюду возобновились исследования, ставившие перед собой научные или торговые цели. Занималась новая эра.

На первое место среди держав, поощрявших путешествия для открытия новых земель, надо, как всегда, поставить Англию. Она перенесла свою деятельность на Центральную Африку, регион, где разведывательные экспедиции Хорнемана и Буркхардта давали основания подозревать несчетные богатства.

Сначала – в 1816 году – майор Педди отправляется из Сенегала в Каконду, расположенную на Риу-Нуньиш [196]  [196]На современных картах Риу-Нуньиш транскрибируется по правилам чтения французского языка: Нунес.


[Закрыть]. Едва добравшись до этого города, Педди становится жертвой нездорового климата и тягот пути. Майор Кэмпбелл [197]  [197]Кэмпбелл Нил (1776 – 1827) – британский генерал; с 1826 года был губернатором Сьерра-Леоне.


[Закрыть]заступает место начальника экспедиции и переходит высокие горы Фута-Джалон [198]  [198]Фута-Джалон – на самом деле это горное плато; его высшая точка, гора Кавенду, достигает отметки всего лишь 1425 м над уровнем моря.


[Закрыть], но уже через несколько дней теряет много людей и часть вьючных животных.

Когда экспедиция вступила на территорию, принадлежавшую «альмами» – такой титул носит большинство властителей в этой части Африки, – ее задержали. Только заплатив порядочный выкуп, англичане получили разрешение покинуть страну.

Во время этого плачевного отступления пришлось не только снова переходить реки, переправы через которые дались очень тяжело, но и подвергаться назойливым преследованиям и вымогательствам. Чтобы отвязаться от туземцев, Кэмпбелл был вынужден сжечь свои товары, переломать ружья и затопить в реке порох. Майор Кэмпбелл, не вынеся мучительного пути, гибели всех надежд и полного провала своего предприятия, умер, как и многие его офицеры. Это случилось в том самом месте, где погиб майор Педди. Остатки экспедиции еле добрались до Сьерра-Леоне.

Немного позже Ричти и капитан Джордж Френсис Лайон [199]  [199]Лайон Джордж Френсис (1795 – 1832) – британский военно-морской офицер и путешественник. В 1818 – 1820 годах путешествовал по Африке. По результатам этой экспедиции издал книгу «Рассказ о путешествиях по Северной Африке» («А narrative of travels in North Africa», 1821). В 1821 – 1823 годах принял участие в арктической экспедиции Парри. В 1824 году выпустил книгу об этом путешествии. В 1825 году стал почетным доктором Оксфордского университета. Потом долго жил в Мексике и Южной Америке. Погиб в плавании.


[Закрыть], опираясь на престиж Англии, только что подкрепленный бомбардировкой Алжира, а также на отношения, завязанные среди влиятельных деятелей английским консулом в Триполи, решают пуститься по следам Хорнемана и проникнуть в самое сердце Африки.

Двадцать пятого марта 1819 года путешественники выехали из Триполи с феццанским беем Мухаммедом эль-Мукни, принявшим титул султана своей страны. Благодаря такому могущественному спутнику Ричти и Лайон беспрепятственно прибыли в Мурзук. Но трудности перехода по пустыне и перенесенные лишения так истощили их силы, что 20 ноября Ричти умер. Лайон долго болел, а когда поправился, ему пришлось вести непрестанную борьбу с подлыми кознями султана, который рассчитывал на смерть обоих путешественников и надеялся присвоить их вещи. Поэтому Лайону не удалось проникнуть далее южных границ Феццана. Но он успел все же собрать ценные сведения о главных городах этого государства и о языке жителей. В то же время ему мы обязаны первыми достоверными данными о диких обитателях великой пустыни – туарегах, об их религии, обычаях, языке и об их своеобразной одежде.

Отчет капитана Лайона богат также интересными подробностями – тщательно подобранными, хотя и не основанными на непосредственном наблюдении – о Борну [200]  [200]Борну – африканское государство, впервые упоминаемое в XIV веке. Наивысшего могущества достигло в XVI веке. Управляли государством султаны из династии Сайфия, выходцы из Канема; эта династия угасла в 1854 году, и страной стал править «шейх» Умар (Омар). В конце XIX столетия территория Борну была разделена между Великобританией, Францией и Германией (Канем – историческая область, располагающаяся к северу и северо-востоку от озера Чад).


[Закрыть], Вадаи [201]  [201]Вадаи – часть Центрального Судана, расположенная к востоку от озера Чад. Общая площадь около 200 тыс. кв. км, население в середине XX века составляло около 2 млн человек – преимущественно негроиды, но арабская примесь весьма значительна. С XVIII века господствующей религией стал ислам. В описываемое время Вадаи было независимо от иноземного влияния.


[Закрыть]и обо всем Судане вообще.

Достигнутые результаты не могли удовлетворить алчность англичан, стремившихся открыть для своей торговли богатые рынки в глубине Африки. Поэтому правительство благосклонно приняло предложения, которые сделал ему один шотландец, доктор Уолтер Аудни [202]  [202]Аудни (Оудней) Уолтер (1791 – 1823) – британский путешественник. В 1822 – 1823 годах вместе с Денгемом и Клаппертоном пересек Центральную Сахару, умер во время экспедиции.


[Закрыть], воодушевленный рассказами Мунго Парка. У доктора был друг – лейтенант флота Хью Клаппертон [203]  [203]Клаппертон Хью (1788 – 1827) – английский исследователь Африки. Совершил два путешествия по континенту: в 1822 – 1825 годах от Триполи до Кукавы и Сокото (совместно с Денгемом и Аудни), в 1825 – 1827 годах из Лагоса до Сокото (совместно с Р. Лендером). Результаты его исследований опубликовали Д. Денгем и Р. Лендер.


[Закрыть], тремя годами старше его. Клаппертон уже отличился на канадских озерах, притом неоднократно, но по заключении мира в 1815 году был переведен на половинный оклад – то есть получил отставку и был обречен на вынужденное бездействие.

Когда доктор Аудни поделился с Клаппертоном своим планом, тот сразу же решил присоединиться к этой рискованной экспедиции. Доктор Аудни добился разрешения министерства взять себе помощником смелого офицера, специальные знания которого могли ему очень пригодиться. Лорд Батерст [204]  [204]Лорд Батерст – Генри, 3-й граф Батерст (1762 – 1834), английский государственный деятель, в разное время своей карьеры был лордом Адмиралтейства, министром иностранных дел, министром колоний, председателем кабинета министра.


[Закрыть]не стал чинить препятствий, и двое друзей, получив подробные инструкции, отплыли в Триполи, где вскоре узнали, что их начальником назначен майор Диксон Денгем [205]  [205]Денгем (Денем) Диксон (1786 – 1828) – английский офицер и путешественник, участник битвы при Ватерлоо. В Африке с 1821 года. Умер в Сьерра-Леоне, куда он был назначен губернатором.


[Закрыть].

Денгем родился 31 декабря 1785 года в Лондоне. В юности он служил канцеляристом у управляющего большим загородным поместьем, потом поступил в обучение к адвокату. Однако у него не было склонности к юридической деятельности. Отважный характер и тяга к приключениям вскоре заставили его вступить в полк, отправлявшийся в Испанию. До 1815 года он воевал; затем воспользовался представившимся досугом, чтобы посетить Францию и Италию.

Стремясь к славе, Денгем искал деятельности, которая, хотя и с опасностью для жизни, удовлетворяла бы его честолюбие, и решил стать путешественником.

Сказано – сделано. Он предложил министру добраться до Тимбукту путем, каким позже последовал Лэнг [206]  [206]Лэнг Александер Гордон (1796 – 1826) – английский путешественник.


[Закрыть]. Когда он узнал, какое предприятие поручено лейтенанту Клаппертону и доктору Аудни, он попросил разрешения присоединиться к ним.

Собрав все, что представлялось необходимым для путешествия, и наняв искусного плотника, по имени Уильям Хилман, Денгем немедленно отплыл на Мальту и 24 ноября 1821 года догнал своих будущих товарищей в Триполи.

Распространение английского влияния не ограничивалось пределами северного побережья: экспедиции англичан, покровительство, оказываемое Англией Порте [207]  [207]Порта (Блистательная Порта) – принятое в европейской литературе и в официальных документах название султанской Турции.


[Закрыть], слухи о сражениях и победах в Индии – все это понемногу проникало внутрь Африки, и слово «англичанин» теперь становилось известно всем, хотя его значение оставалось туманным.

По мнению английского консула, путь из Триполи до Борну мог считаться таким же безопасным, как из Лондона до Эдинбурга. Надо было использовать благоприятные условия, на которые в дальнейшем вряд ли можно было бы рассчитывать.

Трое англичан посетили бея. Тот принял ил дружелюбно и снабдил всем необходимым. Вскоре путешественники покинули Триполи. Благодаря конвою, предоставленному беем, они легко добрались (8 апреля 1822 г.) до Мурзука, столицы Феццана.

В некоторых селениях их принимали не только радушно, но почти с восторгом.

«В Сокне, – рассказывает Денгем, – правитель выехал нам навстречу и приветствовал нас за чертой города. С ним были другие важные лица и много простых жителей; охваченные, по-видимому, чистосердечной радостью, туземцы толпились вокруг наших коней и целовали нам руки. Так мы въехали в город. Слова "Инглези! Инглези!" звучали в толпе, и эта встреча доставила нам тем больше удовольствия, что мы были первыми европейцами, не изменившими своей одежды. Я уверен, что прием был бы менее дружественным, если бы мы пытались выдать себя за магометан и унизились бы до роли обманщиков».

Но в Мурзуке начались такие же вымогательства, какие в свое время привели к неудаче путешествие Хорнемана. Впрочем, теперь изменились и обстоятельства и люди. Не позволяя себе обольщаться великими почестями, которыми осыпал их султан, англичане не забывали о своей цели и требовали конвоя, нужного им, чтобы доехать до Борну.

«Выехать раньше весны нельзя, – твердили им в ответ, – потому что собрать "кафилу", то есть караван, и отряд для сопровождения его по пустынному краю очень трудно».

Однако богатый купец, по имени Бу-Бакер-Бу-Халум, близкий друг паши, намекнул англичанам, что за некоторую мзду он может уладить все затруднения. Он даже брался проводить их в Борну, куда и сам отправился бы, будь у него разрешение триполитанского паши.

Денгем, поверив в правдивость слов Бу-Халума, решил, что надо получить это разрешение, и отправился в Триполи. Выслушав уклончивый ответ, он пригрозил, что сядет на корабль и уедет в Англию. Там, говорил Денгем, он расскажет, какие препятствия паша чинит выполнению порученной ему миссии.

Эти угрозы не возымели никакого действия. Тогда Денгем поднялся на борт корабля и уже готовился отплыть в Марсель; однако в последний момент он получил от бея успокоительное послание, в котором тот звал его обратно и соглашался дать Бу-Халуму разрешение сопровождать путешественников.

Денгем 30 октября вернулся в Мурзук и застал своих спутников лежащими в жестокой лихорадке. Губительный климат уже сказался на их состоянии.

Денгем был уверен, что перемена места восстановит их подорванное здоровье. По его настоянию они небольшими переходами тронулись в путь. Сам он выехал 29 ноября, присоединившись к каравану купцов, собравшихся из Мисураты, Триполи, Сокны и Мурзука. Их сопровождал конвой под командованием Бу-Халума из двухсот десяти арабов, воинов, набранных среди самых покорных и цивилизованных племен.

Экспедиция направилась той же дорогой, по которой шел лейтенант Лайон, и вскоре добралась до Теджеги, самого южного города в Феццане, и последнего перед вступлением в пустыню Бильма [208]  [208]Бильма – оазис в Сахаре, на территории современной Республики Нигер. Песчаная пустыня простирается к западу от оазиса.


[Закрыть].

«Мне удалось, – сообщает Денгем, – зарисовать общий вид крепости Теджеги с южного берега соленого озера, расположенного у самого города. В Теджеги попадают по узкому и низкому сводчатому проходу, ведущему ко второй стене и воротам. В стене повсюду пробиты бойницы, так что врагам войти через этот тесный проход очень трудно. Над вторыми воротами также имеется отверстие, откуда осаждающих можно осыпать дротиками и горящими головнями, которые раньше были в большом ходу у арабов. Внутри крепости есть колодцы с довольно хорошей водой. Поэтому, запасшись боеприпасами и продовольствием и подправив стены, здесь, по-моему, можно отлично защищаться. Расположена крепость Теджеги очень живописно. Повсюду вокруг растут финиковые пальмы, вода превосходна. К востоку тянется гряда низких холмов. Соленые озера поблизости от города полны болотных куликов, диких уток и гусей».

Покинув этот город, путешественники вступили в песчаную пустыню; дорогу по ней нелегко было бы найти, если бы вехами не служили скелеты животных и людей; их особенно много вокруг колодцев.

«Один мертвец, которого мы сегодня разглядывали, – рассказывает Денгем, – казалось, лежал там совсем недавно. На лице еще держалась борода, и можно было разобрать его черты. Один из купцов нашей кафилы вдруг воскликнул: "Это мой раб! Я его бросил недалеко отсюда месяца четыре тому назад". – "Живей, живей, – заторопил его один веселый работорговец, – волоки его на рынок, не то объявится другой хозяин!"»

При переходе через пустыню останавливаются в оазисах, посреди которых выросли более или менее значительные города. Киши – одно из излюбленных мест, где встречаются караваны. Там надо уплатить за переход по стране. Султан Киши – многие из мелких властителей присваивают себе этот титул – славился своей неопрятностью, и, судя по словам Денгема, его двор был ничуть не лучше.

«Он пришел, – замечает путешественник, – в шатер Бу-Халума, прихватив с собой с полдюжины своих приспешников, из которых многие были на редкость безобразны. Зубы у них темно-желтого цвета, потому что они очень любят не только нюхать табак, но и жевать его. Нос похож на маленький круглый комок мяса, торчащий посередине лица. Ноздри такие широкие, что эти люди могут засовывать в них пальцы на какую угодно глубину. Мои часы, буссоль и музыкальная табакерка не очень их удивили».

Чуть подальше, у гряды холмов, самые высокие из которых не превышали четырехсот футов, путники увидели город Кирби, расположенный в вади [209]  [209]Вади (или уэды) – сухие долины в пустынях Северной Африки и Аравийского полуострова, периодически, после сильных ливней, наполняющиеся водой.


[Закрыть], между двух соленых озер, по всей вероятности образовавшихся из ям, где брали глину для построек. Посреди каждого озера возвышается наподобие островка куча поваренной соли, перемешанной с карбонатом натрия. Соль, добываемая в вади, часто встречающихся в этом краю, – важный предмет торговли с Борну и со всем Суданом.

Город Кирби представляет самое плачевное зрелище. В домах совсем пусто, нет даже циновок. Да и как могло быть иначе в городе, постоянно подвергающемся набегам туарегов?

Экспедиция пересекла область, населенную гостеприимным и мирным племенем тибу [210]  [210]Тибу (тубу, теда) – общее название жителей Центральной Сахары, этнически связанных с племенами Центрального Судана (в отличие от туарегов, родословная которых восходит к берберам). Антропологический тип этих кочевников – эфиопеоидный. Тибу занимаются скотоводством в нагорьях Тибести, Эннеди и в других районах Ливийской и Чадской Сахары. Говорят тибу на наречии, относящемся к нило-сахарской языковой семье.


[Закрыть], которому караваны платят за переход, потому что тибу заботятся о колодцах и водоемах, служащих этапами пути через пустыню. Живые и деятельные, всегда верхом на своих проворных лошадях, большинство тибу удивительно искусны в метании копья. Иные сильные воины бросают его на расстояние в двести сорок футов. Столица края и резиденция их султана – город Бильма.

«Султан, – говорится в отчете, – вышел навстречу чужеземцам с большой свитой мужчин и женщин. Женщины здесь гораздо красивей, чем в маленьких деревушках, а некоторые даже прехорошенькие. Их белые ровные зубы чудесно контрастировали с черной блестящей кожей и с косами, спадающими треугольником по обе стороны лица, лоснящегося от масла. Коралловые подвески в носу и большие янтарные ожерелья делали их поистине соблазнительными. Чтобы отгонять мух, у одних был "шейше", то есть веер, сплетенный из тонких трав или из конского волоса, у других – просто ветка, у некоторых были опахала из страусовых перьев, у иных – связка ключей, все держали какой-нибудь предмет в руке и на ходу размахивали им над головой. Кусок суданской ткани, закрепленный на левом плече и оставлявший всю правую сторону обнаженной, – вот и вся их одежда. Другим куском, поменьше, они обертывают себе голову, спуская концы на плечи или отбрасывая их назад. Хотя они ходят крайне скудно одетыми, ничто в их виде или в их поведении не кажется нескромным».

В одной миле от Бильмы, за прозрачным источником, который природа, казалось, нарочно создала здесь, чтобы путники могли запастись водой, начинается пустыня. Переход через нее занимает не меньше десяти дней. Когда-то на ее месте несомненно находилось обширное соленое озеро.

Четвертого февраля 1823 года караван вступил в Лари. Город этот расположен на 14°40' северной широты на реке, протекающей в северной части Борну.

Жители, перепуганные шумным караваном, в ужасе бросились бежать.

«Но огорчение, причиненное нам этим зрелищем, – рассказывает Денгем, – вскоре сменилось совершенно другим чувством, лишь только через какую-нибудь милю мы увидели огромное озеро Чад, освещенное яркими лучами солнца. Вид этого озера, представлявшего для нас такой интерес, взволновал и обрадовал меня. Мне не найти достаточно ярких слов, чтобы описать, насколько мое волнение было сильно и непосредственно».

После Лари местность стала совершенно иной. Песчаная пустыня сменяется глинистой почвой, покрытой травой, повсюду акации и деревья различных пород. Среди рощ виднеются стада антилоп, а в листве сверкают своим радужным оперением гвинейские курочки и берберские горлицы. Деревушки сменяются городами. Хижины здесь имеют форму колокола и покрыты соломой дурро.

Путешественники продолжали двигаться на юг, огибая озеро Чад, к которому они подошли с северной стороны. У берегов этого озера почва черная и илистая, но твердая. Зимой уровень воды в нем поднимается высоко, а летом понижается. Вода в озере пресная; оно кишит рыбой, гиппопотамами и водоплавающей птицей. На юго-востоке, почти посередине озера находятся островки, населенные неграми племени бидома, которые живут главным образом грабежом жителей прибрежных селений.

Англичане отправили гонца к шейху эль-Ханеми, прося у него разрешения посетить столицу. Посланец вскоре вернулся к каравану и привез приглашение Бу-Халуму и его спутникам направиться к городу Кукаве [211]  [211]Кукава – в XIX и начале XX века этот город назывался Кука.


[Закрыть].

Путешественники миновали Берву [212]  [212]Берва – в настоящее время это селение на юге Республики Нигер называется Барва.


[Закрыть], укрепленный поселок, неизменно отражавший все нападения туарегов, и переправились через Йеу [213]  [213]Йеу – под этим именем в книге фигурирует впадающая в озеро Чад с запада река Комадугу-Йобе, которая в наши дни служит границей между Республикой Нигер и Нигерией.


[Закрыть]– большую реку, ширина которой в иных местах достигает более ста пятидесяти футов. Река эта берет начало в Судане и впадает в озеро Чад. На ее южном берегу виднеется красивое поселение, окруженное каменными стенами. Оно вдвое меньше Бервы и называется тоже Йеу.

Семнадцатого февраля, после двух с половиной месяцев пути, кафила прибыла к воротам Кукавы и был встречен войском в четыре тысячи человек, двигавшимся с образцовой слаженностью. В состав этого войска входил отряд негров, который составлял особую охрану шейха; их вооружение напоминало вооружение старинных рыцарей.

«На них были, – писал Денгем, – кольчуги из железных колечек, закрывавшие грудь до самой шеи. Кольчуга закреплялась вокруг шеи и ниспадала отдельными полотнищами, защищая таким образом бока лошади и бедра всадника. На голове было надето нечто вроде каски или железного колпака, который придерживался тюрбаном – желтым, красным или белым, – завязанным под подбородком. Головы лошадей тоже прикрывались пластинками из того же металла. Седла были маленькие и легкие со стременами из олова. В них влезали только носки ног, обутых в сандалии, отделанные кожей крокодила. Воины отлично сидели верхом и мчались к нам во весь опор. Осадив лошадей на всем скаку в нескольких шагах от нас, они остановились, взмахами копий приветствуя Бу-Халума и крича "Барка! Барка!" ("Добро пожаловать! Добро пожаловать!")».

Окруженные лихими наездниками, англичане и арабы вступили в город, где в их честь был устроен еще один военный парад.

Через некоторое время путешественников принял шейх эль-Ханеми. Ему на вид было лет сорок пять. Веселое, умное и благодушное лицо располагало в его пользу.

Англичане передали ему послание паши. Прочитав его, шейх спросил, что же Денгем и его спутники намерены делать в Борну.

«Мы хотим только посмотреть страну, – ответил Денгем, – и познакомиться с ее обитателями, с ее природой, с тем, что в ней растет и добывается».

«Добро пожаловать, – ответил шейх, – я с удовольствием покажу вам все это. Я приказал построить вам дома в нашем городе. Пойдите с кем-нибудь из моих людей поглядите их и, если что-либо вам не понравится, говорите смело».

Путешественники получили разрешение увезти с собой шкуры животных и чучела птиц, какие им покажутся интересными, и делать заметки обо всем, что увидят. Таким образом им удалось собрать много сведений о городах по соседству с Кукавой.

В Кукаве, тогдашней столице Борну, на рынке продавали овец, молодых бычков, пшеницу, рис, земляные орехи, бобы, индиго и другие местные продукты. Там же продавали рабов. На улицах города, насчитывавшего не менее пятнадцати тысяч жителей, царило постоянное оживление.

Ангорну [214]  [214]Ангорну (Нгорну) – сейчас этот город называется Монгону.


[Закрыть]– прежняя столица Борну – тоже большой город, окруженный каменной стеной. В нем жило около тридцати тысяч человек. Рынок в Ангорну считается одним из самых больших в стране; там собиралось до ста тысяч человек, оживленно препиравшихся о ценах на рыбу, птицу и мясо (которое продавали в сыром или зажаренном виде), или торговавших латунь, медь, амбру и кораллы. Льняная ткань была в этой области так дешева, что большинство мужчин ходили в рубахах и штанах. У нищих даже был особый способ возбуждать жалость: они стояли у входа на рынок и, держа в руке лохмотья старых штанов, жалобно обращались к проходящим: «Глядите-ка, у меня нет штанов». Когда путешественник увидел такую картину, неожиданность этого приема, эта мольба об одежде, по их мнению более необходимой, чем пища, заставили его громко расхохотаться.

Пока что англичане имели дело только с шейхом, который, удовлетворяясь своей фактической властью, предоставлял номинальное господство султану. Этот властитель был удивительной личностью; он разрешал на себя смотреть лишь через прутья камышовой клетки у ворот своего сада как на какое-то злобное редкое животное. И что за странные моды царили при его дворе! Каждый щеголь там должен был обладать толстым брюхом и старался с помощью разных искусственных способов достигнуть тучности, которую обычно считают столь обременительной! У иных изысканных вельмож, когда они ехали верхом, живот выпячивался вперед и почти свешивался за луку седла. Кроме того, мода требовала тюрбана такого размера и веса, что носившие его вынуждены были склонять голову набок. Нелепые причуды делали придворных очень похожими на маскарадных турок, и путешественники с трудом сохраняли серьезные лица в присутствии этих смешных и уродливых фигур.

Но зато наряду с такими торжественными и забавными встречами сколько свежих наблюдений, сколько любопытных подробностей, сколько вновь возникающих вопросов!

Денгем хотел сразу же направиться к югу, однако шейх не согласился подвергнуть опасности жизнь путешественников, доверенных ему триполитанским беем. На территории Борну ответственность Бу-Халума кончалась, и теперь за все отвечал шейх.

Но Денгем решительно настаивал и наконец добился в эль-Ханеми разрешения отправиться вместе с Бу-Халумом в набег, который тот задумал против «кяфиров», то есть неверных.

Войско шейха и отряд арабов прошли Йедди – большой укрепленный город в двадцати милях от Ангорну, – затем Аффагай и многие другие города, построенные на наносной почве, с виду напоминавшей глинистую.

Около Делоу [215]  [215]Делоу – селение Долоо в области Борну.


[Закрыть]арабы вошли в область Мандара, султан которой выехал им навстречу во главе пяти сотен всадников.

«Мухаммед-Бекер был небольшого роста, – вспоминает Денгем, – лет пятидесяти от роду; борода его была выкрашена в небесно-голубой цвет нежнейшего оттенка».

Последовали взаимные приветствия. Султан, взглянув на майора Денгема, сразу спросил, кто он. Выслушав маловразумительный ответ Бу-Халума, султан отвернулся и произнес: «Значит, паша дружит с кяфирами?»

Это происшествие произвело самое дурное впечатление, и Денгема больше не допускали к султану.

Враги паши Борну и султана Мандары принадлежали к многочисленному племени феллатов [216]  [216]Феллата – одно из названий народа фульбе, разбросанного по различным странам Западной Африки. Его общая численность превышает в настоящее время 7 млн человек. Хотя этнографы и относят фульбе к западной (атлантической) бантоидной группе, внешний облик этих африканцев резко отличается от окружающего населения, что послужило причиной для возникновения самых фантастических гипотез о происхождении фульбе, которое не выяснено до сих пор. Само название народа – фульбе – переводится «рассеянные в массе чужих народов», «распыленные».


[Закрыть], распространившемуся по стране почти до самого Тимбукту. Это красивые люди; по цвету кожи, напоминающему темную бронзу, они резко отличаются от негров, почему их считают особым народом. Они исповедуют ислам и редко смешиваются с неграми. Впрочем, мы еще будем говорить о племени феллатов, известном по Судану также под именем фульбе, пёль и фан.

На юг от города Мора [217]  [217]Мора – расположен на севере современного Камеруна.


[Закрыть]виднеется цепь гор, самые высокие из которых не превышают двух тысяч пятисот футов. По уверениям туземцев, горы тянутся более чем на два месяца пути.

Описание этой страны у Денгема довольно любопытно, и мы не можем удержаться, чтобы не привести некоторые интересные выдержки.

«Со всех сторон, – пишет он, – взор упирается в бесконечную горную цепь. Хотя ни по высоте, ни по суровому величию ее нельзя и сравнивать с Альпами, Апеннинами, Юрой и даже со Сьерра-Мореной, все же они не уступают им по живописности. К востоку и западу вздымаются пики Вальми-Сава, Джогги-дай, Вайа, Мойунг и Мемай. Их каменистые склоны усеяны деревушками. Впереди на юге виднеется Хорза с ее пропастями и ущельями, высотой и красотой превосходящая все остальные горы».

Один из главных городов у феллатов, Дерколла, был превращен вторгшимися войсками арабов в пепел. Вскоре они заняли позиции перед Мосфейей. Она расположена очень удачно и обнесена частоколом, который защищали многочисленные лучники. Английский путешественник присутствовал при сражении. Первый удар арабов был сокрушителен. Грохот огнестрельного оружия, само появление известного своей храбростью и жестокостью Бу-Халума и его приспешников на несколько мгновений вселили в феллатов панику. И конечно, если бы воины Мандары и Борну в этот момент решительно пошли бы на штурм холма, город был бы взят.

Но осажденные, заметив неуверенность неприятеля, сами перешли в нападение, выдвинули вперед своих лучников, и множество арабов сразу же пало жертвой их отравленных стрел. Тут войска Борну и Мандары отступили.

Под Барка-Гамой, командовавшим арабами Борну, убили трех лошадей. Бу-Халум был ранен, так же как и его конь. Лошадь Денгема тоже получила рану. Ему самому стрела оцарапала лицо, а две другие воткнулись в бурнус.

Отступление скоро перешло в беспорядочное бегство. Лошадь Денгема упала, и не успел всадник опять вскочить в седло, как его окружили феллаты. При виде пистолета, наведенного англичанином, двое убежали, третий получил пулю в плечо.

Денгем считал себя спасенным, но тут его лошадь вторично грохнулась наземь, и притом с такой силой, что он отлетел далеко в сторону и ударился о дерево. Когда майор поднялся, лошадь его исчезла, а сам он оказался без оружия. Враги сразу окружили Денгема, раненного в обе руки и в правый бок. Его стали раздевать, и лишь опасение испортить богатую одежду помешало феллатам его прикончить.

Вокруг добычи разгорелась ссора. Майор воспользовался ею, скользнул под чью-то лошадь и скрылся в кустарниках. Раздетый, окровавленный, он мчался что было сил и наконец прибежал к краю оврага, на дне которого протекал поток.

«Силы почти покидали меня, – рассказывает он. – Чтобы легче было соскользнуть с очень крутого берега вниз к воде, я ухватился за молодые побеги, выросшие на старом стволе, который свисал над оврагом. Ветки согнулись под тяжестью тела, и вдруг у самой моей руки с явным намерением укусить из норки выползла большая "лиффа" – самая ядовитая змея здешних мест. Меня охватил ужас, и я совершенно растерялся. Выпустив ветки из рук, я кубарем полетел в воду. Однако сотрясение привело меня в себя, я сделал два-три взмаха и оказался у противоположного берега, на который с трудом вскарабкался. Только здесь я почувствовал себя в безопасности от преследования феллатов».

К несчастью, Денгем заметил группу всадников, и, несмотря на суматоху погони, ему удалось привлечь к себе их внимание. Он проехал, по крайней мере, тридцать семь миль на крупе тощей лошади, кое-как завернувшись вместо одежды в грязное покрывало, кишевшее насекомыми. Как это было мучительно, да еще в тридцатишестиградусную жару, которая растравляла его раны!

Тридцать пять арабов были убиты, в том числе их вождь Бу-Халум, почти все остальные ранены, лошади пали или убежали – вот что принес этот налет, предпринятый в расчете на богатую добычу и сотни рабов!

Сто восемьдесят миль, отделявшие крепость Мора от Кукавы, проделали за шесть дней. В столице Денгем был благосклонно принят шейхом эль-Ханеми, приславшим ему взамен отнятого у него платья местную одежду.

Едва майор залечил свои раны и пришел в себя после перенесенных бедствий, он принял участие в новом военном походе в область Монга, расположенную на запад от озера Чад: ее жители не признавали верховной власти шейха и отказывались платить дань.

Денгем и доктор Аудни отправились из Кукавы 22 мая, перешли реку Йеу, в это время года почти пересохшую, но очень полноводную в период дождей, и побывали в Бирни, где осмотрели развалины старого города Бирни, бывшей столицы, насчитывавшей когда-то около двухсот тысяч жителей. Затем они осмотрели развалины великолепных построек в Гамбару, любимой резиденции старого султана, разрушенной феллатами, и посетили Кабшари, Баскур, Батели и ряд других городов и поселков, многочисленное население которых без всякого сопротивления подчинилось султану Борну.

Зимние месяцы принесли с собой бедствия для участников экспедиции. Клаппертон лежал в злейшей лихорадке. Состояние Доктора Аудни, болевшего чахоткой еще в Англии, ухудшалось с каждым днем. Плотник Хилман был безнадежен. Один Денгем пока держался.

Четырнадцатого декабря, как только сезон дождей стал подходить к концу, Клаппертон с доктором Аудни уехали в Кано. Мы проследим эту интереснейшую часть путешествия позже.

Семь дней спустя в Кукаву прибыл молодой офицер, по фамилии Тул, который затратил на переход из Триполи всего три с половиной месяца.

В феврале 1824 года Денгем и Тул совершили поездку в область Логгун [218]  [218]Логгун – название области образовано от названия реки Логоне, притока Шари.


[Закрыть], на южном берегу озера Чад. Вся местность, примыкающая к озеру и к впадающей в него реке Шари, очень болотиста и затопляется во время дождей. Чрезвычайно нездоровый климат этой местности оказался роковым для молодого Тула, который умер в Ангале 26 февраля, не дожив и до двадцати двух лет. Упорный, неутомимый, веселый, услужливый, хладнокровный и предусмотрительный, Тул обладал всеми качествами, необходимыми для настоящего путешественника.

Логгун в то время был малоизвестной страной, через которую не проходили караваны; ее столица Кернок насчитывала около пятнадцати тысяч жителей. Населяющий эту страну народ более красив и более развит, чем жители Борну (это особенно справедливо в отношении женщин), и весьма трудолюбив. Там ткут прекрасные плотные ткани. Получив богатые подарки, султан после обмена любезностями закончил официальный прием предложением, звучавшим в его устах довольно странно: «Если ты едешь за рабынями, то тебе незачем забираться далеко, я тебе их продам не дороже всякого другого». Денгему стоило великого труда объяснить этому практичному властелину, что рабыни не являются целью его путешествия и что его привела в эти края только любовь к науке.

Второго марта Денгем вернулся в Кукаву, а 20 мая туда прибыл лейтенант Тирвит, который привез богатые подарки для шейха и должен был остаться в Борну в качестве консула.

Был совершен еще один набег на Ману, столицу области Канем [219]  [219]Вопреки утверждению автора, столицей области Канем был городок Мао.


[Закрыть], и на догганов, обитавших раньше в окрестностях озера Фитри. Затем, 16 августа майор вместе с Клаппертоном пустился в обратный путь в Феццан и прибыл в Триполи, закончив таким образом долгое и трудное путешествие. Доставленные им важные географические сведения были впоследствии подтверждены и умножены Клаппертоном.

Теперь пора вернуться к рассказу о перипетиях путешествия этого офицера и сделанных им открытиях. Выехав 14 декабря 1823 года вместе с доктором Аудни в Кано, большой город феллатов, расположенный на запад от озера Чад, Клаппертон двигался вдоль Йеу до Дамаска. Они побывали в Старом Берни, в Бера, стоящем на берегах изумительного озера, образованного разливами реки Йеу, затем в Догаму и Бекидарфи – городах, расположенных главным образом на территории хауса [220]  [220]Хауса – народ, живущий в различных странах Западной и Экваториальной Африки. Общая численность – 24 млн чел. Нация сложилась в результате длительного смешения местных негроидных народов с суданскими племенами. У хауса были города-государства (иногда их называют эмиратами): Кано, Гобир, Вирам, Кацина, Зария и другие, попавшие в XVI веке в зависимость от государства Сонгаи, а потом – от Борну. Единого государства у хауса не было, в XIX веке все государства этого народа вошли в султанат Сокото.


[Закрыть]. Население этой области, до нашествия феллатов, бывшее очень многочисленным, вооружено луками и стрелами и торгует табаком, орехами гуру (кола), сурьмой, выделанными козьими шкурами, хлопчатобумажной тканью или сшитой из нее одеждой.

Вскоре караван свернул в сторону от Йеу (или Гамбару) и углубился в лесистую местность, которая в период дождей, вероятно, совершенно затопляется.

Затем путешественники вступили в область Катагум. Ее правитель принял их очень ласково и уверял, что их приход для него настоящий праздник и что султан феллатов тоже будет очень рад им, так как он никогда еще не видел англичан. Он уверял также, что у него они найдут, как и в Кукаве, все необходимое.