Текст книги "Завещание чудака (иллюстр.)"

Автор книги: Жюль Габриэль Верн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава XIII
 ПОСЛЕДНИЕ УДАРЫ ИГРАЛЬНЫХ КОСТЕЙ В МАТЧЕ ГИППЕРБОНА

Излишне описывать душевное состояние Лисси Вэг, когда она рассталась с Максом Реалем. Погрузившись в свои мысли, девушка забилась в уголок вагона, и Джовита, сидя рядом, не решалась беспокоить подругу разговорами.

От Сент-Луиса до Ричмонда не более семисот миль, если ехать через Миссури, Кентукки, Западную и Восточную Виргинию. Утром четырнадцатого числа девушки уже вышли из поезда. Легко представить радость двух подруг, когда тотчас по приезде в гостиницу они узнали из газет об освобождении Макса Реаля.

– Вот видишь, – объявила Джовита Фолей, – Бог есть!… Некоторые люди говорят, что это сказки. Безумцы! Разве без него этот Крабб смог бы когда-нибудь получить пять очков?… Нет, Бог знает, что делает, и мы должны его благодарить…

– От всего сердца! – докончила Лисси Вэг, испытывая сильное волнение.

– Нужно сказать, что счастье одного часто является несчастьем для другого, – продолжала Джовита Фолей. – Я думаю, на земле в распоряжении людей имеется только определенная сумма счастья и что каждый получает свою долю за счет несчастья другого.

Слышите вы эту удивительную особу с ее философскими замечаниями? Во всяком случае, если существует известное, определенное количество веселья на нашем свете, то Джовита Фолей вряд ли оставила что-либо для других.

– Так, значит, – продолжала она, – Крабб в «тюрьме», где он сменил мистера Реаля! Могу сказать, что тем хуже для него, и если только коммодор Уррикан не явится, чтобы его освободить… Случись такое, я не хотела бы оказаться на дороге у этой «морской бомбы»!

Теперь девушкам ничего не оставалось, как терпеливо ждать двадцатого числа. Газеты громко оповестили публику о пребывании пятой партнерши в стенах Ричмонда. К большому неудовольствию Лисси, многие из них напечатали ее портрет и портрет ее «двойника», как все называли Джовиту Фолей (последнюю это нимало не сердило). Да! Двум богатым наследницам выказывали всяческое уважение с тех пор, как впереди остался только таинственный X. К. Z. (в существование которого многие еще отказывались верить). Спрос на пятую участницу был особенно велик в агентствах и на биржах Соединенных Штатов.

– Ставлю на Лисси Вэг!

– Ставлю на Кембэла против Лисси Вэг!

– Кто желает Титбюри?

– Вот Титбюри.

– Вот несколько пачек Крабба.

– У кого есть Реаль?

– А Лисси Вэг?

В самом деле, при удаче желтый флажок в два хода может кончить партию. И даже поделившись с подружкой, она станет одной из богатейших наследниц в этой «стране долларов» (их имена записаны в Золотой книге Америки). Наконец, двадцатого – еще до восьми часов – девушки постучались в почтовую контору. Полчаса спустя телеграф принес им весть о выброшенных двенадцати очках, из шести и шести, самое большое число, какое могли выбросить две кости, и это продвигало их на двенадцать клеток вперед, в пятьдесят шестую, штат Индиана. Когда подруги вернулись в отель, Джовита Фолей вскричала:

– О, моя дорогая! Штат Индиана и Индианаполис, его столица!… Прямо непозволительно быть такой любимицей счастья!… Мы уже приближаемся к нашему Иллинойсу, и ты впереди всех, на целых пять клеток обогнав этого пролазу X. К. Z. Желтый флаг побивает красный! Еще семь очков, и победишь! Почему не могут игральные кости выбросить число семь?… Ведь это очень важное число – семь разветвлений на библейском подсвечнике [206]  [206]В святилище древнееврейского храма стоял золотой седмисвещный светильник.


[Закрыть], семь дней недели, семь Плеяд [207]  [207]Плеяды – в греч. мифологии семь дочерей титана Атланта и океаниды Плейоны. Зевс вознес их в виде семи звезд на небо (звездное скопление в созвездии Тельца).


[Закрыть](она не посмела сказать – семь главных грехов), семь партнеров в споре за наследство!… Бог мой, сделай же так, чтобы игральные кости выбросили семь очков и дали нам выиграть партию!… Если бы ты знал, и ты должен знать, как хорошо используем мы Гиппербоновы миллионы! Сколько добра сделаем всем, всем! Создадим приюты для бедных, рукодельные мастерские!… Да! Больницу «Вэг – Фолей» для больных города Чикаго. Лично я построю дом для девушек без состояния и потому без женихов. Стану там начальницей, и ты увидишь, как я это все устрою!… О! Ты-то никогда туда не попадешь, мисс миллиардерша, потому что… Ну, я знаю, что хочу сказать, да к тому же твоей руки будут добиваться маркизы, принцы и все им подобные!…

Безусловно, Джовита Фолей бредила. Она целовала Лисси Вэг и беспрестанно вертелась. Вертелась по комнате, как волчок, которого погоняет кнутом маленький мальчик.

Теперь встал вопрос, должна ли пятая партнерша уехать из Ричмонда немедленно. В Индианаполисе надо появиться до четвертого июля, но Джовита Фолей считала, что следует отправиться туда завтра же. Лисси Вэг сдалась на уговоры. Во-первых, неделикатность публики и настойчивость репортеров становились все более назойливыми и неприятными, и потом, раз Макса Реаля не было в Ричмонде, для чего им здесь задерживаться?

Утром двадцать первого подруги отправились на вокзал. Там, на перроне, к ним подошел безукоризненно вежливый господин и, поклонившись, спросил:

– Имею честь говорить с мисс Лисси Вэг и мисс Джовитой Фолей?

– Вы не ошиблись, – ответила Джовита.

– Я мажордом миссис Мигглэзи Беллэн, которая будет счастлива, если мисс Лисси Вэг и мисс Джовита Фолей примут приглашение и воспользуются ее поездом.

– Идем! – сказала Джовита Фолей, не дав Лисси Вэг открыть рот.

Мажордом привел их на запасный путь, где стоял состав. Паровоз сверкал, как полированный, к нему были прицеплены одинаково роскошные и снаружи и внутри салон, вагон-столовая, вагон-спальня и еще один вагон, позади всех. В общем, настоящий королевский, императорский или президентский поезд. Таким способом путешествовала миссис Мигглэзи Беллэн, одна из самых богатых американок, соперница Уитменов, Стивенсов, Бредлей, Бельмонтов и других, которые плавают по морю не иначе, как в собственных яхтах, путешествуют не иначе, как в своих поездах и по своим собственным железным дорогам. Пятидесятилетняя вдова миссис Мигглэзи Беллэн обладала неистощимыми нефтяными источниками, другими словами, «источниками долларов».

Лисси Вэг и Джовита Фолей прошли мимо большого персонала слуг, расставленных на перроне, и были приняты двумя компаньонками, которые провели их в вагон-салон, где восседала миллиардерша.

– Милейшие барышни, – любезно приветствовала их миссис Мигглэзи Беллэн, – очень благодарна вам за согласие совершить вместе со мной путешествие. Бесконечно рада возможности выразить тем самым внимание, с которым отношусь к пятой партнерше, хотя у меня нет личной заинтересованности в партии.

– Мы бесконечно польщены честью, оказанной нам, – ответила Джовита Фолей.

– И выражаем нашу горячую благодарность, – прибавила Лисси Вэг.

– Совершенно лишнее, – улыбаясь, ответила милейшая особа, – надеюсь, мисс Вэг, мое общество принесет вам счастье.

Несмотря на свои миллионы, миссис Мигглэзи Беллэн была женщиной очень приятной, и молодые девушки провели немало часов в ее гостиной и столовой, любуясь исключительной красотой и богатством окружавшей их обстановки.

– Подумать только, – сказала Джовита Фолей, когда они на минуту остались одни, – скоро мы сами будем так путешествовать в нашем собственном вагоне…

– Будь же благоразумна, Джовита!

– Но ты увидишь!

Миссис Мигглэзи Беллэн придерживалась того же мнения.

Вечером поезд остановился в Индианаполисе. Еще раз выразив благодарность хозяйке поезда, девушки простились с ней. Соблюдая насколько возможно инкогнито, они отправились в «Шерман-отель». Но на следующее же утро газеты объявили о приезде пятой участницы.

Индианаполис, как и большинство американских столиц, расположен в центре штата. В прежние времена эта страна оправдывала свое название Индейской земли. Теперь она стала типичным американским штатом, несмотря на то, что его первыми колонистами были французские эмигранты. Макс Реаль нашел бы здесь мало живописного. На плоском пространстве только кое-где поднимаются холмы. Область, очень удобная для прокладки железных дорог, недаром такое блестящее развитие здесь получила торговля. Сельское хозяйство в этих краях тоже процветает. На черноземе Индианы возделываются самые различные культуры, в том числе и злаки. Так что небольшая площадь штата (по размерам он занимает тридцать седьмое место) не мешает его благополучию и достатку (что можно заметить по чистым и оживленным городам).

Без сомнения, за две недели подруги успели бы осмотреть все окрестности Индианаполиса, побывать в гротах Уайандот, между Эвансвиллом и Нью-Олбани, которые соперничают с Мамонтовыми пещерами, и, конечно, во втором по величине городе штата Эвансвилле, расположенном при входе в восхитительную долину Грин-Ривер и, может быть, даже в бывшей столице Венсене… Но Джовита Фолей предпочитала сохранить во всей полноте незабываемые впечатления от чудес штата Кентукки. Не там ли получила она чин подполковника милиции? Вспоминая об этом, Джовита представляла, как, вернувшись в Чикаго, они явятся в военной форме к губернатору. Этого было достаточно для нового взрыва смеха. Но Лисси Вэг оставалась грустной и задумчивой.

– Лисси, – говорила ей подруга, – я не понимаю, или, вернее, я тебя очень хорошо понимаю!… Он славный молодой человек… все достоинства… Нет, признайся, что ты его любишь!

Девушка ничего не отвечала – что было, быть может, своего рода ответом.

Двадцать второго июня газеты сообщили о результате метания игральных костей для коммодора Уррикана. Читатель, вероятно, не забыл, что оранжевый флаг по возвращении из Долины Смерти начал партию сначала и что удачный тираж отослал его в двадцать шестую клетку, штат Висконсин (подобно дням в году, удары игральных костей следуют один за другим, но один на другой не похож). На этот раз рука нотариуса Торнброка не была такой счастливой, так как выброшенные пять очков приводили Годжа Уррикана в тридцать первую клетку (штат Невада). Именно там Уильям Гиппербон поместил «колодец», в глубине которого несчастному коммодору предстояло сидеть до тех пор, пока кто-нибудь из игроков его оттуда не вытащит. Когда Тюрк заявил, что при первой возможности свернет Торнброку шею, Годж Уррикан не пытался его успокоить. К тому же речь шла еще о тройном штрафе.

Лисси Вэг и на этот раз пожалела несчастного морского волка.

– Не вижу никого, кто мог бы его освободить, кроме Титбюри, если тот получит двенадцать очков, – сказала Джовита Фолей, – Но, в конце концов, теперь самое важное, чтобы мистер Реаль вышел из своей «тюрьмы». Мне кажется, мы увидим его раньше, чем думаем.

Эта проницательная особа и не предполагала, что ее пророчество сбудется так скоро. Подходя к «Шерман-отелю» после утренней прогулки, Лисси Вэг чуть не вскрикнула от удивления. Перед входом в гостиницу стоял молодой художник, слегка взволнованный, даже смущенный, а за ним Томми. Макс Реаль пытался найти извинение своему неожиданному появлению.

– Я ехал к назначенному пункту, в Филадельфию, и так как Индиана случайно оказалась на моем пути…

– Географическая случайность, – воскликнула со смехом Джовита Фолей, – но, во всяком случае, счастливая!

– И так как у меня свободного времени до двадцать восьмого…

– А когда имеешь в своем распоряжении целых шесть дней, то самое лучшее провести их с людьми, к которым относишься с участием…

– Джовита!… – проговорила вполголоса Лисси Вэг.

– И случай захотел, чтобы вы выбрали именно «Шерман-отель»…

– …потому что газеты сообщили, что пятая партнерша со своей верной подругой остановились именно там…

– И, – продолжала верная подруга, – вполне естественно, что первый партнер остановился тоже там… Если бы дело шло о втором или третьем, но нет!… Именно пятая… И здесь случай…

– …не играет решительно никакой роли, и вы это знаете, мисс Вэг, – сознался Макс Реаль, пожимая протянутую ему руку.

Вторая часть этого дня прошла в прогулках по красивейшим кварталам города, главным образом по берегу реки Уайт-Ривер. Избегать назойливых людей, которые осаждали «Шерман-отель» и – если верить Джовите Фолей – желали жениться на будущей наследнице Уильяма Гиппербона, сделалось теперь необходимостью. Улица перед отелем была все еще полным-полна народу. Поэтому они вернулись в гостиницу только с наступлением темноты. В десять часов Лисси Вэг и Джовита Фолей пошли в свою комнату, а Макс Реаль – в свою. И пока одна предавалась грезам, «сотканным из серебра и расшитым золотом», другие двое находились во власти одних и тех же мыслей. Да, оба они только и думали о возвращении в Чикаго. Мысленно они говорили друг другу, что эта партия никогда не кончится, что через несколько дней придется снова укладывать чемоданы, и снова их будут разделять многие сотни миль, что хорошо бы все бросить и вернуться домой. К счастью, ни Джовита Фолей, ни миссис Реаль не могли их услышать.

Вновь разглядывая карту матча, Макс Реаль вдруг разволновался, увидев, что между пятьдесят шестой и шестьдесят третьей клеткой Гиппербон поместил целых четыре западных штата: Аризона, Орегон, Индейская территория, не говоря уж о Калифорнии с ее Долиной Смерти, получившей теперь громкую известность благодаря посещению ее коммодором Урриканом. Макс похолодел при мысли, что Лисси достаточно получить два очка, чтобы отправиться в длинное и утомительное путешествие по Калифорнии, а потом еще начать партию с самого начала! Если она при следующем метании костей не окажется у цели, получив семь очков, то рискует быть отосланной очень далеко от штата Индиана. Каким опасностям подвергнется бедная девушка!

Но сама Лисси Вэг и не думала о грозивших ей осложнениях. Она думала только о настоящем, а не о будущем. Она довольствовалась сознанием того, что Макс Реаль был около нее. Правда, всего только несколько дней, а потом судьба опять их разлучит… Наконец ночь миновала и унесла с собой все страхи и мрачные мысли. За утренним чаем было решено отправиться железной дорогой, которая идет по берегу Уайт-Ривер до станции Спринг-Валли, в двадцати милях от Индианаполиса. Оставив Томми в гостинице, веселое трио отправилось в путь.

Если Макс Реаль и Лисси Вэг были так заняты друг другом, что ничего не замечали, то Джовите Фолей непростительно было не заметить пятерых типов, следовавших за ними по пятам от самой гостиницы. На вокзале они сели в тот же поезд, а когда художник и обе подруги вышли на станции Спринг-Валли, там же оказались и те неизвестные личности.

Макс Реаль, Лисси Вэг и Джовита Фолей пошли по тропинке к берегу реки Уайт-Ривер. Здесь расстилались хорошо обработанные поля, вдали виднелись тенистые рощи, остатки прежних дремучих лесов, которые вырубил топор дровосека, орудие цивилизации. Джовита, оживленная и веселая, то отставала, то шла впереди, не упуская из виду молодую парочку, которая о ней совершенно забыла. В три часа пополудни паром перевез их на другой берег Уайт-Ривер. Впереди под сводом зеленых рощ показалась дорога, которая вела на станцию одной из многочисленных железнодорожных веток, протянутых к Индианаполису. Окаймленная красивыми деревьями, она была пустынной в час, когда работа кипит на полях.

Друзья прошли полмили по этой тенистой аллее, как вдруг пятеро неизвестных, выскочив из кустов, окружили их… Читатель не угадал, подумав, что местная шайка бандитов намеревалась ограбить постояльцев «Шерман-отеля». То были не воры и не разбойники, а держатели пари. Они проигрывали, поставив против Лисси Вэг, и сговорились похитить ее, чтобы помешать ей вовремя прийти за телеграммой. И очень ловко выследили девушку за городом, в безлюдном месте.

Не дав жертвам опомниться, трое злоумышленников набросились на Макса Реаля, четвертый схватил Джовиту Фолей, а пятый потащил Лисси Вэг в глубину леса.

Макс Реаль удачным приемом сшиб с ног одного нападавшего, выхватил наган (американец никогда не расстается с оружием) и выстрелил. Злодей взвыл от боли и упал.

Джовита Фолей и Лисси Вэг громко звали на помощь. Но кто мог их услышать в этой глуши? Макс Реаль выстрелил второй раз и попал в негодяя, схватившего Лисси Вэг. В ту же секунду его товарищ ударил художника ножом в грудь. Тот вскрикнул и без чувств упал на траву.

Неожиданно из-за деревьев показались охотники. На счастье, несколько фермеров охотились в лесу и услышали крики. Разбойники бросились врассыпную. Преследовать их не имело смысла. Важнее было перенести Макса Реаля на ближайшую станцию, послать за доктором и, если состояние раненого позволит, перевезти его в Индианаполис.

Лисси Вэг в отчаянии опустилась на колени около молодого человека. Веки его поднялись, и он смог произнести несколько слов:

– Лисси, это пройдет… пустяки… Но вы… вы?

Глаза Макса Реаля снова закрылись. Но он был жив.

Через полчаса охотники принесли его на станцию, куда почти одновременно с ними явился и доктор. Внимательно осмотрев рану, он сделал перевязку и заявил, что раненый сможет перенести переезд в Индианаполис.

Макса Реаля поместили в вагон поезда, отходившего со станции в половине шестого. Он больше не терял сознания, а в шесть часов вечера уже лежал в комнате гостиницы. Увы! Сколько же времени он теперь здесь пробудет? Во всяком случае, ясно, что двадцать восьмого он не сможет быть в почтовом бюро Филадельфии!

Почти тотчас явился второй врач и подтвердил заключение своего коллеги. Легкое было чуть затронуто острием ножа, но еще немного – и рана оказалась бы смертельной. Раненый должен оставаться в постели не меньше пятнадцати дней. Ну что ж, Лисси Вэг не оставит его! Она будет рядом, сколько потребуется. Богатство Уильяма Гиппербона их теперь так мало интересовало! Оба мечтали о будущем, в котором обойдутся и без миллионов этого богача.

К чести Джовиты Фолей, она одобрила поведение подруги, хоть оно и означало крушение всех ее надежд. Но после некоторого размышления эта настойчивая девушка сказала себе: «В конце концов ничего не мешает Лисси четвертого июля прийти на почту. А если ей посчастливится и кости выбросят семь очков… Боже, сделай, чтобы они их выбросили… – то она выиграет партию! И никуда не надо уезжать!»

Когда распространилось известие о нападении на Лисси Вэг, какое началось волнение! Желтый флаг был на устах у всех американцев… На следующий день наступила развязка. Кости выбросили двенадцать очков седьмому партнеру. А он занимал пятьдесят первую клетку. Партия была окончена. По улицам Индианаполиса носились продавцы газет и выкрикивали результат последнего тиража. А красный флаг развевался над штатом Иллинойс, повторенном четырнадцать раз на карте благородной игры Соединенных Штатов Америки!

Глава XIV
 ОКСВУДССКИЙ КОЛОКОЛ

Удар грома, услышанный во всех частях земного шара, не произвел бы большего впечатления, чем удар игральных костей, выброшенных нотариусом Торнброком двадцать четвертого июня ровно в восемь часов утра в зале Аудиториума. Тысячи граждан, присутствовавших на том тираже, оповестили о нем все кварталы Чикаго, и тысячи телеграмм разнесли эту весть по четырем концам Старого и Нового Света. Когда немного улеглось первое волнение, болельщики приступили к анализу партии. Оказалось: ни одного из первых шестерых игроков не миновали те или другие неудачи. Один был заключен в «гостиницу», другой заплатил большой штраф на Ниагарском мосту, третий блуждал в «лабиринте», четвертый задыхался в «колодце», троих приговорили к «тюрьме» и всех шестерых к штрафам. В это самое время X.K.Z. двигался вперед уверенными шагами, переходя из штата Иллинойс в штат Висконсин, оттуда – в округ Колумбия, потом в штат Миннесота, а из штата Миннесота – к цели всего путешествия. При этом не заплатив нигде ни единого штрафа и не переезжая на далекие расстояния. Получилась большая экономия сил и средств.

Все говорило за то, что этот человек пользовался исключительным счастьем редких избранников судьбы, которым всегда везет в жизни!

Пока общественность обсуждала ход игры, ее участники вернулись в Чикаго. Одни – в полном отчаянии, другие – в неистовом гневе (нет нужды говорить – кто именно) и только двое остались совершенно равнодушны к результату матча (называть этих последних также излишне). Выздоровев после ранения, Макс Реаль вернулся в родной город в обществе Лисси Вэг и Джовиты Фолей. И только тогда миссис Реаль узнала имя человека, которому молодая девушка обязана своим спасением.

– О дитя мое… дитя мое!… – вскричала она, сжимая Макса в объятиях. – Так это был ты!

– Но раз я совсем уже поправился, мамочка, не плачь, пожалуйста! Ту милую девушку ты скоро узнаешь и полюбишь так же, как она тебя уже любит и как я ее люблю!

В тот самый день Лисси Вэг вместе с Джовитой Фолей пришли к миссис Реаль. Так совершилось знакомство трех женщин, а чтобы узнать о результатах, необходимо подождать несколько дней.

Излишне говорить, в каком раздражении находился Джон Мильнер: зря потраченные деньги и подмоченная репутация чемпиона Нового Света – вот все, что выиграл в проклятом матче его воспитанник (который чувствовал себя вполне удовлетворенным, как всегда получая шестиразовое питание). Мистер и миссис Титбюри, раненные в самое сердце, другими словами, в самый кошелек, вернулись на Робей-стрит. Из заоблачной сферы они попали в мрачную пропасть окружавшей их действительности!

– Чудовище Гиппербон, отвратительное чудовище!… – восклицала по временам миссис Титбюри.

– Нужно было или выиграть миллионы, или в это дело не вмешиваться, – прибавляла служанка.

– Да, не вмешиваться! – кричала матрона. – Что я и твердила постоянно мистеру Титбюри! Но попробуйте убедить в чем-нибудь такого…

Никто никогда не узнает, какими эпитетами был награжден в те дни супруг миссис Титбюри.

А Гарри Кембэл?… Издав страшный вопль, он выпрыгнул из вагона и, ударившись о насыпь, отскочил, точно был сделан из каучука. Потеряв сознание, репортер остался лежать под кустом, что спасло его при взрыве двух паровозов.

Только через три часа железнодорожные рабочие пришли очистить путь и нашли человека, неподвижно лежавшего на земле. Когда его привели в чувство и узнали, кто такой, как проник в поезд, заранее обреченный на крушение, местные власти сделали репортеру вполне заслуженный выговор и заставили уплатить стоимость проездного билета (на американских железных дорогах можно оплачивать билеты во время пути или по прибытии в тот или другой пункт). Потом телеграфировали редактору газеты «Трибюн» и отправили его сотрудника с первым прямым поездом в Чикаго. Прибыв на Милуоки-авеню, Гарри Кембэл заявил – это вполне соответствовало его бесстрашному характеру, – что готов снова отправиться куда угодно. И даже по воле игральных костей перенестись с одной окраины Соединенных Штатов на другую. Узнав, что партия окончена, репортер тут же принялся строчить заметки о своих приключениях. Конечно, он вспомнил Нью-Мексико, Южную Каролину, штаты Небраска, Вашингтон, Южная Дакота и тот оригинальный способ открытия железнодорожной ветки между Медари и Сиу-Фолс-Сити!

Правда, он почувствовал себя уязвленным, когда обнаружилось (и это дало пищу насмешкам мелкой прессы), что черный гризли, осенивший себя крестом, его «Урсус Кристианус», был просто-напросто одним из местных жителей, который нес от меховщика шкуру великолепного зверя. В это время начался ливень, и житель той шкурой укрылся. Испугавшись страшной грозы, он как добрый христианин при каждом блеске молнии осенял себя крестом. В общем, Гарри Кембэл потом и сам стал смеяться над этим приключением, но в смехе еще долго слышалась досада.

Пятая партнерша, как известно, вернулась в Чикаго вместе со своей подругой, Максом Реалем и Томми, не менее удрученным неудачей, чем Джовита Фолей.

– Но примирись же с этим наконец, бедная моя Джовита! – повторяла Лисси Вэг. – Ты ведь прекрасно знаешь, что я никогда не рассчитывала…

– Но я рассчитывала!

– И совершенно напрасно.

– Но, во всяком случае, ты теперь уже не бедная бесприданница.

– Как?

– Лисси! Ведь после X. К. Z. ты ближе всех других была у цели и потому вся сумма, составленная из штрафов, принадлежит тебе.

– Даю слово, Джовита, я об этом не подумала.

– Зато я думала за тебя, моя беззаботная Лисси, и знаю, что из этих штрафов составилась порядочная сумма и ты являешься ее законной владелицей.

Осталось сказать о последнем участнике матча. Годж Уррикан находился в штате Висконсин, когда пять очков отправили его в Неваду. Ему предстояло новое путешествие в тысячу двести миль. Штат Невада, один из наименее населенных во всей конфедерации, по размерам площади занимает шестое место в республике (после штатов Орегон, Айдахо, Юта, Аризона и Калифорния). В довершение ко всему как раз в Неваде Уильям Гиппербон поместил клетку с «колодцем», куда злополучный игрок должен был ринуться вниз головой. Негодование коммодора нельзя выразить словами. Он только сказал, что нотариус Торнброк ответит за все, а Тюрк обещал схватить нотариуса за горло, разрезать живот и съесть его печенку! Со свойственной ему поспешностью Годж Уррикан в этот же день покинул Милуоки, послав Торнброку три тысячи долларов, сумму, в которую ему обошелся этот последний удар игральных костей, и на всех парах помчался в штат Невада.

Можно предположить, что покойный избрал именно этот штат для «колодца» потому, что он вообще изобилует колодцами – шахтными, конечно. По добыче серебра и золота штат занимает четвертое место в Америке. Горная цепь Сьерра-Невада, кстати, находится не на его территории, а чуть западнее, на территории Калифорнии. Три главных города штата – Виргиния-Сити, Голд-Хилл (Золотой холм) и Сильвер-Сити (Серебряный город) – построены над сереброносными жилами, и в них есть шахты глубиной более чем в две тысячи семьсот футов. Колодцы серебра, но все-таки колодцы, которые оправдывают выбор завещателя.

Но коммодор туда не доехал! В Грейт-Солт-Лейк-Сити до него дошла новость о том, что партия закончена в пользу X. К. Z., и Годж Уррикан вернулся в Чикаго, в каком состоянии – легче каждому представить, чем автору описать.

Но для всех, кто интересовался национальной партией (хотя бы только из любви к искусству) известная доля любопытства оставалась еще неудовлетворенной. Кто же, наконец, этот X. К. Z. и откроет ли он свое инкогнито?

Никаких сомнений по этому поводу быть не могло. Когда дело идет о том, чтобы положить в свой портфель шестьдесят миллионов долларов, сохранять инкогнито никто не станет. Выигравший должен себя назвать. Но когда и при каких условиях? Никакого срока в завещании не было указано. Общественность знала, что неизвестный X. К. Z. находился в Миннеаполисе, когда получил телеграмму, извещавшую о результате последнего тиража. Одного дня достаточно, чтобы приехать оттуда в Чикаго. Но прошла неделя, потом другая, и никаких вестей!

Терпение Джовиты Фолей лопалось. Эта нервная особа хотела, чтобы Макс Реаль по десять раз в день отправлялся за сведениями, чтобы он вовсе не выходил из зала Аудиториума, куда самый счастливый из «семи», без сомнения, явится прежде всего. Но ум Макса Реаля был занят вопросами совершенно иного рода.

– О, если бы только он мне попался, этот победитель! – восклицала Джовита Фолей. – Я спросила бы его, по какому праву он позволил себе выиграть партию! Субъект, которого не знают даже по имени…

В общем, нетерпение, которое она испытывала, вполне точно выражало общественное настроение как в Соединенных Штатах, так и в других странах. Время шло, воображение разыгрывалось, пресса, в особенности спортивная, бушевала, а нотариус Торнброк никогда еще не получал столько упреков. Все партнеры, за исключением Лисси Вэг и Макса Реаля, сочли нужным вмешаться, и не без основания. Действительно, если победитель не появлялся, разве они не могут утверждать, что партия не окончена и можно продолжать игру?

Коммодор Уррикан, Герман Титбюри и Джон Мильнер объявили, что подают в суд на исполнителя завещания. Газеты держали их сторону. В «Трибюн» Гарри Кембэл поместил резкую статью против X. К. Z., в самом существовании которого начинали уже сомневаться. К тому же невозможно урегулировать пари, пока судом не установлена личность выигравшего. Вся Америка пришла в волнение, и был поднят вопрос об организации митинга в зале Аудиториума (с грандиозной манифестацией). Если X. К. Z. не откроет своего инкогнито в течение такого-то срока, общественность потребует от нотариуса Торнброка возобновить партию. Том Крабб, Герман Титбюри, Гарри Кембэл, коммодор Уррикан, даже Джовита Фолей, если бы ей разрешили заменить Лисси Вэг, выразили готовность отправиться безразлично в какие штаты.

В конце концов возбуждение публики достигло апогея и власти Америки начали беспокоиться, особенно в Чикаго, где приходилось защищать членов «Клуба чудаков» и нотариуса. Как вдруг, пятнадцатого июля в десять часов семнадцать минут утра распространился слух, что на Оксвудсском кладбище в мавзолее Уильяма Гиппербона беспрерывно звонит колокол!