Текст книги "Завещание чудака (иллюстр.)"

Автор книги: Жюль Габриэль Верн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава X
 СТРАНСТВОВАНИЯ ГАРРИ КЕМБЭЛА

В Южной Каролине Гарри Кембэл получил телеграмму, сообщавшую, что удвоенная десятка препровождала его из двадцать второго квадрата в сорок второй (штат Небраска), выбранный покойным Гиппербоном для «лабиринта». Попавший туда партнер должен уплатить двойной штраф, а затем вернуться на двенадцать клеток назад, в штат Вашингтон. Сторонники Гарри Кембэла, во множестве собравшиеся в почтовом отделении, были поражены – репортер едва не лишился завоеванного им положения любимца матча. Но Гарри Кембэл моментально успокоил всех заинтересованных в его удаче.

– Э, друзья мои, – вскричал он, – не приходите в отчаяние! Вы ведь знаете, длинное путешествие меня не пугает. Перебраться из Чарлстона в Небраску и из Небраски в Вашингтон можно в два прыжка, а у меня впереди целых две недели, чтобы отмахать всего четыре тысячи миль!… Что же касается штрафа – его внесет кассир редакции, и тем хуже для него, если он сделает это с недовольной гримасой!… Отодвинуться на какие-то двенадцать клеток – да здесь не о чем и говорить! В два счета нагоню все, что случай у меня отнял!

Как не чувствовать абсолютного доверия к человеку, который так в себе уверен! Как бы то ни было, выехать из Чарлстона следовало в тот же вечер, что и сделал зеленый флаг при громких «ура» восторженных поклонников. Они явились к отходу поезда, вскоре стремительно унесшегося вперед через равнины Южной Каролины.

Гарри Кембэл пересек штат Теннесси и пятого числа вечером прибыл в Сент-Луис. Боясь потерять слишком много времени, если дальше плыть по Миссури вверх до Омахи, он продолжал путь по железной дороге и, проехав Канзас-Сити – важнейший центр штата Небраска, прибыл в Омаху. Здесь и застала его телеграмма, посланная вслед секретарем редакции газеты «Трибюн». В ней по дням были расписаны все этапы пути с расчетом приехать в столицу штата Вашингтон – Олимпию, в полдень восемнадцатого июня. В конце приписка:

Просят Гарри Кембэла экономить время, которого немного, и не забывать, что в редакции хранятся большие суммы, вложенные держателями пари за зеленый флаг.

Ничего не оставалось, как строго придерживаться данных указаний. Репортер взял билет до Джулсберга, расположенного близ границы Колорадо, неподалеку от Саут-Платт. На этот раз журналист имел осторожность не объявлять свой маршрут. Но в Джулсберге ему не удалось сохранить свое инкогнито – карета ожидала уже его прибытия. Правда, сторонники Гарри сами понимали, что его ни под каким видом нельзя задерживать, что у него каждый час на счету. Поэтому, встретив на перроне своего кумира, они советовали ему немедленно отправиться в дальнейший путь. Двенадцать англо-американцев вызвались его сопровождать, что было очень кстати – в здешних местах еще встречались как четвероногие, так и двуногие хищники.

Небраска по размерам своей площади занимает пятнадцатое место в Америке. Платт – или Небраска-Ривер – пересекает его с запада на восток и впадает в реку Миссури, в городе Платт-Сити. В пятидесяти милях от него, на берегу Миссури, расположился Небраска-Сити, служащий портом столице штата Линкольну (он стоит на некотором удалении от реки). Штат Небраска, более земледельческий, чем промышленный, находится в периоде своего расцвета, поэтому население там год от году увеличивается.

Гарри Кембэл мог лишь пожалеть, что путешествовать придется не верхом, а в почтовой карете. Здесь, в Небраске, на территории Грейт-Бенда (впервые исследованной в 1857 году Уорреном, а позже, в 1865 году, Колем), нет недостатка в равнинах и лугах, и вы бы посмотрели, каким аллюром помчалась карета после того, как ее перевезли на пароме через реку Платт! Миновав Форт-Гратон, она покатила по совершенно ровным, гладким дорогам!

Этот экипаж представлял собой трансконтинентальный дилижанс компании «Уэллс и Фарго», обслуживавшей в прежние времена федеральную территорию, и напоминал собою нечто вроде рыдвана, окрашенного в ярко-красный цвет. Девять пассажиров разместились по трое на скамейках – передней, средней и задней, причем каждая из них была снабжена ремнями, чтобы поддерживать смелых путешественников. Четвертый партнер и восемь его почитателей уселись внутри экипажа, с тем чтобы по очереди уступать свои места остальным спутникам, из которых двое поместились на задних наружных сиденьях и двое – рядом с кучером.

Собственно, дорог здесь не было, а только колеи – следы проезжавших фургонов. Да разве они нужны в этих нескончаемых равнинах! Время от времени встречались речки вблизи небольших озер Раймонд и Коол, речки Бурдмен и Ниобрара-Ривер, которые переезжали вброд, а также поселки, где проезжавших ждали свежие почтовые лошади.

Вечером восьмого июня, после переезда, длившегося сорок часов, карета доехала до округа Мовэз-Терр. Там совершенно отсутствовали деревни и дома, – одни только луга, где распряженные лошади могли пастись в полное свое удовольствие. Что касается Гарри Кембэла и его компании, то о них пусть не беспокоится читатель: в ящиках с провиантом лежали превосходные консервы, а произносимые тосты не страдали от недостатка виски и джина.

После ночи, проведенной в кущах зеленых деревьев, путешественники оставили карету на попечение возницы, а сами вышли прогуляться по дикой долине. О, как прав был Уильям Гиппербон, избрав этот район Небраски для «лабиринта»!

У последних отрогов Скалистых гор, покрытых, точно щетиной, хвойными лесами, замечается резкое понижение почвы. На площади шириной в тридцать шесть миль и длиной в восемьдесят пять, до самой границы со штатом Дакота, со всех сторон виднеются горные цирки [197]  [197]Горные цирки – естественные чашеобразные выемки на склонах гор.


[Закрыть]с их бесчисленными пирамидами, остриями и зубцами. Это царство Bad Lands – негодных земель – представляет настоящий лабиринт, притом один из наиболее запутанных. На пространстве во много тысяч квадратных миль устремляются ввысь колонны и башни его призматических скал. Там и сям вы точно видите крепости, бастионы, замки красно-кирпичного цвета, резко вырисовывающиеся на белой поверхности почвы. В этой части Северной Америки особый мир. Можно представить, как в доисторические времена по ней двигались необозримые стада слонов, мамонтов, гигантских мастодонтов [198]  [198]Мастодонт – огромное вымершее животное, близкое к слону.


[Закрыть]. Их кости находят и теперь еще, причем некоторые из них хорошо сохранились, потому что окаменели.

Кажется вполне допустимой гипотеза о том, что вся эта площадь с пониженным уровнем почвы была наполнена когда-то водами, стекавшими со Скалистых гор и Блэк-Хилла. И вот постепенно этот опустошенный резервуар превратился в «костехранилище», в котором количество ископаемых останков превосходит всякое воображение. Но современные животные – бизоны, длинношерстные быки, длиннорогие овцы и грациозные антилопы – с трудом находят себе пропитание, поэтому хорошим охотникам здесь делать нечего. Гарри Кембэлу и его компаньонам не представилось случая хоть раз выстрелить по дичи. Они и ружья-то захватили с собой только для того, чтобы защититься от шаек дакотов и сиу [199]  [199]Дакоты, сиу – индейские племена.


[Закрыть]или от койотов [200]  [200]Койоты – луговые волки, или волки прерий. Хищные животные из семейства собак. Встречаются в западной части Северной Америки – от Канады до Мексики.


[Закрыть], этих волков прерий (их вой был слышен в предыдущую ночь).

Углубляться далеко по извилинам Мовэз-Терр не имело смысла. Четвертому партнеру достаточно появиться собственной персоной у входа в этот лабиринт и зарегистрировать свое присутствие каким-нибудь документом. Его составил сам Гарри Кембэл, а двенадцать попутчиков поставили двенадцать подписей. Еще раз закусили в тени деревьев – произнесенные тосты были так же многочисленны, как и шумны. Гарри Кембэл имел все основания быть довольным. Его сторонники его не оставят. Они забыли, они хотели забыть, что переехать из Небраски в штат Вашингтон значило сделать несколько шагов назад, если не на карте Соединенных Штатов, то, по крайней мере, на карте покойного Гиппербона. Действительно, если Кембэл вернется в тридцатую клетку, то впереди него окажутся и Макс Реаль (сорок четвертая клетка), и X.K.Z. (сорок шестая), и Том Крабб (сорок седьмая).

В три часа пополудни Гарри Кембэл с компанией, весьма оживленной после грога с виски, отправился дальше. На следующий день около десяти часов утра они вернулись в Джулсберг-Джанкшен. Через час прибывал поезд, который делал здесь десятиминутную остановку. По этой железнодорожной линии уже путешествовали и Макс Реаль, отправляясь в Шайенн, и Герман Титбюри – в Грейт-Солт-Лейк-Сити, и коммодор Уррикан – в Долину Смерти. Репортеру «Трибюн» предстояло проехать поездом до самого Тихого океана – через Вайоминг, Юту, Неваду, Калифорнию.

Десятого числа Гарри Кембэл сел в вагон, а ночью с одиннадцатого на двенадцатое вышел в Сакраменто свежим и бодрым, в прекрасном настроении и, как всегда, всем довольный. Журналиста ждал самый радушный прием, но никто не пытался его удерживать: все знали, что поезд в штат Вашингтон уходил в час пополудни. Среди встречавших впереди всех стоял корреспондент газеты «Трибюн» Уилл Уолтер.

– Меня известили, что вы должны приехать сегодня, – сказал он, – и я искренне поздравляю вас с прибытием без малейшего опоздания.

– Действительно, дорогой товарищ, – ответил Гарри Кембэл, – ни единого запоздания на протяжении всего пути между Чарлстоном и Сакраменто, надеюсь, так же будет и от Сакраменто до Олимпии.

– Весьма жаль, но сообщение на отрезке Шаста – Розберг на короткое время прервалось, зато на станции Шаста, будьте спокойны, вы найдете готовых лошадей. Проводник укажет самый короткий путь в Розберг, а дальше – опять поездом по Южной Тихоокеанской линии до Олимпии.

– Мне не остается ничего другого, как благодарить вас за любезность, коллега…

– Совершенно не за что, это я должен благодарить, потому что сделал ставку…

– Какую именно? – живо спросил журналист.

– Один против пяти.

– Итак, дорогой собрат, позвольте мне пять раз пожать вашу руку в знак искренней благодарности…

– Десять, если хотите. Теперь – счастливого пути…

Паровоз дал свисток, поезд тронулся и исчез в северном направлении. Но, к большому огорчению репортера, он останавливался на каждой станции – и в Ивенге, и в Уэдленде. Правда, дорога все время шла в гору – район верхней Калифорнии лежит на значительной высоте над уровнем моря. Поезд остановился в Мэрисвилле, городе, который, подобно городам Оровиллу и Плэсервиллу, теперь заброшен, после того как золотоискатели опустошили все его «карманы» (теперь эти неугомонные люди отправились на Аляску). Правда, Мэрисвилл еще пытается противостоять упадку и запустению, потому что его местоположение – при слиянии рек Юба и Физер – позволяет ему вести довольно оживленную торговлю с городами этого района.

Четвертому партнеру приходилось еще считаться с остановками в Грайдли, Нельсоне, Чико и Техаме, где постепенный, но все более ощутимый подъем требовал от паровоза немалых усилий в ущерб его быстроходности. Словом, лишь на следующий день, тринадцатого июня, в восемь часов утра поезд остановился в городе Шаста. Теперь оставалось только пять дней, чтобы добраться до Олимпии, из которых четыре уходили на путешествие верхом со скоростью двадцать пять лье в двадцать четыре часа (ничего невозможного в этом, конечно, нет, но очень утомительно для лошадей и седоков).

Три лошади ожидали перед подъездом станции, из которых одна предназначалась Гарри Кембэлу, а две другие – проводнику и молоденькому конюху. Излишне говорить, что репортер владел в совершенстве искусством верховой езды, так же как и всеми другими видами спорта.

Проводник, по имени Фред Вильмот, выглядел здоровым, сильным человеком лет сорока.

– Вы готовы? – спросил его Гарри Кембэл.

– Готов.

– И мы успеем?

– Да, если вы хороший ездок. На почтовых потребовалось бы времени вдвое больше.

– Я за себя отвечаю.

– В таком случае – едем!

Лошади понеслись крупной рысью. Дорога шла вдоль правого берега реки Сакраменто. На одной ферме они отдохнули и продолжали путь до Бетера, изобилующего минеральными источниками (которых вообще-то много в Америке). Там путешественники остановились в маленькой гостинице и после семичасового сна отправились дальше на север, решив позавтракать в Юрика. В ста милях к востоку от него стоит вулкан Шаста, с кратером на высоте двенадцати тысяч футов. Эта гора с ее розоватыми потоками лавы, усеянными мелкими льдинами, «точно бриллиантами», как выразился один восторженный путешественник, считается одной из самых красивых в Соединенных Штатах. Но Гарри Кембэлу пришлось отложить свои восторги до следующего раза.

Очень обширный штат – этот штат Орегон. Не отличаясь большой населенностью, он обладает необозримыми пастбищами, а главный свой доход получает от ловли и продажи лососей, ими богаты здешние реки. Исключительное плодородие почвы в западной части штата дает возможность жителям заниматься земледелием.

В течение всего дня глаза Гарри Кембэла созерцали редкую по красоте местность. Вечером, преодолев трудный горный проход Пайлот-Рок, путники и их лошади, порядком утомленные, остановились отдохнуть в маленьком городке Джэксоне, который не надо путать с другими городами того же названия. Всего в Соединенных Штатах четыре Джэксона: один – в штате Мичиган, другой – в Миссисипи, третий – в Теннесси и четвертый – в Огайо; и еще два Джэксонвилла: один – в Иллинойсе, другой – во Флориде, в нескольких тысячах миль от Калифорнии.

Почти через сутки, к вечеру шестнадцатого июня проводник показал на видневшиеся вдали огни Розберга. Щедро одарив долларами и горячей благодарностью Фреда Вильмота, Гарри Кембэл на заре следующего дня «впрыгнул» – по выражению самого корреспондента «Трибюн» – в первый поезд, отправлявшийся в Олимпию.

Этот поезд обслуживает города и городки богатой долины Уилламетт: Винчестер, Юджен-Сити, Гаррисберг, Олбани, обязательно останавливается в Сейлеме, столице Орегона, представлявшей собой восхитительную корзину цветов и зелени, и в Орегон-Сити, самом промышленном городе из всех благодаря мощным водопадам, которые питают его бумажные фабрики и сахарные заводы. Последним на территории Орегона был Портленд – главный торговый порт штата, расположенный на реке Колумбии недалеко от ее впадения в Тихий океан. Наконец, переехав Колумбию, естественную границу между штатами Орегон и Вашингтон, поезд остановился на правом берегу, в городе Ванкувере (его ни в коем случае нельзя путать с канадским городом того лее названия). В распоряжении Гарри Кембэла оставалось не более шести часов, но он находился теперь всего в ста двадцати милях от столицы Вашингтона.

В этом штате проживает около трехсот пятидесяти тысяч жителей, и он сейчас в полном расцвете сил. К федеральной территории присоединился в 1859 году. В его столице Олимпии есть порт, потому что она стоит на берегу залива Пьюджет-Саунд, но город Сиэтл превосходит его размерами торговли, а город Такома знаменит своими торговыми сношениями с Японией и Китаем.

Гарри Кембэл в восемь часов десять минут утра выехал из Ванкувера, надеясь закончить последний этап своего путешествия около одиннадцати утра в Олимпии. Семь станций – Холбрук, Уоррен, Калама, Стокпорт, Солена, Чилис, Сентралия – поезд миновал вполне благополучно и продолжал мчаться по району, орошаемому многочисленными притоками реки Колумбии. В одиннадцать часов три минуты он остановился в маленьком городке Тенино. До цели оставалось всего 40 миль, или 15 лье, когда стало известно, что в десяти милях от станции только что взорвался мост.

Для Гарри Кембэла это было смертельным ударом.

– Проклятое невезение, – вскричал он, выскакивая из вагона, – ты меня губишь в момент, когда я уже у пристани!

Трое молодых людей, ехавших тем же поездом, подошли к нему.

– Мистер Кембэл, – сказал один из них, – вы ездите на велосипеде?

– Да.

И никаких лишних слов! Сразу приступили к делу, как и подобает практичным гражданам Соединенных Штатов. Из багажного вагона выгрузили и поставили на перрон трехместный велосипед.

– Мистер Кембэл, – сказал тот же молодой человек, – один из нас уступит вам место посредине, другой поместится сзади, третий – спереди.

– Ваши имена, господа?

– Билл Стэнтон и Роберт Флок.

– А ваше? – обратился Кембэл к уступавшему свое место.

– Джон Берри.

– Итак, господа Стэнтон, Флок и Берри, примите мою благодарность – и в путь! И да защитит нас святой Сайкл, патрон велосипедистов!

Трехместный велосипед оказался машиной, вышедшей из нью-йоркских мастерских «Кэмден и К ⁰». Он был снабжен передачей в двадцать семь футов два дюйма и отличился в международном состязании на велодроме в Чикаго. Знаменитые велосипедисты Билл Стэнтон и Роберт Флок, уроженцы Вашингтона, были мастерами велосипедного искусства.

Несколько услужливых лиц дали машине сильный толчок, и она понеслась вперед, сопровождаемая громкими «ура». Гарри Кембэл мог бы предоставить своим спутникам везти себя, но он предпочитал присоединить к их усилиям силу своих собственных мускулов и работал ногами вовсю.

Быстроходный экипаж летел вперед, как «подмазанный гром» (чисто американское выражение), по дороге, заботливо поддерживаемой – настоящая трасса велодрома, но без виражей. Три велосипедиста ехали молча, с трубочкой из гусиного пера во рту, чтобы воздух не слишком резко проникал в их легкие и в то же время облегчал дыхание через нос. Все трое отдались головокружительной езде. Колеса велосипеда вертелись со скоростью динамо-машины, приводимой в движение мощным двигателем. Велосипед увлекал за собой целое облако пыли, а когда переезжал вброд какую-нибудь речку, то вздымал столбы воды, падавшей дугообразно вниз. Сигнальный звонок, слышный далеко, обеспечивал свободный проезд, и прохожие спешили отбежать в сторону, чтобы дать дорогу «машине-молнии».

Через четверть часа (Билл Стэнтон считал секунды) первые пять лье были пройдены. Оставалось сохранить тот же темп, чтобы доехать до цели за несколько минут до полудня. Тут они услышали зловещий вой.

Роберт Флок вскрикнул так громко, что выронил изо рта свою трубочку:

– Койоты!

Да! Не меньше двух десятков! Очевидно, обезумев от голода, свирепые животные мчались по дороге с быстротой, превосходящей скорость велосипеда, и вскоре его настигли.

– Есть у вас револьвер? – спросил Билл Стэнтон, ни на секунду не замедляя ход велосипеда.

– Да, – ответил Гарри Кембэл.

– Будьте готовы стрелять! И ты тоже, Флок, достань свой, а я погнал дальше. Может, сумеем перегнать эту банду.

Вскоре всем стало ясно, что это невозможно. Койоты подскакивали, следуя за велосипедом, готовые накинуться на репортера и его спутников.

Два выстрела раздались одновременно – два волка, смертельно раненные, упали и с воем стали кататься по дороге. Остальные, доведенные до полнейшего неистовства, кинулись на машину, которой удалось избегнуть толчка только благодаря быстрому повороту, едва не сбросившему Гарри Кембэла с седла.

– Жмите! – закричал Билл Стэнтон.

Икры велосипедистов напряглись, и зубья передачи так звякнули, что можно было опасаться за их целость.

Прошло еще четверть часа – велосипед проехал еще пять лье. Койоты прыгали на колеса и царапали когтями стальные спицы. Снова раздались револьверные выстрелы. Хищников стало меньше почти наполовину, но позади оставалось еще около десятка волков. В эту минуту Гарри Кембэл, сняв руки с руля, сумел вновь зарядить свой револьвер, и шесть выстрелов обратили последних койотов в бегство.

До двенадцати часов оставалось только десять минут, когда на расстоянии двух лье гонщики увидели первые дома Олимпии.

Велосипед пролетел два лье с быстротой экспресса, влетел в город и, игнорируя все правила движения, рискуя раздавить кого-нибудь из пяти тысяч жителей Олимпии, остановился перед дверями телеграфа в тот самый момент, когда часы начали бить двенадцать.

Гарри Кембэл соскочил на землю. Совершенно обессиленный, с трудом переводя дыхание, он растолкал толпу любопытных, ожидавших прибытия четвертого партнера, и бросился в помещение почтовой конторы, когда стенные часы ударили в десятый раз.

– Телеграмма для Гарри Кембэла! – объявил телеграфный чиновник.

– Здесь! – крикнул главный репортер газеты «Трибюн» и, потеряв сознание, упал на скамейку.

Покровительствуемый святым Сайклом, он успел явиться вовремя благодаря преданности и энергии своих друзей. Господа Билл Стэнтон и Роберт Флок, сделав пятнадцать лье в сорок шесть минут и тридцать три секунды, побили рекорд скорости во всех пяти частях света.

Глава XI
 «ТЮРЬМА» ШТАТА МИССУРИ

Лисси Вэг чувствовала себя всеми покинутой с тех пор, как было произведено последнее, такое неудачное для нее, метание костей. Вчера еще общая любимица, она уже не была ею на следующий день. Держатели пари, любители всяких бумов, поставившие на нее значительные суммы, охотно осыпали бы ее проклятиями. Несчастной грозила «тюрьма», а партия, без сомнения, окончится раньше, чем ее оттуда освободят!

Большинство туристов покинуло отель сразу после получения телеграммы, вслед за ними уехал и губернатор штата Иллинойс. По всей вероятности, Джон Гамильтон сожалел о внимании, которое он оказывал обеим подругам. Стало понятно, что отныне «полковнику Вэг» и «подполковнику Фолей» придется играть самую незаметную роль в иллинойской милиции. Шестого июня после полудня они распростились с «Мамонт-отелем» и сели в поезд, который шел в Луисвилл.

– Милая моя Джовита, – сказала Лисси Вэг, – знаешь, что нам надо бы сделать?…

– Нет, Лисси, моя голова больше уж не работает.

– По-моему, нужно продолжать путешествие до самого Чикаго, а там вернуться к прежним обязанностям в магазинах Маршалла Филда… Разве так будет не благоразумнее?

– Да, Лисси, но… я ничего не могу с собой поделать. Предпочла бы оглохнуть, чем слышать этот голос благоразумия!

– Полно, дорогая! Для нас партия уже окончена.

– Ничего не известно, и я отдала бы десять лет своей жизни, чтобы постареть на один месяц!

Она так щедро и часто их раздавала, эти «десять лет своей жизни», что, если бы их сосчитать, они составили бы целых сто тридцать лет, пожертвованных зря. Как всегда, Джовите удалось уговорить подругу, имевшую слабость ее слушаться. Приехав в Луисвилл, девушки остановились в скромном отеле и переживали там свое горе (во всяком случае, так можно сказать о Джовите Фолей).

Прошло три дня. Все газеты, даже «Чикаго геральд», которая обыкновенно поддерживала пятую партнершу, теперь не желали ее знать. Лисси Вэг потеряла всякое значение в агентствах, где ставки на нее упали до нуля. Хотя газеты Луисвилла и сообщили, в каком отеле остановилась Лисси Вэг и Джовита, ни один репортер не явился с визитом, и если это доставило удовольствие одной, то другая была очень рассержена.

– Точно нас больше и на свете уж нет! – говорила она.

В конце концов было решено, что в этот самый вечер девушки сядут в поезд железной дороги и отправятся в Чикаго. Но в книге судеб было написано, что они еще нескоро туда вернутся. Около трех часов пополудни почтальон вошел в отель и поднялся в комнату, занятую двумя подругами.

– Мисс Лисси Вэг? – спросил он.

– Это я, – ответила девушка.

– Для вас заказное письмо, и если вы вот здесь распишетесь…

– Дайте, – ответила за Лисси Джовита Фолей, сердце ее билось так, что она задыхалась.

Она быстро распечатала конверт и вытащила из него письмо:

Прилагаю чек на три тысячи долларов, которые уплатит банк Луисвилла и которые Лисси Вэг соблаговолит принять, чтобы оплатить свой штраф по просьбе Гемфри Уэлдона.

Радость Джовиты Фолей проявилась подобно сверкающему шумному фейерверку. Она прыгала, смеялась до слез и, раздувая свою юбку, вертелась по комнате, не переставая повторять:

– Чек, чек на три тысячи долларов!! Это тот почтенный господин, который приходил нас навестить во время твоей болезни, мистер Уэлдон!

– Но, – заметила Лисси Вэг, – я, право, не знаю… могу ли я принять…

– Можешь ли? Ты должна! Мистер Уэлдон держит за тебя пари и поставил на тебя значительные суммы!… За такого господина я бы даже вышла замуж! Ну, идем же скорей получать деньги по чеку.

Они отправились в банк, а на следующий день, одиннадцатого июня, прибыли в Сент-Луис.

Конечно, по зрелом размышлении, положение Лисси Вэг в матче Гиппербона оставалось шатким, пока кто-нибудь из партнеров тоже не попадет в «тюрьму». Но должно же это когда-нибудь произойти – если верить Джовите Фолей. Во всяком случае, Лисси Вэг теперь не будет исключена из партии из-за неуплаты штрафа.

Итак, девушки приехали в штат Миссури, о котором никто из «семерых» без ужаса не мог думать. А из двух с половиной миллионного населения Миссури ни один человек не был польщен честью, оказанной Уильямом Гиппербоном, превратившем его штат в «тюрьму». Между прочим, не считая цветных, огромное большинство в нем составляют немцы, а все знают, чего стоит патриотическое самолюбие тевтона! [201]  [201]Тевтоны – германские племена. Во II веке до н.э. вторглись в римские владения, в 102 году разбиты римским полководцем Г. Марием. Позднее так стали называть германцев вообще.


[Закрыть]

Штат Миссури – один из самых важных штатов Американской республики, по размерам своей площади занимающий семнадцатое место, пятое – по численности своего населения и первое – по производству цинка. Линии широты и долготы образуют его южный и западный рубежи, а на севере и на востоке границами ему служат реки Миссури и Миссисипи. Там, где сливаются их воды, стоит маленький городок Колумбия. Легко представить, в какой мере эти водные пути благоприятствуют торговле города Сент-Луиса, откуда вывозятся и зерно и мука, а также конопля (культура, которая здесь очень развита, не менее чем скотоводство и свиноводство). Нет в этом штате также недостатка в железных, цинковых и свинцовых рудах [202]  [202]Имеются в виду две главные группы рудников: Iron Mountains в 125 км от Сент-Луиса и свинцовые и цинковые рудники, центром которых является г. Джоплин.


[Закрыть]. В графстве Вашингтон, около северо-восточной оконечности плато Озарк, высятся «железные» холмы – Айен-Маунти и Пайлот-Кайрол высотой в триста футов. Возможно, в один прекрасный день американцы захотят превратить их в два электромагнита огромной мощности.

Штат Миссури представлял собой раньше только округ Луизианы, но в 1821 году получил автономию и вошел в состав федерации. Можно назвать не меньше одиннадцати городов штата, славящихся своей торговлей и индустрией, причем в трех из них население превышает сто тысяч жителей. Один из них – Канзас, расположенный против Канзас-Сити (штат Канзас). Как помнит читатель, этот двойной город посетил Макс Реаль в начале своего путешествия, проплывая на пароходе вниз по Миссури. Столица штата Джефферсон-Сити заслуживает того, чтобы его посещали туристы. Он разместился на одной из террас, с которой открывается вид на всю долину реки Миссури.

Но первое место, без сомнения, принадлежит Сент-Луису, основанному французами в 1764 году. Он занимает площадь в десять миль на правом берегу Великой реки. Этот город назывался когда-то Маунт-Сити, потому что его окружает целый ряд невысоких гор белого цвета. Площадь Сент-Луиса на четверть больше площади Парижа. К нему примыкают соседние города Ист-Сент-Луис, Бруклин, Кагкия и Прерридю-Порт, хотя и принадлежат штату Иллинойс.

Таков город, выбранный покойным членом «Клуба чудаков», чтобы служить «тюрьмой» участникам матча. Лисси Вэг, разумеется, не предстояло быть наказанной подобно какому-нибудь злоумышленнику: ни она, ни Джовита Фолей не будут лишены свободы. Они смогут в свое удовольствие бродить по великолепному городу, где насчитывают восемнадцать общественных парков (один из них занимает площадь в пятьсот пятьдесят гектаров).

Лисси Вэг и Джовита Фолей взяли себе комнату в «Линкольн-отеле».

– Итак, мы наконец попали в эту ужасную «тюрьму», – воскликнула Джовита, – и, должна сознаться, Сент-Луис производит на меня самое приятное впечатление.

– Никакая тюрьма не может быть приятна, Джовита.

– Будь спокойна, мы отсюда уедем, дорогая моя!

Ее уверенность, по-видимому, не разделяли ни держатели пари, ни маклеры различных агентств: газеты Сент-Луиса уже оповестили жителей города о пребывании пятой участницы в «Линкольн-отеле», но туда не явился ни один интервьюер.

Девушки начали знакомство с городом с роскошных магазинов. Витрины сверкали золотыми безделушками и радовали взор мехами исключительной красоты. И удивительно ли? Штат Миссури не испытывал недостатка в опоссумах [203]  [203]Опоссум – животное семейства сумчатых крыс, похожее на белку. Водится в лесах юго-восточной части Северной Америки и в Южной Америке.


[Закрыть], лисицах, оленях, ланях и диких кошках, которыми торговали местные индейцы. Там даже не вывелись еще бизоны и буйволы, огромными стадами кочующие по обширным прериям, сопровождаемые стаями голодных волков. Во всяком случае, первый день в Сент-Луисе был прожит не зря.

На другое утро, как всегда в восемь, нотариус Торнброк приступил к очередному тиражу. Оставив Лисси спокойно спать, Джовита вышла из отеля в семь, а через два часа с громким криком ворвалась в комнату.

– Освобождение!… Милочка моя, ты освобождена!

– Что ты говоришь?

– Восемь очков, из пяти и трех… и он… он был в сорок четвертой клетке, а сейчас отослан в пятьдесят вторую.

– Да кто?

– А так как пятьдесят вторая клетка – «тюрьма», то он явится нас сменить…

– Кто он?

– Макс Реаль, душа моя, Макс Реаль!

– Бедный! – воскликнула Лисси Вэг. – Лучше бы я осталась…

– Еще что! – вскричала Джовита Фолей, подпрыгнув, как пиренейская серна.

В самом деле, последнее метание костей возвращало свободу обладательнице желтого флага. Меняясь местами с Максом Реалем, она должна отправиться в Ричмонд (штат Виргиния), а этот город всего в семистах пятидесяти милях от Сент-Луиса. Так что на дорогу потребуется не более тридцати часов. У девушек оставалось в запасе восемь дней, но нетерпеливая Джовита уже принялась укладывать чемодан.

– Едем же!

– Нет, Джовита, – вдруг решительно ответила Лисси Вэг. – Я нахожу, что гораздо удобнее подождать мистера Макса Реаля здесь… Мы должны так поступить из участия к неудаче этого человека.

Джовите Фолей пришлось согласиться, но при условии, что будущий заключенный переступит порог своей «тюрьмы» не позже чем через три дня.

Он появился на следующий же день. О том, что пятая партнерша остановилась в «Линкольн-отеле» ему было известно из газет. Лисси Вэг, стараясь не выдавать волнения, встретила своего соперника на пороге комнаты.

– О, мистер Реаль, как мы вас жалеем!

– И от всего сердца, – прибавила Джовита Фолей, которая совершенно его не жалела.

– Да нет… мисс Вэг… – ответил молодой человек, с трудом переводя дыхание после быстрой ходьбы. – Меня совершенно нечего жалеть, раз на мою долю выпало счастье вас освободить.

– И в этом вы вполне правы! – не удержалась мисс Фолей.

– Не сердитесь на Джовиту, – прервала ее Лисси, – она не подумала, что говорит. Поверьте, мы искренне огорчены.

– Разумеется, разумеется… – подтвердила Джовита. – Впрочем, не приходите в отчаяние, мистер Реаль! Сейчас повезло нам, но то же самое может случиться и с вами! Разумеется, Тома Крабба, или коммодора Уррикана, или Германа Титбюри мы приняли бы с гораздо большей радостью, чем вас… то есть, я хочу сказать… я что-то запуталась… Во всяком случае, кто-нибудь из них в «тюрьму» попадет и вас освободит.