Текст книги "Треволнения одного китайца в Китае"

Автор книги: Жюль Габриэль Верн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

В воде остался Сун… Его подцепили багром, один из рыбаков схватился за косичку бедняги, и… косичка осталась в руке моряка, а камердинер вновь оказался в море. Тогда рыбаки накинули на утопающего петлю и кое-как подняли на палубу.

Едва несчастный лакей очухался, как к нему приблизился Цзинь Фо и вкрадчиво спросил:

– Значит, это был парик?

– А без косички, – залепетал Сун, – разве вы взяли бы меня на работу?

Верный камердинер был так смешон в рваном скафандре и с голым затылком, что на палубе все громко рассмеялись.

Рыбаки, подобравшие странных путешественников, жили в Фунине. К вечеру судно пристало к берегу, и наши друзья, аккуратно уложив скафандры в сумки, ступили наконец на твердую землю.

Глава XXI

– Где этот тайпин? – были первые слова, которые отдохнувший и выспавшийся Цзинь Фо произнес утром тридцатого июня. Наступило время решающих действий!

– Где этот тайпин? – переглянувшись, повторили Грэйг и Фри.

Весть о прибытии в маленький городок наших героев вызвала большой интерес у жителей Фунина. Толпа любопытных постоянно сопровождала Цзинь Фо и его спутников. Один молодой китаец не отставал от путешественников ни на шаг. Как бы друзья удивились, узнав, что он всю ночь сторожил вход в их гостиницу. Утром незнакомец предложил «уважаемым гостям» свои услуги в качестве проводника.

Это был довольно симпатичный человек лет тридцати.

Бдительные Грэйг и Фри не преминули, однако, задать ему несколько уточняющих вопросов:

– Почему вы решили обратиться к нам?

Ответ был не менее естественным, чем вопрос:

– Очевидно, господа, как и все путешественники, прибыли в наш город, чтобы посмотреть Стену длиною в десять тысяч ли,[85]85
  Так китайцы называют Великую Китайскую стену. Она находится в 20–25 км севернее Фунина.


[Закрыть] а мне хорошо знакомы здешние места.

– Мой друг! – вмешался Цзинь Фо. – Прежде чем решиться идти с вами, я хотел бы знать, спокойно ли здесь?

– Вполне, – ответил проводник.

– А известен ли местным жителям некто по имени Лао Шэн? – спросил Цзинь Фо.

– Лао Шэн, тайпин?

– Он самый.

– Разумеется, я слышал о нем. Но Лао Шэн со своей бандой предпочитает работать за пределами империи. В последний раз его видели в окрестностях Цзинтанчжоу. Это в нескольких ли от Великой стены.

– Какое расстояние между Фунином и Цзинтанчжоу?

– Это недалеко, если знать дорогу через горы.

– Отлично! Я готов идти туда.

– Куда туда?

– В лагерь Лао Шэна!

Молодой китаец протестующе поднял руки.

– Тебе хорошо заплатят, – попробовал уговорить его Цзинь Фо, но проводник твердо, в знак отрицания, покачал головой, а затем сказал:

– Охотно провожу вас до Стены, а дальше не пойду. Это очень рискованно.

– Я заплачу сколько пожелаешь.

– Ну… хорошо, – после некоторого колебания согласился китаец.

Повернувшись к агентам, Цзинь Фо заявил:

– Господа, вы можете быть свободны!

– Мы пойдем туда… – начал Грэйг.

– …куда направитесь вы, – поставил точку Фри.

Еще бы, ведь клиент «Ста лет» стоил двести тысяч долларов!

Ответив на все вопросы, проводник больше не внушал опасений бдительным американцам.

Нашим героям предстоял непростой и рискованный поход в логово коварного Лао Шэна. Сборы были недолгими. В городке для путешественников, правда, не нашлось никакого, пусть даже самого примитивного, средства передвижения. Никто не продал им ни лошадей, ни мулов. Зато здесь хватало верблюдов. Они исправно служили торговцам из Монголии, продвигавшимся обычно по караванным тропам многочисленными и хорошо вооруженными группами. Один очевидец писал: «Это отважные и гордые люди, глубоко презирающие китайцев».

Наши путешественники за сносную цену приобрели пять верблюдов с полной амуницией, загрузили животных провизией, оружием и тронулись в путь.

До полуночи проводник обещал привести своих подопечных к Великой стене, чтобы там заночевать, а утром, если Цзинь Фо не передумает, перейти границу.

В окрестностях Фунина местность пересеченная. Над проселочной дорогой, змеей уползающей в ухоженные поля, висели тучи мельчайшей желтой пыли. Верблюды передвигались медленным, размеренным шагом. Проводник ехал впереди, за ним – Цзинь Фо, Грэйг, Фри и Сун. Камердинеру нравилось сидеть на верблюжьем горбу, так он был готов следовать за своим хозяином хоть на край света.

Стояла нестерпимая жара. На полях трудились люди, в основном взрослые мужчины. Женщин, легко узнаваемых благодаря ярким розово-голубым платьям, почти не было. Часто встречались большие стада длиннохвостых баранов. Животные мирно жевали траву под присмотром черных орлов. Горе барану, отбившемуся от своих собратьев! Жестокие птицы безжалостно набрасываются на бедное животное, загоняя его обратно в стадо.

В воздухе шумно проносились стаи уток, куропаток, перепелов и другой дичи. Какое раздолье для охотников! И настоящая беда для крестьян! Не случайно на полях во многих укромных местах часто попадались силки для отлова птиц.

Цзинь Фо и его спутники, в облаке пыли, молча, не останавливаясь, двигались вперед. Верблюды, покачиваясь, шли друг за другом, позвякивая привязанными к шее колокольчиками. Молодой проводник во главе группы зорко посматривал по сторонам.

Агенты полностью переключили свое внимание на Цзинь Фо. По мере приближения к цели их беспокойство возрастало. Коварный тайпин мог появиться и все испортить в любой момент!

А Цзинь Фо в это время думал о событиях последних двух месяцев. Сомневаться не приходилось: после первого письма из Сан-Франциско фортуна решительно от него отвернулась и мстила за неумение и нежелание радоваться дарованными ею благами. Станет ли он когда-нибудь вновь ее избранником? Ах, как хочется быть рядом с любимой, нежной и доброй Лэ У! А Ван? Мудрый совет дорогого учителя сейчас просто необходим. Но, увы, философа уже нет в живых.

– Осторожней, вы свалитесь! – крикнул проводник, почувствовав, как его верблюда толкнул сзади верблюд Цзинь Фо. От толчка задумавшийся пришел в себя.

– Мы на месте? – спросил он.

– Нет еще, – ответил проводник. – Сейчас восемь часов вечера. Предлагаю сделать привал.

– А потом?

– Потом двинемся дальше.

– Но ведь скоро стемнеет.

– Пустяки, Чанчэн[86]86
  Чанчэн – в буквальном переводе с китайского – Длинная китайская стена, то есть Великая Китайская стена.


[Закрыть] уже близко.

– Ну ладно, будь по-вашему, – согласился Цзинь Фо.

На обочине дороги возвышался заброшенный дом. Рядом в извилистой ложбинке, где журчал ручеек, могли утолить жажду верблюды.

Спутники устроились за скрипучим столом и с аппетитом поужинали.

Беседа не клеилась. Несколько раз Цзинь Фо пытался выведать что-нибудь о Лао Шэне. Но проводник всячески старался переменить тему разговора.

– Он часто бывает здесь? – спросил Цзинь Фо.

– Нет, – ответил китаец. – Но члены банды иногда пересекают границу. Да хранит нас Будда от встречи с ними!

Агенты в это время переглядывались, хмурили брови, смотрели на часы и качали головой.

– А почему бы нам не остаться здесь до утра? – спросил Грэйг.

– В этой лачуге?! – воскликнул проводник. – Уж лучше спать под открытым небом – по крайней мере, не будем застигнуты врасплох.

– Мы договорились, что заночуем у Чанчэна, – напомнил Цзинь Фо. И тоном, не допускающим возражения, добавил: – В путь!

– Господин Цзинь Фо, – пробовали настоять на своем американцы, – вы непременно хотите встретиться с Лао Шэном?

– Ну конечно! Нужно любой ценой заполучить проклятое письмо.

– Но предприятие очень рискованное.

– И тем не менее я не отступлюсь от принятого решения. – Цзинь Фо был неумолим. – А вы, джентльмены, вправе остаться тут или вообще вернуться в Шанхай.

Проводник зажег маленький фонарик. Агенты вновь посмотрели на часы.

– И все-таки лучше подождать до утра. – Грэйг и Фри теперь переговаривались как бы между собой.

– Но почему? – пожал плечами Цзинь Фо. – Завтра или послезавтра Лао Шэн будет столь же опасен, как и сегодня.

– Ну что ж, воля ваша! – нехотя согласились братья.

Почти всю дорогу молчавший проводник весь превратился в слух. И всякий раз, когда агенты настаивали на своем, в его черных раскосых глазах вспыхивали недобрые огоньки. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, а когда Цзинь Фо поднимался на верблюда, не вытерпел, наклонился, якобы поправить седло, приставил палец к губам и тихонько прошептал:

– Не доверяйте этим людям! Вопросы – потом.

И караван тронулся в путь.

Цзинь Фо недоумевал. Агенты уже не раз доказывали ему свою преданность. Но, с другой стороны, почему они с такой настойчивостью предлагали ждать утра и даже вообще отказаться от встречи с тайпином? Разве не затем была предпринята вся эта экспедиция? И разве не в интересах компании найти злополучное письмо? Непонятно!

Внешне Цзинь Фо сохранял обычную невозмутимость.

Часа через два, перед самым восходом луны, проводник остановился и показал рукой на север: на фоне посветлевшего неба слабо виднелась длинная черная линия. Чуть дальше возвышались горные вершины.

– Великая стена! – сказал китаец.

– Мы можем ее перейти сегодня? – спросил Цзинь Фо.

– Да, если хотите, – ответил проводник.

– Это надо сделать обязательно!

– Тогда схожу в разведку, оставайтесь здесь и ждите меня.

Как только проводник исчез в темноте, к Цзинь Фо подошли Грэйг и Фри.

– Господин… – начал один.

– Господин… – эхом отозвался другой.

– Вы довольны нашей работой? – почти хором произнесли оба Друга.

– Очень!

– Тогда не откажите засвидетельствовать это на листе бумаги.

– На листе бумаги? – переспросил удивленный Цзинь Фо, увидев страничку, вырванную агентами из записной книжки.

– Да, ваша расписка будет очень кстати для нашего управляющего, – объяснил Фри.

– А вот и моя спина, можете на нее опереться. – Грэйг приблизился к Цзинь Фо и согнулся.

Наш герой рассмеялся и подписал листок.

– А теперь скажите, – спросил он, – почему закончившаяся церемония произошла именно здесь и в такой час?

– Здесь, – ответил Фри, – потому что мы не намерены больше вас сопровождать.

– А в такой час, – продолжил Грэйг, – поскольку скоро наступит полночь.

– Ну и что?

– Господин Цзинь Фо, – в голосе Грэйга появились официальные нотки, – интерес страховой компании к вашей персоне…

– …через несколько минут будет исчерпан… – напустил на себя важный вид Фри.

– …и вы сможете покончить жизнь самоубийством…

– …или как-нибудь иначе.

– Выбор неограничен!

Агенты были в высшей степени любезны и вежливы. Цзинь Фо смотрел на них, ничего не понимая. На востоке над горизонтом появились первые лучи восходящей луны.

– Луна! – воскликнул Фри.

– Сегодня тридцатое июня! – воскликнул Грэйг.

– Она появляется в полночь…

– И поскольку вы не возобновили полис…

– …то не являетесь больше клиентом «Ста лет»!

– До свидания, господин Цзинь Фо! – щелкнул каблуками Грэйг.

– До свидания, господин Цзинь Фо! – точно так же попрощался и Фри.

Повернув верблюдов, агенты исчезли в темноте, оставив своего оторопевшего клиента (уже бывшего!) одного. Едва стихли их удаляющиеся шаги, ватага каких-то неизвестных набросилась на Цзинь Фо и Суна и быстро затолкала в низкое темное помещение старого заброшенного бастиона, – таких множество у Великой стены. Дверь захлопнулась, щелкнул замок, и стало вдруг тихо-тихо.

Глава ХХII

Великая Китайская стена представляет собой грандиозное более чем тысячекилометровое сооружение для защиты северных границ Поднебесной.

Непрерывной лентой высотой пятьдесят и шириной двадцать футов, с гранитным основанием и кирпичным верхом, простирается она от Ляодунского залива до Ганьсу.[87]87
  Великая Китайская стена тянется почти на пять тысяч километров (полностью не сохранилась). Первые участки ее строились для защиты от кочевников Центральной Азии в IV веке до нашей эры. Работы по достройке и укреплению продолжались до XV века включительно. Стена протянулась от побережья Ляодунского залива (застава Шаньхайгуань возле современного города Циньхуандао) до заставы Цзюйюнгуань (на западе современной провинции Ганьсу). Высота стены доходила до 6,6 м (с зубцами – до 10 м), ширина – от 6,5 м в основании и до 5 м наверху.


[Закрыть]

К настоящему времени стена потеряла свое военное значение и ее состояние оставляет желать много лучшего. Русский, монгол, киргиз, как и любой житель Поднебесной, могут спокойно пройти через имеющиеся в ней ворота.

В темнице Цзинь Фо и Сун провели беспокойную ночь. Проводник исчез. Никаких иллюзий на его счет у пленников больше не осталось. Этот малый, конечно, не случайно оказался на их пути. Он давно поджидал Цзинь Фо, а нерешительность в ответ на просьбу идти дальше за Великую стену была всего лишь хитрой уловкой. Несомненно, молодчик принадлежал к банде Лао Шэна.

Утром Цзинь Фо подняли и куда-то повели.

– Ведете нас к Лао Шэну, вашему командиру? – обратился он к одному из конвоиров.

– Да, скоро будем у него, – кивнул бандит.

В конце концов, кого искал ученик Вана? Бывшего товарища философа! Ну вот и отлично! И не так уж и важно, как и где произойдет эта встреча.

Цзинь Фо шел спокойно, глядя прямо перед собой: наконец-то можно будет получить у Лао Шэна злополучное письмо.

Ну а на Суна было жалко смотреть: зубы стучали, а голова как-то странно дергалась.

Конвой свернул на узкую извилистую тропку, она вела в гору. Пленники молча, не помышляя о побеге, шагали в плотном кольце мрачных охранников.

Через полтора часа вдали показался полуразрушенный старый монастырь – характерный образец буддийской архитектуры, воздвигнутый на вершине одного из холмов. Цзинь Фо совсем не удивился, когда узнал, что здесь находится главная резиденция Лао Шэна. В столь диком и необжитом крае святая обитель вполне могла превратиться из места паломничества благоверных в притон воров и бандитов.

Прошло еще какое-то время, и вот наших уставших, измученных героев втолкнули в большой зал, где находилось два десятка вооруженных людей в живописных разбойничьих одеяниях. Все повернулись в сторону вошедших. Цзинь Фо гордо поднял голову, а ковыляющий сзади Сун попытался спрятаться за спину хозяина. В конце зала в глухой стене виднелся черный лаз с крутой лестницей. Внизу, находился склеп.

В руках конвоиров неровно горели факелы. Пленники, спустившись на тридцать ступенек и пройдя сотню шагов, оказались в тускло освещенном подземелье, низкий сводчатый потолок которого поддерживали массивные столбы, украшенные отвратительными изображениями монстров. Скоро привыкшие к темноте глаза различили множество каких-то людей. Это и была банда Лао Шэна. В центре толпы, подобно оратору, стоял высокий человек. Он сделал знак, и разбойники расступились, образовав живой коридор.

– Лао Шэн, – просто сказал кто-то из охраны, указав на главаря.

Цзинь Фо, выступив вперед, без всяких предисловий начал:

– Лао Шэн, философ Ван передал тебе письмо. В настоящее время оно потеряло свою силу, и я прошу отдать его мне.

Наш герой говорил спокойно и уверенно. Но тайпин и бровью не повел. Казалось, он ничего не слышит.

– Что ты хочешь за это письмо? – продолжил Цзинь Фо.

Ответом опять было молчание.

– Лао Шэн, – сказал Цзинь Фо, – я готов выписать чек, ты сможешь получить указанную сумму сам, без посредников.

Но тайпин продолжал молчать, что не предвещало ничего хорошего. Цзинь Фо сделал еще одну попытку:

– На какую сумму выписать чек? Пять тысяч таэлей?

Тишина.

– Десять тысяч таэлей?

Лао Шэн и его люди словно онемели. Чувство бессильного гнева охватило Цзинь Фо.

– По крайней мере, хоть что-то ответить можно? Ты меня слышишь? – почти закричал он.

Лао Шэн едва заметно кивнул головой.

– Двадцать тысяч таэлей! Тридцать тысяч! – шел ва-банк Цзинь Фо. – Вместо суммы, которую ты получил бы в страховой компании в случае моей смерти, предлагаю в два раза больше! В три! Говори же!

Взбешенный Цзинь Фо приблизился к Лао Шэну и, скрестив руки на груди, едва сдерживаясь, тихо спросил:

– Назови свою цену.

– Мне не нужны деньги, – прервал молчание тайпин. – Ты оскорбил Будду, презирая жизнь, которую он тебе даровал, и только перед лицом смерти поймешь, что был неправ!

Лао Шэн сделал знак рукой. Несколько человек схватили Цзинь Фо, связали и затолкали в какой-то большой ящик. На дверце щелкнул замок. Несчастный Сун не избежал участи хозяина.

«Это смерть! – обреченно подумал Цзинь Фо. – Ну что ж, чему быть, того не миновать. Другого я не заслужил».

Прошло несколько часов. Цзинь Фо и не догадывался, какому страшному испытанию подвергнет его коварный тайпин. Скоро ящик подняли, перенесли и куда-то положили, судя по тряске и ржанию лошадей, – на повозку. Спустя пять-шесть часов повозка остановилась, ящик подняли вновь и куда-то отнесли.

Цзинь Фо ощутил плавное покачивание, скрип просмоленных досок.

«Я, кажется, на судне, – догадался он. – Лао Шэн решил бросить меня в воду умирать медленно и мучительно! Ну что ж, получу по заслугам».

Прошло несколько суток. Дважды в день через небольшое выдвижное окошко Цзинь Фо, так долго искавшему сильных ощущений, молча подавали еду. Он никого не видел, но всеми своими действиями Лао Шэн как бы говорил ему: ты хотел великих, невиданных переживаний?! Отлично! Они не заставят себя ждать. Через какое-то время морская пучина поглотит тебя, корчащегося в муках. Эта мысль приводила нашего героя в отчаяние. Умереть, не увидев еще раз небо, бедную Лэ У, – это ужасно, невыносимо!

Наконец качка прекратилась. Мерное содрогание винта стихло, ящик подняли и куда-то понесли.

Все! Это конец! Приговоренному оставалось быстро помолиться и попросить у Всевышнего отпущения грехов.

Прошло несколько бесконечно долгих минут. Минут, исполненных самых страшных ожиданий. Но что происходит? Кажется, ящик вновь опустили на твердую землю! Внезапно открылась крышка. Чьи-то руки схватили Цзинь Фо, вытащили из клетки и завязали ему глаза.

– Я не прошу пощады! – воскликнул он, сделав несколько шагов. – Прошу только позволить мне уйти из жизни при дневном свете, как человеку, который не боится посмотреть смерти в лицо!

– Ну что ж, – раздался чей-то голос. – Пусть будет так.

И с Цзинь Фо сорвали повязку.

Он жадно огляделся… не сон ли это? Вот большой стол, уставленный множеством блюд. А кто эти пятеро?

– Вы? Вы? Мои друзья, мои дорогие друзья! Нет, надо проснуться! – Ущипнув себя, Цзинь Фо бросился вперед.

За столом, улыбаясь, сидели Ван, Инь Бан, Хуан, Бао Шэн и Дим, все те, с кем он два месяца назад обедал в ресторане речного парохода!

Цзинь Фо не поверил своим глазам: он – в собственном имении в Шанхае.

– Если это ты, – воскликнул спасенный, обращаясь к Вану, – а не твоя тень, то скажи…

– Это я, мой друг, нет никакой ошибки, – ответил мудрец. – А за столь жестокий философский урок – прости.

– Что?! Неужели…

– Догадался? – усмехнулся философ. – Я согласился выполнить ту страшную просьбу, чтобы ты не обратился к другому. Потом удалось перехватить радостную весть из банка, и стало ясно: умирать тебе совершенно незачем.

Мой старый боевой товарищ Лао Шэн, кстати, недавно подчинившийся властям и давший слово защищать северные границы империи, согласился участвовать в этом спектакле. Поверь, было больно видеть, как ты страдаешь, мучаешься. Сердце обливалось кровью. И лишь уверенность, что в финале, под занавес, ты изменишься, почувствуешь вкус к жизни, поддерживала меня.

Философ крепко прижал к груди Цзинь Фо, а тот еле сдерживал слезы.

– Бедный Ван! Как же трудно тебе было! Но расскажи, что случилось на мосту Балиоцяо?

– А, – улыбаясь, махнул рукой мудрец.

– Я, признаться, тогда немного испугался. В самом деле: с меня пот градом, а вода холоднющая! Но, как видишь, все обошлось.

После Вана Цзинь Фо пожал руки и обнял остальных своих друзей.

– Каким же я был глупцом! – признался он.

– А теперь станешь мудрецом! – с уверенностью воскликнул наставник молодого человека.

– Буду стараться, – пообещал ему ученик. – Но прежде наведем порядок в делах. Что случилось с этим злополучным клочком бумаги, из-за которого и вышел весь сыр-бор? Ты передал его Лао Шэну? Тогда я спокоен. Хотя лучше письмо уничтожить.

В этом месте присутствующие расхохотались.

– Друзья! – сказал Ван. – Цзинь Фо в самом деле изменился. Перед нами уже не прежний равнодушный созерцатель жизни.

– Но все-таки, где чертово письмо? Хочу поскорей его сжечь, – не унимался новоявленный жизнелюб.

– Тебе так оно нужно? – поинтересовался Ван.

– Конечно, – подтвердил недавний клиент «Ста лет», – но, вижу, ты решил сохранить его у себя и показывать мне всякий раз, когда хандра…

– Нет, – замотал головой философ.

– Тогда в чем же дело?

– А в том, дорогой ученик, что письма нет ни у меня, ни у Лао Шэна.

– Как нет?

– Нет, и все.

– Значит, вы его уничтожили? Или передали кому-то другому?

– Да!

– Кому же? Кому? – Цзинь Фо разволновался на на шутку. – Кто он?

– Один надежный человек.

В это время из-за ширмы, улыбаясь, вышла очаровательная Лэ У с письмом в руке. Цзинь Фо, протянув руки, устремился навстречу любимой.

– Нет, нет, немного терпения, дорогой! – сказала красавица, сделав шаг назад. – Сначала – дело.

И, показав белый листок бумаги, спросила:

– Вам знакомы эти строчки?

– Разумеется! – воскликнул Цзинь Фо. – Кто, кроме меня, мог написать такую глупость!

– Очень хорошо, – улыбка сошла с лица Лэ У. – Тогда поступите с «глупостью», как она заслуживает того: уничтожьте ее, сожгите! И пусть это будет символическим расставанием со всем, что вы не любите в себе.

– Согласен, – сказал Цзинь Фо, поднося свечу к листку бумаги. – А теперь, мое сердечко, позвольте вас нежно обнять и усадить на самое почетное место! И давайте обедать, мне чертовски хочется есть!

– И нам тоже! – воскликнули все остальные.

Через несколько дней после снятия императорского запрета состоялась свадьба Цзинь Фо и Лэ У. Молодые были прекрасны.

Впереди их ждало много радости и счастья!

^Конец