Текст книги "Человек по кличке Мышь"

Автор книги: Жорж Сименон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Мышь догнал его почти на выходе из террасы и не без ехидства сказал:

– Не знал, что вы умеете читать по-английски.

– А ты что здесь делаешь?

– Обычный бизнес. Вечерний обход, как вы сами могли убедиться. Вот вся моя выручка: одиннадцать франков и пятьдесят сантимов.

Мышь извлек из кармана пригоршню мелочи, но сделал это предельно аккуратно, чтобы инспектор не заметил, что в кармане лежит еще и американская газетка.

Глава шестая. Два удара, обрушившихся на инспектора Логно

Настроение у Логно было хуже некуда. Утром жена снова упрекнула его:

– Сам виноват! Вечно лезешь туда, куда тебя не просят. Все таскаешь каштаны из огня для других! А сам получаешь только по голове!

Была уже полночь, когда он, наконец, отправился домой, даже не подозревая о том, какие еще удары его ждут впереди. Причем один из них не фигуральный, а вполне даже осязаемый.

Первый удар, от которого у него сразу же пропало всякое настроение, – это грубейшая ошибка, допущенная в отношении бродяги. Конечно, сказалась усталость. Ведь он целый день протаскался за стариком по такой жаре. И вот нате вам, пожалуйста! Он забыл его обыскать! А ведь все последние дни, стоило тому заявиться в участок, и его обыскивали самым тщательным образом. Как о том и просил коллег инспектор.

Но сегодня вечером, случайно столкнувшись с бродягой на террасе ресторана Фуке, куда инспектор приходил уже второй вечер подряд, он начисто забыл о том, что надо проверить содержимое карманов бродяги, и Мышь улизнул от него без всякого обыска. Непростительная оплошность! Видно, и в самом деле от жары плавятся даже мозги. Бдительность утрачена почти полностью, и старик вертит им как хочет.

Потому что он сразу же завел свою старую песенку:

– Послушайте, инспектор! Если вы так ко мне привязались, что просто жить без меня не можете, то предлагаю заранее планировать наш совместный досуг. Вот сейчас, к примеру, у меня есть желание махнуть в киношку. Как смотрите? Потом вы лично доставите меня в участок, сдадите с рук на руки и отправитесь со спокойной совестью домой.

Логно принял предложение и три часа проторчал в кинотеатре, сидя бок о бок с бродягой, сто раз касаясь телом его кармана, в котором лежала злополучная американская газетенка. Знай он это, то легко бы вычислил, что Мышь явился к ресторану Фуке вовсе не клянчить милостыню, а с одной-единствен– ной целью – встретиться с авторами объявления. Но потом вдруг передумал или заподозрил, что…

Как бы то ни было, а в участке Логно перепоручил Мышь заботам молодого коллеги, начисто забыв напомнить тому о том, что старика следует тщательно обыскать, после чего заторопился домой. Время было уже за полночь, транспорт ходил плохо. Пришлось ехать с пересадками. Логно сел на первый же подвернувшийся автобус, который довез его до площади Клиши, а оттуда, чтобы не терять времени даром на ожидание еще одного автобуса, решил идти пешком.

Он плохо помнил, как все случилось, ибо всю дорогу усиленно размышлял о том, почему вот уже второй вечер подряд никто не откликнулся на его пароль. Анонимный объявитель так и не вышел на связь. Или он вычислил в нем полицейского? Мимо проехала машина и остановилась в нескольких ярдах от него. Из машины на тротуар вышел человек и быстро пошел навстречу, якобы случайно столкнувшись с ним в темноте. Но вместо того чтобы извиниться и поднять шляпу, которая свалилась с головы Логно, незнакомец, дождавшись, пока инспектор согнется за шляпой сам, с силой ударил его по голове резиновой дубинкой. Инспектор потерял сознание.

Его обнаружил полицейский патруль. Они же вызвали «скорую помощь». Инспектор очнулся уже на больничной койке. Ужасно болела голова, но все кости, слава богу, были целы, и он тут же запросился домой.

Полусонная жена вышла на шум в одной ночной сорочке и папильотках, но увидев двух полицейских, помогавших ему идти, вначале растерялась, а потом страшно испугалась. Она непонимающе уставилась на стол, на котором были выставлены парадные фужеры. Видно, муж пытался угостить своих коллег бокалом кальвадоса, но едва его усадили на стул, как он снова лишился чувств.

– Я всегда знала, что этим кончится! – воскликнула женщина, когда полицейские рассказали ей о случившемся.

Тут же снова послали за врачом, ибо у инспектора начался жар. Поскольку в квартире была только одна спальня, то сына тоже пришлось разбудить и заново уложить в гостиной. Словом, остаток ночи все трое провели без сна, и мадам Логно даже не рискнула после всех треволнений отправить сынишку в школу.

По словам врача, больному потребуется как минимум неделя, чтобы оправиться от полученной травмы. В десять часов утра раненого посетил старший инспектор местного отделения полиции, и парадные фужеры уже во второй раз в течение суток были извлечены из серванта и выставлены на стол.

Мышь между тем все утро ломал голову, куда опять запропастился противный Зануда, снова бросив его на произвол судьбы. Правда, по его следу пустили какого-то молодого парня, видно, из новеньких, но этого юнца он обставит в два счета.

Этим же самым утром в аэропорту Ле Бурже приземлился самолет, доставивший в Париж господина, который являл собой точную копию Мартина Остина. Единственное отличие состояло в том, что волосы господина Г аде (такова была фамилия прибывшего) были не седыми, а огненнорыжими. Во всем же остальном никаких отличий. Те же дорогие сигары, то же непроницаемое выражение лица и тот же откровенно презрительный взгляд, обращенный на людей, мельтешащих вокруг.

Месье Гаде, управляющий директор компании СМБ, тоже проявил завидную осторожность и не доверил никому нести свой кожаный дипломат. Он уселся в такси и велел шоферу везти его в отель «Лувр». Между прочим, туда уже дважды звонили и спрашивали его к телефону. Один звонок был из Бельгии, второй – из Швейцарии.

– Пришлите мне в номер парикмахера, – распорядился месье Г аде, входя в гостиничный лифт. После того как волосы клиента, полыхавшие огнем, словно вечерний закат, были приведены в порядок, а краснокожая физиономия тщательно выбрита, он связался по телефону с Мартином Остином, чей номер находился на этом же этаже. А вскоре состоялась и личная встреча, разумеется, за закрытыми дверями гостиной, куда оба джентльмена прибыли каждый со своим кейсом в руках. Телефон на стойке администратора трезвонил не умолкая. Все время спрашивали то месье Гаде, то месье Остина. И оба были пока недоступны.

Старший инспектор Люка, служивший в годы войны в военной разведке, не раз посещал Швейцарию со спецзаданиями и успел обзавестись приятелями в тамошней полиции, одному из которых и принялся сейчас названивать.

В отличие от Логно, Люка пока не видел ничего таинственного в исчезновении финансиста. Сказать по правде, другие дела казались ему на тот момент гораздо более важными. Взять хотя бы тело мальчика, которое обнаружили на окраинах Парижа. Убийство ребенка моментально всколыхнуло общественность, и толпы журналистов с новой силой принялись осаждать двери его кабинета.

Делом же Эдгара Лоёма инспектор продолжал заниматься скорее по инерции, исключительно в силу своей обязательности. Начальство дало указание негласно собирать материалы по делу, вот он и собирал их, используя все источники и связи. Мало ли какой оборот может принять эта запутанная история. А вдруг в один прекрасный день тело пропавшего финансиста будет все же найдено?

После разговора со швейцарским коллегой досье пополнилось новым отчетом, который тут же, по горячим следам, набросал Люка.

Представители семейства Лоёмов руководят компанией СМБ на протяжении трех поколений. В Швейцарии многие называют семью «династией Лоёмов», причем без всякого осуждения или иронии. Дедушка Эдгара Лоёма был необыкновенно яркой личностью: либерал по своим экономическим взглядам и бескомпромиссный пуританин в том, что касается личной жизни. Его сын, отец нынешнего главы компании, во всем копировал отца. Он даже умудрился одеваться в начале ХХ века по моде, которая была в ходу лет сорок тому назад. Все его костюмы были почти точной копией гардероба старика Лоёма. Сам Эдгар Лоём не рассматривался в роли наследника семейного дела, так как у него был старший брат, который и должен был стать во главе Базельской группы в положенный срок. К несчастью, молодой человек был заядлым альпинистом и погиб в горах во время одного из восхождений. В финансовых кругах Эдгара Лоёма не считают непререкаемым авторитетом. Но он, более или менее успешно, продолжает семейную традицию, опираясь на помощь и поддержку одиннадцати других членов правления. Все они тоже являются выходцами из известных финансовых династий, представители которых входили в состав руководства СМБ на протяжении нескольких поколений. О личной жизни Эдгара Лоёма в Швейцарии известно мало. Одно время ходили упорные слухи, что он собирается жениться на вдове своего брата, но слухи так и остались слухами.

В это же самое время оба господина, прибывшие в Париж из Базеля, уже успели переместиться в отель Кастильоне, где, запершись в номере Лоёма, стали методично изучать содержимое его сейфов. Каждый листок бумаги внимательно прочитывался, изредка делались какие-то пометки в блокнотах, иногда какой-нибудь особо важный документ переходил из рук в руки, молчаливый взгляд и кивок головы, свидетельствующий о том, что информация принята к сведению, и работа возобновлялась.

К обеду неизученным оставалось лишь содержимое небольшого секретера, стоявшего в кабинете Лоёма. Правда, Мюллер тут же предупредил начальство:

– Здесь он хранит только свою коллекцию марок.

Но господа Остин и Гаде холодно проигнорировали реплику молодого человека, будто его и нет вовсе, и лично пролистали два альбома с марками и просмотрели кучу прозрачных конвертов, в каждом из которых лежало всего лишь по одной марке. При этом оба бизнесмена нещадно дымили своими сигарами, и очень скоро все комнаты уже утопали в густых клубах сизоватого дыма. Бизнесмены отказались от ленча в ресторане и велели принести им бутерброды прямо в номер. А когда бутерброды принесли, то они принялись поглощать их, не отрываясь от бумаг.

А в это же самое время авиарейс «Будапешт – Прага – Париж» доставил во французскую столицу еще одну персону, благодаря которой старшему инспектору Люка снова грозило очень тесное и не всегда приятное общение с представителями дипломатического корпуса.

Ибо Франц Стаори, чрезвычайно импозантный господин, ухоженный, красивый, с холеным лицом и нежной матовой кожей, благоухающий ароматами, которые, впрочем, могли бы показаться несколько безвкусными истинному ценителю мужских парфюмов, едва успев ступить на полотно взлетной полосы, повел себя по той же накатанной схеме, что и швейцарские финансисты.

В десять часов утра он уже сидел в кабинете своего посла. В половине одиннадцатого их принял министр внутренних дел, и все развивалось по уже знакомому сценарию. Разве что месье Стаори оказался гораздо более разговорчивым и лопотал без умолку, с тем же легким, приятным акцентом, как и у его дочери. Естественно, он тут же выразил бурный протест в связи с действиями французской полиции, ибо она своим неуклюжим поведением, можно сказать, опозорила его дочь, поспешив предать огласке некоторые подробности ее личной жизни, которые, к тому же, абсолютно бездоказательны.

Дора никогда не была любовницей Мюллера. Только французы, которым всегда и везде мерещится секс, могли так ошибочно истолковать то обстоятельство, что мадемуазель Стаори остановилась в том же отеле, в котором проживает ее жених. Месье Стаори категорически потребовал, чтобы ему были принесены официальные извинения через прессу.

Разумеется, все эти эмоциональные заявления делались в рамках дипломатического протокола, с рукопожатиями, улыбками и прочее, но требования, тем не менее, были озвучены, и официальным французским властям пришлось идти на попятную.

Министр пообещал лично сделать все от него зависящее, чтобы купировать назревающий международный скандал. После чего он, как и днем ранее, связался с префектом полиции. Тот, в свою очередь, позвонил уже руководителю криминальной полиции, который незамедлительно пригласил Люка к себе в кабинет.

– Ну вот, дождались гостей! – воскликнул он, заметив входящего инспектора. – Этот субчик уже в Париже. Остановился в отеле «Касти– льоне» и поселился в номере своей дочери. Требует, чтобы мы немедленно созвали пресс-конференцию и принесли ему публичные извинения.

Мужчины обменялись понимающими взглядами. Само собой, не в их власти помешать Стаори болтать все что ему заблагорассудится. Но если они уступят ему и начнут играть по его правилам, то господа из Базеля тоже не заставят себя ждать с новой порцией жалоб и обвинений в адрес полиции.

– И что вы обо всем этом думаете, Люка? – поинтересовался шеф у старшего инспектора.

– Хотел бы я взглянуть на труп Лоёма своими глазами, – хмуро ответил тот.

– Уверены, что есть труп?

– И машину его не мешало бы найти!

Между тем, информация с номером пропавшей машины и ее подробное описание уже давно были доведены до сведения всех подразделений французской полиции. Впрочем, в Париже что ни день угоняли десять– двенадцать автомобилей, и их описания тоже крутились в банках данных на каждом полицейском участке. И что толку? Оба они прекрасно знали, что полиции удается отыскивать не более половины всех угнанных машин, и это в лучшем случае. Да и то не сразу, а как минимум через несколько месяцев.

– Что вы намереваетесь делать, Люка?

– Собираюсь встретиться с этим Стаори.

В кабинете начальника криминальной полиции снова зазвонил телефон.

На сей раз звонил старший инспектор из комиссариата Девятого округа. Он доложил начальству все подробности ночного нападения на инспектора Логно и спросил, где ему найти старшего инспектора Люка.

– Он сейчас у меня в кабинете, – последовал ответ.

– Спросите его, должен ли я продолжить наблюдение за бродягой по кличке Мышь. У меня сейчас катастрофически не хватает людей, и если обстоятельства изменились, то…

Шеф криминальной полиции бросил вопросительный взгляд на Люка, но тот лишь неопределенно пожал плечами.

– Можете прекратить слежку, – милостиво согласился главный начальник.

– А что это за субъект со столь странной кличкой? – поинтересовался он у Люка, вешая трубку. – Он-то какое отношение имеет к этому делу?

– Да это все фантазии инспектора Логно. Но, в любом случае, старик что-то знает. Вопрос лишь в том, что именно он знает. Сегодня вечером я сам допрошу его.

Мужчины немного помолчали, потом Люка пробормотал вполголоса:

– Готов побиться об заклад, что со вчерашнего вечера господин Мюллер не покидал отель. Значит, вряд ли он имеет какое-то отношение к нападению на инспектора Логно. А что же до Стаори, то, если верить его словам, ночью его еще в Париже не было. Да, я бы многое сейчас отдал за то, чтобы своими глазами увидеть тело Лоёма, – снова повторил он. – Очень многое!

А верит ли он сам в существование трупа, подумал про себя начальник криминальной полиции. Уж очень скептическое выражение лица у старшего инспектора.

После разговора с шефом Люка снова отправился в отель «Касти– льоне» и велел администратору передать его визитку господам из Базеля одновременно с просьбой уделить ему несколько минут для разговора. Но господа финансисты, судя по всему, не испытывали никакого душевного трепета при слове «полиция», а потому изволили передать через портье, дежурившего на их этаже, что в данную минуту они очень заняты и не могут встретиться со старшим инспектором. А если он так настаивает на личной встрече, то пусть приходит сегодня вечером или напишет свои вопросы прямо сейчас, и они тоже ответят ему в письменной форме.

Люка вырвал из блокнота листок бумаги и написал на нем:

Правда ли, что ваша компания официально планировала заключить некую финансовую сделку в Будапеште, воспользовавшись для этой цели услугами некоего посредника или прибегнув к помощи адвоката Стаори?

Через пару минут листок с его вопросом принесли обратно. На нем жирным красным карандашом было написано лишь одно слово: «Нет!»

Люка уже готов был ринуться в номер Лоёма, чтобы все же пробиться к этим неуступчивым господам из Базеля, но потом передумал, перевернул листок и написал на обороте новый вопрос:

Имел ли Эдгар Лоём полномочия самостоятельно заключать подобные сделки без предварительных консультаций на совете директоров?

Через какое-то время листок приплыл обратно, и на нем все тем же почерком было написано все то же слово: «Нет!»

Старший инспектор удовлетворенно крякнул и велел отнести свою визитку уже в номер господина Стаори. Отец Доры мило беседовал со своим венгерским приятелем, постоянно проживающим в Париже. Физиономия последнего показалась инспектору смутно знакомой.

Само собой, при виде полицейского Стаори снова сел на коня. Он повторил Люка все прежние претензии, озвученные еще утром, потом долго и напыщенно вещал о своем достоинстве, о фамильной чести, о том, что тень брошена не только на его семью и на жителей Будапешта, но, что еще ужаснее, на всю Венгрию в целом, и прочее в том же духе.

– Я требую, чтобы вы немедленно созвали пресс-конференцию, прямо здесь, в отеле, и я сам все расскажу журналистам!

Люка терпеливо выслушал все тирады разгневанного адвоката. В номере было душно, но он застыл в почтительной позе, даже не попытавшись достать носовой платок, чтобы промокнуть им пот со лба. Правда, во время этого пространного монолога он вертел в руках какую-то бумажку, которую вдруг неожиданно протянул Стаори. Тот глянул на нее и, сбившись, умолк.

– Что это?

– Это те вопросы, которые я задал господам из Базельской группы, и их ответы на них.

– Вижу. Но какое отношение это имеет ко мне?

Старший инспектор старательно обшарил все свои карманы, молча извлек из одного из них телеграмму, присланную будапештской полицией, и, откашлявшись, негромко зачитал первую выдержку из нее:

– …доводим до вашего сведения, что адвокат Стаори, отец Доры Стаори, уже давно испытывает серьезные финансовые затруднения…

Кажется, адвокат впервые пожалел о том, что разговор с французским полицейским происходит в присутствии соотечественника. А ведь он специально пригласил приятеля к себе в номер, чтобы тот стал своеобразным свидетелем его триумфа в борьбе за попранное достоинство.

…в последнее время ему удается оставаться на плаву исключительно благодаря поддержке со стороны руководства компании СМБ, в которой трудится и его будущий зять…

Эту порцию откровений Люка озвучил с самым непроницаемым выражением лица. После чего извлек из кармана трубку, но не рискнул закурить, а лишь замер в почтительном ожидании, предварительно упрятав в карман телеграмму и листок из блокнота.

– Это все коварные происки моих политических врагов! – воскликнул Стаори патетическим тоном. – Кстати, каким образом телеграмма попала к вам в руки?

– По административным каналам. Ее мне спустили сверху. Прошу покорнейше обратить внимание на тот факт, что пока я еще не задействовал информацию, которую она содержит, в своих контактах с прессой.

А ведь пишущая братия с огромной радостью ухватилась бы за столь ценные сведения. Уверяю вас!

– Они не имеют никакого права…

– Полностью согласен с вами! Но вы же знаете газетчиков. Их хлебом не корми, дай провести собственное расследование. Поэтому, если случится утечка… За французскую полицию я готов ручаться головой. Но не уверен, что мои коллеги в Будапеште проявят такую же щепетильность. К тому же, как вы уже, наверное, знаете, у нас дело спустили на тормозах. Нет трупа, нет и дела, не так ли? А потому наша публика уже потихоньку начала забывать о газетной сенсации, связанной с пропажей господина из Швейцарии, а скоро и вовсе забудет ее. Мы, со своей стороны, сделаем все от нас зависящее, чтобы именно так и случилось. Что касается господина Мюллера, то у меня сложилось впечатление, что он является всего лишь мелкой сошкой в компании СМБ. К тому же, он злоупотребил и вашим доверием, и доверием вашей дочери. Или я не прав?

– Конечно, правы! Не хотите ли выпить, старший инспектор?

– Если можно, пиво.

В итоге все закончилось лучше некуда. Стаори стал жаловаться на скаредность господ из Базельской группы, которые вначале наобещали ему горы золотые, а как дошло до дела, то тут же поспешили забрать все обещания назад.

– Ведь господин Лоём лично приезжал в Будапешт, чтобы встретиться со мной! К несчастью, я в тот момент отсутствовал. Участвовал в процессе, который проходил в одном из провинциальных городов. А он не мог ждать. Вот так наша встреча и сорвалась. Надеюсь, все эти документы…

– Никогда не покинут папки, в которую будут подшиты. Более того, когда дело будет окончательно закрыто, их уничтожат.

– Очень на вас рассчитываю! – многозначительно сказал Стаори и добавил на прощание: – В любом случае, мы еще встретимся.

Лично проводив инспектора до дверей, Стаори вернулся к себе в номер, не сомневаясь ни секунды, что ему удалось перетянуть француза на свою сторону.

Что же до старшего инспектора Люка, который, выйдя на Вандомскую площадь, вдруг принял импульсивное решение навестить раненого Логно, то время, потраченное им в отеле, ни на йоту не приблизило его к разгадке всех тайн, связанных с исчезновением Эдгара Лоёма. А потому он уселся в такси не в самом радужном настроении и мрачно скомандовал шоферу:

– Площадь Константин-Пекер.

Как убедился старший инспектор, приблизившись к дому Логно, приказ о снятии наблюдения с бродяги по кличке Мышь еще не дошел до самых низов, и какой-то молодой человек, в котором Люка безошибочно признал представителя муниципальной полиции, продолжал скрупулезно отслеживать все передвижения бродяги по Парижу.

– Он что, сейчас наверху?

Полицейский, мгновенно признавший старшего инспектора, фотографии которого то и дело мелькали в колонках криминальной хроники всех ведущих газет, почтительно пролепетал в ответ:

– Да. Только что пришел. Утром гулял по берегу Сены, потом, к удовольствию собравшихся зевак, разделся донага и полез в воду. Вымылся с головы до пят, потом отдыхал на скамейке. В полдень купил дневной выпуск газеты, видно, оттуда и узнал о нападении на инспектора Логно. Скорее всего, колебался, идти ему сюда или нет, потому что долго кружил вокруг дома, явно не решаясь зайти.

Появление на пороге старшего инспектора Люка совсем не обрадовало мадам Логно, уже успевшую устать от обилия посетителей.

– Проходите! – проговорила она недовольным тоном и, вопреки всем законам гостеприимства, добавила в сторону: – У человека температура, а ему не дают ни минуты покоя.

Люка молча обозрел крохотную квартирку: кухня, небольшая столовая, спальня. Маленький мальчик бесцельно слонялся по комнате, не зная, чем себя занять. Дверь в спальню была плотно закрыта.

– Вы хотите, чтобы я доложила о вашем приходе?

– Если вам не трудно, мадам.

Уже в следующую минуту Мышь выскочил из спальни как ошпаренный, едва не уронив по пути стул. Логно полулежал в кровати с перебинтованной головой.

– Подождешь меня здесь! – приказал старику Люка грозным тоном и вошел в спальню, плотно прикрыв за собой дверь.

– Приветствую вас, инспектор! В неприятную переделку вы, однако, попали! Можно сказать, еще легко отделались!

Логно был смущен и польщен одновременно. Еще никогда в их скромном жилище не появлялось столько важных посетителей. А тут, в течение всего лишь одного дня, его навестило начальство из местного комиссариата, а теперь вот сам старший инспектор Люка. Он огляделся по сторонам, желая удостовериться, что в комнате порядок. Потом крикнул жене:

– Принеси кресло для старшего инспектора!

Кресло в квартире было только одно, потому что для второго просто не нашлось бы места. Вот его и приходилось таскать из комнаты в комнату.

– Если бы не доктор, то я бы уже встал на ноги. Но он требует…

– Все в порядке, старина! Лежите и набирайтесь сил как положено. А я просто заглянул, чтобы поприветствовать лично и выразить вам свое сочувствие. Минувшей ночью вам не повезло. Бандиты все рассчитали очень умно. Я ведь знаю, какой вы дотошный, даже в мелочах. Вот и они продумали все до мельчайших деталей.

– Да, действовали профессионалы! – согласился Логно, и в его голосе послышалась гордость. И тут же он разочарованно добавил: – А я ведь ничего даже не успел рассмотреть. Столкнись я завтра лицом к лицу со своим обидчиком, я его не узнаю! В темноте не разглядел ни цвета машины, ни ее номер… Но кое-что я все же вычислил!

– Да? И что же именно? – заинтересованно спросил Люка. Кажется, впервые за день он беседовал с человеком, у которого было что сказать.

Логно во всех подробностях описал старшему инспектору историю с объявлением, которое он вычитал в воскресных газетах, а потом рассказал ему, как стал ходить к ресторану Фуке, демонстративно держа в руках номер газеты «Нью-Йорк Геральд».

– Вы понимаете, в чем состоит их трюк, да? – заметно оживился раненый. – Им позарез нужен человек, который в курсе того, что случилось. Вот они и поместили это нелепое объявление сразу во всех газетах. Сами же они не торопятся обозначить свое присутствие. Стоят где-нибудь за углом и наблюдают за происходящим. Ловят, так сказать, на живца. Вот и меня они вычислили по этой газетенке и тут же решили, что мне кое-что известно.

– Хотя на самом деле вам ничего не известно, – задумчиво обронил Люка.

– Увы, это так! – сокрушенно вздохнул Логно.

– Но есть же ведь кто-то, кому известно, пусть и далеко не все! Иначе они бы не затеяли всю эту возню с объявлениями. Значит, им важно найти этого «кого-то». Вы согласны?

– Целиком и полностью! Вы думаете точно как я! – воскликнул инспектор Логно и тут же спохватился, что совершенно забыл о субординации. – Прошу прощения!

– За что? – великодушно удивился старший инспектор. – Вы и в самом деле проявили инициативу, что достойно самой высокой похвалы! – И добавил уже более будничным тоном: – А что здесь делает этот старик?

Ободряющая реплика Люка настолько обрадовала больного, что он совершенно раскрепостился и заговорил с гостем так, как он обычно разговаривал с женой.

– Сам удивляюсь! Я ведь всегда обращался с ним достаточно строго. А он сегодня пришел навестить меня, словно… как бы это выразиться поточнее… словно старый приятель. Кажется, он действительно переживает за меня. – Испугавшись собственной чувствительности, Логно тут же поправил себя: – Хотя он у нас большой мастер притворяться. Но в данном конкретном случае какой ему резон ломать передо мной комедию? Трудно объяснить! Как и эта история с конвертом… Недаром я сразу же почувствовал неладное, с самой первой минуты, как только он приволок этот конверт, набитый долларами, к нам в участок.

– Кстати, а где сейчас этот конверт? – поинтересовался Люка.

– В бюро находок, – Логно моментально догадался, зачем старшему инспектору понадобился конверт с деньгами. Ведь никто из них до сих пор так и не удосужился внимательно рассмотреть сам конверт. – Понимаю ход ваших рассуждений!

Снова перебор, мысленно одернул себя Логно. Старший инспектор, еще, чего доброго, разозлится. Не хватало, чтобы подчиненные стали читать его мысли.

Но Люка отреагировал с прежним добродушием:

– Я сам допрошу бродягу.

Ему было невдомек, что Логно допрашивал Мышь уже с десяток раз. Да и знал он старика, не в пример начальству, как облупленного. Столько ведь лет тот мельтешит у него перед глазами. Но вслух он не посмел комментировать намерение старшего инспектора, а лишь с опозданием вспомнил о своем долге гостеприимного хозяина.

– Может быть, стаканчик кальвадоса? Или лучше пиво?

Люка вспомнил, каким отменно холодным пивом потчевал его господин Стаори у себя в номере, и подумал, что вряд ли в этой скромной квартирке ему подадут такое же. А потому, рискуя показаться невежливым, он лишь коротко ответил:

– Не надо, благодарю вас! Поправляйтесь! Думаю, через несколько дней…

Еще бы! Имея в своем распоряжении столько людей и такие возможности, хмыкнул про себя Логно. Конечно, через несколько дней старший инспектор распутает все узелки в этой запутанной истории. И снова его фотографии украсят первые полосы всех газет. А про какого-то там инспектора Логно из какой-то там муниципальной полиции как никто не знал, так и не будет знать.

Попрощавшись с Логно, старший инспектор вышел в гостиную и коротко скомандовал старику:

– Ступай за мной! До свидания, мадам Логно! Берегите мужа. Он нам всем очень нужен!

Они вместе спустились на лифте, стараясь не касаться друг друга. Когда лифт замер на первом этаже, Мышь вымученно улыбнулся и спросил, словно в шутку:

– Так вы меня арестовали?

– Вполне возможно! – бросил в ответ Люка, даже не взглянув в его сторону.