Текст книги "Каким я тебя вижу (СИ)"

Автор книги: Жизель Эллис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Да, но у меня учиться жизни тоже не надо. Потому что если ты это сделаешь, то или окажешься в реанимации, или всю оставшуюся жизнь будешь работать на одни лекарства. Так что, думаю, лучше найти золотую середину.

– Может быть, Элисон права. Кто-то должен перемешать нас в блендере, и тогда выйдет один вполне нормальный человек.

– Или очень успешный маньяк.

Джейк засмеялся.

– Ты все еще не выкинешь из головы эту мысль?

– Неа, я все еще настаиваю на том, что в тебе есть что-то от маньяка.

– И при этом ты остаешься со мной и каждый день достаешь меня, медленно доводя до предела, пока мне наконец не захочется тебя прибить.

– Аха, – усмехнулся Аарон.

– Ну, раз ты и сам это понимаешь, то надо заставить тебя подписать какую-нибудь бумажку, которая избавит меня от неприятностей, если я на самом деле решу тебя убить.

– Если ты соберешься меня убивать, то, пожалуйста, обещай, что сделаешь это каким-нибудь извращенным способом, ну или как-нибудь ужасно необычно – не будь скучным, Моц, потому что в таком случае никто не будет смотреть специальный выпуск по каналу Court TV*.

– Обещаю.

– Видишь, ты всегда делаешь все, чтобы осчастливить или порадовать меня. Ты будешь прекрасным отцом.

– Я беспокоюсь за тебя, Перст. Ты почти на одном выдохе назвал меня и отцом и маньяком.

– Маньяком-извращенцем.

– Ты ведь осознаешь, что Мило вероятно впитывает наш разговор на подсознательном уровне и будет спрашивать потом у Эли, что значит «извращенец», и когда он это сделает, отвечать за это будешь ты. Меня здесь не было.

Аарон начал в замешательстве оглядываться.

– А? Что это? Кто со мной говорит? Кто здесь?

– Идиот.

– Кто-то что-то сказал?

Джейк схватил Аарона за палец и дернул. Аарон удивленно уставился на него.

– О, Джейкоб! Ты здесь? Когда ты пришел?

– Примерно тогда, когда у тебя поехала крыша.

– И почему ты не поставил ее на место, когда проходил мимо? Избавил бы меня от нехилой кучи проблем.

– Она съезжала слишком быстро и выглядела ошалевшей.

– Ааа, – грустно протянул Аарон. – Я часто так действую на нее.

– Заткнись, Аарон.

– Затыкаюсь.

Джейк смотрел, как Аарон перебирает волосы Мило.

– Ты правда думаешь, что я буду хорошим отцом? – спросил Аарон.

– Совершенно точно будешь.

– Моц?

– Хмм?

– Я целый вечер хотел тебе кое-что сказать.

– Ты беременный, да? – усмехнулся Джейк.

Аарон улыбнулся уголком губ.

– Будь серьезен.

– Но ты не беременный?

– Нет, болван.

– Тогда с чего вдруг такая серьезность?

– Не знаю… я просто не могу придумать, как тебе лучше об этом сказать.

От тона, каким Аарон это произнес, у Джейка скрутило живот.

– Тогда просто скажи. Не ходи вокруг да около.

– Мэтт предложил мне переехать жить к нему. Я согласился.

– –

Сказка Уайз Браун Маргарет «Баю-баюшки, луна»

Court TV – популярный кабельный телеканал в США, который специализируется на освещении громких юридических дел, криминальных новостях, законодательстве и правосудии.

Глава 5

Джейк подумал, что неправильно расслышал Аарона. Аарон не мог сказать, что собирается переехать к Мэтту. Это невозможно. Этого просто не может быть.

Не может.

Кровь медленно стыла в его жилах, все внутри деревенело, Джейк был уверен, что видит, как его руки покрываются инеем, и тот должно быть уже подбирался к его шее, потому что ему было так чертовски холодно, что он едва мог вздохнуть.

Холод так неожиданно объял его, пробравшись до самых костей, что Джейку стало физически больно.

Очень больно.

И ему казалось, что он такой хрупкий, что может легко разломаться, как кусок льда.

Джейк видел, как пальцы Аарона сдвинулись на миллиметр к его пальцам, и быстро отдернул руку, боясь, что если Аарон сейчас их коснется, то они разлетятся ледяными осколками.

И что тогда с ним будет?

Он поднял взгляд и увидел, что губы Аарона двигаются, но почему-то не слышал ни единого звука, и у Аарона были печальные глаза. Джейк ненавидел, когда в глазах Аарона была печаль. Он многое ему прощал из-за таких глаз. Однако сейчас Джейк не был уверен, что печали в его глазах будет достаточно для того, чтобы забыть о сказанном.

Так много раз Джейк потворствовал Аарону.

Было так много всего, что Джейк мог вынести от него.

Пока что-то не перекосилось.

Пока это что-то не сломалось.

Джейк вздрогнул, когда зазвонил стоящий у постели телефон. Оказалось, в мире есть еще звуки, и Джейк никак не мог понять, почему тогда он не слышит тех, что произносит Аарон.

На лице Аарона отразилась досада, он протянул руку и поднял трубку прежде, чем звонок разбудит Мило. Когда он отвечал на телефон, его губы продолжали двигаться, но даже тогда Джейк ничего не слышал. Он видел, как Аарон прикрыл ладонью трубку и одними губами сказал: «Это Элисон». Джейк не понимал, зачем Аарон пытается ему что-то шептать, когда он не услышал бы его, кричи он сейчас во всю силу легких. Аарон скатился с постели и вышел из комнаты, чтобы поговорить с Элисон, не боясь разбудить Мило. Как только он ушел, волна звуков обрушилась на Джейка. Он слышал, как Мило глубоко дышит рядом с ним. Слышал, как хрустят суставы пальцев, когда он сжимает кулаки.

Он слышал стук своего сердца.

Он даже слышал, как у него крутит живот.

Джейк скатился с кровати, в панике выскочил за дверь и понесся по коридору. Ему нужно было укрыться в ванной, как можно дальше убежать от Аарона.

Трясущимися руками ему удалось повернуть ручку двери, и он, шатаясь, ввалился в крохотную ванную – в своей студии он чувствовал себя в безопасности. Джейк включил воду, чтобы заглушить звуки, и упал на колени возле унитаза. Его рвало.

Он давился.

Кашлял.

Задыхался.

Его чуть не вывернуло на изнанку, пока он освобождался от всего, что скопилось у него внутри – грязи, грусти, одиночества. Лоб покрылся испариной.

Бока болели.

Горло жгло.

Его всего трясло.

А он все не мог остановиться. В нем было так много того, что хотелось смыть, так много черноты внутри, что он просто не мог остановиться.

Он боялся, что если так и не остановится, то сердце тоже выскочит вслед со всем остальным, хоть от него и так осталось совсем немного. От его сердца так мало осталось, что невозможно было отдать еще кусок и остаться живым.

Когда рвота наконец прекратилась, Джейк оттолкнулся руками от унитаза и наклонился вперед, уткнувшись лбом в холодную плитку пола. Соскользнувшие вниз ладони, прижались к полу. Медленно подняв их, Джейк обхватил голову.

И тогда раздался этот звук. Этот странный, надтреснутый звук. Словно что-то ломалось или крошилось. И только когда потекшие по щекам горячие слезы закапали на пол, Джейк понял, что эти звуки издает он. Его рот был открыт, но из горла выходили лишь полузадушенные, хриплые, рваные всхлипы.

И больше ничего.

Ему хотелось выть, рыдать и стонать, но были лишь обжигающие слезы.

Горло чем-то забилось, как и нутро. А он-то решил, что избавился от всего, что скопилось внутри. Но в нем еще осталось достаточно горечи и боли, которые мешали, не давали крикам сорваться с губ.

Все, что у него было – горячие слезы и безмолвные, хриплые стоны.

* * *

– Моц? – прошептал Аарон, когда Джейк побелел, как простыня. – Моц?.. Джейк?

Его голос становился все тише и неувереннее, пока Джейк смотрел на него и, казалось, не видел. Он смотрел на него тем отсутствующим взглядом, который Аарон ненавидел. В его глазах были одиночество и потерянность.

Аарон ненавидел этот взгляд.

Зачем он это сказал? Зачем? Аарон не понимал, почему эти слова вырвались у него, и ему до боли хотелось забрать их назад.

Сделать все что угодно, лишь бы не видеть таких глаз у Джейка.

Глаз, от которых сердце рвалось на части.

Джейк весь поджался, ушел в себя, и Аарон протянул руку, чтобы коснуться его пальцев. Он вздрогнул всем телом, когда Джейк поспешно отдернул свою руку. Этот невольный рефлекс, короткое движение, вызванное желанием отстраниться от него, потрясло Аарона, надломив что-то в душе. Джейк никогда раньше не отстранялся от него.

Никогда.

Аарон не знал, что делать.

Но прежде чем он что-то успел придумать, зазвонил телефон, и ему пришлось отвести взгляд от глаз Джейка и быстро ответить на звонок, чтобы тот не разбудил Мило. Услышав в трубке голос Элисон, он снова повернулся к Джейку сказать ему, кто звонит, и наткнулся на все тот же отсутствующий взгляд. Джейк застыл и не шевелился.

– Это Элисон, – прошептал Аарон.

Джейк никак не показал, что услышал его. Джейк все еще не двигался.

Аарон решил выйти из комнаты, чтобы не беспокоить разговором Мило. И, если уж быть до конца честным, чтобы сбежать от этого взгляда Джейка и собраться с мыслями.

Чтобы придумать план.

Придумать, что сделать, чтобы не было больше этого взгляда.

Или, по крайней мере, примитивную машину времени, которая бы вернула его на пять минут назад, когда он еще не сказал эти слова.

Когда еще не было так больно в душе.

Он побрел в кухню, даже не вслушиваясь в то, что говорит Элисон, все еще видя побелевшее лицо Джейка, его потерянный взгляд.

– Аарон! Алло! Ты слушаешь меня, маленький мерзавец? – кричала Элисон в трубку.

– Он ничего не сказал, – пробормотал Аарон, прошел в угол кухни и, повернувшись спиной к стене, соскользнул по ней на пол.

– Кто? О чем ты говоришь?

– Я думал, он будет бороться за меня. Я думал, может быть… после того, что ты сказала… И ничего. Он даже ничего не сказал. Почему?

– Почему кто чего-то там тебе не сказал? О чем, черт возьми, ты говоришь?

– Джейк. Он ничего не сказал. Не спорил. Не ругался. Не сказал мне: «Нет, ты не можешь». Он вообще ничего не сказал.

– Что ты сказал ему, Аарон? – тихо спросила Элисон.

– Сказал, что я согласился.

– Согласился на что?

– Он не боролся за меня, Эли. А я думал, что может быть будет…

– Черт тебя подери, Аарон, скажи мне, блин, о чем ты говоришь! На что ты согласился, и почему Джейк не говорит с тобой?

– Мэтт попросил меня переехать жить к нему. Три дня назад. Сказал, что любит меня и хочет, чтобы я все время был рядом, потому что он скучает, когда меня нет. Мне никто никогда не говорил такого, никто не хотел быть со мной все время.

– Никто? Ты правда так думаешь? Тогда что означают звонки Джейка посреди ночи, когда ему необходимо услышать, что ты здесь? Что означает то, что он идет к тебе домой, зная, что ты там будешь, когда вообще почти никуда не выходит из своей квартиры? Что еще, мать твою, это может означать, как не то, что он скучает по тебе и хочет все время быть рядом с тобой?

– Я знаю это, но он никогда мне этого не говорил. Он никогда не говорил этих слов вслух, как это сделал Мэтт. С ним я никогда не могу быть уверен. Одну минуту я думаю, что может быть, только может быть… а в другую – он отворачивается от меня, и я похож на какую-то глупую девчонку, ожидающую, когда объект ее желания принесет ей шоколадки, цветы и сонеты.

– Ты же знаешь, что Джейк не такой. Он не ответил тебе сразу же, потому что он идиот. Испуганный маленький мальчик, но все-таки больше – идиот. И он даст тебе шоколадку только в том случае, если уверен, что половину ты оставишь ему. И если он подарит тебе цветок, то это будет гвоздика для плюшек, потому что он захочет, чтобы ты их ему испек, так как сам не имеет ни малейшего понятия, как пользоваться духовкой и взвешивать ингредиенты. И если ты считаешь, что он не дарит тебе сонеты, значит, просто не видишь этого. Каждый твой снимок, сделанный им – сонет. И он каждый день пишет тебе новый, замечаешь ты это или нет. Целых пять лет, Аарон! Тысячи сонетов только для тебя.

– Но он ничего не ответил. Я сказал ему, что съезжаюсь с Мэттом, а он и рта не раскрыл. Не стал бороться за меня. Он всегда спорит и борется со мной, если дело касается чего-то важного. Он никогда не отступает. – Горло сжималось, и Аарон запинался, давился словами. – Он отпустил меня, Эли.

– Он ничего не сказал, потому что ты, наверное, не дал ему достаточно времени. Зная тебя, ты скорее всего просто брякнул это ни с того ни сего, потому что ты неимоверный глупец, а он не смог это все сразу осознать. Ты ожидал, что он за секунду переварит тот факт, что его мир рушится, и тут же начнет с тобой спорить?

– Я просто хотел, чтобы он сказал «нет». Он всегда говорит мне «нет», когда считает, что имеет право лезть в мои дела, хотя никогда его не имеет, но он все равно говорит «нет». Он мог бы просто сказать «нет».

– О, милый, – вздохнула Элисон. – Я сдаюсь. Все. Не знаю, что еще могу сказать или сделать, чтобы заставить кого-нибудь из вас все понять. Просто не знаю.

– Можно, я пойду сейчас домой, Эли? Мило спит, о нем позаботится Джейк. Я хочу домой.

– Иди. Я скоро приеду к Джейку. Кто-то должен разобраться с бардаком, который ты устроил.

– Я вернусь утром и все за нами приберу. Я обещал Моцу.

– Я не об этом бардаке говорю, дорогой, и думаю, ты это знаешь, – ответила Элисон и повесила трубку.

* * *

Элисон открыла дверь своим ключом и прошла в спальню Джейка проведать Мило. Он крепко спал, пребывая в своем мире снов.

Джейка нигде не было видно, но Элисон точно знала, где его искать.

Она медленно открыла дверь в студию, ожидая, что увидит место катастрофы. Она и увидела, только не то, что предполагала – вместо разбитых горшков и разорванных фотографий вокруг была обычная разруха, наведенная Аароном и Мило. Признаков присутствия Джейка здесь не было. Не было его, держащего в руках свое разбитое сердце.

Элисон заметила, что дверь в ванную закрыта и что из-под нее просачивается свет.

– Джейк? – тихо позвала она, постучав.

Ответа не последовало, поэтому она снова позвала:

– Джейк?

Ничего.

– Открой, это Эли.

Она попробовала повернуть ручку, и та подалась. Элисон осторожно открыла дверь и, посмотрев вниз, увидела спящего Джейка, скрючившегося на полу.

– О, милый, – вздохнула она и, опустившись на колени рядом с ним, потрясла его за руку. – Проснись. Я вернулась.

Джейк что-то так тихо пробормотал, что Элисон не расслышала слов, затем слабым голосом спросил:

– Перст?

Элисон захотелось и заплакать, и ударить Аарона одновременно. В голове мелькнула мысль, сможет ли она сделать потом и то и другое.

– Нет, милый, это Элисон.

Джейк открыл глаза.

– Он ушел?

– Да.

– Хорошо. – Он отвернулся от нее.

– Нет, не хорошо. Это ужасно. Отвратительно. Плохо.

– Очень плохой день*, – продолжил Джей с грустным смешком.

– Не шути, Джейкоб. Это не детская книжка, и тут не будет счастливой концовки, если ты сам ничего не сделаешь. Я пробовала говорить с Аароном, и с меня хватит его идиотизма. Я рассчитываю на тебя, на то, что ты перестанешь глупить.

– Он согласился. Вот так легко. Он согласился.

– И ты не находишь это странным? С прошлыми своими «фазами» он и близко не подходил к совместному проживанию, так почему же сейчас? Почему с Мэттом?

– Потому что Мэтт заботится о нем и любит его.

– У него была куча любовников, которые любили его и заботились о нем. Но он всегда возвращался к тебе. Всегда.

– Может быть, он просто устал возвращаться.

– Я думаю, он устал возвращаться, когда его об этом не просят.

– Я не имею право просить его возвращаться. Он должен делать это по собственному желанию.

– О, а значит, ты имеешь право на то, чтобы постоянно твердить ему при появлении новой пассии, что они не достаточно хороши для него и что ему лучше будет без них.

– Они не были достаточно хороши, и ему лучше без них.

– Ему лучше с тобой, – тихо сказал Элисон, ложась рядом с ним, обвивая его руками и кладя подбородок ему на плечо.

– Тогда почему он оставляет меня?

– Потому что хочет, чтобы ты сказал ему, что он не может этого сделать. Он хочет, чтобы ты вернул его домой. В этот дом, сюда, где он нужен, где его место.

– Но что, если его дом на самом деле там, где Мэтт? Что если, на этом долгом пути именно с Мэттом он будет очень счастлив и рядом с ним его место? Мне важнее, чтобы он был счастлив, чем был со мной.

Элисон сжала его в объятиях.

– Милый, услышать от тебя такие слова – вот что сделает его счастливым. Он очень счастлив с тобой, хоть ты и сводишь его с ума, а он ведет тебя… черт, не знаю, куда он тебя ведет – но похоже, спихивает он тебя куда-то на обочину, на порог дома каких-нибудь дряхлых и мразматичных пьянчужек-стариков, которых показывают в новостях.

Элисон почувствовала, как у ее щеки изогнулся в улыбке уголок губ Джейка.

– Ты делаешь его очень счастливым. Ты. Делаешь. Его. Счастливым. И что самое удивительное – он тоже делает тебя счастливым. Я никогда не видела, чтобы ты был с кем-то по-настоящему счастлив, но с ним ты счастлив, со всей его придурью и тем, что он спихивает тебя черте куда.

– Можешь представить его за рулем машины?

– Я предпочту, чтобы за рулем был Мило.

– И я, – согласился Джейк. – У Перста есть только одно преимущество – его ноги достают до педалей.

Элисон снова крепко сжала его в своих руках.

– Ты же знаешь, я тебя люблю.

– Знаю. И тоже тебя люблю.

Элисон уткнулась лбом в висок Джейка и прошептала ему на ухо:

– Эти же слова ты должен сказать Аарону. Ты должен сказать, что любишь его.

Ответом Джейка было лишь его дыхание.

– Ты же любишь его, да?

И снова молчание. Элисон уже готова была оставить надежду на то, что хотя бы Джейк все поймет, когда услышала слово, которое так долго и мучительно жаждала услышать.

– Да.

– Скажи это, – прошептала она, прижимая его к своей груди. – Громко.

И Джейк, наконец, громко и отчетливо произнес:

– Я… его… люблю.

–

Детская книга Judith Viorst «Alexander and the Terrible, Horrible, No Good, Very Bad Day»

Глава 6

часть 1

Джейк проснулся утром опустошенный и подавленный.

Он сказал это.

Вслух.

И из всех людей именно Элисон – единственному человеку помимо Аарона, у которого язык длиннее гребаного Гранд-Каньона. Он был уверен, что она бы с радостью понеслась к Аарону и выложила тому все, что он сказал, но еще он без всякого сомнения знал, что она никогда его так не предаст. Элисон ничего не расскажет, даже если это ее убьет, и он так же поступил бы ради нее. Однако это нисколько не уменьшало его боли и потрясения.

Джейк не мог поверить, что сказал это. Сказал, что любит Аарона.

Он знал это. Знал точно так же, как знал, что небеса голубые, а трава зеленая. Он знал, что любит Аарона. Но признать это вслух, произнести эти слова от всего сердца, было чем-то настолько пугающим, что Джейк удивлялся, почему он еще не лежит, скрючившись в ванной на полу, парализованный страхом, не в состоянии пошевельнуться.

Он всегда был одинок. Долгое время он вынужден был полагаться только на самого себя. Затем появилась Элисон. Каждый день она была рядом, поддерживала его и побуждала работать, но потом пришел Аарон, и всего лишь за какие-то пять минут стал для Джейка всем, что ему когда-либо было нужно. Конец истории. Джейк пропал с первой же секунды. Он пытался отрицать это – пять треклятых лет он пытался это отрицать – но больше не мог разыгрывать из себя дурачка. Слова слетели с его губ, и хотя его как молнией пронзало страхом, невозможно было забрать их назад.

Он устал притворяться, что Аарон не является центром его вселенной. Что Аарон не является причиной того, что он утром встает с постели, а вечером может уснуть. Он больше не собирался отрицать, что Аарон отодвинул стены, ограждающие его мир, намного дальше, чем это когда-либо было возможно. До Аарона они стояли так близко от Джейка, что он мог вытянуть руки и дотронуться до всех четырех, как в клетку заключивших его. Теперь, когда Аарон создал лазейку наружу, Джейк обнаружил, что вокруг него есть и солнце, и звезды, и свежий воздух. В последнее время он даже не видел этих стен – так далеко их раздвинул Аарон. Только благодаря ему Джейк мог раскинуть руки и кружиться, кружиться, кружиться как юла, и так и не коснуться каменных глыб, чувствуя руками лишь жизнь и тепло. Ушел холод. Исчезли нерушимые стены. И на их место пришел Аарон.

Но теперь и Аарон уйдет. И Джейк знал, что без его защиты стены снова тихо вернутся на место и сомкнутся вокруг, замуровывая.

О-так-медленно удушая.

Хороня живьем.

Но разве он не знал все это время, что так и будет? Разве он не знал, что не сможет заточить навсегда в своем крохотном мире такого жизнерадостного и веселого человека, как Аарон?

Знал.

Он знал.

Знал, что это было слишком хорошо, слишком реально, что в этом было слишком много жизни, чтобы он смог это удержать.

Для Джейка навсегда останется загадкой то, как он мог удерживать Аарона в границах своего мира так долго. Он все спрашивал себя: какое заклинание ему удалось сотворить, что Аарон так долго нес караул, защищая его? Что-то настолько прекрасное не должно быть спрятано в коробке. Джейк пытался это сделать… Он сохранял каждую снятую им фотографию Аарона в коробке для снимков – в одной, второй, третьей – в попытке как-то удержать его рядом с собой, не дать ускользнуть. Джейк почему-то думал, что может привязать его к себе, если сохранит все эти снимки, где запечатлены его лицо, тело, душа. Словно это была какая-то форма колдовства: поймай в ловушку душу, образ – и ты поймаешь человека. Но Аарона нельзя уместить в столь маленьком пространстве, его нельзя заточить в коробке с плоскими, двухмерными изображениями. Поэтому он ничего ему не скажет.

Ни единого слова.

Он даст ему уйти, выпустит из коробки.

Джейк слишком многим ему обязан. Он так долго держал его в своих стенах, что сейчас должен его освободить

Элисон точно его убьет и выкинет в Ист-Ривер.

Он знает это.

Он также знает, что, наверное, никогда уже не сможет дышать, но это стоит того, если он будет видеть Аарона вне его – Джейкова – чахлого существования.

Это стоит того, если он будет видеть, что жизнерадостный свет Аарона никогда не потускнеет, никогда не погаснет.

* * *

Выйдя из спальни, Джейк побрел по коридору и услышал доносящиеся из студии звуки. Он подошел к открытой двери и заглянул внутрь. На секунду он застыл, наблюдая за тем, как Аарон убирает беспорядок, наведенный им с Мило вчера. Аарон вдруг остановился, сел по-турецки в центе комнаты на полу и растерянно огляделся, словно совершенно не понимая, где находится.

Джейк никогда не видел его таким маленьким.

И потерянным.

Джейку он всегда казался намного больше своей физической оболочки, и сидящий посреди бардака в их студии Аарон, стискивающий в руке покрывало и бессознательно прижимающий его к груди, вверг Джейка в шок. Он не мог вынести его потерянного вида. Аарон всегда знал, где находится и что делает.

Всегда.

Джейк был абсолютно уверен, что у Аарона есть ответы на все самые дурацкие вопросы, которые только приходили ему – Джейку – на ум. Почти каждый день он задавал какой-нибудь идиотский вопрос, и Аарон, смеясь или улыбаясь, давал, как казалось Джейку, совершенно вразумительный ответ, и неважно, что, скорее всего, он нес полную чушь – все-таки это был Аарон. Но Джейк верил ему, и это было главным. Джейку было непривычно видеть Аарона потерянным. Брошенным на произвол судьбы в океане покрывал, игрушек и скейтбордов. Это было как-то неправильно, и теперь Джейку было труднее сделать то, что он должен был сделать, потому что сейчас он хотел только одного – бросить свой спасательный жилет и подплыть к Аарону, чтобы дрейфовать вместе с ним.

– Привет, Перст, – прошептал он от двери.

Аарон подпрыгнул, услышав его тихий голос, и смущенно обернулся к нему.

– Привет. Я не слышал, как ты вошел.

– Ну, в принципе, я еще и не вошел. Я все еще за порогом.

Аарон слабо улыбнулся.

– Придурок у дверей. Так можно назвать твою следующую серию фотографий.

– Может быть. Или я сделаю другую, под названием Шлюшка на полу. Уверен, она произведет большее впечатление.

Аарон фыркнул.

– Угу. И сколько же ты будешь брать за вход на выставку? Я обойдусь тебе недешево.

– Это уж точно, – тихо ответил Джейк, прислонившись головой к косяку.

Аарон поднял лежащую рядом с ним лыжную палку и начал подталкивать ей скейтборд. Джейк слушал звук вращающихся по деревянному полу колес.

Взад и вперед. Взад и вперед.

Джейк подозревал, что Аарон не знает, что сделать или сказать, поэтому и занял себя хоть чем-то.

– Когда ты переезжаешь? – наконец спросил он.

– А? – Аарон повернул к нему растерянное лицо. – Я не хочу… Я… Что ты… – Когда Джейк ничего не сказал, он вздохнул и добавил: – Наверное, в пятницу.

– Ты сюда в последний раз пришел, или переезжаешь в пятницу, а здесь все соберешь в четверг? Мне нужно знать, чтобы попросить Эли заменить тебя, пока я не найду другого ассистента.

Аарон вскочил на ноги.

– Другого? Я не… Зачем тебе Эли? Я же здесь. Я прямо здесь.

– Но ненадолго.

– Нет, надолго. Куда же я еще пойду?

– К Мэтту.

– Я просто переезжаю к нему. Его дом всего лишь через парк от меня, черт тебя побери – мы же, мать твою, не в какой-то Тимбукту уезжаем!

– Но разве тебе не хочется начать жизнь с чистого листа? Совместное проживание – важный шаг.

– Да, так и есть, поэтому мне и нужно, чтобы все остальное в моей жизни оставалось по-прежнему. Как я смогу привыкнуть к новой жизни, если тебя в ней не будет?

– Меня в ней не будет, так зачем я нужен тебе здесь?

– Потому что нужен! И твоя фраза была лишена смысла.

– Но ты понял ее, разве нет?

– Не в этом дело. Перестань ходить вокруг да около.

– Я не нужен тебе больше, Перст.

– Нужен!

– Для чего? Чтобы делать тебя несчастным, усложняя жизнь? Не думаю, что Мэтт будет рад звонкам в три часа ночи или моим полночным визитам. Думаю, будет лучше, если мы сейчас перестанем нянчиться друг с другом и сразу обрубим наши отношения.

– Ты чертов засранец, Джейк. Почему ты не хочешь бороться и спорить со мной?

– Мне кажется, именно это мы сейчас и делаем. Слабенько, но спорим.

– Ничего подобного! Ты стоишь там как гребаный тюфяк и говоришь, чтобы я ушел и никогда не возвращался, засранец!

– Я просто считаю, что будет лучше, если мы не будем вместе работать.

– Тогда где я тебя буду видеть?

– Не думаю, что мы будем встречаться. По-моему, ты должен сосредоточить все свое внимание на новой жизни с Мэттом.

– И никогда тебя больше не видеть?

– Да. – При этом слове Джейк так сильно вцепился пальцами в дверную ручку, что почувствовал, как ломаются впившиеся в дерево ногти.

– Никогда? Никогда? Тогда пошел ты! – закричал Аарон, швыряя через комнату лыжную палку, которую все еще держал в руках. – Пошел ты, Моц! Ты и все твои дурацкие комплексы, и твоя глупая скучная жизнь! На хуй и тебя, и пять гребаных лет, которые я тебя терпел!

Джейк смотрел, как Аарон мечется по студии, пиная все, что попадается ему на пути.

– Ты, блять, споришь со мной каждый, мать его, день, пытаешься управлять моей жизнью, а теперь вот так просто собираешься взять и остановиться? Устал от меня? Слишком я тебя напрягаю?

Джейк хранил молчание, пока Аарон отвечал на свои же гневные вопросы:

– Точно. Я не стою твоих усилий. А когда-нибудь стоил? – спросил он, размахивая руками и продолжая раскидывать ногами вещи. – Я когда-нибудь стоил твоих усилий?

Да. Да. Да.

Боже, да.

Джейк закрыл глаза, чтобы не видеть сердитое лицо Аарона и его печальные глаза.

– Я сдаюсь! Сдаюсь. Хватит. Хватит с меня. Если я тебе здесь не нужен, тогда пошло все к черту. Мне уже все равно. Я перееду к Мэтту и буду, мать твою, счастливо жить-поживать, а ты будешь гребаным примечанием, которое я оставлю на пятой странице, у самого, блять, начала, и которое к концу книги все уже позабудут.

Уходи. Уходи. Уходи.

Пока я еще могу стоять на ногах.

Уходи, пока я не попросил остаться.

Уходи, пока я не разрушил твою жизнь больше, чем уже успел это сделать.

Уходи.

Джейк распахнул глаза, когда услышал грохот. Аарон взял бейсбольный мяч Мило и швырнул его в стоящую на полке последнюю «ночную синеву». Самую последнюю. Ту, про которую Элисон сказала, что она близка к цвету его глаз. Он был настолько потрясен усыпавшими пол синими осколками, что даже не заметил, что Аарон несется к выходу из студии, пока тот не оттолкнул его от дверей, чтобы пройти.

Джейк подпрыгнул, когда громко хлопнула входная дверь, и застыл, пытаясь устоять на ногах, покачиваясь, вдыхая и выдыхая.

Когда он уже готов был проиграть в этой битве, снова хлопнула входная дверь, и Аарон понесся на него. От его удара Джейка швырнуло к стене. Он зашатался, потеряв равновесие из-за силы и внезапности, а затем Аарон обхватил его руками.

Удержал его.

Вцепился в него мертвой хваткой.

Словно собрался никогда больше не выпускать его из рук.

Ногти Аарона впились в спину Джейка.

– Я тебя ненавижу! Я, мать твою, тебя ненавижу! – закричал Аарон, всхлипнув в изгиб его шеи, куда уткнулся лицом. – Я тебя ненавижу.

Я знаю. Знаю.

Джейк поморщился, когда руки Аарона с силой потянули футболку, царапая его, будто пытаясь вспороть кожу.

– Я тебя ненавижу! – всхлипнул Аарон в последний раз, прежде чем грубо отпихнуть Джейка от себя и помчаться к двери. Дверь снова захлопнулась. Джейк ждал, что она опять откроется, но этого не произошло. Поэтому он сказал ей то, что долгое время хотел сказать Аарону:

– Я тебя люблю.

Глава 6

часть 2

Четыре дня Джейк терпел бесконечные обвинения и поучения Элисон. Она кричала и кричала на него. Спрашивала, какого черта он добивается, отталкивая от себя Аарона. И он снова и снова повторял, что, по его мнению, так будет лучше для Аарона, что так он в конечном итоге будет счастлив.

– А как же ты? Что сделает тебя счастливым? – спросила она.

– Его счастье, – ответил он.

Через неделю он спокойно, но твердо попросил ее это прекратить. Перестать спрашивать «почему»? Перестать говорить ему, что он дурак. Перестать говорить, какую боль он причинил Аарону и себе. Перестать.

Должно быть, что-то было такое в его глазах или тоне, что показало ей, что с него хватит, потому что она прекратила это делать. И больше не упоминала о случившемся. Ни разу. Она просто без лишних слов приняла на себя обязанности его ассистента, заметив только, что раз уж Мило стал старше и большую часть дня проводит в детском саду, и раз уж Аарону удалось за все эти годы совместной работы смягчить Джейка и умерить его пыл, то она может снова начать работать на него. Ему не пришлось искать замену Аарону. Джейк был благодарен Элисон за то, что она не сказала правды вслух, но они и так оба ее знали.

Аарона невозможно заменить.

И никогда не будет возможно.

Можно лишь найти его слабое подобие.

Так что, чтобы не нанести эмоциональную травму ни в чем неповинной жертве, каковой мог стать новый ассистент, Элисон тихо и молча собрала все вещи Аарона в коробку, разложила в студии свои и постаралась как можно ненавязчивее заняться его обязанностями, но не занять его место.

Коробка, полная оставленных в студии вещей Аарона, зловеще возвышалась в углу. Элисон никак не комментировала то, что Джейк слишком часто задерживал на ней взгляд. Она ничего не говорила, когда он подходил к коробке и доставал что-то из нее, чтобы просто подержать в руках. Она молчала, когда вещи, бывало, не возвращались в коробку, а оказывались в кармане у Джейка или на «своем месте». Она подозревала, что Джейк даже не осознает, что медленно и постепенно расставляет все вещи Аарона по своим местам, потому что комната без них кажется какой-то пустой. Этот маленький танец возле коробки длился почти три недели, пока к ним вдруг не пришел Мэтт, чтобы ее забрать. Элисон даже стало его жаль – настолько было заметно, как ужасно неловко он себя чувствует. Он словно извинялся всем своим видом. Мэтт бесконечно повторял, что не хотел им мешать, но Аарон не смог найти времени, чтобы забрать свои вещи, поэтому Мэтт пришел вместо него.