Текст книги "Каким я тебя вижу (СИ)"

Автор книги: Жизель Эллис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Майкл целовал землю, по которой ходил Аарон.

Майкл был идеален абсолютно во всем.

Джейк его ненавидел.

Единственным, что искупало его вину – единственным хорошим качеством, которое Джейк соглашался за ним признавать – было то, что он явно обожал Аарона, но потом он испортил это тем, что Аарон стал обожать его в ответ.

Джейк его ненавидел.

Он ненавидел Майкла, пока Аарон не бросил его, сказав, что тот для него «слишком идеален» и сочетание совершенства Майкла с его собственной не идеальностью приведет к разрыву пространственно-временного континуума и концу света.

После этого Джейк полюбил Майкла.

Очень сильно.

Он ведь, и правда, был не таким уж плохим парнем, даже довольно милым.

Затем появился Бойфренд Номер Два: Нейт.

Нейт был серфером, которого каким-то ветром занесло в Нью-Йорк. Джейк спросил его, как он здесь очутился, но, судя по ответу, который тот смог выдать: «Чувак… вот не имею, блять, никакого понятия», – он был основательно обдолбан.

Джейк не был от него в восторге.

И еще в гораздо меньшем восторге Джейк был от того, что Аарон начал ежедневно опаздывать на работу, приходя полусонным и воняя марихуаной и сексом.

Джейк сказал Аарону, что Нейт токсичен, и, естественно, Аарон на него разозлился.

Этот месяц был не из приятных.

Приходя на работу, Аарон перекидывался с ним едва ли парой слов, и Джейк чувствовал себя все отвратительней и отвратительней. Когда Аарон не появился на работе три дня, Джейк перестал притворяться, что ему есть хоть какое-то дело до своей собственной жизни и сидел днем и ночью возле телефона, ожидая, что Аарон позвонит и извинится, или что вернется на работу.

Или хоть что-нибудь скажет, все равно что.

На четвертый день без Аарона, измученный бессонными ночами и переживаниями, Джейк заснул в студии на диване с зажатым в руке телефоном. Он проснулся, только почувствовав прижавшееся к нему теплое тело и тяжесть кудрявой каштановой головы на своем плече.

– Ты был прав насчет него, Моц. Он плохой человек. Прости меня, – вздохнул Аарон.

Джейк кивнул, показывая, что услышал, и его глаза снова закрылись. Теперь он мог спокойно выспаться.

Никто из них больше ни разу не упоминал Нейта, и скоро тот был забыт, но Джейк всегда помнил, что Аарон вернулся.

Бойфренд Номер Три: Крис.

Крис был настолько американцем, насколько это только возможно – прямо как американский пирог.

И настолько же скучным.

Крис держал книжный магазин и был таким предсказуемо занудным, каким только можно представить себе продавца книг.

Джейку пришло в голову, что Аарону необходима небольшая доза скуки, чтобы как-то легче было пережить тот хаос, который оставил после себя Нейт. Он знал, что бедняжка Крис долго не продержится.

Но это не значило, что парень Джейку нравился. Нет, он ему ни капли не нравился.

Эра Криса была недолгой и совершенно непримечательной.

Бойфренд Номер Четыре: Микос.

Микос был греком.

И выглядел как бог.

На них с Аароном стоило посмотреть. Если бы Джейк не ненавидел засранца так сильно, то настоял бы на том, чтобы они попозировали ему вдвоем.

Но этого, конечно же, не случилось.

Микос был миллионером и без колебаний раскошеливался на все, что бы ни захотел Аарон.

Или на то, что как он думал, хотел Аарон.

Или на то, что как он думал, Аарон захочет.

Аарон сказал, что отец Микоса был из тех греческих магнатов, которые делали деньги уже только на том, что были просто греками. Джейк ответил ему, что Микос скорее всего торговец наркотиками. Аарон рассмеялся и попросил отпуск на месяц, чтобы отправиться с Микосом в кругосветное путешествие.

Джейк сказал «нет». «Ты кем себя вообще вообразил? Пиратом что ли?» – подколол он Аарона. Тот снова засмеялся и попросил две недели отпуска. Джейк не смог найти причины для отказа, и пришлось его отпустить.

Джейк забыл, какими длинными могут быть четырнадцать дней.

Микос присутствовал в их жизни очень долго.

Но внезапно исчез.

Никаких объяснений от Аарона по поводу того, что случилось или куда он делся, не последовало.

Джейка это особенно и не интересовало, так что он и не спрашивал. Он просто знал, что Микоса больше нет.

После Микоса появился Джейми, затем Коннор, затем Райли, затем Лоренс… которого Джейк называл Ларри, просто чтобы его побесить, на что Аарон как-то ответил: «Оууу, Ларри… как мило!»

После этого Джейк перестал его так называть.

Еще были Бен, Джон и Пол.

Джейк спросил, будет ли следующим Ринго*.

Аарон уверил его, что если Ринго где-то и есть, то он обязательно его найдет, чтобы доставить удовольствие Джейку. Аарон сказал, что ради Джейка даже трахнет Ринго. Джейк послал его куда подальше, на что Аарон, как всегда, засмеялся в ответ.

Вот такая вот вереница бойфрендов, оставленных Аароном позади. Вереница временных промежутков, от одного до семи-восьми месяцев, которые Джейку приходилось мучительно переживать. Временных промежутков, которыми измерялась его жизнь. Месяц Райли, Фаза Коннора, Период Пола.

Все они странным образом выводили его из душевного равновесия, выбивали из-под ног почву, пока не заканчивались и не оставались снова только Аарон и он.

И пока не начинался следующий промежуток.

Тогда опять приходило смятение. И досада. И еле сдерживаемое недовольство. Джейк жаловался Элисон на каждого бойфренда Аарона. Иногда, как например в период Нейта, он просто рвал и метал. Элисон выслушивала бесконечный перечень недостатков и пороков, которые Джейк приписывал каждому из них. Нескончаемые и необоснованные причины, почему они должны поскорее убраться и никогда больше не показываться на глаза Аарону. Каждый раз Элисон спрашивала, с чего он взял, что может лезть в личную жизнь Аарона.

Она спрашивала, почему это имеет для него хоть какое-то значение.

Почему его так сильно это беспокоит.

Почему ему это важно.

Это всегда затыкало его, потому что он не имел никакого права лезть в личную жизнь Аарона.

И не знал, почему это имеет для него значение.

И не хотел задумываться, почему его это так сильно беспокоит.

Или почему для него это важно.

– –

*Джон, Пол, Ринго – участники группы «Битлз».

Глава 2

Хотя Джейк казался спокойнее и разумнее Аарона, на самом деле тот был таким же ненормальным, как и он, и Аарон это понял. С самого начала. С того момента, как Джейк, мельком взглянув на него, сказал: «Этот. Мне нужен этот».

Аарон воспринял создавшуюся ситуацию на удивление беззаботно. Он понятия не имел, как чудаковатый фотограф, даже не удосужившийся провести с ним собеседование и не спросивший, знает ли он вообще хоть что-то о фотосъемке или о том, что входит в обязанности ассистента, мог настолько довериться ему, чтобы впустить в свой собственный дом. Он просто чувствовал, что все будет хорошо, и, как и всегда, поплыл по течению. Обычно благодаря своей склонности никогда ничего не продумывать, доверяясь внутреннему чутью, он оказывался по уши в дерьме, но отношения с Джейком – его работа, их дружба – принесли в его жизнь только хорошее. В общем, на этот раз – а такое бывало крайне редко – он не облажался из-за своей бесшабашности и беспечности.

К тому же Аарон обнаружил, что с Джейком можно быть бесшабашным и самовольным, но никогда не беспечным.

Никогда.

Он обнаружил, что Джейк довольно хрупок под своей грубовато-резкой и сильно раздражающей внешней оболочкой. В своем деле он был гениален и великолепен. Но властный и дерзкий в студии, в своем мире, Джейк становился неуверенным, почти робким, за его границами. Аарон никак не мог понять, как можно настолько хорошо все контролировать в своем мире, в своей маленькой вселенной, и при этом так теряться в мире внешнем.

Джейк очень редко выходил на улицу, а когда приходилось, не рисковал удаляться от дома. Иногда Аарон уговаривал его прогуляться с ним и Гарольдом в парке, иногда даже удавалось уломать его на обед или ужин в ресторане. Было такое ощущение, будто Джейк боится заплутать и не найти дороги назад. Если они куда-то шли, Джейк постоянно озирался, разглядывая окрестности и выискивая ориентиры, словно составляя по ним своеобразную путеводную нить, которая поможет ему вернуться обратно. Это всегда вызывало у Аарона улыбку, он просовывал свою руку под руку Джейка и говорил: «Не волнуйся, Моц, я знаю дорогу домой». И все-таки Джейк выходил на улицу только в том случае, если точно знал, куда идти, или на то была особая причина.

Или если с ним был Аарон.

Все остальное время он с удовольствием проводил в своей студии. Аарону трудно было понять, как кого-то может устраивать сидение на одном месте и такой тесный мирок. Он всегда жаждал находиться где-то еще – ведь всегда лучше там, где нас нет. Он хотел посетить каждый уголок на земле и впитать в себя все, что там увидит. Просто поглотить целиком. Он был в курсе своей непоседливости, только не знал, откуда она у него взялась. Он думал, что его неугомонность столкнется лоб в лоб со спокойствием и умиротворением Джейка и это приведет к плачевным последствиям. Однако студия и квартира Джейка стали ему больше домом, чем любое другое место, которое он когда-либо так называл. И Аарон становился все менее и менее непоседлив. Он не совсем понимал, почему так происходит. Он просто знал это, потому что мысль о том, чтобы свернуться калачиком в кресле у окна Джейка и заснуть, прижавшись лицом к стеклу, по которому струится дождь, часто казалось ему более соблазнительной, чем мысль о путешествии в далекие страны, дикие, красивые и больше похожие на сон.

Еще он узнал, что все, что Элисон говорила ему о Джейке, было правдой.

Джейк на самом деле давал иногда очень странные поручения, но Аарон подозревал, что Джейк делает это только для того, чтобы проверить его, посмотреть, может ли ему доверять, посмотреть, достаточно ли он заботится о Джейке, чтобы сделать все, что тот просит. Аарон подозревал, что Джейк так сильно боится, что всем на него плевать, что выдумывает сумасшедшие и чудные поручения и пожелания, просто чтобы еще раз увериться в том, что в этом огромном городе одиночек есть хотя бы один человек, которому не все равно, куплены ли рулеты в том самом магазине за углом, или есть ли у него мыло, которое не слишком «пахнет мылом».

Джейк пытался контролировать в своей жизни абсолютно все, но опять же, Аарон подозревал, что это из-за того, что Джейку все, находящееся за границами его мира, казалось слишком внушительным и необузданным, и поэтому он чувствовал необходимость управлять вещами и людьми внутри своей вселенной.

Джейка на самом деле выводили из себя всякие мелочи, но Аарону стоило только посмотреть на него и сказать «прекрати», и он успокаивался. Вот так вот просто. Когда он сделал так в первый раз, Элисон пораженно уставилась на него, а позже призналась, что ей потребовался год, чтобы понять, что когда Джейк бесится, ему достаточно просто сказать «перестань».

Аарон понял это уже на третий день.

Джейк на самом деле звонил ему посреди ночи. Когда в три, когда в четыре утра, когда в полночь. Аарон никогда не знал, когда и во сколько будет следующий звонок, в том смысле, что никакого графика не было, но он всегда знал, что Джейк позвонит. Он мог позвонить раз в неделю, мог два, а иногда – каждый день на протяжении недели. Когда Аарон снимал трубку и что-то мычал в нее, потому что выдернутый из глубокого сна был не в состоянии говорить – что очень забавляло Джейка, так как он всегда твердил, что Аарон не в состоянии заткнуться в течение дня – Джейк казался смущенным и растерянным, словно не знал, зачем вообще позвонил. Несколько первых звонков Аарон думал, что Джейк напился или обкурился, и потом безжалостно его дразнил, но, узнав того получше, понял, что Джейк не пьет и никогда не принимает наркотики, так что дело тут совсем в другом. Со временем Аарон заметил, что ночные звонки совпадают с плохим настроением Джейка и его чудными поручениями, и понял, что ему нужно делать всего лишь одну вещь. Когда раздавался звонок, Аарон мычал свое приветствие, Джейк тоже приветствовал его тихим слабым голосом, а затем Аарон просто говорил:

– Я все еще здесь.

И Джейк отвечал:

– Хорошо.

И Аарон спрашивал:

– Теперь ты уснешь?

И Джейк говорил:

– Да, теперь усну.

Затем раздавался щелчок телефона, и Аарон снова засыпал. Временами на следующее утро он даже не был уверен, действительно ли ему звонил Джейк или все это ему только приснилось, иногда единственным доказательством ночного звонка был все еще зажатый в руке телефон, потому что Аарон настолько уставал, что у него не было сил вернуть трубку на место. Вместо того чтобы раздражаться на эти поздние звонки, Аарон стал их ждать, и хотя они и вырывали его из сна, к бессонной ночи никогда не приводили. По правде говоря, иногда он думал о том, что ему так же сильно нужны эти звонки, как и Джейку, что Джейк, звонивший убедиться в том, что Аарон все еще здесь, убеждал в этом и самого Аарона. Иногда он вдруг начинал волноваться: что если Джейк перестанет звонить, чтобы в этом убедиться? Может быть, тогда он просто перестанет существовать?

Может быть, он просто испарится?

Без следа.

Исчезнет в ночи, словно его тут никогда и не было.

Поэтому Аарон радовался этим звонкам и с легкостью заверял Джейка, что он все еще здесь, потому что, делая это, Аарон так же уверял в этом и самого себя.

* * *

Их рабочие отношения были одновременно и замечательными, и странноватыми.

На всех его прошлых работах – а их у него было много – от него требовали, чтобы он рот держал на замке, ну или, по крайней мере, не называл босса бесноватым придурком. От него требовали приходить вовремя. Требовали быть рассудительным и мудрым. Быть надежным и заслуживающим доверия.

Быть скучным и унылым.

Джейк не возмущался, когда Аарон называл его придурком, потому что тут же обзывал его говнюком. Никогда не возмущался, если Аарон приходил где-то в девять… или где-то в десять… или даже где-то в полдень. Он не возмущался, когда Аарон, пересекая студию, вдруг застывал как вкопанный, напрочь забыв, что он собственно делает и зачем вообще куда-то шел.

Джейк знал о нем такие вещи, какими никто другой – а уж особенно босс – никогда не интересовался.

Джейк знал, что он может говорить без умолку, но также может посидеть молча и послушать другого столько времени, сколько необходимо. Остальные всегда делали вывод, что он никогда не слушает никого кроме себя.

Джей знал, что он до смерти боится лифтов, и если временами ему не хотелось взбираться по бесконечному количеству ступенек на этаж Джейка, Аарон знал: все, что ему нужно – позвонить Джейку, и тот спустится к нему на лифте, чтобы подняться потом вместе с ним.

Джейк знал, что он придумывает разные истории для каждой своей скульптуры, каждой вылепленной вазы, и просил рассказать их, усаживаясь по-турецки на полу и чистя фотоаппараты.

Джейк знал о его взаимоотношениях с бананами, и Аарону нужно было лишь позвать его из кухни, и чем бы Джейк не был занят, он сразу оставлял свои дела и шел к Аарону, чтобы очистить фрукты.

Джейк знал, что он любил Гарольда и каким-то образом сделал так, что пес остался с ним. Аарон видел хозяина Гарольда, когда мужчина орал на собаку у своего дома. Так что когда представилась такая возможность, Аарон, прежде чем привести пса к Джейку, нечаянно потерял надетый на Гарольда ошейник. Он всю неделю переживал, что пса придется отдать, пока Джейк не купил подстилку и не сказал, что чертова собака теперь принадлежит ему. Аарон не знал, как у Джейка получилось добыть для него Гарольда, он только знал, что Джейк сделал это для него.

Однако были и такие вещи, которых Джейк об Аароне не знал.

Джейк не знал, что иногда, притворяясь занятым лепкой, Аарон наблюдал за ним. Аарон сидел у гончарного круга долгими часами – что удивительно для человека, который и секунды не может усидеть на месте – и смотрел, как Джейк проводит фотосъемку. Тот делал снимок за снимком, а глина вращалась и вращалась на гончарном кругу, вазы истончались и рушились, потому что Аарон забывал их лепить, придавая нужную форму – он был слишком увлечен двигающимся с фотоаппаратом Джейком.

Джейк не знал, что Микос исчез потому, что оскорбил Джейка и поставил Аарону ультиматум. Он сказал Аарону, что Джейк никудышный бездарный фотографишка, пытающийся управлять им при помощи капризов и нытья. Он сказал, что Аарон должен оставить работу, выкинув Джейка из своей жизни. В общем, или Джейк, или он.

Микос был за дверью раньше, чем успел осознать, в чем был так чертовски неправ.

Джейк не знал, что Аарон не переставал задаваться вопросом, куда тот девал его фотографии, которые делал сам. По крайней мере раз в месяц Джейк просил его позировать, но получившиеся в итоге снимки Аарон не видел, как впрочем и никто другой. Может быть, он просто не умел правильно позировать? Наверное, отснятые Джейком фотографии были настолько ужасны, что тот не хотел показывать их Аарону, боясь ранить его чувства. Аарон был уверен, что что-то с ними должно быть не так. Иначе почему никто кроме Джейка их не видел? Иначе зачем Джейк пытался снова и снова сфотографировать его, если не для того, чтобы Аарон наконец-то вышел на фото?

Джейк не знал, что Аарон тоже ненавидел всех «бойфрендов» Джейка, если можно назвать бойфрендами парней на одну ночь. Он ненавидел появлявшееся в глазах Джейка выражение, когда тот выбирал себе кого-то из моделей в постель. Он никогда не мог заранее угадать, кто понравится Джейку, но знал это определенное выражение в глазах фотографа и ненавидел его. Джейк мог очень долгое время не обращать внимания ни на одного из позирующих ему парней, но потом кто-то входил, его взгляд загорался, и он решал, что именно эта задница будет его Перепихом Дня. Единственным, что удерживало Аарона от того, чтобы надавать каждому из этих Перепихов по морде, было то, что они оставались только на одну ночь, и то, как правило, не на всю.

* * *

Аарон открыл дверь в квартиру Джейка своим ключом, ввалился, раскидал сумки по всему коридору и сбросил с ног ботинки, которые приземлились в разных местах.

– Джейкоб! Джееееееееееееей-кооооооооооооб! Джейкоб!

– В спальне, – послышался тихий ответ.

– Вытаскивай свою ленивую задницу из кровати, придурок. Я ради разнообразия пришел вовремя, хотя все еще чувствую себя уставшим и невыспавшимся и с превеликим удовольствием повалялся бы в кровати. Так что давай уже восхищайся мной и наслаждайся моей исполнительностью!

Аарон добрел по коридору до спальни Джейка и сунул голову в дверной проем.

– Пора вставать, подъем-подъем-Джейки-быстренько-встаем… и ты не один… упс, – пробормотал Аарон, увидев, как Джейк выталкивает ногой из постели нынешнего Перепиха Дня.

– Нет, подожди! – позвал Джейк повернувшегося уходить Аарона. Оба – и Аарон, и Перепих – остановились и развернулись. – Не ты, ты как раз должен уйти, – сказал Джейк парню. – Я говорю с ним, – указал он на Аарона.

– Господи, Моц, я не хочу с утра пораньше видеть твои причиндалы, – проворчал Аарон.

– На мне боксеры, идиот.

– И все равно – фу. – Аарон кивнул в сторону Перепиха.

– Он уходит, – уверил его Джейк, потом повернулся к парню и коротко сказал: – Уходи.

Тот застегнул молнию на брюках, поднял с пола носки и направился к двери, что-то бурча себе под нос. Когда он проходил мимо Аарона, холодные взгляды двух пар идентичных карих глаз скрестились, и, ослепительно улыбнувшись, Аарон бодро сказал:

– Пока-пока! Прикрой задницу, а то на выходе можешь получить по ней дверью!

Джейк улыбнулся. Аарон проводил взглядом Перепиха, и когда тот уже не мог его видеть, поднял руки, растопырив пальцы наподобие когтей, и зашипел.

– Остынь, детка.

– Дружище, тебе надо прекращать это делать! – заметил Аарон, подходя к постели Джейка.

– Делать что?

– Оставлять своих Перепихов до моего прихода. Я не хочу их видеть. Они отвратительны.

– С ними весело.

– Это тебе так кажется.

Джейк неожиданно подался вперед, обхватил Аарона за талию и потянул за собой в постель.

– Сукинтысын! – взвизгнул Аарон, смеясь и отбрыкиваясь от него.

– Оу, да ладно тебе, Перст, дай мне немножечко любви! – ухмыльнулся Джейк, пытаясь удержать размахивающего руками Аарона.

Аарон начал еще громче кричать и чертыхаться, когда Джейк развернул его лицом к другой стороне постели.

– Не смей класть меня на эту сторону, придурок!

– Почему? А? А? – спросил Джейк, пытаясь опрокинуть его на простыню.

– Почему? Я скажу тебе, почему, засранец хренов, – закричал Аарон, упираясь пятками в постель и пытаясь не дать себя перевернуть. – Я не хочу приземлиться в сперму Перепиха.

Джейк так хохотал, что его хватка ослабла, и, воспользовавшись этим, Аарон скатился с него на джейкову половину кровати.

Джейк смеялся, лежа на спине, пока от смеха у него не заболел живот и он едва мог вздохнуть. Успокоившись наконец, он повернулся на бок и обвил правой рукой обиженного Аарона, лежавшего рядом с ним почти на самом краешке матраса.

Джейк отодвинулся назад и потянул Аарона за собой.

– Ты так упадешь, Перст.

– Уху. И что? Пол вряд ли испачкан.

– А вот тут-то ты ошибаешься. Мой пол не так уж и чист, и ты понятия не имеешь, где мы это делали.

– Джееееейк! – простонал Аарон.

– Что?

– Перестань говорить гадости. Не хочу слышать всего этого дерьма.

– Не хочешь слышать про мой запачканный пол?

– Нет, – отрезал Аарон, надувшись. Он повернулся лицом к Джейку и тщетно попытался оттолкнуть его рукой. – И еще я не хочу слышать о перепачкавших пол Перепихах.

Увидев выражение лица Аарона, Джейк тут же перестал его дразнить.

– Да, я тоже не хочу, – прошептал он в волосы Аарона, притягивая его к себе.

Аарон уткнулся лицом в основание шеи Джейка и закрыл глаза. Джейк тоже прикрыл веки, почувствовав дыхание Аарона на своей коже. Они некоторое время молча лежали,

пока Аарон не сделал глубокий вдох, после чего недовольно фыркнул.

– Что? – тихо спросил Джейк.

– Не люблю, когда ты пахнешь не собой, – так же тихо ответил Аарон.

Джейк на секунду сжал ладони в кулаки, а потом обвил руками Аарона, одну положив ему на спину, а другой зарывшись в его кудри.

– Этого больше не будет, Перст. Обещаю.

– Хорошо.

По телу Джейка прошла дрожь, когда Аарон снова закрыл глаза, коснувшись его кожи ресницами.

– Поспи, – прошептал Джейк. – Сейчас еще очень рано.

Аарон ничего не ответил, лишь тихо хмыкнул, устраиваясь в постели, прижимая руки к груди Джейка.

Глава 3

часть 1

Сколько бы они знали или не знали друг о друге, были вещи, которые воспринимались Джейком и Аароном как должное. Они просто были. Без всяких объяснений и выяснений. Происходили почти каждый день и никогда не менялись.

Почти каждый день Аарон настолько погружался в свою работу, занимаясь лепкой или обжигом, что не замечал, как Джейк прерывал фотосъемку, чтобы заснять его.

Почти каждый день Джейк делал перерыв, ложился у ног Аарона и задремывал под тихое гудение вращающегося гончарного круга.

Почти каждый день Аарон немного сдвигал левую стопу, чтобы она касалась плеча Джейка, и пока тот спал, глина крутилась, превращаясь под руками Аарона в вазу.

Почти каждый день Джейк задавал Аарону какой-нибудь случайный и совершенно необязательный вопрос, просто чтобы услышать его голос.

У них установился свой собственный график, свой порядок, начали появляться привычки, настолько естественные для них, что они даже не замечали, что те вообще есть, пока Элисон не подкалывала их, обращая внимание на то, что они делают. Тогда Джейк матерился, а Аарон смеялся и, пытаясь разрядить обстановку, поворачивался к Мило, хватал его за руки и начинал крутить вокруг себя. Детский смех сглаживал ситуацию, когда они слишком приближались к правде.

* * *

– Я знаю, ты ненавидишь их, но ты хоть когда-нибудь обращал внимание на то, как все его Перепихи выглядят? – спросила Элисон, когда они с Аароном пошли за покупками, чтобы заполнить почти пустой холодильник Джейка. Мило они оставили сводить фотографа с ума.

– Нафига мне их рассматривать? К тому же они так быстро испаряются, что я просто не успеваю.

– Есть еще те, которые ненадолго задерживаются, из-за которых ты хватаешься за телефон и ноешь мне в трубку, словно я должна что-то с этим сделать.

– Знаешь, а ведь, и правда, должна бы.

– Должна бы сделать что?

– Образумить его.

– Разумность и Джейк – вещи несовместимые. К тому же, с чего ты решил, что я могу на него повлиять?

– С того, что ты его дольше знаешь. Ты знаешь, какой он.

– Ты тоже. И это чушь собачья, что я знаю его лучше тебя только из-за того, что мне «повезло» проработать с ним дольше. Ты за месяц узнал о нем больше, чем я за три года.

– Но ты же Элисон.

– И?..

– Он послушает тебя.

– Это самая большая глупость, которую я когда-либо слышала.

– Алле! Ты забыла, с кем разговариваешь? – с выражением протянул Аарон, помахав рукой перед ее носом. – Это я, Аарон, глупости-несульщик!

– Такого слова нет.

– Видишь! Я глупый! И только что это доказал!

– И что я должна сделать? Пойти и сказать: «Эй, Джейк, ты мог бы перестать трахать парней, а то Аарон весь извелся?» Уверена, это сработает, и сразу же настанет тишь да благодать.

– Но ты бы могла поговорить с ним и объяснить, что подобные любовники на одну ночь – совсем не то, что ему нужно. Он никогда не найдет то, что ищет, если продолжит спать с Перепихами. Они не знают его, им плевать на него, все, что они знают – что он знаменитость в этом городе и что его фотографии опубликованы в журналах и висят в галереях. Они просто ебаные поклонники, причем в буквальном смысле слова. Они все только ухудшают. Он и так достаточно одинок. Ему нужен кто-то, кто будет рядом ночью, кто вытащит его из его маленькой тюрьмы, в которую он сам себя заточил. Ему нужен кто-то, кто будет заботиться о нем.

– Как ты.

– Точно. Ему нужен…

– Ты.

– Да. Нет! То есть, да, я ему нужен, но не в том смысле. Мы просто друзья, и я нужен ему как друг. Я только друг. А ему нужен кто-то, кто будет заботиться о нем больше, чем о друге. Кто будет любить его, потому что он потрясающий, необыкновенный, прекрасный, потому что он… Джейк, а не потому что им нравится слышать свое имя рядом с его. Ему не нужны прихлебатели. Ему нужно что-то настоящее.

Элисон внимательно смотрела на раскрасневшееся лицо Аарона, пока он, запинаясь, спешил высказать свои мысли, и когда он закончил, сказала:

– Ты бесишь меня, Аарон.

– Почему? Что я такого сделал?

– Все. Ты делаешь все, и для него ты – все. И вы оба это знаете, но не хотите признавать. Вы оба так тупите и так бесите меня, что мне иногда хочется дать тебе или ему чем-нибудь по башке. Вы, черт вас подери, идеально подходите друг другу, потому что ты единственный знакомый мне человек, который может вытерпеть его больше пятнадцати минут, и он единственный, кто понимает все, что ты несешь, единственный, кто понимает тараторящего Аарона, но никто из вас этого не осознает!

Аарон выглядел совершенно ошарашенным.

– Между нами ничего такого нет! Джейк видит во мне только друга. Ну, то есть, если бы он хотел быть со мной, то зачем ему все эти Перепихи?

– Он хочет заставить тебя ревновать, идиот ты хренов. Противопоставить что-то твоим нелепым бойфрендам, которыми ты перед ним щеголяешь – тебе еще повезло, что его Перепихи так редки.

– Ты бредишь, Эли, или видишь то, что хочешь видеть.

– Ладно. Но ты знаешь, что я вижу? Я вижу мужчину, который выбирает себе любовников на ночь настолько вдруг и случайно, что это может показаться смешным, если только ты не обратишь внимание на их внешность. Ты замечал, как они все выглядят?

– Я их не разглядывал, они не в моем вкусе.

– Надеюсь, что нет, иначе бы ты был настолько самовлюблен, что дальше некуда.

– Какого черта?

– Они все похожи на тебя. На. Тебя. Каждый из этих засранцев, которых ты так презираешь, очень похож на тебя. Они словно копии друг друга… высокие, стройные, худощавые, с темными волнистыми волосами, карими глазами и широкой улыбкой. Они все – это ты. Почему ты думаешь, он выбирает их так внезапно? Почему ты никогда не можешь угадать, кого он будет трахать следующим? Потому что он тоже этого не знает – пока не увидит их внешность. Таким своеобразным образом он пытается быть ближе к тебе, и никто из них не остается с ним дольше, чем на одну ночь, потому что ему хватает этого времени, чтобы понять – они лишь жалкая замена тебя. Но он пытается найти достойную замену, потому что «подлинник» слишком, мать твою, туп, чтобы понять, в чем дело.

Аарон почти со страхом посмотрел на Элисон и отчаянно замотал головой:

– Нет. Не может быть. Если бы он испытывал ко мне такие чувства… если бы он… любил меня, я бы не… не знал, что делать. Все бы разладилось. Я бы больше его не знал… то есть, я бы не знал, что творится у него в голове, а я всегда это знаю. Я не хочу не знать, о чем он думает. Я его потеряю, – в ужасе закончил он.

Элисон обхватила рукой его запястье, чтобы он перестал мельтешить у нее перед глазами, ходя взад-вперед.

– Ты потеряешь его, если не поймешь, что между вами происходит. Ему я говорю то же самое. Вы потеряете друг друга, и тогда где вы окажитесь? Не ищи отговорок, Аарон, потому что ты слишком хорошо знаешь, что если когда-либо потеряешь его, он найдет тебя сам, но если вы оба собьетесь с пути, то просто пропадете.

Аарон вырвал руку из пальцев Элисон и зашагал вниз по улице.

– Надо купить Джейку продукты, у нас длинный список, и это займет черте сколько времени. Ты же не хочешь, чтобы по возвращении мы нашли Мило в шкафу?

Элисон пошла за ним, вытянув впереди себя руки, словно пытаясь его задушить, но вместо этого закричала «Ааааааа!» и взлохматила свои волосы.

* * *

Поняв, что Аарон точно знает, что ему нужно сказать, когда он звонит ему посреди ночи, Джейк начал зависеть от этого, и когда Аарона не было, чтобы сказать ему эти слова, когда его не было здесь, Джейк выбирался из кровати, чтобы пойти и найти его. Он накидывал куртку поверх пижамы, засовывал ноги в ботинки и шел к Аарону пешком, пока по пути не попадалось такси, которое довозило его туда быстрее.

Аарон дал ему дубликат ключей от своей квартиры, и Джейк держал их в одной связке со своими. Как только такси подбрасывало его до дома Аарона, он поднимал взгляд на шестой этаж, на окна справа, посмотреть, горит ли свет. Если горел, он садился на бордюр тротуара, набирал на мобильном номер Аарона и ждал ответа. Если Аарон отвечал, то Джейк сразу же разворачивался и шел к себе домой, по дороге высматривая такси. Если Аарон не отвечал, Джейк открывал его квартиру своими ключами, входил, сбрасывал ботинки и куртку, оставляя их лежать кучей на полу, и залезал под одеяло к нему в кровать. Даже если Аарона не было там, Джейк знал, что он придет, что это просто вопрос времени, когда он вернется сюда.