Текст книги "Фурия из Белфаста"

Автор книги: Жерар де Вилье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

В то же мгновение человек в черном выскочил из машины и упер в бедро свой «армалит». Он нажал спуск одновременно с одним из патрульных, оправившихся от изумления. Первые же пули англичанина буквально перерубили пополам человека в черном, а остальные рассеялись среди деревьев парка напротив тюрьмы.

Но англичанин не успел оценить плоды своей стрельбы, – несколько пуль из «армалита» вбуравились в его грудную клетку, разорвав сердце, так что смерть его была мгновенна. Отброшенное ударами пуль, его тело рухнуло на шоссе.

Двое солдат перебежали дорогу и укрылись за катком.

Отпихнув тело задушенного, Биг Лэд распахнул дверцу и оказался лицом к лицу с пятым, совсем юным солдатом, неуклюжим в пуленепробиваемом жилете, который был вооружен винтовкой с оптическим прицелом, – наилучший стрелок в патруле.

Солдат взял на прицел Биг Лэда, которому мешало тело убитого. Двое других кричали ему из своего укрытия: он мешал им открыть огонь по «остину». Тем временем снайпер перебросил затвор и нажал на спуск.

Послышался резкий щелчок: патрон заело в стволе, и затвор не закрылся до конца. Солдат лихорадочно перебросил затвор, выбрасывая негодный патрон. Биг Лэд сунул руку внутрь машины и достал топор. Рука его поднялась, и топор вонзился в грудь юноши, как в древесный ствол. Кровь брызнула на метр. Руки солдата разжались, и винтовка с лязгом упала на асфальт. Биг Лэд выдернул топор и вновь обрушил его, разрубив шлем и голову молодого солдата.

Потрясенный Малко выскочил из «остина», подхватил на ходу «армалит» Биг Лэда. Тот стоял на прежнем месте, занеся над головой топор и глядя перед собой безумным взором. Маурин переползла через сиденье и распласталась на тротуаре рядом с Малко, между парком и машиной. Спрятавшиеся за катком солдаты открыли огонь одновременно. Пули изрешетили «остин», ударяясь оземь справа и слева от Маурин и Малко. Дело принимало скверный оборот. Биг Лэд крякнул, пошатнулся, провел рукой по рубашке, где расплывалось кровавое пятно.

– Ложись! – крикнула во все горло Маурин.

Великан, казалось, не слышал. Как заводной, он зашагал к Малко, подняв топор. Малко откатился в ту самую секунду, когда топор обрушился, высекая искры из камней.

– Ты с ума сошел, Биг Лэд! – крикнула Маурин.

От ее самообладания и уверенности в себе не осталось и следа. Она уже не контролировала ход событии. Биг Лэд заревел и, занеся топор высоко над головой, приблизился к Малко. Протрещала новая автоматная очередь, точно некая незримая сила подбросила Биг Лэда в воздух, а его лицо превратилось в кровавое месиво. Еще несколько мгновений он держал топор над собой, потом опустил его почти бережным движением, покачнулся, словно во хмелю, рухнул навзничь и остался лежать недвижим, как-то странно соединив руки на груди, точно принимая первое причастие.

Заметив, что один из солдат целится в него, Малко пустил в сторону катка короткую очередь из «армалита». У него в голове мелькнула мысль, что через несколько минут против них будет брошена вся английская армия.

– Нам крышка! – крикнул он Маурин.

Как только они окажутся вне прикрытия «остина», засевшие за катком солдаты превратят их в сито. Вдруг Маурин крикнула:

– Гордон!

Малко посмотрел в сторону спуска и увидел, что по нему мчится полным ходом громадный голубой «роллс-ройс».

Опешив, один из английских солдат что-то вопил, отчаянно размахивая автоматом, потому что машина приближалась к простреливаемому пространству. Однако лимузин продолжал нестись в том же направлении, а перед самой тюрьмой повернул, дико взвизгнув протекторами, почти под прямым углом, задел каток, за которым укрывались солдаты, и врезался в тюремные ворота. Маурин вскрикнула не своим голосом:

– Гордон!

Малко успел заметить, как открылась левая передняя дверца, и из машины выскочил человек.

Но тут же грохнуло, и все заволокло белым дымом.

Слишком поздно выскочил Гордон-Динамитчик.

Распластавшись на тротуаре, Малко и Маурин видели, как «остин» пролетел по воздуху и ударился об ограду парка. Сверху посыпались обломки, ударом раскаленного воздуха их отбросило более чем на пятьдесят метров.

Когда они поднялись на ноги, на телефонных проводах болтались какие-то жуткие клочья. Все стихло, но облако черно-белого дыма не рассеивалось.

Маурин истерически рыдала:

– Гордон, Гордон!..

– Пошли! – крикнул ей Малко.

Он вспомнил, что она упоминала о каких-то сообщниках, которые должны были ждать их за тюремным зданием. Единственное их спасение заключалось в том, чтобы найти этих людей. Он перебежал через дорогу, таща Маурин за руку, и нырнул в облако дыма. Солдаты бесследно исчезли. Взрывной волной каток отшвырнуло на добрый десяток метров. Малко увидел кровавый след на дороге: там лежала оторванная и размозженная рука, так и не выпустившая автомат.

Двухтонного «роллс-ройса» не существовало более. О нем напоминало лишь шасси, отлетевшее на противоположную обочину. Железные перекладины ворот были скручены и разорваны, а передняя часть «роллс-ройса» въехала в самую канцелярию, разнеся на куски обе стальные двери.

Вдруг Маурин нырнула в пролом.

– Тулла!

Бешенство вскипело в душе Малко. Но ему не оставалось ничего другого, как броситься за ней, лавируя между обломками. Дым начал рассеиваться, стала видна решетка, отделяющая канцелярию от прочих помещений тюрьмы. Двигатель «роллс-ройса» врезался в решетку, согнув ее так, словно то было сетка футбольных ворот, в которую влетел мяч.

За решеткой появились человеческие фигуры, и неожиданно раздался крик Туллы:

– Маурин!

Там находились заключенные, посетители и несколько надсмотрщиц.

Малко, а вслед за ним и Маурин протиснулись между разошедшимися от удара прутьями решетки. Посетители уважительно расступились при виде черных одежд. Оглушительно трезвонила сигнализация общей тревоги, заглушая окрики и вопли. Тулла бросилась пылко обнимать Малко и Маурин. Видимо, к Маурин отчасти вернулось самообладание.

– Скорее, скорее! Надо уходить! – умоляюще повторяла она.

Втроем они перебежали внутренний тюремный садик, и Тулла повела их сквозь лабиринт коридоров. Они без помех добрались до тюремной ограды и остановились у железной дверцы. Короткой очередью Маурин сбила запор.

Ударом ноги Малко распахнул дверцу, и они очутились на тихой безлюдной улице.

Из-за угла выскочил однорукий Брайан и поманил их. По идущей под уклон улице они добежали до перекрестка. У тротуара стоял огромный катафалк, которым служил старый переоборудованный «бентли», увешанный цветами. Задние дверцы отсека, предназначенного для гроба, были распахнуты.

– Полезайте! – приказал Брайан.

Тулла, Маурин и Малко улеглись вплотную друг к другу, дверцы захлопнулись и стало темно. Катафалк сразу тронулся с места. Перекатываясь от толчков с боку на бок, стукаясь о стенку, Малко не слишком задумывался о происходящем. Девицы плакали, обнимая друг друга.

Малко спрашивал себя, удастся ли эта хитрость сообщникам Маурин. Вскоре по увеличившейся скорости движения он догадался, что они выехали из города и мчатся на всех парах...

– Куда едем? – полюбопытствовал он.

Тулла, судя по всему, лишь теперь заметила его и кинулась обниматься, осыпая его лицо поцелуями.

– Спасибо! – лепетала она сквозь рыдания. – Спасибо! Без вас вообще ничего не получилось бы. Вы – просто чудо!

Маурин молча наблюдала, прижимая к боку «армалит». Малко встретился с ней взглядом и увидел, как глаза ее потеплели и что-то загорелось в них. Она хотела что-то сказать, но передумала. Однако по ее лицу было заметно, что она прониклась уважением к нему.

Слабое утешение! Мало того, что ему не удалось хоть что-нибудь узнать о судьбе Билла Линча, он в довершение всего оказался в нелепейшем положении, ибо задуманная ЦРУ операция «Внедрение» прошла даже слишком успешно.

– Снимайте черное! – распорядилась Маурин.

Она подала пример, извиваясь в тесном пространстве. Езда замедлилась. Может быть, снова кордон? Малко весьма кстати вспомнил, что в Великобритании отменили смертную казнь. Так что, ежели его схватят, ему грозит всего лишь двадцатилетнее заключение.

Отбыв его, он получит набежавший за все эти годы гонорар, а под родным кровом узрит старую даму, похожую на Александру.

На крутом повороте его швырнуло к стенке и отвлекло от мрачных раздумий. Очень скоро катафалк остановился, и задние дверцы распахнулись, явив взору Малко красное сияющее лицо и сутану.

– Да благословит вас Господь, дети мои! – промолвил святой отец с очень сильным ирландским акцентом.

Малко вылез первый ногами вперед и машинально пожал руку старому священнику могучего телосложения с плутовскими глазами. Служитель Бога прижал к груди обеих девиц, а затем повернулся к Малко и с важностью изрек:

– Благодарю за то, что избавили сие дитя от страданий. Господь вознаградит вас. А теперь идемте скорее!

Они находились в огороженном стеною дворе небольшой церкви.

Все трое последовали за священником, который взошел на перистиль. Катафалк уже выезжал задним ходом. Они пересекли церковку, прошли за алтарь и там увидели в полу квадратный люк со ступенями, ведущими в подземелье.

– Спускайтесь! – пригласил их священник.

Они последовали приглашению и очутились в крохотном коридорчике, откуда открывался вход в два пустых склепа. Тулла вошла в первый и потянула Малко за собою. Трое там не поместились бы.

Священник предложил Маурин войти в соседнюю усыпальницу.

– Постарайтесь сидеть тихо! – посоветовал преподобный отец. – Безбожники облазят, разумеется, все закоулки, но вас им не найти. Я опущу крышку люка и вернусь, как только опасность минет.

Священник принадлежал к числу тех, кого называли «боевыми».

Малко вновь оказался в темноте. Сердце его громко стучало. Стояла мертвая тишина. В застоявшемся воздухе едва уловимо пахло ладаном и тленом. Малко чудилось, что он превратился в египетскую мумию. Напрасно он напрягал слух – ни малейшего звука не долетало извне. Он молил небо, чтобы со священником не приключился инфаркт и их не забыли бы здесь...

После грохота взрывов и пальбы тишина почти пугала. Ему вспомнился топор Биг Лэда. Парня погубила ненависть.

Тулла еще теснее прижалась к нему и прошептала на ухо:

– Какое счастье быть свободной!..

Конечно, так тоже можно было смотреть на вещи. Малко пытался представить себе, что готовят ему ближайшие часы. По всей видимости, выбраться из церковного склепа будет отнюдь не легко. По счастью, в эту самую минуту Тулла начала, как безумная, осыпать его всего поцелуями, плача и лепеча слова благодарности.

Глава 12

Было так тесно, что обоим сразу нельзя было пошевелиться. Как сельди в бочке. Они уже потеряли представление о времени. После того, как прошли первые восторги, Тулла впала в какое-то оцепенение, свернувшись калачиком под боком у Малко. Он все пытался уловить настороженным слухом хотя бы малейший звук снаружи, но тщетно. Казалось, они остались за пределами населенного мира.

Тулла пошевелилась под его рукой и прошептала:

– Как же я счастлива!..

Малко погладил ее по голове, размышляя о том, сколько еще времени им оставаться в положении погребенных заживо. Мучительно хотелось расправить затекшие руки и ноги, да и все тело у него ныло от удара взрывной волны.

– Пить хочется! – робко проговорила Тулла.

Тут он и сам ощутил, что язык у него во рту стал совсем как рашпиль.

– Будем надеяться, что священник скоро выпустит нас отсюда, – сказал Малко.

Он размышлял, чтобы забыть о мучительной жажде. Видимо, Тулла была озабочена тем же, ибо неожиданно спросила:

– Почему вы решились подвергнуться такой опасности? Вы ведь даже не ирландец. Без вашей помощи они бы меня не освободили.

Малко предпочел уклониться от прямого ответа, опасаясь, что правда настроит Туллу против него. Тем более что Маурин, блюдя свой интерес, подыгрывала ему.

– Я просто не представлял, до какой степени это опасно. Да и произошло все как-то помимо моей воли: уж очень заразителен энтузиазм Маурин и ее друзей.

– Но ведь они просто выполняли свой долг! – с живостью возразила Тулла. – Это железное правило организации. Мы должны выручать друг друга, даже если нам грозит смерть.

– Мне казалось, что все исходило от одной Маурин... – продолжал Малко.

– Одной? Исключено!

– Именно одной! Эта троица была предана ей беззаветно.

Тулла подавила рыдание:

– Боже мой! Биг Лэд и Гордон... Это ужасно! Они погибли из-за меня!

– Биг Лэд сам искал смерти, – уточнил Малко. – У него были на то свои причины. Маурин расскажет вам. Что же до Гордона, он давно уже был мертв...

Наступило молчание.

Тулла вновь нарушила его:

– Вы так ничего и не узнали о моем отце?

– Ничего определенного, – признался Малко.

В коридорчике послышались шаги.

Дверь склепа отворилась, и в проеме возник красноватый лик священника, державшего на сгибе руки старенький автомат «Стен».

– Скорее, дети мои!

Малко поспешил расправить онемевшие члены. В коридорчике ждала Маурин, окинувшая их с Туллой подозрительным взглядом.

– Ваша машина здесь, – сказал священник Малко. – Можете возвращаться в Белфаст, а они переберутся в другое, более падежное убежище.

Как ни странно, у Малко сжалось сердце. В продолжение последних часов он совершенно забыл, что его послало сюда ЦРУ с заданием проникнуть в революционную среду.

Но вот все кончилось, и каждый возвращался к своей привычной жизни.

Они выбрались из подземелья, прошли по пустой церкви. Уже наступила ночь. Распрощались на паперти. Сначала Малко обняла плачущая Тулла, затем Маурин, прижавшаяся к нему всем телом. Старый священник смущенно отвернулся.

– Ну, в добрый час! – шепнул Малко.

Искренне того желая.

– До скорого! – отвечала Маурин. – Вы были бесподобны!

Священник, ждавший рядом с крохотной допотопной «воксхолл», ликующе воскликнул:

– Пять солдат врага убито! Господь был с вами!

Девицы втиснулись в «воксхолл» и укатили. Малко устроился за рулем «кортины».

Он представил себе выражение лица Конора Грина, когда тот узнает, какая роль отводилась ему в этой блистательной операции. Он порадовался в душе тому, что надевал маску: благодаря ей он, вероятно, избежал многолетнего заключения...

* * *

Малко проснулся, как от толчка. Оглушительный перезвон тюремной тревоги терзал его барабанные перепонки. Он уже разинул рот для крика, то тут до него дошло, что звонит телефон у кровати. Он нашарил трубку, поднес ее к уху и узнал голос Конора Грина, испытав чувство внезапного облегчения.

– Хорошо провели выходные? – спросил американец каким-то странным голосом.

– Н-да... – немногословно ответил Малко. – Какой сегодня день?

– Понедельник. Вы что, не просыпались с пятницы?

Малко немедленно ухватился за подсказку. Пожалуй, лучше ему не придумать! Надо думать, у Конора Грина были веские причины звонить ему домой.

– А который час? Вчера я в самом деле изрядно-таки выпил.

– Восемь.

– Вечера или утра?

– Да утра же, утра!

Малко спал всего четыре часа.

– Какие новости? – спросил он.

– А вы не знаете? Вчера отряд боевиков ИРА похитил из армагской тюрьмы дочь Билла Линча, убив пятерых английских солдат, а затем взорвав тюрьму... Самая кровопролитная и самая яркая операция ИРА за последние месяцы.

– Ее отбили?

– Нет, но Особый отдел всех поднял на ноги и прочесывает страну.

– Прекрасно. Скоро встречаемся? В двенадцать?

– В двенадцать, на том же месте.

Конор Грин повесил трубку.

* * *

Лицо Конора Грина приняло тот зеленоватый оттенок, который присущ корочке сыра бри. Когда же Малко окончил повествование о бурных событиях прошедших выходных, он проронил:

– Ваше участие в этом налете весьма прискорбно.

«Прискорбно» звучало уж очень пресно.

– Мне поставили задачу внедриться в ИРА, – с чувством заметил Малко. – Я всего лишь исполнял приказ.

– Да, но вас не просили устраивать налет на тюрьму! – проворчал Конор Грин. – Если англичане прознают о ваших подвигах, даже Джаспер окажется бессилен. Не забывайте, что убито пятеро солдат. Вам остается одно – исчезнуть.

– Каким образом?

– Покинуть Северную Ирландию. Если боевиков переловят, они с радостью выдадут вас.

– А как же расследование дела Билла Линча? – возразил Малко.

– Пришлют кого-нибудь другого, – отрезал Грин. – Вы ведь мало что, в сущности, узнали. Правда, обнаружили этот автомат Калашникова, да и от него мало пока проку, не считая установления того факта, что здесь замешаны русаки. По это отнюдь не помогло нам узнать, кто именно отправил на тот свет беднягу Билла. Итак, я приказываю нам улетать. Если вас возьмут за жабры и раскопают ваши связи с Компанией, ниши пропало! Купите билет на первый попавшийся самолет. Я немедленно отправлю в Лэнгли телекс с объяснениями.

Малко задумчиво отпил виски. Не в его привычках было бросать неоконченное дело, но в глубине души он сознавал правоту консула. И все же, не глупо ли! Ведь ему удалось внедриться в ИРА так основательно, как не удавалось еще ни одному агенту ЦРУ. Но тут же ему вспомнилось ограждение из колючей проволоки вокруг Лонг Кеша...

– Хорошо, я улечу.

Конор Грин пожал ему руку.

– Ничего лучше здесь не придумаешь.

В невеселом настроении Малко вышел в коридор. Он думал о том, что никогда уже не увидится ни с Туллой, ни с Маурин.

Так уж устроена жизнь. Вернуться на виллу, собрать пожитки, потом в аэропорт, – и конец его ирландской эпопее!

* * *

Теплая вода только начинала струиться по телу Малко, как звонок у дверей заставил его вздрогнуть. Он решил не обращать внимания.

Однако через полминуты позвонили еще настойчивее. Первой мыслью Малко было, что это полиция. Нельзя было ссориться с полицией. Он раздосадованно закутался в купальный халат и пошел отворять.

Ему ослепительно улыбалась госпожа Линч. Подернутые влагой глаза блестели, груди вызывающе выпирали, юбчонка поднималась много выше колен.

– Как я рада, что застала вас!

От нее за версту разило «Айриш Пауэр», и она едва держалась на ногах. Малко собрался уже захлопнуть дверь, но назойливая мамаша уже сделала шаг за порог.

– Что вам угодно? – осведомился Малко голосом, в котором звенел лед.

Платиновая блондинка подмигнула и сказала, понизив голос:

– Поблагодарить вас!

Малко так и подскочил.

– Поблагодарить?

Госпожа Линч приступила еще ближе.

– Мне все известно, – прошептала она. – Мне передали от Туллы. Вы были бесподобны!

Малко не мог решить, что лучше: придушить ее или хватить кулаком по голове.

– Тронут вашим вниманием, – отвечал он, – но я принимаю душ.

– Ничего, я подожду! – прозвучало в ответ. Отстранив Малко, она вошла в гостиную и расположилась в кресле.

Раздосадованный хозяин пожал плечами и отправился в ванную. В конце концов, через час он будет далеко от Белфаста.

* * *

Смежив веки, Малко блаженствовал под струёй горячей воды, проникающей во все поры. Восхитительное ощущение! Казалось, что заодно промываются и мозги.

Неожиданно сквозь шум падающей воды он услышал запинающуюся речь:

– Я вытру вас.

Он в ужасе открыл глаза и узрел покачивающуюся госпожу Линч, которая услужливо стояла рядом с полотенцем в руках.

– Но я ни о чем вас не просил! – воскликнул он.

Она рассмеялась воркующим смешком:

– Полно, не жеманьтесь! Билл, тот просто обожал. Я закрою глаза.

С присущим пьяницам упрямством она и не думала уходить. Малко понял, что деваться некуда. Смирившись, он выключил воду и повернулся спиной. В ту же минуту его от плеч до колен охватило полотенце, и госпожа Линч принялась крепко растирать его, тщательно осушая каждый квадратный сантиметр кожи. Малко почувствовал, что оживает под плотным нажимом ладоней.

– Повернитесь.

Он повернулся и сначала увидел лишь белый заслон полотенца, растянутого между руками. Потом, когда ткань облегла его тело, открылось лицо «массажистки». В фарфорово-голубых глазах мерцали игривые огоньки. Женщина, видимо, чувствовала себя вполне непринужденно в столь необычных обстоятельствах. Она принялась растирать грудь Малко, по уже не столь крепко, как спину.

– Правда ведь, приятно?

Все-таки в ее голосе звучало что-то необычное.

– Вы стройны, – заметила госпожа Линч. – В вашем возрасте это редкость. Билл был слишком грузен.

Ее ладонь спустилась к бедрам Малко, потом к ляжкам, вновь поднялась, но пути коснувшись паха. Совершенно смешавшийся Малко легонько отпрянул.

– Не бойтесь, я закрою глаза, – успокоила его госпожа Линч.

Ее веки смежились, но, очевидно, по рассеянности, длинные пальцы задержались на том же месте, осушая и растирая с прилежанием, достойным похвалы. Малко, который в отличие от нее, глаз не закрывал, заметил, что пышное декольте дышит учащенно. Казалось, госпожа Линч была где-то далеко: приоткрыв рот и смежив веки, слегла наклоняясь и разгибаясь, она растирала все медленнее, словно засыпая. В то же время массаж все более явно сосредоточивался в совершенно определенной области живота, – она точно забыла, что у Малко есть еще и ноги. Рука ее неутомимо, очень медленными круговыми движениями осушала один и тот же участок тела – от пупка до паха. Было бы очень трудно не заметить реакцию Малко на эту весьма своеобразную обработку. Теперь было слышно лишь их дыхание. Ванная наполнилась паром. Малко опустил взгляд на круглую грудь, которая некогда была, вероятно, замечательно красива.

Неожиданно рука, удерживавшая полотенце, отстранилась, и оно упало на дно ванны. Госпожа Линч тихонечко вскрикнула:

– Ох, извините!

Не открывая глаз, она нагнулась, чтобы поднять полотенце, но не завершила начатое. Очевидно, по неосторожности, она задела лицом то, что столь ревниво осушала. Малко ощутил сначала теплоту щеки, а затем влажную нежность рта.

Не открывая глаз, словно лунатик, госпожа Линч бесконечно медленно погрузила его в свой рот до самой глотки. Опершись руками о край ванны, она тянулась вперед, пока ее обесцвеченные локоны не начали щекотать живот Малко, и на краткий миг, как показалось Малко, замерла в таком положении, подобно удаву, пытающемуся проглотить кролика. Затем с той же невыносимой медлительностью, миллиметр за миллиметром, госпожа Линч освободилась от содержимого своего рта, подняла полотенце, охватила им поясницу Малко и искусной рукой завершила столь удачно начатое.

Сквозь полотенце ее пальцы сжали плоть Малко, точно она хотела насладиться каждым ее сокращением, от первого до последнего. Затем госпожа Линч быстро обтерла ему ноги, отбросила полотенце, повернулась к нему и возвестила несколько изменившимся голосом:

– Ну, вот, теперь вы сухой!

И тут же вышла из ванной, двигаясь, как заводная кукла, оставив Малко на грани нервного расстройства.

Он закрыл глаза, вновь переживая мысленно дивное мгновение, когда госпожа Линч благоговейно вложила его плоть себе в рот.

Поглощенный своими грезами, он кончил обтираться, причесался и неторопливо оделся. Если бы на полу не валялось смятое комком полотенце, можно было подумать, что все это ему приснилось.

Выйдя через десять минут из ванной, Малко встал, как вкопанный.

Растрепанная госпожа Линч спала в кресле, открыв рот. Грудь ее дрябло обвисла. В спальне зазвонил телефон, и Малко поспешил туда.

* * *

Хотя в трубке немилосердно трещало, он сразу узнал голос Маурин.

– Вы один?

– Один, – солгал он. – Вы откуда звоните?

Она рассмеялась.

– Из Дублина. Вы мне нужны.

– Для такого же дела?

Снова смех в трубке.

– Нет. Как-то вы говорили мне, что американское консульство предоставляет иногда Объединенному фонду автомобили Американской Помощи для благотворительных поездок...

– Действительно, говорил.

– Так вот, если бы вы могли приехать в Дублин в такой машине, это было бы просто здорово!

– Но...

– Мне некогда, – оборвала она Малко. – Если хотите повидаться со мной, будьте в десять часов у американского посольства в Дублине.

И она повесила трубку.