Текст книги "Замуж за дракона. Книга 2"
Автор книги: Жасмин Майер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 7
– Ну, наконец-то ты взяла трубку! – воскликнул Джейк.
Ага, сама просила перезвонить, а потом мне было точно не до разговоров. Перезвонила я ему сама через добрых два часа, уже в халате после душа.
– Какие новости, Джейк?
– Мэри согласна, – сказал он. – Правда, она хотела вызвать няню, но раз уж вы настояли… Думаю, вам будет полезно посидеть с детьми. Может, поумерит ваш пыл.
– Вряд ли, Джейк… Есть еще кое-что, о чем я тебе не сказала…
Алекс был в душе, я хотела закончить с разговором быстрее, чем он выйдет.
– Ирэн, мы виделись вчера утром! Что еще успело произойти?
– Джейк… Кажется… я уже.
Пауза в трубке.
– Задержка есть?
– Пока нет.
– Тогда пока ничего не точно, Ирэн. Это также может быть и эффект от приема таблеток. Не хочу тебя расстраивать, но из-за них тоже может быть задержка. Ты поэтому выпросила столько направлений к врачам?
– Нет, не поэтому.
Я снова поглядела на закрытый душ. Жаль будет, если это задержка из-за препаратов.
– А УЗИ? Тесты?
– Тест можешь сделать в первый день задержки, но цикл мог и сбиться. Ты ведь больше не принимаешь таблетки, поэтому…
– Я поняла, Джейк, – перебила его я. – Прием твоих таблеток мне пока никак не навредит?
– Нет. Если все подтвердиться, мы подкорректируем дозы. Резко прерывать нельзя. Организм сойдет с ума, учитывая и другие возможные перестройки.
– Ясно… Дашь мой номер Мэри, чтобы она мне сама позвонила?
– Конечно! И знаешь, что?
– Что?
– Спасибо. Может, мне как раз такой пинок и нужен был.
– Удачи, Джейк. Пусть все получится.
Я отключила телефон и рухнула на кровать, закрыв глаза. Господи, пусть это не окажется случайной задержкой? Пусть все будет хорошо.
Хлопнула дверь, и я услышала тихие шаги Алекса. Он опустился на кровать.
– Я не сплю, – пробормотала я, подползая к нему.
От него пахло свежестью и гелем для душа. Несколько капель скользнули с его волос мне на щеку.
– Джейк сказал, что это может быть из-за таблеток, – прошептала я.
– Может быть. Но Джейк не знает тебя также хорошо, как я. Идем, надо отвлечься. Сколько дней еще ждать?
– Два. Три. Четыре. Не знаю… Джейк сказал, что цикл мог увеличиться. И что будет считаться задержкой, неизвестно.
Он нагнулся и поцеловал меня.
– Тогда мы будем пробовать еще.
Я почувствовала, что улыбаюсь.
– У тебя только одно на уме, Алекс.
– Рядом с тобой не может быть иначе, правда, сегодня мне нужен отдых.
Я обвила руками его талию.
– Мне было очень хорошо, – призналась я.
– Мне тоже. Чем займемся? Ты будешь работать сегодня?
– Боюсь, мне не удастся сосредоточиться… Может сначала поедим?
– Орехи? – улыбнулся он.
– На этот раз что-нибудь серьезней. Как на счет стейка с кровью?
– Кровожадная супруга. Хорошо, я пока спущусь на кухню, а ты переодевайся. Жду тебя у бассейна.
Он снова чмокнул меня на прощание и вышел.
Я еще подумала, потянулась к телефону.
ИРЭН:«И карпаччо»
КОРОЛЬ ДРАКОНОВ:«Хорошо. Его придется подождать. Доставят из ресторана»
ИРЭН:«А шоколадное мороженое у нас есть?»
КОРОЛЬ ДРАКОНОВ:«Заказ принят. Что-нибудь еще?»
ИРЭН:«Макадамия!»
КОРОЛЬ ДРАКОНОВ:«Вот орехами я запасся заранее»
ИРЭН:«А маринованные помидорки черри?»
КОРОЛЬ ДРАКОНОВ:«Ты бы видела лица поваров»
ИРЭН:«И тирамису»
КОРОЛЬ ДРАКОНОВ:«Все, меня уже начали поздравлять»
ИРЭН:«Это может быть всего лишь ПМС *грустный смайлик*»
КОРОЛЬ ДРАКОНОВ:«Теперь у нас два имени на выбор – макадамия или ПМС *хохочущий смайлик*»
ИРЭН:«ОМГ! Помнишь, Джейк говорил о близнецах?!»
КОРОЛЬ ДРАКОНОВ:«Супер, у нас уже есть имена для обоих»
КОРОЛЬ ДРАКОНОВ:«Еда ждет, моя королева»
После ужина снова позвонила Дженни, и она была в восторге от пригласительных и вечеринок. Мы больше говорили о платьях и звездах, которых она может там встретить, чем о вечере, когда нам придется нянчиться с Кайли.
Так что Алекс беззвучно прошептал, что будет в спортзале и ушел, а я отправилась наворачивать круги вокруг дома, по аллеям, с телефоном в одной руке и неизменными орехами в другой. Попутно поблагодарила ее за те ореховые печенья для меня.
По итогу, ЦУ по уходу за Кайли Дженни выпалила скороговоркой в последние три минуты разговора после фразы: «А черт, Кайли проснулась».
Накормить, уложить, покачать, погладить, спеть песенку. Звучит вроде просто, а?
С детьми я дела не имела. У меня не было старших или младших братьев или сестер, не было подруг, которые бы уже нянчили младенцев. Мы с младенцами держались особняком на протяжении всей моей жизни, и теперь я не понимала, как это один из них решился выбрать именно меня в качестве своей мамы.
Если я чего-то не знала и хотела чего-то добиться, то начинала учиться. Жаль, что с курсами для сценаристов не срослось, из-за больницы я пропустила целых две недели, а из-за шумихи вокруг похищения и публичного объявления о нашей с Алексом помолвке и подавно уже не могла вернуться в ряды обычных студентов.
Возможное материнство пугало меня неизвестностью. И моей полной неосведомленностью, какие они, эти младенцы и что вообще требуется от меня. Это как если бы мне поручили написать сценарий, не обучив грамоте. Ощущения были именно такими.
У учебы было одно неоспоримое преимущество – она позволяла распланировать жизнь и дни, дозировать новую информацию, распределить встречи и тому подобное, в общем, все то, что я делала в Москве перед поездкой в Америку. Ко всему тому, с чем я могла столкнуться, я готовилась заранее, изучала вопросы вдоль и поперек.
Неожиданностей, конечно, тоже хватало. В конце концов, один из таких неприятных сюрпризов и привел меня сюда, в город ангелов, к этому мужчине, который час совершал со мной немыслимые ранее вещи в постели.
А еще сделал мне ребенка.
Или даже двух.
Я долго бродила с телефоном в руке между деревьев, наслаждаясь тишиной и одиночеством. И чем больше ходила, тем спокойнее становилось на сердце.
Теперь-то, даже если беременность не подтвердится, я знаю, что нужно будет делать. Витамины, планирование, чтение научных трудов и тому подобное. Я встречу этот этап во всеоружии.
А потом, поддавшись внезапному порыву, я открыла календарь в телефоне. Вспомнила дату последних месячных и снова пересчитала цикл…
И остановилась, как вкопанная.
Я ошиблась. Пропустила несколько дней, когда перелистывала недели в цифровом календаре в телефоне. Будь у меня под рукой бумажный, я бы не совершила такой глупой ошибки. А еще я почти целый год не следила за днями цикла, ведь, когда ты на таблетках, нет такой необходимости.
Мой цикл должен был закончиться еще под Рождество, когда мы только приехали к родителям Алекса. Целых три дня назад, которые как я думала, мне придется коротать и изнывать в ожидании задержки.
А это значит…
Я беременна.
* * *
Так уж вышло, что первым я сообщила Джейку. Объяснила, что задержка уже есть и во всем виноваты мои подсчеты. И попросила не говорить брату. Еще спросила, какие анализы оставить, а какие могут быть опасными. Попросила контакты лучшего гинеколога, какого он сможет найти. И еще всякого по мелочам.
Не стала только писать, что уверена на все сто – задержка не из-за таблеток.
В общем, хорошо, когда в семье есть доктор.
Сдержанный доктор Джейк ответил только: «Тогда сделай тест».
Домой я возвращалась долго, постоянно останавливаясь, потому что гуглила книги о беременности. На английском и русском, и когда дошла до дому, то в корзине онлайн-магазина их уже было десятка два. Их и заказала на наш домашний адрес, оплатив счет на ходу. До чего удобно!
Хотелось бы дождаться книг… Вручить Алексу «Беременность для чайников» и посмотреть на выражение его лица, но я понимала, что не смогу держать рот на замке даже несколько часов. Меня распирало от желания рассказать.
Алекс к этому времени уже закончил тренировку. Когда я влетела в спортзал, он как раз взбивал протеиновый коктейль в шейкере одной рукой, а второй вырубал оглушительную музыку в айподе.
Я повисла у него на шее, уткнувшись лицом в грудь. Три месяца, подумать только, мы знакомы всего каких-то три месяца! А ближе человека уже для меня нет.
Алекс пошатнулся и сел на крохотный пуф возле стойки со всеми огромными банками, наполненными порошками.
– Что такое? К нам приедут еще дети? – спросил он с улыбкой.
– Да, но позже.
Он сделал глоток из шейкера.
– Чьи на этот раз?
– Наши.
Алекс закашлялся. Посмотрел на меня, на живот, снова мне в глаза.
– В смысле? – спросил он едва слышно.
– Я беременна.
– Ты уверена?
Я кивнула.
Алекс поднял глаза к потолку, прошептал: «Спасибо», коснулся моего живота и поцеловал в губы. Потом отстранился, я заметила, как он побледнел.
– А то, что мы сегодня делали… Тебе не было больно? Все в порядке?
– В полном.
– Ладно, но пока завяжем с этим.
– С сексом? – ахнула я.
– Экспериментами, – ответил он с улыбкой, снова касаясь моих губ.
– Только мне надо сделать тест для Джейка.
– Для Джейка? – рассмеялся Алекс.
– Не в том смысле, – рассмеялась я. – Ему нужны доказательства.
– Ладно. Можем заказать домой, может съездить сами. Что выбираешь?
– Поехали! Я не усижу на месте.
– Только переоденусь, – Алекс допил коктейль.
Мы поднялись вместе в холл, Алекс взбежал по лестнице на второй этаж, я осталась внизу, и тут из кухни выглянула миссис Хайд. В руках она держала планшет.
– Ирэн, у вас есть пять минут?
– Конечно!
Она подошла ближе.
– Хочу обсудить меню. Вы, может быть, хотите внести что-нибудь особенное на ближайшее время?
– О черт, – спохватилась я. – Как хорошо, что вы спросили! Завтра к нам приедут четверо детей. Младшей два года, у нее еда будет с собой. Но тем троим – три, пять и семь лет. Их всех нужно будет кормить.
– Аллергии?
– Не знаю… Давайте я позвоню их матери.
Миссис Хайд пощелкала по кнопкам планшета и протянула его мне.
– Вот несколько примеров для детского меню. Просто выберите и мы приготовим.
– Спасибо большое! – я достала телефон, а она собралась благоразумно удалиться. – Подождите, миссис Хайд, не уходите. Мне может понадобиться ваша помощь.
Мэри ответила сразу же. По тону было ясно, что она была очень смущена и согласна была на все, что бы я ни предложила. Пару раз я переспрашивала, уточняла названия неизвестных мне продуктов, Мэри приходилось повторять и она смущалась еще сильнее, поэтому, чтобы не мучить нас обоих, я включила громкоговоритель. Миссис Хайд кивала, что-то отмечая в планшете. У каждого из троих детей на что-то была аллергия, и как только Мэри запомнила все это!
Мэри рассмеялась и сказала, что когда твоему ребенку раздувает горло так, что он не может дышать, то запоминаешь все быстро. Этот факт произвел на меня незабываемое впечатление.
Когда разговор подошел к концу, миссис Хайд спросила, кашлянув:
– Внести что-нибудь для вас в меню, Ирэн?
– Я не знаю, чего мне может захотеться завтра, честно.
– Я грызла мел на последних сроках, – хмыкнула миссис Хайд.
– Правда? – расхохоталась я. – Тогда закажите мел, пусть будет. Он, в конце концов, не портится.
Когда Алекс спустился, мы обе утирали слезы от хохота. Она рассказала, как обрадовалась возможности снова видеть собственные пальцы ног после родов. Оказалось, что у миссис Хайд двое детей. Близнецы. Две девочки семи лет.
При виде Алекса она, конечно, сразу же стала серьезной. Хотя все равно не могла сдержать улыбки, глядя на нас.
– Поздравляю вас обоих, – сказал она напоследок и вернулась на кухню.
– Готова?
– Да. Алекс, а у тебя есть на что-то аллергия?
– На апельсины.
– Серьезно?!
– Да, а почему ты так удивляешься?
– У меня нет аллергии ни на что, и у всех, кого я знала, в Москве не было. А здесь, кого ни спроси, у всех есть.
Алекс пожал плечами.
– Тоже замечал такое. В Америке аллергия – обычное дело.
Когда мы сели в машину, я спросила:
– А если нас заметят папарацци?
– Попробуем держаться в тени. Так что сегодня без Дональда, дорогая. Кстати, о Дональде. Нам надо сообщить Эдварду, ну мне так точно, чтобы он внес коррективы в мой график на этот год. А тебе – Кевину.
– Давай после теста?
– Конечно. Остается свадьба, – он глянул на меня быстро и снова посмотрел на дорогу.
– К августу размерами я буду напоминать медведя в спячке. А медведям не идет фата.
– Медведя это еще мягко сказано, – сказал он с улыбкой. – Тогда лето тоже отметаем?
– Да, ведь летом у тебя как раз начнутся съемки «Дракона».
– Да, – ответил он со вздохом. – Я смогу взять несколько дней, но времени хватит только на то, чтобы примчаться в церковь, одеть тебе кольцо на палец и сесть обратно в самолет. И тогда медовый месяц мы проведем в трейлере на съемках.
– О боже мой…
– Знаю, звучит не очень романтично…
– Нет, я не об этом! Я ведь так и не получила документы о разводе из посольства!
Алекс резко затормозил на светофоре.
– До сих пор?
Я кивнула и прошептала:
– Совсем забыла о них.
– Так, – Алекс взглянул на часы, – сейчас им звонить уже поздно, но когда остановимся, отправлю запрос на электронную почту.
– Осталось два дня до нового года.
– Ох, черт, ладно. Разберемся… Так, вон смотри аптека, – Алекс свернул и проехал ниже, ориентируясь по знакам о времени на разрешенную парковку. – Идем, у нас пять минут до того, как это станет незаконно.
Мы устремились вверх по улице, к магазину. Это был супермаркет, только медицинский. Везде открытые полки, а товары стоят, как продукты в магазинах.
– Тесты вон там, – сказал Алекс, найдя нужный указатель.
Я бы петляла там часами без него. У меня разбегались глаза, когда мы подошли к четырем полкам, на каждой из которых лежали всевозможные тесты на беременность.
– А какие нужны? – растерялась я.
– Не знаю, поэтому проще всего сделать так…– Алекс пошел вдоль стеллажа, скидывая в корзину по одной коробочке из ассортимента.
Когда он закончил, корзина оказалась забитой под завязку.
– Хватит? – спросил он. – Или взять еще по одному?
На кассе оказался парнишка мексиканец, который с равнодушным видом просканировал покупки, не удостоил нас и взгляда, а в конце прошепелявил, едва двигая губами:
– Хорошедня спасипокупки.
Никем не узнанными, мы быстро вернулись в машину с двумя пакетами тестов.
– Что теперь? – спросил Алекс.
– Теперь надо в туалет, но я совершенно не хочу.
– Давай вон там лимонад возьмем и выпьешь его по дороге домой.
– Хорошо. Только я сама схожу, ладно? Сиди в машине, второй раз нам может не повести.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Я всего лишь зайду в кофейню и попрошу лимонад, Алекс. Ты меня даже из виду не потеряешь, кофейня даже отсюда просматривается как на ладони.
– Ладно, – вздохнул он, – только через пять минут я пойду за тобой, если ты не вернешься. А пока накатаю жалобу в консульство.
Я вернулась быстро, Алекс как раз отправил письмо, завел машину и стал разворачиваться. Посмотрел на меня и на пакеты в моих руках.
– А лимонад где? – спросил он.
– Что? Ох, черт!
Я набрала пирожных с орехами, пахлавы в меде, макадамии и еще всякого. Что угодно, только не лимонад. Пока ждала, когда рассчитается девушка передо мной на кассе, я припала к витрине со сладостями и забыла обо всем на свете. Мысли занимали только орехи.
Все еще посмеиваясь, Алекс подрулил к ресторану с едой на вынос и заказала три порции холодного чая.
Ладно, еще чизбургер. И фри с мороженым. Острый соус? Давайте!
Потом мы, наконец, поехали домой.
Я выпила и съела все, и когда вышла из машины в гараже, то даже булькала при ходьбе, но в туалет по-прежнему не хотелось.
– Воды? – спросил Алекс, когда мы вошли в дом.
Я покачала головой.
– У меня и так ощущение, что сейчас из ушей польется.
И действительно, тут что-то рядом явственно зажурчало.
– Это что за звук?
Едва сдерживаясь от хохота, Алекс показал экран своего телефона.
– Журчание реки, – прочла я. – Как помочь вашим карапузам сделать свои маленькие дела на горшке. Ну спасибо!
– И как, все равно не помогает?
– Нет!
– Ладно, давай отвлечемся и распакуем тесты?
– Давай.
Глава 8
Алекс донес пакеты до кабинета на первом этаже и вывалил их содержимое на ковер перед камином. Мы зашуршали коробочками и инструкциями.
– Написано, что лучше делать утром, – прочла я.
– Возьми тогда мой, тут написано, что можно делать в любое время, поскольку он сверхчувствительный.
– А с этим что делать? – показала я на гору упаковок и инструкций.
– Можно сжечь, – предложил Алекс, указывая на камин.
Он сложил картонки, поднес специальную зажигалку и поворошил угли. Поработал кочергой, распределяя топливо в камине. Все это время я сидела рядом, подтянув ноги к подбородку. В туалет по-прежнему не хотелось.
Алекс закончил с камином, вернул все на место. Что-то полистал в телефоне, и я ждала снова звуки Ниагарского водопада или что-нибудь подобное, но вместо этого он опрокинул меня на ковер, вовремя подставив свой локоть мне под голову, и стал целовать меня.
И как только я расслабилась, целиком отдаваясь его поцелую, рука Алекса скользнула ниже, добралась до моих ребер… и он стал меня щекотать!
Я выгнулась от хохота, с трудом выдохнув, пока его пальцы пересчитывали мне ребра:
– Что ты… делаешь?
– Написано, что если сильно смеяться от щекотки, то можно захотеть в туалет.
Я снова неверяще хохотнула, а потом подпрыгнула и с криком «Помогло!» понеслась в ванную. Меня остановили только хохот Алекса и крик: «Ты тесты забыла!»
Пришлось вернуться. Взять охапку тест-полосок и исчезнуть.
Спустя пару минут я вернулась. Тесты остались ждать результата в ванной.
Я опустилась на ковер рядом с Алексом.
– Теперь надо чуть-чуть подождать.
– У меня есть одна идея, как скрасить ожидание, – прошептал он и снова коснулся моих губ.
Он опустил меня на ковер, а я обвила руками его шею.
– Ты же говорил, что сегодня тебе надо отдохнуть.
– Похоже, уже отдохнул, – выдохнул он в шею, обдавая жаром.
Нависая надо мной, он целовал невесомо и бережно – в щеки, лоб, губы, шею. Я потянулась к нему бедрами, нашла его губы и проникла языком в его рот.
Он сжал мою грудь через одежду, и я вскрикнула, таким сильным и острым было это ощущение. Грудь словно переполняло изнутри, и я впервые почувствовала, какими болезненными стали соски. Их ощутимо покалывало, пока Алекс ласкал их через одежду.
Даже утром эти движения не ощущались так, как сейчас.
Алекс, впрочем, быстро убрал пальцы с сосков и накрыл всей ладонью сначала одну грудь, потом другую.
– Я думал, мне показалось… Они стали больше, – прошептал он. – Мягче…
Задрал мою футболку и стал целовать грудь, минуя соски, которые болезненно реагировали на такое отсутствие внимание со стороны Алекса. Хотелось, чтобы он втянул их в рот и поиграл ими на языке, и одновременно с этим не хотелось, поскольку приятные ощущения граничили с раздражающими.
– Детка, что не так? – он легко поцеловал меня в губы и навис над моим целом.
– Соски… – выдохнула я. – Они…
– Они великолепны, – шепнул мне Алекс. – Так призывно торчат, посмотри на них…
– Они болят!
– Ясно, мэм. А когда я делаю так?
Он стал аккуратно целовать грудь, подбираясь ближе к центру. А после медленно провел языком по ореолу, глядя на меня, и я выгнулась от удовольствия.
Удивительно, что раньше пульсация удовольствия явственно ощущалась только между ног, а теперь оба соска пульсировали так, что меня разрывало на части. И одновременно с этим я понимала, что касаться их строжайше запрещено. Это было схоже с ощущениями, когда в детстве ковыряешь ранку от выпавшего зуба языком – и приятно, и больно. Только сейчас ощущений, конечно, было в сто крат больше. И они были куда запретнее.
Алекс провел губами по животу до пупка и вернулся. Меня словно поджаривали на медленном огне.
– Хочу тебя, – захныкала я. – Больше не могу терпеть.
– Правда? – удивился он. – Но мы ведь только начали.
И он прочертил круг языком вокруг соска на второй груди, и перед глазами потемнело. Я уперлась руками в его грудь, толкнула на спину. Мне бы ни в жизни не удалось уложить его на лопатки, если бы он сам не позволил этого. Сейчас он был не против, так что растянулся на ковре, глядя на меня с улыбкой снизу вверх.
Я рывком стянула с него джинсы и боксеры. Он потянулся ко мне, но я только прорычала:
– Руки прочь, мистер! Сейчас ты будешь умолять меня о том же.
Я накрыла его член губами и без прелюдий, подготовки и церемоний, позволила ему скользнуть так глубоко, как только было возможно. Я была голодна. Боже, я ощущала какое-то яростное желание, затопившее сознание. Владеть и овладеть. Ощутить его в себе и взорваться.
Это был самый яростный, агрессивный минет, какой мне доводилось делать. Я взяла с места в карьер, и теперь не могло быть и речи о нежных движениях языка, напоминавших порхания бабочки. Я двигалась быстро, требовательно, резко, даже без помощи его руки, которой, обычно, он направлял меня.
Улыбка сошла с его лица. Я почувствовала, как напряглось его тело. Как возбуждение из заигрывания перешло сразу в кульминационную стадию. Алекс застонал, впервые так громко.
– А ты умеешь убеждать… – низко пророкотал он, подхватил меня за руки и уложил перед собой на ковер.
Извиваясь, я стала стягивать с себя одежду, и потом он просто сорвал ее с меня, одним быстрым движением. Развел мои бедра, задержав взгляд ненадолго между ними. От одного только взгляда я прогнулась так, словно он провел там языком.
– Войди в меня, – простонала я и вскрикнула, когда он только провел членом по набухшим влажным складкам.
– Войти и трахнуть? – уточнил он невозмутимо и снова потерся членом о клитор.
– Да, – выгнулась я.
– Сильно?
Он двигал бедрами сильнее, терся о меня, но я нуждалась в большем. Сейчас. Внутри. Заполнить. Овладеть.
– Да! – крикнула я, чувствуя, что сейчас кончу даже от таких ласк.
– Как скажешь.
И он толкнулся в меня, заполнил всю до отказа, разом, до самого основания. Опустился рядом на локти, ответил на мой лихорадочный жаркий поцелуй и стал двигаться, вбиваться. Глубже. Сильнее.
Я кричала, потому что время сдержанных стонов в этот раз давно прошло, впивалась в его губы и прикусывала их. Приподнимала к нему бедра, не желая выпускать его ни на миг. Я пила его страсть, растворяясь в его сильных движениях, потому что именно это сейчас было мне жизненно необходимо.
Я терлась о низ его живота клитором, разводила ноги сильнее, и в то же время меня пронзала острая боль даже от мимолетного касания сосков о его грудь.
Удовольствие переплелось в такой тугой узел противоречивых чувств, что больше не было сил терпеть, но недоставало еще какой-то капли, какой-то незначительной детали, без которой, как потерянный паззл, наслаждение была неполным.
Я закусила собственную губу, освободила руку и опустила вниз, касаясь себя пальцем. Алекс накрыл мою руку своей, направляя, словно лучше знал мое тело, и может быть, так и было.
Подушечкой пальца я коснулась напряженной ноющей горошины, провела пальцем вокруг, наслаждаясь мягкостью. А потом вернулась к ней и потерла ее резко и требовательно, желая шагнуть скорее за край, рухнуть с обрыва в реку наслаждения.
Перед глазами потемнело, я почувствовала, как волна дрожи зарождается глубоко внутри меня. Как поднимается и охватывает все тело, как передается Алексу, который так и не умерил движений, и если бы не эти быстрые, резкие, умелые движения, я бы не познала и половины того, что теперь в одну долгожданную секунду катапультировало меня в омут оргазма. Я закричала, обхватывая Алекса руками и ногами, вжимаясь в него каждой клеточкой своего тела.
И почувствовала, как он взрывается следом. Он едва не рухнул сверху, покачнулся, но удержался на локтях после того, как сильно ударил в последний раз бедрами, желая быть еще глубже внутри меня в этот решающий миг.
Я отдала ему всю себя, содрогаясь от собственных ощущений, и почувствовала, как меня сотрясает его громкое стремительное сердцебиение.
Через несколько секунд Алекс рухнул рядом, все еще переплетая пальцы наших рук. Как и я, он быстро и часто дышал.
– Что это было?… – прошептал он через пару минут, едва восстановив дыхание. – У меня руки до сих пор дрожат. И не только руки.
Я тихо засмеялась. Удовольствие растекалось по венам густым спокойствием. Хотелось спать. Вспыхнувший вдруг пожар унялся также внезапно.
– Сможешь когда-нибудь повторить? – Алекс приподнялся на локте.
У него был действительно безумный взгляд. Безумно-счастливый.
– Не знаю, – прошептала я. – Ты стал моим… наваждением. Совершенно внезапно.
Он рухнул на ковер, прижавшись к моему плечу. Его рука, которая легла мне на живот, едва подрагивала.
– Как же охрененно кончать в тебя, детка. Ты мой личный сорт героина, так и знай. Я люблю тебя.
Он поцеловал меня в плечо.
– Ого, – пробормотала я, – ты признался первым. Похоже, это и правда было что-то невероятное.
– Так и было, ты же знаешь. Помочь тебе встать?
– Пожалуйста. А не то усну прямо на ковре.
Алекс поднялся первым, протянул мне руку, помогая встать, а потом подхватил на руки.
– Детка, ты ведь помнишь? Нам надо в ванную.
– Зачем?... Ох, тесты! Я опять обо всем забыла.
Алекс отпустил меня на пороге и включил свет. На всех поверхностях лежали тесты. И со всех сторон, куда ни глянь, плюсики, две полоски, галочки и даже прямолинейное «Yes».
– Ты беременна, – прошептал он, – действительно беременна!
– Ага, – кивнула я, ощущая себя смертельно уставшей. – Я же говорила.
Он снова подхватил меня на руки и закружил по кабинету. За окном уже стемнело, и единственный свет давал слабый огонь в камине. А за окнами переливался подсвечивающийся бассейн.
– Отнести тебя в кровать?
Я смогла только кивнуть.
Глаза закрывались сами по себе. Даже не могла держать их открытыми. Алекс так и вынес меня в холл, голую, и сам был без одежды. Он что-то говорил еще о том, что сейчас позвонит Джейку, Эдварду и всем, кому надо… но я заснула где-то на середине лестницы, и как он донес меня до спальни и уложил в кровать, я уже не помнила.
*******
Боже.
Какие.... у них песики красивые :)))))
* * *
Утром я проснулась в восхитительнейшем, невероятном расположении духа. Вот просто как открыла глаза, так сразу и захотелось вскочить с кровати, закружиться по спальне и спеть песенку хором с маленькими птичками, которые стали бы клевать зерна из моих рук. Это здорово получалось у всех принцесс Диснея, а мной владело pure happiness – счастье высшей пробы.
И длилось оно ровно до того момента, как из горизонтального положения я перешла в вертикальное.
Стоило коснуться ногами пола, как вместо танцев мои ноги понесли меня к туалету, а из горла… о нет, рвались отнюдь не песни. Я едва успела. Меня вывернуло наизнанку, и я рухнула на кафель, безжизненная, как Белоснежка после отравленного яблока.
Что со мной, черт возьми?!
Ах да.
Я же беременна.
Я все еще сидела возле унитаза, пытаясь отдышаться, когда в дверном проеме появился Алекс.
– Хотел сказать доброе утро, но, кажется, не стоит.
– Уйди, – едва успела сказать я и меня снова вывернуло.
Вашу ж мать! Так теперь всегда, что ли, будет?
– Может, кофе? – крикнул он из гардеробной.
Ему не стоило произносить этого. От одного только воспоминания, каким терпким и горьким может быть один только аромат, я извергла из себя все и даже больше.
– Понял! – отозвался Алекс после паузы. – Гугл говорит, что надо есть соленые крекеры прямо в постели, чтобы утренняя тошнота прошла легче.
Легче? Что, черт возьми, это значит? Блевать не пять раз, а один?
Но на предложение похрустеть соленых крекеров организм никак не отреагировал. Я смогла подняться, добраться до раковины и прополоскать рот и потом почистить зубы. Кстати, бледной я при этом не выглядела, как бывало при кишечном гриппе, например.
Когда я закончила чистить зубы, то вышла в спальню. Алекс сидел на кровати с телефоном в руках. Я сказала:
– Яичницу. Бекон. Сок. Никакого кофе. И свой лучше выпей раньше, чем я спущусь. И те ореховые пирожные, что мы купили вчера.
Алекс кивнул.
– А ты?
– А я в душ.
– Поцеловать тебя можно?
– Если тебе не противно.
Он обнял меня и притянул к себе, поглаживая по спине.
– Мне не противно, мне очень тебя жаль.
Я шмыгнула носом.
– Иди и добудь мне бекон, Алекс.
– Слушаюсь, моя королева, – улыбнулся он.
В душе меня ждало еще одного открытие – соски болели даже от бьющих в них струй воды. Пришлось отворачиваться или стоять, зажимая соски руками. И да, грудь стала тяжелее, Алекс вчера не ошибся. Так быстро? Боже, так и должно быть? Почему так быстро все происходит: и тело меняется, и настроение, и состояние?
Когда я спустилась на завтрак, то надо же… Сюрприз!
От запаха бекона, который я так жаждала еще полчаса назад, я пулей вылетела из-за стола.
– Убрать его с твоей тарелки? – крикнул Алекс из столовой.
– И быстрее, – прохрипела я.
Итак, я осталась без бекона и кофе. Маленькая детка внутри меня, не отбирай хотя бы орехи, пожалуйста.
Я села за стол и хлебнула кислого апельсинового сока. Стало чуть легче.
– Это токсикоз, – сказал Алекс, – и ученые до сих пор не могут объяснить его механизм.
– Вот же бездельники, – проворчала я.
– Он, обычно, заканчивается ко второму триместру.
– Обычно? – повторила я с ужасом. – А может, не закончиться?!
– Да, и это плохая новость. Хорошая в том, что на протяжение всей беременности он бывает редко. И что у тебя это пока только в первый раз, и больше может не повториться.
– Спасибо, гугл.
Алекс стрельнул глазами в мою сторону.
– Не смей переименовывать меня в записной книжке.
– А ведь я даже не думала об этом, пока ты не сказал… – протянула я, ковыряя вилкой еду. – Так мне надо утром есть крекеры прямо в постели?
– Да, не вставая. Пишут, что это помогает.
– А орехи?
– Нужно пробовать. Каждому помогает что-то свое.
Я протянула руку через стол и сжала его пальцы.
– Спасибо.
– Не за что. Я очень стараюсь помочь, но, черт, мне не понять и десятой доли всего, что ты чувствуешь.
– Мое тело уже меняется, Алекс, – прошептала я неожиданно для самой себя. – А что будет дальше? Сейчас ведь только… самое начало!
– У тебя примерно пятая неделя. Беременность исчисляют в неделях от первого дня цикла. А тело… Оно должно измениться, иначе ты не сможешь родить и выносить. И нормально, что тебя это пугает.
– Пугает? – повторила я. – Да я в ужасе! И пока меня будет тут разносить вширь или я буду блевать, обнимаясь с унитазом, ты будешь без футболки рассекать на съемочной площадке верхом на байке!
– И каждую долбанную минуту думать о тебе. Кстати, чаще всего меня будут мутузить, как грушу, на этой площадке. Это же боевик.
– Там будет эта… – я пощелкала пальцами. – Я видела сцену у тебя в финале, как ты ее заставляешь лечь грудью на этот самый байк…
– Джессика Браун?
– Она самая! Эту сцену тоже будут снимать с твоим дублером? Что ты так улыбаешься?
– Никогда не видел еще, чтобы ты ревновала. Ты такая воинственная с вилкой в одной руке и круассаном в другой.
– Алекс, – сказала я, медленно откладывая вилку в сторону, – это вообще-то серьезный разговор.
