Текст книги "Духовный прогресс или наставления в божественной жизни души"
Автор книги: Жанна Гийон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
3. С другой стороны, то сердце, в котором пребывает истинная любовь к Богу и истинное желание, никогда не прекращает молиться. Любовь, сокрыта в основании души и он молится непрестанно, даже когда разум отвлечен. Бог непрерывно видит желание, которое Он Сам внедрил в душу, хотя временами его можно не сознавать. Сердце затронуто этим желанием, оно непрерывно привлекает Его дела милосердия. Это действие Духа, о котором св. Павел пишет: «укрепляет нас в наших немощах и ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными». (Рим.8:26)
4. Любовь желает Бога, Который дал бы нам то, в чем мы нуждаемся и чтобы Он принимал во внимание меньше нашу непрочность, чем чистоту наших намерений. Она даже покрывает наши мелкие пороки и очищает нас как поедающий огонь; "Он ходатайствует за святых по воле Божией. (Рим.8:27) Ибо "мы не знаем о чем молиться как должно," и в нашем невежестве часто просим то, что было бы вредно для нас. Мы хотели бы иметь пыл посвящения, выдающиеся радости и очевидные совершенства, которые послужат воспитанию внутри нас жизни нашего «я» и доверия собственной силе. Но любовь ведет нас к тому, чтобы отказывается от себя и предаться всем действиям благодати, отдающих нас полностью в распоряжении Божией воли и таким образом приготовляя нас ко всем Его сокровенным замыслам.
5. Тогда мы желаем всего, но все же не имеем ничего. То, что Бог дает, есть точно то, о чем мы должны желать просить Его, поскольку мы желаем того, что желает Он. Таким образом, это состояние определяет всю молитву, это дело сердца, которое включает всю волю. Дух молится внутри нас о тех самых вещах, который Дух Сам хочет дать нам. Даже, когда мы заняты внешними делами и нашими мыслями, увлекаемыми происходящим в нашей жизни, мы все же несем внутри себя постоянно горящий огонь, который не только не может быть погашен, но и возносит тайную молитву, и подобно непрерывно зажженному светильнику перед престолом Божиим, "я сплю, но сердце мое пробуждается." (Песн.П.5:2) "Блаженны те слуги, кого Господь, когда приходит найдет бодрствующими." (Лк.7:37)
6. Существует два основных вида внимания, необходимые для сохранения этого постоянного духа молитвы, которая объединяет нас с Богом: мы должны непрерывно стремиться возгревать его и мы должны избегать всего, что склонно заставить нас потерять его.
Чтобы возгревать и лелеять его, мы должны следовать регулируемому курсу чтения. Мы должны назначить время уединенной молитвы и частого обращения вовнутрь в течение дня. Мы должны использовать уединение, когда мы чувствуем в этом потребность или когда это советуют те, кто имеет больше опыта, а также объединяться в таинствах, соответствующих нашему состоянию.
Мы должны очень опасаться и быть чрезвычайно осторожными, чтобы избегать всего, что может заставить нас потерять это состояние молитвы. Таким образом мы должны отклонять те мирских занятия и партнеров, которые рассеивают мысли, и удовольствия, которые возбуждают страсти, и все рассчитанное на то, чтобы пробудить любовь к миру и тем прежним склонностям, которые причиняли нам так много неприятностей.
Существует бесконечное количество деталей в этих двух главах и можно дать только общие направления, потому что в каждом индивидуальном случае бывают свои особенности.
7. Мы должны выбрать те труды для чтения, которые наставляют нас в нашей обязанности и в наших ошибках, которые, указывая на величие Бога, учат нас тому, что является нашей обязанностью к Нему, и как далеко мы от ее выполнения. На нужно не те бесплодные притчи, которые заставляют таять и делают сердце сентиментальным; дерево должно принести плоды; мы можем судить о жизни корня только по плодородию.
8. Первый результат искренней любви это серьезное желание знать все, что мы должны делать, чтобы удовлетворить Цель нашей любви. Любое другое желание есть доказательство того, что мы любим себя под отговоркой любви к Богу и что мы ищем пустое и обманчивое утешение в Нем и что мы использовали бы Бога как инструмент для нашего удовольствия, вместо принесения в жертву этого удовольствия для Его славы. Бог запрещает так Своим детям любить Его! Чтобы не стоило, мы должны и знать и делать безоговорочно то, что Он требует от нас.
9. Время тайной молитвы должно регулироваться судя по досугу, расположению, условию и внутреннему импульсу каждого индивидуума.
Размышление – это не молитва, но это – необходимая основа; оно дает разуму истины, которые открыл Бог. Мы должны знать не только все тайны Иисуса Христа и истины Его Евангелия, но также и все, что они должны произвести в нас для нашего возрождения. Мы должны быть украшены и пронизаны ими, как шерсть окрашивается краской.
10. Такими близкими должны они стать для нас, что от постоянного взирания на их и близости к нам, мы можем приобрести привычку не делать никакого суждения, кроме суждения в их свете. Они могут стать для нас нашим единственным руководящим принципом в вопросах практики, как лучи солнца являются нашим единственным светом в вопросах восприятия.
Когда эти истины однажды войдут в нас, тогда наша молитва станет реальной и плодотворной. До этого момент она была всего лишь тенью; мы думали, что проникли к сокровенным тайнам Евангелия, когда мы только вошли в придвор и все наше богатство чутких и живых чувств, всех наши самые твердые решения всех наши яснейшие и дальновидные представления были всего лишь грубой и бесформенной массой, из которой Бог вырезать в нас Свое подобие.
11. Когда Его небесные лучи начинают сиять внутри нас, тогда мы видим все в истинном свете, тогда нет никакой истины, с которой мы не соглашаемся сразу, также как мы признаем без рассуждения свет солнца, как только видим его восходящие лучи. Наш союз с Богом должен быть результатом нашей верности в выполнении и перенесении всей Его воли.
12. Наши размышления должны становиться каждый день глубже и более внутренними. Скажу глубже, из-за частого и смиренного размышления о истине Божией, мы проникаем дальше и дальше в поиске новых сокровищ и более сокровенных, потому что по мере того, как мы погружаемся все более, чтобы вступить в эти истины, они также сходят, чтобы проникнуть в нас через саму сущность наших душ. Тогда простое слово пойдет дальше, чем целые проповеди.
13. То, что бесплодно и холодно мы выслушали сотню раз прежде, теперь питает душу со сокровенной манной с бесконечным разнообразием ароматов на много дней. Но будем остерегаться также прекращения размышлять об истинах, которыми мы были благословлены прежде. Пока остается питание ими и пока они все еще дают нам что-нибудь, это является некоторым признаком, что мы все еще нуждаемся в их помощи; мы получаем наставление от них без получения какого-либо явного или выдающегося впечатления. В них есть кое-что неописуемое, что помогает нам больше, чем все наши рассуждения. Мы созерцаем истину, мы любим ее и покой на ней; это укрепляет душу и отделяет нас от нашего «я». Будем жить в этом, странствуя в мире настолько долго, насколько возможно.
14. Относительно способа размышления. Он не должен быть узким, ни составляться из длинных рассуждений, а быть простыми и естественными соображениями, исходящих непосредственно из предмета наших помышлений и это все, что требуется. Мы должны взять несколько истин и размышлять о них без спешки, без усилия и не искать далеко идущие смыслы. Каждая истина должна рассматриваться в отношении к практическому поведению.
Принимать истину без верного использования всех средств, чтобы ввести ее искренне в практику любой ценой будет "подавлять истину неправедностью" (Рим.1:18). Это сопротивление истине, данной нам, и конечно, Святому Духу. Это наиболее ужасное из всех видов неверности.
15. В методе молитвы каждый должен руководствоваться своим собственным опытом. Тем, кто получил пользу от строгого метода, не нужно оставлять его, а те, кто этим не может ограничиваться, могут использовать их собственный способ, не прекращая уважать то, что было полезно для многих других и что так рекомендовали много благочестивых и опытных людей. Метод предназначен, чтобы помочь; если появилось смущение вместо помощи, то скорее нужно выбрать другой подходящий.
16. Наиболее естественный способ это сначала взять книгу и прекратить читать, когда мы чувствуем побуждение от отрывка, которым мы заняты и, всякий раз, когда он больше служит нашему внутреннему питанию, начинать читать снова. Как правило, те истины, которыми мы питаемся и которые изливают практический свет на то, что нам требуется оставить ради Бога, являются водительством Божественной Благодати, за которой мы должны следовать без колебания. Дух дышит, где желает (Ин.3:8) и где Дух Господа, там свобода. (2Кор.3:17) Со временем размышления и рассуждения уменьшатся, и увеличатся чуткие чувства, воздействующие на взгляды и желания, по мере того, как мы становимся достаточно наставленными и удостоверенными Святым Духом. Сердце удовлетворено, услащено, согрето, возжено; только Слово даст ему это на долгое время.
17. Наконец, возрастание в молитве сопровождается возрастанием простоты и постоянства в наших взглядах, великое множество целей и соображений больше необязательны. Наше общение с Богом походит на общение с другом; сначала, есть тысяча вещей, которые нужно сказать и многое спросить, но с прошествием времени они уменьшаются, в то время как удовольствие – нет. Нечего сказать, удовлетворение от встречи друг с другом, чувство близости или удовольствия чистой и приятной дружбы, можно чувствовать и без слов; красноречивая тишина понята взаимно. Каждый чувствует, что друг находится в совершенном сочувствии с ним, и что два их сердца постоянно изливаются одно в другое и составляют одно.
18. Таким образом в молитве, наше общение с Богом становится простым и близким союзом, даже без нужды в словах. Но будем помнить, что Бог Сам должен усовершить эту молитву внутри нас; ничего не бывает таким поспешно и таким опасным, чем посметь сделать попытку воспроизвести это самим. Мы должны терпеливо быть ведомыми шаг за шагом, при помощи кого-то, сведущего в путях Божиих, кто сможет положить непоколебимые основы правильного учения и совершенной смерти «я» во всем.
19. Что касается самоотверженности и посещения служений, нам нужно руководствоваться советом того, кому мы доверием. Наши собственные потребности, влияние, оказываемое на нас и много других обстоятельств, должны быть также учтены.
20. Наш досуг и наши потребности должны регулироваться нашей самоотверженностью; однако, наши нужды, из-за того, что они относятся к душе и телу, также надо учитывать; когда мы больше не можем работать без питания, мы должны поесть, а иначе мы окажемся в опасности ослабеть. Планируя свой досуг, на первое место поставьте абсолютную необходимость того, что мы должны проявить внимание к своей обязанности прежде, чем будем искать удовольствие в духовном упражнении. Человек, кто имеет общественные обязанности и тратит время, отведенное для них в размышлении о самоотвержении, может потерять присутствие Божие, стремясь соединенным с Ним. Истинный союз с Богом это исполнять Его волю непрерывно, несмотря на всю нашу естественную несклонность к этому и делать это в каждой обязанности жизни, и неприятной и умерщвляющей наше «я».
21. Как предосторожность от блуждания мы должны избегать близкого и доверительного общения с теми, кто не благочестив, особенно если мы прежде заблуждались от их заразных принципов. Они откроют наши раны снова, ибо имеют тайную связь глубоко в наших душах. В них есть мягкий и шепчущий советник, который всегда готов ослеплять и обманывать нас.
22. Рассудить о человеке? – говорит Святой Дух. «Ходящий с мудрыми сам становится мудрым, но кто общается с глупыми, тот развратится». (Прит.13:20) Посмотри кто его компаньоны. Как тот, кто любит Бога и кто не любит ничего, кроме в Боге и для Него, может наслаждается близкой дружбой с теми, кто не любит, не знает Бога и кто считает любовь к Нему за слабость? Может ли сердце, полное Богом и признающее собственную непрочность, оставаться и быть непринужденным с теми, кто не имеют ничего общего с ним, но всегда стремятся ограбить его сокровища? Желания и удовольствия сердца, у которых Вера является источником, несовместимы с этим.
23. Я хорошо знаю, что мы не можем, нет, мы не должен разрывать отношения с теми друзьями, с кем мы связаны их естественным дружелюбием, их услугами, искренней дружбой или сотрудничеством. Друзья, с которыми мы обращались с большой дружбой и доверием, были бы травмированы нашим поспешным отделением от них полностью. Мы должны мягко и незаметно уменьшать наше общение с ними, без резкого заявления изменения наших чувств. Мы можем встречаться с ними, выделять их из наших менее близких друзей и доверять им те вопросы, в которых их честность и дружба позволит им дать нам хороший совет. Они могут думать вместе с нами, хотя причины нашего размышления с ними более чисты и возвышенны, чем их. Короче говоря, мы можем продолжать служить им и являть всякое внимание сердечной дружбы, не имея от них страдания в нашем сердце.
24. Насколько же рискованно наше состояние без этой предосторожности! Если мы с самого начала смело не принимаем все меры, чтобы сделать свое благочестие полностью свободным и независимым от наших невозрожденных друзей, то это чревато быстрым крушением. Если человек, окруженный такими компаньонами, имеет уступающее расположение и воспламененные страсти, то несомненно, что его друзья, даже с лучшими намерениями введут его в заблуждение. Они могут быть хороши, честны, преданны, и обладать всеми теми качествами, которые делают дружбу совершенной в глазах этого мира, но для него они заразны и их дружелюбие только увеличивает опасность. Те, кто не имеют этого ценного характера, должны пожертвовать такой дружбой сразу; блаженны мы, когда жертва стоит нам так немного, но может дать нам столь драгоценную безопасность для нашего вечного спасения!
25. Не только мы должны быть чрезвычайно осторожными в тем, с кем мы будет встречаться и видеться, но мы должны также оставить необходимое время, чтобы видеть только Бога в молитве. Те, кто имеют важное общественное положение имеют так много обязанностей, что без величайшей заботы в управлении своим временем, ни будет ни одного, кто побыл бы только с Богом. Если у них есть небольшая склонность к рассеянию, то часы, отведенные Богу и ближнему исчезнут совсем.
Мы должны быть тверды в соблюдении наших принципов. Эта строгость кажется чрезмерной, но без нее все придет в беспорядок. Мы становимся рассеянными, мягкотелыми и потеряем силу, бесчувственно отделяемся от Бога, отдаем себя всем своим удовольствиям и только тогда начинаем чувствовать, что мы блуждаем, когда почти безнадежно думать о прилеплении усилий возвратиться.
Молитва, молитва! Только ты наша единственная безопасность. «Благословен Бог, Который не отклонил мою молитву и Своего милосердия от меня." (Пс.116:20) Для того, чтобы быть преданным в молитве, необходимо распределить все дела в нашем дне с такой последовательностью, которую ничто не может потревожить.
5. О сообразовании с жизнью Иисуса Христа.
Мы должны подражать Иисусу; живите как Он жил; думайте как Он думал и сообразуйтесь с Его образом, Который является печатью нашего освящения.
Какой контраст! Ничтожество стремится быть чем-то, а Всемогущий становится ничем! Я – ничто перед Тобой, мой Господь! Я отдаю Тебе гордость и тщеславие, которые обладали мной до настоящего времени. Да содействует Тебе мое желание; удали от меня то, что заставляет меня претыкаться; отврати мои глаза от созерцания тщеславия (Пс.118:37), дай мне созерцать только Тебя и себя в Твоем присутствии, чтобы я понял, кто я и Кто Ты.
Иисус Христос был рожден в хлеву. Он был должен убежать в Египет; тридцать лет Его жизни были проведены в труде; Он перенес голод, жажду и усталость; Он был беден, презрен и жалок; Он учил о Небесах и Его не слушали. Именитые и мудрые преследовали и отдали Его на казнь, подвергли Его ужасной муке, обошлись с Ним как с рабом и предали Его смерти посреди двух преступников, предпочтя скорее дать свободу грабителю, чем терпеть Его. Таковой была жизнь, которую выбрал наш Господь, а мы страшимся какого-то оскорбления и не можем переносить малейшего проявления презрения.
Давайте сравним наши жизни с жизнью Иисуса Христа, видя то, что Он был Господином, а мы являемся слугами; также то, что Он был всемогущий, а мы ничем иным как лишь слабостью; также то, что Он был унижен, а мы возвышены. Будем постоянно помнить нашу слабость, и что мы можем иметь к себе только презрение. Как мы можем презирать других и видеть их ошибки, когда мы сами не наполнены ничем иным? Пойдем по пути, который оставил нам наш Спаситель, ибо это единственный путь, который может вести нас к Нему.
И как мы можем найти Иисуса, если мы не видим Его в Его земной жизни, в одиночестве и тишине, в бедности и страдании, в преследовании и презрении, в смерти и кресте? Святые находит Его в небесах, в сиянии славы и в невыразимых наслаждениях; но это приходит только после жизни с Ним на земле в упреках, в боли и в оскорблении. Быть Христианином значит быть подражателем Иисуса Христа. В чем мы можем подражать Ему, если не в Его уничижении? Ничто иное не может привести нас ближе к Нему. Мы можем обожать его как Всемогущего, бояться Его как праведного, любить Его всем нашим сердцем как благого и милосердного, но подражать Ему мы можем только в смирении, покорности, бедности и презрении.
Не воображайте себе только, что мы можем делать это нашими собственными усилиями; все, что написано, противоположно этому, но мы можем радоваться в присутствии Божием. Иисус избрал быть причастником всех наших слабостей; Он сострадательный Первосвященник, Который добровольно согласился быть искушенным во всем как мы. Будем же иметь всю нашу силу в Нем, Кто стал слабым, чтобы укрепить нас; обогатимся в Его нищете, уверенно восклицая о том, я могу все через укрепляющего меня Христа. (Фил.4:13) Да последую я по Твоим стопам, О Иисус! Я подражал бы Тебе, но не могу без помощи Твоей благодати! О смиренный и кроткий Спаситель, дай мне знание истинного Христианина, чтобы я мог презреть себя; дай мне изучить урок такой непостижимый для разума человека, чтобы я умер для себя самоотвержением, что и произведет истинное смирение.
Искренне займемся этим и изменим это жесткое сердце на такое послушное сердцу Иисуса Христа. Сделаем шаги к святой душе Иисуса; дадим Ему оживить наши души и уничтожить все наши антипатии. О любящий Иисус! Кто перенес так много ран и поруганий за мена, дай мне ценить и любить их ради Тебя и дай мне желать разделить Твою жизнь уничижения!
6. О смирении.
Что за милость это оскорбление для души, которая принимает его с твердой верой! В этом есть тысяча благословений для нас самих и для других; ибо наш Господь дарит Свою благодать смиренным. Смирение делает нас благотворительными к нашему ближнему; ничто не делает нас такими кроткими и снисходительными к ошибкам других, как видение наших собственных.
Две вещи производят смирение в соединении; первое – это видение пропасти нищеты, из которой всемогущая рука Божия извлекла нас и которая все еще держит нас, как будто в воздухе, и второе – это присутствие этого Бога, Который есть ВСЕ.
Наши ошибки, даже наиболее несносные, окажутся полезными для нас, если мы используем их для нашего унижения, не ослабляя наши усилия исправить их. Не хорошо отчаиваться, но повод разочароваться и отчаяться в самолюбии. Истинный метод пользы унижения от наших ошибок состоит в том, чтобы видеть их во всем их уродстве, не теряя свою надежду на Бога и никак не доверяя себе. Мы должны быть терпеливы к себе без лести или уныния, среднее редко достигается; поскольку мы или ожидаем великое от себя и наших благих намерений, или полностью отчаиваемся. Мы не должны надеяться на себя, но ждать все от Бога. Чрезвычайное отчаяние в себе из-за обличения себя в нашей беспомощности и неограниченное доверие Богу являются истинными основами духовного здания.
Ложное смирение – считать себя не достойным даров Божиих, не осмеливаться с уверенностью ждать их; истинное смирение состоит в глубоком видении нашего чрезвычайного недостоинства и в абсолютном предоставлении себя Богу без малейшего сомнения, что Он сделает величайшее в нас. Те, кто истинно смирен, будут удивлены, услышав что-нибудь возвеличивающее о себе. Они умеренны и мирны, сокрушены и смиренны сердцем, милосердны и сострадательны; они тихи, оживленны, послушны, осторожны, пламенны духом и неспособны к вражде; они всегда занимают самое низкое место, радуются, когда их презирают и считают каждого выше себя; они снисходительны к ошибкам других из-за их собственных и весьма далеки от предпочтения себя перед другим. Мы можем судить о нашем прогрессе в смирении, по восхищению, которое мы имеем в оскорблениях и презрении.
7. О молитве
Многие искушены думать, что они больше не молятся, когда прекращают наслаждаться некоторым удовольствием в молитве. Но, если они взвесят то, что совершенная молитва это лишь другое имя для любви к Богу, то они станут не обманутыми. Молитва не состоит из приятных чувств, ни в обаятельности возбужденного воображения, ни в том просвещении интеллекта, который легко постигает возвышенные истины в Боге, ни даже в некотором утешении от взирания на Бога: все это – внешние дары от Его руки, при отсутствии которых, любовь может существовать даже более полно, поскольку душа может тогда направлять себя только и исключительно к Богу, а не к Его делам милосердия.
Это любовь голой верой, которая является смертью природы нашего «я», потому что не оставляет ей никакой поддержки; и когда мы убеждены, что все потеряно, то это и есть самое свидетельство, что все обретено. Чистая любовь находится только в воле; это не сентиментальная любовь, ибо воображение не имеет никакой части в ней; она любит, если можно так выразиться, без чувств, как и вера верит без видения. Мы не должны бояться того, что эта любовь мнимая, так как ничто не может быть меньше и проще, чем просто воля отделенная от всякого воображения. Чем более вполне разумны и духовны действия наших умов, тем ближе они, не только к действительности, но и к совершенству, которого Бог требует от нас: их действие более совершенно; вера вполне задействована, а смирение сохранено.
Такая любовь целомудренна, ибо это – любовь к Богу в Нем и для Него; мы прилеплены к Нему, но не ради удовольствия, которое Он дарит нам; мы следуем за Ним, но не для хлебов и рыб.
«Что!» – скажут некоторые, «она может действовать простой волей, чтобы быть соединенным с Богом, и в этом все благочестие?» Как мы можем быть уверены, что такая воля не просто идея, трюк воображения, нечто вместо истинного желания души? Я должен действительно верить, что это был обман, если она не была родителем верности во всех известных случаях; ибо доброе дерево приносит добрые плоды и истинная воля делает нас истинно серьезными и прилежными в выполнении воли Божией; но все же она совместимо в этой жизни с небольшими оплошностями, которые допускаются Богом, чтобы душа смирилась. Если мы имеем только эти небольшие ежедневные немощи, то не воспрепятствуем извлечению из них надлежащего плода, то есть смирение.
Истинная добродетель и чистая любовь пребывает только в воле. Не велико дело всегда желать Высшего Добродетеля всякий раз, когда Он виден и держать разум устойчиво направленным на Него и возвращать всякий раз, когда он блуждает; то есть желать не намеренно, но согласно своего настроения; короче говоря, при отсутствии всякого заметного удовольствия, остается ли все еще то же самое содержание в духе покорного и непрерывного всесожжения? Думайте это ничего не стоит – подавить все нелегкие проявления самолюбия и продвигаться вперед непрерывно без знания куда мы идем и не останавливаться, отложить мысли собственного удовлетворения, или по крайней мере, думать о себе, как нам бы подобало думать о других, следовать Провидению в течение данного момента, и дальше? Не кажется ли это самой смертью ветхого Адама, нежели прекрасные чувства, в которых мы живем фактически при размышлении только о себе или во внешних делах, выполняя которые, мы поздравляем себя в своих успехах? Это своего рода неверность к простой вере, когда мы желаем быть непрерывно уверенными, что мы преуспеваем; но это, фактически, желание знать то, что мы делаем, чего бы нам никогда не следовало бы замечать, и невежество в том, что является волей Божией. Это пустяк, между прочим, рассуждать о нашем пути таким образом. Самый безопасный и самый короткий курс – это отказаться, забыть и отвергнуть себя и через верность Богу не думать об этом. Это и есть всякое благочестие, в том, чтобы уйти от себя и самолюбия, чтобы войти в Бога.
Относительно ненамеренных блужданий можно сказать, что они не являются препятствием любить, поскольку любовь пребывает в воле и она только блуждает когда хочет блуждать. Как только мы чувствуем это, мы смиряем их немедленно и возвращаемся к Богу, и таким образом, в то время как внешние чувства спят, сердце бодрствует; любовь не знает перерывов. Чуткий отец не всегда думает о своем сына; он думает и размышляет о тысячи вещей, не связанных с ним, но они не перекрывают его отеческую привязанность; всегда, когда его мысли обращаются снова к его дитя, он любит и чувствует в глубинах своей души, что хотя он и прекращал думать о нем, он ни на миг не бросал любить его. Таковой должна быть наша любовь к нашему Небесному Отцу; любовь простая, доверчивая, уверенной в Нем и без беспокойства.
Если наше воображение взяло крылья и наши мысли блуждают, то не будем обескуражены; все это не "сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и тихого духа," как св. Петр говорит. (1Петр 3:4) Давайте лишь поворачивать наши мысли всякий раз, когда мы это можем к лицу Возлюбленного без беспокойства о наших блужданиях. Когда Ему будет угодно дать нам сохранять постоянное ощущение Его присутствия с нами, Он так и поступит.
Он иногда удаляет его для нашего продвижения вперед; это приводит нас ко многим воображениям, которые являются настоящим безумием, отклоняя наш разум от простого и прямого взирания на Бога и удаляя нас от чистой веры.
Мы часто ищем в этих размышлениях место отдыха для нашего самолюбия и утешение, доказывающих, что мы пытаемся извлечь из них что-то для себя; и таким образом сердечность наших чувств начинает блуждать. Напротив, мы никогда не молимся так чисто, как во время искушения думать, что мы не молимся вообще. Мы боимся, что мы молимся плохо, но мы должны бояться только быть оставленным опустошению греховной природы, философской неверности, ища постоянно проявлений собственных дел в вере; короче говоря, нетерпеливым желаниям утешения в видении и чувствах.
Нет более жестокого наказания, чем это состояние чистой веры без сознании поддержки; и поэтому оно кажется мне наиболее эффективным, наиболее распинающим и наименее иллюзорным. Странное искушение! Мы ждем нетерпеливо чувственного утешения от опасения, не раскаявшись вполне! О! Почему мы не считаем отказ от этого утешения, которое мы так соблазнены настоятельно искать, как доказательством нашего нераскаяния? Помните нашего Господа, оставленного Отцом на кресте: всякое чувство, всякое размышление, что Его Бог мог бы скрыться от Него, ушли; это был действительно последний удар, который пал на мужа скорбей, смерть жертвы!
Никогда нам не следует так отказываться от себя для Бога, как когда Он, как нам кажется, отказывается от нас. Будем наслаждаться светом и утешением, когда Ему угодно дать его нам, но не будем прилепляться к Его дарам, но к Нему; и когда Он погружает нас в ночь Чистой Веры, будем все же продвигаться через агонизирующую тьму.
Моменты в этой скорби весьма ценны; душа обеспокоена и все же находится в мире; не только Бог скрылся от нее, но и она сама скрылась от себя, что все стало верой; она обескуражена, но однако непоколебима в желании перенести все, что Бог может выбрать для ее испытания; она желает все, принимает все, и даже неприятности, которые испытывают веру, и таким образом в самом сердце бури, глубинные воды таинственно спокойны и пребывают в мире, потому что воля едина с Богом. Благословен Господь, Который творит такие великие дела в нас, несмотря на наше недостоинство!
8. О размышлении.
Когда и теоретически и фактически положены твердые основы совершенного обращения сердца, тщательного раскаяния и серьезного размышления о всех Христианских добродетелях, мы станем постепенно настолько приученными к этим истинам, что мы будем их видеть окончательными простым и устойчивым взглядом, без необходимости обращения вовнутрь к исследованию и убеждению себя в каждом из них подробно. Тогда они все станут некоторым наслаждением Богом, таким чистым и близким, что мы будем находить в Нем все. Это больше не просто интеллект, который исследует и рассуждает; это воля, которая любит и погружается в бесконечное Добро.
Но это не твое состояние. Ты обычно должен походить долго по пути грешников, которые начинают искать Бога; твоя часть – обычное размышление и слишком приятно, что Бог снисходит принять Тебя.
Хождение тогда происходит в духе, когда оно подобно Аврааму, происходит без знания куда ты идешь; будьте довольны вашим ежедневным хлебом и помните, что в пустыне сегодняшняя манна не может сохраниться до завтрашнего утра, не воссмердев. Дети Божии должны быть заключены благодатью существующего момента, не желая предвидеть проекты Провидения относительно них. Размышляйте же тогда о всех тайнах Иисуса Христа и о всех истинах Евангелия, которые ты так долго игнорировал и отвергал, так как теперь открыта для тебя возможность. Когда Бог полностью вычеркнет из твоего разума впечатление от всех твоих мирских принципов и Дух не оставит там и следа твоих старых предубеждений, тогда будет необходимо руководиться тем, к чему ты призван благодатью и следовать так шаг за шагом без предупреждения.
Живи в мире у груди Божией, подобно малому дитя у груди матери; будь удовлетворен, помышляя о твоем избранном предмете просто и легко; терпи себя, чтобы вестись мягко к истинам, которые затрагивают тебя и которые ты видишь лелеющими твое сердце. Избегай всех усилий, которые возбуждают твой разум и которые часто соблазняют нас полагать, что больше благочестия находится в опасном оживлении воображения, чем в чистом и праведном намерении в посвящении Богу. Избегай также всяких чистых предположений; ограничивайся простым размышлением и возвращайся к ним чаще. Те, кто переходят слишком быстро от одной истины к другой, вскармливают свое любопытство и неугомонность и даже отвлекают свой разум слишком великим разнообразием представлений.
