Текст книги "Вспомнить всё или снежный танец (СИ)"

Автор книги: Жанна Дубровская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

   – Знаешь, ты права, Ирина. Я никогда не задумывалась над тем, что дочь Валерии тоже осталась сиротой по вине матери. Из-за недомыслия последней. Ну кто назначает встречу в своей квартире?! Немыслимо! – бабушка Елизавета покачала головой и всплеснула руками, – Я подумаю над всем, что ты мне сказала, и постараюсь принять Ольгу. Но не сейчас, позже. Обещаю.

   – Спасибо, бабушка Елизавета, – сказала Ирина, но бабушка Елизавета поправила её: «Просто бабушка, если можно».

   Тётя Екатерина решила сменить тему разговора и, придвинувшись поближе к Ирине, спросила:

   – Ну как поживает наша маленькая пузожительница?

   – Ой, она толкается, переворачивается. Просто «принцесса цирка» какая-то, – и Ирина погладила себя по животу, а вышеупомянутая пузожительница не преминула толкнуть свою маму ножкой, но так нежно и ласково, что Ирина только улыбнулась:

   – Пинается, но не сильно. Бережёт меня.

   – Значит, добрая девочка будет. Ну и хорошо, а если ещё и такая же красотка, как мама, ох, берегитесь, кавалеры.

   В дверь постучали.

   – Да, кто там?

   – Сюрприз, – услышала Ирина голос Ирины Геннадьевны, и дверь распахнулась. На пороге стояла улыбавшаяся Ольга, чуть позади неё возвышался Владимир со свёртком на руках.

   – Оля! – и Ирина едва не вскочила с кровати, чтобы обнять сестру.

   – Да, это я. То есть мы: я, Володя и маленький Гришенька.

   – Гришенька? – переспросила бабушка Елизавета.

   – Да, это в честь моего папы.

   – И моего сына.

   Ольга и бабушка Елизавета пристально вглядывались друг в друга, потом бабушка Елизавета поднялась со стула, подошла к Ольге и осторожно приобняла её: «Ты похожа на Гришу. Ирина больше на маму похожа, а в тебе много Гришиного. Вот и нос у него был с небольшой горбинкой, и у тебя такой. И ямочка на подбородке. Даже родинка на виске просто как у него».

   По щекам Ольги заструились слёзы, глаза бабушки Елизаветы тоже наполнились слезами, сближение бабушки и внучки завершила тётя Екатерина, которая просто подошла к ним и заключила обеих в объятия: «Хватит помнить прошлые обиды, впереди должна быть только радость. Наплакались досыта. Достаточно слёз».

   Ирина Геннадьевна, оценив ситуацию, выпроводила Ольгу с новоявленными родственниками за дверь, сославшись на покой, необходимый Ирине. Оставила она в комнате только Владимира, и, приняв от него в свои руки маленького Гришу, вышла из палаты.

   – Ну как ты, Ирина? Как получил твоё сообщение, поднял на уши всех сыскарей. Лес мы этот прочесали вдоль и поперёк, нашли гадов, недалеко ушли. Не переживай, теперь Андрюша сядет пожизненно. Я уж расстараюсь. Этот гад ещё одной своей бывшей позвонил, как от тебя вышел: типа, ты следующая. Не знал, сволочь, что мы уже писали все его разговоры.

   – Володь, а ты не знаешь, что от меня за тайну скрывают? Как только спрошу Ирину Геннадьевну про Евгения, она начинает как-то странно улыбаться. И молчит.

   – А, это. Хорошо, что ты лежишь. Думаю, ты достаточно окрепла для правды.

   – Для какой ещё правды? Ему плохо?

   – Нормально ему. Но пятачок я ему начищу, не иначе.

   – Ты что? – ужаснулась Ирина.

   – Что? Это ты меня спрашиваешь «что»?

   – Да, это я тебя спрашиваю, – не поняла, к чему клонит Владимир, Ирина.

   – Этот негодяй жениться хотел, – вскочил со стула Владимир, и на его лице заходили желваки.

   – Ну да. На Наталье какой-то.

   – Наталье? Да на тебе он хотел жениться!

   – На мне??

   – Да!

   – Как это?

   – Да вот так это. И надо же было назвать этому придурку твою любимую книгу «Джен Эйр».

   – А она здесь при чём?

   – Так он прочёл книгу, и решил действовать по писаному.

   – То есть?

   – То есть придумать невесту, свадьбу. Доходит потихоньку?

   – То есть не было никакой соперницы? И я соперничала сама с собой?

   – Ага. Так точно. Не уверен, что ты простишь его после этого.

   – А зачем он всё это делал?

   – Хотел влюбить тебя в себя так же сильно, как сам влюбился. Так он сказал.

   – Он сам тебе это сказал?

   – Да, когда считал, что не выживет, и правда не выйдет на поверхность. Выложил в минуту слабости. Хоть он и олигарх, а мозги у него точно слабые. Заставил мучиться беременную девушку.

   – Так ведь он не знал про беременность, – чуть не плакала Ирина. Известие о том, что Евгений любил только её и был ей верен, с одной стороны ослабило натянутые струны её нервов, а с другой стороны переполнило её сердце негодованием. Хотя, поразмыслив немного, Ирина решила, что Евгений двигался в правильном направлении. Только так можно было преодолеть её недоверие к мужчинам – через страдание. И Ирина поняла, что очень хочет увидеть Евгения.

   – Я хочу его видеть.

   – Зачем?

   – Ты не понимаешь. Я люблю его.

   – Ну и зря.

   – Вов, перестань. Ты же знаешь, что он – моё счастье.

   – Знаю, Ириш. Иди к нему. Он этажом выше. Поднимешься на лифте, спросишь у дежурной медсестры, как пройти. С Богом, дорогая.

   Ирина отворила дверь и выскользнула из палаты. Она не знала, как выглядит, даже не думала об этом, она только хотела видеть Евгения, говорить с ним, слышать его.

   Лифт понимался бесконечно долго. Дежурная медсестра куда-то запропастилась. Но в глубине коридора Ирина заметила крупную фигуру мужчины, сидевшего в инвалидном кресле. И по какому-то наитию, она направилась к этому человеку. Мужчина сидел спиной к ней, лицом к окну, но даже со спины Ирина узнала в нём своего любимого Евгения.

   – Женя, – тихо позвала его Ирина.

   Мужчина вздрогнул и медленно развернул коляску. Одна нога у него была забинтована почти полностью и лежала на подставке.

   – Шёл, поскользнулся, упал, гипс.

   – Да я уж вижу.

   – Вот, значит, какую красоту ты скрывала от меня, – и Евгений положил обе ладони на живот Ирины.

   – Ну, если соревноваться, кто и что от кого скрывал, то ты, пожалуй, победитель.

   – Прости. Я видел только такой путь. Ты была слишком упряма, чтобы просто принять меня.

   – Дело обстоит не совсем так. Но, знаешь, у тебя получилось. Ты снял с меня печать молчания. И теперь я замучаю тебя своей любовью.

   – Я могу только мечтать об этом, – улыбнулся Евгений и привлёк к себе Ирину. Наконец-то их губы встретились в полной уверенности во взаимности.

   – Расскажи, как ты жила, что чувствовала всё это время?

   – Я могла бы рассказать тебе много, и когда-нибудь я сделаю это. А сейчас я могу только смотреть на тебя и радоваться близости к тебе. Я могу держать тебя за руку, – и Ирина взяла руку Евгения и прижала её к своим губам. Рука была горячая, в ней чувствовалась скрытая сила, хотя внешне она никак не проявлялась, – А ты, расскажи, что чувствовал ты?

   – Я не хочу, чтобы ты зазналась, но я влюбился в тебя практически сразу. Сначала меня привлекло твоё фото, а потом я поразился тем коротким письмам, которые ты мне присылала. И мне до жути захотелось увидеть тебя, ты была и остаёшься такой необыкновенной девушкой. Ты писала мне невинные письма, но они прожигали до самого сердца. И я решил приехать в твой город.

   – А я оттолкнула тебя.

   – Я тогда решил, что не понравился тебе. Видишь ли, в моей жизни были самые различные знакомства. И я считал себя немного неотразимым. И вдруг девушка меня отвергает.

   – Да ты просто зазнайка!

   – Был, но я исправился, честное слово.

   – И ты решил меня забыть...

   – Да. Я окунулся в работу, стал спонсировать Валентину. У меня было много проектов.

   – Когда вдруг появилась незнакомка...

   – Прекрасная, и так напоминавшая тебя. Но я и подумать не мог, что ты захочешь иметь со мной дело. И внушил себе, что незнакомка – просто твой двойник. Бывает же такое. А когда узнал, что это была ты, словно с катушек слетел. И поклялся себе, что ты будешь моей.

   – Какое самомнение.

   – Но ведь я сдержал клятву?

   – Пока нет.

   – Что это значит?

   – По закону и перед людьми я ещё не твоя.

   – Я исправлю это недоразумение.

   – А что было дальше?

   – Дальше? Я снова приехал в твой город под прикрытием шоу Валентины. Я выпытал у твоей подруги Ольги, какая у тебя настольная книга. Оказалось, это «Джен Эйр». И я решил, что единственный способ завоевать тебя: это поступить, как поступил Рочестер – разбудить в тебе ревность.

   – Но ведь я слышала, как ты говорил с кем-то, что не можешь дождаться свадьбы. И мне подумалось, что ты говорил с невестой.

   – Это была сестра. Она мне подыграла. Ой, – вскрикнул от боли Евгений, потому что Ирина пребольно ущипнула его за здоровую ногу.

   – Продолжай, – улыбнулась Ирина.

   – А я, на самом деле, не мог дождаться свадьбы. Только под конец, накануне свадьбы, я стал сомневаться в правильности своей затеи, хотел объясниться с тобой, но ты сбежала от меня, помнишь?

   – Да, потому что уже не могла выносить всю эту боль, – воскликнула в сердцах Ирина.

   – Прости, обещаю, я залечу твои раны, – и Евгений прижался губами к щеке Ирины.

   – А кто-нибудь знал правду?

   – Только дед. Ему одному я открылся и рассказал кто ты для меня и как много значишь. Это случилось после поездки к деду, после того, как ты рассказала мне про свой с ним разговор.

   – Ты правда хотел жениться на мне?

   – Хотел, и ещё как. И сейчас хочу. Мне бы только подняться из этого проклятого кресла, – и Евгений с силой стукнул кулаком по подлокотнику кресла, кресло глухо застонало.

   – Ты совсем как Рочестер. Нет, правда.

   – А ты – моя маленькая Айриш, моя любимая Джейн. Только моя, правда?

   – Да. Истинная правда, сэр, – улыбнулась Ирина.

   – И у нас будет ребёнок.

   – Девочка, сэр. Я хотела назвать её Евой.

   – Ева? Отличное имя.

   – Но сейчас подумала, может быть, мы назовём её Марией, в честь твоей необыкновенной бабушки? И дедушка был бы рад.

   – Я люблю тебя. Смотри, снег. Пошли на балкон, посмотрим, по-моему, это очень романтичное зрелище, – и Евгений, распахнув двери, увлёк Ирину на балкон. – Жаль, что я не могу пригласить тебя на танец.

   – Почему же? Как вращается эта коляска?

   Евгений легонько вращал коляску, а Ирина, тесно прижавшись к любимому, двигалась в такт воображаемой мелодии.

   И это был самый странный и романтичный танец, который они танцевали в своей жизни.

Конец нашей истории

   ...Екатерина вышла из комнаты дочери и направилась на кухню. Капитолина, мама Екатерины, пекла пироги. Её любимые: с яблоками.

   -Доброе утро, мамочка. Как спалось? – и Екатерина звонко чмокнула маму в щёку.

   – Да неважно. Спина что-то побаливала.

   – Мамочка, давай массаж сделаю?

   – Кать, давай после. Видишь, я занята. Хочу дочку и внучку пирожками сегодня порадовать. А то яблоки пропадают, вы их совсем не едите.

   – Мамуль, мы едим, но в этом году столько яблок.

   – Катерин, я все хотела с тобой поговорить.

   – Да?

   – Может, бросишь свои поездки, осядешь дома, дочерью займёшься? Девочке мама нужна, а не научный работник.

   – Мам, ты опять...

   – Да, я опять. Потому что девочка скучает, когда вы с Гришей в отъезде. Замыкается в себе, со мной почти не разговаривает, только «да» или «нет». Подумай над этим.

   – Мамуль, – и Катерина обняла Капитолину крепко-крепко. Так крепко, что та даже вздрогнула.

   – Вот вроде обнимаешь меня, и так мне хорошо, а на душе неспокойно. Катюша, оставь все же свои экспедиции. У тебя дочка растёт, мало ли что.

   – Разве что Ирише братика подарить, только это меня дома удержит, – улыбнулась Екатерина и мечтательно зажмурила глаза: «А что? Я еще молода, могу себе позволить. И потом, нам дали хорошую премию, деньги можно отложить на вещи для малыша. Как думаешь, мам?»

   – Я только «за». Лишь бы ты дома почаще бывала.

   – Вот и хорошо, надо только с Гришей обсудить, – и Екатерина открыла дверцу холодильника: «Ой, мам. Суп-то вчера закончился. Совсем забыла. Нужно срочно в магазин, пока „пуговка“ не проснулась. Я быстренько, одна нога там, другая тут». И Екатерина начала быстро собираться.

   – Дочь, ты поосторожнее будь, что-то неспокойно мне. Может, не пойдешь, попозже сходишь, когда Гриша придет. Вместе и сходите.

   – Мамуль, ну что за глупости. У нас же не Нью-Йорк. Ни бандитов, ни лихих гонщиков. Даже воришек нет. У нас отличный район. Ну что со мной может случиться?

   – Ну, иди. Только возвращайся скорее, а то сердце прямо щемит. Погода что ли.

   Екатерина улыбнулась, подлетела к матери, закружила её по кухне, чмокнула ещё раз в щёку и выскочила из квартиры.

   Дом был пятиэтажный, лифта не было. Спускаясь по лестнице, Екатерина чуть притормозила, проверила, взяла ли деньги. Вдруг она услышала два голоса. Один принадлежал её мужу, другой тоже показался Екатерине знакомым. Мужской голос произнёс: «Ну, здравствуй, Валерия. Что ты хотела мне сказать?» Валерия? Разговаривает с её мужем? Екатерина затаила дыхание. «Гриша, нам нужно поговорить. Я беременна от тебя». Беременна? От Григория? Это известие так поразило Екатерину, что она даже присела на ступеньку, стараясь не шуметь. «Допустим, но причём здесь я? И как ты вообще узнала обо всём?» – «Я же врач, не забывай об этом». Ну всё, достаточно. Вот, значит, что за подработки у Григория! Вот где он задерживается! У Валерии! Это же надо, ни стыда, ни совести. Хоть бы искал любовниц не в одном подъезде с женой и дочерью! В глазах у Екатерины потемнело, она поднялась со ступеньки, сделала несколько шагов вниз и увидела любовников. Лицо мужа мгновенно стало белым, как мел. Валерия открыла рот, пытаясь выдавить из себя какую-то фразу, но продолжала стоять, то открывая, то закрывая рот, словно рыба в аквариуме.

   – Значит, Валерия беременна? От тебя, Гриш? Поздравляю вас. Всё, развод, – и Екатерина бросилась опрометью на улицу. Григорий побежал вдогонку.

   Куда можно скрыться от этого ужаса? Екатерине на глаза попалась их старая машина, она нащупала в кармане ключи, подбежала к машине, рывком распахнула дверцу и села на водительское место. Машина завелась легко, словно ждала, когда же, наконец, ей дадут размять свои детали и занемевшие от безделия колёса. Екатерина рванула в арку. Григорию удалось догнать машину и уже на ходу вскочить на место рядом с женой.

   – Не хочу ничего знать, избавь меня от объяснений, – кричала Екатерина, а по щекам её хлестали слёзы.

   – Успокойся, это не то, что ты подумала. Послушай меня...

   – Не желаю ничего слушать. И так достаточно наслушалась.

   – Котёнок, я не виноват. Я давно хотел сказать, объясниться. Я сдаю сперму, мне платят деньги. Витька, ты помнишь Витьку, он ещё в частную клинику подался, я тебе рассказывал. Я встретил его, рассказал, что денег не хватает, он предложил. А Валерия просто обратилась в клинику. А потом решила узнать, кто отец её ребёнка. Оказалось, что я. Ты простишь меня, любимая?

   Екатерина хотела ответить, что да, конечно, она простит его. Она уже открыла рот, чтобы сказать это, но в это время в машину на полной скорости врезался грузовик. И наступила тишина. А потом был вой сирены скорой помощи, какие-то люди пытались вынуть из искорёженной машины измученные тела. Всего этого Екатерина и Григорий не могли видеть: удар пришёлся на Екатерину, и она умерла мгновенно, Григорий жил какое-то время, но недолго.

   А дома их ждали мама и дочка, судьбы которых сильно изменились с момента, когда их не стало на этом свете...