Текст книги "Тайна святого Грааля: От Ренн-ле-Шато до Марии Магдалины"

Автор книги: Жан Маркаль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Персеваль был принят Королем-Рыбаком, пригласившим его за пиршественный стол. «И как только первое блюдо было поставлено на стол, из комнаты вынесли копье, по древку которого струилась кровь, затем появился Грааль, а вслед за ним вышла девушка, несущая маленький серебряный поднос». Как только Персеваль спросил, что означает увиденное им действие, «Король-Рыбак освободился от своего недуга и стал здоров, как рыба». Тогда исцеленный правитель поведал Персевалю секрет Грааля: святой «фиал» оказался той самой чашей, в которую была собрана кровь Христа, а копье принадлежало центуриону Лонгину. Наконец, коленопреклоненный Король-Рыбак доверил Персевалю бразды правления. Сам король через три дня скончался. В этот момент все уцелевшие в столь долгом поиске рыцари, находившиеся при дворе короля Артура, услышали ужасный грохот: обломки камня-опоры «Гибельного Места» слились воедино.

Как только это произошло, Мерлин, сопровождаемый своим учителем и другом, отшельником Блезом, отправился в замок Грааля; согласно легенде, именно Блезу мы обязаны тем, что эта история дошла до нас. Этот герой интересен тем, что он являет собой еще один пример умелого использования христианством сюжетов древних легенд. Образ отшельника Блеза, являвшегося, согласно другим текстам, «духовным наставником» матери Мерлина, относится к древней традиции: в его имени угадывается искаженное валлийское «bleidd», имеющее соответствие в бретонском языке («bleiz»), что означает «волк». В «Жизни Мерлина» Гальфрида Монмутского сказано, что первые полгода Мерлин жил в доме, что позволяло ему наблюдать уклад других дворов; вторые полгода волшебник проводил в лесу среди волков. Таким образом, о Мерлине с уверенностью можно сказать одно: это лесной человек (Дикарь), знающий язык диких зверей, среди которых волки всегда играли немаловажную роль. В образах Блеза и Мерлина, появившихся на страницах романа Робера де Борона, можно увидеть черты, восходящие к древней религии, близкой шаманизму: они образуют пару «человек – волк», образ, присущий древнейшим, первобытным верованиям. Появившись в королевстве Грааля, Мерлин и Блез своим присутствием словно подчеркивают мысль о скором возрождении рая, в котором мирно сосуществуют люди и животные.

К концу долгих странствий, путем проб и ошибок, нередко проявляя нерешительность в выборе пути, Персеваль достиг главной цели своего поиска: он обрел Мудрость и Знание. Став королем Грааля, хранителем великого секрета, он провел остаток жизни в молитвах о рыцарях Круглого стола, один за другим покинувших этот мир. Мерлин со своим верным спутником поселился неподалеку от замка Грааля; там, в своей обители, он поведал Блезу, записавшему его рассказ, о приключениях таинственного Грааля. Там же он пророчествовал, желая открыть бедным смертным то, что велел рассказать ему Бог: о высшем смысле, наполняющем жизнь человека и открывающем путь к спасению.

3. «ИСТОРИЯ О СВЯТОМ ГРААЛЕ»

В начале XIII века на пути авторов, желавших объяснить читателю, что же такое Грааль, стояло серьезное препятствие теологического характера: описание Грааля не должно было выходить за рамки действующей религиозной идеологии. Видимо, поэтому в период с 1220 по 1230 год появилось множество романов о Граале, авторов которых объединяла не только общая цель, но и общий покровитель: некое духовное лицо, каноник из Вайю Готье Мап. При создании новых версий авторы опирались как на повествование Робера де Борона, так и на неумирающую легенду, к тому времени принявшую обличье устных народных сказок. Первое произведение из этой новой плеяды, названное «История о святом Граале», напоминало своего рода предисловие к приключениям короля Артура. Его автор, воспользовавшись сюжетными линиями «Иосифа» Робера де Борона, еще в большей степени усилил мистический аспект Грааля (разумеется, в рамках христианской догмы). Рассказ выдержан в форме некоего «видения»: рассказчик находился в длительном экстатическом состоянии, во время которого его душа посетила небеса, где эту чудесную историю поведал ей сам господь Бог.

Как и в «Иосифе» Робера де Борона, Грааль (миска, из которой ел Иисус во время Пасхи) был наполнен кровью из ран распятого Спасителя. Правда, автор «Истории о святом Граале» ввел в рассказ нового героя, сына Иосифа, ставшего первым священником, а затем и первым епископом, что показывает стремление писателя придать легенде о Граале религиозный колорит. «Служба Грааля» в его описании все больше напоминает мессу, во время которой ангелы приносят Иосифу «святой елей», служащий «для коронования правителей Великой Британии». Когда он завершает «службу Грааля», на глазах у всех присутствующих происходит чудо: хлеб, которым они собирались причаститься, приобретает форму младенца. Как кажется, святое причастие еще никогда не получало столь сильной опоры в художественном произведении.

Однако описание причащения, этой «службы Грааля», имело и политическую подоплеку. В XIII веке никто не сомневался в том, что для помазания королей династии Капетингов, проходившего в Реймсе, использовали елей неземного происхождения. Династия Плантагенетов, стремившаяся, как и Капетинги, установить свое господство в западной Европе, не собиралась уступать сопернику даже в этом вопросе: священный елей был нужен им для того, чтобы их признали легитимными правителями как островной, так и континентальной части империи. Появление в тексте святого елея, дарованного ангелами, позволяет предположить, что автор (даже если он не был англичанином) находился в сфере политического влияния Иоанна Безземельного, о чьих распрях с королем Франции было известно всему христианскому миру.

Несмотря на то что неизвестный автор не отступал от сюжета «Иосифа», в романе появляются и новые, доселе неизвестные детали: так, Иосиф был ранен в бедро неким ангелом, поскольку он на мгновение отказался от церемонии крещения ради того, чтобы заняться изгнанием бесов. Иосиф обратил в христианскую веру королей-язычников Эваллаха и Серафея, получивших при крещении новые имена: Нашьен и Мордрейн. О последнем история гласит, что помыслы его не были чистыми, поэтому, когда Мордрейн захотел приблизиться к Граалю, он потерял зрение, то есть так и не узнал «великого секрета Грааля», не в силах вынести его «слепящего действия». От слепоты его мог излечить лишь «Добрый Рыцарь», потомок династии Грааля, тот, в чьих жилах струилась «царская кровь»: лишь его вмешательство положило бы конец мучениям Мордрейна.

Король Эваллах, ставший при крещении Нашьеном, открыл таинственный вращающийся остров,у берега которого стоял волшебный корабль, способный самостоятельно выбирать направление. Это был корабль короля Соломона, сделанный из Древа Познания, выросшего в земном Рае. Внутри корабля Эваллах нашел меч на необычной перевязи;король понял, что вынуть этот меч из ножен под силу лишь «Доброму Рыцарю», который положит конец всем приключениям. Христианский контекст этого эпизода, сохранивший, впрочем, черты, свойственные и гностической традиции, вновь наслаивается на темы, взятые из древних кельтских сказаний.

О вращающемся острове не раз упоминали ирландские авторы, описывая знаменитые путешествия, предпринятые ради поиска мифической «земли фей»; ирландцы называли этот остров «Emain Ablach» («Остров яблок»), а валлийцы – «Avallach», что впоследствии превратилось в «Авалон», остров из легенд артуровского цикла. Загадочный вращающийся остров (а также корабль и меч) открыл Рваллах, который, согласно некоторым текстам, был отцом феи Морганы. Тема волшебного корабля довольно часто встречается в сказках кельтского эпоса, а меч, который сможет вынуть из ножен лишь избранный герой, напоминает Эскалибур, меч короля Артура, извлеченный им из камня, что доказывало его право быть главой королевства. Меч, найденный на волшебном корабле, имеет много общего и с Каладболгом из уэльского эпоса: это волшебное оружие, которое мог поднять лишь король Нуаду, было принесено с «северных островов земли» племенами богини Дану. Столь большое количество совпадений позволяет говорить о существовании некой легенды, зародившейся в незапамятные времена и дошедшей до нас благодаря непрерывной передаче из поколения в поколение.

На корабле Соломона Иосиф и его товарищи добрались до Британии, где начали проповедовать Евангелие. Свояк Иосифа Брон и его двенадцатый сын Алейн обзавелись потомством («царской кровью»), которому было поручено охранять Грааль. Самонадеянного Моисея, осмелившегося занять запретное место во время трапезы Грааля, поглотило пламя. В день, когда на столе не оказалось еды, Алейн поймал в пруду огромную рыбу, насытившую всех, поскольку количество кусков ее росло как по волшебству. С тех пор Алейна стали называть Богатым Рыбаком.

После смерти Иосифа Аримафейского и его сына, первого епископа, Алейн, став законным хранителем Грааля, построил для этого священного предмета замок, которому Дал имя Корбени (что может означать «благословенный Двор»). Это место можно назвать «Замком отважных»: те, кто войдут в него без приглашения, тем самым поставят свою жизнь под угрозу, поскольку им придется пройти Через опасные фантастические испытания.

Однако одному из наследников Алейна, королю Ламбору, нанесли «мучительную рану» тем самым мечом, что был найден на волшебном корабле. Этот «предательский удар» повлек за собой войну, а вслед за ней и разорение страны: земля перестала давать урожай, леса засохли, из рек и озер исчезла рыба – так бесплодное королевство стало называться «Gaste Terre». Сына Ламбора, Пеллеана, постигла участь отца: он был ранен в бою. Отныне лишь «Добрый Рыцарь» сможет излечить королей и вернуть королевству былое процветание.

4. «ЛАНСЕЛОТ»

«Ланселота» смело можно назвать древнейшим из романов артуровского цикла, ошибочно приписанного Готье Maпy. Его главным персонажем стал герой, изначально не имевший никакого отношения ни ко двору, ни к рыцарям знаменитого короля: история о Ланселоте Озерном родилась в Арморике (нынешней Бретани), в то время как легенда о короле Артуре была широко распространена на юго-западе Англии и на юге Уэльса ^[33]. Ланселот стал героем артурианы благодаря Кретьену де Труа, который первым ввел этого рыцаря в мир легендарного правителя. Появление персонажа, прообразом которого следует считать кельтского бога Луга («Искусного во всех ремеслах»), значительно изменило привычную схему поисков и способствовало дальнейшей христианизации мифа, лежащего в основе историй о Граале.

С тех пор, как Мерлин учредил Круглый стол, за которым могли уместиться сто пятьдесят человек (но за которым всегда пустовало одно «Гибельное Место»), каждый рыцарь короля Артура считал своим долгом отправиться на поиски Грааля. Возвращаясь из похода, полного приключений, он рассказывал королю и товарищам обо всем, что видел в пути, не забывая похвалиться своими подвигами.

Однажды племянник короля Гавейн, случайно попав в Корбени, был принят Королем-Рыбаком (в этой версии у короля было имя Пеллес), который пригласил рыцаря разделить с ним ужин. Во время трапезы появился кортеж Грааля; все преклонили колени, но Гавейн, покоренный красотой юной девы, несущей Грааль, более не обращал внимания на происходящее. Когда таинственный Грааль пронесли мимо стола, перед каждым появились «богатые яства и превосходные вина», в то время как блюдо и кубок Гавейна остались пустыми. После трапезы, по окончании которой пирующие исчезли, Гавейн отправился почивать, но заснуть ему не удалось: на его глазах разворачивались битвы фантастических чудовищ, он слышал чьи-то стоны и рыдания, а под конец ему пришлось сразиться с неизвестным рыцарем. Наконец перед обессиленным Гавейном, получившим ранение копьем, вновь появилась дева Грааля, державшая в руках этот священный предмет. В тот же миг раны Гавейна зажили, однако злоключения рыцаря не закончились: какие-то люди связали его и, бросив в телегу, провезли Гавейна через весь город под всеобщий свист и гиканье. К усталости и боли от ран прибавился стыд за столь позорное изгнание, недопустимое для такого героя, как племянник короля Артура.

Некоторое время спустя Гавейн повстречал отшельника, объяснившего ему, что «святой фиал», увиденный, но не признанный рыцарем, хранил в себе кровь Христа; он добавил, что нераскаявшиеся грешники, каковы бы ни были их доблесть и подвиги, не могут быть допущены к этому священному предмету. Это и послужило причиной столь неучтивого отношения к рыцарю: несмотря на то что он был храбр и доблестен, он оказался чересчур сладострастным, все его помыслы были направлены на то, чтобы завоевать сердца женщин. Таким образом, для обретения Грааля Гавейну не хватило душевной (и, вполне возможно, телесной) чистоты. Так произведение, выстроенное на «языческой» основе, наполнилось идеями, выдержанными в духе цистерцианской морали: победить в испытаниях Грааля может лишь тот, кто целомудрен, если не девственен. Подобной концепции не было заложено в архетипе, нет ее и в последующих версиях легенды о Граале, даже в рассказе «Перлесво», насквозь пропитанном христианской идеологией.

Наконец, до «Замка отважных» после долгих блужданий добрался и Ланселот Озерный, которому указала путь в Корбени дама удивительной красы, давшая приют усталому путнику. До того, как попасть в таинственный замок, Ланселот прошел через множество испытаний, порой выполняя то, чего не смог сделать Гавейн: так, в отличие от последнего, ему удалось спасти юную деву из котла с кипящей водой. Помимо этого, Ланселот сумел поднять надгробный камень, на котором было написано: «Эта плита будет лежать до тех пор, пока не явится леопард, вслед за которым придет великий лев. Леопард поднимет ее; великий лев будет рожден прекрасной девой, дочерью короля Внешних Земель». Разумеется, Ланселот не понял, что на плите написано пророчество, касающееся его самого.

Рыцарь был принят Королем-Рыбаком с подобающими почестями; как и Гавейн, он оказался свидетелем процессии Грааля, но, в отличие от того, молитвенно сложив Руки, опустился на колени вместе со всеми. Юная дева пронесла перед его глазами «самый дорогой в мире фиал, какой только мог вообразить себе простой смертный». Тут же на столе перед пирующими появились всевозможные яства; не пустовало и блюдо Ланселота.

Однако Ланселота нельзя назвать Избранником: согласно пророчеству, он всего лишь леопард,на смену которому придет великий лев.Над Ланселотом тяготеет серьезный грех: он – любовник королевы Гвиневры, супруги короля Артура. Его безумная любовь к Гвиневре отвращает взор и помыслы рыцаря от любой другой женщины. Но как же в таком случае сбудется пророчество о «великом льве», то есть о «Добром Рыцаре», который положит конец приключениям? Король-Рыбак знал о предсказании; знал он и то, что в жилах «великого льва» будет струиться «царская кровь»: «Добрый Рыцарь» должен стать продолжателем династии Грааля, скрещенной с родом Ланселота Озерного, лучшего рыцаря в мире. Тогда при помощи служанки Бризаны, обладавшей волшебными навыками, он приложил все усилия к тому, чтобы свести с Ланселотом свою дочь, Элейну.

Столь явное желание короля уложить свою дочь в постель доблестного рыцаря вряд ли соответствовало цистерцианской морали, однако, видимо, в силу того, что зачатие самого Спасителя было окружено довольно двусмысленным контекстом, героям ради рождения «Доброго Рыцаря», будущего подобия Христа, было позволено уклониться от общих правил. К тому же это оказалось не так-то просто сделать: Ланселот, бесконечно преданный Гвиневре, никогда не изменил бы ей, если бы не хитрость служанки Бризаны, которая, по слухам, была одной из подруг Вивиены, Девы Озера, приемной матери самого Ланселота. Бризана дала ему выпить зелье, оказавшееся любовным напитком, который помутил разум рыцаря: в Элейне он увидел дорогой образ королевы Гвиневры. Итак, благодаря этой хитрости (которая, ко всему прочему, привела Ланселота к греху прелюбодеяния) на свет появился Галахад, «Добрый Рыцарь», которому суждено поставить точку в длительном поиске-приключении.

Эта история – всего лишь «melting pot». Прообразом Ланселота является не кто иной, как кельтский бог Луг, в то время как прототипом Короля-Рыбака можно считать Пуйлла, короля «Иного мира» из уэльской легенды; в образе Элейны, «девы Грааля», угадываются черты Матери-Богини. Вопреки ожиданиям, «Добрый Рыцарь» носит отнюдь не библейское имя: Галахад образовано от древнего кельтского корня «gai» («galu»), означающего «чужак, странник» (или «могущественный, сильный»); тот же корень можно найти в этнонимах «галлы» и «галаты». По существу, Галахад окажется тем, кто преодолеет все испытания на пути к Граалю, что лишь подтверждает значение его имени: «могущественный странник».

5. «ПОИСКИ СВЯТОГО ГРААЛЯ»

Четвертый рассказ в художественном цикле Готье Мапа, озаглавленный «Поиски святого Грааля», допускает множество трактовок, порой сбивающих с толку. Медиевист Альбер Пуфиле (сделавший замечательный перевод этого рассказа на современный французский язык) предполагал, что значительное влияние на разработку этой версии легенды оказали идеи обители Сито. Философ и теолог Этьен Жильсон, размышляя о «мистике благодати» ^[34], обращал внимание на духовный характер поиска Грааля. Проанализировав учение святого Бернара Клервоского, признанного вдохновителя цистерцианского мистического течения, он пришел к мысли, что под святым Граалем в этом тексте подразумевается «милость Святого Духа».

В другом своем произведении ^[35]. Этьен Жильсон заметил: «Рассматривать символ Благодати (Грааль) в значении Бога означает полностью исказить смысл произведения». Вопреки ожиданиям, несмотря на многовековую традицию, согласно которой этот «сосуд» был наполнен кровью Христа, Грааль не является ни Богом, ни его подобием. Следовательно, рыцари, очертя голову кинувшиеся на поиски «объекта Грааля», помчались по ложному пути, который привел их к провалу. Впрочем, на страницах различных повествований о Граале (особенно в этом рассказе, что может показаться противоречивым) герои ищут некое сокровище, которое ради пущей таинственности постоянно появляется перед глазами ищущих: Грааль может указать дорогу, излечить героя, морально поддержать его и даже накормить. Ни один из персонажей не знает, как добраться до места, где хранится этот Грааль; никто не знает, где же находится этот таинственный замок Корбени, несмотря на то что многие рыцари уже побывали в нем – правда, так и не добившись положительного результата. Однако, в отличие от остальных героев, Галахад родился и был воспитан в самом Корбени, из чего следует, что ему не стоило труда найти дорогу в замок после своей инициации, то есть после посвящения в рыцари Круглого стола и обучения военному мастерству. Но как гласит надпись на вратах часовни, спрятанной в сердце знаменитого Броселиандского леса, «дверь скрыта»: для того чтобы все увидеть, а главное, все понять, еще недостаточно попасть в заветное место.

Согласно Жильсону, автор, использовавший мифологические темы и мотивы ради воплощения в этом рассказе христианской модели мира, вовсе не собирался рассказать о поиске, ведущем к обретению знания:речь идет о поиске возвышенной любви.Дело в том, что во всех концепциях августинцев и бернардинцев «когнитивные формулы являются лишь метафорами, описывающими эмоциональные состояния». Поиск рыцарей короля Артура в этом случае символизирует духовный опыт эмоционального свойства, кульминацией которого является восторг, этот «наивысший расцвет в нас благодати».

Толкование Этьена Жильсона выдержано в духе учения томистов XIII века: каким бы ни был внешний облик этого загадочного объекта, Грааль является не чем иным, как благодатью, великодушно (и даже в какой-то степени «беспричинно») ниспосланной Богом; человеческим существам, исполненным благодатью Божьей, остается лишь претворить ее в жизнь. Подобная трактовка отличается от того толкования благодати, которое дает святой Августин: согласно ему, Бог приберегает ее для избранных, порой даже отказывая в ней праведникам, – позднее эта мысль будет подхвачена и развита Кальвином в его учении о божественном предопределении. Это не та милость Божья, о которой размышлял Пелагий, считавший ее бесполезной, поскольку любое человеческое существо, по его мнению, должно самостоятельно выбирать путь: спасти свою душу или погибнуть в грехе. Грааль в этом рассказе более соответствует концепции бернардинцев и цистерцианцев: это милость, предполагающая как свободную волю во всей ее полноте, так и личную ответственность за собственный выбор.

Отправившиеся на поиски Грааля рыцари получают эту милость, но не знают ей применения или же используют ее не по назначению: самый яркий (и не единственный) тому пример – сир Гавейн. То же в целом можно сказать и о человеческом роде. Найти этот таинственный сосуд, как утверждает Этьен Жильсон, может каждый человек, но не всякому дано открыть Грааль и сделать его содержимое своим собственным; его обретение не означает обладания неким «реальным предметом», поскольку Грааль – это проявление божественной любви. Итак, мы вновь оказываемся перед проблемой «содержимого» сосуда, названного Граалем. Действительно ли Грааль заключал в себе кровь Распятого или, точнее, некое послание христианам, раскрывающее секрет «царской крови»? В дальнейшем мы увидим, как этот вопрос, ставший основным в развитии интересующей нас темы, приведет ее к невероятным искажениям. Тем не менее, согласно Этьену Жильсону, поиск таинственного Грааля есть не что иное, как «поиски тайн Бога, которого невозможно познать без его благодати».

Четвертый рассказ псевдо-Мапа повествует о приключениях, составлявших фабулу предшествующих версий; неизвестный автор удовлетворился тем, что заново обработал устоявшийся сюжет, наполнив его новой концепцией духовности. Однако главный герой поиска отныне не Персеваль и не Гавейн, их роль значительно уменьшена в пользу новых персонажей – Галахада и его отца Ланселота Озерного, величайшего на свете рыцаря.

Впрочем, наиболее интересными оказываются приключения Ланселота Озерного: препятствия, подобные тем, с которыми боролся Ланселот, обычно встречаются на жизненном пути любого человека, каким бы длительным или кратким ни было его земное существование. Из всех испытаний Ланселот, разумеется, выходит победителем, поскольку он лучший в мире рыцарь, однако это ни на шаг не приближает его к заветной цели. В один прекрасный день он оказывается в окрестностях замка Грааля. Прежде чем попасть в него, он сражается со львами, которые оказываются фантастическим плодом его воображения. Наконец некий голос велит рыцарю войти в замок: там его ожидает частьтого, ради чего он предпринял столь долгий и опасный поиск. В замке никого нет, однако из одного зала слышны музыка и пение, сопровождающие странный, неведомый рыцарю ритуал; сквозь приоткрытую дверь льется удивительный свет. Ланселот хочет войти, но дверь не открывается; все тот же голос говорит ему: «Ты не должен этого делать; не входи, Ланселот, – беги. Если ты нарушишь запрет, ты жестоко раскаешься в содеянном».

Очевидно, в запретной комнате проходит некий тайный ритуал, в котором Ланселот не имеет права принимать участие, из чего рыцарь делает правильный вывод: он никогда не узнает всей правды о Граале, в его сознании образ этого чудесного предмета всегда будет неполным. Ему позволено лишь прикоснуться к тайне: подойти к двери и увидеть чудесный свет, исходящий из запретного зала. По мысли автора, Ланселоту ниспослана благодать и он силится найти ей применение: мы рискнем предположить, что это «благодать, дающая возможность делать добро, но не благодать действенная» (формулировка, позднее использованная Паскалем и янсенистами).

Вопреки нестерпимому желанию (то есть вопреки своей свободной воле), Ланселот сознательно отказывается от обретения Грааля. Ему не была ниспослана «действенная благодать», которая позволила бы ему полностью раскрыть тайну Грааля, то есть ощутить наивысший восторг, проистекающий из мистического единения с Богом. В тексте содержится достаточно ясное тому объяснение: Ланселот допустил ошибку, вступив в любовные отношения с королевой Гвиневрой. Конечно, он исправился, пообещал отказаться от своего преступного желания (чего, впрочем, он так и не выполнил), получил отпущение грехов и приложил все усилия к тому, чтобы раскаяться, но этого оказалось недостаточно. Ланселот был отстранен от благодати, ниспосланной Граалем, потому что в глубине сердца он выбрал иной путь: Гвиневра – вот тот заветный Грааль, который он ищет. В этом рассказе нет ничего общего с мистическим эротизмом трубадуров, согласно которым любовь к Прекрасной Даме открывала путь к любви божественной: в цистерцианском понимании Грааля нет места светской любви. Отказавшись от дальнейших поисков, Ланселот возвращается во двор короля Артура, что неизбежно приводит его к прежним грехам.

Открытие Грааля выпало на долю трех рыцарей с чистыми сердцами и помыслами. Это удалось сделать Персевалю, который, правда, был отодвинут автором на второй план из-за своего «языческого происхождения». Вторым был двоюродный брат Ланселота Богорт, раскаявшийся грешник, символизирующий человеческий род во власти сомнений и страданий. Третьим оказался Галахад, обладающий всеми лучшими качествами, лишенный недостатков и не повторяющий отцовских ошибок. Поэтому, если Ланселот является воплощением всего лучшего, что есть в «земном» рыцарстве, Галахада можно смело назвать чистейшим образцом рыцарства «небесного».

На роду каждого из трех рыцарей была своя дорога (впрочем, почти в точности повторявшая все извилины сюжета предыдущих версий), но, в конце концов, пути Галахада, Персеваля и Богорта сошлись в «Замке отважных», где Галахад, «Добрый Рыцарь», излечил Короля-Рыбака, после чего три рыцаря были допущены к тайной литургии Грааля. Так сгустившиеся над «Gaste Terre» злые чары (бедствия, перенесенные страной из-за ранения короля) были окончательно развеяны, и королевство обрело былую мощь. Однако приключение на этом не закончилось: героям предстояло совершить еще одно путешествие-инициацию. На таинственном корабле Соломона Галаад, Персеваль. и Богорт добрались до страны Саррас, где, в некоем «Химерическом Дворце», Галахад был объявлен «королем Грааля». Таким образом, свершилось предзнаменование: Галахад, в начале этой истории занявший гибельное место за Круглым столом, стал правителем.

Наконец, ставшему королем Галахаду было дано право узнать, что же хранил в себе Грааль: «опустив взгляд в священный фиал, он задрожал, поскольку его смертное тело узрело духовную сущность». Обладать подобным зрением не под силу простому смертному, поэтому Галахад, успев лишь обнять Персеваля и попросив Богорта передать прощальный поклон своему отцу, Ланселоту, опустившись на колени, испустил дух. Но «как только Галахад умер, произошло невиданное чудо: оба его товарища увидели воочию, как из небес появилась некая рука, которая, взяв священный сосуд и копье, унесла их с собой, на небеса. С тех пор ни один человек не мог отважиться на то, чтобы попытаться вновь увидеть святой Грааль» (рассказ в изложении Альбера Бегена).

После погребения Галахада Персеваль удалился в пустынь неподалеку от города Саррас, где облачился в монашескую рясу. Последовал за ним и Богорт, но в отличие от Персеваля он довольствовался молитвами и размышлениями, не принимая монашеского сана. Через год и три дня Персеваль скончался. Похоронив его рядом с Галахадом, Богорт, единственный оставшийся в живых свидетель чудес Грааля, вернулся во владения короля Артура, который, выслушав его рассказ, велел Богорту описать все эти события: так на свет появилась эта история.

Примечательно то, что Грааль и копье, сопровождавшее его в кортеже, навсегда исчезли из этого мира: отныне никто не сможет похвастаться тем, будто воочию видел эти символические предметы. Вознесение Грааля на небеса перекликается с другим «исчезновением», описанным в одном из последних эпизодов пятой части цикла Готье Мала, озаглавленной «Смерть короля Артура». Знаменитый меч короля – этот символ верховной власти, врученный Артуру божеством вод, Девой Озера, – в конце эпопеи исчезает под водой, взятый рукой, внезапно появившейся из глубин. В результате сопоставления этих эпизодов возникает оценочно-смысловая оппозиция «верх – низ»: светская власть и могущество, «возникнув из земли, в землю и вернутся», в то время как власть духовная, то есть благодать, ниспослана человеку с небес и в назначенный час возвратится обратно. Несмотря на то что поиск Грааля в этом рассказе пропитан идеями цистерцианства, он прекрасно вписывается в легенду о короле Артуре; цистерцианское мировоззрение вдохнуло в нее новый смысл, показав на примере Грааля, что духовный поиск не имеет ничего общего с «волей к власти». К сожалению, этой простой мысли до сих пор не могут понять те, кто всеми способами пытается найти таинственный Грааль ради того, чтобы с его помощью править миром.

В столь символичном завершении «Поисков святого Грааля» отчетливо проступает религиозное наставление: если Галахад ушел в мир иной в момент полного приобщения к Богу, то Персеваль скончался, пребывая в размышлениях и молитве. Автор рассказа, вероятно, хотел этим сказать, что достичь святости можно не только путем мистического экстаза, предполагающего полное единение с Богом: для этого достаточно уважать законы Церкви, хранительницы Благой Вести, или же стать монахом. Прекрасный образец, рожденный монашеской агитацией; пример, доступный всем и каждому…

Однако мы упустили из виду Богорта. Он не умер; даже в последней части артуровского цикла он пережил всех своих товарищей. Благодаря ему, единственному свидетелю тех легендарных событий, мы узнаем об истории поиска Грааля. Богорт – обычный верующий: как и у любого из нас, у него есть грехи и недостатки, он податлив всякого Рода искушениям, его вряд ли можно назвать девственным или целомудренным человеком. Но он отважен, решителен и честен – как по отношению к другим, так и перед самим собой. Образ действий Богорта – это третий путь к спасению, заслуживающий не меньшего внимания, чем два предшествующих: он доказывает, что при определенных условиях, несмотря на суету и толчею повседневной жизни, духовный поиск может увенчаться успехом. Исчезли из мира Грааль, рыцари Персеваль и Галахад, но Богорт, хранитель послания, по-прежнему остается среди людей, неустанно повторяя слова надежды. Именно Богорт положил начало «династии искателей Грааля», потомки которой и поныне встречаются среди нас.