Текст книги "Правда во лжи (ЛП)"

Текст предназначен только для предварительного и ознакомительного чтения.

Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.

Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Жан Макдональд

«Правда во лжи»

Оригинальное название : The Truth in Lies by McDonald Jeanne

Жан Макдональд «Правда во лжи»

Авторы перевода: Юлія Пухта, Люба Анисимова

Редактор ы: Настя Аранова, Наташа Костешева, Татьяна Боярская

Вычитка: Алёна Дьяченко

Оформление: Алёна Дьяченко

Обложка: Ира Белинская

Перевод группы: https://vk.com/lovelit

Аннотация

Жизнь – это череда решений. Иногда – осознанных, иногда – навязанных. Это был урок, который Маккензи Эванс усвоила на всю жизнь. После потери сына она приняла тяжелое решение: уйти от вечно отсутствующего парня и переехать с бывшей соседкой по комнате в колледже, Оливией Гамельтон. Именно тогда ее представили Эндрю Вайзу, прекрасному адвокату, работающему на семейную адвокатскую фирму в Сарасоте, Флорида. Для Маккензи, Дрю стал спасением. Он мог понять ее тогда, когда никто не мог. Чем больше они сближались, тем больше Маккензи влюблялась в него. В нем сочетались все те мужские качества, про которые она могла только мечтать, и впервые в жизни она чувствовала себя живой. Была только одна проблема. Дрю встречался с Оливией. Волей случая и обстоятельств Дрю и Маккензи отправляются в путь невысказанной любви и отрицания чувств. В конце концов, они должны сделать выбор между чувствами и совестью. Принимая это одно решение, они понимают, что всегда есть тонкая грань между правдой и ложью, любовью и дружбой, и иногда тебе нужно рискнуть всем, чтобы обрести все.

Пролог

– Остановись, Джаред! – прошипела я сквозь стиснутые зубы.

Он посмотрел на меня своими карими глазами, в которых танцевали золотистые искорки задора.

– Что? Я ведь только смотрю. Твоя же страховка оплачивает всё. Тебе разве совсем не интересно, куда идут деньги?

Я закатила глаза.

– Не очень. Прекрати.

Всё шло не совсем так, и я была зла как чёрт. Мне не нужно было смущаться, так как один из моих лучших друзей увлёкся рассматриванием медицинских инструментов, с которыми он ни в коем случае не должен был играть.

С нетерпением ожидая доктора, я сидела на краешке кресла для осмотра, одетая в больничный халат. Время шло черепашьим темпом. Мои ноги нервно болтались туда-сюда. Я очень ждала этого дня. Это был день, когда доктор, наконец-то, скажет пол моего ребёнка.

Я крутила свои мягкие белокурые локоны на пальце, от чего его приобрёл синеватый оттенок. Распускала и накручивала локон снова. Скрученные волосы помогали успокоить нервы.

– Вау! Джек-пот! – воскликнул Джаред, вытянув расширитель из ящика. – На кой чёрт он сдался? – он смотрел на него так, как будто держал в руке использованную салфетку. – Это выглядит, как нунчаки.

Парень начал крутить им так, словно выполнял какой-то приёмчик из карате.

– Хай-я, – выкрикнул он.

 – Джаред! Боже мой, оставь ты это.

Я прикрыла лицо, подглядывая сквозь щели в пальцах. Он танцевал по комнате, крутя расширителем перед собой.

– Ну, же, Маккензи. Для чего он нужен доктору?

Руки упали на колени. Я уставилась на него пустым взглядом.

– Он используется его для того, чтобы шире раскрыть и осмотреть мою вагину, ты, идиот.

Огромная ухмылка Джареда исчезла, сменившись выражением недоверия и, возможно, страха. Он быстро сунул расширитель назад в ящик и вымыл руки.

– Ты хочешь сказать, что доктор впихивает эту штуку в женскую киску?

Парень повернулся ко мне, снимая зелёную кепку с лохматых волос, которые сразу же упали ему на глаза. Он собрал волосы назад и втиснул их обратно под выцветшую кепку.

– Это именно то, что я пыталась тебе сказать, – произнесла я.

Он шлёпнулся на стул возле стола, вытянул длинные ноги и скрестил их у щиколоток.

– Это, наверно, такое удовольствие играть с кисками целый день, – уголок его рта приподнялся в ухмылке, когда он посмотрел на меня.

Сдерживая смех, я пожала плечами, стараясь выглядеть незаинтересованной.

 – Зависит от женщин. У некоторых они могут быть... – я помахала рукой у себя перед носом, оттопырив губу и сморщив нос.

Джаред вздрогнул.

– Это точно. Не думаю, что мне бы понравилось смотреть на дряблую киску бабушки.

– Джаред, – взвизгнула я, вызвав у него грудной смех.

Лёгкий стук в дверь прервал нас. Мой живот свело от этого звука. Вот оно. Я замерла в ожидании.

Первое, что бросилось в глаза – это ярко-рыжие волосы доктора Морган Картер. Свет от ламп, казалось, растворился в языках огня, наполнивших комнату. Её роскошные зелёные глаза только придавали ещё больше страсти алебастровой коже и бледно-розовым губам. Большой драгоценный камешек блестел у неё на левой руке и, конечно же, её гордости не было предела. Она была помолвлена с известным адвокатом в городе. Это первое, что моя лучшая подруга рассказала мне, порекомендовав обратиться к доктору Картер.

– Доброе утро, Маккензи, – доктор Картер улыбнулась мне, закрывая за собой дверь.

– Доброе утро, доктор Картер.

Её глаза вспыхнули, заметив Джареда. Она протянула ему руку.

– О, а Вы, должно быть, Натаниэль. Маккензи так много о вас рассказывала. Приятно познакомится.

Для доктора Картер было нормально принять Джареда за Нейта. Натаниель Фуллер был моим парнем и отцом моего ребёнка. Сейчас он был в командировке в Чикаго, поэтому Джаред решил поддержать меня во время такого важного события. Нейту не очень нравилась идея присутствия Джареда, пока он сам отсутствовал. Нейт сразу же попросил Оливию бросить всё и пойти со мной. Это практически начало третью мировую, потому что та объяснила, что ему нужно делать и тогда, проглотив свою гордость, Нейт согласился, чтобы Джаред отправился со мной.

– Вообще-то, я Джаред. Джаред Кристофер.

Улыбка Морган на мгновение пропала, но её профессионализм взял верх.

– Ах, да. Она также Вас упоминала. Приятно видеть, что у Маккензи такие замечательные друзья, готовые разделить такое радостное событие.

Джаред улыбнулся и погладил меня по колену.

– Да, я бы это никогда такое не пропустил.

Морган опять переключилась на меня.

– Как Вы чувствовали себя сегодня утром? Всё ещё беспокоит утреннее недомогание?

Я погладила свой живот и улыбнулась.

– Уже прошло.

– Хорошо, хорошо, – повторила она, что-то записывая в папку с моим именем, которое было выделено жирным шрифтом. – Все Ваши анализы в норме. Вес поднимается, но меньше, чем я бы хотела видеть в восемнадцать недель. Хотя Вы выглядите абсолютно здоровой, – она резко захлопнула папку и положила её на край к остальным. Брови доктора поднимались и опускались с каждым звуком, который она произносила.

– Вы готовы посмотреть, как ваша малютка сегодня?

Мой живот снова затрепетал от волнения.

– Да, конечно, – прошептала я.

– Почему бы Вам тогда не прилечь и мы сможем начать?

Я поднялась вверх на кресло с помощью Джареда. Слушая инструкции, я откинулась и смотрела, как доктор, сидя возле стула, возилась с аппаратом. Минутой позже она указала на халат, который прикрывал выпуклость моего живота.

– Можно? – спросила она.

Я кивнула.

Она подняла халат и подложила насколько салфеток возле трусиков.

– Может быть немного холодновато, – предупредила доктор, поднимая баночку с желеобразной смесью.

Сине-зелёный гель, который она вылила мне на живот, действительно был холодным и липким. Я сморщилась от его прикосновения с кожей. Потом доктор вытянула датчик со стороны аппарата и поставила его на верхушку живота, водя им по кругу, периодически набирая что-то на компьютере. Громкий свист наполнил комнату.

– Это сердцебиение ребёнка, – заявила она. – Очень сильное сердцебиение, должна сказать.

Джаред и я с удивлением наблюдали за монитором. Он потянулся и крепко сжал мою руку. Я очень хотела, чтобы Нейт смог почувствовать это, но Джаред был отличной заменой.

– Вот ты где, маленький карапуз, – прошептала нежно Морган в монитор.

– Мальчик?

– Поздравляю, Маккензи. Это мальчик.

Она обвела рукой мужское достоинство моего сына перед тем, как распечатать снимок.

– Это мальчик, – повторила я со слезами на глазах. Возможно, я и мечтала о девочке, но никто не сравнится с моим мальчиком. Снимок моего маленького ангела на тонкой бумаге был пределом мечтаний.

Джаред наклонился ко мне, поцеловал и ещё крепче сжал мою руку.

– Мои поздравления, Маккензи. Ты уже знаешь, как его назовешь?

Я закусила губу.

 – Мы ещё не решили.

– Ну, у вас есть время, – сказала Морган, протягивая салфетки. – Вытирайтесь, одевайтесь, а я пока пойду и назначу приём на следующий месяц.

– Спасибо, доктор Картер.

Она погладила мою руку, перед тем как оставила нас одних в комнате.

Пятнадцать минут спустя мы вышли из офиса доктора. Я чувствовала себя на вершине мира. У моего малыша было по десять пальцев на руках и ногах, и он превосходно рос. Главное, что я знала: у нас будет сын.

Джаред помог залезть мне в серебристую «Тойоту Приус». Усевшись поудобней, я вытащила телефон и позвонила Нейту. Джаред тихо проскользнул на водительское сиденье и поехал, чтобы отвести меня домой.

После нескольких гудков, Нейт, наконец-то, ответил.

– Это мальчик, – выдала я на одном дыхании.

– Мальчик?

– У нас будет мальчик! – пропищала я.

– У нас будет мальчик! – воскликнул он.

На заднем фоне я могла слышать несколько поздравлений. Вздох облегчения сорвался с моих губ при звуке его радости о новости про сына.

Когда Нейт и я узнали о моей беременности, он рассчитывал на дочь. У него были очень сильные надежды на маленькую девочку. Я тайно думала, что он волновался из-за того, что мальчик вырастет и будет похож на своего отца. Нет, я не думала об этом, как о чём-то плохом. Наоборот, я знала Нейта с хорошей стороны. Конечно, я боролась с его постоянным отсутствием по работе. Но нашла себе занятие, например, подготовка к рождению ребёнка. И неважно, как одиноко я себя чувствовала.

– Нам нужно выбрать ему имя, Нейт.

Джаред повернул на Кларк Роуд без единого слова. Тихая улыбка блуждала по его губам, пока он ехал. Парень выглядел счастливым за меня, что не было сюрпризом. Джаред был самым бескорыстным человеком из всех, кого я знала.

– Что? Гарри Джеймс ему не подходит?

Мы обсуждали имена девочек неделями, но никогда не обращали внимания на имена мальчиков. А однажды пошутили, что если будет мальчик, мы назовём его Гарри Джеймс, признавая мою любовь к Гарри Поттеру. Правда в том, что мы даже не думали про сына и оказались не готовыми.

– Мы можем найти лучше, – выпрямившись, я подумала о том, как можно было бы назвать нашего сына. – Хм, а как насчёт Лукаса?

– Хочешь, чтобы я такой сказал ему, – он понизил голос – Люк, я твой отец?

Фырканье вырвалось из моей груди.

– Никогда, – с насмешкой ответила я.

– Ммм.

Я засмеялась.

– Хорошо. Ели тебе не нравиться Лукас, то, может быть, Эван?

– Ох, мне нравится, – на секунду между нами повисла тишина. – А что если выбрать второе имя Брендон в честь меня?

Я хлопнула в ладоши, взвизгнув, и произнесла:

– Мне нравится. Эван Брендон Фуллер.

– Идеально, – согласился Нейт.

Молчание затянулось. Не секрет, что отношение между мной и Нейтом были слега натянутыми в последнее время. Он знал, как я не любила быть одной, но пообещал, что как только ребёнок родится, то осядет и поможет растить нашего малыша. Несмотря на обещание, что-то внутри подсказывало мне, что ничего не изменится. Он слишком сильно любил дорогу.

– Когда ты вернёшься? – прошептала я.

– Я приеду в субботу, – ответил он. Его голос был холодный и отстранённый.

Тихий стон слетел с моих губ. Сердце упало. Ещё три дня.

– Хорошо. Тогда и встретимся.

– Люблю тебя, – поспешил сказать он.

Я посмотрела на Джареда, который внимательно смотрел на дорогу. Между нами не было секретов. Он знал, насколько я ненавидела отъезды Нейта. Каждый раз, когда он пропускал важные встречи у доктора, именно Джаред подставлял своё плечо, чтобы я смогла выплакаться. Одно дело рассказывать о недостатках Нейта, но я стыдилась той мысли, что он сам их обнаружит. Заставив себя улыбнуться, я ответила:

– Я тоже тебя люблю.

Зря старалась, Джаред видел меня насквозь. Он нахмурился, но промолчал.

Оставшийся путь мы проехали в тишине. Я прислонила голову к окну и наблюдала за красотой залива. Три дня. Всего три дня, чтобы отпраздновать чудесное событие с отцом моего не рождённого ребёнка.

Глава 1

Мягкий порыв ветра обдувал берег океана, остужая моё раскрасневшееся лицо. Покрытая потом от сильного бега, кожа покалывала от прикосновений прохладного воздуха. Солнце поднималось, освещая водную гладь яркими оттенками оранжевого, жёлтого и голубого цветов.

 Белый песок просачивался сквозь пальцы на руках, и оставался на коже, а вода, омывавшая берег, подбиралась ближе к носкам кроссовок. Пляж Сиеста Ки всегда был тихим по утрам, ни считая заядлых бегунов, совершающих пробежку вдоль пляжа, и парочек, желающих воплотить свои фантазии. Множество раз мне хотелось разубедить их в этом. Секс на пляже хорошо выглядит только в кино, но на самом же деле он грязный, песчаный и очень неудобный.

На пляже я чувствовала себя спокойно, умиротворённо и свободно. Никто не следил за мной. Одиночество словно рассеивалось, пока я находилась на тихом берегу. Вода была понимающим другом. Никогда не отвечала. Только слушала.

Вода неслась к берегу, обрызгивая моё лицо. Казалось, океан хотел предупредить меня о приближении незваного бегуна. Я моргнула. Вода обжигала глаза с каждым взмахом ресниц. Чтобы избавиться от жжения, я вытерла их тыльной стороной руки. Передо мной расплылись светлые пятна от солнца.

Сфокусировав зрение, я взглянула на пробегающего мужчину. Он был высокий и долговязый, как и большинство бегунов, хотя в нём было что-то другое.

Я остановила на нём свой взгляд. Его шаг был размеренным, плечи расправленными, а кулаки сжаты. В беге мужчины заключалась уверенность, граничащая с надменностью. Одетый в типичную одежду для бегунов: голубой свитер и чёрные беговые шорты, он словно сходил с обложки журнала. Его светло-каштановые волосы, мокрые от пота, были скрыты за лямкой желтой кепки, а глаза прикрывала пара солнечных очков.

Как только он поравнялся со мной, моё тело ожило, словно оно находилось в огне. Пульс участился, и сердце начало выскакивать из груди. Мужчина слегка наклонил голову, увидев меня.

Мои волосы встали дыбом. Я прикрыла глаза, чтобы лучше рассмотреть его, потому что яркое солнце слепило меня. Снизив темп до трусцы, он опустил очки, открывая самые голубые глаза, которые я когда-либо видела. Его губы растянулись в ленивой улыбке, демонстрируя ямочки на щеках. Я тяжело сглотнула, всё моё тело реагировало на него.

«Господи, мне нужно прилечь», – мысленно упрекала я саму себя.

Но это ещё не всё. Мне не только хотелось бежать за ним, но я ощутила острое желание, которое пронзило тело. Кивком головы он поприветствовал меня. Моё сердце пропустило удар. А потом, сделав ещё хуже, мужчина послал мне обескураживающую, и такую сексуальную улыбку, от которой перехватило дыхание.

Я почувствовала себя школьницей.

Молясь о том, чтобы солнце ослепило его, и он не увидел моих раскрасневшихся щёк, я помахала в ответ. Он подмигнул, надел очки и продолжил свой путь вдоль пляжа. Я уставилась в спину роскошного, размеренно бегущего мужчины, к изгибу его икр и бёдер, которые сокращались с каждым шагом. Он обернулся, и поджал губы, подразнивая меня. И только тогда я осознала, что таращусь на его зад.

Открыв рот, я начала ковырять ногой песок. Он рассмеялся, а я разволновалась.

Было крайне необходимым вернуть себе нормальное зрение, поэтому я просто махнула в ответ. Его смех наполнял воздух, пока мужчина не скрылся из вида.

Всё прошло, и моё тело вернулось в норму. Помотав головой, я засмеялась над своей реакцией на незнакомого мужчину на пляже, особенно если вспомнить, что у меня был парень. Но это ничего не значило. Нейт всегда проделывал такое в приёмных докторов.

Как он однажды заявил: «Флирт может далеко завести».

Но я надеялась, что он оставался мне верным, несмотря на все ночи в дороге. Нейт знал, как я отношусь к измене. Множество раз я говорила, что если он хочет быть с кем-то, то это показатель того, что парень не хочет быть со мной, и нам нужно расстаться.

А вот Оливия думала, что Нейт со мной от нечего делать. Словно именно поэтому он никогда не оставался дома. Я не могла позволить себе думать о нём так. Только не после всего, что мы прошли.

Сидя прямо, я подтянула ноги к груди. У меня вырвался глубокий вздох при мысли, что ещё несколько месяцев назад я не смогла бы так сидеть.

Прошло три месяца с того момента, как я потеряла сына. Три одиноких и несчастных месяца, которые я провела в агонии, понимая, что никогда не смогу обнять своего малыша. У нас с Нейтом даже не было шанса, чтобы отметить пол ребёнка. День, когда Нейт вернулся из бизнес поездки, стал днём, когда я потеряла Эвана.

Первые несколько недель после этого Нейт был очень внимательным. Я чувствовала себя счастливой рядом с ним дома. Прошло много времени с тех пор, как мы были настоящей парой и чувствовали себя любящими. Но прошло ещё несколько недель и всё вернулось на круги своя.

Нейт стал походить на пленённого зверя, ищущего способ улизнуть. А я, в свою очередь, стала погружаться в себя. Он хотел вернуть всё, как было до моей беременности, но я не хотела. Жизнь с Нейтом до беременности напоминала мне жизнь с соседом по комнате, который иногда делил со мною постель. Конечно, только тогда, когда он бывал дома, а это происходило не часто. Хоть и не было острой необходимости для его поездок, он продолжал уезжать для получения лучших выгод и больших доходов.

Дома между нами возникали ссоры. Он редко прикасался ко мне. Даже после одобрения доктора на занятие сексом, Нейт избегал физического контакта. В нём всё больше росли сдержанность и отрешённость, поэтому я попросила его уехать и делать то, что хочется. Через несколько дней он уехал. Конечно, Нейт возвращался каждую неделю, но это уже не имело значения. Тот факт, что он любил дорогу больше чем меня, было сложно перенести.

Вместо того, чтобы порвать с ним, я продолжала убеждать себя в том, что всё наладиться. Человек, которого я люблю, должен быть здесь и когда-нибудь он вернётся ко мне.

Дни шли, проходили недели, а Нейт становился более и более безразличным. Он мог позвонить мне ночью по дороге, но наш разговор всегда заканчивался ссорой. Депрессия стала обычной частью моей жизни, я растворилась в ней. Дом я покидала редко, только на работу или на пляж. Я избегала друзей и терпела только звонки матери из-за необходимости.

Горящий шар в виде солнца поднялся высоко над заливом. Периодически над водой взлетал гидроцикл. Я не знала, как долго сидела на берегу, хотя это и не важно. Только здесь мои проблемы исчезали.

Громкий звонок и тихая вибрация телефона в кармане шортов нарушили мой покой. Я прорычала, вытянув спину, и начала рыться в кармане. Вытянув телефон, я посмотрела на него, чтобы рассмотреть, кто звонит. Мне пришлось поднести телефон ближе из-за яркого солнца. Это была мама, которая вторглась в моё убежище.

– Как вовремя,– прошептала я, проведя пальцем по твёрдой поверхности смартфона.

– Да?

– Наконец-то, Маккензи Пейдж Эванс. Я пытаюсь дозвониться до тебя со вчерашнего дня. Где ты была? – мать ругалась решительным тоном.

Звук маминого голоса заставил меня засмеяться. Её тембр был схож с голосом Молли Уизли во второй части фильма «Гарри Поттер», где она ругала Фреда, Джорджа и Рона за то, что они пропали, спасая Гарри от Дурслей.

– Извини, мама. После вчерашнего вечернего звонка Нейта, я сразу пошла спать.

Мама издала громкий вздох, а затем, выдыхая воздух в телефон, произвела ужасный шум.

– Я так понимаю, вы снова поссорились.

Я наклонилась вперёд, поставив локти на колени и держа телефон одной рукой возле уха.

– Да, всегда одно и то же. Я спросила, когда он вернётся, на что он снова придумал новую причину.

– Как долго его уже нет?

– Три недели. Он должен был приехать на прошлых выходных, но поездка затянулась.

– Ясно.

Я закатила глаза. По этой причине я старалась избегать свою мать. Она могла и не говорить, но я знала, что она во мне разочарована.

– Всё хорошо, правда. Ты можешь мной гордиться. Я сделала то, что ты просила и разобрала комнату Эвана.

Неожиданная боль в груди заставила меня вздрогнуть. Нейт и я провели множество часов, обставляя комнату ребёнка до его появления. Неделями после его смерти я не позволяла туда никому входить. Нейт позволил мне оставить комнату Эвана нетронутой. Хотя, со временем, она стала главной причиной наших ссор.

Нейт чувствовал, что оставлять комнату после утраты было неправильно. Я отговаривала его от уничтожения единственного, что у меня осталось от Эвана. Меня ещё больше сломило то, когда я узнала, что все, кого я любила, включая родителей, поддержали Нейта.

– Это очень хорошо, дорогая. Я тобой горжусь, – сказала она, выдержав паузу. – А ты ходила к доктору, про которого я тебе рассказывала?

Чайка пролетела над заливом. Я позавидовала той птице на минутку. Она была вольной делать всё, что захочет. Ей не нужно было отвечать на вопросы.

– Мама, я не собираюсь ехать два часа в Орландо ради встречи с доктором. Я в порядке.

Моя мама неделями убеждала меня пойти на встречу с психиатром. Конечно, я отказывалась.

– Но Дженнифер говорит, что он лучший во Флориде, – возразила она.

– Откуда Дженнифер знать, мам? Она ведь здесь не живёт.

Дженнифер Конрад была всезнающей любительницей домохозяйкой и совала свой нос в чужие дела, а её муж был психологом в Амарилло, Техас, где я выросла. Годами семья Конрад была нашими соседями, что сделало маму и Дженнифер лучшими друзьями. Но практика Лоуренса возрастала, так что жизнь в нашей маленькой общине ему уже не подходила. Во время моего первого года в старшей школе, Конрады переехали к озеру Тангелвуд. Хотя дружба мамы и Дженнифер на этом не закончилась.

– У Лоуренса связи по всей стране, Микки. Я думаю, тебе надо дать доктору Келсеру шанс. Он может помочь взглянуть на ситуацию с Эваном и Нейтом в другом ключе.

– Забудь об этом, мам. Не нужно, чтобы доктор говорил мне, что я полностью сошла с ума. Я итак это знаю, – ответила я.

Я чувствовала себя виноватой в том, что сорвалась. Я не хотела ни с кем делиться наболевшим. Это было моё бремя, и только я должна была с этим справляться.

– Я просто думаю, что тебе необходимо поговорить с кем-то. Вот и все.

– Я знаю. Извини, что набросилась на тебя. Я чувствую, что мне становиться хуже, и обещаю, что договорюсь о встрече. Хорошо?

– Хорошо, родная.

Я выгнула спину назад, глядя, как белые облака проплывали по большому голубому небу. Вот почему я любила Флориду. Несмотря на январь, здесь было всё ещё тепло и солнечно. Идеальный день для прогулки на пляже, и я была благодарна, что разговор с мамой происходил здесь.

Долгая пауза затянулась только для того, чтобы мама подготовилась к моему убийству.

– Знаешь, мы с папой решили немного отойти от дел в магазине. Мы не виделись с рождества и, возможно, могли бы навестить тебя на недельку. Что ты думаешь?

Не то, чтобы я не любила своих родителей. На мой взгляд, они были лучшими людьми на планете. Но я не хотела их видеть тогда, когда у меня земля ушла из-под ног. Я уже не смогла бы разочаровать их ещё больше. Они столько сделали для меня, пока я взрослела, что теперь мне хотелось, чтобы они мной гордились. Утомлённость от самобичевания не было самым гордым моментом в моей жизни.

Не следовало разбивать ей сердце, и поэтому я придумала самое логичное объяснение, на которое только была способна.

– Это было бы чудесно. Но почему бы вам не приехать во время весенних каникул, в то время, когда я могла бы взять на недельку отпуск, чтобы провести время с вами? Ужасно если вы приедете, а мне нужно будет работать.

– Думаю, ты права. Это хороша идея, – признала она. – Я скучаю по тебе, крошка.

– Я тоже, мама. Передай папе привет и скажи, что я люблю его.

– Передам.

– Хорошо, мне нужно идти. Я просидела всё` время на пляже, разговаривая с тобой, – констатировала я.

– Отлично, поболтаем ещё` позже. Береги себя. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. Пока.

– Пока, – сказала она и отключилась.

Я уронила телефон, хранящий молчание, в песок рядом с собой. Пляж снова стал тихим. Мой одинокий друг утешал меня. Воздух вокруг был спокойным, но на расстоянии я слышала звук океана, разбивающегося о берег, смех и игры детей, гудение моторов от катеров и скутеров, которые мчались по воде.

Это был рай, который долго не продлился. Через несколько минут мой телефон снова завибрировал. Я посмотрела вниз и увидела имя Оливии на экране.

Я отказалась отвечать. Оливия была последним человеком, с которым бы я хотела разговаривать. Недавно она начала встречаться с разведённым адвокатом, который был знаком с моим гинекологом. Как большинство людей, встретивших любовь, она не могла о нём не говорить. Не то, чтобы я за неё не радовалась, но мир замкнулся вокруг меня, а она продолжала его расхваливать.

Без преуменьшений, я избегала её как чумы. Она тоже это знала. Оливия обладала многим, и интуицией в том числе.

Когда подруга узнала, что её предыдущий парень, Тристан Вайлдер, изменял ей, то дождалась, пока он и его блондинистая фифа будут вместе, а затем устроила им очную ставку.

Тристан вышел из очень хорошей семьи. Владея большей частью газовых заправок в округе Сарасота, они сделали себе имя и процветали. Для меня не стало сюрпризом то, что она начала с ним встречаться, потому что Тристан был в её вкусе. Несмотря на то, что он, будучи солистом в местной рок-группе, не особо отличался своей внешностью, его значительный банковской счёт компенсировал, как она думала, плохое чувство стиля.

Они встречались уже год, когда Оливия узнала о его интрижке. Вместо того, что бы бросить его немедленно, она выжидала момент, дабы застать его вместе с любовницей. По её словам, она бросила ему в голову ключи от квартиры и, не сказав ни слова, ушла. В это верилось с трудом. Но кто я, чтобы спорить?

Хотя Оливия клялась, что для неё всё кончено, но через несколько дней после разрыва, как бы случайно, появилась статья на страницах «Сарасота Гералд Трибьюн» с заголовком «Секс, наркотики и рок-н-ролл: настоящая жизнь Тристана Вайлдера». А ещё более сомнительным фактом стало то, что она была написана Джереми Лондоном, бывшим клиентом Оливии.

Нет ничего страшнее разъяренной женщины.

Подняв телефон, я смела с него песок и засунула обратно в карман. Невозможно долго игнорировать Оливию. У неё было умение удивлять меня, но сегодня мне хотелось остаться одной.

Я встала, стряхнула песок с обнажённой кожи, и бросила последний взгляд на воду. Потом, с тяжёлым сердцем, поправила рубашку и побежала к машине, которая должна была отвезти меня в мою тюрьму.