Текст книги "Сумерки эльфов"
Автор книги: Жан-Луи Фетжен
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
Глава 14
Серые эльфы
Снег шёл не переставая уже второй день. Равнина была сплошь белой, и даже озеро покрылось тонкими островками заснеженного льда. Только стены Лота и высящиеся над ними дворцовые башни, видные издалека, выделялись на фоне этой белизны. Сенешаль Горлуа, закутанный в меховой плащ, в сапогах из прочной кожи, подбитых гвоздями, слегка покачивался в седле, наслаждаясь непроницаемой тишиной, принесённой этим первым снегом, в которой глухо постукивали копыта его лошади и чуть слышно бряцало оружие его свиты. В красной бархатной шапочке, отороченной мехом, с широким бархатным шарфом, обмотанным вокруг шеи, в тёплых кожаных перчатках на меху он почти не чувствовал холода – только приятное бодрящее покалывание морозного воздуха на лице, в отличие от своих телохранителей, жестоко мёрзших в стальных доспехах. Горлуа чувствовал себя отлично. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались владения людей. Когда он был молод, леса подступали к самым стенам Лота, тогда ещё простой крепости. Но свободные крестьяне и рабы выжгли леса, распахали землю, засеяли поля и построили деревни. Королевство Логр стало огромным и даже более могущественным, чем король Пеллегун и он сам некогда мечтали.
– Мессир! Вот они…
Голос рыцаря, ехавшего впереди процессии, оторвал его от размышлений. Горлуа слегка пришпорил коня и, оставив позади свиту, рысью поехал навстречу Рассулю, королю серых эльфов, ждавшего его на берегу озера. Сенешаль поднял правую руку в знак приветствия и соскочил с коня – с меньшей ловкостью, чем хотелось бы. Годы начинали сказываться…
Рассуль, как и просил его Горлуа, прибыл на встречу в сопровождении только одного из своих приближённых, Ассана, который был вооружён лишь тонким железным прутом, даже не заточенным.
Оба эльфа, неподвижно стоявшие на берегу, стройные и бледные, были, как всегда, в своих длинных муаровых плащах, и Горлуа почувствовал холод от одного только взгляда на них.
Он быстро обернулся, убеждаясь, что его стражники остались на расстоянии, потом снял перчатку и протянул королю руку.
– Я благодарю вас, повелитель, за то, что вы согласились встретиться со мной, – сказал он, почтительно склоняя голову.
– Так в чём дело?
Горлуа придвинулся ближе и фамильярным жестом взял эльфа под руку. Господи Боже, он не вооружён! Кинжала – и того нет!
Некоторое время старый сенешаль тешил себя мыслью о том, чтобы приказать своим стражникам убить эльфов – прямо здесь, на берегу. Это было бы легче лёгкого. Их тела бросят в озеро, и до весны никто их не найдёт. У серых эльфов больше не будет короля…
– Говорите! – настойчиво произнёс Рассуль.
Горлуа улыбнулся ему и отвёл его в сторону.
– Повелитель, я получил вести от наших посланников. Почтовый голубь доставил мне письмо из Каб-Бага.
– И что же?
– Король Пеллегун и я сочли нужным уведомить
вас об этом до того, как состоится новое собрание Великого Совета. Ибо нам предстоит собраться ещё до возвращения королевы Ллиэн и её спутников… Боюсь, что у меня для вас плохие новости.
Рассуль остановился и вырвал руку из руки Горлуа.
– Они нашли Гаэля? – Пока нет… Но у них есть несомненные доказательства его вины. Боюсь, гномы были правы. Гаэль в самом деле убил короля Тройна.
– Проклятье!
Рассуль в ярости пнул ногой покрытый снегом куст, отчего в воздух поднялось облако снежной пыли, и произнёс какое-то длинное ругательство на своём языке – диалекте эльфийского, на котором говорили серые эльфы и которого Горлуа не понимал. Он мельком посмотрел на Ассана – тот слегка ударял носком сапога в землю, словно конь, которому передалась ярость его хозяина. Горлуа с трудом удержался от улыбки, спрашивая себя, какие отношения на самом деле связывают Рассуля и его подданного. Говорили, что у эльфов не существует больших различий между полами… Потом он снова напустил на себя озабоченный вид и перевёл все внимание на короля.
– Я так и слышу, что говорят Болдуин и его свита! – прорычал Рассуль. – Никто не поверит, что Гаэль действовал по своей собственной воле или по чьей-либо ещё, кроме моей! Нет, именно меня обвинят во всём! Меня объявят заказчиком убийства Тройна! Всегда и во всём обвиняют серых эльфов!
Сейчас Рассуль и в самом деле был весь серый – его покрытые инеем волосы, не заплетённые в косички, в беспорядке рассыпались по спине застывшим, серебристо поблёскивающим водопадом. Ею кожа по цвету почти не отличалась от них. Рассуль был высокий, слегка сутулый, худой, с длинными руками и ногами. Его суровое лицо с резкими чертами, с выступающими надбровными дугами и скулами могло казаться красивым, как и у всех эльфов, но в этот момент ярость сделала его почти отталкивающим.
– Ваше величество, мы в первую очередь хотим избежать конфликтов, – вкрадчиво заговорил Горлуа. – И мы опасаемся, как бы ваше присутствие на Великом Совете не вызвало враждебности со стороны гномов.
Он на мгновение замолчал, словно подыскивая слова.
– Вот почему я бы посоветовал вам уехать…
– Что?!
Рассуль, с расширенными глазами и побелевшими губами, смотрел на него, задыхаясь от ярости.
– Бежать от гномов?!
– Вы же помните, как вёл себя Болдуин в прошлый раз… Похоже, он уже готов развязать войну.
– Пусть попробует! – гневно воскликнул Рассуль. – Гнусный пожиратель камней! Проклятый недомерок! На сей раз мы этого так не оставим! Прошли те времена, когда эльфы прозябали на болотах, страшась гномовских набегов!
– Ваше величество, я заклинаю вас – предоставьте Совету решить…
– Нет! Довольно! Вся эта история пахнет заговором. Гномы, как всегда, вынашивают тайные планы и, как всегда, готовы перебить друг друга в своих проклятых горах. Хватит! Мы не позволим им использовать нас в своих интригах!
– Но, ваше величество, серые эльфы никогда не смогут противостоять Священному гневу гномов! Вы потерпите поражение!
– Ах, ты так думаешь?
Рассуль схватил старого сенешаля за воротник плаща с такой силой, что Горлуа на миг почувствовал, как его ноги отрываются от земли.
– Это мы ещё посмотрим, – прошипел эльф, устремив на Горлуа помутневший безумный взгляд.
Стражники из свиты Горлуа уже схватились за мечи, готовые броситься вперёд, но тут Рассуль оттолкнул его, крикнул что-то своему спутнику на их невозможном языке, и они оба быстро помчались прочь, словно дикие кони.
Начальник стражи поспешил к сенешалю, стоявшему на коленях в снегу. Он уже протянул руку, чтобы помочь тому встать, как вдруг застыл в изумлении.
Согнувшись пополам, судорожно вздрагивая, Горлуа смеялся.
Когда Цимми пришёл в себя, в воздухе носились искры и висел удушливый запах гари. Наполовину засыпанный взметнувшимися вверх сухими комьями земли, гном с трудом смог подняться. Он начал откашливаться и отплёвываться, потом, сдвинув назад зелёный капюшон, пригладил короткие каштановые волосы и кое-как отряхнул непослушными руками одежду и кольчугу. Потом пошарил в одном из кожаных мешочков, висевших на поясе, и отчаянно простонал, вынув оттуда сломанную трубку из белой глины. Он бросил её на землю, оставив только огниво, и сделал несколько неуверенных шагов, подняв облако пыли. Ноги все ещё ныли от ударов, полученных в Каб-Баге, а применение чар истощило его последние силы, выкачав из измученного тела остатки жизненной энергии.
Подойдя к большому камню, в нескольких туазах от потоков застывшей лавы, он сел, глубоко вздыхая и глядя на дело своих рук.
Поляна, на которой они ночевали, выглядела неузнаваемой. Плакучая ива была наполовину выворочена – корни торчали наружу, и земля, словно взрезанная лемехом гигантского плуга, вперемешку с травой и обломками камней, полностью засыпала королеву Ллиэн. Увидев это, Цимми вздрогнул и на подкашивающихся ногах поспешил к ней, но от его шагов в воздух снова поднялись клубы пыли, мешая что-либо разглядеть. Сердце гнома сжалось при мысли о том, что все его спутники – люди, гномы и эльфы – могли оказаться убитыми, что он остался один, без еды и оружия, и у него не хватит сил на повторное использование магии в ближайшие несколько часов, а то и дней, и он не может ориентироваться в этом огромном краю болот.
Потом он заметил матовый отблеск стали. Утёр, стоя на коленях, разгребал землю нагрудником своих лат, словно лопатой. Его лицо было черным от пыли, со светлыми дорожками от катившихся струек пота. Рядом с ним стоял Фрейр и, с шумом выдыхая воздух, тоже энергично отбрасывал комья земли, оставляя позади себя растущие насыпи. Его щека была в крови, светлые волосы потемнели от грязи, одежда из звериных шкур была изодрана, и варвар походил на сказочного великана или тролля. Цимми остановился на некотором расстоянии от них, не отваживаясь приблизиться. Но тут Фрейр его заметил.
– Цимми! – проревел он. – Глупый гном! Это ты сделал?
Утёр поднял голову и, увидев Цимми, одним прыжком вскочил на ноги и схватил его за воротник.
– Это твоя работа? – в свою очередь спросил он.
Цимми, полузадушенный, что-то прохрипел, но
Утёр даже не стал его слушать.
– Убирайся отсюда! – резко сказал он.
Он швырнул гнома на землю, и Цимми, глубоко уязвлённый, тут же вскочил, охваченный яростью. Его лицо потемнело, кулаки сжались.
– Я ничего не делал! – закричал он. – Что ты себе вообразил? Что я могу разрушать и создавать по своему желанию? Так вот, я этого не могу!
Утёр снова схватил его за воротник и бросил на землю рядом с собой.
– Тогда копай!
Не говоря больше ни слова, все трое принялись яростно разгребать хаос земли и камней, изливая весь свой гнев в этой молчаливой упорной работе.
– Смотрите! – вдруг воскликнул Фрейр. Цимми слишком резко поднялся, и перед глазами у него заплясали светящиеся точки. Он пошатнулся и заморгал, чувствуя сильное головокружение. Но всё же сумел различить то, на что указывал варвар. Это была рука. Тонкая женская рука с голубоватой кожей. Её пальцы слабо пошевелились.
Цимми снова упал и прижался лбом к земле, переводя дыхание и дожидаясь, пока головокружение пройдёт. Ллиэн жива!.. Он закрыл глаза. В висках у него стучала кровь, сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Он не мог справиться с нахлынувшим на него потоком вопросов. Почему его магия оказалась в этот раз настолько сильной, что это удивило даже его самого? Ведь он тоже мог погибнуть… Отчего он до такой степени истощил свои силы? Он и в самом деле хотел убить её?.. Но тогда почему он так счастлив, что она осталась жива? А куда подевались Рогор, Мьольнир и Тилль-следопыт? Неужели они все погребены под землёй?
Медленно, словно выздоравливающий после болезни, он поднялся. Чуть наклонившись вперёд, упираясь руками в бедра, он смотрел, как Утёр и Фрейр разрывают землю теперь уже голыми руками, сбрасывая её с тела Ллиэн. Он слышал, словно сквозь туман, как рыцарь что-то говорит ей, потом увидел, как тот поднимает её на руки, будто освобождая из могильного плена, и несёт, как ребёнка, подальше от хаоса вывороченной земли и камней.
Цимми нерешительно двинулся за ними к небольшой берёзовой роще. Горло его непроизвольно сжималось. Утёр окунул в воду край своего плаща, чтобы омыть помертвевшее лицо королевы эльфов. Ллиэн, прислонённая к берёзовому стволу, в разорванной одежде, с волосами, в которых запутались комья земли, с кровоточащими порезами на лице и теле, не двигалась, но смотрела на рыцаря так пристально, что он почувствовал себя неловко.
– Я… я боялся, что вы… – прошептал он наконец.
Ллиэн, не отвечая, коснулась кончиками пальцев его губ, нежно обводя их контуры, потом провела ими по его щеке, заросшей трёхдневной щетиной, по шее… Затем её ладонь опустилась на его затылок, и она мягко привлекла его голову к себе, пока их губы не соприкоснулись. Утёр не осмеливался посмотреть на неё. Дыхание у него перехватило, всякое ощущение времени исчезло. Ллиэн слегка провела кончиком языка по его губам, улыбнувшись при виде его удивления (люди обычно не целуются так), а потом забылась в долгом, бесконечно длящемся поцелуе, от которого они оба очнулись, словно от волшебного сна, восхищённо, смущённо и недоверчиво глядя друг на друга.
Даже Фрейр, стоявший в нескольких метрах от них, не решался ничего сказать из страха разрушить это волшебство, и когда они наконец отстранились друг от друга с блуждающими счастливыми улыбками, варвар слегка притопнул одной ногой о другую, покачал головой и хмыкнул от удовольствия. Потом подошёл к Цимми и хлопнул его по плечу, словно приглашая полюбоваться на такое зрелище.
– Что ты на это скажешь, а?
Цимми стоял молча, слишком взволнованный, чтобы говорить. Его глаза блестели от стоявших в них слез, в горле застрял ком (и то и другое было очень непривычно для гнома). Наконец Ллиэн увидела его и с улыбкой протянула к нему руки.
– Безумие и жажда смерти ослепили всех нас, – сказала она. – Я прошу у вас прощения, мэтр Цимми.
Мастер-каменщик задохнулся от удивления.
– Да нет же, это я должен просить прощения у вас! Я подумал, что…
Он не договорил. Волнение, усталость и наконец радость и облегчение разом нахлынули на него, и впервые за долгие годы Цимми расплакался.
Все четверо ещё долго продолжали оставаться там, взволнованные и счастливые, пока пыль полностью не осела и воздух снова не стал прозрачным и свежим. Затем все одновременно почувствовали, что замёрзли, поднялись и вернулись на поляну, чтобы заняться поисками оружия и остатков багажа
Ллиэн нашла лук и стрелы Кевина и свой серебряный кинжал, Оркомиэлу, полностью неповреждёнными, даже не засыпанными землёй. Нашлись также помятый шлем Мьольнира и красная туника Рогора – но никаких следов самих гномов не обнаружилось. Самая мрачная находка оказалась у Фрейра. Собака Тилля неподвижно лежала под каменными обломками с перебитым хребтом и высунутым языком. Куда делись сам следопыт и его сокол, тоже осталось неизвестным.
Четверо уцелевших молча собрались, избегая смотреть друг на друга, каждый по своим причинам…
– Нужно найти Гаэля раньше них, – наконец сказал Утёр и повернулся к королеве эльфов. – Вы сможете отвести нас к нему?
Ллиэн беспомощно развела руками.
– Я совсем не знаю этих мест, и мне неизвестно, где он может быть… Но если мы повстречаем серых эльфов, думаю, они меня выслушают.
– Во всяком случае, – спокойно произнёс Фрейр, – гномов будет легко найти по следам. Наверняка они отправились к тем хижинам, которые я видел сегодня утром.
Спутники посмотрели в том направлении, куда он указывал, и увидели примятую траву, по которой словно промчалось стадо оленей. Не оставалось сомнений, что здесь прошли два вооружённых гнома.
– У них нет никаких шансов, – прошептала Ллиэн.
– Если их вовремя поймают, – ответил Утёр, – Идёмте! Фрейр, будешь показывать нам дорогу. Цимми, останешься с королевой Ллиэн. Я буду замыкать шествие.
Варвар тут же устремился вперёд с мечом в руке. Цимми на некоторое время задержался, чтобы подобрать с земли несколько камней и сунуть в один из висевших на поясе мешочков. Затем достал свою пращу, старательно укрепил один из гладких булыжников в кожаной петле и покрутил ею в воздухе. Королева Ллиэн вложила одну из серебряных стрел в прорезь лука. Она слегка улыбнулась Утеру и пошла следом за гномом, примеряясь к его шагам. Рыцарь в последний раз взглянул на развороченную поляну и, слегка приободрившись, тоже двинулся в путь.
Спутники шли в молчании, прислушиваясь к малейшему шороху, сжимая в руках оружие. Кустарник и высокие заросли болотной травы вокруг них становились все гуще, и Фрейру порой приходилось прорубать дорогу мечом. Несмотря на то что он довольно хорошо умел читать следы, ему множество раз казалось, что он сбился с пути – но вскоре варвар вновь находил отпечаток тяжёлого сапога, оставшийся в вязкой болотной грязи.
Утёр, идущий последним, чувствовал, как его лицо горит и по спине стекает пот. Его снова начала бить лихорадка, и он до такой степени ослаб, что с трудом держал меч. Он проклинал свою дурацкую гордыню, заставившую его оставаться на плоту без укрытия среди полчищ комаров и в результате превратившую его всего лишь в жалкий призрак воина, едва способный передвигаться без посторонней помощи… Рыцарь встряхнул головой, пытаясь вернуть себе присутствие духа. Нужно быть готовым вступить в сражение. Нужно показать себя достойным доверия Великого Совета…
Тут он заметил, что Ллиэн и Цимми остановились. Затем королева эльфов сделала ему знак оставаться в укрытии, а сама, сжимая в руке лук с натянутой тетивой, бесшумно скользнула в заросли высокой травы.
Утёр напряжённо прислушивался, но над болотами по-прежнему стояла гнетущая тишина. Ни птичьего крика, ни комариного писка – словно вся природа затаила дыхание Цимми повернулся к нему, вопросительно вздёрнув брови, и рыцарь, согнувшись в три погибели, осторожно приблизился. Прошло несколько минут, и ощущение опасности стало почти невыносимым.
– Что будем делать? – шёпотом спросил Цимми. Утёр немного выпрямился, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь травяную завесу, когда совсем рядом раздался голос Фрейра:
– Идите сюда!
Цимми и Утёр двинулись вперёд сквозь густые заросли утесника. Фрейр и Ллиэн стояли спиной к ним, всматриваясь в болотную заводь. Утёр подбежал к ним первым и в тот же миг вздрогнул от ужаса. Цимми, подойдя следом, тоже увидел, что было перед ними.
– Проклятье!
Мьольнир лежал в чёрной болотной жиже, наполовину увязнув в ней. Тело гнома было утыкано стрелами, несмотря на прочные кожаные доспехи, и неуклонно погружалось в бездонную трясину. Глаза его оставались открытыми, и застывший взгляд, из которого уже ушло страдание, был устремлён в бледно-серое небо, осеняющее этот день, последний в его жизни. Похоже было, что многочисленные стрелы вонзились в него все разом, и никто из посланников Великого Совета не сомневался в том, кому могло принадлежать такое оружие. Четверо спутников, в чьих глазах смешались усталость и отвращение, молча наблюдали, как липкая жижа покрывает чёрную бороду гнома, заливает рот, нос, глаза. Мало-помалу лицо Мьольнира полностью скрылось под ней. Какое-то время на поверхности оставались лишь стрелы, убившие гнома – это выглядело некой мрачной насмешкой, – но потом и они исчезли. Больше ничто не напоминало о существовании Мьольнира, рыцаря короля Болдуина, нашедшего бесславную смерть так далеко от своих родных гор… Цимми печально покачал головой.
– Я его знал почти пятьдесят лет, – тихо сказал он. – Хотя мы даже ни разу не разговаривали до того, как отправились в это путешествие… Он был настоящий воин… Не любил долгих разговоров…
Утёр хорошо понимал мастера-каменщика. Смерть Мьольнира напомнила ему о гибели Родерика, столь недавней и в то же время столь далёкой от сегодняшнего дня. Они вместе учились владеть оружием и дружили с давних пор – по крайней мере, лет десять… Но что могут значить десять лет для гномов, живущих по нескольку столетий, для которых время тянется бесконечно?..
– Цимми, сколько тебе лет? – неожиданно спросил он, и этот совершенно неуместный вопрос заставил королеву Ллиэн и варвара недоуменно нахмуриться.
– Сто тридцать два года, – отвечал гном. – Уже почти сто тридцать три. Это зрелый возраст…
– Как вы можете жить столько лет без всякого отвращения к жизни?
Цимми снова покачал головой и улыбнулся, словно понимал состояние души молодого человека и причудливый ход его мыслей.
– Жизнь – это цикл, и у гномов он длится дольше, чем у людей. Отвращение, усталость от жизни, потеря веры и воодушевления приходят к нам лишь спустя многие годы. У вас все происходит гораздо быстрее, но ведь ваша жизнь и намного короче… В природе
всё устроено справедливо. И, несмотря ни на что, мне всё же кажется, что ты слишком молод, чтобы задавать такие вопросы!
– Это человеческая натура, – сказала Ллиэн, приближаясь к ним.
Она обхватила лицо Утера ладонями и с нежностью посмотрела на него. Нет… не только с нежностью. В её взгляде было что-то ещё… Любопытство? Непонимание? Зависть?
– Люди не любят жизни и в то же время боятся смерти, – продолжала она, по-прежнему глядя на него и встав вплотную рядом с ним, так что их тела соприкасались. – От этого их горечь, жестокость, потребность созидать, увековечить себя, оставить свой след на этой земле… Бедные люди – они не могут спокойно существовать, пока не вырежут своё имя на коре дерева..
– Да нет же! – воскликнул Утёр, невольно отстраняясь от королевы, задетый её словами. – Люди…
Он запнулся, пытаясь найти нужные слова, смущённый ясным взглядом королевы эльфов и внимательным, слегка насмешливым – Цимми. Потом раздражённо отвернулся и начал смотреть на гладкую поверхность болотной трясины, ставшей могилой для Мьольнира.
Неожиданно раздался резкий высокий крик, похожий на птичий, и все разом вскинули оружие.
– Это они! – прошептала Ллиэн. – Серые эльфы!
Цимми невольно съёжился, словно пытаясь защититься от смертоносных стрел, судорожно сжал свой тяжёлый молот и выставил его перед собой.
Высокая трава внезапно заколыхалась со всех сторон, раздались пронзительные крики, и быстрые тени заскользили между белых берёзовых стволов. Серые эльфы приближались, но вдруг в нерешительности замедлили шаги: они заметили эльфийку древней расы Мориган, одну из Высоких эльфов, с голубоватой кожей и горделивой осанкой – здесь, в Гврагедд Аннвх, подобных ей можно было встретить крайне редко.
Ллиэн сделала несколько шагов им навстречу и остановилась. Выпрямившись во весь рост и отведя плечи назад, застыв в неподвижности, она без страха наблюдала за молчаливым и почти неуловимым приближением эльфов болот. Затем, когда между ними оставалось всего около пятидесяти метров, она заговорила на своём шелестящем наречии, похожем на шум бегущего ручейка, не повышая голоса и неотрывно глядя на них, словно заклинатель змей или дрессировщик медведей, подняв обе руки с раскрытыми ладонями, чтобы показать, что она и её спутники пришли с миром. Стрела вонзилась в землю у самых её ног, но Ллиэн даже не вздрогнула. Ещё несколько стрел прилетели следом за первой, рассыпавшись вокруг её спутников, словно испытывая их, словно побуждая обратиться в бегство или, напротив, кинуться в атаку. Но они стояли не двигаясь.
Прошло ещё несколько долгих минут, пока наконец трава не заколыхалась совсем близко и измождённые фигуры серых эльфов не показались среди зарослей утесника. Утёр и Фрейр, стоя спина к спине, закрывали собой Цимми, обмениваясь тревожными взглядами. Изо всех сил сжимая рукоятки мечей, они почти готовы были броситься навстречу этим призрачным лучникам – все лучше, чем ждать новых стрел, которые и без всякого сражения могут смертельно поразить их.
– Хех алихия эхо!
Голос, раздавшийся позади них, заставил их одновременно резко обернуться – подобравшись, стиснув зубы и сверкая глазами, с мечами наизготовку.
– Хиалийя кио да динья!
Эльф, стоявший перед ними, был похож на старого нищего. С блекло-серой кожей, длинными редкими волосами, исхудавший, словно уже долгое время голодал, он был одет не в эльфийскую муаровую тунику, а в куртку, штаны и высокие кожаные сапоги, отороченные рыжеватым мехом какого-то дикого зверя. Он держал наизготовку лук; необычной формы, совсем не похожий на лук королевы Ллиэн, и говорил отрывистым, повелительным тоном.
Ллиэн приблизилась к нему, на ходу слегка подмигнув Цимми, словно желая его подбодрить.
– Хи хиала эллесса хиех колотиадо…
Серый эльф слегка кивнул в ответ на эти слова Ллиэн но лицо его ничуть не смягчилось. Указывая на гно-дла, он произнёс длинную речь, которая для слуха Уте-ра была лишь набором пронзительных звуков, иногда повышающихся до резкого визга. Потом он ощутил рядом с собой какое-то движение – Цимми выбрался у него из-за спины и шагнул вперёд. Утёр обернулся через плечо и посмотрел в другую сторону. Эльфы подошли совсем близко и теперь окружали их плотным кольцом, оставаясь на расстоянии около десяти метров, – это делало их недосягаемыми для удара мечом, но ничуть не мешало осыпать чужаков стрелами при малейшем подозрительном движении.
– Дех'ихъо о Рассуль иад Гаэль эдэхъа.
Утёр напряг слух, уловив знакомые имена в речи Ллиэн, но реакция старого эльфа заставила его вздрогнуть. Он издал резкий переливчатый крик – несомненно, в нём звучали какие-то слова, но для человеческого уха они были неразличимы, – повернулся и исчез в зарослях.
Рыцарь снова обернулся, но успел лишь заметить, как силуэты остальных эльфов исчезают среди высокой травы – бесшумно, словно призраки. Вокруг снова воцарилась тишина, а вместе с ней к спутникам пришло ощущение, что они заново вернулись к жизни. Цимми выпустил из рук молот и, облегчённо вздохнув, сел на землю. Утёр вложил меч в ножны и с наслаждением вдохнул сырой болотный воздух. Услышав голос Ллиэн, он улыбнулся.
– Он отказался проводить нас к Гаэлю, – сказала она, – но не будет препятствовать нам его увидеть. Во всяком случае, это всё, что я поняла… Но когда я говорила с ним, у меня было странное ощущение…
– Какое? – спросил Утёр.
– Не знаю… У него был такой вид, как будто он… немного не в себе.
– Может быть, это потому, что он был восхищён, увидев вас…
Ллиэн, задумавшись, не отреагировала на комплимент.
– Ну что ж, пойдём, – наконец сказал Утёр. – Фрейр, веди нас к тем хижинам, которые ты видел.
Четверо спутников двинулись друг за другом – Ллиэн и Цимми, как и прежде, оставались в середине.
– Почему он так быстро ушёл? – спросил гном. – Что, у серых эльфов так принято?
Ллиэн не ответила. Вдали снова послышались крики.
– Боюсь, они вышли на охоту, мэтр Цимми, – наконец произнесла она.