Текст книги "Летающий сыр"

Автор книги: Жан-Филипп Арру-Виньо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Телевизор на Луне

Учебный год пролетел незаметно.

Впервые я не мечтал, чтобы он заканчивался. Мне еще столько всего хотелось сделать до отъезда: сходить в кино на фильм про ковбоев; дочитать очередную книжку про «Великолепную пятерку», которую я, как обычно, взял в городской библиотеке; поговорить с дочкой учителя Мартеля – она ходит в школу для девочек, недалеко от нашей, ее зовут Натали, и волосы она собирает в хвостики…

Со старшими все будет по-другому, не так, как среди малявок. Там мальчики будут учиться вместе с девочками. И если бы мы не переезжали, на следующий год я бы оказался с Натали в одном классе. А может, даже смог бы однажды с ней заговорить. Жан А. считает, что с этими хвостиками дочь месье Мартеля похожа на Энн из «Великолепной пятерки». Ему самому больше всех нравится Джордж, потому что она ведет себя, как настоящий мальчишка.

А еще он говорит, что все девчонки глупые. Но это потому, что сестра нашего соседа Стефана тоже носит очки и оценки по латыни у нее лучше, чем у Жана А.

Жан В. думает, что Жан А. тайно влюблен в сестру Стефана. Именно поэтому по утрам он, прежде чем выйти из дому, часами стоит перед зеркалом в ванной и причесывается.

– Да просто у меня волосы все время торчком, редиска, – оправдывается Жан А. – К тому же, когда я вырасту, то ни за что не женюсь. У меня будет гоночная машина с одним креслом для водителя и дом с табличкой на двери «Девчонкам вход воспрещен».

Только вот однажды, когда Жан В. корчил рожи сестре Стефана через витрину магазина, где та покупала конфеты, Жан А. залепил ему такую оплеуху, что Жан В. целую неделю ходил с красной щекой.

И наших разборок по дороге из школы мне тоже будет не хватать.

В последний день занятий месье Мартель, чтобы отметить конец года, накрыл небольшой сладкий стол.

Он пригласил четвертый класс из школы для девочек. Но мы, мальчишки, так и проторчали весь праздник в углу со своими шуточками, а девчонки хихикали между собой и ели наши пирожные. Потом все вышли во двор, и они принялись играть в резиночку и смеяться, шепча друг дружке всякие секреты. Мы – тоже ради смеха – начали бросать в них футбольный мяч, и тут началось! Толстяк Поль так сильно ударил по мячу, что разбил окно. Месье Мартель подул в свисток, но Поля никто не выдал. И тогда это сделала Натали, показав на него пальцем. Мы все были наказаны: нужно было сто раз написать одно и то же предложение. Пока мы писали, девчонки в окне корчили нам рожи.

– С девчонками всегда так, – ворчал Франсуа. – Вот почему я не хотел, чтобы у меня была сестричка.

Когда я спросил, что он будет делать на каникулах, он, как всегда, напустил на себя тот загадочный вид, который не переваривает Жан А.

– Прости, не могу сказать. Это очень секретная миссия. Тебе лучше не знать. А то вдруг тебя будут пытать, чтобы ты ответил, где я.

Я еще не знал нашего нового адреса в Тулоне, куда он сможет мне писать. Но ничего страшного, ведь Франсуа осваивает методы телепатии. Мы поклялись, что будем отправлять друг другу шифровки и останемся друзьями навсегда. Потом приехал водитель на большом джипе, Франсуа сел туда, машина тронулась, он помахал мне рукой и уехал. Я остался на улице один, с портфелем в руках и комком в горле.

Все вокруг радостно кричали, подбрасывали тетради и учебники в воздух – начались летние каникулы. А мне впервые в жизни хотелось от этого плакать!

Из-за переезда мы отправимся в отпуск только в августе. Мы собираемся в гости к бабушке Жанет и дедушке Жану, которые купили домик в деревне.

Жан А. говорит, что сидеть дома, когда все остальные на настоящих каникулах, – это ужасно. Хорошо еще, что сейчас проходит «Тур де Франс», и после обеда мы играем на полу гостиной в велогонщиков, слушая репортажи с гонок по радио. Жан А. все время норовит нацепить желтую майку лидера, за что получает от меня тумаков. В общем, игры заканчиваются всегда одинаково, и маме приходится на нас кричать, хотя она и так заметно нервничает из-за переезда.

Мама уже стала раскладывать по коробкам то, что больше не пригодится: старые варежки, которые нам отдали кузены Фугас, лыжные костюмы, шерстяные носки и свитера, которые мы надеваем по воскресеньям в церковь.

С тех пор как грузчик разбил вазу, обмеряя наш книжный шкаф, мама предпочитает все упаковывать сама. В один угол она складывает сумки с вещами для отпуска, а в другой – готовые коробки для переезда. На тех, что с бьющимися предметами, мама водостойким маркером пишет, что именно там лежит, и добавляет большими буквами «ОСТОРОЖНО».

– Самое главное – это порядок и подробный список вещей, – любит повторять мама, у которой всё всегда под контролем.

– Дорогая, – спрашивает папа каждое утро, – ты случайно не видела мой галстук в полоску? А мою бритву? Странно, у меня остался только один коричневый ботинок.

Быстро сообразив, что маме не до него, папа уходит в больницу в одном коричневом и одном черном ботинке и в нелюбимом галстуке, который ему связала мамаша Виермоз из остатков овечьей шерсти.

Виермозы – это друзья наших родителей. Узнав, что мы переезжаем, мамаша Виермоз любезно предложила побыть у нас, чтобы помочь со сборами.

– Очень мило с ее стороны, но если она переступит порог этого дома, я за себя не ручаюсь, – заметила мама.

Самым ужасным было паковать вещи из наших комнат.

Стоило залезть в письменный стол, как вокруг образовалась куча всякого барахла: рваные коробки с играми, целая коллекция марок Жана А., мои рекламные брелоки, пожеванные баллончики с чернилами, футбольный мяч, полторы пары роликовых коньков, насос для велосипеда, школьные тетрадки, моя секретная коробочка, недоеденный бутерброд с ветчиной, набор «Юный волшебник», пособие по оригами Жана В., остатки авианосца, грязный носок, палочки для игры «Микадо», разодранный плюшевый пес, которого было трудно узнать…

Среди всего этого хлама папа наконец нашел свою отвертку: он начал ее искать, еще когда разбирал нашу двухъярусную кровать. Он что-то пробурчал себе под нос про детей военнослужащих, потом взял отвертку и пошел хозяйничать на кухню.

– Мы переезжаем или открываем магазин ненужных вещей? – спросила мама. – Даже не думайте возить за собой весь этот хлам.

Жан А. тут же принялся выбрасывать только мои вещи, и мы начали кидаться ими друг в друга.

– Эту рваную игрушку точно можно выбросить!

– И твой бумажный самолетик!

– Вот что я сделаю с твоей «Монополией»!

– Только дотронься до моей секретной коробочки – убью!

– Сейчас как запущу носком!

– Мама, а старшие дерутся! – донес Жан Г.

– Что ты там вякнул, малявка? – быстро среагировал Жан А.

– Приятно бить младших, да? – вступился Жан В.

– Пеняйте на себя, малявки! Сами напросились! – прорычал Жан А.

Я закрыл дверь, чтобы нас никто не побеспокоил, и мы начали драться, как дикари.

Вдруг раздался мамин голос:

– Ну что, ребята, все там живы?

– Да-да, мы просто убираемся, – крикнули мы.

…И схватка продолжилась с новой силой.

В общем, июль удался!

В гостиной повсюду стояли коробки. Такое ощущение, что мы жили в квартире, в которую пробрались воры. Ковры стояли свернутыми в углу, и по паркету можно было кататься в носках или бросаться шариками, которые летали от плинтуса до плинтуса. Звуки в опустевшей комнате отдавались эхом. Как только мама выходила на кухню, мы начинали играть в альпинистов, прыгая по коробкам с надписями «ОСТОРОЖНО».

А однажды вечером, за неделю до отъезда, папа вернулся с работы с огромной картонной коробкой в руках, которую поставил посреди гостиной.

– Мне казалось, мы разгружаем квартиру, а не загружаем, не так ли? – уточнила мама.

– Не волнуйся, дорогая, я взял это напрокат, – ответил папа.

– Напрокат? – удивилась мама.

– Знаю, это противоречит всем нашим принципам воспитания, но нужно учиться жить в духе времени.

– В духе времени? Какого времени? – не понимала мама.

Папа ничего не ответил, а открыл коробку и достал из нее… аккуратно…

– Телевизор! – задыхаясь от счастья, произнес Жан А. и упал на колени перед экраном.

Я не верил своим глазам. Это действительно был телевизор! Маленький такой, пузатенький ящичек с двумя торчащими рожками антенны, как у соседа в доме напротив.

– Это самый счастливый день в моей жизни! – не мог успокоиться Жан А. – Мы будем смотреть Рин Тин Тина!

– А еще про Николя! – подхватил Жан Г.

– И про цирк! – обрадовался Жан В.

– Минуточку, ребята, – пояснил папа. – Я принес телевизор не для того, чтобы вы смотрели всякие глупые передачи.

– А зачем? – огорчился Жан А.

– Чтобы вы стали свидетелями того, о чем скоро напишут в учебниках истории!

– Жан А. будет мыть вместо меня посуду? – предположил Жан В.

– Нечто еще более невероятное, – продолжал папа. – Сегодня ночью мы сможем увидеть в прямом эфире, как человек впервые ступит на Луну!

Дело было 21 июля 1969 года.

Ту ночь я запомнил на всю жизнь.

Мы ввосьмером сидели кружком на полу. За окном шел дождь, было темно, и в полумраке гостиной светился экранчик с двумя рожками… В это время где-то высоко-высоко над нами космический корабль прилетел на Луну.

Вот это настоящее чудо! Как будто читаешь фантастический комикс, но при этом знаешь, что все происходит наяву.

Телевизор был старый, и изображение было не очень хорошим: по экрану бегали черно-белые полоски, и вся картинка пестрела какими-то точками.

– На Луне идет снег? – спросил Жан Г.

– Нет, – отвечал папа, дергая антенну. – Это у нас тут плохо ловит. Представьте, сколько тысяч километров должна пролететь картинка, чтобы попасть к нам в этот маленький ящик?

Жан Д. подошел к окну, взял бинокль Жана А. и навел его на Луну.

– Я визу космонавтов! Они узе выели! – кричал Жан Д.

– Отсюда ты ничего не увидишь, редиска! – огрызнулся Жан А.

Заветный момент приближался, и мы сгорали от нетерпения. Это был наш первый вечер с телевизором. Но единственное, что мы видели, – это бегающие по экрану черно-белые полоски…

– Попадись мне сейчас хозяин этого проката! – нервничал папа, продолжая дергать антенну. – Из-за него мы сейчас пропустим исторический момент!

И тут изображение наладилось.

Мы вскрикнули от восторга, когда увидели на Луне металлическую капсулу, похожую на огромное насекомое, напичканное антеннами. Неподвижное пространство вокруг напоминало ледяную пустыню.

– Это Луна? – разочарованно спросил Жан Г. – Я думал, она на рогалик похожа.

– Нет, на булочку, – съязвил Жан А.

– Тише! – успокоила нас мама, усаживая Жана Е. к себе на колени.

Вдруг дверь капсулы «Аполлона» открылась, и на дрожащем экране появился командир экспедиции Нил Армстронг.

Он двигался очень медленно, как громадная гусеница, только что выпавшая из кокона. Его лицо невозможно было разглядеть из-за шлема. На нем был скафандр, похожий на пижаму Жана E., и большие серебристые ботинки. Странно, но у него с собой не было лазерной дробилки, хотя мой друг Франсуа уверяет, что без нее в космосе очень опасно.

– Короче, редиски, бояться нечего. Никаких марсиан на Луне нет! – заявил Жан А.

– А луняне где? – спросил Жан В.

– Тише! – сказал папа. – Можно хоть в исторический момент помолчать?

Космонавт начал спускаться из капсулы по лестнице, очень медленно из-за невесомости, как водолазы на тренировке в городском бассейне.

С последней ступеньки он спрыгнул, но прыжок все равно получился как в замедленной съемке.

Когда подошвы его серебристых ботинок коснулись Луны, показалось, что он вот-вот подскочит вверх. Поверхность планеты была мягкой, как подушка.

Космонавт на мгновение замер, как будто ждал, пока его подвиг запечатлят для истории тысячи фотокамер. Потом, наверное, вспомнил, что он – первый человек, ступивший на Луну, и что фотографов тут нет. Покачнувшись, он сделал шаг вперед и прямо на поверхности Луны водрузил флаг, который нес в руке, как альпинист, покоряющий очередную горную вершину…

– Бз-з-з… Чпок! – донеслось из ящика.

По экрану снова побежали полоски, и картинка пропала.

Вот и все. Космонавт Нил Армстронг стал первым, кто ступил на Луну.

– Дети! – торжественно произнес папа. – Это маленький шаг для человека, но огромный скачок для всего человечества!

Той ночью я не мог заснуть.

Жан А. тоже не спал, но потому, что тайком пошел смотреть телевизор. Уже было очень поздно, и передач никаких не было. На экране висела заставка с часами, которые отсчитывали секунды и минуты.

– Раз уж у нас сегодня есть телевизор, нельзя упускать такую возможность.

В квартире все спали, кроме нас. Дождь прекратился, и Луна светила в окна каким-то бледным и тревожным светом.

Интересно, а космонавты в своем корабле тоже сейчас спят? Или смотрят телевизор, как Жан А.? Я прошелся по пустым комнатам, пытаясь заносить ногу, как в замедленной съемке, и подпрыгивать, словно пружинка, чтобы понять, как буду себя чувствовать, когда вырасту и стану первым, кто ступит на Марс.

– Алло, Земля? Как меня слышно? – бормотал Жан А. в кулачок, как в рацию. – Корабль «Аполлон» на связи… Прием…

– Прекрасно слышно, – внезапно раздался в темноте папин голос.

И в нас, как космические ракеты, полетели оплеухи.

Папа добавил, что, раз мы так себя ведем, он завтра же вернет телевизор в прокат, и мы помчались в комнату.

По правде говоря, после того как первый человек ступил на Луну, ничего особо не изменилось. Через неделю мы все равно уезжаем из Шербура. Кстати, я почему-то совсем перестал бояться переезда. Что такое несколько сотен километров по сравнению со световыми годами, через которые, когда стану взрослым, я буду летать в супербыстром космическом болиде и отправлять шифровки своему другу Франсуа?!

Переезд

– Сегодня тот самый день, – объявил папа, стоя на пороге нашей комнаты. – Подъем!

Обычно, чтобы разбудить нас с Жаном А., ему приходится возвращаться несколько раз. Но в это утро мы подскочили с кровати еще до того, как он произнес традиционное «Та-а-к, запахло жареным!», и пулей побежали в ванную.

– Ребята, я на вас рассчитываю, – добавил папа. – У нас сегодня трудный день. Так что без баловства, пожалуйста!

Что мне нравится в дни переезда, так это то, что никому и в голову не приходит проверять, почистили мы зубы или нет. Мама занимается Жаном E., папа будит середнячков, а мы заперлись в ванной, открыли кран и под шум воды листаем новый комикс, который папа купил нам в дорогу.

– Вы там скоро? – спросил папа через некоторое время.

– Буль-буль-буль, – ответил Жан А., притворившись, что полощет рот.

Он подождал, пока папа уйдет, открыл дверь в коридор и выплюнул всю воду на середнячков, ожидавших своей очереди в ванную.

– Папа, они не моются, а читают комиксы, – заныли те.

– А Жан В. собирается чистить зубы щеткой для обуви! – пошел в контрнаступление Жан А.

Только было папа набросился на Жана А. и Жана В., как в дверь позвонили. Это были грузчики.

– Это здесь переезд в Тулон? – спросил бригадир.

– Да, а что? – уточнил папа.

– Да нет, ничего, просто я подумал, что тут какие-то морские бои, – ответил грузчик, глядя на нашу банду в полосатых пижамах с растрепанными волосами.

– Не волнуйтесь, у нас уже все готово, – успокоил бригадира папа. – Почти…

И тут из своего трехколесного велосипеда выпал Жан Д. В прихожую были выставлены сумки для отпуска с надписью «НЕ ЗАБИРАТЬ», чтобы грузчики ничего не перепутали. Жан Д. собирался их объехать, но, поскольку был в одних носках, не смог затормозить и врезался прямо в стульчик Жана Е.

Папа успел поймать Жана Д. за край пижамы и начал трясти.

– Я тебе покажу, как ездить по квартире на велосипеде!

– Я плосто не вписался в повалот! – проныл тот. – Я не хотел!

– Вот-вот, он здесь ни при чем, – подтвердил бригадир.

– Как это ни при чем? – возмущался папа.

– В этом возрасте за них несут ответственность родители. Правда? Эй, вы там! – грузчик обратился за поддержкой к своей бригаде.

– Конечно, – отозвались остальные. – Он ни при чем.

– Вот, видите, – продолжил бригадир. – К тому же бить детей – последнее дело.

– Благодарю за совет, – сквозь зубы процедил папа, – но попрошу не вмешиваться в мои методы воспитания!

Бригадир был минимум метра два в ширину, и из-под его комбинезона заметно выступали мускулы. Папа тоже очень сильный, но грузчиков было трое, и в подробности своих методов воспитания он вдаваться не стал.

– Хорошо, – согласился он, опуская Жана Д. на пол, – но этот сорванец у меня еще допрыгается!

Потом папа оставил грузчиков с мамой, а сам пошел класть сумки в машину, поклявшись себе, что это последний раз, когда мы уезжаем в отпуск в день переезда.

С машиной тоже вышла незадача. Не все чемоданы влезли в багажник (у Жана Е. было слишком много вещей), поэтому какие-то пришлось водружать на крышу. И когда папа уже закрепил брезент, которым накрыл багаж, он вспомнил, впрочем, как обычно, что забыл еще один маленький чемоданчик. И все пришлось перекладывать.

К тому же грузчики заняли лифт, и папа носился вверх-вниз по лестнице. Наблюдая, как вытягивалось его лицо всякий раз, когда он добегал до десятого этажа, мы смекнули, что под руку ему лучше не попадаться, а то можно запросто загреметь в интернат для детей военных.

В какой-то момент папа захотел что-то посоветовать грузчикам, которые разбирали нашу двухъярусную кровать. Он ведь мастер на все руки и сам разбирал мебель на кухне. Но, видно, у него своя уникальная технология, потому что бригадир, увидев кухонные шкафчики, схватился за голову:

– У вас тут что, атомная бомба взорвалась?

– Нет, – гордо ответил папа. – Это шведские шкафчики. Я сам их разобрал.

– А! Ну, тогда понятно. Надеюсь, вы сохранили инструкцию, чтобы собрать их заново. Иначе ничего не получится. Точно вам говорю.

Хорошо, что мама все подготовила заранее, потому что грузчики, похоже, совсем не спешили. Папа то и дело поглядывал на часы.

– У вас что, забастовка? – не сдержался он, едва грузчики присели на коробки в гостиной.

– Нет, перерыв, – ответил бригадир, откусывая огромный бутерброд с колбасой и огурцами.

– Уже? – не унимался папа. – Вы ведь только начали!

– Таков порядок, – отрезал бригадир.

– А задерживать многодетную семью, которой предстоит длинная дорога в отпуск, – это тоже порядок такой? – пытаясь не повышать голос, спросил папа.

– Что поделаешь, мы боролись за свои права и победили! – гордо заявил бригадир. – Пивка не найдется?

– Не надо, дорогой, не начинай, – успокаивала мама. – К тому же мне пора кормить Жана Е.

– Тогда давайте поиграем в прятки, – предложил Жан В., когда грузчики снова взялись за работу.

– Давайте, только, чур, вожу я, – вызвался Жан А., который любит командовать.

– Нет, я буду водить, – сказал Жан Г.

– Ты же даже считать до ста не умеешь, редиска, – не уступал Жан А.

– А ты всегда мухлюешь, – не сдавался Жан В.

– Давайте бросим жребий, – предложил я.

– Я тозе хочу с вами иглать, – канючил Жан Д.

В общем, повеселились мы на славу.

Мебели уже не было, и квартира казалась очень большой. Но все равно в ней было полно укромных мест: пустых шкафов, закоулков между коробками – в общем, раздолье для пряток. Мама с папой помогали грузчикам, и мы могли вволю побеситься, побегать, ставя друг другу подножки. Жан Д. гонялся за нами на своем трехколесном велосипеде и кричал:

– Я так не иглаю! Подоздите меня!

Жан А. все время подсматривал, поэтому быстро всех находил. Жан Г. воспользовался случаем, когда они оба оказались в кладовке, и укусил Жана А. за попу. Тот сразу же нанес ответный удар. Жан Г. взвыл от боли, и Жан В. с легкостью обнаружил обоих, после чего Жан А. и ему отвесил пару оплеух.

– Давайте теперь я буду водить! – предложил я, чтобы их помирить.

– Ты меня никогда не найдешь! – сказал Жан В. – Я человек-невидимка!

– Нет, это я невидимка! – не сдавался Жан Г.

Пока я считал, все побежали прятаться…

Я успел досчитать до 25, когда нас позвала мама:

– Дети! Грузчики закончили! Можно ехать!

Ну конечно! Почему именно когда моя очередь искать?! Только начали нормально играть…

Я вышел в прихожую к маме и папе, чтобы попрощаться с грузчиками.

– Поздравляю вас, – обратился бригадир к маме. – Переезд с шестью детьми – это тебе не хухры-мухры!

– Просто нужно все держать под контролем, – парировала мама.

– Это вы еще остальных не видели. Всего их двенадцать…

– Двенадцать? – ахнул бригадир. – У вас двенадцать сыновей?

– Мы покупаем их оптом в супермаркете, – ответил папа с самым серьезным видом.

– Вы шутите? – бригадир не мог поверить своим ушам.

– Нет-нет, отнюдь, – не унимался папа. – Оптом дешевле…

– Дорогой, я не уверена, что все могут по достоинству оценить твое чувство юмора, – не выдержала мама.

И она была права, потому что, когда грузчики заходили в лифт, они смотрели на нас шестерых как на сумасшедших.

– Ну вот и славненько, работа закончена! – подытожил папа.

Конечно, с трудом верилось, что мы больше никогда сюда не вернемся. Мама напоследок прошлась по пустым комнатам, чтобы убедиться, что мы ничего не забыли. Потом она взяла на руки Жана E., мы – свои комиксы, папа – остатки багажа, и мы в последний раз закрыли нашу дверь.

– Прощай, Шербур, – произнес папа. – И спасибо. Мы были здесь счастливы.

– Прощай, Шербур, – повторили мы хором.

И у всех на сердце кошки заскребли.

– А теперь в путь! Нас ждут каникулы! Гип-гип…

– Ура! – подхватили мы хором.

Не совсем хором… Только сев в машину, мы заметили, что с нами не было Жана В.

– Это еще что за номер? Он что, испарился? – возмутился папа. – Наверное, он остался наверху!

– Нет, – помотала головой мама. – Я обошла всю квартиру.

– Но не мог же он просто исчезнуть!

– С Жаном В. все возможно, – заметила мама.

– Может, без него поедем? – предложил Жан А. – Больше места в машине будет.

Папа повернулся к нам, бледный как полотно.

– Не нервничай, дорогой. Давай лучше подумаем, куда он мог запропаститься, – вмешалась мама.

– Я, кажется, догадываюсь, – еле слышно прошептал Жан Г.

Я тоже начал догадываться, но решил промолчать, потому что мы и так всегда во всем виноваты. Пусть Жан Г. говорит.

– Мы играли в прятки, – начал он, – и я видел, как Жан В. залез в шкаф в гостиной.

Родители переглянулись.

– Ну и?.. – спросил папа.

– Дорогой, мне кажется, нужно срочно догонять грузовик, который увез нашу мебель.

Папа простонал и посмотрел на часы.

– Но это совсем не по дороге!

– И придется отказаться от твоей обычной средней скорости.

Так быстро в отпуск мы еще никогда не ездили – как в сверхскоростном джипе моего друга Франсуа!

Папа вцепился в руль и мчал, не говоря ни слова, уставившись на дорогу, будто собирался побить все рекорды «Формулы-1».

Мы сидели сзади, как мыши. Обычно по дороге в отпуск мы поем, спорим, нас по очереди тошнит, и папа вынужден останавливаться каждые пять минут. Но в этот раз, взглянув на его покрасневшие уши, мы решили, что для головокружения сейчас не лучший момент.

– Думаете, мы его найдем? – тихонько спросил Жан Г.

Ему никто не ответил.

Чтобы догнать грузовик, нам понадобилось два часа. Первым его заметил Жан Д.

– Глусчики! Глусчики! – закричал он.

По счастливой случайности грузовик остановился на заправке. Резко затормозив, папа выскочил из машины, и мы за ним следом.

– Что вы тут делаете? – спросил ошарашенный бригадир, узнав нас семерых.

– Сюрприз, – натянуто улыбнулся папа. – Вы тоже посмеетесь.

– Сомневаюсь, – ответил бригадир.

– В общем, – начал папа, – детишки играли в прятки, и третий сын имел неосторожность… Да какая, собственно, разница! Просто откройте, пожалуйста, фургон.

– Это невозможно, – сказал бригадир.

– Как невозможно? – удивился папа.

– Таков порядок. Мы не имеем права открывать его до прибытия в Тулон.

– Отлично, – бросил папа.

Он подошел к машине, открыл багажник, достал из-под груды чемоданов монтажную лопатку и вернулся к грузовику.

– Что вы собираетесь делать? – выпучил глаза бригадир.

– Я собираюсь освободить своего сына! – решительно ответил папа и оторвал навесной замок.

К счастью, мебель из гостиной грузили в последнюю очередь. Ее накрыли и пристегнули ремнями, чтобы не поломалась. Долго искать папе не пришлось.

Больше всех, когда папа открыл дверцу шкафа, удивился Жан В.

Он свернулся клубком и вполголоса считал, как будто все еще играл в прятки в нашей гостиной в Шербуре:

– …6 733 454… 6 733 455…

По тому, как грубо папа вытащил его из шкафа, схватив за край штанины, Жан В. понял: что-то произошло. Он болтался на высоте двадцати сантиметров над землей, как рыба на крючке, с такими же, как у рыбы, ошарашенными глазами.

– Где я? – наконец выдавил он из себя. – Что происходит?

– Я жду объяснений, – не переставал трясти его папа.

– Мы же играли в человека-невидимку, – пробормотал Жан В.

– Человека-невидимку? – повторил в гневе папа. – Я сейчас тебе такого невидимку задам, что твою красную попу с Луны будет видно!

– Я не виноват, – продолжал бухтеть Жан В. – Это все Жан Б. Он должен был считать до ста!

– Это правда, – сказал бригадир. – Он не виноват.

– А вас я попрошу не лезть не в свое дело, – одернул бригадира папа.

– Жан Б. всегда подглядывает, когда мы играем в прятки, – сказал Жан А.

– А кому пришла в голову идея поиграть в прятки, когда мы собирались уезжать? – вмешалась мама.

– Жану А. – сказал Жан Г. – Мы не хотели, это он нас заставил.

– Неправда, – ответил Жан А.

– Правда, – быстро сообразил все еще болтающийся в воздухе Жан В. – А если бы Жан Б. не подглядывал, как бы вы тогда меня нашли?

– Ты хоть понимаешь, что мог оказаться совсем один на мебельном складе в Тулоне? – покраснел от гнева папа.

– И крысы съели бы тебе уши! – злорадствовал Жан А.

– Всё, решено! Всех отправлю в интернат!

– Давайте не будем, – предложила мама, поняв, что запахло жареным. – Главное, что Жан В. жив и здоров.

– А ты знаешь, который час? – не успокаивался папа. – Из-за этих злодеев мы ни за что не доберемся до твоих родителей раньше полуночи!

– Кстати, – перебил его бригадир, – нам-то тоже пора ехать. Я, конечно, лезу не в свое дело, но за простой и опоздание платите вы.

– Что значит мы платим за опоздание? – отшвырнул папа Жана В., еще больше распаляясь.

– Таков порядок, – невозмутимо ответил бригадир.

– Дети, мне кажется, – спокойно попросила мама, – вам лучше вернуться в машину.

Когда папа разобрался с грузчиками, он подошел к машине и молча сел за руль. Затем резко тронулся, развернулся посреди заправки и, по-прежнему не говоря ни слова, поехал в обратном направлении.

В машине была мертвая тишина – если бы внутри были мухи, было бы слышно, как они летают.

– Так, – подытожила чуть позже мама, – все хорошо, что хорошо кончается. Не правда ли, дорогой?

Папа повернулся к ней и ответил:

– В следующий раз, дорогая, когда переезд совпадет с отдыхом у твоих родителей, напомни мне, пожалуйста, заранее, чтобы я успел сломать ногу.