Текст книги "Пробуждение любви"

Автор книги: Жаклин Норрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Джейсон придвинул ей стул, потом обратился к официантке:

– Меню нам не нужно – мы будем дежурное блюдо. А может, что-нибудь другое? – повернулся он к Анне.

– Нет, нет.

Когда перед ними поставили бокалы с розовым вином, Джейсон начал:

– Я обещал вам рассказать историю моей жизни…

– Угу. – У вина был приятный фруктовый вкус.

– Родился я в Бостоне.

– Вы говорите без бостонского акцента.

– Отчего-то у меня его никогда не было. Но у всех моих родственников он чувствуется. – Он прищурился. – Отец у меня автомеханик – у него своя мастерская. А мама работала секретаршей. Но когда я был маленьким, она часто болела. Так как я старший из пятерых детей, мне приходилось много готовить и убираться.

– Пятеро детей?!

– У меня три сестры и брат. Все они и по сей день живут в Массачусетсе. Один я откололся.

– Мне часто хотелось иметь больше одной сестры. – Анна подперла подбородок рукой. – А еще хотелось, чтобы моя семья жила на одном месте дольше года.

– А я мечтал улететь куда-нибудь на край света. Моими любимыми книгами были «Остров сокровищ» и «Робинзон Крузо».

– И как, удалось вам попасть на край света?

– Да. – Анна надеялась, что Джейсон расскажет ей что-нибудь о своих странствиях, но он лишь отпил вина. – Вот почему в тридцать пять лет я так и остался перекатиполем. Но я не жалуюсь.

Может, его жена устала от бесконечных скитаний? И из-за этого распался их брак… Однако спрашивать о таких вещах неприлично.

– Вы говорили, что занимались фотографией. Вы снимали пейзажи, виды?

– Что-то вроде того.

Им принесли обед, и Джейсону показалось, что он спасен. Он был не против того, чтобы рассказать Анне о себе – на самом деле ему даже хотелось немного сблизиться с ней, – но не сейчас.

Все из-за книги! Или потому, что он боится ее потерять? Джейсон едва не вздрогнул. Он подумает обо всем потом, когда ее зеленые глаза не будут смотреть на него в упор.

Ребрышки были вкусные. Анна уплетала их с аппетитом и, кажется, даже не заметила, что испачкала подбородок соусом.

Иногда она бывает на удивление чопорной и строгой, а иногда, – вот как сейчас, – в ней проглядывает живая, бойкая девчонка. Джейсон лелеял в душе воспоминания о той Анне, которую он считал настоящей. Должно быть, такой она была много лет назад, когда выводила в Голливуде тараканов и мечтала стать актрисой.

– Когда мы расправимся с обедом, предлагаю искупаться в ближайшем бассейне. – Он прополоскал руки в чаше с розовой водой, которую подала официантка.

Анна вытерла подбородок салфеткой.

– А меня как-то больше тянет прогуляться.

За стеклянными стенами ресторана всходила полная луна.

– Я знаю, куда мы поедем. – Он расплатился по счету и отодвинул стул Анны. – Посмотрим еще одно из моих открытий.

Он повел машину вдоль берега по направлению к Ньюпорт-Бич. Казалось, Анна не обращает внимания на то, куда они едут; она высунула голову из машины и любовалась звездами.

Кого, интересно, она пригласила назавтра на ужин? Значит ли он что-нибудь для нее? Едва ли, думал Джейсон. В ее голосе, когда она объявила ему, что ждет гостя, не слышалось волнения.

И потом, их с Анной, безусловно, влечет друг к другу, хотя Анна скорее решится сделать себе харакири, чем сознается в этом! Между ними существует притяжение… Возможно, он неправильно выбрал слово. Оно слишком затасканно, с его помощью говорят о сексуальном влечении. А его чувство к Анне гораздо глубже.

Да, она его волнует; они во многом противоположны друг другу, но считается, что противоположности сходятся. И все же на каком-то глубинном уровне они с Анной очень похожи.

Возможно, он ошибается. Он неправильно судил о Джил, – а может быть, неверно судил о том, чего сам ждет в браке. Когда они с Джилл решили сбежать после выпускного, он не понимал, насколько важной станет для него впоследствии потребность иметь детей.

Размышления его прервались, когда он доехал, куда хотел, и свернул на грунтовую дорогу.

– Где это мы? – Анна заморгала глазами, словно только что проснулась.

Слева от них вдоль дороги тянулся ряд стандартных бунгало. Но справа было открытое пространство.

– Сейчас увидим.

Он вылез из машины, полной грудью вдохнул соленый воздух и на мгновение прислушался к приглушенному пению ночных птиц. Анна подошла к нему с удивленным выражением лица.

– Такое впечатление, как будто мы в лесу.

– В каком-то смысле так и есть. – Джейсон подал ей руку и повел по тропинке, поросшей высокой травой. Даже воздух здесь был другой, чем в богатых, прилизанных пригородах; здесь он был настоящим.

– Залив Бэк-Бей! – Глаза Анны расширились от возбуждения. – Сколько лет живу здесь, и все время мечтаю вырваться и посмотреть это место. Только никак не удавалось…

Официально это место называлось Верхний Ньюпорт-Бей. Здесь был своеобразный природный заповедник, несмотря на то, что местные власти уже давно стремились превратить это место в еще один морской курорт южной Калифорнии. Джейсон мысленно поблагодарил защитников живой природы, которые прилагали все усилия, чтобы спасти одну из последних дельт вдоль Западного побережья.

Залив был приютом для мигрирующих птиц, домом для многих видов рыб и мелких животных. Берега залива образовывали естественную чашу, отгораживая местных обитателей от шума ближайших поселений.

Они некоторое время шли молча, осторожно ступая по узкой тропинке. Залив раскинулся перед ними, и поверхность воды посверкивала в лунном свете. Его первобытное спокойствие словно обладало некой волшебной силой.

– В такие минуты я жалею, что не поэт. – Джейсон помог Анне обойти колючий куст.

– Почему?

– В подобных уголках как будто скрыт тайный смысл. Последний приют дикой природы на прирученной земле.

Неожиданно Анна почувствовала, как слезы жгут ей глаза. Джейсон с таким же успехом мог сейчас говорить о себе самом. Она кожей чувствовала: его снедает беспокойство, ненасытная тяга к перемене мест. Он превратил ее пригородное жилище в уютный дом, но не будет счастлив, если останется там навсегда; он слишком похож на ее отца, и ему не терпится узнать, что же находится там, за горизонтом.

Но с другой стороны, она ведь и не рассчитывала, что Джейсон останется с ней навсегда… или рассчитывала?

«Наверное, я стала такой сентиментальной из-за лунного света, – сказала себе Анна. – Хорошо, что в темноте не видно, какое у меня сейчас выражение лица».

Они остановились на краю низкого утеса и стали смотреть вниз, на воду. Вдали слышался шум машин, которые ехали по скоростной магистрали. А под ногами у них лежал Нижний Ньюпорт-Бей, который за прошедшие десятилетия осушили и превратили в пристань для прогулочных яхт и катеров.

Хотя днем было жарко, с заходом солнца воздух быстро остывал. Анна вздрогнула. Джейсон обнял ее одной рукой за плечи, и ей стало теплее.

Голова ее покоилась у него на плече; она слышала, как бьется его сердце.

Как странно, что они оказались здесь, – как странно, что они вообще познакомились.

Он развернул ее к себе, легко поцеловал в лоб, потом прикоснулся к кончику ее носа, а потом губы его двинулись ниже.

В первое мгновение Анна едва не задохнулась. Рядом с Джейсоном все остальное теряло свой смысл. Ей хотелось целовать его лицо, шею, прижиматься к его груди.

Она с готовностью ответила на его поцелуй. Джейсон, плотнее притянул ее к себе.

Анна откликалась всем телом, и ей казалось, что по ней пробегают серебряные огоньки. Как здорово было бы обвить его ногами, гладить его по спине, ерошить его волосы…

Нехотя Анна отпрянула. Опасно, слишком опасно!

– По-моему, нам пора.

Джейсон медленно кивнул, и в глазах его мелькнул отблеск лунного света.

Они шли к машине, не прикасаясь, друг к другу, но Анне казалось, что все ее тело плавится от его прикосновений. Прежде она ни разу так бурно не реагировала на мужские объятия и поцелуи. Интересно, почему близость Джейсона вызывает в ней такую бурную реакцию?

Дома, поднявшись к себе, она раздевалась перед зеркалом, гадая, какой она видится ему.

Она старалась не думать о том времени, когда он, словно перелетная птица, упорхнет из временного пристанища и снова отправится скитаться по свету.

Глава 7

– Видели бы вы деревню, в которой я выросла, – заметила Хуанита полчаса спустя. Джейсон фотографировал ее, пока она мыла террасу, выложенную красным деревом, с бассейном на заднем плане. – Дороги грунтовые. Дома построены из необработанного кирпича; иногда, напившись, хозяин пробивает кулаком стену.

– Хотелось бы взглянуть. – Джейсон понял: чтобы книга вышла законченной, ему придется съездить в Мексику.

– Как по-твоему, ничего, если я навещу твоих родителей и скажу, что я – твой друг?

– Конечно! – оживилась Хуанита. – Они будут очень рады увидеть моего знакомого из Америки.

– И я с удовольствием познакомлюсь с ними.

Позже Джейсон подарил ей две свои вышедшие книги с автографом. Они сидели в ее комнатушке, и пили кофе.

Хуанита листала «Личную жизнь революционера», разглядывая снимки грязного тренировочного ближневосточного лагеря, мрачных молодых людей и женщин в парандже, горы оружия.

– Почему они такие злые? Почему хотят воевать?

Джейсон пожалел, что его испанский слишком скуден. А может, проблема слишком сложна. Ему самому трудно понять, зачем человечество так настойчиво стремится к самоуничтожению.

– Иногда, если люди страдают, они учатся ненавидеть. – Хуанита кивнула в знак понимания. – Про таких мы говорим: они за деревьями не видят леса.

– Там, откуда я родом, люди тоже страдают, но у нас есть и много радостей.

– Уверен, что это так. – Джейсон взглянул на часы. – Мне пора. Твоя хозяйка скоро вернется с заседания клуба садоводов.

– Да. Спасибо, что заехал. Вы с Розой мне очень помогаете. И мне не терпится увидеть фотографии детей.

Согласно расписанию, по пятницам надлежало мыть ванные комнаты и кухню. Джейсон, напевая, приступил к работе, легкомысленно не надев резиновых перчаток.

Через час запас песенок иссяк, а кожа на руках огрубела и стерлась. Он неохотно натянул перчатки – к счастью, у Ады, прежней домработницы, были крупные руки – и возобновил работу.

К трем часам у него ныла спина, и пришлось полчаса отмокать в ванне, прежде чем приступить к приготовлению парадного ужина для Анны и ею гостя.

Джейсон решил подать им глазированную жареную свинину с арахисом, шафрановым рисом и китайским салатом; в своем любимом винном магазинчике он купил бутылку шабли. А на десерт приготовил крем-карамель.

И не дай бог ею кавалер окажется недостоин всех этих приготовлений!

Сестры в родовом отделении бросали на Анну любопытные взгляды. Черт бы побрал, больничный телеграф и болтливость Олдоса Рани! Анна начала жалеть, что пригласила его.

На самом деле, куда с большим удовольствием она вернулась бы домой одна и наслаждалась бы ужином, приготовленным Джейсоном.

Но сделанного, не воротишь. И потом, интересно выяснить, что у Олдоса на уме и как он намерен действовать. Может, он ее удивит, без особого убеждения подумала Анна, направляясь домой. Вдруг он окажется интересным и достойным внимания собеседником?

Войдя, она уловила в воздухе соблазнительный аромат специй и услышала, как Джейсон ходит на кухне, что-то помешивая в кастрюле и насвистывая себе под нос.

Она попыталась определить, что он поет, и узнала «Люди скажут, что мы влюблены» из мюзикла «Оклахома». Что это – сатирический намек на ее будущее свидание или воспоминание о вчерашнем вечере? Внутри у нее все сладко сжалось, когда она вспомнила вчерашний поцелуй.

Ерунда! Он, скорее всего, и сам не подозревает, что мурлычет себе под нос.

Анна поднялась наверх переодеться.

Инстинкт подсказывал, что следует надеть платье с самым скромным вырезом и с длинными рукавами. Однако ей не хотелось выглядеть чопорной старой девой. Поэтому она выбрала пышное платье бледно-лилового цвета с довольно глубоким круглым вырезом.

Когда она спустилась вниз, Джейсон насвистывал «Не могу сказать нет».

Вот нахал, отметила она про себя.

В дверь позвонили в четверть восьмого. Олдос стоял на пороге со сладкой улыбкой, протягивая ей дюжину роз, обернутых в зеленую бумагу, – такие букеты продают на автозаправках вдоль шоссе.

– Очень красивые. – Анна понюхала цветы, но они не пахли. – Пойду, поставлю их в вазу.

Она долго рассматривала вазы в шкафу с фарфором, ища свою любимую, а потом сообразила: наверное, ее уже взял Джейсон. Так и оказалось. Ваза, наполненная желтыми и бордовыми тюльпанами, стояла на каминной полке.

«Откуда он узнал, какая ваза нравится мне больше всех?»

Наконец, она поставила цветы на кофейный столик. Олдос уже сидел на диване и маленькими глотками пил виски.

– Ну и денек выдался у меня сегодня! – Он начал потчевать Анну – надо признаться, довольно умело – рассказами о своих пациентах. И только полчаса спустя, когда Джейсон позвал их к столу, она поняла: Олдос ни разу не спросил, как прошел день у нее.

Правда, и рассказывать Олдосу о своих делах ей не особенно хотелось.

Ужин был великолепен, но Анна почти ни к чему не притронулась. Олдос, очевидно, считал, что еда – превосходная прелюдия к сексу. Он кормил ее со своей вилки – ее это раздражало, но она не знала, как отказаться, не обидев его, – и выразительно чмокал губами, поедая анчоусы.

Анна услышала, как Джейсон тактично кашлянул, подавая вторую бутылку вина, и поняла, что Джейсону выходки Олдоса кажутся такими же отвратительными, как и ей.

Но пока рано признаваться в своих чувствах. Анна решительно улыбнулась гостю.

Глаза его блеснули волчьим блеском в свете свечей.

О боже!

Когда Джейсон подал крем-карамель и поставил на стол бутылку бренди, Анна на секунду испугалась, что он прольет часть содержимого на Олдоса. Дождавшись, пока ее гость отвернулся, она сурово сдвинула брови и покачала головой. Джейсон ответил невинным взглядом. Но зато он хотя бы ничего не пролил.

Наконец, Олдос доел десерт и предложил перейти в гостиную. Преодолевая желание поддать ему ногой по обтянутому брюками заду, Анна согласилась ради того, чтобы доказать Джейсону, что она в состоянии постоять за себя.

Но так ли это?

Олдос пресек ее попытки сесть в кресло. Плюхнувшись на диван, он потянул ее за собой и усадил рядом с собой.

– Я кое-что собирался тебе сказать, – прошептал Олдос ей на ухо.

– Что же?

– Как пластический хирург, я превосходно разбираюсь в строении тела.

Она ожидала услышать нечто совсем другое!

– Я в курсе.

– Но я никогда не видел такого личика, как у тебя. – Он провел пальцем по ее щеке. – Просто классическое совершенство!

«А ты – просто классический пошляк», – подумала Анна, собираясь вырваться, но тут услышала шаги со стороны столовой.

– Не обращайте на меня внимания. – Джейсон опустился на колени у камина и вывалил на пол охапку поленьев. – Я просто подумал, что вам уютнее будет посидеть у огня.

– В июне-то? – возразил Олдос. – Даже сейчас на улице жара градусов тридцать!

– Ночью похолодает. – Джейсон сунул в камин поленно, и принялся не спеша раскладывать вокруг него лучину.

Анна сурово посмотрела на него.

– Спасибо, Джейсон, но мы обойдемся без огня.

– Что ж… не хотите – не надо. – Пожав плечами, он встал, шумно отряхнулся и вышел.

– Ты уверена, что стоило нанимать мужскую прислугу? – Олдосу явно не понравилось, что им помешали.

– У него испытательный срок месяц.

Вскоре Олдос вновь вернулся к повадкам соблазнителя.

– Знаешь, многих мужчин ты пугаешь. Но мне нравятся свободные женщины.

– Правда?

– Я сразу понял, что у тебя нет старорежимных комплексов, что ты привыкла брать от жизни все. Я такой же.

Анне стало любопытно, что будет дальше, но ее любопытству не суждено было удовлетвориться.

Джейсон ворвался в гостиную, неся тарелку вафель в шоколадной глазури:

– Вам, наверное, хочется сладенького после ужина?

С губ Олдоса сорвалось нечленораздельное мычание.

– Нет, не хочется, – ледяным тоном ответила Анна.

– Оставлю их на столе – на тот случай, если вы проголодаетесь. – Джейсон поставил тарелку на журнальный столик. – Ну и натаскал я грязи с дровами! – Он взял веник и принялся шумно подметать сор и щепки. – Не обращайте на меня внимания!

– Вон отсюда! – не выдержала Анна. – И не возвращайтесь больше! Даже если загорится дом!

Джейсон пожал плечами:

– Как скажете, доктор Элдридж. – С невозмутимым видом он удалился.

– Этот тип невыносим! – Олдос беспокойно заворочался. – О какой романтике может идти речь, когда твой, домработник постоянно путается под ногами?

– Вот именно. – Анна воспользовалась удобным случаем и отодвинулась. – Знай, я об этом, я бы ни за что не пригласила тебя ужинать к себе. Но вечер прошел хорошо, правда?

Олдос не обратил внимания на тонкий намек.

– Я рад, что ты избавилась от него. Наконец-то мы одни!

Прежде, чем Анна успела придумать достойный ответ, она оказалась в объятиях Олдоса, а он покрывал поцелуями ее шею, спускаясь все ниже и ниже по вырезу платья.

– Эй, погоди! – Она уперлась рукой ему в грудь. – Прекрати сейчас же!

– Ты весь вечер подавала мне знаки. – Олдос повалил ее на диван. – Холодность вовсе не редкое явление у женщин. Позволь показать тебе, как чудесно можно заниматься любовью. Тебе нужен настоящий мужчина, который разбудит в тебе женщину!

– Мне нужен… – Но она не окончила фразы, как он прильнул к ней губами.

Анна оттолкнула его уже по-настоящему. Ей не верилось, что Олдос собирается изнасиловать ее, но было ясно, что их представления о романтическом вечере не совпадают.

Издавая неразборчивые звуки, она пыталась вырваться.

Как там учили на курсах самообороны? Схватить за мизинец и гнуть назад, пока не сломается. Нет, так надо поступать, когда тебя душат. Дать ему коленом в пах – вот именно! Но как это сделать, если он навалился на нее всем телом?

Вдруг ей стало легче. Анна, наконец, сумела набрать в легкие воздуха, и тут она с изумлением увидела: Джейсон крепко держит Олдоса за горло и тащит пластического хирурга по направлению к выходу. Олдос что-то приглушенно бормотал. Анна испытала несказанное удовольствие.

Джейсону каким-то образом удалось открыть дверь, не выпуская своего пленника, а затем он вышвырнул задыхающегося плейбоя. Потом он захлопнул дверь и повернулся к Анне.

– Ты в порядке?

Она подавленно кивнула.

– Он… в самом деле, напал на меня. Я не ожидала…

– И я тоже. – Джейсон подошел к дивану и сел с ней рядом. – Откровенно говоря, я думал, что твой кавалер окажется поучтивей. Но крики, которые ты издавала, не свидетельствовали о том, что ты хорошо проводишь время.

Облегчение волной затопило ее, когда она прижалась к сильному плечу Джейсона. Он него приятно пахло лосьоном после бритья и чуть-чуть шафраном.

– Где ты этому научился? Ты тащил Олдоса, как какой-нибудь коммандо!

Джейсон кашлянул.

– Я… мм… в путешествиях проходил кое-какую военную подготовку. Просто для развлечения.

– Слава богу!

Он обвил рукой ее талию. Насколько его прикосновения отличались от грубой хватки Олдоса, подумала Анна, слушая, как ее гость на улице заводит мотор и отъезжает прочь. Да, сегодняшним свиданием он вряд ли будет хвастаться приятелям!

Некоторое время Джейсон просто сидел рядом и обнимал ее. Казалось, он чувствует: Анне не хочется, чтобы ее ласкали или целовали сразу после нападения Олдоса.

Зазвонил телефон…

– У тебя пациентка? – спросил он.

Она покачала головой.

– И все же я лучше подойду. Никогда не знаешь заранее…

Он нехотя отпустил ее, и она подошла к телефону.

Звонила Элли.

– Я знаю, ты не на дежурстве, но… у меня начались схватки. – Голос у нее дрожал. – С интервалом примерно в пятнадцать минут.

– Увидимся в больнице. Езжай в приемный покой и скажи, чтобы тебя подняли в родильное отделение. Я позвоню и предупрежу их.

От ее четких распоряжений Элли, казалось, стало легче.

– Спасибо. Я… мы приедем через несколько минут.

Анна повесила трубку и наскоро объяснила Джейсону, в чем дело.

– Хочешь, я тебя отвезу?

– Нет. – Она попыталась улыбнуться. – Я справлюсь сама. – Однако приятно было сознавать, что Джейсон готов помочь, быть рядом, если нужно.

В ту ночь ей больше не довелось подумать о Джейсоне или о свидании с Олдосом Рани.

К тому времени, как Анна осмотрела Элли, схватки у той участились; интервал между ними составлял уже десять минут. По телефону Анна заранее дала указания сестрам, и Элли поставили капельницу. Теперь предстояло решить, что делать: либо лекарство подействует, либо уже слишком поздно и у нее начались роды.

Анна не в первый раз сталкивалась с преждевременными родами, но еще никогда она не принимала роды у подруги. Конечно, ей дороги все ее пациентки, но она знала, как Элли ждет ребенка, как мечтает о нем, и страх потерять его передался самой Анне.

Муж держал Элли за руку, а Анна побежала за штатным неонатологом. Младенцу может понадобиться экстренная реанимация.

Когда она вернулась, то увидела, что лицо подруги стало спокойнее.

– Схватки прекращаются.

Анна схватила ленту распечатки, данных с кардио-монитора, который отмечал и сердцебиение плода, и частоту схваток. Они затихали – интервал между ними составлял уже двадцать минут.

– Малыш выглядит прекрасно. – Впервые за несколько часов Анна улыбнулась. – Сердечко бьется сильно и ровно; во время схваток сердцебиение учащается, значит, у него нет кислородного голодания.

Будь на месте Элли другая, Анна ушла бы домой, оставив роженицу на попечение сестер, но сейчас она дождалась, пока схватки полностью не прекратятся.

Она уехала домой только в четыре часа утра.

– Я велю, чтобы часа через два тебя перевели в двухместную палату, – сказала она Элли. – По-моему, тебе лучше несколько дней полежать в больнице.

Подруга кивнула:

– Спасибо!

Только на полпути домой усталость свалилась на Анну всей тяжестью. Ей захотелось лечь спать и проспать целый месяц.

Вот для чего я так усердно училась. Вот чему я жертвовала выходные на пляже и походы в кино с друзьями.

Результат того стоил.

Поднимаясь по ступенькам крыльца, Анна радовалась, что возвращается не в пустой дом. Хорошо, что Джейсон здесь – даже, несмотря на то, что он, скорее всего, видит уже десятый сон.

Стараясь не шуметь, она вставила ключ в замок и отперла дверь. В гостиной горела лампа, и она вошла, чтобы выключить свет. И тут увидела, что Джейсон спит на диване, где он, очевидно, дожидался ее.

Анна улыбнулась. Во сне он кажется таким юным – лицо без морщин, темные длинные ресницы. Она ясно представила, каким он был в детстве – настоящий ангелочек, но с дьявольским блеском в глазах.

Возможно, он даже во сне почувствовал ее присутствие, потому что тут же проснулся.

– Который час?

Она посмотрела на часы:

– Половина пятого.

– Ты, наверное, совсем измучилась.

– Нет. Видел бы ты меня в интернатуре – тогда я дежурила по двое суток подряд.

«Но тогда тебе не было тридцати трех лет», – напомнила она себе, устало бредя к лестнице и схватившись за спинку стула, чтобы не упасть.

Джейсон схватил ее за руку.

– Прежде всего, тебе необходимо подкрепиться. Предлагаю горячий шоколад с молоком. – Как он может выглядеть таким свежим и бодрым в середине ночи? – Тебе ведь никуда не надо спешить с самого утра?

– В субботу – никуда.

– Вот и хорошо. – Джейсон отвел ее на кухню, где Анна рухнула на стул, пока он возился у плиты.

– Из тебя выйдет отличная мамочка.

На лице у Джейсона появилось непонятное выражение – не то сожаление, не то еще что-то.

– Пора спать. – Джейсон помог ей подняться.

Только наверху, в спальне, Анне пришло в голову, что его надо выпроводить. Она попыталась подыскать нужные слова, но ничего не придумывалось.

Джейсон хладнокровно извлек из шкафа ее ночную рубашку.

– Тебе нельзя… неприлично…

– Не забывай, я – тот парень, который каждую неделю стирает тебе белье! И не только стирает, но и гладит, и раскладывает на полках. Скажем, сейчас круг моих обязанностей немного расширился.

Ей так хотелось спать, что показалось, будто в словах Джейсона есть смысл.

Она смутно чувствовала, как ее раздевают, как через голову на нее надевают ночную рубашку. Она хотела, было возразить, но спор требовал слишком много усилий.

Джейсон взбил подушку и, подхватив Анну на руки, уложил ее в постель.

Все тело у нее болело, и растянуться на прохладных простынях было очень приятно. Сильные руки гладили ее по спине, находили сведенные мышцы и разминали их. Его сильные пальцы словно вливали в нее жизнь; Анна испустила блаженный вздох.

Со щеки у нее отбросили прядь волос, и кто-то нежно поцеловал ее в висок. Она снова стала ребенком – доверчивым и мечтательным.

Рядом с ней скрипнул матрац, и она почувствовала на шее теплое дыхание. Потом он снова начал массировать ее, передвигаясь вниз по спине к пояснице.

Постепенно движения замедлились. Анна заснула, и Джейсон заснул рядом с ней.