Текст книги "На всех парусах"

Автор книги: Жаклин Бэрд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Конечно, Сара ожидала, что Гвидо заявится на эту вечеринку, однако внутри у нее все всколыхнулось, лишь только она услышала его глубокий голос.

Повернувшись к Гвидо Барбери, Сара выдержала долгий взгляд своего бывшего мужа, уставившись на него так, словно была ошеломлена его «внезапным» появлением на борту яхты ее друзей, хотя знала наверняка, что за время их короткого супружества Гвидо успел ознакомиться с полным репертуаром ее притворств и дурачеств.

Гвидо Барбери был одет весьма непринужденно. Свободная рубаха, небрежно заткнутая за пояс, держалась на нижних пуговицах, обнажая столь характерную волосатую итальянскую грудь и широкую шею с выразительным кадыком. Ворот рубахи был залихватски приподнят. Мятые льняные брюки подчеркивали вальяжность его облика. Благообразие вносил только красивый кожаный ремень.

И во всей этой помятости лишь явственней вырисовывалось природное мужское великолепие Гвидо, хоть Сара пристрастным взглядом и углядела намек на первые морщинки в уголках его хитро сощуренных агатовых глаз. Четко прорисованное губы были скептически сложены, скулы напряжены – от него исходила угроза, которую Сара приняла за вызов.

Она продолжала молча взирать на бывшего мужа, неподвижно застывшего напротив.

– Сара, – снова обратился он к ней, – надеюсь, ты еще помнишь, кто я такой?

Взгляд Сары повеселел, она хотела выдать напрашивавшуюся остроту, но мешало соседство молокососа Питера. Она позволила своим щечкам раскраснеться и вдобавок застенчиво улыбнулась. Хоть ей было уже не восемнадцать, а двадцать восемь.

В двадцать пять лет Сара выкупила партнерство в уважаемой гринвичской бухгалтерской фирме «Томпсон и сын». В то время престарелый Сэм Томпсон, тот самый «сын» отца-основателя фирмы, как раз подыскивал себе приемлемого партнера, поскольку сам стремился постепенно отойти от дел и сосредоточиться на игре в гольф на изумрудных полях престижного гольф-клуба с такими же респектабельными пенсионерами, как и он сам.

Сара успешно преодолела все преграды на пути к партнерству и была избрана стариком из числа многих претендентов, потому что была хороша не только внешне. Теперь же, по сути, она и рулила этим бизнесом, сознание чего придавало ей силы свысока смотреть на большинство мужчин, протягивающих к ней свои жадные ручки. Смотреть же свысока на Гвидо Барбери у Сары не получилось бы при всем ее желании. Поэтому она предпочла держаться иной тактики.

– Ну что ты, Гвидо! Как я могла тебя забыть?! Тебя! – воскликнула Сара и подошла чуть ближе. – Гвидо Барбери незабываем! И пусть мы не виделись почти десять лет, для старых друзей это не срок, – назидательно произнесла красавица.

– Моя яхта пришвартована неподалеку, и одна очаровательная блондинка пригласила меня на свою вечеринку, – пояснил Гвидо, наблюдая за реакцией Сары.

Сара лишь кивнула, принимая его объяснение, как единственно возможное. Никогда Гвидо Барбери не игнорировал приглашение красивой женщины.

Когда они впервые встретились, была подобная же ситуация. На студенческую вечеринку Сару привел парень, который учился на выпускном курсе и пытался ухаживать за ней, а Гвидо пришел вот по такому же приглашению, исходившему от очаровательной девушки.

Та девушка, на следующий день, прознав, с кем ушел ее Гвидо, подстерегла Сару с тем, чтобы довести до сведения разлучницы, что Гвидо – коварный обольститель, который встречается одновременно с множеством наивных первокурсниц, завлекая их в паутину своего сластолюбия. Сара так же понимающе кивала, сознавая, что той девушкой движет ревность. Она не придала значения словам предостережения.

Гвидо стал для Сары особенным, первым, единственным. И когда она сообщила любимому, что беременна, он без колебания женился на ней и привез в дом своих родителей в Неаполь. Только тогда Сара узнала, что выиграла джек-пот. Вилла семейства Барбери с видом на море была огромна. Но полоса удачи промелькнула быстро. Семья Барбери обожала своего Гвидо и при этом активно возненавидела Сару – чужую, непокорную. Они в едином порыве начали против англичанки травлю, стоило Гвидо исчезнуть из поля зрения, и притворно ластились, как только тот появлялся. Излишне говорить, что Гвидо отказывался верить в рассказы жены о коварстве некоторых его домочадцев. Даже такой стойкой и хладнокровной женщине, какой всегда была Сара, становилось до слез обидно. Первое время она искала в нем защитника, но Гвидо категорически запретил ей оговаривать его обожаемую многочисленную родню. И Сара осталась один на один со своими переживаниями.

Ей пришлось довольствоваться четвертью миллиона от гигантского пирога и ретироваться во имя спасения своего человеческого достоинства, на которое стремились покуситься некоторые члены клана Барбери.

Как и сказал Питер Уэллс, Гвидо Барбери был финансовым гением – одним из череды финансовых гениев по мужской линии этого рода. От отца к сыну они основывали, укрепляли и расширяли сферы влияния в транспортном бизнесе. Железнодорожные, пассажирские и контейнерные морские перевозки, нефтяные танкеры, грузовой авиатранспорт – нет смысла перечислять все то, что в итоге сплелось в гигантский конгломерат под названием «Барберри-Груп», а на поверку было четко отлаженным механизмом, исправной системой под неусыпным контролем Гвидо. Он действовал под дерзким, но в целом правдивым лозунгом ««Барберри-Груп» движет весь мир».

Чем активнее росла доля транспортного рынка под контролем корпорации Гвидо, тем быстрее сменяли одна другую его увлечения. Светская хроника пестрела перечнем пассий Гвидо, но нигде не упоминалось о его краткосрочном браке. Оставалось гадать, вспоминал ли он сам когда-нибудь о нем за эти почти десять лет до того момента, как увидел знакомую женскую фигурку на шезлонге близ порта…

– Уверен, твой приятель не станет возражать, если я потанцую с тобой, – обратился к бывшей супруге Гвидо Барбери.

Упоминание о Питере Уэллсе было излишним – Сара уже забыла о его присутствии.

Она подалась к Гвидо, он обнял ее за талию, но тут появилась Патриция.

– О! Прекрасно, Гвидо! Ты пришел! Я почему-то сомневалась! – радушно воскликнула Пат.

– Кто посмеет пропустить вечеринку у Смитонов, – тихонько съязвила Сара.

– Гвидо, позволь представить тебе некоторых моих гостей! Во-первых, Сара Бичем – она еще и наш кок. Предложи мне руку, и я проведу тебя по палубе, чтобы познакомить еще с некоторыми примечательными персонами. Ручаюсь, тебе это будет полезно. – Схватив его за руку, Пат делала отчаянные попытки увлечь за собой застывшего на месте гостя.

Вынужденный повысить голос, чтобы перекрыть неумолкающую воркотню Пат Смитон, Гвидо проговорил:

– Я уже пригласил Сару потанцевать. Было бы невежливо бросать даму посреди танца.

– О, ну конечно! Простите меня оба, – отступилась Пат и отпустила руку Гвидо. – Сара, я начинаю склоняться к мнению, что ты действительно опасная женщина. Наверняка перед этой вечеринкой ты хорошенечко поколдовала на своей кухне, чтобы все вкусившие твоей стряпни мужчины льнули исключительно к тебе. Уверена, что в твоей кулинарной академии ты посещала факультативные занятия по ворожбе.

– Спасибо, Пат. Я всегда верила в искренность нашей дружбы, – отразила шутливые нападки подруги Сара.

Гвидо вновь обнял и повел в танце свою партнершу. Толковый диск-жокей умело чередовал музыку. Быстрое техно сменялось энергичной инструментальной музыкой из средиземноморских и карибских мотивов, потом начинались легкая поп-музыка и рок-баллады. На долю Гвидо и Сары пришлись баллады. Влюбленные посчитали бы это добрым знаком.

– Так, значит, ты кок? Удивительно слышать, учитывая, на кого ты училась в университете, – заметил Гвидо. – Я всегда был уверен, что женщине нет нужды в высшем образовании, особенно, если она хороша собой. Как правильно говорят немцы, женский удел – дети, кухня, церковь. Женщине нужен поводырь, идеолог, каковым приходится становиться мужчине. Вы даже деньги самостоятельно потратить не в состоянии. Вместо того чтобы вложить в дело, вы спускаете их на капризы.

– Как всегда, ты прав, Гвидо, – констатировала Сара горестным тоном. – Только поводырь – это служебная собака, которую натаскивают на выполнение команды, и играет она подчиненную роль. А идеолог – это общественно-исторический персонаж, чья незавидная судьба – в конечном итоге быть посрамленным, даже если на первых порах его и возносили безмозглые толпы. Так что гордиться в обоих случаях особенно-то и нечем.

Сара, конечно, могла чистосердечно признаться в том, что кок она исключительно для удовольствия в свободное от основной работы время. Но это стало бы попыткой оправдаться перед Гвидо. А оправдываться перед ним она не считала возможным.

Она ведь и впрямь хотела глупо распорядиться тем чеком, который отец Гвидо выписал на предъявителя, заручившись обещанием Сары оставить его обожаемого сына. В агонии расставания, усугубленного переживанием потери их дитя, Сара только чудом воздержалась от того, чтобы не изорвать в клочки этот злополучный чек. Но сестра Лиллиана предостерегла ее от опрометчивого поступка.

А деньги сослужили Саре добрую службу по возвращении в Лондон. Она спокойно доучилась, получила диплом, купила небольшую, но уютную квартирку. Небольшое же наследство, доставшееся ей от матери, она вложила именно в дело, а не спустила на капризы, если не считать капризом ее успешную карьеру бухгалтера и финансового консультанта. Теперь же она гордый совладелец «Томпсон и Бичем» в Гринвиче.

– А готовить я люблю, – непринужденно отметила Сара.

– Я помню, Сара. У тебя это всегда хорошо получалось. Жаль, что ты так быстро охладела к национальной итальянской кухне, – посетовал Гвидо.

– Насколько я помню, у твоих родителей работал замечательный повар. И увольняться он не собирался. Так что у меня в вашем доме не было никаких перспектив. Разве что в качестве судомойки, – съязвила она.

– Ты была моей женой!

– Вот только никто с этим не желал считаться, – произнесла Сара и мысленно упрекнула себя за такую невоздержанность. Она смягчила тон и лениво продолжила: – Окруженный матушкиной любовью, заботами тетушки и кузины Катарины, ты и в жене, по-моему, особой нужды не испытывал.

– Мне и прежде твои намеки были неприятны, а теперь – подавно. Расслабься, Сара. Давай потанцуем без того, чтобы ворошить прошлое.

Она вышла замуж в восемнадцать, развелась в девятнадцать. Вместе они были менее полугода. Слова о прошлом прозвучали слишком громко, если учесть, что брак был незначительным эпизодом в их славных биографиях.

– Я полагал, ты выйдешь замуж, обзаведешься потомством…

– Я полагала, ты женишься, обзаведешься потомством, – парировала Сара.

– Нет… с меня хватит, – процедил Гвидо. – Одного раза вполне достаточно.

– А разве многочисленная родня не водит табуны качественных невест к тебе на смотрины?

– Достаточно, – оборвал ее Гвидо. – Нам было хорошо вместе.

– Нам было хорошо только в спальне, и то лишь поначалу. А когда ты стал пропадать в офисе, мне было невыносимо в том доме, куда ты меня привез, – в очередной раз пожаловалась ему Сара.

– Теперь все может получиться, – доверительно прошептал ей на ухо Гвидо Барбери.

– Оставь это, – покачала она головой.

– Я не предлагаю тебе брак, Сара…

Сара остановилась и оттолкнула Гвидо от себя. Гневно посмотрев на бывшего супруга, она негодующе произнесла:

– Ты хочешь спать со мной.

– Безумно, – признался он.

– И всего-то?

– А чего бы ты хотела? – насмешливо спросил Гвидо и вдруг поцеловал ее.

Сара не сразу нашлась от неожиданности. Когда его губы владели ее губами, сопротивляться не имело смысла. Сара могла лишь насладиться этим мигом нахлынувшей чувственности.

Прервав поцелуй, Гвидо всматривался в раскрасневшееся лицо Сары. Она снова потянулась к его губам и вернула поцелуй.

– Здесь людно, – прошептал мужчина. – Иди со мной. – И он повлек ее за собой, взяв за тонкое запястье.

Сара не смотрела, куда он ведет ее. Она лишь отметила, что они остановились и ее лопатки коснулись стены. Вокруг густился сумрак, а Гвидо целовал ее.

Он приподнял подол платья, дотронулся до обнаженного бедра, проник под кружево трусиков. Сара с размаху ударила его ладонью по лицу. Гвидо покорно отдернул руку. Он сжал ее талию.

Поцелуй возобновился. Тогда Гвидо повторил свою попытку.

Сара оттолкнула его.

– Что с тобой? – искренне удивился он. – Мы любили друг друга чуть ли не с первого дня нашей встречи. Что изменилось?

– Прошло десять лет, – произнесла Сара Бичем.

– У тебя кто-то есть? – ревниво просипел Гвидо.

– Прошло десять лет! – повторила женщина.

– Значит, есть, – процедил он.

– Я не странствую по постелям мужчин.

– Я был твоим первым, – гордо напомнил итальянец.

– Был, – подтвердила Сара.

– Ты права, – проговорил он, отступив. – Не знаю, что на меня нашло. Это какое-то ребячество. На моих глазах тебя целовал этот наглый юнец.

– Да, это ребячество, Гвидо. Ты всегда был излишне ребячлив, – тоном упрека, проговорила Сара и миролюбиво добавила: – Давай не будем придавать случившемуся значения.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Питер! – воскликнула Сара, торопясь расстаться с Гвидо.

– Сара, а я тебя всюду ищу, – простодушно отозвался золотой мальчик британской страховой индустрии.

– Ты предлагал мне выпить вместе с тобой, – напомнила ему Сара.

– О, ты еще помнишь, на чем нас прервали! Польщен, – жеманно прокомментировал Питер Уэллс.

– Пошли, ядовитый ты наш, – рассмеялась в ответ женщина.

– Этот твой старый друг, не слишком ли он с тобой фамильярен?

– Не фамильярнее тебя.

– Я тебе в рот язык не засовывал, – проговорил Питер.

– И на том спасибо, – ответила Сара и рассмеялась еще громче.

– Ты там кокаин нюхала? – полушутя, полусерьезно осведомился Питер Уэллс, внимательно присмотревшись к Саре.

– Почему ты спрашиваешь? – удивленно спросила она.

– Подозрительная веселость, – пояснил Питер.

– Мне с тобой весело, дружочек. Что же тут может быть подозрительного?

– Благодарю. Приму это признание как комплимент, – напряженно отозвался тот.

– Ты так натурально изображаешь пылкого юношу. Не знай, я тебя, поверила бы, – едко заметила Сара, отбиву Питера желание обмениваться высокопарными признаниями.

– Кто бы мог подумать, что ты знакома с самим Гвидо Барбери, да еще позволяешь ему так себя осаждать!

– Осаждать? – переспросила Сара.

– Сжимать, тискать, мять, ощупывать…

– Я поняла, что ты имеешь в виду, – перебила его Сара. – Я была близка с ним в студенческие годы. Это было давно. Ты тогда еще пешком под стол ходил.

– Я младше тебя всего на четыре года, – оскорблено насупился Питер Уэллс. – Так что там у тебя было с синьором Барбери?

– Мы расстались. Каждый пошел по жизни своим путем. Не виделись десять лет до этого самого вечера, – сдержанно констатировала женщина, подходя к стойке бара.

– Я буду угадывать! – объявил Питер. – Ты бросила его. Определенно ты, он бы не посмел отказаться от тебя. Ради чего? Хотя он, определенно, не однолюб.

– А кто говорит о любви? – парировала Сара.

– Ручаюсь, женщины его осаждают, – предположил собеседник.

– Осаждают?! – вновь расхохоталась Сара. – Питер, тебя явно заклинило на этом словечке.

– Ну, домогаются, – поспешил исправиться молодой человек, смущенный ее насмешкой. – С его-то денежками. В Северной Америке, на рынок транспортных услуг которой он сейчас активно распространяет свой бизнес, у него есть адвокат Марго Джеймс. В Гонконге у его фирмы имеется представительство, там же живет девочка для утех Маи Ким. Уверен, нечто подобное существует и в Южной Америке, и в Северной Африке. У этого парня гарем, я завидую ему, – сыпал комментариями золотой мальчик.

– Хватит сплетничать. Эти бабьи россказни тебя не красят, – презрительно одернула собеседника Сара.

– Я пытаюсь сказать, что ты слишком хороша для человека, который большую часть времени проводит с дешевками, – объяснил Питер.

– Молодец! Вывернулся. Будем считать, я тебе поверила.

– Ты самая роскошная ехидна в нашем диком лесу! – отозвался Питер. – Но клянусь, этот стакан будет лишним. – Он предусмотрительно взял из рук Сары очередной коктейль и поставил его на стойку.

Гвидо Барбери машинально сделал шаг, чтобы нагнать ее, но вовремя остановился. Положение не позволяло ему вести себя по-мальчишески на глазах у этого сброда. Сара его достаточно унизила своим уходом десять лет назад. И теперь совершенно не стыдится этого, прожигая свою жизнь среди этой оголтелой публики и спекулянтов вроде Питера Уэллса. Она молода и хороша собой и может позволить себе сводить с ума таких юнцов, извлекая из этого материальную пользу. Сара не захотела оставаться женой уважаемого человека, матерью респектабельного семейства, хозяйкой дома с богатой историей, стать одной из клана Барбери. Она предпочла этому разнузданный образ жизни. Гвидо не может позволить себе бегать за такой женщиной, выпрашивать милости и случайные ласки.

Все чувства к ней стоило бы оставить в прошлом. Все окончилось, когда каждый получил свой экземпляр свидетельства о расторжении брака. И логика вкупе с гордостью говорили: «Она пренебрегла тобой, ты должен пренебречь ею». И этим все исчерпывалось. Никаких сложностей, никаких сомнений.

И все же Гвидо Барбери не мог этого так оставить. Он желал Сару Бичем. В те несколько мгновений, что она побывала в его объятьях, распалились его ненасытность и чувство собственника…

За считанные минуты Гвидо Барбери окружили три соискательницы, одна заманчивее другой, холеные и свежие, предназначенные для наслаждений. Они вертелись перед синьором Барбери, щебетали о разных разностях, отличаясь при этом феноменальной пустоголовостью. Они обступили его плотным кольцом, не впуская в круг прочих конкуренток, при этом каждая стремилась поддеть другую.

Наблюдать это было в высшей степени забавно. Через полчаса Гвидо Барбери поил их шампанским и неподдельно веселился…

Примерно то же самое делала в это время Сара Бичем с Питером Уэллсом, правда, в отличие от трех прелестниц, эти двое знали, ради чего затеяна игра.

В конце концов, у Пат и Дэйва были все основания считать, что вечеринка прошла на ура. То там, то тут раздавался гомерический хохот.

– Вот ты где! – сказала Патриция, спустившись в камбуз.

– Если ты пришла помочь, то опоздала. Я уже вымыла всю посуду, – с упреком констатировала Сара.

– Ну, прости, – небрежно проговорила Пат. – Ты же знаешь, что я не ловка по этой части. Я пришла передать тебе приглашение от нашего соседа по причалу. Он позвал нас всех позавтракать у него на яхте, когда я сказала, что завтра в полдень мы снимаемся с якоря. Так что имей, в виду.

– Хорошо, я приготовлю утром завтрак только для себя, что очень облегчит, мою задачу. Эта вечеринка меня изрядно измотала, – призналась Сара.

– Ты не поняла. Он пригласил нас всех, включая тебя, – пояснила недогадливой Саре Патриция.

– Я все прекрасно поняла, Пат. Но я к тебе не пришита. Поступлю так, как захочу, – сухо парировала Сара.

– Ох уж эта вечная твоя гордость! – проворчала подруга и вышла из камбуза.

Сара не была пришита ни к кому вообще. Все ее привязанности остались в детстве. Сару обожали мама и дедушка. Это обожание было взаимным. У Сары имелись все основания безоговорочно заявить, что ее детство было счастливым.

Мама работала аналитиком на Би-би-си. Маленькой Саре не хватало папы, тогда ее мать, Анна, объяснила дочери, что единственный мужчина, которого она любила, погиб, разбившись на мотоцикле до того, как они успели пожениться. Но Анна всегда мечтала о ребенке. И когда матери исполнилось двадцать пять лет, она решилась на авантюру, результатом которой стало рождение Сары.

А дело было так. Лиза и Том, друзья Анны, были женаты долгие годы, и все это время Лиза пыталась забеременеть, но безуспешно. Тогда супруги решились после длительного лечения от бесплодия пройти процедуру экстракорпорального оплодотворения, для чего отправились в Америку с Анной в группе поддержки. Там Анна заразилась этой идеей. И за компанию с Лизой подверглась искусственному оплодотворению. Анне повезло, Лизе – нет. Но зато для тети Лизы и дяди Тома Сара была все равно, что родное дитя.

Безоблачное детство закончилось в восемь лёт, когда умер ее любимый дедушка. А в одиннадцать произошло непоправимое. Сара потеряла обожаемую мамочку.

По предусмотрительно составленному завещанию матери, в случае несчастья опекунами дочери должны были стать дядя Том и тетя Лиза. Но злой рок распорядился так, что все трое погибли в один момент. Лиза, Том и Анна возвращались на автомобиле домой из театра. Их жизни перечеркнул пьяный водитель встречной машины.

Сарой Бичем занялись социальные службы. Девочку поместили в сиротский приют. На вопросы детей, кто ее родители, она простодушно отвечала, что ее отцом был донор спермы. На что один особенно вредный мальчик заявил, что в таком случае ее отцом мог оказаться серийный маньяк, каннибал или кто покруче, а когда она вырастет и влюбится, то возлюбленный непременно окажется ее братом. Без вариантов.

После этой лекции Сара старалась не распространяться о своих корнях.

А однажды в сиротский приют, где жила Сара, определили Лиллиану Браун. С того дня многое переменилось, но Лиллиана осталась единственным постоянным существом в ее жизни.

Сейчас Лиллиане было двадцать девять. Когда-то, много лет назад этот год разницы в возрасте стал определяющим, и Сара уже не могла воспринимать подругу иначе, как старшую сестру. Лиллиана Браун сделала блестящую карьеру юриста в области международного права. Помешанная на своей работе, она так и не вышла замуж и не тяготилась этим. А вместе с Сарой они составляли непобедимый дуэт красоты и интеллекта. Но с каждым годом их встречи становились все более и более редкими. Сейчас Лиллиана Браун вела дела одной крупной австралийской корпорации и в Лондоне появлялась не часто.

В конце беспокойного дня Сара обессилено добралась до подушки, надеясь немедленно забыться сном. Но появление Гвидо Барбери растревожило в ней самые чувствительные струны.

Она невольно вспомнила тот миг, когда впервые узнала о своей беременности. Да, это был испуг юной девушки, неустроенной в жизни, без родных, не имеющей профессии и работы, средств к существованию. Но стоило Гвидо выслушать ее, вытереть слезы с ее щек, пообещать, что все будет хорошо, они поженятся и ей ни о чем не придется беспокоиться, она уже почувствовала себя матерью.

Слаще этого мгновения Сара еще не знала в жизни. И все случилось, как он сказал, – феерично, стремительно, пока она не поселилась на вилле в Неаполе.

До этого о семье Гвидо она знала только то, что у него есть младший брат Альдо и отец, который управляет семейным бизнесом.

Сара приехала в Италию, познакомилась с его родителями. Мать Гвидо показалась ей весьма привлекательной женщиной, которая ни слова не понимала по-английски. Тогда это не представлялось для Сары проблемой, поскольку она рассчитывала жить с Гвидо, а не с его матушкой.

Отец Гвидо произвел на нее несколько иное впечатление. Очень властный и непримиримый человек, он оказался все же не таким опасным, как прочие члены большой семейки. Несмотря на весь его пафос, атмосферу в семье создавали второстепенные персонажи – тетушки, кузины, прочие кумушки. Отец же страдал болезнью сердца, перенес инфаркт, старался не вмешиваться во внутрисемейные дрязги, сконцентрировавшись на работе.

Гвидо угораздило посвятить все семейство в то, что мать Сары зачала ее от донора, что Сара сирота, выросла в приюте. Те тут же заквохтали на своем наречии, запричитали, ощетинились, лицемерно пряча свое истинное отношение от глаз обожаемого Гвидо. Особенно постарались его тетушка Анна и ее доченька Катарина, две мегеры со сросшимися бровями.

Поскольку тетушка Анна была лишь номинальной родственницей – сводной сестрой отца Гвидо, она искренне рассчитывала женить дорогого племянника на своей дочурке. Поэтому известие о его женитьбе на безродной чужачке заставило дамочек наточить ножи и выкопать топор войны. Они применяли все вековечные женские стервозные ухищрения, чтобы травить нового члена семьи, привлекая на свою сторону все больше и больше сторонников из клана Барбери беззастенчивой клеветой. Да вот только Гвидо всего этого видеть не желал.

Узнав о том, что счастливое супружество сестры оказалось не таким уж счастливым, Лиллиана взяла бразды в свои руки. Она убедила Сару вернуться в Лондон и провела самый молниеносный и бескровный развод в истории человечества, учитывая, что другая сторона вела себя на удивление кротко. Из чего могло сложиться впечатление, что одумавшийся, наконец, Гвидо Барбери рад был избавиться от ноши в лице чужестранки.

Таким образом, у Сары Бичем появился очередной аргумент в пользу решения ее матери – родить дитя от безымянного донора.

Утром Сара с трудом разлепила глаза. Урывочные и бредовые сновидения только сильнее утомили ее.

Она бы хотела нейтрализовать то впечатление, которое оказало на нее внезапное появление Гвидо Барбери. Увидев его по прошествии десяти лет, она, странное дело, не вспомнила о тех муках и потерях, которые случились из-за нелепого замужества, на ум приходили только их роман и безапелляционное желание Гвидо сделать ее своей женой. Сара добровольно вернула к жизни эти угасшие воспоминания, заглушив обиду и гнев. Она позволила ему прикоснуться к себе, соблазнять поцелуями, как безмозглую куклу тащить в темноту, не потрудившись скрыть своих нехитрых желаний.

Речи не могло идти о том, чтобы она отправилась завтракать с Дэйвом и Пат на яхту Гвидо.

Было почти одиннадцать. До отбытия, запланированного на полдень, оставалось время прогуляться.

Сара скинула сандалии, взяла их в руку за кожаные тесемки и пошла по укатанной морем гальке босыми ногами, осторожно ступая, словно балансируя на канате. Ветерок трепал волосы и материю легкой блузы с одной стороны, жаркое летнее солнце жгло с другой.

– Доброе утро, Сара! – окликнул ее знакомый голос.

Сара не спешила смотреть на него.

– Я здесь! – сообщил Гвидо, в два прыжка оказавшийся возле нее. – Позволь мне посмотреть на тебя, – сказал он, встав напротив и положив руки ей на плечи. – С этим хвостиком и в коротеньких шортах ты мила, как первокурсница.

– Давай без пошлостей, – хмуро попросила его Сара.

– Какие пошлости?! Я лишь рад заметить, что у моей бывшей женушки еще есть шанс.

– Очень ценю твое участие, – усмехнулась Сара. – Но не опоздал ли ты с этим?

– Женщина юна, пока она способна краснеть со стыда, – изрек Гвидо, проведя тыльной стороной ладони по ее пылающей щеке.

– Не путай с краской негодования, – парировала она.

– Отчего ты не пришла позавтракать вместе с твоими друзьями? – осведомился Гвидо Барбери.

– Абстинентный синдром не позволил, – отшутилась она.

– Ты всегда язвила, когда нервничала, – не скрывая удовольствия, заметил Гвидо.

– Это раньше так было. Теперь я язвлю постоянно, – заверила его Сара.

– Раз уж ты решила проигнорировать завтрак со мной, позволь угостить тебя кофе в здешнем кафе.

– Я уже пила сегодня кофе, – сообщила Сара.

– Тогда я провожу тебя на борт.

– И в эскорте я тоже не нуждаюсь, – отрезала она.

– Почему мы не можем попробовать снова? – повысив голос, спросил ее Гвидо.

– Есть вещи, которые я боюсь повторять, – серьезно проговорила Сара.

– Хотел бы я знать, о чем ты сейчас говоришь, – проникновенно произнес он. – Тут неподалеку кафе. Посиди немного со мной… Я очень прошу тебя, Сара.