Текст книги "Таинственная находка"

Автор книги: Зента Эргле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава вторая. Куда девалась железная кровать

Уну и Магдалену от сладкого сна разбудил громкий стук в дверь. Солнце, проникавшее сквозь прорези в ставнях, золотистыми копьями прорезало сумрак, царивший в комнате.

– Мне страшно! – прошептала Магдалена. – А вдруг это воры?

– Глупышка! – рассмеялась Уна. – В восемь утра воры? Да еще стучат? Это мама или дедушка.

Как была, в пижаме, она подошла к двери.

– На свете такие дела творятся, а вы спите себе преспокойно! – возбужденно произнес Атис, первым войдя в комнату. – Ивар, покажи-ка!

Ивар вытащил из кармана спичечный коробок, достал из него завернутый в лоскуток бриллиант и положил на стол.

– Ой, какой красивый! – воскликнула Магдалена. – А как переливается! Откуда у вас это чудесное стеклышко?

– А знаете ли вы, сколько стоит это стеклышко? Отгадывайте до трех раз.

– Два рубля тридцать шесть копеек, – назвала Уна.

– Пять, – предположила Магдалена.

– Десять рублей.

– Ты забыла добавить слово «тысяч», – ликующе произнес Ивар.

– Откуда у тебя такой? – спросила Уна и, выслушав рассказ мальчиков, решила: – «Тянуть нечего! Мама приедет только через неделю. К этому времени мы, конечно же, все разузнаем. Оставим маме записку, что живем у дедушки. Через двадцать минут электричка. Бежим! В поезде обсудим план действий.

Как обычно в часы пик, все места были заняты, и наша четверка так и не смогла устроиться поудобнее, чтобы все спокойно обсудить.

– Сразу же мчимся во двор Пе-Па-Пу, – заявила Уна. – Может быть, днем отыщем какие-нибудь следы.

– Что это за двор Пе-Па-Пу? – громко спросил Ивар, стоявший в проходе вагона немного поодаль.

Уна укоризненно на него посмотрела.

– Двор Пенсионерки Паулины Пурвини, шепнула Магдалена Ивару прямо в ухо.

– Ага!

– Во-вторых, любой ценой надо найти того парня, который утащил кровать, – закончила Уна.

Долгое время все молчали, думая каждый о своем.

Будет жарко сегодня! Сощурив глаза, Магдалена смотрела на искрящиеся под солнцем воды Лиелупе. Цветы в саду не полили – завянут.

Как бы в этом случае поступил знаменитый сыщик комиссар Мегрэ? Атис вспоминал прочитанные детективы, пытаясь отыскать случай, который хоть мало-мальски был бы похож на сложившуюся ситуацию.

Ивар же в который раз возвращался к найденной драгоценности. Такая пустяковина, величиной с ноготь, а стоит десять тысяч! Кто знает, сколько камешков в кармане у незнакомца! Такой в милицию сообщать но станет. Ни в жизнь! Тайком продаст драгоценности и будет жить припеваючи. И совесть мучить не будет, как его, Ивара. И все ж здорово, если бы у него было десять тысяч.

В Униной голове мысли неслись, словно пытаясь обогнать поезд.

Когда, наконец, наша четверка оказалась в знакомом нам дворе, план действий был разработан до мелочей.

– Кто-то забрал нашу кровать, – пожаловались младшие сестренки Ивара, увидев Уну.

– Я знаю, кто это сделал, – сказал злой пират Алф.

– Кто же? – поинтересовалась Уна.

– Этот чужой, весь в картинках. Он обещал нам за кровать конфеты. Пусть только появится, мы с Ансисом возьмем его в плен и привяжем к дереву!

– У него на майке было написано «Луи Четырнадцатый», – добавила Иева.

– Мы ему еще покажем, – воинственно размахивая саблей, пригрозил Ансис.

– Пираты совершенно правы. Вашу кровать действительно унес незнакомец, – подтвердила Уна. – Договоримся: как только вы его заметите на улице, в магазине или в чьем-нибудь дворе, сразу же мчитесь за нами, мы вам поможем вернуть вашу кровать.

– Мы его обязательно разыщем, – пообещали дети.

Девочки увлеченно показывали Уне и Магдалене своих кукол.

– Если в одном лоскутке оказался драгоценный камень, то и в остальных тоже, это же логично, – размышляла Уна. – А этот парень ничего не доставал из лоскутков? – спросила она.

– Доставал, – подтвердила глазастая Инта, – Кольцо, и сразу же спрятал его в карман. А то стеклышко, которое мы дали Ивару, он, наверно, не заметил.

– А больше он ничего не положил в карман?

– Положил, только мы не заметили что.

– А во втором шаре лоскутков не было? – продолжала спрашивать Уна.

– Нет, – ответил Ансис. – Только какие-то бумажки.

– А куда они делись?

– Он их куда-то выбросил, – сказала Иева.

Уна, Атис и Ивар тщательно обыскали весь двор. В бывшем курятнике среди разросшихся сорняков они нашли несколько разорванных книг, ржавые консервные банки, бутылку с отбитым горлышком, стоптанный тапок. И больше ничего.

Вдруг в окне комнаты, где раньше жила Пурвиня, Уне привиделось мужское лицо. Сверкнули стекла очков. Когда она через открытое окно заглянула в комнату, там никого не оказалось. Только во дворе слышались удаляющиеся шаги. Уна бросилась на улицу, но ничего подозрительного не заметила. От продуктового магазина, громко переговариваясь, шли две женщины с тяжелыми сумками. На другой стороне улицы у входа в контору жилищно-эксплуатационного района стоял ювелир Голдбаум и огромным клетчатым платком вытирал лысину. Стекла его очков блестели на солнце.

Атис и Ивар в это время осматривали дом с другой Стороны и ничего не заметили. Магдалена мастерила из лоскутков кукольные платья и тоже ничего не видела. Кто же это был?

Поиски во дворе ничего не дали.

– Может быть, Луи взял их с собой? – предположила Уна.

– Нет, выбросил, мы сами видели, – утверждали дети в один голос.

– Вероятно, унесло ветром, – решил Ивар.

– Жаль. Это наверняка были какие-то важные документы, раз их хранили в таком месте, – подвел итог Атис.

– Как только во дворе появится кто-нибудь чужой, сразу же зови меня. – слышишь, Иева? – наказал Ивар старшей сестренке. Она уже умела читать и осенью собиралась в школу.

– Пошли обсудим! – Уна позвала друзей в дом, где жила Пурвиня. – Я считаю так – во-первых, мы должны разыскать того, кто украл драгоценности, и чем скорее, тем лучше. Полагаю, что это будет не очень трудно, так как его приметы нам известны. Во-вторых, кто-то из нас должен пойти к пенсионерке Пурвине и расспросить ее про старую кровать. Это берем на себя мы с Магдаленой, – предложила Уна. – В-третьих, предстоит обойти площадки, где стоят мусорники и палатки вторсырья в нашем микрорайоне.

– Мне кажется, зря, – возразил Ивар. – Этот парень не промах и кровать давно обчистил.

– Голова, сынок, сам знаешь, не самое сильное твое место, – перебил его Атис. – Где кровать, там и волосатик с драгоценностями, ясно? Ржавое железо он дома на буфет не взгромоздит.

Насупившись, Ивар выглянул в окно.

– К поискам привлечем весь отряд ЮДМ, – решила Уна.

– Только через мой труп, – снова запротестовал Ивар.

– Почему? – удивилась Уна. – Это же наши товарищи.

Ивар молчал.

– Я знаю почему, – Атис глянул на друга. – Не хочет делиться вознаграждением. Эгоист! Собственник!

Ивар покраснел.

– И не стыдно тебе! Другой бы на моем месте продал бриллиант и вам бы ни слова не сказал!

– Ну, ладно, я погорячился, прости! – извинился Атис.

– Спорим, если расскажем ребятам о находке, тут же весь район узнает. Не знаешь, что ли, девчонок?

– При чем здесь девочки! – в свою очередь возмутилась Уна. – Но кое в чем ты, конечно, прав. Остальным пока скажем только самое необходимое и возьмем с них слово молчать. В общем так. Ребятам скажете вы, а мы с Магдаленой расспросим еще раз дедушку и пойдем к Пурвине. Сейчас десять часов семь минут. Встречаемся в штабе в пятнадцать ноль-ноль.

Старого капитана Лею девочки нашли на скамейке возле клумбы с георгинами. В руке он держал письмо.

– Ты что такой мрачный? Случилось что-нибудь? – заволновалась Уна.

Дед протянул внучке письмо.

– Приглашаем Вас срочно явиться в жилищно-эксплуатационный район в связи со сносом вашего дома, – прочла Уна.

– Дворничиха сказала, что до осени все снесут подчистую, и домишко Пурвини, и наш. Именно тут, на месте моего сада, задумали строить новую школу.

– Не огорчайся, дедушка, – Магдалена прильнула к деду. – Будущим летом у нас в Юрмале будет такой сад, что соседи только ахнут!

– Вам, дети, этого не понять. Почти пятьдесят лет прожил я в этом доме. Где бы ни плавал я, сердце мое оставалось тут, возле жены, возле детей. Надеялся здесь и умереть, – горько произнес дед.

– Ничего, дедушка, у нас тебе некогда будет скучать и грустить, – перебила Уна. – Мы приехали к тебе по очень важному делу. И ты должен поклясться, что будешь говорить правду и только правду, как в суде.

Капитан Лея смеющимися глазами глянул на внучку.

– Как мне поклясться, товарищ следователь, – подняв два пальца или письменно?

– Нечего смеяться, дело серьезное. Что ты делал вчера вечером?

– Вечером? Отужинали вместе с Чико, это было в девять. На улице еще светло было. Потом лег почитать. «Перегруженный ковчег» Даррела. Кстати, замечательная книга, советую вам обеим прочитать.

– Сейчас некогда, – отмахнулась Уна. – Ну а дальше что?

– Чико неожиданно стал ругаться. Где ж это он, думаю, научился? Пошел посмотреть. Оказалось, и не Чико это, а двое мужчин в соседнем дворе.

– Стоп! С этого момента постарайся припомнить каждое слово! Пожалуйста, дедушка! – Уна, если того требовали обстоятельства, умела быть и ласковой, и терпеливой.

– Ты что же это? Коллекционировать ругательства решила?

– Не будь таким наивным, дед! В моем возрасте они давно известны.

– Если тебя интересует кровать старой Пурвини, то о ней меня уже расспрашивали твои друзья Ивар и Атис. – Капитан Лея не был настроен на долгие разговоры на эту тему.

– Так что же, в конце концов, они говорили?

– Один чертыхался, что спинку не мог отломать, другой предложил отнести кровать, первый возражал, тяжелая, мол, очень. Второй уговаривал, недалеко, дескать, и обещал как следует заплатить. Так под звяканье железа они и убрались.

– И больше ничего? Может, они называли друг друга по имени?

– Не прислушивался. И чего это вам всем вдруг так понадобилась старая кровать? Там, что, золото спрятано, что ли?

– Важнее, чем золото, – уклончиво ответила Уна.

– Не завариваете ли вы снова кашу, которую самим не расхлебать? Очередная история с бандой брата Язепа? – Старый капитан испытующе поглядел на внучку. – И мамы, как нарочно, нет дома.

Врать дедушке Уна не хотела, а правду сказать не могла. И она притворилась, что рассматривает действительно на редкость красивые цветы.

Магдалена в это время старательно уничтожала сорняки, которыми заросли кусты. Старый капитан в последнее время жаловался на боли в пояснице и с трудом сгибался.

– Дедушка, дай нам несколько цветков, – попросила Уна.

– Зачем тебе цветы?

– Мы с Магдаленой идем в гости.

– В какие еще гости? – подозрительно спросил капитан Лея.

– К Паулине Пурвине. Кстати, ты не знаешь ее нового адреса?

– Не знаю и знать не хочу. Какие дела у вас могут быть с этой сектанткой?

– Ну, так как ты отказываешься переселяться к нам в Юрмалу, пойдем договариваться насчет комнаты для тебя с твоей будущей хозяйкой, – пошутила Уна.

– Я тебе, сорока, покажу хозяйку, – рассердился дед.

Адрес Пурвини девочкам сообщила дворничиха Эллинь.

Район новостроек находился неподалеку. Пурвиня жила на самом верхнем этаже высотного дома. Магдалене еще не приходилось подниматься на лифте. Зажмурив глаза и закрыв рот рукой, она не шевельнулась, пока кабина лифта не остановилась и двери не открылись сами собой.

Пурвиня приняла девочек с распростертыми объятиями, расцеловала и пригласила в комнату.

– Эти цветы от капитана Леи и поклон впридачу, – Уна сделала реверанс.

Старая пенсионерка покраснела, словно девочка.

– Так вот я и устроилась, что птица на вершине дерева. С одной стороны солнышко всходит, с другой заходит. Прямо господская квартира – холодная вода, горячая, ванна, уборная в квартире, – радостно рассказывала она. – Со старой норой не сравнить.

Всю стену комнаты занимал знакомый девочкам старинный буфет, украшенный деревянной резьбой.

– Это после войны я его купила за бесценок, а сейчас, когда старинная мебель в моде, такой бешеных денег стоит. Дамочка тут одна чуть ума не лишилась, когда его увидела, золотые горы сулила, лишь бы только отдала ей, – тараторила старушка. – А мне для чего деньги? Пенсию от государства получаю, уборщицей подрабатываю. В этих ящичках удобно траву хранить: здесь вот ромашка, здесь мята, а это валериана, корень от бессонницы, помогает и от сердцебиения.

– Была у вас когда-то старая кровать с шарами на спинках, вот это была вещь, – невинно произнесла Уна.

– Какое там! – Пурвиня небрежно махнула рукой. – Я ее в старом доме оставила. Вида уж никакого не было, да и пружины полопались.

– А не помните, откуда у вас это кровать? – спросила Уна.

– Как не помнить, как сейчас помню. Под самый-то конец войны угодила в наш дом бомба. Все погибли… – Голос у старушки дрогнул, и она уголком передника вытерла глаза. – Я тогда в убежище спряталась, потому и жива осталась.

– Бедняжка, – шепнула Магдалена Уне. – Еще и сейчас переживает, а ведь столько лет прошло.

– Советская власть дала мне квартиру в другом доме, на улице Плиедеру. В немецкое время там жил немец-живодер, служил в охране гетто. Наживался на страданиях несчастных. Видно, не лгали люди, а то б разве расстреляли его, как собаку, да во дворе бросили? Дружки после на машине прикатили, забрали все ценное, и поминай как звали.

Когда я пришла, в той квартире уж ничего не было. Только железная кровать, стол да стулья. И еще тьма-тьмущая всяких бумаг, журналов. Все это я на чердак снесла, а стены и пол мылом мыла, кипятком шпарила, чтобы ни один микроб фашистский не пристал.

– Исчезаем, – шепнула Уна Магдалене. – Больше мы ничего не узнаем. Нам пора, тетя Паулина. – Уна снова сделала реверанс.

– Куда же вы, деточки? – засуетилась Пурвиня. – Такие гости дорогие, как же без угощения! Я словно знала, блинчиков испекла. Садитесь, садитесь! Вот варенье из земляники, сама ягоды собирала, сама и варила.

Приглашение было заманчивое – близился обед, а девочки даже не завтракали.

С удовольствием старая Паулина наблюдала, как молниеносно исчезают с тарелки блинчики. По натуре она была человек общительный и порой страдала от одиночества. Заполучив неожиданных слушателей, она спешила выложить все, что скопилось на сердце. С адвентистами ей больше не по пути. Что это за бог, который благословляет обман! Хорошо, что вовремя глаза раскрылись. Сейчас она в хор записалась… Дирижер похвалил ее голос, сказал, что с таким и на оперной сцене петь можно.

– Тетя Паулина! – остановила Уна поток слов, которому конца не было видно. – А вы не помните, как звали того живодера?

– Какого живодера? – В мыслях Пурвиня все еще была со своими подружками из хора.

– Ну, того гитлеровца, который до вас жил на улице Плиедеру.

– Ах, того подлеца? Постой, постой, Гансом, кажется, по-нашему Ансис. Он и по-латышски хорошо говорил. А фамилии не помню, хоть убейте. Да вы у дворничихи спросите, у мамаши Эллинь. А для чего сдался вам этот подлец?

– Мы собираем сведения о погибших и пропавших без вести во время Великой Отечественной войны, – сказала Уна полуправду. – Не оставлял Ганс каких-нибудь документов?

– Как же, как же, – подтвердила Пурвиня. – Поднимитесь на чердак, я их шнуром перевязала, наверху и положила. Если мыши не изгрызли, там и лежат. Кто ж на старые бумаги позарится?

Только в половине третьего девочки выбрались от гостеприимной старушки, но и то потому, что той надо было спешить на репетицию.

– Блинчики с земляничным вареньем я в рот больше не возьму, – призналась Магдалена в лифте. – Они у меня обратно лезут.

– Это потому, что мы вниз спускаемся, – засмеялась Уна. – Но сходили мы не напрасно. Во-первых, мы теперь знаем, кому принадлежала кровать. И еще – на чердаке хранятся какие-то документы. Их надо срочно разыскать.

В штабе ЮДМ с полдюжины мальчиков и девочек, одетых в серо-голубые форменные рубашки с эмблемой на рукаве, изучали результаты последних стрелковых соревнований. К всеобщей зависти мальчишек, из малокалиберной винтовки точнее всех стреляла маленькая застенчивая Магдалена. Второй оказалась Уна.

– Подумаешь, удивили! Они у себя в Юрмале, видно, только тем и занимаются, что стреляют в цель, – Ивар никак не хотел примириться с тем, что девочки оставили его на третьем месте.

– Это все, кого вам удалось собрать, товарищ начальник штаба? – обратилась Уна к Атису.

– Так ведь каникулы, – оправдывался Атис. – Все разъехались – кто в деревне, кто на пляже жарится.

– Вместе с нами десять. Пожалуй, хватит, – смилостивилась Уна. – Правду знаем только мы четверо. Как звучит клятва мушкетеров?

– Мы будем молчать, как магометане, мы будем немы, как катафалки, – хором произнесли Атис и Ивар.

Магдалена задумалась и молчала. Слишком хорошо помнились ей события, связанные с тем временем жестокость приемных родителей, ложь, преступления, и, наконец, заслуженное наказание. Вилцаны считали Магдалену главной виновницей их разоблачения и отказались сообщить сведения о ее настоящих родителях, они не сказали даже, из какого детского дома ее взяли. У родителей Уны девочке жилось хорошо. Но все чаще и чаще думала Магдалена о том, что, может быть, где-нибудь рядом, совсем близко, живет ее настоящая мама. Если бы можно было ее разыскать…

– Остальным поручим обойти все площадки для мусора во дворах нашего микрорайона и пункты приема вторсырья, – распорядилась Уна.

В этот момент в дверях показался Янис Клява, руководитель отряда юных друзей милиции.

– Приветствую будущих следователей! – произнес он. – По какому случаю сбор? Намечается операция?

– У нас есть идея. Чтобы удобнее было собирать необходимое сырье, мы решили обойти всех дворников и попросить, чтобы жильцы выбрасывали в мусорники пищевые отходы, бумагу, металлолом отдельно. Мама сказала, что за границей так давно делают, – Уне эта мысль пришла в голову совершенно неожиданно.

– В целом идея неплохая, подход государственный, – согласился Янис Клява. Только каким образом вы собираетесь ее осуществить?

– Ну, хотя бы так. К одному контейнеру прикрепить надпись: «Только бумага», к другому – «Металлолом», к третьему – «Пищевые отходы».

– А если во дворе всего один или два мусорника? – спросил Ивар.

– Металлолом можно складывать просто на землю.

– И бумагу тоже.

– Бумагу нельзя. Промокнет под дождем, да и ветром разнесет.

– Если сумеете навести во дворах порядок, сделаете доброе дело, – одобрил Янис Клява. – Заодно можно проверить санитарное состояние нашего района – как ведется уход за насаждениями, в каком состоянии детские площадки, и все замеченное занести в журнал обхода. Только в рейды ходить как полагается – в форме. Кто ответственный?

– Начальник штаба отряда Атис Арайс, – Уна решила не связывать себе руки.

– Даю два дня. В среду в пятнадцать ноль-ноль отчитаться! – подвел итоги Янис Клява.

– Слушаюсь, товарищ начальник штаба комсомольского оперативного отряда! – Атис приложил руку к пилотке. – В среду отчитаться.

– У меня две личные просьбы, – сказала Уна, когда Янис Клява вышел. – Запишите обязательно в журнал, если в каком-нибудь дворе наткнетесь на старую железную кровать.

– Тебе что, спать не на чём? – поинтересовался кто-то из мальчиков.

– И еще спрашивайте у ребят и дворников, не знают ли они шестнадцати-восемнадцатилетнего парня в разрисованной майке – на груди женщина, а на спине мужчина и подпись «Луи Четырнадцатый». В журнал эти сведения заносить не надо, – добавила Уна.

Новое задание юные друзья милиции приняли без особого энтузиазма. Тоска зеленая ходить по дворам, да еще в такую жарищу. Но юные друзья милиции усвоили в отряде непреложное правило – личные интересы подчинять общественным.

Уна зашла в соседнюю комнату и обратилась к дружинникам:

– Не заметили вы, случайно, парня – в джинсах с бахромой, на майке картинки и надпись «Луи Четырнадцатый»?

– Можем тебе предложить Бубнового Туза, Пиковую Даму, Золите, Длинного, Усатого, даже Кеннеди, – засмеялись ребята, – но Луи Четырнадцатый еще не показывался в наших охотничьих угодьях.

– Когда появится, сообщите нам.

– Что ж натворил этот Луи? – поинтересовался Янис Клява.

– У нас с ним свои счеты, – уклонилась Уна от ответа. – Скажите, если встретится.

– Скажем, скажем! – пообещали дружинники.

Янис Клява внимательно посмотрел на Уну.

– Предупреждаю, никакой самодеятельности. Если дело серьезное, поставьте меня в известность.

– Слушаюсь, никакой самодеятельности! – зардевшись, Уна вскинула руку к виску и выскочила из комнаты.

– Сдается мне, наши детективы опять что-то затеяли, – Янис Клява покачал головой. – Придется не спускать с них глаз.