355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » "Завтра" Газета » Газета Завтра 293 (28 1999) » Текст книги (страница 4)
Газета Завтра 293 (28 1999)
  • Текст добавлен: 19 сентября 2016, 12:54

Текст книги "Газета Завтра 293 (28 1999)"


Автор книги: "Завтра" Газета


Жанр:

   

Публицистика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

РЕДКИЕ СТАРТЫ

ЖЕЛЕЗОБЕТОННЫЙ МАССИВ стартовой позиции космодрома посреди выжженной солнцем казахской степи. Готовая к старту ракета-носитель «Союз» с грузовым кораблем «Прогресс» уже находится в рабочем вертикальном положении. Железнодорожный транспортер, притащивший сюда, на платформу, ракету, отогнан в сторону, после того как медленно и аккуратно на стреле-стержне «Союз» был водружен на позицию. Сейчас ракету-носитель бережно поддерживают кабель-заправочная мачта и башня обслуживания – громадные решетчатые металлические конструкции обнимают ракету. Через них в железное нутро ракеты закачиваются тонны горючего, окислителя и жидкого азота.

Космодром – это не просто бетонная площадка, с которой стартуют в небо корабли. Это целый мир. Здесь осуществляется и сборка ракет, установка на них кораблей, заправка, подготовка к старту и многочисленные проверки всех ее систем. С командного пункта ведется и управление первыми минутами полета.

Сегодня Байконур выглядит не так, как раньше. Большинство корпусов и зданий заброшены, и там, где еще несколько лет назад невозможно было даже увидеть на земле обгоревшую спичку, теперь царят запустение, руины и вековая пыль. По бывшим рабочим площадкам бродят брошенные голодные псы. В пустых ангарах живут одни лишь змеи да тарантулы. Ветер завывает среди жуткого психоделического пейзажа заброшенных участков космодрома. И все труднее себе представить, что отсюда могут взлетать космические корабли.

...До старта осталось несколько часов. Точное время пуска назначено баллистической службой Центра управления полетами. Все операции на космодроме с точностью до секунды привязаны к этому времени.

Из многих стартовых площадок теперь действует лишь одна – та самая, с которой стартовал в небо Юрий Гагарин. Остальные перестали использоваться, и сквозь трещины в бетонном покрытии уже продирается живучая и неприхотливая степная трава. Вокруг площадок космодрома, почти вплотную с ним, пасутся стада баранов и всякой другой местной живности во главе с древними, как вся эта земля, чабанами, укутанными в свои телогрейки-халаты. Словно само средневековье, откуда ни возьмись вылезшее, наступает на космодром. Стремится поглотить чуждое великолепие, пришедшее сюда из нового времени. Заглушить его мычанием, блеянием и ржанием скота, гортанными криками пастухов.

Операция запуска повторена здесь со времен Гагаринского полета тысячи раз. Но с объявлением пятиминутной готовности каждого из присутствующих при старте охватывает волнение. Ракета, корабль и все наземные системы десятки раз проверены. Нет никаких отклонений от нормы. Тем не менее сердца стучатся все чаще, лица напряжены. Над степью опускается тишина, внезапно умолкают птицы и звери, и огромное палящее июльское солнце удивленно таращится на ракету и людей, задумавших победить притяжение Земли и приблизиться к звездам.

Над завороженной степью, оглушая и раздавливая перепонки, проносится мощный рев проснувшихся двигателей. В этом реве-плаче новорожденной ракеты-звезды слышен и рык дракона, и боевые кличи древних славян, и «ура» красных армий. Оцепеневшие от ужаса бараны на пастбище сбиваются в кучу, вытаращив глаза, чабан шевелит губами, не то поминает Аллаха, не то восхищается силою русов, побеждающих прошлое, среди пустыни воздвигающих будущее.

Из-под ракеты рвется беснующееся пламя. Раскаленные огненные языки упираются в газоотражатели, бьются вверх, по газоотводным каналам выбрасываются от площадки. Рев превращается в какой-то всесокрушающий грохот и вой. Ракета медленно отрывается от Земли. Кабель-заправочная мачта и башня обслуживания отходят от корпуса ракеты. Пуск. Белая колонна плавно и величаво всплывает над землей из пламени, грохота и дыма. Стремительно разгоняется. Триста тонн, несущие в космос семь тонн грузов, необходимых на орбите, рвутся в синее, без единого облачка, небо.

Все, широко раскрыв глаза, уставились на чудо. Поневоле начинаешь верить в непобедимость советской страны, это чудо создавшей. Очередной советский «Союз» на глазах тысяч людей, десятков теле– и фотокамер уносится в небо, все быстрее превращаясь в огненный шар – второе солнце. Будет жить российский космос!


ЦЕНТР НА ОКРАИНЕ

ЦЕНТР ГЛАВНОГО ЗАЛА УПРАВЛЕНИЯ. Синяя, на полстены экран-карта, на ней видны все пять континентов. Иногда вместо них при необходимости сверкает карта звездного неба. Сейчас на карте Земли нанесены траектории космических спутников и станций. Светящиеся точки – наземные станции слежения.

По бокам карты – проекции телевизионного изображения из космоса. В самом верху световые табло. На них вся информация о ходе полета нужного объекта: время, количество витков, параметры орбит, данные телеметрии и другие необходимые сведения. Остальные данные оперативно доставляются специалистам-пользователям прямо на рабочее место.

Перед экранами четыре длинных ряда – это рабочие места специалистов. Перед каждым сотрудником по два-три монитора и все необходимые средства связи. Здесь тихо и нет суеты, хотя ежесекундно именно здесь выполняется огромная, точная, требующая быстрой реакции, сосредоточенности и слаженных действий самых разных служб, работа. Механизм управления полетами отлажен до мелочей и действует подобно часам.

Экипажи кораблей и станций на орбите, спутники, межпланетные станции в дальнем космосе и тысячи людей в десятках служб и учреждений, несмотря на громадное расстояние, которое их разделяет, работают точно и постоянно взаимодействуют. Это тонкий, единый и живой организм. Его мозг – Центр управления полетами. Построенный в 1973 году под Москвой, ЦУП координирует и направляет деятельность этого организма.

Управление полетами современных космических кораблей – сложный технологический процесс. Необходимо обеспечить работу экипажей, бортовой аппаратуры, выполнение научных исследований и народно-хозяйственных задач – все, что предусмотрено программами полетов.

Специалисты организаций – заказчиков экспериментов, выполняемых в космосе, и разработчиков испытываемых систем – совместно с Центром участвуют в управлении. Все они постоянно находятся в ЦУПе, в готовности разрешить любую нештатную ситуацию в полете. Когда такие ситуации возникают, ученые их моделируют, выясняют причины проблем и пути их разрешения. Многочисленные организации-постановщики экспериментов постоянно ведут обработку информации с борта и по оперативным оценкам результатов работы могут вносить изменения в программу полетов.

Организация полета начинается с баллистиков. Схема полета, оптимальная траектория и время старта разрабатываются ими еще на этапе проектирования и создания космического аппарата. Баллистики определяют задачи космической навигации и условия движения в пространстве, формируют навигационную карту полета.

Космический аппарат запущен. С момента отделения от него последней ступени ракеты-носителя корабль полностью переходит под ответственность и управление ЦУПа.

Центр – лишь видимая часть огромного айсберга, обширной системы объектов, разбросанных по всей планете и в космосе, предназначенных для обеспечения управления и нормальной работы ЦУПа.

Многочисленные станции слежения за космическими аппаратами, наземные измерительные комплексы НИК, ранее называвшиеся НИПами, расположены на всей территории бывшего Советского Союза. НИКи связаны с ЦУПом линиями всех видов связи. Они подключают Центр к этим каналам связи по мере пролета над ними космических аппаратов, передавая друг другу эстафету надежной связи борта с Центром. Так же связь аппаратов с ЦУПом обеспечивают орбитальные спутники «Луч» и «Молния».

В благодатные советские времена связь Центра с космическими объектами вообще могла быть непрерывной в течение всего полета. В Атлантическом и Тихом океанах находились наши ПИКи – плавучие измерительные комплексы. Те же НИКи, только размещенные на кораблях. Они способны были поддерживать связь тогда, когда космический объект находился не над советской территорией. Эти громадины – чудо кораблестроения: АСК– «Академик Сергей Королев», КВК– « Константин Владимирович Комаров», КЮГ– « Космонавт Юрий Гагарин» и четыре небольших вспомогательных судна. К сожалению, с развалом Союза из-за недофинансирования эскадра прекратила свое существование и плавучие города выпали из цепочки управления полетами.

Все вместе эти комплексы, сами космические аппараты, космодромы и другие объекты составляют контур управления. От четкой и слаженной работы этого контура и десятков тысяч людей, в нем задействованных, напрямую зависит успех всех космических программ.

Шестьсот телефонных каналов и пятнадцать широкополосных телевизионных – вот арсенал информационной связи Центра с космическими аппаратами. Связь с удаленными КИКами поддерживается через дополнительные спутниковые каналы. Ко всему этому можно добавить прямой телеканал с Московским телецентром.

Управляет всеми этими каналами Главное управление каналов связи ГУКС. Здесь, в отличие от гражданского персонала остальных служб ЦУПа, работают откомандированные сюда военные. Они подчиняются своему военному командованию, и остальные штатские сотрудники прозвали их «варягами», то есть пришлыми.

«Варяги» несут службу сутками посменно. Раньше в смене было по четыре человека, теперь один-два. У них довольно напряженная работа. Круглые сутки офицер находится за пультом. Пульт – три монитора, микрофон и динамик звуковой связи, средства управления каналами связи. Перерывов в течение суток практически не возникает. Одно спасение – редкие и короткие, по сорок минут, «дыры» – моменты, когда космический аппарат находится вне досягаемости КИКов. За это время нужно успеть сходить умыть холодной водой лицо, отогнав сон, на скорую руку перекусить, вынув из сумки что-нибудь приготовленное женой. Обычно там вареные яйца и бутерброды. Буфет работает только до вечера, да и дорого в буфете для тощего военного кармана. Быстро перекусив, снова уставиться глазами в мониторы. Там ярко-зеленые буквы и цифры на темном фоне, говорящие о состоянии каналов связи.

Одно время между «варягами» и остальным персоналом Центра возникли трения. Терпеливые военные не любили жаловаться на трудность своей работы или подчеркивать ее значимость. Так появилось среди гражданских мнение, что работа эта незначительна. На вояк стали смотреть свысока и даже ущемлять в правах. Но тогда советские офицеры умели постоять за себя. «Варяжий» командир – генерал-майор Валентин Саус – приказал однажды своим подчиненным не убывать в командировку в ЦУП, а оставаться в части, «раз они там не очень-то и нужны». Эффект был подобен разорвавшейся бомбе. ЦУП оказался парализован. Телефоны в штабах буквально разрывались. Никто, кроме военспецов, не мог выполнять сложнейшую работу по организации связи. Все пожелания «варягов» были учтены, и офицеры вернулись на свои места. ЦУП снова заработал. Действительно, Центр – сложная и тонкая система. В отлаженной работе его конвейера нет лишних. Каждый незаменим на своем месте. Каждый не за деньги, а за совесть пашет на российскую космическую программу, воплощает в жизнь мечту человечества о звездах и бесконечных космических пространствах.

Один из основных видов информации, на основании которого осуществляется управление полетами в космосе, – телеметрия. С одной только станции «Мир» во время сеанса через телеметрию поступает до полумиллиарда Бит информации. Она обрабатывается, группируется в телеформуляры и затем записывается в память ЭВМ. Двести формуляров и шестьдесят автоматизированных оценок состояния экипажей и бортовых систем выдаются на мониторы пользователей в удобоваримом виде. Это десятки строк цифр на экране монитора.

Получив информацию – баллистико-навигационную( о фактической орбите корабля, станции или спутника), телеметрическую (о состоянии космонавтов и корабля), телевизионную и звуковую – Центр ее записывает. Это позволяет при необходимости вернуться к ней в первоисточнике.

Основным документом при оперативном управлении полетом является утвержденный детальный суточный план. В нем отражены по виткам и времени выполняемые на борту операции, программа действий экипажа, план радиообмена с ним, работа всех наземных служб.

Радиокомандами с Земли можно включать и выключать практически все системы космического аппарата, тем самым иногда, даже дублируя действия экипажа, руководить полетом.

Вычислительные системы, соединенные в единую сеть, – главный нерв Центра управления полетами. Они осуществляют прием, обработку и анализ информации, баллистико-навигационные расчеты, передачу по автоматизированным каналам команд и программ, выдачу и документирование результатов. Суммарная производительность информационно-вычислительного комплекса ЦУПа достигает нескольких десятков миллионов операций в секунду, объем памяти – несколько сот мегабайт.

Универсальная вычислительная система «Эльбрус» используется для выполнения сложнейших расчетов и решения задач космической навигации, для анализа, планирования и формирования центрального банка данных. Задачи обработки больших потоков информации решают специальные системы высокой производительности ПС– 2000.

К сожалению, этот уникальный, напичканный современной аппаратурой, переполненный лучшими в мире специалистами и учеными Центр постепенно теряет дорогу в будущее. Все ярче перед его сотрудниками виден тупик, в который его загоняют нынешние правители России. Сокращается и планомерно свертывается российская космическая программа. Давно уже не отправляются к звездам межпланетные станции, сокращается число русских аппаратов на орбите. Фактически последние годы Центр занимается исключительно управлением станцией «Мир», работая не на полную мощность. Последний форпост России на орбите – «Мир» – планируется утопить в ближайшие месяцы. Тогда Центр управления полетами может оказаться совсем не при деле. Создаваемая Международная орбитальная космическая станция МКС будет управляться из ЦУПа лишь первые пару лет. После этого, если российское руководство не примет решительных мер к спасению русского космоса, Центр начнет деградировать, что отбросит российскую науку и космонавтику на многие десятки лет назад.


ПОСЛЕ “УРАГАНА”

В начале 1999 года США произвели ряд испытаний новейшей военно-космической системы. На орбиту был запущен опытный образец боевого космического корабля SMV. Пятитонная громила, способная нести на себе мощное вооружение и бомбовые, в том числе и ядерные, боеприпасы, успешно выполнила программу испытаний. Согласно программе американских военных, к 2010 году на орбите должны оказаться два-пять крылатых истребителей– бомбардировщиков США. Установка этой боевой космической системы, по замыслам американских стратегов, должна закрепить господство Штатов в околоземном пространстве как единственной космической державы. (из репортажа CNN)


…Мы с проводником Володей идем по разбитой, сложенной из бетонных плит дороге. Слева остались из красного кирпича округлые здания передающей станции. Оттуда прощупывают космос, обратясь своими антеннами-тарелками в небо, словно в ожидании манны небесной. Только Божья помощь способна сегодня помочь выжить удушаемой российской космической программе. На станции теплится жизнь, она еще действует.

Дорога идет дальше. Забор и наглухо забитые ржавые ворота, бывшие, по-видимому, когда-то зелеными. Дырка в заборе, проделанная местными, которые ходят здесь на свои огороды. Проникаем в пролом в заборе. Отсюда весь город виден как на ладони.

Некогда один из самых стратегически важных и секретных объектов. Говорят, что этот комплекс зданий входил в десяток первых целей для ракетно-ядерных ударов НАТО по Советскому Союзу в случае, если бы «холодная война» вдруг стала настоящей и горячей. Теперь здесь такая разруха и пустыня, как будто ядерный удар все-таки был нанесен. Заложенный в начале 80-х и бешеными темпами возводившийся советскими военными строителями, объект был заброшен вскоре после начала перестройки. Время и воры не пощадили его, но даже сейчас, спустя многие годы, он производит внушающее впечатление величия и мощи.

Вблизи эти несколько зданий производят просто подавляющее впечатление. Сложенные из бетонных блоков, белые стены высотки уходят далеко ввысь. Бездонные зрачки пустых окон хмуро взирают на пришельцев.

Тишина. Только гудит мошкара и по-волчьи воет ветер, продувая насквозь коридоры верхних этажей. Легко проходим на первый этаж высотки. Шаги гулко отдаются в каменном безмолвии. Стены помнят, как в них кипела жизнь. Их воздвигали с воодушевлением, не боясь трудностей. Днем и ночью строили их, создавали щит, величайшее в мире оружие, призванное защитить величайшую в мире страну. В этих стенах должен был разместиться Центр управления боевой советской космической группировкой, способной раз и навсегда отбить охоту у заморских вояк нападать на нашу Державу. Сейчас эти стены хмуро молчат, стеснительно пряча в тени следы серых дождевых подтеков-слез на своем лице. Могучий богатырь со звездным мечом, так и не вступив в бой с черной силой, пал жертвой предательского удара в спину от кремлевских изменников. Теперь эти стены исписаны нахлынувшими сюда, как в поверженную Рязань, варварами.


Как только в США приступили к созданию системы СОИ и “звездные войны” стали превращаться в суровую реальность, Советский Союз оказался перед необходимостью строительства собственных военно-космических систем. На карту были поставлены безопасность государства и жизнь его граждан – сотен миллионов советских людей. Оборонка в сжатые сроки разработала адекватный ответ стратегической инициативе американцев.

Система «Ураган», детище бесчисленных научных объединений СССР, оказалась значительно дешевле штатовской СОИ и куда более эффективной с военной точки зрения. Согласно программе «Ураган», на околоземную орбиту должна была выйти целая эскадра советских военных спутников. Десятки спутников слежения, разведки и связи, а также ударная огневая группировка. Все вместе с наземными объектами это формирование было способно отразить любое воздушно-космическое нападение на нашу страну и нанести смертельный удар по важнейшим пунктам управления США, Пентагона и военно-промышленным объектам НАТО. Неотразимый удар беспримерной силы, перед которым бессильна ПВО.

С 1982 года проект «Ураган» начал материализовываться. Основным его звеном должен был стать Центр управления звездной эскадрой, строжайше засекреченный и затерянный в лесах и болотах Подмосковья.

Здесь, где сейчас лишь мертвые развалины, воздвигался этот Центр.


Лестницы, ведущие на верхние этажи, разрушены, и нам приходится пробираться по уцелевшим балкам, то и дело подтягиваясь на руках, цепляясь за перекрытия. Везде запустение и пыль. Восьмой этаж. Дальше проникнуть невозможно. Подходим к оконной щели. Сильный ветер дует в лицо, стремясь сбросить с узкой бетонной балки, на которой мы стоим, вцепившись руками в подоконник. Отсюда далеко видно. Вокруг бесконечная болотно-лесистая местность, шоссе. Совсем близко микроскопические огородики, на которые разделили некогда прекрасное и бескрайнее русское поле. Там корячатся люди, силясь в одиночку вырастить себе пропитание.

Спускаемся вниз и дальше в подвал. Здесь вход в подземный туннель. Долго не разгораются изготовленные заранее факелы. Наконец, огонь освещает разверзшиеся ворота хода. Хлюпая сапогами по воде, идем по туннелю. Под Центром, между всеми зданиями и объектами, проложена развитая система подземных коммуникаций. Туннель, по которому я иду вслед за Володей, настолько широк, что по нему вполне можно проехать на автомобиле. Под сводами видны длинные громадные квадратные трубы, там раньше находились кабели связи. Сейчас они уже разворованы падкими до меди и других проводников «предпринимателями».

Несколько сот метров темноты до развилки. Выходим на настоящую подземную автомагистраль. Два раздельных параллельных туннеля для двустороннего пешеходного и автомобильного движения. Еще несколько минут хода – и попадаем на просторную площадку. Дальше идти нельзя. Туннель затоплен. Володя говорит, что катался здесь на резиновой лодке с другими местными ребятами.

Поднимаясь по ржавой лестнице в люк, оказываемся уже в другом здании, далеко от высотки. Блуждать по туннелям, этажам и подвалам можно бесконечно.


До конца 80-х годов строительство «Урагана» шло активно. В систему вкладывались немыслимые средства, труд и интеллект. Потом оборона перестала быть важной для новых властителей Кремля, и строительство было заброшено. По сути, разгром системы «Ураган» можно сопоставить лишь с диверсией, которой позавидовали бы все спецподразделения американских коммандос, даже и не мечтавших о том, чтобы проникнуть в ее Центр и уничтожить его.

Сегодня Россия в ущерб собственному «Урагану» участвует в создании международных военно-космических формирований. Совместно с американцами Россия создает систему « ГЛОНАС». Однако ключи к управлению этой системой находятся в руках у США, и в любой момент штатовские хозяева могут отключить Россию от единого противокосмического щита. Единственным аргументом защитников «ГЛОНАСа» является то, что Россия якобы не в состоянии сегодня потянуть собственные «звездные войны». Между тем, все средства, отправляемые на совместные с Америкой космические боевые группировки, тем более уходят впустую – так, ребенку ясно, что единственным противником России в космосе могут оказаться только США.


Уходя из мертвого города, вновь оборачиваемся на мощные стены. Запустение, ветер и скрип тронутой нами раскачивающейся ржавой железной балки. Смерть и забвение, которое еще хуже. Понимаю, что это не ветер гудит в опустошенных коридорах. Это гудит глухое возмущение и гнев русской оборонки, армии и народа. Возмущение предательством, жестокостью, дуростью и безразличием. И белая высотка, торчащая из пустыря, похожа на мертвую кость. И красные ломаные кирпичи корпусов вокруг – кровавые останки изрубленного богатыря.

Оживет ли, восстанет ли богатырь? Наполнятся ли еще эти стены шумом, голосами и топотом русских солдат и офицеров, поедут ли еще по туннелям шустрые «уазики»? Поднимет ли кто тяжелый богатырский меч, что лежит сейчас среди подмосковных болот и чащоб?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю