Текст книги "Газета Завтра 811 (75 2009)"

Автор книги: "Завтра" Газета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Конечно, не вполне об этом говорила героиня Бёлля своему мужу: "Они так приличны, так приличны; мне страшно, старик; даже в 1935 году, даже в 1942-м я не чувствовала себя такой одинокой…" Нет, конечно же, не вполне об этом говорила эта женщина из "Бильярда в половине десятого". Но и об этом тоже.

СССР к концу застоя накопил гигантский потенциал разнообразного постмодернистского гноя. Шекспировский Гамлет сказал: "Вот он, гнойник довольства и покоя: прорвавшись внутрь, он не дает понять, откуда смерть…" Гнойник и вправду прорвался внутрь. СССР умер. Вы хотите убить любое государство? Сконцентрируйте в нем накопившийся постмодернистский гной и дайте ему прорваться внутрь. Государство исчезнет. И даже не поймет, откуда смерть. Вот что, пожалуй, страшнее всего.

Сейчас многие призывают бороться с либералами. Абсолютно не поддерживаю подобных призывов. Почему надо бороться с настоящим классическим либералом? Либерализм – такая же часть Модерна, как и консерватизм. Нет политической системы Модерна без либерально-консервативного консенсуса.

Консенсусом же является патриотизм. И это так везде – в США, Франции, Индии, Японии… ВЕЗДЕ!

Когда либерал разрывает с патриотизмом – он уже не либерал. Но то же самое касается и консерватора. У либерала есть ценности, принципы, убеждения. Он обладает своей подлинностью. Почему с ним надо бороться? Да, есть антипатриотические извращенцы, и их немало. Но есть такие же извращенцы и в нелиберальных средах. Так зачем путать извращение (то есть патологию) с нормой? Нам что, вообще недорога свобода? Мы хотим подтвердить ложный миф о нашем историческом тяготении к рабству?

Если речь идет об осуществлении проекта "Модерн" в России, то не ПРОТИВ либералов надо бороться! Бороться надо ЗА подлинный, патриотический либерализм, верный истории и развитию. ЗА патриотизм либерального Модерна. Бороться надо за то, чтобы этот патриотизм оказался в единстве с патриотизмом другим, консервативным. Тем, который не прогресс (то есть изменчивость) ставит во главу угла, а традицию, то есть наследственность. Но вы пробовали в любой системе оторвать одно от другого и противопоставить изменчивость наследственности или наоборот? Любое такое противопоставление – это путь к гибели.

Не с либерализмом надо бороться, а с Постмодернизмом. Это совершенно разные вещи. Накопленный советским застоем постмодернистский гной – задействовали на все сто процентов. Теперь хотят так же задействовать новый гной, накопленный в рамках необрежневской стабилизации 2000-2008 годов. Сформированная в эти годы система слабее, чем советская. Гноя же еще больше. Если кому-то удастся его подсобрать и дать ему прорваться внутрь – катастрофа будет неминуемой. И это будет последняя российская катастрофа.

На горизонте маячит и нечто большее. Повторяю, политический Постмодернизм – это сокрушительное оружие. Можно сказать, оружие абсолютное. Представьте себе такую большую лучевую пушку. Вы наводите ее на какой-нибудь объект – и объекта нет.

Разрушение СССР – лишь первая проба пера. Эта "лучевая пушка" была использована, и использована успешно. Но когда оружие изобретено, сконструировано, изготовлено и использовано, кто откажется использовать его еще раз? Можно навести пушку на Россию. А можно и на другой объект. Почему бы не навести ее, например, на Китай? Или наоборот – на Европу, США, всю западную цивилизацию в целом?

Глобальная перестройка предполагает концентрацию всемирного постмодернистского гноя и обеспечение прорыва этого гноя внутрь всего человечества или его решающей части. Все мои рефлексии по поводу генезиса и архитектоники "приличного меньшинства, в неприличном большинстве обитающего" правомочны лишь постольку, поскольку речь идет о большом мировом процессе.

Принципиально новом процессе – процессе убиения Истории. Разве наша перестройка, в конце-то концов, не была войной с историей как таковой? Да, с нашей историей, – ну и что? Но Фукуяма, написав о конце истории, говорил не о конце нашей истории, а о конце истории вообще. Эксперименты с "лучевой пушкой"… Не в них ли – сокровенная суть того, что лукаво именуется "кризисом"?

Продолжение следует

Алексей Воробьев А ДОЛГ И НЫНЕ ТАМ…

Вирус безудержного плюрализма поразил наших ВИП-чиновников от экономики. Одни предвещают стране и народу новые и новые финансовые катаклизмы, другие божатся, что вот-вот все устаканится и образуется, и поводов для паники в державе нет и в помине.

При наличии отсутствия у верхов какой-либо общей точки зрения на происходящее в финансовой сфере, ум и руки невольно тянутся к хотя бы относительной объективности. То есть к тем официальным цифрам, которые могут в какой-то мере достоверно характеризовать положение дел.

В конце апреля Центробанк опубликовал новые оценки графика выплат внешнего долга РФ по состоянию на начало 2009 года. Точнее, этот документ называется "График погашения внешнего долга Российской Федерации по состоянию на 1 января 2009 года" с разделением на две таблицы – "Основной долг" и "Проценты". Из таблиц следует, что общая внешняя задолженность РФ на 1 января 2009-го года составляла 484,7 миллиарда долларов, а "всего предстоящих выплат процентов по состоянию на 1.01.2009" за нами на 120,3 миллиарда долларов. Если вычесть отсюда долг государственный – 29,4 миллиарда долларов – и проценты по его обслуживанию, то цифра так называемого корпоративного долга оказывается на уровне 570,4 миллиарда в американской валюте.

Аналитики сопоставили эти цифры с данными на первое октября 2008-го (по январским публикациям ЦБ), и пришли к мрачному выводу, что корпоративный внешний долг к выплате с 2009 года вырос на два процента или примерно на 12 миллиардов долларов. А по срокам выплат после 2010 года он же возрос более чем на 10 миллиардов долларов.

На первый взгляд, это вполне естественно вписывается в ситуацию глобального финансового кризиса, когда происходит цепная реакция взаимных неплатежей и просроченных обязательств, накручивания процентов и прочей параноидальной заполошности в мозгах финансистов. Проблемы, паника – вот и растут долги.

Бывает…

Однако странности здесь обнаруживаются сразу, стоит лишь обратиться к другим цифрам, тоже официальным. На то же первое января 2009-го так называемые "Международные резервы Российской Федерации" составляли 427,08 миллиардов долларов. То есть, со своего максимального размера в августе 2008-го (когда и началась раскрутка "финансового кризиса"), с 595 миллиардов долларов они сократились к Новому году почти на 170 миллиардов.

А к апрелю 2009-го "усохли" еще примерно на 45 миллиардов.

Другими словами, за полгода с небольшим государство истратило более двухсот миллиардов казенных долларов на спасение финансовой системы, банков и корпораций, а их внешняя задолженность при этом не только не сократилась – но и возросла! Лечили, лечили – и "больному" стало еще хуже.

Как объяснить этот медицинский факт?

Кто и куда подевал такую громадную кучу государственных, а, следовательно, народных денег?

И как именовать подобное явление в цивилизованных юридических терминах?

Тем временем, на недавних переговорах министров финансов в Вашингтоне господин А.Кудрин прямо заявил, что Россия вновь будет привлекать займы Всемирного Банка: "В связи с тем, что Россия переходит к дефициту бюджета, мы готовы рассматривать реализацию части проектов за счет заемных средств".

А вот то, куда делись потраченные сотни миллиардов долларов из отечественных резервных фондов, ни А.Кудрина, ни его ВИП-коллег, судя по всему, уже не интересует.

Владислав Шурыгин МАШИНА САМОРАЗРУШЕНИЯ «Реформы» Сердюкова – огонь по своим

ДВА ГОДА НАЗАД министр обороны Анатолий Сердюков вступил в руководство Вооружёнными Силами России. Это было переломное время. После многих лет хронического недофинансирования, секвестров и унизительной нищеты в армию впервые пошли деньги. Ожили аэродромы и полигоны. Пусть медленно, но стало повышаться денежное довольствие офицеров. После почти полутора десятка лет распада в войска пошли первые образцы новой техники и вооружений. И на этой волне у армии появился новый министр обороны. Молодой, немногословный, из ближайшего окружения тогдашнего президента, что почти автоматически гарантировали ему авторитет и уважение, так как авторитет самого президента Путина в армии тогда был чрезвычайно велик.

Чего ждали от Сердюкова?

С одной стороны, многих уже тогда смущало то, что новый министр в армии человек абсолютно случайный, если не считать полутора лет срочной службы в далёких восьмидесятых. Но с другой стороны, говорили, что он человек деловой, жёсткий. Не зря же до этого он заведовал налогами и сборами. Был главным "фискалом" страны. В офицерских курилках сошлись на том, что новый министр поставлен навести порядок в военных финансах. Заткнуть все дыры, приструнить хапуг и мздоимцев и обеспечить более эффективное распределение бюджетных средств.

Собственно, так тогда и казалось, что новый министр будет держать в руках всё военное хозяйство, а военные займутся наконец тем, чем и должны заниматься – боевой учёбой и укреплением армии.

Нуждалась ли тогда армия в реформе?

Безусловно!

И большинство офицеров и генералов эту реформу поддерживали и готовы были всячески способствовать её проведению.

Но после проведённых предыдущим министром обороны Сергеем Ивановым сокращений большинство военных считало, что теперь дело за целенаправленной методичной модернизацией армии. Тем более, что и Сергей Иванов, и Анатолий Сердюков почти хором объявили, что все сокращения закончены, и теперь необходимо заниматься совершенствованием военной организации, перевооружением и повышением качества боевой учёбы.

Никому и в страшном сне не могло присниться то, что последовало за этим…

А ЗА СЛЕДУЮЩИЕ ДВА ГОДА господином Сердюковым была проведена такая ломка Вооружённых Сил России, какой они не знали, пожалуй, со времён революции 1917 года, когда большевики фактически распустили старую русскую армию и на её месте начали формирование Красной Армии.

Первым делом была проведена кадровая чистка высшего командного состава, сравнимая по своим масштабам разве что с приснопамятными репрессиями в армии в конце 30-х годов.

Были сняты со своих должностей или отправлены в запас начальник Генерального штаба и все начальники главных управлений Генерального штаба. Вслед за ними было снято с должностей и уволено большинство начальников управлений Генштаба и Минобороны. Затем настал черёд войск.

Из трёх главкомов видов Вооружённых Сил заменены все три.

Из трёх командующих отдельными родами войск – заменено три.

Из четырёх руководителей служб и управлений тылового обеспечения – заменено трое.

Из шести командующих округов – заменены все шесть.

Из пяти командующих флотов и флотилий заменены четыре, и лишь командующий Каспийской флотилией контр-адмирал Виктор Кравчук исполняет свои обязанности аж с 2005 года!

И что же мы получили в результате таких чисток?

Война против Грузии вскрыла страшные провалы в боевом управлении, фактически разрушенную вертикаль управления войсками и неумение нового, "сердюковского" генералитета эффективно командовать, когда ключевые директивы "забывались" отдаваться войскам, ключевые управления оказывались парализованными волюнтаристскими приказами, и до конца войны сердюковский генералитет так и не смог наладить взаимодействие различных видов и родов войск.

Сегодня сердюковскими пропагандистами победа на Грузией преподносится как личный триумф министра обороны и гениальная военная операция, хотя на самом деле этой победой мы прежде всего обязаны крайне низкой боеспособности грузинской армии, её невысокому моральному потенциалу. Окажись на месте грузин более стойкий и опытный противник, и результаты этой операции могли бы стать совсем иными. По уровню неразберихи и ошибок эта операция мало чем уступит печальнопамятному вводу войск в Чечню в декабре 1994 года…

А ведь всего несколько лет назад Северокавказский военный округ, чьими силами проводилась операция в Южной Осетии, провёл успешную контртеррористическую операцию на территории Чечни и Дагестана, в ходе которой был разгромлен и уничтожен куда более серьёзный противник, чем робкая грузинская армия – армия чеченских боевиков Басаева-Масхадова. Прекрасно обученная, отлично вооружённая и закалённая в боях армия. Которая, к тому же, имела серьёзное моральное превосходство победы в первой чеченской войне. Тогда войска действовали как единый боевой механизм и смогли в считанные месяцы разгромить противника.

А сегодня вместо обещанной "оптимизации" и совершенствования системы управления войсками кадровый погром Сердюкова и его команды привел лишь к нарастающему хаосу, деморализации офицерского корпуса и невосполнимым кадровым потерям.

Если это называется "реформа", то тогда что же называть развалом?

В окружении Сердюкова как о каком-то уникальном кадровом достижении с гордостью говорят о том, что за год не подписали ни одного ходатайства на продление предельного срока службы генералам и полковникам.

Но можно ли считать разумной и оправданной такую кадровую перетряску высшего военного руководства, если в её итоге Вооружённые Силы лишились таких своих самых блестящих генералов, как Юрий Балуевский, Александр Рукшин, Владимир Булгаков, Валерий Запаренко, Владимир Пустовой, Евгений Карпов, Владимир Гошкодёра?

Конечно, нет!

Но она была нужна, чтобы исключить любое возможное сопротивление последующим этапам "реформы" Сердюкова.

И КАК ТОЛЬКО от явных и потенциальных противников реформы избавились, начался второй этап военной реформы. В ближайшие три года из армии будет уволено 150 000 офицеров – каждый второй! Только в этом году будет уволено двадцать шесть тысяч офицеров, а за следующие два – ещё сто семнадцать тысяч офицеров. Такие масштабы «чистки» не снились даже сталинским наркомам НКВД.

Разница лишь в том, что тогда человек отправлялся прямиком к стенке или валить лес на Колыме, а сейчас – на улицу! Правда, в условиях жёсткого экономического кризиса без жилья и работы для многих уволенных эта жизнь "на гражданке" не сильно будет отличаться от жизни в колымских лагерях. С началом этих массовых сокращений моральная атмосфера в воинских коллективах стала просто удручающей.

Фактически все штабы, начиная с уровня Генштаба и до штабов дивизий, которые ускоренно преобразуются в бригады, сейчас находятся в полупарализованном состоянии. Половина офицеров выведена за штат, на другую половину возложены их задачи, но выполнять их в результате таких тотальных сокращений они просто не могут, потому что на многих направлениях ответственными осталось по одному офицеру, и в случае их любого отсутствия (отпуск, выходной, командировка) никто просто не может ничего ни согласовать по этому направлению, ни провести решения, ни получить информацию. При этом вместо официально объявленного "поэтапного" сокращения в два с половиной раза к 2012 году на деле штабы и управления волюнтаристски сокращены за считанные месяцы, а точнее, просто "порублены" в три и более раз.

ТО ЖЕ Главное оперативное управление Генерального штаба с пятисот пятидесяти человек сократилось всего за год сначала до двухсот шестидесяти, а теперь вообще до ста пятидесяти человек. Почти в четыре раза! При этом количество задач осталось таким же и даже выросло в связи всё с той же реформой. Теперь официально, в нарушение всех законодательных норм, в ГОУ введён рабочий день с 8 часов утра до 20 часов вечера, но в реальности многие офицеры работают здесь сутками.

Управление военных сообщений уже сократили больше чем в три раза.

Управление, отвечающее за командные пункты, вообще в четыре раза!

Также "режутся" штабы видов Вооружённых Сил, родов войск и штабы округов.

Чтобы избавиться от ставших ненужными офицеров, в недрах сердюковского МО был рождён приказ о ротации, который ограничивает службу офицера в центральных городах тремя годами, после чего он должен уступить своё место следующему, а сам отправиться туда, куда МО пошлёт. Дешёвый популизм этого приказа, направленный якобы на устранение социального неравенства, при котором служба в крупных городах становится бессрочной привилегией попавших туда офицеров, маскирует простой и циничный расчёт. В течение двух лет за бортом МО окажется больше ста тысяч офицеров, большая часть которых служит в Москве, Санкт-Петербурге и таких городах, как Ростов, Хабаровск, Чита, где находятся штабы видов Вооружённых Сил, родов войск и округов. Почти половина из них это те, кто ещё мог бы служить, но сокращены в связи с оргштатными мероприятиями. По закону, если для них нет равных должностей, то эти офицеры имеют право уволиться с получением всех причитающихся им в этом случае льгот. И чтобы не рассчитываться с этими офицерами, не выплачивать им полагающиеся по увольнению двадцать окладов, не обеспечивать их квартирами, господин Сердюков, в лучших традициях "правильных пацанов" начала 90-х, решил попросту "кинуть" этих самых офицеров. По приказу о ротации им предлагают убыть к новым местам службы, которыми определены самые дальние гарнизоны и "медвежьи углы" Российской Федерации. Более того, согласно этому приказу, они ещё к тому же могут назначаться на нижестоящие (!!!) должности. Замысел очевиден – прослуживший несколько лет в Москве или Ростове офицер в звании подполковника, майора с семьёй не согласится на такой перевод, да ещё с унизительным понижением, и его можно будет легко уволить как "нарушителя контракта" без всяких льгот, жилья и выходного пособия. А если согласится, то тоже не страшно! Дослуживать он будет в глухой дыре, где, согласно закону, и получит квартиру по увольнению в запас его семья. А в России много медвежьих углов, где цена жилья меньше, чем цена подержанного "жигулёнка".

При этом авторам данного приказа было, конечно, плевать на боеготовность собственных Вооружённых Сил. И, ограничив срок службы офицера в крупном городе тремя годами, они даже не задумались над тем, что, например, только чтобы подготовить офицера Генерального штаба – элиту Вооружённых Сил – необходимо минимум три года на его обучение. И только по прошествии этого срока он способен работать самостоятельно на уровне высоких требований Генштаба. Фактически этот приказ полностью добивает самую высокопрофессиональную военную касту российских Вооружённых Сил – Генеральный штаб, штабы видов и родов войск.

Всё это привело к такому напряжению в офицерской среде, что только случайно удалось избежать громкого скандала на Параде в честь 9 мая, когда офицеры одной из парадных коробок хотели освистать министра обороны Сердюкова в ходе объезда войск. Но информация вовремя успела дойти до органов военной контрразведки, и "мятежников" взяли под жёсткий контроль. Акция не состоялась, так что министр смог объехать войска без скандала.

"Процесс сокращения офицерского состава пройдет плавно и не вызовет никакого напряжения", – заявил полгода назад господин Сердюков. Тогда никто не понял, что наш министр так шутит…

В этом кадровом погроме особое место занимает решение о ликвидации института прапорщиков и мичманов. Это ни много ни мало сто сорок тысяч профессионалов одной из основных технических "каст" Российских Вооружённых Сил, на которых традиционно лежало поддержание и обслуживание наиболее сложной техники. Именно прапорщики и мичманы были механиками и техниками самолётов, начальниками радиостанций, корабельными специалистами, обслуживали ракеты и другие систему вооружений, были техническими специалистами в подразделениях Сухопутных войск. Часть прапорщиков служила также на тыловых и вспомогательных должностях, на складах и базах хранения, в штабах. Таковых из общего числа, по разным подсчётам от тридцати до сорока тысяч, и именно эти должностные категории в ходе обсуждения различных вариантов реформы предлагалось сократить.

Но, по планам реформы Сердюкова, до 1 декабря 2009 года было решено ликвидировать всех.

ПАРАДОКС: объявляя о планах создания «профессиональной» армии, «реформаторы» одним махом уничтожили костяк этих самых профессионалов. Больше половины прапорщиков и мичманов уже разорвали контракты и увольняются из армии. Оставшиеся тоже недолго задержатся в Вооружённых Силах, так как среди них большинство тех, кому до пенсии осталось выслужить год-два, и ради пенсии они готовы смириться с утратой своего статуса и потерей в зарплате.

При этом объявленное с помпой создание института "профессиональных сержантов" оказалось мыльным пузырём. Уже полгода не удаётся набрать достаточное количество курсантов в сержантские школы из-за крайне низкого образовательного уровня отобранных кандидатов. А когда их выпускники станут "профессионалами", этого не знает вообще никто. Неясен и их статус по окончании этих школ: ведь наряду с новыми тридцатичетырёхмесячными школами в армии остаются и старые сержантские "учебки" с циклом в пять с половиной месяцев учёбы. Причём по своим правам и занимаемым должностям они фактически равны. Неясно, кто будет управлять этим "профессиональным институтом".

Никому из "реформаторов" даже не пришло в голову вспомнить о том, что кроме чисто должностных функций институт прапорщиков имел ещё и важнейшее мобилизационное значение. В военное время он позволял быстро нарастить офицерский корпус – его низовое звено, которое традиционно несёт самые большие потери и чьё пополнение является головной болью всех армий мира. Подготовка прапорщиков, их служебный статус позволяли им при наличии опыта уверенно выполнять обязанности младших офицеров.

А вот профессионального сержанта, даже самого подготовленного, на офицерскую должность в случае войны не поставишь. Его психология солдата, его служебное положение не позволят ему полноценно заменить офицера. И для подготовки на уровень офицера его придётся снова учить.

А ведь военные эксперты давно предлагали качественно иное решение проблемы создания профессионального корпуса сержантов. Это создание единого корпуса младших командиров от младшего сержанта до старшего прапорщика (мичмана). В котором младший командир мог бы расти по служебной лестнице на протяжении всей его службы, без служебного тупика, в который загоняют сегодняшних кандидатов в профессионалы сержантские рамки.

Какие сегодня есть стимулы у сержанта после получения предельного для него звания "старшина"? В лучшем случае финансовые надбавки за классность и выслугу. Всё!

Создав многоступенчатую систему службы, связав присвоение звания прапорщика с получением дополнительного образования, успехами в службе и расширив их должностную категорию до командира подразделения, приравненного к взводу, это не только позволило бы сохранить имеющийся технический костяк армии, но и дало бы стимул "контрактникам" к служебному и профессиональному росту, когда, начав службу профессиональным сержантом, он вполне способен в рамках своего статуса дослужиться до звания младшего офицера. Вместо всего этого господин Сердюков предпочёл одним махом избавиться от прапорщиков и мичманов. Этот волюнтаризм наглядно свидетельствует о некомпетентности и безграмотности реформатора от "Ленмебельторга".

ТИХОЙ САПОЙ сворачивают и ещё один шумно разрекламированный проект военной реформы – перевод Российской армии на контрактную основу и укомплектование частей и соединений постоянной боевой готовности на сто процентов «контракниками». Ещё прошлой осенью из Министерства обороны неслись заверения в том, что части постоянной боевой готовности будут укомплектованы только солдатами-контрактниками. Но уже к весне этого года эти планы резко усохли, а потом и вообще были тихо спрятаны под сукно, в связи с тем, что количество контрактников оказалось настолько мало, что не покрывало даже минимальных запросов войск. Сейчас оно едва дотягивает до 79 тысяч, при этом почти четверть из этого числа – женщины, проходящие службу на не боевых должностях.

И к новому призыву в военкоматы поступила директива на порядок увеличить количество призывников конкретно по видам и родам войск:

В ВМФ – на 50%;

В ВВС – на 150%;

В войсках тыла – на 300%;

В Сухопутные войска – на 80%;

В РВСН – на 80%;

В ВКС на – 200%.

То есть с учётом призыва, фактически все виды и рода войск планируется укомплектовать солдатами-"срочниками" на 75%, призвав в общей сложности 305 тысяч человек, что на 100 тысяч больше, чем будет уволено выслуживших свои сроки солдат. И эти 100 тысяч призывников должны покрыть ту кадровую брешь в "контрактниках", которых не смогло навербовать сердюковское МО.

Понятно, что тех 50 тысяч "контрабасов", которые сейчас находятся в боевых частях и на кораблях, не хватит на укомплектование даже трети частей и соединений полной боевой готовности, которые, согласно нынешней реформе, должны быть сформированы уже к концу этого года.

То есть ни о какой "контрактной" армии речи больше просто не идёт.

Даже если бы Министерству обороны как-то и удалось навербовать ещё 100 тысяч контрактников, всё равно их доля в составе Вооружённых Сил сегодня с трудом дотягивала бы до 45%.

А ведь всего три года назад бывший министр обороны Сергей Иванов, а за ним и нынешний министр Сердюков, обещали, что уже к 2008 году в Российских Вооружённых Силах будут служить не менее 147 тысяч контрактников, а к 2009 году их число составит не менее чем 70%. Как и предсказывали эксперты, этот "прожект" оказался обычной "потёмкинской деревней" полуграмотных реформаторов.

Впрочем, ряд экспертов изначально утверждал, что никакого реального плана перехода к контрактной армии не существовало. А были только популистские полумеры, преследовавшие одну цель – завоевать авторитет среди простых граждан. И обеспечить общественную поддержку своим реформам.

ЧТО ЖЕ РЕАЛЬНО было сделано реформаторами за эти два года? Ими был объявлен и проведён переход на бригадную систему и трехступенчатую организацию Сухопутных войск.

О необходимости организационной реформы говорилось все последние пятнадцать лет. Обсуждались варианты, проводились исследования и учения. И объявленная Сердюковым организационная реформа была поначалу встречена с энтузиазмом.

Но очень скоро этот энтузиазм сменился озабоченностью, а затем и откровенным скепсисом.

Вместо серьёзного анализа, тщательного расчёта и предельно выверенных действий, реформу стали проводить волюнтаристски, с размахом лесорубов и без учёта реальности военно-политической обстановки на том или ином направлении, особенности регионов и требования.

Реформу запустили, даже не приняв военную доктрину, – документ, который, собственно, и определяет, как должна проводиться реформа, какие угрозы нас ждут в будущем, против кого мы формируем нашу армию и какой она должна быть. В итоге непродуманные скороспелые решения привели к уродливым результатам. Вместо мобильных, боеспособных частей получились какие-то монстры, больше напоминающие боксёров с руками карликов, когда тылы, боевое обеспечение и средства поддержки фактически перекочевали с дивизионного уровня на бригадный, а вот боевые части оказались урезаны до минимума.

При этом введенная организация и создаваемые группировки совершенно не отвечают тем угрозам, которые они должны парировать. Например, сформированная на Дальнем Востоке группировка по своей "конфигурации" фактически не способна отразить китайскую военную угрозу. Проведённая реформаторами полная ликвидация "кадрированных" частей, которые здесь составляли почти половину всех имеющихся частей, привела к тому, что округ лишился всего мобилизационного потенциала. Раньше в случае военной угрозы за короткий строк – от двух недель до месяца – на базе "кадрированных" частей можно было развернуть мощную группировку, позволявшую парировать военную угрозу со стороны КНР.

Теперь же войска Дальневосточного военного округа должны будут в случае войны вступить в неё и завершить её одним и тем же имеющимся составом, что совершенно нереально, если сравнить потенциалы ДальВО и НОАК в этом регионе…

Эксперты в один голос говорят, что созданная "россыпь" бригад, даже объединённая в некие "оперативные командования", в войне против таких противников, как армии НАТО, Китая, Японии или Турции, позволяет в лучшем случае организовать устойчивую оборону на том или ином направлении. Но любому выпускнику военного училища хорошо известна азбучная истина: одной обороной исход войны никогда не решался и обороной противника не разгромишь. Никаких же ударных группировок планом реформ просто не предусмотрено! Наоборот, из имеющихся сейчас на вооружении Российской армии тринадцати тысяч танков – главной ударной силы Сухопутных войск – после реформы в строю останется не больше трёх тысяч. Остальные, видимо, отправятся на базы хранения, где их дальнейшую судьбу несложно представить.

И всё больше военных экспертов приходят к выводу, что истинной целью реформы было не повышение боевых возможностей Российской армии, а очередное её масштабное сокращение. Окончательная ликвидация "матрицы" Советской Армии, демонтаж её стратегической направленности, мобилизационной основы и окончательный перевод её на региональный уровень.

Как же получилось, что реформы, начатые под ширмой благих намерений установления гражданского контроля над армией, закончились её фактическим погромом? Какие причины привели к тому, что в течение последних десяти лет каждый последующий министр обороны оказывался куда хуже предыдущего? Многое становится понятным, если просто сравнить карьеры министров обороны США и России.

Роберт Майкл Гейтс в 1966 году получил степень магистра истории восточноевропейских стран в университете штата Индиана. В 1966 году по окончании университета был принят на работу в ЦРУ в качестве сотрудника аналитической группы. В 1974 году получил степень доктора русской и советской истории в Джорджтаунском университете. С 1975 по 1979 годы работал в Совете национальной безопасности, в 1979 году вернулся в центральный аппарат ЦРУ, где занимал ряд ответственных постов; в 1979-1981 гг. – офицер национальной разведки по Советскому Союзу. В 1981-1982 гг. возглавлял исполнительный штаб при директоре ЦРУ. С января 1982 года по апрель 1986 года – заместитель директора ЦРУ по разведке, а с сентября 1983 года является одновременно председателем Совета национальной разведки (органа, координирующего аналитическую работу "разведывательного сообщества"). 28 декабря 1988 года назначен первым заместителем помощника Президента США по вопросам национальной безопасности в администрации Дж. Буша. В разведывательных кругах Р. Гейтс считался ведущим специалистом по СССР и проблемам контроля над вооружениями. С марта 1989 года – заместитель помощника, а с августа того же года – помощник президента по вопросам национальной безопасности. 14 мая 1991 года назначен директором ЦРУ; 5 ноября утвержден Сенатом; 6 ноября вступил в должность. Возглавлял ЦРУ до 20 января 1993 года. 8 ноября 2006 года президент США Джордж Буш выдвинул его кандидатуру на пост министра обороны США.