Текст книги "Газета Завтра 891 (50 2010)"
Автор книги: "Завтра" Газета
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
Трагический парадокс состоит в том, что в структуру советского государства были вмонтированы элементы подлинных христианских ценностей: соблюдение личных нравственных норм, понятие о неправедности богатства, нажитого не своим трудом, элементы того, что мы сейчас называем системой социальной защиты (т.е. государственной защиты слабых, бедных, больных), соблюдение нравственных норм и в культуре (искусстве, литературе). Но созидаемое на крови, богоборчестве, лжи государство оказалось нежизнеспособным, как лжива сама идея построения Царства Божия без Бога, исповедание христианства без Христа. Наследники адептов этой идеи сами разрушили государство, ими же созданное, оно оказалось невыносимым для них, стремящихся к богатству, к беспредельной личной власти, основанной на насилии и лжи (о роли внешних и внутренних врагов России, ловко и умно сыгравших на трагических противоречиях нашего тогдашнего жизнеустройства особый – и очень серьезный – разговор, но сейчас речь не о них).
Осознание этих достаточно простых (но и глубоких в своей простоте) вещей дается современным русским людям нелегко. Винить в этом, несомненно, следует тех, кто отлучил русских людей от веры, от сокровищницы русской религиозной мысли, кто заполнил средства массовой информации бессмысленной, а чаще вредной, ядовитой шелухой, тех, кто замалчивает, чтo лежит в основе духовного бытия русских людей. И не только духовного. Вся наша повседневная жизнь пронизана идеями православия, стоит на его основах; мы привыкли к этому, считаем естественным присущий нам образ жизни, и многие удивились бы, узнав, что самое сердцевинное в нашем жизненном укладе и в то же время самое обыденное – в домашней жизни, в отношении друг к другу, к работе, к самому себе – основано на православных началах. И все беды наши, все нестроение, все трагическое и нелепое в жизни – от утраты полноты жизни с Христом. Наверняка каждый из нас вспомнит разговоры на кухне (в купе поезда, на лавочке у крылечка и т.д.), когда в какой-то момент ваш собеседник (с которым нередко вы и знакомы-то какой-то час, а то и полчаса) или же вы сами обязательно произнесет всем нам знакомые слова: «Нет, ты скажи мне, ну почему у нас все так получается?» или «Нет, ну ты скажи мне, когда же все это кончится?» Я лично, сколько живу, столько помню эти слова – произносимые и сегодня, и десятки лет назад. Ответ простой (но его-то и не произносят – почти никогда – собеседники) – потому все так получается, потому не кончается, что живем не так, не по правде, а значит – по лжи (вспомним еще раз Солженицына), то есть живем без Бога, без Христа. Его и взыскуют души собеседников, не знающих, как обозначить этот провал в жизни, в совести. Это взыскание Христа, эта тяга жить и делать все по-божески, по правде, по совести, устроить такую жизнь и здесь, у нас, а хорошо бы и везде – это-то и есть та самая русская идея, которую мы никак не можем сформулировать.
При этом осознание основополагающей роли христианства в жизни русских пришло к нам не сейчас. Выше упоминались и «Слово о законе и благодати», и идея Третьего Рима, и триединая уваровская формула. И, конечно, как венец этого, звучат простые и мудрые слова Федора Михайловича Достоевского: «Может быть, главнейшее предызбранное назначение народа русского в судьбах всего человечества и состоит лишь в том, чтобы сохранить у себя этот божественный образ Христа во всей чистоте, а когда придет время, явить этот образ миру, потерявшему пути свои!» «Русский человек без Бога, – говорит он в другом месте, – дрянь…» «Отнимите от нашего русского народа, от нашей русской жизни Православие, и от него ничего своего родного не останется», – как выразился Достоевский" – пишет архимандрит (позднее митрополит) Антоний Храповицкий.
И подлинно, все обнимает собой Православие – и любовь к людям, к ближнему; и терпение, способность нести свой крест; и стойкость духа, и высочайший нравственный потенциал, требовательность к себе, умение прощать, и нестяжательство – все, все, чем питалось русское сознание 1000 лет, все самое заветное в душе русского народа.
Православным все это представляется совершенно неоспоримым, практически не требующим доказательств. Поистине, как писал Достоевский, «истина лежит перед людьми по сто лет на столе, и они ее не берут, а гонятся за придуманным именно потому, что ее-то и считают фантастичным и утопическим!» Именно об этой Истине говорили все русские философы, касавшиеся понятия русской идеи. Заметим, что в ней нет выпячивания национальной исключительности. Скорее, наоборот, в порыве братского, любовного чувства ко всем людям, независимо от их национальной принадлежности, Достоевский, как мы видели выше, говорит о «сбережении у себя образа Христа с тем, чтобы явить этот образ миру, потерявшему пути свои». «Русская национальная идея, – продолжает Н.А.Бердяев, – по существу своему есть идея вселенская и всечеловеческая … связанная с объединением России и Запада в единый христианский духовный мир». Потому, наверное, много лет и не мог найти сугубо национальную русскую идею В.В.Кожинов, что в ней нет никакой национальной исключительности («Правда выше России», – писал тот же Достоевский). Жить по правде, любить ближнего и дальнего – вот смысл русской идеи. А правда, повторим, то есть Истина – есть для православного русского человека – Христос.
При этом великие русские мыслители прошлого, полагая, таким образом, совершенно очевидной христоцентричность русской идеи, видели ее смысл в обращенности вовне, в предначертанной Богом великой роли России как хранительницы подлинных христианских ценностей, в конечном счете – объединительницы христианских народов в единую духовную общность. «Идея нации, – писал Вл. Соловьев, – не то, что она сама о себе думает во времени, но то, что Бог о ней думает в вечности».
За это великое чувство осознания определенной Богом судьбы России как духовной собирательницы разобщенных христианских народов Россию обвинили в мессианстве. Сколько злобной иронии, сколько ядовитых филиппик прозвучало в адрес русских мыслителей, которым была внятна эта идея! Увы, последующий ход событий, кажется, подтверждает малую реальность чаемого Достоевским, Соловьевым, Бердяевым и другими хода истории, и сегодня эта нота всемирного единения, к великому прискорбию, звучит глуше… На наших глазах мир отдаляется от Христа все дальше и дальше. Абсолютизация права, примат права с только лишь декларируемыми, а на деле задвигаемыми на второй план обязанностями, являет собой доведенную уже до безумия самость (вспомним хотя бы о праве на аборты, на эвтаназию, на однополые браки). Не удивительно, что примат права как основы всего общественного устройства культивируют сегодня ненавистники Христа, и вот уже они требуют отказа от христианской символики в публичных местах, даже от слова «Рождество» (заменяемое на «Зимний праздник») – как нарушающих права иноверцев, и, далее, настаивают и на отказе от признания христианских корней европейской цивилизации.
Этот мир, уже не ищущий Христа, вряд ли ответит встречным движением на раскрытые братские объятия православной России. Напротив, глубинное, почти интуитивное неприятие России как великой носительницы Православия есть один из потаенных корней русофобии, которой заражена значительная часть мира. Даже обратившись к всегда почитавшимся нами как братские славянским народам, мы увидим неистребимую русофобию Польши, тяготение к Западу (а после 1968 года ненависть к России) Чехии, участие Болгарии в двух мировых войнах на стороне Германии, против России (то же и православной Румынии)… Нет, вряд ли сегодня мы можем надеяться на встречные братские чувства даже народов этих стран. Лишь маленькая героическая православная Сербия остается нашим незыблемым другом.
Видимо, приходится с горечью признать, что великие мысли о всеобщем единении, «братстве с обеих сторон» сегодня звучат как прекрасные мечты. Не отказываясь от этих светлых мыслей, нам надо согласиться, что в наше время, сохраняя в центре Христа, русская идея должна звучать как более обращенная внутрь России, тем более, что мы только что прошли через эпоху невероятных гонений на веру, и необходимость ее сохранения и укрепления остается насущнейшей задачей. Именно в таком контексте звучит определение русской идеи, представленное в 2007 году на II Оптинском форуме К.А.Татарским: «Русская национальная идея – это идея России как охранительницы православной веры, подлинной духовности, основанной на святоотеческом учении, последнего оплота Христианства в апостасийном мире».
Посмотрим, как пытаются сформулировать русскую идею сегодня другие наши современники. Вот слова блестящего мыслителя, историка и публициста Н.А.Нарочницкой: «Русская идея … это понимание того, что именно православная вера в свое время дала смысл жизни каждому человеку – личный, государственный, национальный и исторический». Вот как понятие русской идеи звучит у С.Фомина: «Русская идея – православие плюс народность»; у А.Кирпичникова: «Национальная идея – Человек. Семья. Бог. Отечество». Вот цитата из М.М.Дунаева: «Нужно следовать воле Промысла, а не ставить собственную волю выше всего. Вот и вся национальная идея». Два определения неправославных патриотов: Г.А.Зюганов – «Сильное государство. Коллективизм. Высокая духовность. Справедливость»; И.Д.Афанасенко – «Система государственной власти, защищающая интересы народа – нравственное начало, придающее власти крепость, – непосредственное участие народа в творчестве своей жизни».
Всех этих авторов объединяет присутствие в формулировках русской идеи Православия, Бога, Промысла, высокой духовности, нравственного начала. Представляется, таким образом, несомненным, что в центр русской идеи должно быть поставлено Православие. Далее, нам кажется, что в понятие русской идеи сегодня, помимо Православия как духовной основы бытия, должны быть включены конкретные элементы жизнеустроения, традиционные для России (и основанные на православной идеологии). Ведь русский человек – это строитель, воин, охранитель национальных традиций, добрый семьянин. И в соответствии с этим русская идея вовсе не отвергает (напротив, неизбежно включает в себя) такие абсолютно необходимые вещи, как забота о народосбережении, укреплении обороноспособности, охрана рубежей России, забота о благосостоянии народа, ограждение от духовной агрессии – все это обязательные условия существования государства. Но не конечная цель, которая просто лежит в другой плоскости!
При этом, как было сказано выше, с учетом недавних страшных гонений на православную веру, на Церковь, с учетом также еще не столь глубокой укорененности православия в душе современного русского человека, следует говорить о необходимости сохранения и утверждения православия в нашей жизни как основы всего бытия (семьи, общественного и государственного устройства). Всё дело в том, что государство , основанное на христианских началах, должно во всем следовать великим нормативам своего исповедания. Семья должна быть построена на почитании родителей, на взаимной любви, на традиционных русских началах. Общественное устройство должно следовать этим великим принципам; сегодня основу его несовершенства составляет неприемлемость для России западных принципов демократии – наше государство должно быть устроено иначе и должно представлять собой сочетанную систему управления (по А.И.Солженицыну), то есть сочетать элементы авторитарной власти (и ее доминирование в критические моменты) с элементами общего самоуправления. В социально-общественном устроении нам не представляется невозможным
явление, которое получило название «христианский социализм». Это последнее касается и экономики ; сегодня уже ясно, что волчий криминальный капитализм, навязанный России «реформаторами», не принят народом и рано или поздно должен быть, скажем так, упразднен и сменен формами экономики, основанными на нравственных началах (о чем так настойчиво говорил покойный академик Дмитрий Семенович Львов).
Нельзя забыть, формулируя русскую идею, и о сбережении дорогих нам национальных традиций – но все это не как самоцели , а необходимого условия бытия, внутренним негасимым светом которого является православная вера. При этом подчеркнём еще раз, что понятие «русская идея» не есть программа развития русского общества, но определяет собой духовную основу и смысл нашего существования.
Исходя из этого, может быть предложена такая формулировка: Русская Идея есть сохранение и утверждение православия как основы мироощущения и устроения личной, общественной и государственной жизни в соответствии с его идеалами при сбережении национальных традиций, постоянном попечении о народосбережении, независимости и ограждении от внешних посягательств, включая духовную агрессию .
При известной громоздкости такой формулировки, нам кажется, что сокращение ее нанесло бы ущерб содержанию – настолько существенными представляются приведенные положения.
Как видно из приведенного определения, за его скобками остались светлые мечты о «всемирном человеческом единении» (по Достоевскому). С другой стороны, если нам удастся сберечь Православие, «сохранить у себя божественный образ Христа» и когда-нибудь он будет явлен миру, «потерявшему пути свои» – это, действительно, ознаменует собой спасительную роль России в мире.
Из приведенного определения русской идеи следует, какую колоссальную роль в нашем возрождении должна сыграть Русская Православная Церковь. Глубоко прав Владимир Бондаренко, сказавший недавно на страницах газеты «Завтра» о том, что именно Русская Православная Церковь сегодня «на наших глазах становится во главе народного русского сопротивления развалу и порабощению». Напомним, что статья В.Бондаренко была посвящена итогам первосвятительского визита Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла на Украину и чрезвычайно важным положениям, высказанным Святейшим Патриархом в своих выступлениях. Суть их содержится в том, что именно православная вера и духовные ценности, которые эта вера определяет, «очерчивают параметры очень важного культурного и цивилизационного понятия, которое я бы сформулировал, – говорит Патриарх, – как Русский мир». Речь идет, как видно, практически о той же русской идее. Святейший Патриарх подчеркивает, что эти ценности, основанные на православной вере, хранит абсолютное большинство народа России, Украины, Белоруссии, Молдавии и других мест. В этом, по сути, заключается мысль о невозможности разрыва между братскими народами, связанными великой духовной основой.
Мы отдаем себе отчет, что для многих помещение в центр определения русской идеи Православия сегодня покажется невозможным. Атеистическому сознанию религия представляется лишь как часть культуры, философско-этическая система с элементами историко-этнографических деталей (кстати, именно такой образ мышления позволяет считать возможной некую эволюцию этой «части культуры» с последующим этапом ее развития в виде «постхристианства»; в нашем же понимании Христос есть начало и конец, альфа и омега всего сущего, и речь идет не об этапе эволюции, а об отвержении Христа, т.е. как мы упомянули выше, об антихристианстве – и, соответственно, о созидаемом под его черным покровом царстве антихриста).
Всё же абсолютно неверующих людей в нашем обществе не так много. Для бoльшей части русских людей православие, как и вера в Бога, реальны, но в повседневной жизни как бы «забываются». Отходят на второй план, как семена, брошенные Сеятелем в землю и заглушенные тернием (Мф, 7, 25-27). Мало кто из этих людей думал и о русской идее. Наверное, еще меньше истинно верующих, размышляющих о судьбах России, – для них небезразлична и русская идея, и ее определение. Они-то, их деятельность и играет роль в движении страны (Лев Николаевич Гумилев называл их пассионариями). Напомним, что в гражданской войне в России участвовало около 5% населения – остальные ждали, чем кончится дело. Думается все же, что сегодня и людям «выжидательного» склада небезразлично, как сложится судьба России. Эти слова, эта попытка дать определение русской идеи рассчитаны и на них.
Но может быть, учитывая непривычность для очень многих современных русских людей возведения Православия на центральное место в обобщающей наше духовное начало русской идее, заменить его на что-то более «обтекаемое» (типа «традиционные духовно-нравственные ценности»)? Нам кажется, что замена в предлагаемой нами формуле слова «православие» на «систему традиционных духовных ценностей» будет лукавством, хотя, видимо, это многих устроило бы. Но, положа руку на сердце, признаем, что ведь все эти ценности основаны на православных вероучительных положениях. Именно на них основалась Русь, именно они давали силу и крепость духа русским людям в течение 1000 лет, делая русского человека таким, каков он есть в своих лучших качествах. Снова отказаться от православия – значит предать всю нашу историю, всех предков, весь многострадальный русский народ.
Неужели нам мало трагических уроков 20-го века? За какую чечевичную похлебку мы снова продадим свои святыни, свою душу – за доллары? за евро? за «возвращение в семью цивилизованных народов», предающих Христа? Да не случится этого!
Если же случится, и Русская Идея с православием как ее основой будет отвергнута – что же, мы только что вспоминали евангельскую притчу о доме, построенном на песке. И новый дом, возведенный под сенью золотого тельца, так же рухнет, хоть и будет называться Россией. Но это будет уже не Россия, не та страна, которую мы знаем и любим, а некая одноименная территория, населенная одураченным вымирающим народом. Еще и еще раз: да не случится этого!
P.S. Уже закончив эту статью, мы в десятом номере журнала «Русский дом» за 2010 год обнаружили публикацию доктора философских наук Евгения Сергеевич Троицкого под заглавием «Русская идея», в которой автор предлагает свое определение этого понятия: «Русская идея – это национально-патриотическое, православное самосознание, соборная система политических, экономических и морально-духовных принципов, которая предусматривает всемерное сбережение и умножение численности нации, защиту ее интересов, укрепление обороны и независимости страны и обеспечение равенства прав граждан независимо от национальности». В чем-то это определение русской идеи близко нашей формулировке, в чем-то – отличается. Нам было радостно увидеть несомненные черты тождества в обоих вариантах, что, впрочем, и неудивительно: ведь и Е.С.Троицкий, и автор этих строк опирались на одни и те же положения русской философской и социологической мысли, и, по-видимому, однозначно оценивают сущность великого понятия «русская идея».
Мы не будем обсуждать сходство и различия этих вариантов формулировки русской идеи, предоставляя это сделать заинтересованному читателю. Повторяем: необходимость выработки окончательной формулировки русской идеи сегодня чрезвычайно актуальна, и мы надеемся, что наши размышления помогут решению этой задачи.
function countCharacters () { var body = document.getElementById ('gbFormBody') if (!body !body.value) return; jQuery('span#gbFormCount').html (body.value.length) if (body.value.length = 2500) body.value = body.value.substring (0, 2499) } setInterval (countCharacters, 500);
11
http://top.mail.ru/jump?from=74573
[Закрыть]
Алексей Горбатов СОСЕДИ НАМИ НЕДОВОЛЬНЫ
Не прошло и двух недель после того, как на саммите в Лиссабоне под гром оваций была принята стратегическая концепция НАТО, предусматривающая новый уровень отношений альянса с Россией, как с нашей стороны прозвучали тревожные голоса. Сперва президент Д. Медведев, а затем и премьер-министр В. Путин выразили свое недовольство поведением самого важного и основного члена альянса – США. Если будет продолжена реализация планов по размещению ПРО у наших границ, вероятность чего очень высока, то это приведет к новой гонке вооружений. В российской либеральной прессе такие высказывания тут же отнесли, как это принято в последнее время, целиком на счет происков «ястреба» Путина. Хотя в реакции лидеров страны агрессии не больше, чем в крике «караул!» жертвы мошенника. Ведь достаточно просто заглянуть в новую стратегию альянса, где в 34-м пункте четко сказано: «Мы полны решимости улучшать политические консультации и практическое сотрудничество с Россией в областях разделяемых нами интересов, включая ПРО…»
На деле получается, что пока наша прописка во флигеле евроатлантического дома (дальше не пускают) приводит лишь к проблемам в отношениях с соседями. Это прежде всего представители исламского мира Иран и Турция, а также восточный гигант – КНР. Ведь если вернуться на полгода назад, когда России были даны со стороны США гарантии по ратификации Договора по ограничению стратегических ядерных вооружений, вступлению в ВТО и более плотному взаимодействию с НАТО, от нас тогда требовалась прежде всего поддержка резолюции по санкциям против Ирана. Договоренность эта, судя по всему, была устной, как и 20 лет назад у Горбачева о нерасширении НАТО на Восток. Президент Медведев, как известно, на американские предложения пошел. Больше того, Россия отказалась от поставок ракет С-300 Тегерану. В ответ президент Ахмадинежад объявил, что Россия подписала договор с Сатаной. Наши политики не обратили на его слова никакого внимания, ожидая естественной награды по итогам лиссабонского саммита. И вот она, награда…
Кроме Ирана, обиженными оказались и турки. Так, например, испанский публицист Альберто Крус отметил в газете «Ребелион»: «Они понимают, что сближение России и Запада идет вразрез с их намерениями вступить в Евросоюз и наносит ущерб торговому обороту, особенно в газовой области. Турция считает, что Россия её предала, и поэтому решила вернуться к соглашению с Ираном». Речь идет о строительстве газопровода, соглашение о котором подписано два месяца назад. По нему ежегодно 50-60 миллионов кубометров газа пойдет из Ирана в Турцию, что стало одной из главных причин, по которой Анкара не поддержала санкции в отношении Тегерана.
Орган ЦК КПК, газета «Женьминь жибао», 29 ноября опубликовала статью «Сближение НАТО и России нацелено на ухудшение китайско-российских отношений». В ней заместитель директора Центра по изучению России при педагогическом университете Восточного Китая Ян Чэн утверждает, что нынешняя международная структура подвергается большим изменениям вследствие сближения России и Запада, осознающих растущую роль Китая и опасающихся его возвышения. В этой ситуации Россия надеется путем урегулирования своих стратегических отношений с Западом одновременно сохранить благоприятные отношения с Китаем. При этом она стремится вновь как бы вернуться в эпоху 70-х годов, когда на мировой арене главенствовал треугольник США—СССР—КНР.
Надо пояснить, что китайцы, привычные к троичным схемам взаимодействия, считают, что Россия в предстоящей схватке интересов Пекин – Вашингтон благодаря союзу с НАТО станет для Китая уже не субъектом в этой игре, а лишь объектом нейтральным, но стоящим всё же на стороне Запада. Следовательно, она может потерять негласно уготованную ей до этого роль союзнического тыла КНР. И перейти таким образом в разряд уже недружественной территории.
По поводу сближения России и НАТО в Пекине убеждены: сладкие речи и любые договоры в Вашингтоне забудут, когда США это понадобится в собственных интересах. Кроме того, путь отношений России с НАТО будет непростым и таящим немало преград.
Что ж, провидцы из Поднебесной оказались правы. Из Москвы уже, как видим, звучат тревожные голоса по поводу партнеров из НАТО, вернее, главного из них – США. К слову сказать, в вопросе о ПРО Вашингтон умело подставляет не только нас, но и старую Европу, выступавшую против третьего позиционного кольца ПРО у российских границ.
Таким образом, в результате лиссабонского саммита американцам удалось перевести Россию на позиции страны, противостоящей огромному и нестабильному миру ислама, а также начать расшатывать наши в целом добрососедские отношения с Китаем. Однозначно проводя последние годы целиком прозападную политику, Россия, вернее, ее руководство, само выбрало для себя эту незавидную роль щита, с помощью которого евроатлантический блок намерен и защищаться, а если надо – то и вести атаки на Восток. Оправдываться и говорить теперь, что нас не так поняли, – бесполезно. На Востоке не признают демонстративного двуличия и долго помнят обиды, нанесенные достоинству как отдельного человека, так и нации в целом.
Автор – шеф-редактор информбюро «ВОСТОК-ЦЕНТР»
function countCharacters () { var body = document.getElementById ('gbFormBody') if (!body !body.value) return; jQuery('span#gbFormCount').html (body.value.length) if (body.value.length = 2500) body.value = body.value.substring (0, 2499) } setInterval (countCharacters, 500);
