Текст книги "Газета Завтра 838 (102 2009)"

Автор книги: "Завтра" Газета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

И если наше политическое руководство действительно желает, чтобы Россия стала в будущем одним из лидеров мировой экономики, оно должно отказаться от «услуг» проводников идеологии «вашингтонского консенсуса», и сделать ставку на тех экономистов, которые выступают с позиций «пекинского консенсуса». И такие экономисты в России есть: С.Глазьев, М.Делягин, О.Дмитриева, С.Егишянц, А.Кобяков, Н.Кричевский, И.Николаев, О.Григорьев и другие вполне могут создать новую экономику России.

Андрей Девятов АВРАЛ В КАЗИНО

Если представлять нынешний финансовый коллапс в стиле фильмов о подвигах агента 007 Джеймса Бонда, то картина окажется приблизительно следующей.

В зале «Казино Рояль» под названием «мировая финансовая система» (с игровыми столами в Нью-Йорке и Лондоне) запахло дымом. Крупье (США) решил спасать колоду крапленых карт (ценные бумаги). Игроки за столом (включая Россию) алчно вцепились в свои фишки. Распорядители (официальные денежные власти) делают вид, что ничего страшного не происходит, предлагают продолжать игру, и во избежание паники даже стали выдавать дополнительные фишки без всякого залогового обеспечения. В то время как кассир (Финансовый интернационал) уже вытащил из горящего казино железный ящик с реальными активами на новую площадку (Шанхай – Гонконг – Сингапур). А пропустивший кон ушлый зритель (Большой Китай), находящийся в сговоре с кассиром, неспешно покидает игровой зал, прихватив с собой серебряные ложки из буфета.

Та же картина в логике более привычных суждений выглядит так.

О рукотворном форс-мажоре внимательных и неравнодушных предупреждали заблаговременно! Повышение цены нефти до 150 долл. за баррель летом 2008 года, а затем резкое снижение осенью ниже 60 долл. – сорвало все системы защиты мировой экономики. Ничего стихийного в этих «качелях цен» нет – неоднократно проверенный и доказавший свою надежность инструмент стратегического управления мировой экономикой.

Закулисные организаторы Вашингтонской встречи двадцати влиятельных стран, призванных срочно реформировать пошатнувшуюся мировую финансовую систему, построенную на Бреттон-Вудских соглашениях 1944 года, когда учетной единицей богатства был назначен американский доллар, попытаются выйти из финансового кризиса на деньги Китая. Валютные резервы КНР превысили 1,9 триллиона USD, а доля ширпотреба «китайской фабрики XXI века» на американском рынке превышает 85%. На этом фоне Китаю предложено «придушить США в братских объятиях». А именно: заместить недостающую ликвидность реальной экономики США (уже нет ничего американского, что можно выставить на продажу без ущерба) избыточными китайскими резервами. Стабилизировав финансовый рынок и тем самым, показав, что «гавань спасения» находится в Поднебесной, Китай намерен перетянуть к себе из США ведущие конструкторско-технологические группы инновационного развития, сформировавшиеся там за счет «утечки мозгов» из Старого Света. Параллельно будет запущен механизм «золотого стандарта» международных расчетов в китайских юанях. По согласованным с мировой финансовой олигархией планам, металлический запас золота КНР в 2008 году прирастет на 700 тонн, в 2009 году – на 1000 тонн, а в 2010 году – на 1300 тонн. Тогда как все «золото партии» в СССР насчитывало лишь примерно 1200 тонн, а золотой запас Новой России всего-то 401 тонна, да и тот – в залоге у Фининтерна. Так Китай исподволь выполнит роль нового локомотива мировой экономики, покончит с финансово-экономическим гегемонизмом США и заставит новую американскую администрацию не вмешиваться в схему «возвращения Тайваня в лоно Родины».

Параллельно Китай в «обстановке неопределенности и нестабильности международной экономической ситуации» решил повернуть с приоритетов экспорта товаров китайской «фабрики XXI века» за рубеж на расширение внутреннего потребления. При этом новым внутренним рынком станет китайская деревня. Объем рынка на селе в КНР составляет примерно 800 млн. человек, что по потенциалу потребления превосходит объем совокупного рынка ЕС. Результат? Интеграция сельского и городского социально-экономического развития. Решение инфраструктурных проблем села в области коммунальных услуг, образования, здравоохранения, ресурсосбережения, экологии. Денежная накачка государством аграрного строительства позволит к 2019 году увеличить доходы крестьян на душу в два раза, ликвидировать бедность и разогнать сельский рынок потребления товаров и услуг до уровня самодостаточности.

Такой оперативный маневр Пекина дополняется инфраструктурной модернизацией. Это масштабное расширение сети железных дорог (в том числе прокладка двух новых в центрально-азиатские страны ШОС: Киргизию и Узбекистан из Кашгара, и в Казахстан через Хоргос). Оборудование новых аэропортов. Серьёзное наращивание линий метро в городах. Продолжение курса на широкое строительство доступного жилья. А дороги, мосты, тоннели, жилье – это не только занятость в строительстве, но и сохранение объёмов потребления и уровня цен на металлопрокат, цемент, другие строительные материалы.

«Превратить мировой кризис в шанс для Китая» – вот современный лозунг неизменного, с 1978 года, стратегического курса страны. Переход от осады к штурму мирового хозяйства Китай начал в 2006 году. В последние годы вклад Китая в рост мировой экономики составлял 25%, при этом внешнеторговый оборот прирастал более чем на 20% в год. Такие темпы обеспечивались стабильно низким обменным курсом народного юаня на доллар США. Поэтому на срочное государственное вливание американцами 700 миллиардов долларов в банковскую систему китайцы ответили симметричным бюджетным вливанием 4 триллионов народных юаней (по кросс-курсу это примерно те же 700 млрд. USD). Но деньги идут не в банковский сектор, а в реальную экономику.

Что же касается провала капитализации фондового рынка Китая, то он практически не затронул реальный сектор экономики. Тем более, что банковская система КНР традиционно держится на вкладах клиентов, а не на краткосрочных межбанковских кредитах, поэтому и ссудно-кредитный кризис Китаю не грозит.

За счет маневра с внешнего на внутренний рынок потребления партия и государство в Китае намерены удержать стабильность экономического роста. Нарастить совокупную мощь страны. В объятиях «стратегического партнерства» и «конструктивного взаимодействия» на товарных и финансовых фронтах одолеть «Три Севера». Имеются в виду США, Североатлантический альянс (НАТО) и Север Евразии (Россия за Уралом).

Здесь надо понимать, что России больше нечего, кроме собственного суверенитета, предложить Китаю для наполнения делами громких деклараций о «стратегическом партнерстве и взаимодействии». Начатое когда-то Ельциным в пику США широкое военно-техническое сотрудничество Москвы и Пекина вытянуло из нашей старны в КНР всё, что было выгодно вытянуть последнему (в первую очередь космические и авиационные технологии), уже потеряло инерцию движения и практически сходит на нет. Инновации – это пока лишь мечты нового российского руководства. Что же касается энергетического сотрудничества, то если считать по объемам поставки нефти в год, у Китая «стратегическое партнерство» с Анголой крепче, чем с Россией. Причина невыполненных обещаний Кремля (а нефтепровод Ангарск—Дацин должен был вступить в строй ещё в 2005 году) – постоянная оглядка на США и ЕС, но главное – невозможность без ущерба для Запада извлечь из российских недр дополнительно 80 млн. тонн нефти в год, потребных для экономической окупаемости проекта.

Дисбаланс между Китаем и Россией нарастает, стократно – на пространстве за Уралом. К 2019 году КНР запланировано превратить в универсальную империю «гармонии мира». В конфуцианской системе взглядов «гармония мира» понимается не иначе как политический процесс внешних сношений Центра Земли, занятого Срединным государством желтых людей (средоточия культуры) и всего остального окраинного мира (варваров). При этом превосходство цивилизации центра над варварством (дикой технотронной развитостью) окраин традиционно мыслится как тотальное, вневременное, нравственное и единственно возможное состояние – настолько же естественное и предопределенное, как, скажем, различие между отцом и сыном. Явный же для всех стран и народов политико-экономический взлёт «Срединного государства желтых людей» китайской элитой назначен на 2012 год, год «черного дракона».

Времени у России практически не остаётся.

Валентин Пруссаков ИСЛАМСКАЯ МОЗАИКА

КАК ЗАЯВИЛА выходящая в Москве газета «Азеррос», «птичий и свиной грипп могут быть разновидностями нового биологического оружия США». Аналогичные утверждения обнаруживаются и на многих сайтах российской сети Интернета. А группа ученых из Мексиканского национального института исследований и защиты природных ресурсов выступила с заявлением о применении Соединенными Штатами разновидностей бактериологического оружия против «неугодных» стран, среди которых находятся «Китай и некоторые мусульманские государства».

Как подчеркивает доктор биологических наук Александр Чепурнов, «все вирусологические центры США по сей день – в ведении американского министерства обороны». Весьма любопытна и гипотеза аналитика из Новосибирска Андрея Челнокова: «Американские спецслужбы планируют заброску образцов биологического оружия в Иран – для дальнейшего „обнаружения“ их в ходе планируемой военной операции на иранской территории. Тем самым нынешнее иранское руководство будет дискредитировано в мировом сообществе, а агрессия США против Ирана, если она состоится, получит вполне оправданный статус операции якобы по спасению человечества от иранского биологического оружия».

Здесь, очевидно, будет нелишним напомнить, что российский МИД в своем заявлении еще от 12 сентября 2005 года отметил, что "именно из-за «особой» позиции США потерпели провал международные переговоры по созданию эффективного механизма проверки соблюдения положений Конвенции 1975 года "О запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении ".

В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ российская столица становиться полем армяно-азербайджанского диалога. Только за минувшие два месяца в Москве прошёл ряд знаковых встреч, посвященных урегулированию нагорно-карабахского конфликта. Так, в медиа-центре «Известия» состоялся круглый стол, посвященный роли России в урегулировании нагорно-карабахского конфликта. В нем приняли участие армянские, азербайджанские и российские эксперты и десятки различных политиков. Было отмечено, что у России есть возможность, а у сторон – желание продвигать конфликт к урегулированию, что роль России в урегулировании, безусловно, присутствует. У России есть знание региона, есть контакты и связи, есть экономические, военные, политические рычаги. Эти возможности необходимо использовать для продвижения процесса урегулирования.

Очевидно, что нынешний статус-кво не может сохраняться долго. В 2010 году, с учетом председательства в ОБСЕ Казахстана и нынешней активности Турции, можно надеяться на достижение положительных результатов в решении проблемы. Чтобы предотвратить возобновление военных действий в зоне конфликта, дипломатические переговоры должны интенсифицироваться и перейти на качественно новый уровень. И здесь роль России может стать наиболее эффективной. Ибо у нее имеются определенные возможности оказать влияние на урегулирование затянувшегося армяно-азербайджанского нагорно-карабахского кризиса.

БРИТАНЕЦ САЙМОН СОУЛ – глава фирмы под названием «Эксклюзивный анализ». По словам Соула, «мы предупреждаем террористические атаки, мы их предсказываем». Любопытно, что в 2005 году Соул и его люди предсказали, что исламисты атакуют английский поезд. Около 50 человек пострадают. Спустя несколько месяцев теракт действительно имел место – пострадал 51 человек… Компания Соула уже сделала свой прогноз на 2010 год, и он, прямо скажем, не слишком утешителен: «В Афганистане власть перейдет к региональным военачальникам. Бразилия выберет правоцентристское правительство, которое реформирует пенсии. „Аль-Каида“ продолжит свои атаки на США, а также на западный мир. Могут попытаться джихадисты атаковать и страны в энергетическом секторе – Россию, Китай и Индию».

СПОР О МОДЕРНЕ

Денис ТУКМАКОВ. Не кажется ли вам, дорогой Григор, что алармизм, поднятый в цикле статей «Кризис и другие» Сергея Кургиняна, есть преувеличение, связанное с собственной оптикой автора? Нет ли у вас ощущения, что в России, к примеру, сегодня не осуществляется никакой «Перестройки-2»? Что «двоевластие» Медведева и Путина вовсе не приводит к смуте и распаду страны, да и само это слово есть скорее фигура речи, чем данность? Что не происходит никакой «Перезагрузки мира» американцами?

Григор БАДАЛЯН. Глобальная «Перестройка-2» пока не свершилась, но именно из-за рефлексивных свойств исторического процесса. Она была заявлена, все отлично помнили, что такое «Перестройка-1», ужаснулись и стали дружно бомбить это новое веяние: республиканцы в США, израильские консерваторы, иранские радикалы, Путин и преданные люди из его окружения, консервативная часть китайских элит.

Если бы не алармизм Проханова и Кургиняна, может быть, этот феномен грядущей «Перестройки-2» и не был бы вовремя увиден в России заинтересованными элитами, отрефлексирован с помощью яркого образного языка этих двух авторов, и они – элиты – не принимали бы контрмер, делая подобный сценарий валидным. Одним словом, естественных законов в истории нет – есть люди, у них имеется память и свобода действий, они способны на рефлексию, и поэтому ничего не предопределено априори.

Д.Т. По Кургиняну нынешний кризис («Катастрофа», в его терминологии) напрямую связан с желанием надгосударственных элит уничтожить с помощью «постмодернистской пушки» великий проект Модерн, развивавшийся на Земле последние несколько веков. С этим связана «прицельная пальба» по ценностям Модерна и попытка выстроить на их месте параллельное «жизненное пространство» (Неоленд), знаменующее собой Новое Средневековье. Но что, если все эти ценности Модерна им же и отметаются?

Что можно причислить к ценностям Модерна? Я назову национальное государство и само понятие «нация»; общественный и технологический прогресс; институт всеобщего фундаментального образования и культ науки; позитивная религия (христианство); институт семьи и брака, а также связанные с ним культы «детотворения» и превышения рождаемости над смертностью на всех уровнях человеческого общежития; и, наконец, демократические институты, выпестованные Великой Французской революцией и основанные на концепциях врожденного равенства людей и вертикальной мобильности.

Однако, если взглянуть беспристрастно, то выяснится, что Модерн очень быстро, за какие-то 100-150 лет, сам отринул нацию и национальное государство, создав величайшие в истории человечества империи XIX и XX веков – от Британской до Советской, где национальное начало было подавлено. Модерн потерялся в тяжелой патриархальной лепнине тронов мировых самодержцев.

Г.Б. Неверно так уж явно фиксировать Модерн на нации, поскольку еще модернист Ленин об этом писал: «Империализм есть высшая стадия капитализма». Кроме того, лишь буржуазный Модерн ставит политическую нацию во главу угла как субъект модернизации; в альтернативном – коммунистическом – Модерне субъектом выступает уже класс пролетариев, по необходимости интернациональный.

Д.Т. Прославляемый Модерном общественный и технологический прогресс, понимаемый в духе Жюля Верна – своего рода иконы Модерна, – оказался предельно эфемерен. Этот «прогрессирующий мир» оказался зол и беспощаден к десяткам миллионов людей. Непрестанное «конструирование электрических субмарин» и «надувание газом аэростатов» в итоге отчего-то закончилось не «раем на земле», а двумя Мировыми войнами и третьей, «холодной», уничтожившими под 100 миллионов человек во всем свете.

Г.Б. Да, прогресс XVIII-XIX века привел к Первой мировой войне, крупнейшему кризису старого буржуазного Модерна. Это была его первая тяжелейшая рана, после которой все прогрессивные силы в Европе и мире стали связывать надежды с нашим – Красным – проектом.

Д.Т. Наука, на которую человечество в XIX веке делало великую ставку, оказалась не в состоянии не только решить главные цели – в частности, победить смерть, – но и ответить на элементарные вопросы бытия: что есть жизнь? В чём смысл жизни? Как всё возникло? Чем всё закончится?

Г.Б. Действительно, наука ради науки проблематична, ей не хватает понятия красоты (эстетики), с одной стороны, понятий и добра и зла (этики), с другой. Если логику, эстетику и этику слить воедино, то получится та новая наука будущего, которая сможет действительно заняться великими вопросами с продуктивностью. Существует у Платона такое важнейшее единое понятие, как «калокагатия» – красота-добро. Если к этому прибавить и «алетейю» (истину), то мы найдем искомый путь.

Д.Т. Титанические усилия Модерна в просвещении человечества привели к жалкому итогу – к тлену общества потребления, к отвратительной пошлости буржуа, к мировому торжеству «крепких хозяйственников» и «эффективных менеджеров».

Г.Б. Да, безусловно, секулярный Модерн, тем более секулярно-буржуазный Модерн, оказался проектом слишком оптимистичным с точки зрения «человеческого материала». Бесспорно, у него есть великие завоевания, но проблему улучшения человеческой природы методы, предложенные вожаками Французской революции, не разрешили. Большевики брались с большим умом и решимостью, но... и тут трагедия: прогноз злопыхателя Булгакова, человека с открыто гностическим бэкграундом, оказался верным – большевикам не удалось из Шарикова сделать гражданина, личность (отличной иллюстрацией тому являются фильмы Марлена Хуциева и Марка Осепьяна «Мне 20 лет» и «Три дня Виктора Чернышева»). Однако трудности с решением проблемы не означают, что мы вообще должны отказаться от её решения!

Д.Т. Можно ли обвинять постмодерн в сокрушении Верха, идеального, божественного, если еще на рассвете Модерна, в эпоху Возрождения, и позже, в Великую Французскую революцию, христианство было фактически ниспровергнуто со своего пьедестала и никогда более не могло обрести прежнее положение в социуме?

Г.Б. Религия, действительно, была сброшена с пьедестала. Это очень проблематичный момент, в нем всё и кроется. Но, справедливости ради, такие интеллектуалы Модерна, как Сен-Симон, Робеспьер, у нас – русские космисты, Богданов, Луначарский и «Пролеткульт», отлично понимали невозможность проекта «Человек» без отсылки к Богу, без метафизического «потолка», и усиленно проводили искания в этом направлении...

Что до христианства как «позитивной религии»… Сионизм – это стопроцентно модернистский проект; партия БААС, шах Ирана и т. п. – модернистские проекты; Мао и постколониальная Индия – самые что ни на есть модернистские проекты.

Д.Т. Разве не под знаменем Модерна были оформлены идеи эмансипации, равенства полов и «нового промискуитета», которые и привели фактически к отмиранию института брака уже к середине XX века, то есть задолго до того, как заявило о себе постмодернистское отношение к браку? И весь нынешний этап «расчеловечивания», когда в Великобритании оказывается неполиткорректно произносить слова «мужчина» и «женщина», – не начался ли этак лет сто назад?

Не безумная ли модернистская «гонка за рождаемостью» привела в итоге к идее «золотого миллиарда и остального сброда», к тотальному неравенству людей на планете? При этом наибольшую пассионарность в мире и готовность жить дальше сегодня демонстрирует вовсе не одряхлевшая политкорректная унисексуальная Европа «золотого миллиарда», а страстные приверженцы «контрмодернового», «антижюльверновского», «волшебного» – главным образом, мусульманского и китайского.

Г.Б. Я никогда не слышал о бурной демографии как о ценности и цели Модерна. Далее, советский модерн вообще на первых этапах очень сильно экспериментировал с институтом семьи, считая его реакционным: коммуны, эмансипация женщины и проч. Стоит прочитать, например, «Проблемы культуры переходного периода» Троцкого. Мера всему – человек: если та или иная форма брака тормозит развитие человеческого потенциала, то надлежит вмешаться, если же брак необходим для развития личности – то другой подход. Что главное – женщина стала считаться человеком.

Д.Т. Не была ли концепция демократического правления дискредитирована еще в XVIII веке? А пресловутое равенство людей, понимаемое по-модернистски, – не обернулось ли новым рабством в виде империалистического колониализма? И как можно сравнивать политтехнологическую уловку «демократических выборов» (одно из важнейших «завоеваний» Модерна) с господствующим в Неоленде подлинным равенством людей перед Богом-Творцом?

Г.Б. Для Премодерна (феодализма) вовсе не характерна идея равенства людей перед Богом-Творцом: клерикалы, рыцари, крепостные – все эти социальные статусы переходят по наследству и без какой-либо свободы. Какое уж тут равенство! Фашистские интеллектуалы ХХ века, такие как Эвола или Серрано, справедливо замечают, что Средневековье есть пора, когда формально было принято христианство, но реальная жизнь во многом строилась на варварском, языческом, чуждом христианству понимании человека. В социальной практике Европа начала становиться христианской, как ни парадоксально, лишь начиная с Французской революции.

Д.Т. Вы упрекаете феодалов Неоленда в наследственном отсутствии равенства перед Богом. Но ведь выпестованные Модерном олигархические воротилы, передавая свои финансовые империи по наследству разбитным потомкам, гоняющим на «Ламборгини» по Швейцарии, оказались куда хуже феодалов, «сметенных ветром Истории». Потому что, во-первых, сохранили для своих целей обветшавший было институт социальных каст, а во-вторых, сами при этом отказались от всякого понятия «служения Высшему», обойдясь как без служения, так и без Высшего.

Не очевидно ли, что нынешние финансово-идеологические «творцы Катастрофы» являются плодом и средоточием именно идеологии Модерна, в которой весь мир и все человечество вот уже несколько веков мыслятся как «мастерская» – не Бога, но «мастера», такого же человека, как мы, но обуянного неразглашаемым планом по «улучшению» и «осовремениванию» человека, когда-то созданного по образу Божьему?

Г.Б. Вы во многом правы: европейский Модерн связывается все-таки не с Ватиканом, а с масонским движением, ничего не поделаешь. Ватикан слишком долго был реакционной силой, хотя после Второго Ватиканского собора он попытался освятить Модерн и впрячься в процесс, христианизировать его.

Д.Т. Если все-таки предположить, что проклинаемое Кургиняном Новое Средневековье настанет, – что же мы увидим? Если «Неоленд» победит, мы увидим прежде всего возвращение Сверхъестественного в наш мир – мир, за долгие века господства «жюльверновского» Модерна начисто атрофировавшего свое чувствилище зыбкого и завораживающего «Чудесного», разлитого в Божьем мире.

Г.Б. О да, это уже происходит. Всяческие ролевые игры, параллельная реальность, «эльфы и гномы», техники наркотизации и ухода от реальности, антихристианский New Age, бутафория на бутафории, безграничное проникновение иллюзий и низведение Человеческого до уровня пластмассового компьютерного персонажа. Но поймите: не на евхаристию позовут землян ротшильды и рокфеллеры!

Д.Т. Мы увидим возвращение «победительной страсти» Героя, жертвенного рыцаря, члена ордена, который сметет политкорректную пошлость «последних людей» и выправит реальность, посмев назвать белое белым, а черное черным. Если есть неравенство – а ведь именно оно де-факто правит миром! – то честнее, когда вверху стоит Герой, а не клерк и не «денежный мешок».

Мы станем свидетелями возвращения в мир Красоты, которой преимущественно и служит рыцарь и которая по определению недоступна, проистекая из неравенства и несправедливости. Сейчас же вся красота отдана на потеху маркетологам из супермаркета, которые по опросам фокус-групп выясняют, какие мордочки котят наиболее коммерчески привлекательны для жующего попкорн зрителя.

Г.Б. Совсем не факт, что в Неоленде возникнет какой-то вариант рыцарства. Увы, в современных условиях куда реальнее столкнуться с явлением «Фашизм 2.0», с абсолютным культом «избранных» в противовес «унтерменшам». Куда запишут нас с вами, как думаете?

Да, в Премодерне (при классическом феодализме) рыцарство могло быть очень узким, но работающим каналом вертикальной мобильности: я – сын крестьянина, пошел на войну, не побоялся смерти, добился побед, за что я и мои потомки удостоены дворянского звания нашим сюзереном. Но в Неоленде, когда эксплуататоры и господа человечества объединятся в транснациональный союз против угнетаемых, войн уже не будет, будут лишь карательные операции против робин гудов – причем последние будут интерпретироваться через тотальную промывку мозгов исключительно как «террористы». Соответственно, коли нет войн, то не будет и канала вертикальной мобильности, даже рыцарского.

Д.Т. Мы увидим отказ от изматывающих гонок – за «прогрессом», за «рождаемостью», за «ростом ВВП», за «развитием» – на практике всякий раз означающих лишь бесконтрольное увеличение прибылей нуворишей, которые готовы делать деньги на всем: от барреля нефти до детского питания. Мы увидим конец самих денег и конец власти капитала. В Новом Средневековье деньги никогда не будут иметь той же значимости, как в нынешнем модернистском «мире чистогана, в котором можно купить всё», и даже дух человека имеет свою цену.

Г.Б. Страшась «денежных мешков», вы готовы отказаться от всяческой идеи прогресса. Однако не следует великую идею развития так огульно сводить к наполнению брюха богачами и массой. Самые великие рывки Модерна были совершены в условиях всеобщего аскетизма – начиная от первичного накопления капитала и огораживания в Англии (пуритане) и кончая советской индустриализацией и космическим проектом в шарашках, в послевоенной голодной стране.

Вы спешите отказаться от денег. Однако в Неоленде мы очень быстро поймем, что капитализм куда прогрессивней (нео)феодализма, ибо хотя бы принимает равенство людей перед лицом рынка, дает всем право работы и т. п. В Неоленде же право считаться человеком, а не собакой, уже даже невозможно будет купить – оно будет закреплено наследственно за избранными кланами и кастами.

Д.Т. Мы разглядим подлинную сущность цивилизации Модерна – этого «совершенного муравейника», выстраиваемого под надзором Великого Инквизитора. Мы увидим, как главный миф Модерна – миф о том, будто Человек есть мера и цель, и высшая стадия восхождения исторического Духа – обрушится под собственной ложью и гордыней, и на знаменах восставших народов вместо масонских триколорных полос, воспевающих земное, слишком человеческое «благо», вновь воссияет лик Бога.

Г.Б. Вы патетически выдумываете за Модерн его «главный миф» о «подмене Божественного человеческим». Однако человек как мера и цель – это не Модерн, а сама суть христианства, ибо Вторая Ипостась Троицы – Бог-Сын самоумалился (кеносис) до того, чтобы спасти нашу грешную природу, чтобы претворить несовершенную тварь, обожить её. Вопрос в том, какой человек есть мера и цель: человек здесь-и-сейчас, со всеми своими слабостями, или же Человек, восходящий до идеального, изменяющий себя, свою природу, дабы стать богом.

Д.Т. В кеносисе Мощь укрощенная все же остается Мощью, ведь в подобном укрощении как раз и проявляется одна из граней ее величия. Бог, приходя к людям за искренней любовью «в образе раба», не ниспровергает тем самым свое Царствие и не переворачивает мироздание вверх тормашками, воздвигая вверху Ад. Мерой, которой меряется дорога до Неба, всё равно остается не человек, но Бог. Таким образом, христианство никогда не совершает языческую подмену, на которую отважился Модерн – включая едва ли не в первую очередь Красный проект, – перевернуть мироздание и сделать Землю – Небом, то есть Низ – Верхом, устраивая «рай на земле». Стоит ли в таком случае обвинять в этом «карнавальном» грехе постмодерн, если подобная «революция» была осуществлена куда как раньше конца XX века?

Г.Б. Давайте постараемся раз и навсегда размежевать Модерн и христианство от постмодерна. Для первых человек является существом противоречивым, неустойчивым, в котором смешано зло и добро. Они ставят себе глобальной целью изменение человеческой природы, подтягивание этой природы до идеала («Новый Человек» красных, спасение души и даже обожение в христианстве). Говоря языком религиозной философии, субстанция (душа и тело человека) вытягивается, исцеляется от греховности и смертности силою духа. Этот процесс, эта борьба и называется развитием. Продвижение в исцелении проблематичной субстанции именуется прогрессом. Посему развитие есть ценность фундаментальная как для Модерна, так и для христианства (но не только христианства).

Напротив, постмодерн не ставит никаких целей перед человеком. Он отказывает человеку в богоподобности, даже и потенциальной, изымает из горизонта человеческого бытия любое понятие о ценностях, о должном, о серьёзном, об идеальном: нет более целей, до которых следует себя достраивать, за достижение которых следует вести борьбу (с собой, с обществом, с косной материей). Нет понятия добра и зла, красоты и уродства, истины и лжи – все относительно, перемешано и бессмысленно. В результате подобных установок человек с закономерностью ниспадает до состояния животного. Вспомним утверждение Василия Великого: «человек есть животное, перед которым поставлена цель стать богом». Если из этой формулы изъять вторую часть, то человек перестает быть человеком и с поразительной легкостью скатывается до состояния животного. Это и есть плод постмодерна. Всё остальное – частности.

Д.Т. Пафос моих нападок на Модерн заключался в том, что описанное вами постмодернистское «расчеловечивание человека» вовсе не противостоит ему, но прямо из Модерна и вытекает. Начали с идей богоподобности, развития и борьбы против Рима – закончили Голливудом, «устойчивым развитием» и Римским клубом. И осуществили это «сдутие» вовсе не марсиане и не «контрмодерновые талибы», а сами выпестованные Модерном элиты.

Г.Б. Конечно, было бы нелепо утверждать, будто Модерн по всему миру празднует победу. И все же это не вина модернистов, но их трагедия. Уже якобинцы и большевики не очень хорошо понимали, что такое Новый Человек, и слишком уповали на то, что он родится сам собой, как только для этого будут созданы внешние условия (социальное равенство, доступ всех к образованию, просвещение и проч.). Следовательно, их задачей было создание этих внешних условий – освобождение масс от гнета эксплуатирующих классов – дворянства, духовенства и, в случае большевиков, также и буржуазии. Трагедией секулярного Модерна явилось то, что Новый Человек так и не родился. Даже социализм удалось кое-как построить (паллиатив на него мы видим в нынешней Европе), но метаантропологической цели Модерна – Нового Человека Будущего – как нет, так и нет.