Текст книги "Газета Завтра 842 (106 2010)"

Андрей Девятов КРИЗИС И КНР Путевые заметки военного китаеведа

Андрей Девятов

КРИЗИС И КНР

Путевые заметки военного китаеведа

     Моя военно-полевая поездка – сначала на крайний юго-восток Китая, а потом по центральным провинциям, лежащим вдоль великой реки Янцзы – преследовала цель различения чувством: а) признаков кризиса в Китае, б) проявления схватки китайской традиции с вестернизацией, и в) нарождения того, что проявится после перехода КНР через постиндустриальный барьер.

     Первый и весьма красноречивый признак присутствия в Китае внешнего субъекта, взявшегося обуздать Дракона и понимающего финансовые механизмы этой «узды» в условиях кризиса, проявился сразу по прилету, в аэропорту Пекина. На всех трапах терминала II красовался логотип банка «HSBC» (Гонконгская и шанхайская банковская корпорация), а банкомат для оплаты сборов теми иностранцами, кто оформлял въездную визу прямо в аэропорту, принадлежал банку «Голдмэн Сакс». Имеющий глаза да видит. В главной воздушной гавани Китая прибывающих в страну наблюдательных пассажиров встречает лозунг: «Ротшильды приветствуют вас»! Дело в том, что банки HSBC, Голдмэн Сакс, Стэндарт Чартеред принадлежат интернациональной банковской группе Ротшильдов – Барухов. А вот банки американской группы Рокфеллеров в Китае на глаза мне не попадались. Это не значит, что в Китае их нет, но не они там «правят бал». Когда в 2008 году разорился принадлежащий рокфеллеровской группе банк «Леман бразерз», агентство Синьхуа официально объявило, что всех обязательств этого банка в Китае было всего на 75 млн. долларов США.

     Однако более всего я был поражен мозаичным панно над эскалатором, спускающим пассажиров вниз в зал пограничного контроля. Над символом Пекина «Храмом Неба» в небесах, по центру концентрических кругов расходящихся волн света, на этом панно изображен голубь! Причем основной луч света от голубя идет сверху вниз, как бы с неба на храм, совершенно так же, как на православных иконах изображается Святой Дух и исходящий от Святого Духа Свет Истины. Случайное, в сущности, необходимо! И главный лозунг, на который я обратил внимание потом, уже в гуще китайской жизни, был лозунг партии о построении в стране «духовной цивилизации».

     Из Пекина путь мой следовал в город Наньнин (смысл имени: спокойный юг) – столицу Гуанси-чжуанского автономного района КНР (ГЧАР). По аналогии с Россией ГЧАР можно было бы назвать национальной республикой типа Республики Карелия. Однако титул «государство» под Небом носит лишь сам Китай. Поэтому никаких республик в составе Срединного государства быть не может: только пять автономных районов проживания национальных меньшинств (уйгур, тибетцев, монгол, дунган, чжуанов). У нас же Новая Россия в имени на китайском языке потеряла иероглиф «государство», а с ним и статус «Великой Державы», но при этом состоит из субъектов, в именах которых иероглиф «государство» имеется. Что для китайца абсурдно.

     В Наньнине проходил ежегодный Форум стран АСЕАН на уровне министров экономики и торговли. А в рамках Форума, в шестимиллионном городе Юйлинь того же ГЧАР, – оптовая ярмарка мелкого и среднего бизнеса.

     Если Наньнин как административный центр территории в историческом (но не демографическом) масштабе можно противопоставить Петрозаводску. То Юйлинь будет чем-то вроде Кондопоги. Так вот. Под ежегодную ярмарку с народами Юго-Восточной Азии в Юйлине китайцы выстроили торгово-выставочный комплекс циклопических размеров. И под стать сооружениям ярмарки заканчивают строительство громаднейшего Музея китайской культуры, где только вознесенная в верхнюю половину здания музея позолоченная статуя «Будды будущего» имеет высоту 35 метров. Ничего подобного на границе Китая с нашим Богохранимым Отечеством в Забайкалье и Приморье и близко нет.

     В XIX и XX веках из Гуанси шел поток китайской эмиграции в страны Южных морей. Китайские эмигранты из района г. Юйлинь осели в Индонезии и Малайзии, на Тайване (тогда ещё Формозе), в Сингапуре и Австралии, где внедрились в заморскую жизнь и за три поколения взяли под контроль до 80% местной экономики. Теперь же, когда китайский Дракон проснулся и готов взлететь, страны АСЕАН и Китай объявили об объединении экономического пространства в единую беспошлинную зону свободной торговли. Естественно, что эта зона свободной торговли через этнических китайцев – хуацяо уже находится под контролем правительства КНР и де-факто представляет собой ближнее зарубежье Большого Китая. Примечательно, что рукотворное «чудо света» – Музей китайской культуры в г. Юйлинь – строится в основном на пожертвования зарубежных китайцев. А в район Юйлинь уже вернулось более миллиона хуацяо, которые и «протягивают связи» с соотечественниками в странах Южных морей, претворяя в жизнь курс «реформ и открытости» центрального правительства КНР. В китайском языке иероглифу ХУА (значит, материковый Китай – цветущая страна, средоточие культуры – лучшая из лучших) по смыслу противостоит иероглиф ЯН (заморский – варварский). И хуацяо – это не что иное, как «мост на китайский берег». В Китае эмиграция никогда не считалась «изменой Родине». Более того, всегда рассматривалась как возможность вытянуть на китайский берег что-то полезное для Родины.

     Пропуская политико-экономические аспекты Форума АСЕАН и богатейшие туристические ресурсы ГЧАР, расскажу о гала-концерте на открытии ярмарки. Концерт был посвящен 60-летию установления в Срединной Империи желтых людей новой власти под именем «Народная Республика». И был призван продемонстрировать населению ГЧАР и гостям из стран АСЕАН величие страны, взявшейся проводить курс «гармонии мира» в отношении окраинных стран и народов. Концерт проходил в Наньнине под открытым небом на специально построенном для такого рода представлений амфитеатре, вмещающем до 60 тысяч зрителей. Изощренные фейерверки замысловатых цветных огней и грохот петард, лазерные феерии и красочные сценические эффекты лишь обрамляли и подчеркивали идеологическую суть, сводящуюся к чувствам связи поколений в единой семье китайского народа и малых народов «красной империи», любви к Родине и величия государства. Центральное место концерта занимала «снятая с вооружения» песня «Алеет Восток» (Восток заалел. Солнце взошло. В Китае появился Мао Цзэдун). Сначала в стилизованном варианте народной мелодии, автор которой родился в Гуанси и внук которого на сцене теперь получил из рук партийного руководства памятную награду. А затем и в классическом варианте величественного партийного гимна времен «Великой пролетарской культурной революции». Не ошибусь, если скажу, что услышанное и увиденное на сцене в ходе исполнения этой песни вышибло слезу не только у белолицего иностранца.

     Песни о Родине лично представляла приехавшая из Пекина маленькая пожилая женщина-композитор, которую вполне уместно можно сравнить с нашей Пахмутовой. А вот современную эстраду представляли звезды азиатского шоу-бизнеса в основном с Тайваня, а также из Гонконга и Сингапура. Обилие звезд тайваньской эстрады на концерте в провинции выступает зримым признаком того, что культурное объединение берегов Тайваньского пролива на деле уже произошло, а политическое возвращение Тайваня в лоно Родины произойдет в плановом порядке не позднее заявленного в решениях съезда КПК 2019 года.

     Концерт завершал всемирно известный киноактер и мастер боевых искусств Джеки Чан. Так вот, Джеки Чан сказал на публику и под телекамеры, что его все знают, и он гордится тем, что может нести народам мира китайскую культуру. При этом не ему заплатили за выступление, а он внес денежный вклад в развитие детского кунфу в Гуанси и впредь намеревается проводить там фестивали кунфу.

     Следующим местом моей поездки был город Чунцин на реке Янцзы в самой густонаселенной китайской провинции Сычуань. Во время Второй мировой войны, когда японцы захватили Нанкин, Чунцин стал временной столицей Китая и там всю войну находилось Советское посольство. В районе Чунцина Янцзы раздваивается на два рукава, и остров посреди этой огромной реки ныне превращен в подобие также находящегося на острове Гонконга. Те же небоскребы на склоне гор. Причудливые здания современной архитектуры. Праздничная подсветка и иллюминация набережных и мостов. Современные магазины. Толчея людей на старинных улицах. В Чунцине я увидел и первый признак затронувшего Китай экономического кризиса. В городе ведется масштабное жилищное строительство, но огромное число коммерческих квартир не находит покупателей. Ночные окна вроде бы и в самых престижных зданиях с видом на реку, не светятся жизнью. Зато ночная жизнь кипит в ресторанах и здесь традиция главенствует над вестернизацией. В связи с жарким и влажным климатом сычуаньская кухня очень острая. А Чунцин, кроме того, славен способом приготовления этой суперострой еды в самоваре. А также пятидесятидвухградусным спиртным из пяти злаков (чунцинское крепкое), с трудно переводимым названием, восходящим к имени великого поэта древности Ли Бо. Так вот, в ресторане с чунцинским самоваром, как говорится, «яблоку негде было упасть». Тогда как в находящемся рядом большом ресторане с буфетным самообслуживанием (шведский стол) и европеизированным набором блюд посетителей было «раз, два и обчелся». В Чунцине находится известная в Китае политическая тюрьма, где в 1949 году были убиты все находившиеся там в заключении коммунисты. Теперь эта тюрьма является местом паломничества и назидания буквально для толп китайских туристов. Впрочем, китайская тюрьма вполне впечатляет и иностранцев, уставших от созерцания дворцов и храмов.

     В Чунцине я сел на пароход и отправился вниз по великой реке Янцзы до грандиознейшего сооружения: гидроузла электростанции «Трех ущелий». Пропуская описание красот природы и исторических достопримечательностей, замечу, что годовой сток Янцзы равен 1000 миллиардов кубометров. Это больше, чем наши сибирские реки: Обь с Иртышем и Енисей, вместе взятые. А гидроузел «Три ущелья» – крупнейший в мире. Из иностранцев на пароходе был я один и за четверо суток пути смог удостоверится, что китайцы в часы досуга ведут себя, так же как и до всех модернизаций. Как только пароход отчаливал от пристаней, китайцы сразу же разбредались по палубам и каютам и садились играть в карты или мацзян (смысл имени этой азартной игры: парализующий дурман). При этом игра пользовалась явным преимуществом перед телевизором, который стабильно показывал в цифре с автоподстройкой на спутник примерно двадцать программ центрального и местного вещания. Река же представляла собой бесконечную вереницу судов: большей частью наливных и контейнеровозов. Но особенно интересными для меня были весьма многочисленные специальные суда для перевозки трейлеров. На такое судно паромного типа своим ходом заезжают примерно тридцать фур и плывут себе по реке на сотни километров, а затем без перегруза разъезжаются по дорогам до мест назначения. Однако на реке проявился и очередной признак кризиса: кризиса экологии. После строительства на выходе из второго ущелья грандиозной плотины уровень воды в верхнем течении Янцзы, зажатой горами, поднялся на 175 метров, а скорость течения сильно замедлилась. Теперь кое-где, в тихих заводях, почти стоячие воды реки цветут, а местами даже и на стремнине сильно замусорены. На одной из стоянок я уклонился от экскурсии по очередным пейзажным красотам и поднялся в горную деревню. В отсутствии достаточных сельскохозяйственных угодий, крестьяне здесь по-прежнему живут патриархальной жизнью натурального хозяйства. А из инноваций XXI века в глаза мне бросилось лишь красное пластмассовое ведро.

     От плотины «Трех ущелий» и до столицы провинции Хубэй города Ухань я ехал на машине по отличному скоростному шоссе. Поначалу горная дорога шла на приличной высоте вдоль реки. И на коротком участке примерно в 20 км я насчитал на реке три верфи, каждая по десять стапелей. И на всех стапелях в разной степени готовности строились речные суда разного типа. Наращивание тоннажа речного флота и напряженность грузовых перевозок по внутренним водным путям выступают явным признаком того, что экономического кризиса в китайской глубинке нет. Затем на шоссе пошли длиннющие тоннели, а когда дорога вырвалась на равнину, я разглядел очередную проблему современного Китая. И это проблема роста. Если до модернизации китайская деревня представляла из себя сплошь одноэтажные кирпичные дома «пинфаны». А по ходу реформ поднялась до двух этажей. То теперь на равнине центрального Китая, где пашня изобильна, в деревне модно строить трехэтажные дома.

     Ухань – огромный современный город по обоим берегам Янцзы, на первый взгляд, лишь немногим уступающий Шанхаю. Здесь куча производств. Строится метро. Здесь же в парке знаменитой Башни желтых журавлей я и разобрался с лозунгом строительства в Китае духовной цивилизации. По большому счету, самый модный в Китае лозунг, сейчас – это «научное развитие». Пекинское руководство сделало ставку на науку как на «палочку-выручалочку» перетаскивания страны в постиндустриальный уклад «экономики знаний». И если «научным развитием» пронизаны оперативные планы очередной пятилетки, то строительство духовной цивилизации представляет собой стратегию превращения страны в «мировую державу первого порядка».

     Китайцы – народ очень прагматичный и в облаках не витают. Поэтому идеал либерального общества, замкнутый на потребление материальных благ (все более полное удовлетворение материальных потребностей), для страны с полутора миллиардным населением не только разорителен по ресурсам экономики, но и опасен для экологии по отходам производства и жизнедеятельности людей.

     Объявив принцип: «человек основа основ» руководство партии и государства исподволь возвращает народ от заповедей марксизма к традиционным нормам конфуцианской морали. А это, прежде всего, четыре благополучия:

     Долголетие жизни в кругу семьи. Богатство повседневной сытой жизни (главная ценность – роскошный обед) и денежные накопления на «черный день». Гармония в отношениях с родственниками и соседями. Проталкивание добродетели. И, во-вторых, собственно пять добродетелей: гуманность (послушание и почтительность в иерархии высших и низших, забота и помощь семьи); справедливость (власти); мудрость (отца); верность (матери) и долг (сына). Как видите: ни любви, ни стыда, ни совести, ни воздержания от грехов в моральном кодексе строителей духовной цивилизации по-китайски НЕТ.

     Что же касается политического устройства страны Дракона, когда она станет «мировой державой первого порядка», то на это, как ни странно, намекает телевизионная реклама. В год 60-летия народной республики в повторяющихся рекламных роликах, воздействующих на «коллективное бессознательное», я впервые отметил появление ИМПЕРАТОРА, задающего простым людям образец моды и стиля.