355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » "Завтра" Газета » Газета Завтра 298 (33 1999) » Текст книги (страница 6)
Газета Завтра 298 (33 1999)
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 04:55

Текст книги "Газета Завтра 298 (33 1999)"


Автор книги: "Завтра" Газета


Жанр:

   

Публицистика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Такие данные (по материалам переписи 1897 г.) имеются. В европейской части России ожидаемая при рождении продолжительность жизни была у русских мужчин 27,5 года. А у латышей – 43,1, у молдаван – 40,5. Такова была жизнь русских при православном царе и полной “русскости” его режима – в самое процветающее время, без марксизма и революций.

Так пусть наши патриоты-антисоветчики наконец-то честно и громко признают, что именно советский строй (и только он!) резко сократил этносоциальное неравенство русских. В 1988-1989 гг. ожидаемая продолжительность жизни была у русских мужчин 64,6 года, а у латышей – 65,9, у молдаван – 65,1. Почти сравнялась. Так что русские рано умирали при царе и при Ельцине, а жили долго только при советском строе. И это перевешивает все шпильки, которые втыкает в спину коммунистам И.Р.Шафаревич.

Почему русские сдали советский строй – особая тема. А.Зиновьев считает, что оказались не на высоте задачи (“не по Сеньке шапка”). Я так не думаю. Сложилось слишком много антисоветских сил и интересов, они использовали ряд очень уязвимых точек советского строя. Наши искренние марксисты (а не марксизм) в этом виноваты, как виноваты обойденные с тыла солдаты. Эту тему И.Р.Шафаревич не трогает, и мы не будем.

Но все прекрасно помнят (и это замалчивает И.Р.Шафаревич), что краткий исторический период максимально полного национального единения был как раз советский период! И экзаменом были не слова, а тяжелейшая война (а до этого – невиданная индустриализация). Такое единение было возможно только при соответствии жизнеустройства и идеологии чаяниям и интересам народа. А это для России и есть максимальная “русскость”. Становился строй все менее советским – все меньше получал поддержки. Этим и был вызван крах 1991 года.


В ЭТОЙ ПОСЛЕДНЕЙ СТАТЬЕ хорошо высветились методические особенности рассуждений И.Р.Шафаревича. Первая – он преданно следует официальной идеологической советской мифологии. Можно бы сказать “антисоветской”, но это близнецы-братья. Мифы одни и те же, только в одном случае со знаком “плюс”, а в другом – “минус”. Согласно картине, нарисованной И.Р.Шафаревичем, советский строй творился, исходя из догм марксизма в кабинетах Смольного и Кремля. Это далеко от истины.

История Советской России началась в крестьянской революции 1905-07 гг., без участия коммунистов, а тем более теории марксизма. Тогда возникло множество крестьянских республик, и сельские сходы создавали то, что потом получило имя “Советы”. Все стратегические решения принимались большевиками под давлением чрезвычайных обстоятельств и под давлением снизу. И каждый раз отход от догм марксизма давался с боем и приводил к очередному расколу и антисоветизму отколовшихся. Большевики более чутко, чем другие партии, относились к давлению масс, но и они сопротивлялись национализации и земли, и предприятий.

Второе свойство “метода И.Р.Шафаревича” – концентрировать внимание не на реальном жизнеустройстве (как жили люди, чем питались, чего боялись, на что надеялись), а на интригах в коридорах власти. “Сталин подумал, Троцкий пошутил, Паукер рассказал...” И хотя И.Р.Шафаревич сам рассказу Паукера не доверяет, но использует его как аргумент.

Это – свойство элиты любого толка. Отсутствие интереса к “структурам повседневности”, которые и определяют суть строя, удивило меня, когда я стал ездить на Запад и приходилось беседовать с коммунистами и социал-демократами. Ты им хочешь объяснить, как устроено советское предприятие и почему порезали скот в 1931 г., но они и не слушают. Кому это нужно – рабочие, колхозники. Ты расскажи лучше, что там Каменев в Коминтерне воду мутил?

Третий метод И.Р.Шафаревича – применять очень абстрактные понятия, которые засовывают в один мешок совершенно разные явления. По сути, это подмена понятий. Говорить “социализм – путь к смерти” и иметь в виду социализм Сен-Симона и Кампанеллы, в то время как речь идет о советском строе. Говорить о “нерусскости” коммунистов и ссылаться на Троцкого и Яковлева, а потом переносить это на КПРФ. Выходит, и ученик Сартра Пол Пот, и Василий Стародубцев – одно и то же, потому что называют себя коммунистами? Так мы дойдем до того, что и Православие, и “Белые братья” – одно и то же, потому что у них фигурирует слово “Христос”.

Даже если взять только российский социализм и коммунизм – это сложное и внутреннее противоречивое течение. В гражданской войне столкнулись две ветви социализма – меньшевики и эсеры (белые) против большевиков (красных). Их проекты были несовместимы (либеральный социализм против коммунизма). Победили красные, и практически сразу же внутри них началась борьба коммунистов-западников против почвенных. Она разрядилась репрессиями 30-х годов как части большой гражданской войны, но ведь их проекты также были несовместимы. Мировая революция – или строительство социализма в одной стране. И люди это чувствовали, потому в ходе революции обыватели различали “коммунистов” (космополитов) и “большевиков”. Обыватели различали, а И.Р.Шафаревич нас сегодня убеждает, что все это – одна “нерусская” партия.

Общее свойство антисоветских трактатов И.Р.Шафаревича в том, что он, отвергая советский проект как “не наш”, никогда не говорит, чего же он хочет. Как бы, по его мнению, надо было поступить в той или иной исторической ситуации? С кем бы он был из реально существовавших политических сил? Нельзя же отвергать вообще все.

Вот, по его мнению, не надо было проводить коллективизацию. Допустим. Но ведь известны чрезвычайные условия, в которые попала страна: село, получив землю, стало самодостаточным и не имело внутреннего импульса к росту производства. 90% пашни вернулось к трехпольному севообороту. Производство зерновых остановилось на довоенном уровне: 1913 г. – 76,5 млн. тонн; 1925 г. – 71,7. Индустриализация, которая в силу очевидной необходимости была начата с тяжелой промышленности, еще не могла дать товаров для рыночного обмена; хлеб не пошел на рынок, и возникла угроза голода.

Когда сегодня говорят, что не надо бы коллективизации, лучше было продолжить НЭП, то это просто сентиментальные пожелания, никакой ответственности за страну в них нет. Экономическое моделирование варианта продолжения НЭП было проведено в 1989 г. и показало, что в этом случае не только не было возможности поднять обороноспособность, но и годовой прирост валового продукта опустился бы ниже прироста населения – страна неуклонно шла бы к социальному взрыву из-за нарастающего обеднения населения.

После тяжелых дебатов выход нашли в коллективизации. И.Р.Шафаревич называет ее “раскрестьяниванием”, но это – идеологический штамп. Согласно главным признакам крестьянства как цивилизационного явления, колхозники так и остались крестьянами, не превратились ни в фермеров, ни в рабочих.

Что же И.Р.Шафаревич предлагает вместо коллективизации – хотя бы сегодня, с высоты опыта 70 прошедших лет? Предлагает “сосредоточить все силы на поиске другого пути”. Но за 70 лет можно было бы этот другой путь ретроспективно найти. Так, давайте, укажите. Не укажут, потому что другой путь известен – фермерство.

В конце 20-х годов создание в России фермерства через расслоение крестьянства было нереальным, но пробуждало те же источники сопротивления, что парализовали реформу Столыпина. В новых условиях, после гражданской войны, шансов на успех этого пути было еще меньше, чем в 1906-14 гг. Этот вопрос досконально и без всякого доктринерства обсуждался в 1920 году, когда вырабатывалась программа НЭП. Потому и молчит И.Р.Шафаревич, ничего не предлагает.

То же самое – сегодня. Страна парализована, надо вылезать из ямы, а убедительной программы нет. Положение действительно сложное, любой шаг сегодня опасен, и опасности очень необычны. Какие меры принять? “А они более-менее ясны всем”, – вот ответ И.Р.Шафаревича. Но они именно не ясны, и читатель – весь внимание. Что же скажет И.Р.Шафаревич? А он предлагает не перечень мер, а благие пожелания в духе Манилова: “Прекратить воровство в общенациональном масштабе”. Ничего себе совет. Кому он направлен – генпрокурору Скуратову? Ворам? Перед нами явление общенационального масштаба, следовательно, обусловленное глубокими социальными причинами, а нам его советуют просто “прекратить”. Прискорбно читать такое в газете оппозиции.

Другая “более-менее ясная всем” мера: “нужна власть, которая на деле показала бы, что она народу – не враг”. Очень милый совет, жаль, что это раньше никому в голову не пришло. Кстати, вопрос попроще: если коммунисты насмерть поражены “нерусскостью”, то за кого советовал бы голосовать И.Р.Шафаревич? Или вообще не ходить на выборы – сразу вооруженное восстание? Иначе как появится “хорошая” власть? Хотелось бы чуть-чуть ясности.


ПЕРВАЯ ТРЕТЬ СТАТЬИ посвящена “нерусскости” Сталина. Доводы – ссылка его на слова (часто поминал, что марксист). Но из этого не следует никакой русофобии, из этого даже не следует, что Сталин действительно был марксистом. Не принимаем же мы всерьез, что Бурбулис демократ оттого, что он постоянно себя так называл.

Странно выглядит пассаж о книге “Экономические проблемы развития социализма в СССР”, которая, по мнению И.Р.Шафаревича, “ясно характеризует идеологию и тип мышления Сталина”. Какая там идеология? Там трудные размышления с интуитивными догадками. Сталин не готов был высказать их жестко, но там уже есть предвидение краха. Там Сталин предупреждал, что советское хозяйство – не хозяйство ради прибыли, что Марксов закон стоимости в нем не действует, что “переход к рынку” может его разрушить. Большего он тогда не знал, но и это было много. Предупреждения Сталина явно отвергли лишь на Пленуме ЦК КПСС 1965 г. – начали “реформу Либермана”, но тогда еще были силы затормозить. Потом Горбачев довел дело до конца, а пожирать труп нашего народного хозяйства дали нынешним.

И над этим трудом издевается И.Р.Шафаревич: видите ли, Сталин Кейнса не процитировал. Но он же не кандидатскую диссертацию писал. Кстати, когда в 1941 г. он обсуждал с экономистами макет учебника политэкономии, предупредил: “Если на все вопросы будете искать ответы у Маркса, то пропадете. Надо самим работать головой, а не заниматься нанизыванием цитат”.

Но, впрочем, и книга – это всего лишь “слова”. Как с “делами”? Случаев, когда Сталин действовал, исходя из интересов русского народа, И.Р.Шафаревич не припоминает. Я, говорит, таких случаев привести не могу. Потому и вывод: “Сталин был политиком выдающимся, но не нашим, не русским”. А русские, эти прирожденные дураки, любили Сталина вплоть до культа его личности.

А вот и “дела”, из которых видно, что Сталин поступался интересами русских: он не отпускал солдат с фронта в отпуск, чтобы те поддержали уровень рождаемости. А Гитлер отпускал – именно для этого (вот бы нам такого вождя!). К чему же это привело? “В результате русские перенесли такой демографический удар, что в начале 80-х годов в школах РСФСР училось приблизительно столько же детей, как и до войны”. Представляете? “Демографический удар” был результатом не гибели русских на фронте и в тылу, а каприза русофоба Сталина, который не давал солдатам секс-отпусков.

Русофобию Сталина И.Р.Шафаревич видит и в том, что во время войны были убиты 1 русский из 16 и 1 узбек из 36. Что означает этот туманный намек? Узбекам по тайному приказу Сталина давали бронь? Узбекам по блату выдали бронежилеты? И что вообще означает “убит во время войны”? Жители Хатыни убиты или нет? А почему там ни одного узбека не было? Но, главное, хотелось бы спросить И.Р.Шафаревича: а сколько узбеков было убито в Первой мировой войне? В той же пропорции, что и русских? Ведь тогда правителем был не русофоб-марксист, а православный патриот. Почему бы не сообщить?


ДА, УСТАНОВКОЙ советской политики было именно выравнивание уровня развития всех частей страны. Это можно видеть на длинных временных рядах, сравнивая множество показателей. Надо ли понимать И.Р.Шафаревича в том смысле, что он считает политику развития всей страны как целого неправильной? Тогда лучше бы сказать прямо. Прямо не говорят, потому что эта политика была очевидно разумной.

И.Р.Шафаревич представляет Сталина распылителем русских земель – раздавал, мол, направо и налево из-за своих коммунистических убеждений (“передал Порт-Артур Китаю и т.д.”). До такой трактовки никто еще не доходил. При этом лихо связываются разные исторические эпохи: Казахской ССР в 1936 г. “передали многие коренные русские земли”, и русских там теперь жестоко притесняют. Сталин виноват!

Русских сегодня жестоко притесняют и в Казахстане, и в РФ не потому, что в 1936 г. где-то не там провели линию, которая тогда ни на что не влияла. Русских притесняют потому, что Россию (СССР) победили в “холодной войне”, расчленили страну и уничтожили советский строй. И сделал это наш враг при активном содействии И.Р.Шафаревича – что же скрывать. В.Максимов хоть с болью признал: “Целились в коммунизм, а попали в Россию”. А И.Р.Шафаревич и сегодня целится и стреляет. Может, хватит?

Признавая, что образ Сталина обретает силу у части оппозиции, И.Р.Шафаревич дает этому странную трактовку: “Это... – ожидание вождя, который нас спасет от надвигающейся гибели. При этом наши собственные усилия становятся излишними, ненужными”. Это, мол, то же самое, что и упование на западные инвестиции и МВФ.

Как это все надуманно! Сталин, как мы его помним, несовместим с образом вождя, при котором не нужны собственные усилия людей. Наоборот, по своему типу это именно мобилизующий вождь – командир, ведущий на прорыв. Он организует людей на сверхусилия, но при этом и сам работает так же, не щадя себя. Как можно сказать, что это – аналог кредитов МВФ?

Почему же И.Р.Шафаревич уделил столько места “разоблачению” Сталина? Потому что сегодня люди несут портреты Сталина именно как символ сплочения и силы народа, символ такой организации нашего жизнеустройства и наших действий, при котором русский народ выходил из самых тяжелых испытаний. При котором у нас все получалось, при котором мы побеждали. И это жизнеустройство – советский строй. Вот его-то и надо опорочить, принизив образ Сталина. Так же, как старались опорочить, например, Зою Космодемьянскую.

Так и написана остальная часть статьи. Слова, призывающие к заботе о русских, в ней прикрывают подтачивание и разрушение уже не советского строя, а его исторического образа. Дело это несправедливое и противное правде. Оно – во вред русским, каким бы патриотом ни был лично И.Р.Шафаревич.


ЗАЯВЛЕНИЕ ПАТРИОТИЧЕСКОЙ ОБЩЕСТВЕННОСТИ В СВЯЗИ С БАНДИТСКИМ НАПАДЕНИЕМ НА КВАРТИРУ ЧЛЕНА СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ РОССИИ ПОЭТЕССЫ КАРТАШЕВОЙ НИНЫ ВАСИЛЬЕВНЫ

Рано утром 10 августа 1999 года неизвестными лицами в масках было совершено бандитское нападение на квартиру поэтессы Нины Карташевой. Нападавшие нанесли тяжелое ранение ее мужу. Это уже второй случай за последние 10 дней.

Причиной нападения может быть только одно: негативная реакция отдельной категории лиц на творчество и национальную позицию русской поэтессы. Все это является результатом планомерной русофобской политики “демократических” средств массовой информации.

Данное бандитское нападение – очередной факт расправы над лучшими людьми страны. Россия уже потеряла Николая Рубцова, Константина Васильева, Игоря Талькова и других русских патриотов.

Как бы внешне ни обставляли эти убийства, их целенаправленность очевидна, сценарий один и тот же. Убийства не раскрыты, убийцы не найдены, заказчики не названы.

В связи с бандитским нападением на русскую поэтессу Нину Карташеву патриоты России требуют от правоохранительных органов оградить талантливую русскую поэтессу от криминаль– ного беспредела, а также настаивают на проведении расследования и наказании виновных.


НАРОДНО-ПАТРИОТИЧЕСКИЙ СОЮЗ РОССИИ

СЛАВА РОССИИ

Вышел терпения срок.

Время Божественной мести.

Родина! Нация! Бог!

Русское рыцарство чести.

Близится праведный Суд.

Воинство Бог собирает.

Не выживают – живут

Те, кто за жизнь умирают.

Русский! Ты непобедим,

Если встаешь в ополченье.

Доблесть! На этом стоим.

Вера! Лишь в этом спасенье.

Нина КАРТАШЕВА


Н. Михайлов ШИРЕ КАРМАН, МИНИСТРЫ!

Председатели правительства в России приходят и уходят, а Чубайс остается. Остается не только в проводах и столбах, не только в переделе рудников, не только в тусовках демократов, но и в кадровой политике государства.

И соратники Чубайса, и те, кто его обслуживал, кресла в высоких кабинетах как занимали, так и занимают.

Последнее явление во власть чубайсовской обслуги случилось в ведомстве информации. Кто там назначен директором департамента по печати? Популярный газетчик? Руководитель издательства года “Эксмо”! Или директор крупнейшего государственного издательства “Просвещение”? Ни тот, ни другой, ни третий. Государственную политику в печати вершить вверено Владимиру Григорьеву – гендиректор издательства “Вагриус”, которое выплатило писателю Чубайсу со товарищи баснословный гонорар за книгу о приватизации и до сих пор ее не напечатало. Работа над книгой в “Вагриусе” продолжается. А Григорьев будет теперь распространять опыт гонорарных выплат высоким чиновникам на всю российскую печать.


Н. МИХАЙЛОВ


ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ

Вышел августовский «День литературы» (№8 (25)).

Как всегда – острые литературные дискуссии, лучшая проза и поэзия России, размышления известных русских писателей о судьбах России.

В этом номере: беседа Григория Бондаренко с известным русским философом Александром ПЯтигорским «Литература и миф», полемический взгляд академика Игоря ШафаревиЧа на 1937 год, проблемные статьи Виктора Широкова об Андрее СинЯвском, Марии Розановой о МаЯковском, Владимира Бондаренко об Ахмадулиной и Ахматовой. Новая неожиданная проза Юрия ПолЯкова, стихи Виталия ОвЧинникова и Юрия ЛЯпина, обзоры журналов Ильи Кириллова и Николая ПереЯслова, пародии Евгения Нефедова.

Подписывайтесь на «День литературы» во всех отделениях связи. Наш индекс в объединенном каталоге «Газеты и журналы России» 26260.

Покупайте «День литературы» у всех распространителей газеты «Завтра» и в редакции газеты.

Тел.: 245-96-26.

Кто любит русскую культуру, тот не может жить без «Дня литературы».


Виктор Топоров ЧТО Ж ВЫ, ЗЕМЛЯКИ? (Окончание. Начало в № 32)

ЕСТЬ ВОПРОСЫ, для взвешенного ответа на которые следовало бы уродиться марсианином. Слишком сильно небеспристрастье отвечающего, пусть порой и невольное, слишком самоочевидна заинтересованность даже не в ответе, а в догадке, в подборе и интерпретации аргументов, в их эмоциональной подаче, в их модальности, в их неотразимости. Слишком велик соблазн подойти к явлениям одного порядка, но разной направленности, в их неотразимости. Слишком велик соблазн подойти к явлениям одного порядка, но разной направленности с двойным стандартом. И, наконец, слишком высока ответственность говорящего, даже если его слова не будут услышаны.

Так называемый еврейский вопрос – один из них. В затяжном споре иудеев, юдофобов и юдофилов перебивающие друг друга голоса звучат чересчур надрывно, хотя сам этот надрыв сплошь и рядом оказывается наигранным и лукавым. Из патологических подозрений делаются прагматические, а то и практические выводы. Заступничество и отступничество идут рука об руку, завет зиждется на навете. Выстраданные истины сливаются воедино с банальными поговорками и проговорками. Индивидуальные, клановые и трайбалистские табу, то многовековые, то обжигающие сиюминутные, мешают завести речь “с последней прямотой” (Мандельштам), без которой рассуждения на эту тему (как едва ли не на любую другую, впрочем, тоже) теряют всякий смысл, кроме утилитарно-конъюнктурного...

Осложняет разговор и беснование – на обоих краях авансцены – людей, на “пятом пункте” раз и навсегда помешавшихся. В их надсадных заполошных выкриках, причитаниях и проклятиях взаимоуничтожаются правда и ложь, добро и зло, любовь и ненависть, сострадание и обида, – и тем самым как бы заведомо исключаются, как бы изначально компроментируются понятия и смыслы, которым надлежало бы стать исходными и само собой разумеющимися. И все это – применительно к вопросу, как раз исходные положения которого остаются двусмысленными и расплывчатыми, точные определения и формулировки отсутствуют, правила спора каждый раз изобретаются заново – и со всею возможною произвольностью. Марсианину было бы, конечно, проще. Он бросил бы взгляд на Землю – на волшебный глобус Рассеяния – на поверхности которого то там, то здесь проступает еврейский мед или еврейский гной, – и обнаружил бы его... где?


ТРИ НАПРАВЛЕНИЯ ЕВРЕЙСКОЙ ЭМИГРАЦИИ из России (в Израиль, в США и в Германию) – три черно-желтые стрелы на глобусе – означают для избравших эту стезю, каковы бы ни были мотивы и цели в каждом конкретном случае, прощание с Россией – и тем самым выводят таких людей за рамки нынешних размышлений. Размышлений об остающихся в России евреях и о том, чего следует ждать России от них, а им – от России. Так, по крайней мере, дело обстоит в схематическом изложении, но я ведь редукционист-упрощатель. Потому что в жизни все запутанней: вопросы абсорбции и ассимиляции, языковые проблемы, родственные связи, культурные традиции и, не в последнюю очередь, советская ментальность – все это не исчезает одномоментно и бесследно. Отрезанный ломоть остается до поры до времени надрезанным. Существует даже такая экзотическая штука, как двойное гражданство. А еврейских жуликов с Брайтон-Бич в Америке именуют русской мафией. И в Израиле расцветает русскоязычная периодика, и сотни тысяч новопереселенцев ежевечерне смотрят программу “Время”. Но выбор уехавшими уже сделан (строго говоря, он делается раньше, в момент принятия решения об отъезде, когда сразу же резко меняются и угол зрения, и точка отсчета), и разговор о них уместен только в связи с живой историей тех трех стран, в которые они удалились. Мы же задумываемся над судьбой оставшихся...


ИТАК, ЕВРЕИ, ОСТАЮЩИЕСЯ В РОССИИ. Как быть им? Как быть с ними? Но прежде всего – кто они? Сколько их? Откуда они взялись? Кто из них считает себя евреем, кто нет? Кто гордится своим еврейством, а кто стыдливо и вынужденно в нем признается? Да и в каком смысле они евреи? В расовом? В этническом? В религиозном? В культурно-историческом? В языковом? (Нет, этот вопрос отпал.) В силу родственных связей? Да и хотят ли они оставаться евреями (и если да, то в каком смысле), а если нет, то возможна ли их ассимиляция, бесследное растворение в общей массе? И если в общей массе, то в какой? В интернациональной, постсоветской? В русской?.. Но кто такие сами русские – складывающаяся нация или вымирающая?.. И даже если ассимиляция возможна, то желательна ли она? Допустима ли? Или же следует задуматься над какими-то другими решениями – от “национально-пропорционального представительства” через апартеид и насильственную депортацию – вплоть до недобопроизносимого “окончательного”?..

И далее змея начинает жалить себя в хвост, вопросы идут по кругу, окрашенные то страхом, то гневом (причем и страх, и гнев испытывают одни и те же люди: страх+гнев=фобия; русофобия, юдофобия), любая попытка серьезного и непредвзятого разговора перерождается в обмен истерическими оскорблениями. И все – по новой. Чего стоит хотя бы гротескная история общества “Память”, вожди которого в процессе дробления самого общества поочередно упрекали друг дружку в еврейском происхождении и в служении интересам мирового сионизма!

Сколько людей, столкнувшись с еврейским засильем, объективно существующим или субъективно воспринятым, становились оголтелыми юдофобами! Яркий пример – Михаил Булгаков. И, напротив, что-нибудь смолоду или сгоряча не то ляпнувшие – и за это поплатившиеся – превращались, как, например, академик Лихачев, в завзятых юдофилов. Сколько раз бросали на чаши весов еврейские погромы и ужасы расказачивания – и сколько раз отправляли, самое меньшее, в ссылку самих же “весовщиков”. Сколько русских писателей вступались за евреев в конкретной, но символической ситуации, преодолевая всегдашнюю неприязнь к ним (Лесков, Чехов),– и сколько, пренебрегая узами дружбы и признательности, обрушивали на них когда справедливые, а когда и вздорные обвинения (Блок, Розанов).

Однако попытка добиться симметрии (отчасти предпринятая в предыдущих строках) неизбежно срывается: юдофилы и юдофобы еще кое-как уравновешивают друг друга, но реакция самих евреев на обсуждение деликатной и мучительно трудной темы – реакция неизменно неадекватная – искажает картину и чаще всего приводит к прямо противоположному, по сравнению с чаемым, результату. При этом антисемитизм (юдофобия) трактуется не как частное проявление ксенофобии, но как кощунство, как своего рода святотатство (и это – вне всякой связи с прихотливой логикой Сергея Булгакова). А гитлеровский геноцид рассматривается современными евреями как индульгенция на все времена, включая грядущие, или даже как вексель, подлежащий вечному погашению всем остальным человечеством.

Здравое нравственное чувство интуитивно протестует против такого расклада. Здравое нравственное чутье самих евреев – в том числе. И все же существует некая национальная паранойя, заставляющая евреев безмерно преувеличивать и всячески раздувать мимолетную, уже миновавшую или вовсе мнимую опасность, самым пагубным для себя образом пренебрегая по временам опасностью подлинной. Сочетание маниакальной подозрительности и – применительно, в первую очередь, к самим себе – преступной беспечности. Можно даже сказать (в отсутствие научного определения того, кто такие евреи), что евреями следует называть людей, этой национальной паранойе подверженных.

И этот страх, эта паранойя, эта фобия мешают не только диалогу с людьми, к евреям ни малейшей любви (но при этом и ненависти) не испытывающим, – они затрудняют, а вернее, блокируют процесс самопознания, самосознания и, наконец, самоприятия. И как ответная реакция провоцируют обсуждение “запретной темы” исключительно в жанре скандала. Тезис, согласно которому антисемитизм преступен по определению (тогда как по общечеловеческим меркам преступен только насильственный антисемитизм – преступен как любое проявление нелегимитированного насилия), сам по себе насильствен и агрессивен; он может быть оспорен как любое априорное утверждение. Что возвращает нас к уже обозначенному кругу неизбывных вопросов.


ВОПРОС О ПРОИСХОЖДЕНИИ РОССИЙСКИХ ЕВРЕЕВ... Вынесем за скобки “хазарскую гипотезу”, как по большому счету не имеющую отношения к делу. Идет ли речь о семитах или об “ожидовленных тюрках”, наверное, не имеет значения. Даже с точки зрения человека верующего: кто сказал, будто “богоизбранничество” наследуется не через дух, а через кровь? И что “рода” и “колена” не носят чисто метафорического характера? Российские евреи “достались” России при разделе Польши и оказались в черте оседлости: вот все, что нужно знать в рамках данного разговора.

Если бы наш гипотетический марсианин раскрутил свой волшебный глобус на сто лет назад, он обнаружил бы массовое скопление евреев лишь на одной территории, правда, весьма обширной, – в черте оседлости. несколько миллионов евреев, живущих на одной территории, говорящих на одном языке (идиш), придерживающихся одной религии в двух ее разновидностях (традиционный иудаизм), обладающих единым самоуправлением (раввинат) и системой образования, передающих от отца к сыну наследственные профессии и ремесла (раввин, учитель, торговец, ростовщик, резчик, портной, мельник, музыкант и так далее), строго соблюдающих национально-религиозную “чистоту рядов”, – никогда и нигде, со времен разрушения второго Храма, евреи не обладали такой, выражаясь современным языком, национально-культурной автономией, никогда и нигде так близко не подходили к национальной целостности – на правах не “особого” или “избранного”, но рядового народа. Разумеется, притесняемого, но притесняли в XIX веке (и в первых двух третях XX) не одних только евреев.

По сравнению с положением дел в черте оседлости сегодняшний статус израильских евреев (при том, что Израиль обладает всеми атрибутами государственности и государственной независимости) представляется значительно менее органичным, хотя бы в силу языковой, культурной и отчасти расовой розни. Другими словами, предпосылки для создания еврейского государства (или еврейской автономии) в черте оседлости сто лет назад были куда более благоприятными, чем в нынешней Палестине. Правда, создать такое государство можно было бы только путем вооруженного восстания. Что, с известными поправками, и имело место, хотя сам этот факт с трудом поддается осознанию.

Решающие события разыгрались, разумеется, в 1917 году. В изнуренной и обескровленной годами войны империи вспыхнули одновременно две революции: социальная и антиимпериалистическая. Конечно, Россия не была, в отличие от главных союзников по Антанте, колониальной империей, но сепаратистский элемент был крайне силен, прежде всего в Польше, в Финляндии, на Украине, в Закавказье и в Средней Азии. Во всех этих регионах свержение самодержавия воспринималось главным образом как обретение государственной независимости. В ходе гражданской войны и белым, и красным (а красным – и долгие годы по ее окончании), воюя друг с другом, приходилось одновременно сражаться с национал-сепаратистами.

Какое место отводилось в этой борьбе евреям? Казалось бы, будучи притесняемым по конфессиональному признаку народом (и претерпев новые тяготы и унижения в ходе насильственных переселений, когда их сгоняли с оставляемых немцами территории), евреи должны были – сами по себе или в союзе с другими народами – принять участие в национально-освободительном восстании, причем на одной из ведущих ролей.

Они же “оседлали” революцию социальную. Причем главную роль здесь сыграли не городские ассимилированные евреи (оказавшиеся в основном среди эсеров или меньшевиков либо в кругах аполитичной интеллигенции), а недавние жители местечек, составившие не иссякавший на протяжении двух десятилетий источник кадров ЧК и института комиссаров. Мелкобуржуазная масса местечкового еврейства образовала главный кадровый резерв социальной – пролетарской по самоназванию и целеположению – революции!

Внезапный соблазн насильственного и кровавого обрусения оказался непреодолимым; одержимые комплексом любви-ненависти (в котором ненависть была ужасающе наглядна, а любовь – поверх ходульных лозунгов классового интернационального братства – просвечивала в самой по себе воле к обрусению), взвинчивающие себя как памятью о погромах, так и новыми кровавыми эксцессами уже в ходе самой гражданской войны, евреи, вырядившиеся большевиками (рука об руку с латышами, поляками, закавказцами, но ни в одной другой нации это не носило столь массового характера), творили чудовищные зверства, в которых идея национального возмездия была замаскирована лозунгом возмездия социального.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю