Текст книги "Химера (СИ)"

Автор книги: Заират Зан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 7

Группа ученых собралась в небольшом кабинете, чтобы обсудить последние исследования. Их было всего девять человек. В основном генетики, вирусологи и психологи. Хотя здесь были и те, кто занимался другими разделами медицины. Грузный, коренастый мужчина под лет пятьдесят оглядел собравшихся ледяным взглядом, и начал собрание.

– Как обстоят дела с подопытными? Ли?

– Дети живы, переход во вторую стадию прошел успешно, и в отведенное время. В данный момент, оба объекта находятся в сознании, и прошли все тесты какие мы проводили.

– Дениел?

– Психологическое состояние детей очень неустойчиво. Причем обоих. При этом, после произошедших с ними изменений, только один раз был срыв у объекта номер один. При этом наша помощь не понадобилась, второй объект, справился сам. Вообще невероятная психологическая картина у девчонки. И боюсь опасная.

– И в чем это выражается?

– Объект номер два очень хладнокровно на все реагирует. Никаких эмоций за все время нахождения в клинике. Девочка вышла из себя только один раз, в первый день. Когда она стала свидетелем трансформации одного из испытуемых. Но после того, как с ней тогда поработал я лично, она успокоилась, и как мне кажется, слишком быстро все поняла и восприняла. Впрочем, эта холодность может быть из-за того, что она сдалась, и морально уже готова к гибели.

– Вы не уверены?

– Нет. К большому сожалению, мы не знаем что думают наши объекты. Можем только предполагать. А объект номер два, не поддается гипнозу настолько, чтобы вытянуть из неё её мысли и решения.

– Хочешь сказать, что гипноз в её случае бессилен?

– Да. И при этом это не полученный в ходе эксперимента эффект, а врожденное свойство её личности.

– Так как вы смогли заставить её забыть произошедшее в первый день?

– А она ничего и не забыла. Просто сама себя успокоила и все. Поэтому я и говорю, что это может быть опасно. Я даже представить не могу, что твориться в этой головке. У меня осталось ощущения, после плотного общения с ней, что она всегда носит маску. Ни одному из нас так и не удалось проникнуть за барьер, который она выстроила вокруг себя. Для этого нужно полное доверие. А девочка никому из нас не доверяет. Я не уверен даже, что её подруга знает о ней больше нас.

– Что вторая?

– Она более эмоционально открытая. Но в обоих есть это недоверие. В прочем в её случае оно понятно. Судя по полученным данным, она сирота с рождения. Вернее её подбросили в один из домов малютки Екатеринбурга. Примерно в возрасте двух лет, её усыновила женщина из здешних мест и привезла на Кавказ. Когда девочке было всего шесть, женщина погибла в аварии, и её опекунами стали двоюродный брат приемной матери и его жена. Они впрочем, особо девочкой не интересовались, но и не отказались от опекунства. В школе у неё сложились сложные отношения с одноклассниками. По крайней мере, пока её не стала опекать подруга. Та в противоположность ей, всегда была лидером, и быстро построила всех, кто обижал девочку. Особых проблем с её опекунами у нас не возникло. В то время, как с родителями второго объекта возникло несколько довольно сложных ситуаций. Но их, впрочем, нам удалось решить.

– Что за проблемы?

– Девочка оказалась из семьи потомственных медиков. И хотя они в основном довольно далеки от вирусологии, проблемы доставить могли. Её близкие требовали объяснить, какими средствами мы лечим их дочь. Причем в их случае отделаться медицинскими терминами не получилось. Пришлось продумывать каждое действие и каждый термин, что мы употребляли. В общем, нам стоило огромных трудов убедить их, что девочка получает наилучшее лечение. А недавно они потребовали показать им детей. Причем обеих.

– И?

– Пришлось показать. Мы посчитали, что лучше сделать это сейчас, чем после начала следующей трансформации. Дети были без сознания, и мы смогли, скрыть основные изменения, и продемонстрировали родителям очень больных, подключенных к аппаратам, поддерживающим их жизнь детей.

– Ясно.

– Артем Игоревич, как их физическое состояние?

– В данный момент, обе девочки чувствуют себя относительно хорошо. Хотя, сразу после трансформации я был сильно обеспокоен состоянием одной из них.

– Почему?

– Очень плохая свёртываемость крови. Скорее всего, наследственная. Следующую трансформацию, девочка скорее всего не выдержит.

– Которая?

– Объект номер два.

– Странно, что при первом осмотре это не выявили. И очень жаль, что именно она оказалась слабее.

– Почему?

– В её случае, у нас появились бы другие объекты для исследования. Ведь она не единственный ребенок в семье?

– Нет, есть еще два мальчика. Но они еще слишком малы. Им только по пять лет.

– Ничего, подросли бы. Ты уверен в своих выводах?

– Да. Но для полной уверенности, они должны перейти на следующую ступень.

– А как ты считаешь, первая, способна пройти все четыре уровня?

– Да! Она пройдет.

– Интересно, откуда такая уверенность?

– Девочка сильно изменилась внешне, а умственное развитие просто поражает. Впрочем это мнение и остальных моих коллег, которые тестировали детей. – присутствующие сразу подтвердили его слова. – физические данные, после первой трансформации очень хорошие. Пока таких результатов у нас не было. Да и эмоционально, она довольно устойчива. Не смотря на один срыв. В отличие от подруги, она не держит все в себе, и именно это скорее всего способствует эмоциональной стабильности. По крайней мере, её поведение можно контролировать.

– Отлично. Все подтверждают данные выводы?

– Да.

– Хорошо. Как только, они пройдут следующую стадию, я хочу знать о них все. Все физические и умственные способности. Все умения которые они могут показать. Вы исследуете каждую клетку, каждый сантиметр. Все возможности, которые нам откроются, если нам удастся довести до конца эксперимент.

– А что делать с внешностью?

– В случае с соколом, тот пришел в исходное состояние после четвертой стадии. На крайний случай, всегда можем использовать пластическую хирургию. Впрочем, мы еще не знаем, что именно нас ожидает, и возможно ли будет контролировать объект. Возможно, нам придется его уничтожить. Поэтому, мы также должны знать и их слабости тоже. Что именно вызывает отвращение или боль. Задача ясна?

– Да, но нас беспокоит то, что в последнее время о нашем главном центре заговорили в органах. Не будет ли помехой нашим экспериментам, такое положение дел? Я не уверен, что его возможно довести до конца в данных условиях. – мужчина названный Дениелом, не скрывал что условия его не удовлетворяют.

– Я как раз этим занимаюсь. Пока вы продолжайте работать здесь. Все необходимое на данный момент оборудование и ресурсы у вас есть. Данный случай с нами не связывают. Переедите, в новую лабораторию, когда станет менее опасно. На этом все. Следующая встреча, после моего возвращения.

Пятигорск, то же время.

Двое стояли на склоне горы Машук, и казалось, наслаждались красотой окружающей их природы. Вот только приглядевшись, было заметно, что оба погружены в собственные мысли, и вряд ли замечают что– либо вокруг. Старший, мужчина лет тридцати, с военной выправкой, болезненно хмурил брови, и периодически водил плечом, разминая. В его движениях угадывалось, что недавно он перенес ранение. И теперь снова привыкал владеть собственным телом. Второй, двадцати трех– двадцати пяти лет, казался безобиднее своего спутника, пока не посмотришь в его глаза. Жесткий, холодный взгляд серых глаз, казалось проникал в душу собеседника. Но и он сейчас был далеко в своих мыслях. Сходство между мужчинами было слишком сильным, чтобы сомневаться в их родстве. Рядом с ними, ощущение опасности только усиливалось.

Присев на небольшой выступ, братья некоторое время молчали. Прошло несколько минут, прежде чем старший заговорил:

– Когда едешь?

– Отец хочет, чтобы я уехал уже в следующем месяце. Вообще не понимаю, почему я должен, куда– то ехать?

– Он ведь все объяснил!

– Тим, только ты не говори, что с ним согласен. Почему он не отдаст управление компанией друга Амиру? Или тебе? Вы оба знаете о нем больше меня.

– Потому что это не просто компания. Это многомиллиардная международная корпорация.

– Тем более!

– Не стоит сейчас разыгрывать глупца. Ни я, ни Амир не подходим для управления такой махины. Да, я могу разобраться с проблемами, упорядочить работу, но предпринимательской жилки у меня нет. А Амир, имеет все шансы вообще развалить компанию. Слишком мягкосердечен, хотя деньги может заработать прямо из воздуха. А вот ты Миша, обладаешь теми качествами, что не хватает нам. Ты такой же как я, когда возникают проблемы. Жесткий и твердый когда необходимо. И при этом прекрасно разбираешься в том, как управлять этой огромной империей. Мы же здесь унаследуем компанию отца. Амир разберётся с финансами, а я буду прикрывать его спину. Тем более, что у меня своя любимая работа, и тонуть в бумажках я не имею ни малейшего желания. К тому же, дядя, собирается передать тебе десять процентов акций своей компании. И именно ты будешь его исполнительным директором. Он не будет вмешиваться в твои дела.

– Десять процентов?

– Да, поверь это не маленькая сумма. Остальные девяноста, он разделит между тремя дочерями. Впрочем, вряд ли, у тебя будут проблемы с их стороны. Особенно после того происшествия.

– Я так и не понял, что тогда произошло. Мне было всего тринадцать, а отец, да и ты отказались тогда со мной разговаривать.

– Да, ты тогда малой совсем был. Ты помнишь, что творилось с отцом после смерти Марины и нашей сестренки?

– Да, жуткое было время.

– Именно тогда, отец встретил дядю Алека. И именно он помог вытащить его и нас из того ада, где мы тогда находились. Ты еще мелкий был, и скорее всего не знаешь, что мы тогда были на грани разорения. Практически лишились дома и компании. Он по кусочкам собрал нашего отца, фигурально конечно. Но все же… Ссудил денег, которые позволили спасти дом и компанию, а также помог отцу найти тех, кто так поступил с нашей семьей. Мы многим ему обязаны Миша. Очень многим. Отец после того случая, заставил нас изучить все способы выживания, какие мог придумать. Каждый из нас троих, прекрасно владеет оружием, да и собственным телом тоже. Он собрал людей безоговорочно преданных нашей семье и организовал охранное агентство, единственной работой которого является защита и охрана нашей семьи и компании.

– Все это я и так знаю. Да и почему вы называете его Алек, когда его имя Акей?

– Во-первых, нам так привычнее, и не режет слух. А во-вторых, мы уже долгое время ищем заказчиков того случая десятилетней давности. А так, его никто с нами не связывает. С момента их первой встречи прошло почти пятнадцать лет. А через пять лет беда приключилась уже с ним. Ты наверное помнишь, что мы несколько раз гостили у него?

– Да.

– И девочек его помнишь?

– Их смутно. Правда, помню совсем малышку, которая всегда за меня цеплялась и требовала, чтобы я таскал её на руках.

– Да, это его младшая дочь, Алана. Ей тогда было два года. Самой старшей Айше было четырнадцать, средней Аси, кажется так её звали было только девять. Семья у него была крепкая и довольно счастливая, пока в один день все три девочки не пропали. Первое время дядя искал их сам, подключив полицию и секретные службы. С его связями и богатством это было не сложно. Но девочки будто в воду канули. От горя, сердце леди Вероники не выдержало, и она умерла на руках у мужа. Лишь тогда он обратился за помощью к отцу. Тот конечно и не подумал отказаться, и взяв меня и несколько десятков людей приехал к нему. Мы перевернули все, и знаешь, где нашли?

– Рядом с домом?

– Да, всего в двух кварталах. Эти гады спрятали их в одном из пустых домов, принадлежащих их семье. Именно моя группа наткнулась на них. Никогда не забуду этот день. Сам знаешь, с моей работой я чего только не насмотрелся, но то, что я тогда нашел в подвале этого дома, было настолько ужасным, что до сих пор стоит перед глазами. Ты когда-нибудь видел живых мертвецов? А я именно их увидел в тот день. У обеих девочек были абсолютно мертвые пустые глаза. У старшей было искалечено тело. Изуродовано жуткими шрамами. Только лицо осталось нетронутым. Все остальное было кровавое месиво. Потом я даже не стал интересоваться о её повреждениях у врачей, не поверишь, просто испугался. А у второй было сожжено лицо. Практически до неузнаваемости.

– А третья?

– Её мы нашли в том же доме, но отдельно от сестер. Скажи, что нужно сделать с двухлетней девочкой, чтобы она поседела? Я не знаю, и знать не хочу.

– Вы нашли тех, кто это сотворил?

– В том-то и дело, что нет. Разумеется. Мы взяли исполнителей похищения, вот только они не выдали ни заказчика, ни палача. Оказалось, они боятся их больше чем смерти. Тогда дядя забрал детей и спрятал их на собственном острове, как только стало ясно, что их жизни ничего не угрожает. И с тех пор не покидает остров.

– Да, уж.

– В первое время компанию пытались развалить, и растащить по кускам, почувствовав слабину. Именно поэтому отец оставил управлять меня. Почти год у меня ушло на то, чтобы снова стабилизировать производство. Это была практически война. А в ней я неплохо разбираюсь. Еще несколько лет я продержался только потому, что рядом находились несколько аналитиков отца. Потом ему пришлось прислать Амира. Тот пока держится только на моем завоеванном теми годами авторитете. Но ты сам знаешь нашего братца. Ему очень трудно говорить «нет» людям, и те этим пользуются. Вот поэтому ты и поедешь принимать дела. Теперь ты станешь полноправным партнером, в то время как мы были всего лишь управляющими. Не упусти этот шанс братик.

– Да уж. История жуткая. Он с тех пор так ни разу не появился на материке?

– Нет, мы общались в основном по скайпу. Знаешь, примерно через год, после того как он увез девочек, он на некоторое время совсем пропал. А когда появился вновь, я его почти не узнал. Ему сейчас всего около сорока пяти лет, но не удивляйся увидев его сильно постаревшим. Я не знаю, что тогда произошло, но уверен, что это связано с девочками.

– И что советуешь мне делать?

– Ничего особенного, просто приглядись, ты это прекрасно умеешь. Но слишком явно не лезь. Я тебя дам список людей, к которым сможешь обратиться в случае нужды. Постарайся запомнить их координаты. Чем меньше будет бумаг, тем меньше вероятность, что кто-то обнаружит твои слабые места. И будь осторожен, тот кто сделал это с семьей дяди, все еще не найден. Сколько наших с тобой поедут?

– Десять человек. Также со мной останутся, пара десятков из людей Амира.

– Хорошо. Но если что-то случится, сообщи сразу. Не пытайся все решить сам.

– Сообщу. А тебя где подстрелили?

– Да странное сейчас дело ведем. Никак не можем связать все ниточки. Поймали мелкую сошку, вот он меня и достал.

– С твоим званием, почему ты лезешь вперед? Жизнь надоела?

– Хватит, отец меня достал своими нравоучениями, и ты туда же. Я званий и регалий достиг только доля того чтобы мало что смыслящий об опасностях нашей работы бюрократ, не стоял над душой и не отправлял на гибель моих ребят. А не для того чтобы отсиживаться в кабинете.

– Ладно, это твоя жизнь, но прошу, будь осторожнее. У меня не так много братьев, чтобы ими разбрасываться. Что за дело, может я что-то слышал?

– Вряд ли. О таком на улицах не болтают, хотя… В последнее время выяснилось, что одна иностранная фармацевтическая кампания проводит опыты над людьми. Вот только поймать с поличным у нас не получается. Как впрочем и доказать проведение незаконных действий. И знаешь что самое паршивое? Они это делают не с согласия людей, и даже не с взрослыми людьми, а с детьми. Хотя несколько взрослых все же пострадали. При этом ни тел, ни каких либо записей кроме одной попавшей к нам случайно, мы не обнаружили. Хотя часто проводим рейды на их лаборатории, якобы для поисков наркотиков. Они открылись лет пять назад, и вроде неплохо себя зарекомендовали, даже выпустили несколько необходимых на данный момент лекарственных средств. И если бы не видеоматериал, случайно попавший в наши руки, мы не знали бы, что на самом деле происходит за этими стенами. Около года назад, на окраине одного из городов было обнаружено захоронение нескольких десятков человек, с ярко выраженными изменениями скелета. Вот только связать их с ними нам так и не удалось.

– Сколько погибших?

– Только в нашей стране по известным данным от них пострадало около сорока человек. Я не знаю, по каким критериям они их выбирают, но первое время пропадали беспризорные дети, те кого никто не ищет. Но что-то в них их не удовлетворило. Потом пропали два мальчика. Причем один гений в области музыки, а другой имел отличные показатели в спорте. По той же схеме пропадали и другие дети. Дети имели или очень хорошие физические показатели, или умственно превосходили своих сверстников. Сначала это были дети до десяти лет, а потом они переключились на подростков. Именно к этой категории относятся шестьдесят процентов пропавших. Где-то около года назад исчезновения прекратились. Но по всей стране, то там, то здесь стали вспыхивать какие-то непонятные вспышки заболеваний. Спустя некоторое время, часть заболевших выздоравливает, благодаря врачам этой фирмы, а несколько умирают. При этом все признаки болезни присутствуют, и мы не можем ничего им предъявить, потому что родители желая спасти своих детей, подписывают бумаги, дающие им право лечить их любыми, и особенно экспериментальными средствами. Если выздоровел, замечательно, ну а если нет, то не наша это вина, значит организм не справился с заболеванием. Все это могло быть и совпадением, если бы погибшие, не относились к той категории детей, что пропадали раньше.

– И что же это за видео, которое так вас взбудоражило? Не думаю, что без него вы так сразу поняли что происходит.

– Извини, показать не могу, сам знаешь. Но поверь это страшно. Мы проверили запись на подлинность, экспертиза все подтвердила. Это не монтаж, и не разыгранное кино. К большому сожалению, на записи только жертва, и ни одного лица, которое можно опознать.

– Что-то от меня нужно? Я ведь знаю, что без особой необходимости ты никогда бы не рассказал мне ничего связанного с твоей работой.

– Да, у меня просьба. Эти доктора смерти, направились сюда, на Кавказ. Хочу, чтобы ты узнал, не возникали ли здесь странные врачи обещающие вылечить смертельно больных детей?

– А разве у вас нет этой информации?

– Есть, но на данный момент зафиксированы не менее семидесяти подобных случаев. За всеми уследить мы не успеваем. Вот я и хочу, чтобы ты поинтересовался, как бы невзначай у знакомых о подобных странностях. Тебе могут сообщить то, что никогда не узнает человек в форме. Здесь ты свой.

– Я поспрашиваю. Но как ты знаешь времени у меня не так много.

– Только постарайся не подставляться. У меня тоже не так много братьев, чтобы их терять.

Глава 8

Алина, стоя у окна, сквозь решетку смотрела на весенний лес, и настроение, и так не блещущее радужными цветами, скатывалось все ниже. Все это цветущее великолепие, будто насмехалось над ними. Даря надежду, которой и в помине нет. Она с тревогой оглянулась на подругу. Та в последнее время была сама не своя. Её попытки успокоить Инну, встречали только стену отчаяния и обреченности. Правда это замечала только она одна, знающая девочку как себя, а эти так называемые врачи, ничего не замечали. Правда, поведение одного из них, её настораживало. Она замечала, как тот наблюдает за ней по-особому пристально. Инна казалась, его вообще не интересовала. С первого дня своего здесь пребывание, этот мужчина, уделял внимание только ей. И ей не нравилось то, что он делал. Во время тестов, который проводил этот странный человек, он преувеличивал возможности Инны, и занижал её. Хотя она и сама, старалась не привлекать особого внимания к изменениям происходящим здесь. Но этот Артем Игоревич, как его все называли, вел казалось свою игру. Причем втайне от коллег. А их, за это время, как только не тестировали. Все силы уходили только на то, чтобы сдержать рвущуюся изнутри звериную ярость, которая поселилась в ней с первых дней трансформации. Да и ощущение чужого, нечеловеческого присутствия усилилось. Будто кто-то родной, находился все время рядом, и в то же время невыносимо далеко. Она порой во сне, оказывалась в странном, заполненном экзотическими растениями помещении. Вот только выхода из этого помещения нет, кроме небольшого окошка, благодаря которому передают еду. Она внутри существа, слишком разумного для животного, но слишком дикого для человека. Да и по ощущениям, это скорее птица. Её то и дело охватывает безумное желание расправить крылья и взлететь высоко над горами, встретить своими крыльями ветер, напиться из холодного ручья и забыть эту клетку навсегда. Существо звало её, просила без слов, разрывая остатки и так искалеченной души, и Алина просыпалась, с ещё большей тяжестью на душе и сердце.

Она чувствовала, что изменилась не только внешне, но и внутренне. Она уже была не та беззаботная девчонка. Что-то темное, нет, не та чернота, о которых рассказывают и показывают в фильмах ужасов, нет. Это было что то другое. Она не пугала, а меняла, делая мир не таким ярким, как показывает беззаботное детство. Девочка поняла, что все что происходит, она не воспринимает с обреченностью приговоренного к смерти, а со странным почти болезненным ожиданием того что произойдет.

Алина не боялась что умрет. Её душа цеплялась за жизнь, и не собиралась сдаваться. И зная саму себя, она с пока еще детской уверенностью в собственных силах не сомневалась, что выживет. Вот только что ей делать после того, как она пройдет все круги этого ада? Как выжить, с ужасающей внешностью, измененным сознанием, ядовитой кровью, и полным одиночеством? Вернуться домой? А кто её отпустит? Сбежать? Куда? На эти вопросы у неё не было ответов. Будь у неё крылья, она улетела бы далеко. Там, где нет никого, кроме ветра и полной свободы. Нет! Это опять не её мысли. Опять чужое сознание вторгается в её голову.

Девочка отошла от окна, и хотела прилечь, как появление того, о ком она недавно думала, стало неприятным сюрпризом.

– Вы что-то хотели?

– Да, вы должны пройти еще один тест.

– И когда все это закончиться? Впрочем, можете не отвечать. Я одна должна пройти с вами?

– Нет, вы идете оба.

Инна спокойно встала и подошла к подруге. В её глазах опять мелькнула обреченность, и сердце Алины сжалось. Она теряла подругу, и ничего не могла с этим сделать. Та уже не слышала её слов, не воспринимала просьбы. Последние минуты она просто существовала. Хотя внешне это никак не выделялось. Мужчина, в очередной раз поразился тому, как девочки стали похожи после первой трансформации. Рост, фигура, даже голос. Во время второй трансформации, если у них все произойдет, как и в прошлый раз одновременно, он сможет осуществить свой план. И тогда, хоть частично, он сможет исправить то, что натворил в последнее время. Мертвых назад не вернуть. Но помочь живым и ни в чем не повинным людям ему пока по силам.

Пройдя в одну из лабораторий, он подошел к стоящему там томографу.

– Я хочу, чтобы вы сняли с себя все металлическое, что на вас есть.

Девочки не сказав ни слова, сняли, Алина кольцо, а Инна, единственную вещь, что была у неё от родной матери, маленькую подвеску из непонятного сплава, в виде лепестка. Но не успели они приступить к процедуре, как оба рухнули на пол, а их и так искалеченные тела скрючило. еще сильнее. Понимая, что трансформация началась, мужчина не мешкая нажал кнопку тревоги, а сам пока никто не пришел, надел на Алину, подвеску Инны, а на Инну кольцо Алины. Появившиеся санитары, в специальных костюмах подхватили скорчившиеся тела и отнесли обратно в палату. На сей раз процесс был гораздо болезненнее и сложнее. И все продолжалось несколько часов. А на следующий день, глаза открыла только одна. И первое, что она увидела, мужчина, склонившийся над ней и почти беззвучно прошептавший:

– Слушай внимательно. С этого дня тебя зовут Инна. Алина умерла. Или сделаешь так как я говорю, или следующими, кто окажется здесь будут твои братья. У твоей подруги никого не было, ей нечего терять, а тебе есть. Послушайся меня и забудь о том, что тебя когда-то звали Алина, что у тебя была большая и любящая семья. Что тебя кто-то ждет за этими стенами. Спасти вас, я не могу, но хотя бы предотвратить гибель твоих близких в моих силах. Если ты мне поможешь. Поняла?

Девочка не ответила, только глазами дала понять, что все услышала и приняла к сведенью. Мужчина поднялся, и вышел за дверь, где встретился лицом к лицу с Ли.

– Что ты ей сказал?

– Ничего особенного. Просто сообщил, что её подружка не выжила. Да и что еще я могу ей сказать. Я вообще-то наклонился послушать, дышит ли она вообще. А то, в этой кровавой каше, во что превратилось её тело, ничего понять невозможно.

– Да уж. Третья ступень ужасна. Интересно, она дойдет до четвертой? Знаешь, я все же готов был поставить на то, что выживет другая. Та была более живой что-ли. Более наглой, крепкой и вообще…

– Не всегда перечисленное тобой играет решающую роль. К большому сожалению, как я уже говорил, у неё была очень плохая свертываемость крови. Маленькая ранка, может ей и не навредила бы, но вот такая трансформация, особенно затрагивающая внутренние органы, была ей не по зубам.

– Может ты и прав. Но почему ты надел им снова их украшения? Я просмотрел, с камер наблюдения все что произошло.

– Не хотел их спутать. Ведь сам видел, что с этой кровавой маской на лице, они мало чем различались. А так хоть какое-то отличие. На третьей ступени мы вряд ли, смогли бы понять, кто есть кто.

– Наверное, ты прав.

– Что сделают с телом второго объекта?

– Как обычно, кремируют и отдадут родным. Не будем слишком жестокими. Пусть похоронят, как следует.

– А что скажем опекунам первой?

– Песка и золы что ли мало? Она тоже погибла, прах в руки и все. Не думаю, что эти будут что-то искать или разбираться. Возможно, вздохнут с облегчением и все. Считаешь, выживет?

– Да! Эта выживет.

– Если ты так говоришь, наверное, прав. Вот только понять не могу, как ты это все определил? Ведь с первой минуты выделил именно её.

– Считай, что это интуиция. Поверь, эта девочка, или что она сейчас такое, нас еще удивит.

Мужчина направился к себе, А Ли, с непонятным выражением посмотрел ему в след. После чего направился снова к камерам, и включив звук на максимум прислушался к тому что происходило в палате. Вот, Артем Игоревич, вот же ж, все общаются запросто по именам, а этому подавай постоянное обращение по имени-отчеству. Впрочем, это не важно. Вот тот наклонился к девочке, будто действительно, проверяет дыхание. Его губы почти не двигаются. Камера не настолько мощная, чтобы воспроизводить каждый звук. Даже если, он что-то говорит. Но потом, видно подопытная что-то спросила, и тот заговорил, на сей раз вполне ясно:

– Алина мертва – потом, опять, тишина, будто тот снова прислушивается к чему то, губы мужчины опять почти не двигаются. Хотя Ли, несколько раз замечал, небольшое движение. Будто он хотел, что-то сказать, но передумал. Потом мужчина внимательно вглядывается в ставшее неузнаваемо жутким лицо, при этом камеры, замечают только страшные абсолютно черные без зрачков глаза, которые уставились на врача. Спустя минуту, тот поднялся и вышел за дверь. Больше ничего не произнеся.

– Похоже, у меня начинается паранойя. Впрочем, слишком уж странно ведёт себя наш коллега. Раньше за ним, такой скрупулёзности и разумности действия я не замечал. – Ли тяжело оглядел помещение и посмотрел, на стоящего неподалеку подчиненного.

– Мне необходимо, чтобы ты проверил, по находящимся, в лаборатории пробам, что трансформацию пережил именно объект номер один, а не та вторая девочка. Это очень важно! Доложить сразу, как только будут готовы результаты.

– Сделаю.

Поняв, что больше ничего пока не узнает, мужчина подошел к стеклянной стене, и посмотрел на то, во что превратилась симпатичная двенадцатилетняя девочка, лежащая сейчас в палате. Впрочем, девочкой, да и вообще человеком сейчас та не выглядела. Она резко стала выше, судя по тому, что с трудом помещается на кровати. Мышцы вздулись, кожи практически не осталось. Кровавая маска из переплетенного с мышцами мяса вместо лица, черные омуты без зрачков вместо глаз, изогнутые когти на руках, на ноги он вообще старался не смотреть, странно изогнутый позвоночник, это только внешние изменения. Впрочем, оказалось, что трансформация еще не закончилась, и девочку опять выгнуло под неестественным углом, раздался звук напоминающий ломающиеся кости. И снова тревога, снова палату заполнило людьми. Переход на третью ступень пока никто пройти не мог, по крайней мере из людей. Всем было интересно, что на сей раз произойдёт. А тело несчастной все корёжило, но она с упрямством цеплялась за жизнь, и сдаваться не собиралась. Ведь все это время девочка была в сознании. В этот момент, у неё появилась цель, ради чего ей стоит жить. Ради чего, стоит цепляться за эту тонкую, но такую порой желанную и ненавистную нить.

Ради того, чтобы больше никто не переживал подобное. Ради того, чтобы разнести все это, разогнать всех этих самодовольных людей, возомнивших себя богами, властными над жизнью и смертью. Причем так, что от слова эксперимент они дрожали бы от ужаса. Хищник, жаждущий крови и мести поднял голову, чтобы вынырнуть из глубин её души, разрушая барьеры которые его сдерживали. Звук порванных веревок, которыми её закрепляли на кровати, чтобы она при трансформации не навредила себе. раздался в воцарившейся тишине, и люди отпрянули, когда снова хрупкая, но не менее ужасна фигурка, поднялась и присела на постели, смотря на них странными завораживающими радужными глазами. Бугристые мышцы и вздувшиеся вены исчезли, не оставив и следа. Очертание фигуры снова стало походить на человеческое, хрупкое, детское. Вот только никто из присутствующих не сомневался, что хрупкость только кажущаяся. И смятая металлическая перекладина кровати тому яркий пример. Жуткое впечатление, производило все то же полное отсутствие кожи. И не один из присутствующих так и не догадался, что то, что они приняли за продолжения трансформации перехода на третью ступень, было завершающей частью её жуткого пути. Сейчас, девочка представляла собой сплошную рану. Рану, которая должна затянуться, отрастить новую кожу, найти свой якорь в жизни. С огромным трудом заглушив жажду убивать, девочка рухнула на кровать и отключилась. Слишком много для одной неокрепшей души, и усталого тела.

Люди расходились, заглушая в себе непонятный страх перед существом, только что появившемся на свет, прямо у них на глазах. Существом, ибо это уже не было человеком.