Текст книги "Это все, что я знаю... (СИ)"
Автор книги: Захар Левин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
– Возьми вот этот мусс, вот, давай попробуем так. – Ловкими движениями начала управляться с укладкой волос Оксана, девушка внимательно наблюдала за советами начальницы.
– Ну, вот видишь? Попробуй эту прядь сама. В следующий раз можешь попробовать и вот это средство. – Оксана поставил баллончик ближе к краю полки, и ушла к своей клиентке.
– А знаешь что Оксан? Отдохни, сходи куда-нибудь, легкая интрижка не помешает, а там и придет уверенность в себе. Ты совсем потрепанная стала. – Советовала клиентка.
– Сейчас вообще не до отдыха, приподнимись, – отвечала Оксана, – ну смотри, нравиться? – Подняв спинку кресла и разглядывая прическу в зеркале, спросила она.
– Слушай, – протянула клиентка, – он и так у моих ног, дак теперь и целовать их начнет, сколько я должна? – Самодовольно разглядывая свой образ, проговорила клиентка.
– Тебе как постоянной по особому прайсу, иди к администратору, я там уже сказала. – Торопливо собирала инструменты и баллончики Оксана Владимировна.
За стойкой администратора она накинула свой белый плащ и вышла из салона. Она направилась в ту самую клинику, которую заприметила по пути до салона. Подходил час её приема. Её ожидали ровно к 14:00. Администратор вежливо встретила Оксану Владимировну, они заполнили какие-то необходимые документы, провели оплату, после чего сотрудница провела её к кабинету.
– Заходите, здравствуйте, присаживайтесь. Чай, кофе? – Проходя по кабинету, спросила врач.
– Спасибо не надо. – Растеряно ответила Оксана.
– Выглядите растеряно, – заметила психолог, – успокойтесь, примите удобную позу. Я вот пожалуй не откажусь от кофе. – Нежным и спокойным тоном успокаивала свою пациентку семейный психолог.
То была красивая, очень подвижная и в то же время неторопливая изящная женщина лет около тридцати. Одетая в юбку карандаш серого цвета и такого же цвета блузку. Волосы были белокурые красиво собранные на затылке. Очки с черной оправой подчеркнули образ и, в сотрудничестве с приятным выражением лица и белоснежной улыбкой начали постепенно вызывать доверие её новой пациентки.
– Для начала расскажите мне кто вы и чем вы занимаетесь? – Отпивала кофе врач, сидя на противоположном диване.
Оксана в этот момент разглядывала интерьер кабинета в слегка розоватом оттенке. Вопрос врача будто вернул ее обратно в свое тело, и она посмотрела на психолога.
– Я держу свой салон красоты, но это не главная моя проблема. Я пришла сюда, потому что я жена главного прокурора нашего города. – Растеряно объяснилась Оксана.
– И это проблема? В чем она заключается? – Глядя в глаза пациентки, продолжала врач.
– Дело в том, что я ей являюсь вот уже семнадцать лет. И семнадцатый год стал каким-то не таким. Точнее не год, а сам муж. Он как будто живет один, ни я, ни дочь, мы его не интересуем, – объяснялась Оксана, – он всегда на работе, хотя я стала допускать мысли, что не всегда.
– Вы подозреваете его в измене? – Подняв тонкую черную бровь, спросила врач.
– Недавно я закатила скандал, в котором упомянула «Её», а сама и не знаю кого и есть ли «Она» вообще.
– Как он отреагировал на «Неё»?
– Он буквально закипел и повысил голос, – врач начала делать записи, а Оксана все больше углубляться в свои мысли, – он завопел «С кем с ней?», я спросила: «Ты опять был с ней?», – пояснила пациентка, – а он начал кричать на меня, и наша дочь, София, ей семнадцать лет, она всё слышала.
– А вы с дочерью обсуждали, как она видит ситуацию в доме? – Продолжала свои записи врач.
– Нет, но я замечаю, как и она начала отдаляться, я уверенна она тоже чувствует разлад.
– Для её возраста это норма, скажите, когда вы встретились, он уже занимал высокий чин и был ли в то время у вас свой бизнес?
– Нет, мы все это обрели вместе. – Уперевшись взглядом в лохматый ковер, ответила Оксана.
Наступило молчание, слышно было шуршание карандаша по бумаге. Врач всегда на первом приеме вела записи карандашом, дабы при надобности стереть ошибочные заметки и легко подвергать редакции всю анкету. Беседа продолжалась еще около часа, было сделано множество заметок, Оксана даже осмелилась выпить кружку чая. Врач смогла предрасположить себе клиентку и вывести из растерянного состояния. Результатом первичного приема было назначение повторного, за отведенное время вряд ли удастся раскопать хотя бы одну проблему. Оксана, держа в руках свой плащ, покинула кабинет с табличкой «Платонова Виктория Алексеевна. Семейный психолог. Психиатр» на двери. Вежливо попрощавшись с администратором, она покинула клинику. Дома её ждала привычная тишина и любимый кот и никто более.
Вечерело. На улицах города S начали появляться то там, то здесь пьяные возгласы. Жители этого города не чурались пропустить по бокалу или рюмке алкоголя каждый вечер. Наивно полагая, что именно это спасет их от злободневных проблем и усталости от работы. Вопиющий русский алкоголизм. Те, кто подумают, что мы употребляем это слово в дурном смысле, ошибутся. Разглядывая жителей, мы чуть не опустили из виду одного из главных героев нашего рассказа Романа Захаровича. Тот торопился к входу в театр. Театры города S также востребованы, как и распивочные, обычно эти заведения посещались за один вечер. Как правило, порядок посещения строго соблюдался: сначала искусство, а потом застолье. Люди, весьма образованные, пользуясь нелитературной, но верной фразой, находясь «под шафе», подвергали критике, или же восторгались увиденными постановками. Грядущий балет распродал все билеты уже в первый день их продаж. Почитатели таких постановок ожидали большей гибкости балерины, чего, по всем правилам искусства, требовала довольно сложная постановка. Роман Захарович занял вип-место оплаченное им по двойному тарифу т. к., повторюсь, попасть на эту постановку было крайне сложно. За все время представления Роман Захарович не обращал никакого внимания на сцену. Его больше заботил телефон и решения различных рабочих вопросов. Продолжалось это до тех пор, пока на сцене не появилась она. Её движения были настолько грациозны, что захватили внимание не только Романа. Каждый элемент её выступления был без единого лишнего движения. Каждое было отточено до идеала. Хрупкие ноги то и дело семенили по сцене на носочках. Боль в ногах – жестокая цена за столь красивое выступление. Лилия покорила этот город. Сегодняшний вечер весь будет посвящен её ногам. Арабески чередовались с ассамбле, вызывая бурные удивления среди зрителей. Её невероятный экарте управлял взглядом Романа Захаровича. Успешно покоренный зритель рукоплескал всем залом, всюду слышалось «Кто она?». А Кто она на самом деле не знал даже зритель самого дорого вип-места, только сейчас он это понял. По окончании представления Роман ждал на широкой лестнице у входа в театр ту самую звезду балета. Она выбежала своей легкой походкой как по воздуху.
– Ты так смотришь на меня пронзительно. – Заметила Лилия.
– Шикарное выступление. – Слегка улыбаясь, сказал Роман.
– Взгляд как у влюбленного мальчишки. – Продолжала балерина.
– А вдруг я и правда влюбился?
– Любовь? Фу, какая гадость! – Язвительно бросила Лилия и постучала каблучками по лестнице.
– Я отвезу тебя домой, вот такси.
Роман Захарович открыл ей дверь и посадил в машину, сам же расстегнул пуговицу своего пальто и сел с другой стороны.
– Может, выпьем чего-нибудь сегодня? – Предложил прокурор, а балерина согласилась.
Они отправились в шикарный ресторан в центре города, когда столик был выбран пара села, Лилия аккуратно по-дамски отпила маленький глоточек воды, предлагаемой всем посетителям, пока заказы готовятся. Были поданы два салата и дорогое белое вино. Официант в белой рубашке и черном жилете, неторопливо налил сначала даме, а потом её спутнику и удалился.
– Так давно ты занимаешься балетом? – Начал Роман.
– С самого детства, – отвечала Лилия, – мать отдала меня, когда мне было шесть, отец хотел, чтобы я стала врачом, ну ты знаешь эти родительские проблемы, я должна быть врачом только потому, что он тоже врач.
– А мама твоя, как я полагаю, балерина? – Спросил Роман Захарович.
– Мама была как раз таки преподавателем моим по балетному танцу. Она была когда-то на сцене, но после несчастного случая её правая нога была сломана, и вот она стала преподавать.
– Грустная история, – подхватил Роман, – так все потерять, а как она сломала ногу?
– Училась кататься на коньках.
– Вот как. – Обронил Роман.
– Ну, ничего, она и так была довольна своим положением преподавателя.
– Однако сильная женщина! – Сказал Роман и отпил треть бокала.
Лилия обронила свое протяжное «Да» и принялась за салат. Пара хорошо провела время, они многое узнал друг о друге. Время было позднее, допивалась уже вторая бутылка вина. Слегка опьяненные больше друг другом, чем вином, она засобирались на выход. Роман оставил хорошие чаевые и помог одеться спутнице. На заднем сиденье такси, которое ехало на адрес Лилии, Роман положил ей руку на колено, которое было одето в черный чулок. Руку, на которой еще виднелся отпечаток обручального кольца. У подъезда Роман Захарович попросил водителя подождать и вышел проводить Лилию.
– Ну что ж, до встречи балерина.
– Пока прокурор. – Смеясь, произнесла Лилия и зашла в дом.
Роман Захарович отправился домой.
Мишка, усталым медленным шагом, тащился по частному сектору домой. Весь день прогулки сильно вымотал юношей. Зайдя в ограду, он увидел мать и отца. Они сидели на том конце приусадебного участка. Забор там был выстроен по старому, горизонтальным палками и через него можно было видеть узкую речушку, бежавшую между камышей. Родители провожали закат, жена положила голову на плечо своего мужа. Миша пустил слезу. «Неужели я должен их оставить?» спросил внутренний голос. Он прошел в дом до своей комнаты весь заплаканный. На душе у него стало так пусто, до боли в груди. Соня украдкой проскочила в свою комнату и надела наушники. Верные спасатели детей от родительских скандалов. Зазвучала тихая музыка. Певец призывал выйти из комнаты. Голос его был настолько звонкий и сильный, что чувствовалась вся боль его песни. Уму непостижимо через что должен пройти творческий человек, чтобы быть услышанным. Замок входной двери защелкал и в открывшуюся дверь вошел бывший глава этой семьи. Оксана бросила на него взгляд, он бросил в ответ и прошел на кухню. Через десять минут Оксана прошла в ванную и, выйдя из нее, остановилась в проходе на кухню.
– Ты опять где-то был? – Тихо спросила она.
– Ну… – Немногозначно буркнул Роман за экраном ноутбука.
– И опять запах спиртного.
– Ты ведешь себя как моя мать, я что, не могу выпить пива с коллегами? – Немного повышая голос, спросил Роман.
– Не кричи на меня! – Отрезала Оксана.
– Не задавай глупых вопросов! – Парировал Роман.
Оксана Владимировна ушла в спальню в одиночестве. Сонька ничего не слышала в наушниках, только лишь соседи были свидетелями очередной перепалки Калагереевых. В панельных домах нет секретов.
Глава 5. Взор праведных не смущает невинных.
Пока город S омывался множеством рек, жители его, под благосклонным взором творца, бегали по улицам, спасаясь от очередного дождя. Холодные мелкие капли как иголочки оказывали раздражительное воздействие. Я снова в своем любимом кафе, наконец-таки эти недотёпы починили провод и заведение снова открылось. Ах, какие тут пекут блинчики с голубикой. Если читатель является жителем города S, прошу вас обязательно сходить попробовать.
И так, тот день, который следовал за описанным в прошлой главе, сильно омрачил благополучную обстановку в доме Прокудиных. Утром в их дом нанес визит участковый полицейский и попросил Володю проследовать с ним в отдел. Мать с сыном ошарашенные стояли на крыльце.
– А, это, наверное, после вчерашнего происшествия, надо дать какие-то показания. – Успокаивая себя и семью, произнес Володя, следуя за полицейским.
Участковый ничего на это не ответил и сел в служебную машину. Всю дорогу мужчины не перекинулись ни единым словом, по приезде в отдел участковый сопроводил Володю и передал его сотруднику. Тот, огромный грубый, точно медведь, дерзко произнес «Пройдемте» и направился на второй этаж. Спустя две минуты Володя сидел в кабинете дознавателя.
– И так, вы Прокудин Владимир Степанович? – Читая какой-то документ, спросила дознаватель.
Володя робко подтвердил свою личность.
– Ваш паспорт, пожалуйста. – Продолжила она, Володя медленно передал ей документ.
Он начал чувствовать что-то неладное, его статус свидетеля, как он полагал, по какой-то причине мог быть статусом подозреваемого. Хотя сам не знал с чего вдруг, сбил девушку то не он.
– Вчера, пятнадцатого сентября вы были свидетелем ДТП на N проспекте, в районе дома № 73? – Уставив свой взгляд на недоумевающего Володю, спросила дознаватель.
– Да я был.
– Девушка умерла. – Сказала дознаватель и сложила ладони в замок на столе.
– Очень жаль, из-за этих вот придурков, которые гоняют как не нормальные… – начал Володя.
– Но умерла она не от телесных повреждений, – тут же перебила его дознаватель, – свидетели говорят, что вы давали ей какие-то лекарства, вы давали ей что-то?
– Да, – прохрипел, трясущимися губами, Володя, – я дал ей обезболивающее.
– Какое?
– Нимесулид.
– А вы в курсе как он влияет на печень? Девушка погибла из-за поражения печени. У нее был цирроз, она проходила лечение. Вы усугубили её состояние этим обезболивающим, я плохо разбираюсь в фармакологии, но в составе этого обезболивающего есть какой-то компонент, оказывающий плохое влияние на печень. Тем более как говорят свидетели вы дали ей две таблетки.
– Ну, я да, я дал две. Зубы болели недавно, сильно, я и по две принимал, и ничего, живой! – Испуганно тороторил Володя.
– Вы чем меня слушаете? У неё был цирроз. Ей это противопоказано! Как вы могли дать ей какой-либо препарат, если сами не являетесь врачом? – Просверливая взглядом Володю, произнесла дознаватель.
Володя погрузился в молчание.
– Владимир Степанович, правоохранительные органы собирают доказательства против вас, и если у них это получится, то вы пойдете в этом деле как подсудимый по сто девятой статье. Причинение Смерти по неосторожности.
– Но я же хотел помочь, она стонала и говорила, что ей больно! – С испуганным лицом завопил Володя.
– Успокойтесь, отделаетесь исправительными работами в худшем случае сроком лишения свободы от двух лет по решению суда, скоро здесь будет ваш адвокат, а сейчас мне нужно взять с вас полное объяснение происходившего.
Последнего сказанного дознавателем Володя уже не слышал. В его сознании кружились кадры того происшествия вперемешку со страхом своей участи в тюрьме. Его досаждало необъяснимое чувство того, что какая-то невидимая система или машина, запрограммированная на уничтожение людей, начала свое нападение на него. Он ощущал свое бессилие перед ней, она казалась ему неистово огромной. К такому исходу он не был готов, вчера родившись уже сегодня должен сражаться. Он изложил на бумагу своим кривым подчерком всё, что произошло на том перекрестке. Позднее приехал его адвокат и представился своему клиенту. То был уже знакомый читателю Григорий Александрович. Он разъяснил весь порядок действий и все права, которыми по закону может воспользоваться его клиент. Он всячески его успокаивал тем, что добьется минимального наказания в виде исправительных работ. Подозреваемый получил подписку о невыезде и покинул здание полиции вместе с адвокатом.
– Не переживайте Владимир Степанович, вскрытия еще не было, это лишь предположения, плюс у вас нет судимости, всё будет хорошо.
Володя кивнул, адвокат с клиентом обменялись рукопожатием и разошлись в разные стороны. Поданное объяснение Володи было ключом от той огромной машины, оно завело её. И тут же документ полетел по всем инстанциям, а пострадавшая была отправлена на экспертизу для выяснения причин смерти. Володя пошел пешком домой, за весь путь он безостановочно курил. Он шел и не знал куда идет, некий внутренний навигатор постепенно привел его к дому. Сын и жена сидели на кухне неподвижно. Могло показаться, что они так сидят с самого его отъезда. Когда дверь в дом отварилась, они бросили свой взор на бледного отца, Вероника вмиг стала одного цвета с мужем. Он короткими шагами подошел к столу и положил на него подписку о невыезде. Жена закрыла рот рукой и глаза её заблестели. Мишка не понимал, что это за документ, но был поражен не меньше матери, он сразу понял: происходит что-то страшное.
– Что произошло? – Пропищала Вероника.
– Меня подозревают в убийстве по не осторожности. – Промолвил Володя.
Мишку как молнией ударило, он опустил взгляд в пол и вместе с матерью выслушал все объяснение отца о произошедшем.
– Зачем ты дал ей эти таблетки? – Сквозь слезы пролепетала жена.
– Ей было больно.
– Больно? – Возгласила Вероника, – а теперь что ты будешь делать? Ты понимаешь, что они точно подтвердят твою вину? Ты это понимаешь? Что ты прикажешь нам делать теперь? – Уже рыдая навзрыд, кричала Вероника.
Володя остался сидеть за столом, жена ушла в ванную через минуту там зашипела вода.
– Не переживай, пап, ты не убийца, я уверен тебя оправдают. – Произнес сын.
Отцовские глаза блестели от слез, он обнял Мишку так крепко, как может обнять только отец. С минуту пока они были в объятиях друг друга, Володя пустил скупую слезу, он так и не понимал, что плохого он натворил. За спиной Мишки на комоде стояло их семейное фото в рамке. Мы делаем снимки в счастливые моменты жизни и не думаем, что они попадут на могилу. Самые высокие побуждения чаще всего остаются непонятыми. «Ну ей же было больно, что я мог сделать не так?» пилил себя Володя. Вероника вышла из ванной, лицо её было красным. Она дергаными движениями загремела посудой для заварки ромашкового чая. Отец с сыном сидели, уперевшись взглядом в пол.
В этот день Оксана Владимировна проснулась для своего режима довольно поздно. У нее был усталый вид. Кот сидел на подоконнике и, лениво прищуривая глаза, наблюдал, как муха на стекле потирает лапки. Она собиралась к обеду снова попасть на прием своего психолога, а после зайти в свой салон. Простит ли мне читатель мою плохую память, но никак не вспомню, какая погода стояла в тот день. Оксана взяла с собой зонтик, но дождя не было. Мужа, само собой, дома уже не было. Она легонько приотворила дверь в комнату дочери, та была занята какими-то записями в тетрадке карандашом.
– Доброе утро, милая. – Произнесла Оксана.
– Доброе. – Так же ласково произнесла Сонька.
Она вела дневник.
– А ты не видела сегодня отца?
– Нет, кажется, я слышала, как он уходил рано утром. – Обернувшись на мать, ответила Соня.
Оксана ничего не ответила и закрыла дверь в комнату. По пути планы переменились. Ей поступил звонок от администратора, ситуация требовала вмешательства директора. Было решено: сначала посетить салон, а потом психолога. Успешно справившись с проблемами, она отправилась в «Идиллию». Чрезмерная вежливость администратора клиники оказала некое раздражение на состояние клиентки. Она поторопилась по коридору к кабинету.
– Добрый день, Оксана Владимировна. Заходите, присаживайтесь. Как прошел ваш вечер вчера, как сегодня вы себя чувствуете, рассказывайте! – Улыбаясь, встретила свою пациентку Виктория.
Сегодня она была одета шикарно. Очки подчеркивали интеллектуальный стиль, юбка сменила цвет. Одна прядь волос вилась локоном по правой щеке. Оксана, уже нисколько не церемонясь, зашла в кабинет, как к себе домой. Провалилась на диван, откинула сумку в сторону и откинулась на спинку. Её поза была подобна позе, когда человек за весь день прошел десяток километров, мечтая о диване.
– А ничего и не поменялось. – Обронила она.
– А вы что-то предприняли для изменений?
– Я даже не видела его.
– А дочь?
– Дочь дома, за уроками сидит.
– Тогда каких же изменений вы ждете, если ничего не предприняли?
– Я хочу ему отомстить! – Как отрезала Оксана.
– Вы видите в нем врага?
– Я не знаю, – немного погодя ответила пациентка, – я не знаю, я ничего не знаю! – С расстановкой проговорила она.
– А что бы было, если бы я пригласила вас сюда вдвоем?
– Он не согласиться. – С истерической ухмылкой ответила Оксана.
– Может если он увидит, что работа над вашей жизнью началась, то согласиться?
– Нет, – протянула Оксана, – этот человек создан только для одной работы и мы все, прекрасно знаем для какой.
– Вспомните, когда последний раз вы были близки?
– А я не помню, – резко ответила Оксана, – и помнить не хочу.
– Вы уже заведомо сами хороните ваши отношения, не торопитесь, просто вспомните.
– Полтора года назад, мы были приглашены на день рождения какого-то там чиновника, знаете, этакий светский прием. Все в дорогих костюмах боромочат о политике, попивая дорогое шампанское. А мы, мы ей богу, вели себя как дети, напились и, держась друг за друга, ходили по роскошному дому и саду, громко смеялись, ловили косые взгляды, но нам не было никакого дела до них.
– Вот, этот очень интересный момент, такая редкость, когда супруги, уже в зрелом возрасте, умеют прикинуться детьми и вести себя так в свое удовольствие. Как бы это прискорбно не звучало, но алкоголь свёл множество семей. – Держа около своих алых губ карандаш, и довольно улыбаясь, заметила Виктория.
– Вы советуете мне напоить его?
– А почему бы и нет? – Уже почти смеясь, ответила врач.
– Это абсурдно, я боюсь усугубить. – Мотая головой, ответила пациентка.
– Приготовьте ужин пока его нет дома, и ждите.
– Ой, еще, наверное, нужно одеть что-то сексуальное, да? – Недоверчиво ответила Оксана.
– А это уже на ваше усмотрение. – Накручивая локон на карандаш, ответила Вика.
Далее был долгий прием, женщины многое обсуждали. Оксана успокоилась и, кажется, почерпнула для себя кое-что полезное. Когда сеанс подошел к концу, Оксана имела приподнятый настрой и с улыбкой подошла к врачу. Некий непонятный порыв радости овладел ей, и она, сама того не понимая, протянула руку для рукопожатия. Вика положила свой карандаш и с ответной улыбкой пожала руку клиентки. Оксана удивилась такой нежной коже. Мягкая, теплая, худенькая ладошка создала в её организме некий непонятный импульс, который почувствовала сама Виктория. Женщины попрощались и Оксана поспешила на выход.
Юные влюбленные, вновь, как читатель уже привык их встречать, шастали по городу. Холодный ветер тому никогда не был помехой и сегодня не исключение. Осень уже почти полностью оголила деревья. Стволы их потемнели от обильных дождей. Ветра, преимущественно северные, обломали часть слабых веток. Наступала та самая меланхоличная пора, которую так любил господин Чехов. Сырой воздух насыщал куда приятнее, чем жаркий летний. Небо из голубого перекрасилось в серый, в общем, много изменений происходит в это время. Изменения касаются не только природы, меняется все настроение человечества. Люди делятся на два лагеря: те, кто имеет более поэтичный, если так можно выразиться, взгляд на мир и вещи вокруг, становятся более активными вне дома. А те, кто имеет более практичный взгляд, встречают осень охами и вздохами, сетуют на отсутствие тепла и солнца, сырость им быстро надоедает. Желтые горы листьев вызывают лишь желание впасть в спячку до следующего лета. Думаю, уточнять к какому типу относятся юные влюбленные не стоит, не до того уж глуп читатель. Соньку в тот вечер подруги позвали на вечеринку. Было одно заведение, в котором халатно относились к проверке документов на входе, чем как раз таки и пользовалось большинство школьников.
– Меня не звали. – Миша искал любые способы избежать посещения таких мест, он их очень не любил.
– Ну и что? Я тебя зову, пошли, оторвемся. – Подстрекала Сонька.
Уговорить его было сложно, но, кажется, он с первого раза был согласен, не отпустит же он её туда одну, а он прекрасно знает, что она пойдет, не смотря ни на что, его сумасшедшая Соня. Михаил выдвинул свой скромный райдер: друг Димка тоже идет с ними. Димка, этакий книжный червь, худой с веснушками на лице, на котором помимо них еще размещались прямоугольные очки с черной оправой. Такой типаж едва ли вписывался в обстановку любого заведения с громкой музыкой и открытой продажей алкоголя. Соньке до этого дела не было, главное, что там будет её Мишка. Димка был тотчас же вызван на встречу. Он, как и полагается всем добропорядочным людям, проявил пунктуальность, придя на десять минут раньше. Молодые люди встретились и поспешили к входу. Из рюкзаков Миши и Соньки доносилось стеклянное бряканье.
– Вы что? Вы купили алкоголь? – Паниковал Димка, поправляя очки.
– Ну, в магазине же дешевле! – Смеялась Соня.
– Как бы ничего плохого из этого не вышло. – Продолжал свою панику Димка.
– Ой, угомонись. – Недовольно отрезала Сонька и побежала обниматься с подругами.
Вся молодежь была знакома между собой, то были и моложе и старше классом ребята. В темном углу зала, на голубом диване, расположились трое старшеклассников. Они вызывали некое подозрение своим видом, лица свои они закрывали, натянув поглубже головные уборы. У двоих кепка, а у одного из них панама. Состоялся следующий разговор:
– Смотри-ка, а эти двое недоносков тут что забыли? – Спросил тот, что сидел посередине в панаме.
Он самодовольно, закинув ногу на ногу, потягивал пиво.
– Девица его ничего такая. – Заприметил тот, что был по правую руку.
Третий долго молчал, большими глотками выпивал какой-то коктейль и в итоге предложил:
– Давайте-ка взгреем его сегодня? – Было его фразой.
Остальные его напарники были в корне с ним согласны и начали строить планы.
Вечеринка начинала набирать обороты, так же как и повышались обороты напитков. Играла громкая музыка, если музыкой это вообще назвать можно. Просто удары воздушных потоков вылетали из акустики. Димка, соблюдая все приличия воспитанного подростка, отказался от алкоголя. Мишка с Соней были навеселе. Девочки собрались толпой на площадке и пьяными движениями извивались под музыку. Стоял громкий смех, который еле пробивался через удары музыки. Свет моргал то синими, то зелеными лучами. В какой-то момент своего танца, изредка приоткрывая глаза, Сонька стала замечать только незнакомые лица. Куда пропали подруги? На момент она остановилась, осмотрелась вокруг, все посетители весело отплясывали на площадке, лица были еле различимы. Повернувшись назад, она заметила потасовку в углу зала и неуклюже начала пробираться через толпу танцующих. Пройдя несколько шагов, уклоняясь от движений рук и голов, она смогла разглядеть, как Мишка наносит удары по лицу какого-то неизвестного парня и мигом рванула в их сторону. Музыка задолбила еще громче, в то мгновенье пока она преодолевала площадку, как непроходимое болото, на Мишку сбоку набросился тот в панаме. Он ловко вывернул его лицом к площадке и заломил обе его руки за его спиной, второй, который в кепке, был в ярости от полученных ударов и начал наносить ответные. Избиение продолжалось несколько секунд как откуда-то из толпы, со всего разбегу как бык на красную тряпку, налетел Димка и снес избивающего с ног. Тот прокатился по кафелю в угол зала. Мишка молниеносно нанес удар пяткой в колено тому, кто заломил ему руки за спиной и выполнил хук правой. На свою беду отправленный удар не дошел до точки назначения и виной тому выпитое. После промаха противник в панаме воспользовался моментом резко подсечь Мишку под ноги, тем самым в секунду уложил его на пол. Димка получил удар в лицо, от которого его очки переломились, без них он начал трудно различать образы всех окружающих, но лежачего на полу Мишу он все-таки распознал. В эту секунду драка была окончена по причине того, что Соня подлетела к толпе, окружавшей потасовку, выхватила из чьих-то рук бутылку и разбила её об угол. В её женственной руке горлышко с острыми осколками стало поводом для отступления. Трое нападавших спасались трусливым позорным бегством. Димка уложил в нагрудной карман своей рубашки то, что осталось от его очков и поднял Мишу на ноги. Вдвоем с Сонькой они взяли его под руки, и повели к выходу. Они тащили его как подбитый танк с поле боя. Музыка сменилась, но разницы между композициями не было никакой. Они с трудом пробрались мимо танцующих, те потасовку даже не заметили. Бармен сопроводил взглядом всех троих до выхода. На улице Михаил повалился на землю и закатился заразительным смехом.
– Чего ты ржёшь? – Грубо спросила Соня.
– Видела как я его? – Вытирая кровь с подбородка, спросил Мишка.
– Теперь тебе придется тащить нас обоих, – также со смехом обратился к Соньке Димка, – очки то сломаны, а без них я как крот.
– Как все началось? – Допытывала Сонька.
– Я даже и не понял, они что-то подошли и заговорили, потом помню удар в ухо и понеслось.
– Пойдемте уже отсюда, пока еще чего не случилось. – Сказал Димка и поднялся с земли.
Молодежь спокойно потащилась по городу, было решено первым делом проводить до дома Мишку. Там Сонька призналась, что сама уговорила его пойти туда и напоила.
– Враки всё это, я сам, я всё сам. – Опровергал слова Соньки Михаил.
– Заходи, давай в дом и спать ложись, – строго сказала Вероника Андреевна, – может вам такси вызвать? Поздно уже.
– Спасибо Вероника Андреевна, мы дойдем, не беспокойтесь! – Ответила Соня и пошла к калитке, Димка посеменил следом.
Он проводил девушку и сам отправился домой. Сонька, зайдя в квартиру, увидела на кухне легкий свет как от свечи. Любопытство взяло верх, и она прошла по коридору. На столе стояли два салата, бутылка вина и свечи. Она растеклась в довольной улыбке, а мать в это время принимала душ. Сонька прошла в свою комнату и провалилась на кровать, уставшая и немного расхмелевшая, она в туже минуту уснула.
Роман Захарович неторопливо спускался по лестнице здания судебного участка. На парковке у крыльца он заметил шикарно одетую женщину, которая присела на переднее крыло красного автомобиля.
– Битый час тебя стою, жду, полгорода там посадил уже? – Кокетливо спросила девушка.
Когда она сняла очки, Роман Захарович узнал в ней Лилию.
– Не знал, что ты здесь. – Растерялся Роман.
– Садись, хоть покажешь где живешь, подвезу тебя. – Снимая платок с головы, сказала Лилия и направилась за руль.
Роман от неожиданной встречи стал каким-то неловким в движениях, он торопливо снял обручальное кольцо, стараясь сделать это незаметно, и с трудом разместился со своим портфелем на пассажирском сиденье.
– Это твоя? – Интересовался он автомобилем.
– Да, а что балерина не может себе позволить дорогой автомобиль? – Улыбаясь, спрашивала Лилия.
– Да нет же, я не о том, симпатичная машинка.
– Ты всегда так поздно освобождаешься?
– Работы много.
– Неужели наш город так грешен? – Сохраняя кокетливую улыбку, продолжала Лилия.
