Текст книги "Это все, что я знаю... (СИ)"
Автор книги: Захар Левин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
– Чего бы ты хотел прямо сейчас, чтобы оно произошло? – Спросила Соня.
– Чтобы резко стемнело. – Ответил Михаил.
Соня ожидала романтики, ответ ей был непонятен, но она не стала развивать тему, она знала, что он загадочный и как говориться "со своими тараканами".
– А зачем тебе это? – Спрашивала она.
– Люблю когда темно.
Свою прогулку молодые люди продолжили сидя на лавочке, позади которой располагались уже ржавые, давно не приводимые в действие, аттракционы. Мало-помалу темнелось, несмотря на заброшенные аттракционы, парк все-таки снабжался электроэнергией, которая использовалась исключительно для освещения дорожек. Фонари блекло засветились, как тот час возле ламп начали кружиться мотыльки. Жаба неуместно заквакала где-то рядом с парочкой.
– Никогда не понимала, почему дети должны отвечать за грехи родителей. – Заговорила Соня.
– Это неизбежно, – обронил юноша, – жизнь это своего рода череда мучений и подъемов, а какими путями и случаями тебе предоставляется и то и другое уже не важно. – Продолжал он.
– Но ведь это абсурдно, почему я должна терпеть это все? – Повернувшись к Мишке, продолжала Соня.
– Потому что тебе уготована именно такая судьба, жизнь тебя учит через их пример, – Рассуждал Мишка, – никогда не жалуйся на свое положение, ищи в нем что-то положительное, извлекай опыт.
На столь исчерпывающий ответ у девушки не нашлось опровержения, и она погрузилась в задумчивое молчание.
– А ты не думал никогда о переезде куда-нибудь? – Снова заговорила она.
– Хотел бы в Париж, или нет, в Барселону. – Глядя в небо, отвечал Мишка.
– В Барселону? Размечтался. – Парировала Соня
– Если бы мечтания были под запретом, то я бы разозлился по-настоящему.
– А хочешь ли ты работать как наши родители, например?
– Зачем? Чтоб на собеседованиях везде у меня спрашивали, служил ли я в армии и, получив ответ, сразу же отказывали? Буд-то я хуже других становлюсь, если не был там. – Тон, каким это было сказано, не допускал возражения.
– Пойдем, уже поздно. – Поднимаясь с лавочки после недлительного молчания, произнес Михаил.
Связанные дневным светом и темнотой ночи они пошли глубже в сумрак парка. Как же сильно тогда запахло дождем. Темнота становилась все гуще и гуще, обволакивала город как расплавленный свинец, только вместо жара был холод. Сырой ветер начал поднимать шум и носить по воздуху редкие опавшие листья. Выходя из парка, они оба продрогли от ветра. Путь был недолгий, жили они почти рядом. Соня в новом двенадцатиэтажном доме, а Михаилу приходилось пройти немного дальше по той же улице до своего частного сектора. У подъезда он очень аккуратно, левой рукой, отводя волосы в сторону, оголил то самое пятно на лбу. Он находил его невероятно прекрасным. Соня подарила ему поцелуй и попросила написать ей как тот дойдёт до дома. Ветер тогда разыгрался уже не на шутку, сдувая капюшон с головы Михаила, давал понять и всем остальным жителям, что ночью будет ливень таких масштабов, какие бывают осенью только в городе S. Такими ливнями смывало все с этого города. Всё плохое и хорошее, всё старое и новое. От тяжелых туч тьма была настолько сильна, что, казалось, город S исчез. Столько столетий стоял и вдруг чернота. Мишка измазал все ботинки, пока доковылял до дома. Там его ждала уютная обстановка; мать с отцом ужинали, отец оживленно рассказывал какое-то из происшествий сегодняшнего дня, а мать, положив голову на обе руки и уперев их в стол, влюбленными глазами смотрела на своего героя. Младший брат на полу рядом собирал конструктор.
– Мишка, заходи скорее, замерз? Заходи, давай, отец запек свою фирменную картошку по французки, иди, поешь. – Тороторила мать.
– Садись! – Указал на стул слева отец. От него немного разило водкой, – вот тебе с большим окороком, ешь. – Заботливо наполняя тарелку, говорил он.
– Федя, ты будешь еще? – Спросила мать младшего, он отрицательно кивнул, и она направила взор на более взрослых своих любимых мужчин, – может еще по одной?
– Нет, милая, хватит, завтра много дел, – отказался муж от еще одной рюмки. – Сейчас чаю поставлю, на этом и закончим.
Соня тихонько отворила дверь, застав родителей за напряженным разговором, которые последнее время были не редкость и уже вошли в привычку. Она прошмыгнула в свою комнату так быстро, что пара листочков от собранного гербария отвалились в коридоре, неоспоримая улика присутствия третьего в доме.
– Ром, ты каждый день стал заявляться домой ночью, да еще и с запахом спиртного. – Доносился голос матери через тонкие стены.
– Да, и что же в этом криминального? – Не поднимая взгляда от ноутбука, проговорил Роман Захарович.
– Ты не обращаешь никакого внимания ни на меня, ни на дочь свою, что с тобой стало? – Продолжала она, стоя у входа на кухню, где за столом сидел Роман Захарович с деловым видом, в очках, погруженный в ноутбук.
– Со мной все в полном порядке. – Проговорил он совершенно спокойно и сильно щелкнул клавишу компьютера.
– Ты меня за дуру держишь? – Немного разгорячившись, продолжала жена.
Роман снял очки. Погрузил свое красное лицо в обе ладони и начал его растирать, отвечая, – Оксан, сейчас совершенно не тот момент для таких разговоров, да говорить, собственно, не о чем, всё хорошо. Просто завал на работе. – Убрав руки и смотря на жену, продолжал Роман.
– Я чувствую, Ром, меня не обманешь, – голос её слегка дрогнул, – я знаю, ты был с ней! – затихающим тоном закончила Оксана.
– С кем с ней? С кем с ней!? С кем!? – Взорвался Роман Захарович, – что ты такое несешь опять? Что? – Швырнув очки в экран, разразился Роман.
Оксана, сделав жест руками обозначавший фразу «Я в этом не участвую», пошла по коридору в зал. По пути она нашла те самые два листочка и оглянулась на дверь комнаты дочери. Слабый желтый свет настольной лампы виднелся через стекло, Оксана еще более расстроилась по причине того, что дочь стала свидетелем, чего она всячески избегала. Сопровождаемая криками мужа «Вот так всегда, что-то сказанула и пошла!», она легла на диван и уткнулась в экран телевизора. Вместо какой-то глупой комедии, которую тем вечером вещал один известный канал, она перед глазами видела всю свою супружескую жизнь, вспоминала покупку этой квартиры, переезд, о том, как этот же телевизор смотрели вместе. Глаза были мокры, но Оксана нашла в себе силы дать отпор эмоциям. Крепкая женщина.
На сей печальной ноте я покидаю тебя, мой читатель, совсем ненадолго.
Глава 3. Время начало бежать, время обман.
И вот спустя несколько дней, которые должен сказать прошли трудно и медленно, я снова с Вами. В том же кафе, возле которого все так же искрят провода. День сегодня ужасно жаркий, не люблю жару. Но все же, несмотря ни на что, заглянем в еще одни окна, а окна эти частного ветхого дома семьи Прокудиных. Как мною было сказано ранее, в этой семье росли двое мальчишек – Фёдор и Михаил. Мать Вероника Андреевна, библиотекарь со стажем, книжный червь в круглых очках, взяла фамилию Прокудина уже целых двадцать два года назад. Пост главы семьи, в прямом и переносном смысле этого слова, занимал водитель такси, который двадцать два года назад подобрал на остановке, во время сильного ливня, насквозь промокшую Веронику. Как в красивых драматичных фильмах, не правда ли? И действительно всё в этом доме было как в сказке. Не было скандалов, упреков, криков, были только любовь и взаимопонимание. Кстати того счастливчика водителя звали Володя. Всю свою жизнь он провел за рулем. Как-то вот так сложилось, что счастье свое он нашел в дороге, везучий человек. Так легко найти его и быть довольным всю жизнь крайне редкий случай. Пожелаем все-таки счастья этим людям и продолжим наш рассказ. В то утро, которое следовало за главой написанной выше, Федя проснулся раньше всех и выскочил на кухню, дабы налопаться конфет пока родители спят. По своей детской торопливости и страху быть замеченным за таким непростительным проступком, не аккуратным движением руки задел чайник, на его беду стеклянный. Посудина покачалась на столе и предательски соскользнула вниз. Однако если смотреть оптимистичнее, то лучше сейчас, чем тогда, когда он был бы полон кипятка. От лязганья стекла проснулась Вероника, Володя не спал уже минут тридцать, но не шевелился, не смел прервать покой своей возлюбленной жены, которая вызывала у него самые теплые чувства во время сна. Она лениво и одновременно любя, подарила ему поцелуй, как обязанность за каждое утро, начинавшееся с ним. Покидать постель в такое прохладное утро после ночного дождя было неприятно, но звук из кухни все же вынудил супругов пойти посмотреть что стряслось. Преступника на месте преступления уже не оказалось, а улика была небрежно им оставлена на полу. Расследование длилось недолго, стоило только взглянуть на развязанный пакет с конфетами, как сразу было ясно – воришка в соседней комнате.
– Федя, иди, собирай осколки! – Громко проговорила Вероника.
– Это не я, я спал! – Гундосым голосом протянул Федя.
– А кто, по-твоему, его разбил? Михаила нет дома, мы спали, иди, давай собирай! – Заглядывая в комнату, говорила мать.
– А где Михаил? – Возмутился отец.
– Я на рассвете услышала, как он ушел, наверное, с Сонькой сидят где-нибудь, – ответила Вероника, – мы с папой сейчас ноги порежем себе, как тебе нас не жалко, давай вдвоем уберем, иди сюда. – Зазывала мать младшего сына.
– Я как понимаю, кофе заварить теперь не получиться. – Рассуждал отец.
– Сейчас на плите разогрею, садись. – Отвечала жена.
– Нет, это долго, нужно поторапливаться, попью где-нибудь по пути. – Накидывая на плечи рубашку без рукавов, отвечал муж.
– Заедешь домой на обед? – Подойдя близко к мужу и глядя ему в глаза, спросила Вероника.
– Конечно, Вер, не голодом же весь день, – с улыбкой ответил Володя и поцеловал жену, – всё, я побежал.
– Федор! – Зазывала Вероника, – что это за вредный мальчуган, вставай, умывайся и будем собирать осколки!
Соня и Мишка, по своему обыкновению любили иногда встречать рассветы или закаты на их тайном месте. То был высокий обрыв, этажей так в десять высотой, с которого открывался прекраснейший вид на поле, леса и широкую реку. Солнечный диск поднимался на горизонте, красно-алыми красками освещая поля и деревья. Сонька уносила оттуда уйму фотографий, а Михаил душевное спокойствие. Влюбленные, как правило, сидели подальше от края, внимая всем соображениям безопасности. Обрыв из года в год потихоньку осыпался, каждую весну Мишка и Сонька разочаровывались очередному урезанию площади их местечка. Михаил из рюкзака достал термос с какао, налил Соньке и себе.
– Никогда не понимал, почему люди завидуют? Ведь твоя жизнь она самая лучшая, – начал Миша, – в такие моменты сидишь и думаешь: Где-то там суета начинается, а тебе тихо и спокойно, вся твоя суета это трава, которую ветер колыхает да мухи.
– Если так глубоко мыслить, то взаимоотношения людей превратятся в механизм и ты потеряешь прелесть быть человеком. – Философствовала Соня.
Начало её фразы было совсем не почтительным его концу, что вогнало Михаила в раздумье, он решительно ничего не понял, но и досаждать спутницу вопросами не стал.
– Да, с людьми и правда стало трудно общаться, временами я думаю, может это я трудный, а не они? – Риторически продолжал Мишка.
– Ты и в правду трудный, – с ухмылкой отвечала Софья, – чем голову себе морочишь? Не нравиться человек, значит не общайся, всё просто! – Заключила Соня, широко улыбаясь, оголив свои белые зубы.
– Если так устроен мир, то я согласен. – Смеясь, заключил Мишка.
Он налил еще по одной кружке какао и продолжил наблюдать за восходом.
– Я кстати нашел рецепт своего счастья, шли дождливые дни и я был в депрессии, а сейчас, как по волшебству, чувствую себя очень довольным.
– Это естественно, солнце способствует выработке серотонина в организме. – Пояснила Соня.
– Всё-то ты знаешь!
– Ну а ты, в самом деле, как вчера родился. – Повернувшись к Мише и обнимая его за плечо, отвечала Соня.
– Ничего не вчера, кажется, я это уже слышал где-то, – отстреливался Михаил, – как-нибудь бы устроить свою жизнь так, что бы проводить так утро или вечер каждый день.
– Ну, тут ты, конечно, размечтался, глупыш, важные дела тоже нужно решать, иначе никак. Но участить такие посиделки можно, потому-то я и намекала тебе вопросами, где бы ты хотел жить, – продолжала Сонька, – сейчас начнутся холода и снова эта грусть, прятки от мороза и прочие прелести нашего климата, я бы хотела в теплые края.
– Нам только по семнадцать, куда ты так торопишься? – Заворчал Миша.
– А думать надо уже сейчас!
– Сейчас я ничего не хочу думать, хочу наслаждаться моментом. Вот видишь дерево?
– Ну.
– Вот ты смотришь на него, а оно в эту секунду растет. – С довольным лицом проговорил Михаил.
И четыре юных глаза уставились на высокий тополь, будто и в правду пытаясь уловить взглядом процесс прорастания. Для уставшего ума любая глупость услада. Покинем на некоторое время этих прекрасных юных мечтателей, ибо таково решительное требование повествования и заглянем в дом Калагереевых.
Да простит мне мою оплошность читатель, я до сих пор не назвал фамилии Романа Захаровича, это ни в коем случае не тайна, а всего лишь рассеянность автора. В то воскресное утро Роман Захарович, живший по глупому графику «работа-дом-работа», подбирал галстук к синему костюму. Супруга молча кормила кота. В квартире царила тишина, но тишина для посторонних ушей, для жителей этой квартиры был чётко слышен металлический скрежет шестерен огромной машины, название которой супружеский брак. Всякий раз, когда я думаю об этой семье, я не могу найти те самые точки соприкосновения, существование которых до этого года оба супругов не смели ставить под сомнение. По какому-то непонятному распорядку Гера покидает дома, а на замену ей приходит Эрида. То, что женщина делает из мужчины человека – это факт неоспоримый, как и то, что также ловко она может его полностью разрушить. Но, ни того ни другого Оксана еще пока не торопилась выполнять. Она погрузилась в раздумывания, где сплошь фигурировали только догадки, толи любовница молодая толи работа встала каким-то образом на первое место. А может это и временно, думала она, все мы люди и все мы совершаем ошибки, а иногда из них выходит что-то чудесное. Также она твердо понимала, если бы семья была счастьем для человека, то это была бы семья с большой буквы, чего сейчас о них сказать никак нельзя. Никогда не болейте людьми, от них нет лекарства. И даже если бы сбылась мечта всего человечества – рождаться старым и глупым, и по мере взросления молодеть и обретать разум, то всё равно ситуации в семье Калагереевых избежать не удалось. Т. к. их возраст средний и при любых векторах развития человека они бы находились на одной и той же стадии. И вот когда галстук был подобран, не вспомню уже какой, наверняка тот же, что и вчера, Роман Захарович поспешно удалился из дома. Оксана смотрела в след до тех пор, пока дверь не захлопнулась. После накинула легкий плащ взяла сумку и на полминуты задумалась у двери, глядя на ключи от автомобиля. То были ключи мужа, он никогда не водил свой автомобиль. Роскошный, белый, немецкий седан простаивал неделями во дворе, изредка Оксана садилась за его руль, чаще Сонька воровала ключи, чтобы посидеть с Михаилом или в одиночестве, слушая музыку. Приняв решение о пешей прогулке, она открыла дверь и вышла, кот пришел провожать хозяйку, самодовольно вылизываясь после плотного завтрака. Оксана прогулочным шагом, будто первый раз в этом городе направлялась в сторону проспекта N, там она повернула направо и остановилась у пешеходного перехода. Желтые листья пронеслись у ее ног, будто играя в догонялки, друг за другом. На разрешающий сигнал светофора Оксана не сразу начала движение, она смотрела на него, но не видела. Юноша, пролетевший мимо на велосипеде, заставил её опомниться и поторопиться через дорогу. Покинув главный проспект города S, она более не выполняла никаких маневров, продолжая идти прямо. Дойдя до свежевыстроенной высотки, она подошла к последнему подъезду и позвонила в домофон. Высокомерное, невозмутимо спокойное «Кто там?» прозвучало из динамика домофона.
– Это я. – Ответила Оксана Владимировна.
– Ой, доченька, заходи! – Прозвучало сквозь помехи и дверь разблокировалась.
Роскошная, стальная белая дверь была уже открыта. Она скрывала от глаз соседей невероятно дорогостоящее убранство этой квартиры.
– Чего не позвонила, знаешь же, что не люблю незваных гостей. – Томным тоном цедила женщина, сидя в комнате на большом бежевом кресле.
– Прости, забыла. – Снимая туфли, ответила дочь.
– Входи, ну как ты? Рассказывай! – Начала беседу мать.
То была статная, роскошно одетая, умеющая себя держать как барышня высшего света, женщина шестидесяти двух лет. Вдобавок ко всему вдова. Отец Оксаны полтора года бился с опухолью головного мозга, увы, силы были не равны. Он оставил в наследство своей жене адвокатскую контору, которая как нефтяная вышка приносила неисчислимые доходы матери Оксаны.
– Да помаленьку, вот, шла в салон и решила к тебе зайти. – Продолжала Оксана.
– Я по одному твоему виду вижу, что что-то не так.
– Тебе никогда не казалось, что папа тебе изменял? – Спросила Оксана очень аккуратно, будто преодолевая минное поле.
– Ах, вот оно что, ну я тебе говорила, не выскакивай ты за этого козла, у него в глазах все видно, что он там из себя представляет! – Подняв чуть выше тон, проговорила мать и отвернулась в сторону с недовольным лицом.
– Нет, всё совсем не так, как ты подумала, он просто стал какой-то странный…
– Доченька, он не стал, он им и был, – перебила мать, – просто глаза твои постепенно стали открываться, когда уже и дочь выросла, долго же тебе надо было!
– Ну почему так происходит?
– Доченька, единственный настоящий мужчина уже умер полтора года назад, этот твой Рома, он же нарцисс самый натуральный, он никого вокруг не видит, через работу свою все комплексы несет, сажает вон всех виновных-невиновных, он питается этим. Оставь ты его, у тебя есть все средства, чтобы растить дочь самостоятельно. Кстати как там твой салон?
– Да с ним-то всё в порядке.
– Вот и давай не тяни с этим, Сонька уже взрослая она всё поймет, а если сама раскроешь все его похождения, больнее будет, не лезь ни во что, слышишь меня?
– Слышу. – Вполголоса ответила дочь.
– Иди я тебя обниму. – Уже спокойным тоном позвала мама.
Оксана с блестящими глазами подошла к матери и приобняла ее. Мать погладила её по плечу и дала обещание, что все будет хорошо.
– Ладно, я пойду, наверное, надо на работу.
– Иди, моя хорошая, и не делай глупостей! – Говорила вслед мать.
Конечно, как тут их не наделать? Когда живешь семнадцать лет себе и думаешь, что знаешь весь этот мир, а он оказался подлым. По пути в свой салон она заприметила центр психологической помощи. На ходу изучила режим его работы и последовала дальше по улице, на которой находился ее салон красоты. Оставим Оксану с её мыслями и хлопотами на работе и устремимся вслед за бежавшим Роман Захаровичем. Куда он так торопился в субботнее утро, даже если бы кто-нибудь остановил его и спросил об этом, думаю, ответа не последовало, лишь надменным взглядом был бы удостоен тот, кто посмел остановить главного прокурора города S. Дорогостоящие наручные часы подтверждали опоздание прокурора на работу, и тот вовремя заприметил машину такси, которая стояла возле кофейни. Рядом выкуривал сигаретку и потягивал дымящийся кофе, кто бы вы могли подумать? Прокудин Владимир Степанович оказался как нельзя кстати, и кофе успел заказать и пассажир попался, готовый заплатить любые деньги за своевременное прибытие в прокуратуру. Роман Захарович, противясь и с трудом преодолевая ненавистный запах табака, обратился к водителю.
– Уважаемый, плачу полторы тысячи до прокуратуры, очень срочно! – Донес свое предложение до Володи Роман и уже закинул портфель в открытое заднее окно автомобиля.
– Да это мы сейчас запросто! – Ответил Володя и поторопился за руль.
Кофе было установлено специальный подстаканник, ремень пристегнут и только запах жженой резины еще с минуту напоминал о присутствии тут машины такси.
– Господи, как вы это курите? – Скривив гримасу, спрашивал Роман Захарович.
– Да, привычка поганая не могу никак бросить.
Роман Захарович надменно кивнул и промолчал.
Примерно минут десять заняла бы поездка до прокуратуры, как непоколебимый светофор остановил на короткий промежуток времени поток машин, Роман Захарович возненавидел все светофоры мира за такую наглость. Пешеходы начали движение, пересекая проезжую часть, на встречной полосе движения, девушка переходила дорогу, ведя рядом свой велосипед. Остановились все машины, заисключением одной. Шумная, с черными окнами, красного цвета машина стремительно набирала скорость. Ввиду небольшого заветвления дороги левый ряд машин загораживал идущих пешеходов, а злостный нарушитель левую полосу для движения принял видимо за взлетную площадку, всячески игнорируя красный свет. И вот железный киллер появляется на стоп-линии перекрестка в момент перехода девушки с велосипедом. Теперь, чтобы лучше представить то, что сейчас произойдет, пусть читатель вообразит себе странную человеческую способность: в критические моменты, несущие опасность для жизни, картина происходящего замедляется в пользу восприятия. Т. е. человек превозмогает над временем и успевает среагировать на ситуацию. Свист резины, звук сигнала машин, крики из окон, вопли пешеходов. Всё замедлилось. К сожалению, никакая сверхспособность не помогла бы бедняжке избежать увечий т. к. она невозмутимо наслаждалась любимой музыкой, которая заглушила посредством наушников все происходящее вокруг. В одно мгновенье велосипед вырвало из рук, столкнув пострадавшую прямо по своему направлению, машина остановилась. Переднее колесо велосипеда покатилось к обочине. Шлем велосипедистки проломлен. Картина застыла. Все свидетели замерли и в раз, как будто находясь под водой медленно, но с большим усилием заторопились на помощь. Из красной машины выскочили двое молодых людей, оглянулись на происходящие и дали дёру. Народ сбежался вокруг; женщины склонились, мужчины сели на корточки подле велосипедистки. Володя, кажется, тогда он так быстро двигался, на фоне всего происходящего в глазах Романа Захаровича, молниеносно отстегнул ремень и достал аптечку из бардачка. Он прытью вынырнул из машины, оставив дверь открытой. «Да чтоб меня!» обронил Роман Захарович. Опоздание его волновало больше. Он оставался сидеть на заднем сиденье и наблюдать за происходящим. Володя с криками «Её нельзя трогать, не переворачивайте её!» преодолевал эти долгие метров тридцать до встречного перекрестка. Добежав до толпы, растолкал людей в стороны и преклонил колено перед пострадавшей, разместив перед собой аптечку. Женщина, склонившись рядом, вызывала скорую. Крови вокруг тела нет, видимых переломов нет, все конечности имеют форму обычного человеческого тела. Девушка потратила все оставшиеся жизненные силы на шепотом сказанное «Больно». Володя приложил бинт к единственной видимой ссадине на теле пострадавшей и достал обезболивающее. Подняв голову вверх, громко спросил воды у присутствующих, кто-то из толпы сунул ему бутылку. «Вот, примите эти таблетки, вам полегчает» – сказал Володя и дал девушке две таблетки «Нимесулида». Где-то вдалеке послышалась сирена и народ закопошился вокруг. Люди побежали отгонять свои автомобили в стороны, чтобы пропустить машину скорой помощи. В миг, откуда не возьмись, без звуковых сигналов и проблесковых маячков, съехалось три полицейских экипажа. Два из них дорожная служба и один из отряда сотрудников полиции. После осмотра один экипаж дорожной службы резко сорвался с места происшествия, включив сирену. Володя, не торопясь вернулся к своему такси, он находился в некотором смятении. Садясь за руль, не проронил ни единого слова своему пассажиру и продолжил движение до прокуратуры. Пассажир разглядывал происходящее происшествие до тех пор, пока не пересекли перекресток. Оба погрузились в смутное молчание. По приезде Роман Захарович рассчитался крупной купюрой и по своему обыкновению сдачу оставил на чай. Володя еще долго курил сидя за рулем, а после отправился дальше работать. К сожалению и мне нужно торопиться по делам, на сегодня приостановим повествование и в скорое время возобновим.
Глава 4. Виновен не тот, кто грешит, а тот, кто создает мрак.
Сегодня я в не совсем стандартной обстановке продолжаю мой рассказ. Ввиду того что, моё любимое кафе сегодня закрыто по причине халатности некоторых людей. Провод, долго искрящийся, в конце концов, вспыхнул над проезжающим трамваем. Перепад напряжения привел к каким-то проблемам на станции и весь район теперь обесточен. Я сижу за рулем своего автомобиля и наблюдаю, как рабочие копошатся на месте происшествия. Пожарный отряд уже сматывал рукава.
Люди идут, а следом за ними чувство голода и усталости. Не скрывая своего эгоистичного отношения к природе, сетовали на дождь. Каждый был уверен до крайней степени, что следующий год будет лучше нынешнего. Да, возможно, но живым никогда не стоит забывать о могиле. Вселенная подарит чудо только тому, кто в него верит. Не нужно знать все на свете, достаточно понять только себя. С виду вроде разные, а вроде и одинаковые, мы замешаны с вами в одной очень крупной афере с названием жизнь. С одной стороны православные нуждаются в Иисусе, с другой интроверты в наушниках. Так или иначе, на земле существуют люди, а впрочем, люди ли это? Ладно, не будем отвлекаться от того зачем мы тут все собрались. А собрались мы, чтобы продолжить наблюдать за жизнью совершенно простых людей. Как вы могли помнить из прошлой главы, Роман Захарович зашел в здание прокуратуры, а Володя немного погодя поехал работать дальше. В то утро в кабинете Романа были побиты все рекорды по объемам выпитого кофе. Кучи документов то и дело только успевали подвергаться редакции и сортировке, очень ловко параллельно хлопотам государственным решались и хлопоты любовные. По переписке было согласовано сопроводить Лилию сегодня после выступления. В коридоре встретились Павел Владимирович и Максим.
– Ну как самочувствие после вчерашнего? – С улыбкой протягивая руку, спросил Максим.
– А что такого особенного произошло вчера? – Недоумевая, спрашивал Павел Владимирович.
– Да брось прикидываться, надрался ты не слабо тогда!
– Брось ерунду пороть, юный дуралей, пойди, займись делами. – Буркнул Павел Владимирович и нырнул в кабинет Романа Захаровича.
– Тебя стучаться то не учили? – Не отрываясь от бумажной волокиты, как бы между делом проронил Роман.
– А я что, захожу в кабинет высокопоставленного лица?
– Ты посмотри, свежий как огурец, откуда в тебе столько здоровья?
– А вот до моих лет дорастешь и поймешь. Так, что там с документами из вчерашнего суда? Мне пора подавать их, долго возиться то будешь? – Резко сменив эмоцию на строгую перешел к делу Павел Владимирович.
– Да как раз этим и занимаюсь, я сам тебе занесу.
– Давай поторапливайся, не хватало еще и в субботу сидеть в этой богадельне весь день, я буду у себя! – Уже уходя, проговорил Павел и скрылся в коридоре.
– Хорошо. – В полголоса, слышно только для себя самого ответил Роман Захарович, вглядываясь в какой-то документ с поднятой бровью.
К этому времени молодые влюбленные ангелы уже покинули своё местечко и были в пути к дому. Сырая трава вымочила Мишке штаны до колен, Сонька намотала повязку на голову узелком на лоб.
– Смотри сколько засохших цветов! – Рысью прыгнула она с дороги на лужайку.
– Ты оборвала уже все в округе.
– Ну и что, они такие красивые!
Удивительно как этого, совершенно непорочного и чистого человека, могла довести до состояния избыточного счастья простая лужайка цветов, которые уже были поражены осенней прохладой. Сразу было сделано несколько фотографий букета и самой полянки, а после молодые продолжили свою прогулку.
– Миш, давай сбежим из дома? – Спросила Соня.
– Что ты такое говоришь?
– Я не хочу домой, я устала.
– Но что мы будем делать? У нас ни денег, ни жилья собственного и вообще даже школу не закончили.
– Я не имела в виду прямо сейчас, школу конечно закончим.
– Я не знаю, как отреагируют мои родители.
– Конечно, им будет тяжело, но ты напиши им письмо или оставь записку, если они разумные, а я знаю что это так, то они тебя поймут и примут твой выбор.
– Я подумаю, до конца школы еще много времени.
Молодые влюбленные продолжили свою прогулку весь день. До самого вечера они побывали на водоеме близ города, также сидели посреди поля, которое располагалось левее водоёма. Обошли несколько торговых центров, Соня подобрала Мише очки для интеллектуального образа. Было выпито множество разных напитков, а время проведено весело. Не будем сегодня беспокоить юных исследователей. Пусть пока молоды наслаждаются.
Гладкие, тонкие, белые, с ухоженными ногтями бордового цвета, руки Оксаны Владимировны старательно и ловко, но в то же время нервно и дергано, зачесывали волосы клиентки её салона. Если судить по их беседе, то очевидно она была завсегдатай посетительницей.
– Я вот одного не могу понять! Я делаю всё. Точнее делала, а он раз и всё! – Возмущенным тоном говорила Оксана.
– Да мужик он по своей природе такой, ты хоть что делай он всё равно пойдет на сторону. Вот мой, дурак дураком, а вскрылось за ним такое. Он на коленях за мной ползал две недели. И я понимаю, что любит то он меня, но справиться я с этим не могу. Он мне и всё, и то и другое и давай уедем, а я смотрю на него и не могу. – Рассказывала клиентка, пока волосы её обрабатывались различными инструментами и опрыскивались средствами из разных баллончиков.
– И дочь, вот куда я её теперь? Без отца дальше расти будет? – Отвлекаясь от работы, продолжала Оксана.
– Сонька то? Она ж взрослая уже, она всё поймет! – Возразила клиентка.
– Так, давай полежи пока подсохнет, я скоро вернусь. – Заторопилась Оксана, складывая инструменты.
Она подошла к своей сумке и посмотрела в телефон.
– Оксана Владимировна, там у четвертого кресла проблема у меня, скоро следующий клиент и надо поторопиться. – Подбежала молоденькая парикмахерша к начальнице.
– Да, сейчас подойду. – Обронила Оксана, совершая вызов.
На том конце провода ответили: «Вы позвонили в психологическую клинику «Идиллия», администратор скоро освободиться и ответит на ваш звонок». В тот момент у четвертого кресла начинался скандал. Женщина, довольно крупного телосложения, начала раздражаться на юную парикмахершу. Оксана Владимировна около двух минут вела диалог по телефону, а после подошла на помощь парикмахерше.
