Текст книги "В ловушке с врагом (СИ)"

Автор книги: Захар Самовар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Попадалово

Мама загрузила в багажник Игната тонну еды. Пока он, застегивая пуховик, постукивал ногой о колеса своего внедорожника, я стояла рядом и шмыгала носом. Мне никуда не хотелось.

Начал расходиться ветер. Голые кустики около нашей многоэтажки принялись шататься из стороны в сторону.

– Вы уверены, что хотите ехать вперед нас? – спросила мама.

– Нет, – резанула я.

– Конечно, – перебил меня Игнат и сверкнул довольным лисьим взглядом.

– Пусть едет один, а я с вами завтра утром выдвинусь.

– Прекрати, Аня, – укусила меня мать, – ты хочешь отправить брата одного по темноте?

– Он мне не брат.

– Тебе уже двадцать, а ведешь себя, будто четырнадцать, – влез в наш разговор Игнат. – Счастье наших родителей – наше счастье.

– Тебя не спросили, – огрызнулась я.

Мама недовольно на меня шикнула.

– Не шипи мам, – решила слиться я, – чем я ему помогу там? Волков буду отгонять палкой что ли?

– Нет, – сказал Игнат, – заведешь с ними разговор, и они со скуки сами смоются.

– Придурок.

Все мои пререкания оказались бесполезны. Через полчаса мы выехали из города и направились прямо в капкан.

Глава 1

Как мне показалось, яркие огни города чересчур быстро погасли. То ли потому, что гнал он слишком резво, то ли хрен знает почему, будто назло.

Вонючка в машине пылала хвойными ароматами. Да, блин, прямо пылала, будто ее подожгли. Воняло так, что дышать было невозможно.

Мы выехали на трассу: две полосы и выколи глаз. Игнат притормозил у обочины. Машина принялась подмигивать красными сигналами лесным жителям.

– Ты чего? – спросила я.

Он, зевнув, расстегнул куртку и попытался снять пуховик – не получилось. Тогда он чуть отодвинул сиденье и, приподняв зад, стащил зимнее одеяние из-под себя и закинул его за спину.

В нос ударила приторно-сладкая, но грубая вонь. Ладно, не вонь. Аромат мной обожаемый, только вот не с Игнатом в комплекте.

– Ты чего надушился так, лосих соблазнять? – решила сострить я.

– А ты что уже соблазнилась? – парировал он и стянул с головы шапку. Волосы на затылке стояли колом, точно несколько берез посреди поля. Мне стало с него смешно, как-то по-детски, но смешно.

– Что-то не так? – посмотрел он на мою реакцию и принялся расчесываться своими волосатыми граблями. – Да ну тебя!

Машина рванула с места, и мы помчались дальше, периодически натыкаясь на тусклых светлячков, что вскоре становились яркими ослепляющими вспышками фар груженых фур.

Хорошо так подмерзнув, ожидая отправления, я в скором времени почувствовала каждому знакомые позывы внизу живота.

– Я в туалет хочу? – сказала я, да так, будто меня уже распирало, и я готова была разойтись по салону его машины искристым фонтаном.

– Ну, ты как всегда вовремя, да заправки еще фиг знает сколько пилить, – пронудил он.

Я рассмеялась.

– Чего ржешь? – спросил Игнат.

Я расхохоталась еще сильнее.

– Ой, я точно плохо на тебя влияю, – выдала я отдышавшись.

– Это еще почему?

– Ты раньше разговаривал как профессор и бесил всех этим, даже не представляешь как сильно. Мы тебя называли «Википедио Игнатио».

– Я в курсе. Дурной пример заразителен.

– О как! Ну-ну.

Зазвонил телефон. Не мой.

– Алло, – ответил Игнат, – да, мама, все хорошо…. Нет, не вредничает…. Нет, мам, ну мы уже далеко…. Ага, понял. Пока-пока.

– Мама звонила? – спросила я.

– Ага.

– А почему не мне?

Он пожал плечами.

– И что говорит?

– Говорит, министерство по чрезвычайным ситуациям рекомендовало воздержаться от дальних поездок из-за обильных осадков и усиления ветра.

– И?

– Что и? Разворачиваться что ли?

– Ну да, – ответила я.

Он приоткрыл окно и высунул правую руку. Я продолжила настаивать на своем.

– А если мы застрянем где-нибудь?

– Не бойся, если застрянем, я тебя согрею, – сказал он, а после как-то быстро, что я и заметить не успела, сунул свою руку мне за шиворот. Я так задергалась, что мы даже чутка повиляли по дороге. Заметив это, я испугалась и застыла. Стала сидеть без движения с ледяной рукой этого идиота на спине.

– Мы ведь могли разбиться.

– Да нормально все, – успокоил он меня. – Я и одной рукой хорошо справляюсь.

– Ты, может, уберешь граблю свою?

– Не могу, застряла, – ответил он.

Я расстегнула куртку.

– Я и так в туалет хочу, хватит меня морозить, – поторопила я его. Тогда он молниеносным движением перенес руку мне на грудь. Я так ошалела, что и не заметила, как мы остановились у обочины.

Его голубые глаза, будто стали ярче. В окружающей темени, я видела их отчетливо. Сердце заколотилось так неистово, что мое разгоряченное тело, судя по всему, отогрело его хулиганистую клешню.

– Ты совсем дурак, староста? – выкрикнула я и выдернула его руку из-под своей футболки.

– Староста, – задумчиво произнес он, – вспомнила тоже.

Он положил обе руки на руль. Мы поехали дальше.

– Я все еще хочу туалет, – напомнила я через несколько минут.

– Я все еще не забыл, – ответил он.

Голос слышался каким-то отстраненным, будто мысли его гуляли где-то далеко.

Мне было не по себе. Я, честно признаться, задалась добрым десятком вопросов, пытаясь понять причины такого нахального поведения этого профессорского сынка. А еще больше меня волновал ступор, в который я впала от его закидонов. Ступор для меня не характерный.

Из-за этих раздумий меня стали посещать нехорошие мысли, потому я решила завязать разговор с единственным с кем могла его завязать.

– И когда ты от нас съедешь? – спросила я. – У тебя же своя квартира.

– Вы только посмотрите на нее, я и месяца с ней бок о бок не прожил, а она меня выгоняет. А еще сестрой себя называет. Эх…

– Я тебе не сестра!

– А кто ты мне?

– Одногруппница, Игнатоненавистница…

– Это я заметил.

– Посмотрите, какой наблюдательный.

– А почему бы и да?

– Идиот, – выпалила я.

– Кажется, наш разговор зашел не туда.

– Как и любой наш разговор.

В салоне воцарилась тишина.

Две тоскливые песни спустя.

– В туалет хочу, – пробормотал он и глянул на навигатор. – Ага, – согласился он сам с собой. – Туда и заедем.

Я удивленно глянула на него. Игнат это, видимо, почувствовал и бросил на меня ответный взгляд.

– Что? – спросил он.

– То есть, ради меня мы никуда заезжать не стали бы?

– Тебе зацепиться больше не за что или просто скучно?

– Просто, – ответила я.

– Так я и думал – дура!

Звучал он как-то обидно. Будто я его чем-то разозлила, а чем не знала. Поэтому я ему ничего не ответила и уставилась в окно, в котором мое резко погрустневшее отражение виделось отчетливее окружившей нас природы.

Всю дорогу до ближайшей заправки мы провели молча. Игнат даже музыку включать не стал.

Меня начали раздирать какие-то непонятные чувства. Он меня бесил – это я осознавала отчетливо, но что-то в нем в этот вечер стало не так. Или во мне. Раньше наедине мы оставались только в аудитории, да и то он на первой парте, а я на галерке с наушниками в ушах.

Я не заметила как мы снова остановились. Озираясь по сторонам, я увидела спрятавшийся за стоянкой придорожный мотель и заправку напротив через дорогу.

– Мы не там остановились, вроде как, – подметила я.

– На улице минус пятнадцать, сильный ветер и снег повалил.

– И что?

– Ну, если хочешь отморозить задницу, то дуй в уличный туалет на заправке, – повысив голос, ответил Игнат.

– Ты чего разорался? – удивилась я.

– Ты по-другому не понимаешь, что ж мне еще остается.

– Ну да, конечно, – ответила я и вышла из машины, хорошенько так хлопнув дверью, зная, что ему это не понравится.

В ту же секунду ветер принялся меня обнимать, влезая без спросу под расстегнутую куртку. Я наспех запахнулась, накинула капюшон и, опустив голову, короткими перебежками, глядя по сторонам, двинулась через дорогу к заправке.

Меня встретила заваленная снегом канава, которую не пойми по какой тупости, хотя ясно по какой – по своей, я приняла за засыпанную снегом тропинку. Ну, вот такая я.

На втором шаге я провалилась по колено, и взять бы да остановиться, но нет, я шагнула еще. Сугроб скушал обе моих лапки и, не удержав равновесие, я присела на попец.

– Я вот смотрел на тебя и думал – затупишь или не затупишь? – послышался голос Игната. – Затупила все-таки.

Не знаю почему, но я рассмеялась и улеглась на спину.

– Приветики, – выпалила я сквозь хохот. – Как делишки?

– И чего ты смеешься?

– Я не знаю, – ответила я и расхохоталась еще сильнее.

– Ой, дурная, – пробубнил Игнат и, схватив меня под руки вытащил из природной ловушки. После схватив за руку, точно я ребенок, потащил меня в нужном направлении.

В тени заправки ютился маленький деревянный ящик с косой дверью и глубокой благоухающей дырой.

Мой новоявленный сводный брат благородно отворил передо мной скрипучую дверь и чуть поклонившись, предложил пройти внутрь. Я подхватила его игру, сама не знаю на кой черт, тоже поклонилась и проследовала в уборную.

Дверь захлопнулась, и мне стало очень некомфортно.

– Ты можешь отойти? – выкрикнула я.

– Я тебе охраняю.

– Единственный от кого меня надо охранять – это ты. Отойди на пару шагов.

– Да-да-да, – ответил Игнат.

– Ты отошел?

– Да отошел я, отошел. Шевелись там, ты не одна.

Когда я вышла, он протянул мне влажные салфетки.

– С тебя массаж, – сказал он и, не дав мне шанса возразить, скрылся за дверью туалета.

Никакого массажа я ему делать не собиралась. Но на кой-то черт принялась представлять его тело. И допредставлялась до того, что щеки мои налились румянцем. Даже жарко стало.

Из-за таких мыслей эта поездка стала мне казаться еще более идиотской затеей. Не хватало мне еще сдружиться с ним. А если еще и одногруппники узнают, что мы теперь родственники?

А потом мне почудилось, что фантазии мои минутной давности стали явью, и я разгорелась пуще прежнего. Потому первое, что я сказала ему, когда он меня одернул – это: «А ты спортом занимаешься?»

Он стоял с протянутой рукой и смотрел на меня недоумевающим взглядом.

– Салфетки дай, – сказал он, – третий раз прошу уже.

– Ой, – ответила я и протянула ему маленькую упаковку.

Игнат осмотрелся по сторонам.

– Голодна? – спросил он.

– Нет, – ответила я.

– Тогда поехали дальше.

– Угу.

Пока мы топали до машины, я искренне и очень сильно себя ненавидела за те мысли, что пустила в голову и никак не могла выгнать. А еще этот его проклятый парфюм начал рисовать мне нехорошие картины. Почему сейчас?

Мне вдруг очень захотелось лечь спать. Поскольку я надеялась, что с рассветом эти дурацкие мысли покинут мою глупую голову, и я буду презирать его как раньше. Он ведь меня всегда бесил. Бесил же?

Помню, как во втором семестре, когда я прогуляла лекцию, он, возомнив себя, не пойми кем, отчитал меня на глазах у всех посреди столовой. Хотя другой мой одногруппник, он же на тот момент мой парень, который прогуливал вместе со мной, сидел невидимкой точно он – стена. И вот почему то после таких воспоминаний на своего бывшего я разозлилась больше, чем на новоявленного родственничка. Да что б его, этого Игната.

Как ни крути, посреди темной трассы, почти пустой, не смотря на еще не поздний час, рядом с ним я чувствовала себя в безопасности.

Мы сели в машину. Руки мои к тому временем дрожали, нос чутка засопливил, и в горле намечалась какая-то нехорошая тенденция. Он включил обогреватель и накинул на меня свой пуховик. Как хлесткой пощечиной мне в лицо прилетел аромат его парфюма, будь он не ладен. Внутри чуть потеплело то ли от злой злости, то ли от злости из-за внезапно нахлынувшей наивной радости.

– Глядите-ка какой кавалер, – выпалила я.

Игнат усмехнулся и сотворил косую улыбку, такую притворную, что мне стало почему-то очень обидно, хотя должно было бы быть абсолютно поровну.

– Говорят, что прихворавшие люди становятся вредными, – сказал он. – Мне с тобой еще ночь ночевать один на один. Ты же мне весь мозг выкушаешь чайной ложечкой, если заболеешь.

– Может отвезти меня туда, откуда взял, – попыталась я себя отстоять.

– Тебя еще никто не брал, – выдал он. Машина дернулась с места. Мы поехали дальше.

Через некоторое время мы притормозили около маленького домика на отшибе. Выглядел он точно старая бабушкина сараюшка с завалинкой и новым забором. Видимо, прочитав мои мысли или сообразив по удивленному выражению лица, Игнат выдал:

– Внутри гораздо лучше. Ремонт будем по весне делать.

Он вышел из машины и открыл багажник. Провиант занял обе руки. Подойдя к входной двери, он грустно поглядел на меня.

– Ключи в кармане, – сказал он, – достань, пожалуйста.

– В каком кармане?

– В заднем кармане брюк.

– Чьих?

– Ты совсем глупая?

– А ты?

– О, Господи, Аня, холодно же, руки у меня заняты, видишь же, достань ключи уже, а то околеем.

Мне ничего не оставалось, как пораженчески вздохнуть и выполнить его просьбу. И нет чтобы подойти со спины…. Нет! Мне надо было встать с ним лицом к лицу.

– Я только не помню в каком, – пояснил он.

– Ага, – ответила я и запустила руки в задние карманы его брюк.

– Нежнее, – вздрогнул он. Не знаю наиграно или нет.

– Пусто.

– Ну, значит в передних карманах, посмотри.

Деваться было некуда. Я проделала с передними карманами тот же финт.

– Пусто, – повторилась я.

– А, да! – вспомнил он. – Я же совсем забыл. Ключи в бардачке лежат, принеси, пожалуйста.

Я сердито глянула ему в глаза, он их резко отвел, старательно скрывая улыбку.

– Придурок, – пробубнила я и помчала шарить в бардачке.

Он был прав. Дом внутри оказался значительно более привлекательным, чем снаружи. Мы попали в большую комнату, совмещенную с кухонкой. Также имелись две комнатки без дверей и санузел с душевой и печь. На кухне стоял стол, к нему были приставлены четыре стула. После стола, около стены, накрытый плотной пленкой располагался диван, напротив него печь. После печи – душевая

– Ее нужно растапливать, да? – спросила я, глядя на побеленное кирпичное сооружение посреди комнаты и на пар, выходящий изо рта.

– Да. – ответил Игнат. – Газ никак довести до нас не могут, надеюсь, по весне подцепят.

– Вода есть, а газа нет?

Он пожал плечами, скосив уголок рта.

– Разбери пакеты пока я за дровами схожу. Дом прогреть надо и снег бы убрать еще, только понятия не имею, была ли здесь подходящая лопата, – принялся он рассуждать, почесывая себя по вздыбившимся волосам.

Я начала хозяйничать. Открыв один из шкафчиков, я нашла пакет с пакетами и велела ему надеть их на ноги, как он вернется с улицы, сама проделала то же самое.

Воздух в доме был холодным. Пока мой родствиничек растапливал печь, я взялась за приборку. От ведра с теплой водой в потолок поднимался пар. Руки вне этого ведра быстро замерзали.

Вскоре стало чуть теплее, но не настолько, чтобы скинуть с себя зимние одеяния.

– Надо краны проверит, – сказал Игнат чуть ли не обнимая печь.

– Так, я же воду набрала и горячую и холодною, – отчиталась я.

Он удивился.

– И как так? Они не замерзли?

– Ну, я их открыла, включила, они пошипели, пошла вода грязноватая, а потом ничего так. Попарило немного, ну это и понятно.

Он задумался. Мне вдруг стало интересно, что творится за окном.

– Нас там не завалило? – спросила я.

– Есть немного, лопату я так и не нашел, – он вскочил с места. – Ты родителям отзвонилась?

– Да когда хоть?!

Игнат качнул головой и принялся звонить.

– Да, привет, – сказал он, когда ему ответил знакомый голос. – Да, приехали, все хорошо…. Ну, так, терпимо…. Да, конечно…. Скажи папе, чтобы лопату по снегу захватил, а то боюсь подзасыпет нас, я лопату здесь не нашел…. Ага….Да, передам….Пока-пока.

– Что говорит? – сходу поинтересовалась я.

– Извиняется за твой скверный характер.

– Да когда я успела то опять? – возразила я, вколотив руки в боки.

– Вот сейчас, – ответил он и изобразил безэмоциональное выражение лица, будто у него оно не всегда такое. После подошел к окошку. – Жуть, ты только посмотри.

– Что там?

– Подойди и посмотри.

Я подошла и гянула в окно.

Он вдруг оказался за спиной и, положив руку мне на талию, тоже влип взглядом в непроглядную белую стену. Я было хотела отчитать его, но посчитала, что ничего в этом такого нет, поскольку на мне была куртка.

– Пойду-ка я принесу еще дров и побольше, а то кто знает, заметет еще так, что не выйти потом.

– Ты хоть не пугай, – как-то не специально выкрикнула я и одернулась.

– Ты чего?

– Да ничего, иди за дровами.

На третьей охапке в доме стало уже заметно теплее. Расхаживать в куртке не было никакой мочи. Пол просох. Игнат натаскал дров столько, будто перетащил в дом всю поленницу.

Я занялась приготовлением ужина. Ну, как приготовлением, так бутерброды и чаек – это не все, что я умела, но почему-то я решила ради него не стараться, будто сама себя в чем-то убеждала.

Игнат сел за стол.

– Я смотрю, ты расстаралась.

– Не нравится – не ешь, – огрызнулась я.

– Да нравится мне, нравится, но, – сказал он и, вскочив, схватился за одну из привезенных бутылок.

– Так, – прикрикнула я и чуть приподнялась.

– Твоя мама разрешила, – поспешил он меня успокоить.

– Ага, ври больше.

– Я лгать не обучен, – протараторил он. – Приказано было согреться любыми способами. Она сказала, что они с отцом подкупят потом еще.

– Только по чуть-чуть, – подчинилась я.

– Конечно, мне только пьяной тебя здесь и не хватало.

Я тяжело вздохнула.

– Так хорошо начал и опять все испортил.

– Что испортил? – спросил он и хитро скосил улыбку.

На втором стакане вина, что мы обещались распробовать по чуть-чуть, Игнатуша врубил режим старосты.

– Ты ведь не забыла, что сессия у тебя еще не закрыта.

– Да помню я, помню, не начинай.

– Ты каждый семестр помнишь, – пожурил он меня, – и каждый раз закрываешься одной из последних.

– Я просто растягиваю удовольствие.

– Мазахистка что ли? – спросил он, и лицо его с подвыпивших глаз стало таким по-детски удивленным, что я не удержавшись, рассмеялась.

– Милота какая, – выпалила я.

– Считаешь меня милым?

Тут я почуяла, что начинаю встревать. В голове пронесся добрый десяток язвительных язв. Так и не сумев выбрать самую колкую, я лишь махнула на него рукой и сунула в рот бутерброд чуть ли не целиком, лишь бы ничего не отвечать. Тут уже он заржал так конь, точно как конь. Вот прям таки стопроцентное сходство.

Отсмеяв положенное он снова принял серьезное выражение лица.

– Ты хоть помнишь по каким предметам у тебя залеты?

– Тьфу на тебя, – испугалась я. – сам ты залет, у меня от таких слов сейчас схватки начнутся и грудь отвиснет.

– Ничего себе какие подробности, – усмехнулся он.

– Ой, иди лесом.

– Не, там холодно и снега много.

– Придурок.

– Язва.

Он подкинул в печь еще дров. А я отправилась в холодную душевую. Подогретые вином нехорошие мысли принялись отплясывать в моей голове причудливые танцы. Кожа вдруг стала такой чувствительной, что я отчетливо ощущала удар каждой капли.

Непроизвольно рука скользнула по груди, опустилась к содрогающемуся животу, после к бедрам.

– Да твою же мать, – выкрикнула я и сама себя испугалась.

Тут же послышался стук в дверь.

– Ты в порядке? – спросил Игнат.

От его голоса мне стало еще дурнее. Ноги подкосились. Грудь налилась так, что от каждой падающей на нее капли мой рассудок отступал.

– Эй, ты там, все хорошо? – будучи на том же месте, повторил он.

– Заткнись! – вырвалось у меня и я, пытаясь удержать себя в себе, присела, свернувшись дикобразом.

Судя по всему, он подчинился, поскольку донимать больше не стал. Мне стало страшно. Я боялась не дотянуть до приезда родителей. Боялась вытворить самую глупую глупость из всех глупостей, что когда-либо вытворяла, а вытворила я их о-го-го сколько.

На мое счастье мозг начал выдавать мне похожие картины из прошлого. Так мне припомнился какой-то дурацкий фильм, где парень представлял непривлекательную мадам, чтобы снять с себя подозрения в возбуждении. Я решила проверить этот метод опытным путем.

Принялась перебирать лица всех парней, что казались мне отвратительными, но каждый раз перед глазами воскресала смазливая физиономия моего сводного братца.

– Да какого же хрена, – пробубнила я и стала перебирать имена. – Степа, Женя, Егор, Павел Саныч…. О, точно!

Я вспомнила своего школьного физрука, живот которого весил больше него самого, а запах перегара разносился по всему залу. Ох, эти усы! Я начала фантазировать всякие сцены с ним в главной роли. И меня отпустило. Тут же. Чуть ли не моментально.

Чтобы зафиксировать результат, я добила себя контрастным душем и вывалилась из душа, будто ничего и не произошло.

– Ты чего там бесилась? – спросил Игнат, как только завидел меня.

Услышав его голос я ничего не почувствовала и очень этому обрадовалась.

– Ты чего там такого делала, что такая счастливая?

Я смутилась, но старалась вида не подавать.

– Не твое дело, – дерзнула я.

– Ну, мне же интересно, – расплылся он в лисьей улыбке.

– Для таких интересующихся специальные сайты создали, знаешь, с возрастным ограничением.

– Ах, вот, что ты там делала, – не пойми с чего обрадовался он и широко оскалился.

– Ты чего себе там напридумывал вообще, идиота кусок, – выпалила я и метнула в него первое, что попалось под руку. Этим оказались ключи от дома.

Он уклонился и расхохотался.

– Гляди-ка, какая перевозбужденная.

Я тебя придушу.

– Ну, если тебе так больше нравится.

– Да пошел ты, – сказала я и ушла в одну из маленьких комнат, в которой было еще прохладно. Там стояла кровать полуторка с матрацем и свернутым одеялом с подушкой. Все было прикрыто плотной полиэтиленовой пленкой.

Услышав, как хлопнула дверь и зажурчала вода, я вернулась в большую комнату и сев за стол отпила из бутылки несколько глотков красного успокоительного.

Живот начал урчать. Не зная чем себя занять, я накрошила салатик, открыла упаковку с нарезкой и подогрела чайник. Мне как-то подумалось, что бутербродов ему не хватило и должно забить его желудок чем-то более увесистым. Не то чтобы я вдруг решила о нем позаботится, просто….

После я достала один из привезенных комплектов постельного белья и обжила комнатку, в которой спряталась от Игнатовых издевок. Даже показалось, что в ней стало теплее. Дополнив уют ароматической палочкой, которую на свою удачу, запихнула в сумку, я вернулась к столу.

– Я все, – послышался голос Игната.

Я обернулась и застыла. Этот…. Он стоял посреди комнаты в одном полотенце. С волос по лицу, дальше по шее, а потом на рельефный торс стекали капли воды.

– Ого, – выпалила я от удивления и тут же прикрыла рот ладонью. От вида его тела все мысли, что мне с таким трудом удалось погасить, вспыхнули вновь ярким обжигающим пламенем.

– Как насчет массажа? – поинтересовался он, будто бы не обратив внимания на то, что я на него залипла, не отрывая взгляд и даже не моргая.

– Какого еще к черту массажа? – попыталась дерзнуть я, но голос мой стал таким хрупким, точно вот-вот готов был надломиться. Будто тонкая веточка под массивной упругой и рельефной птицей…. Куда-то не туда мен понесло.

– Ты мне должна! – напомнил он.

– За что?

– Я караулил тебя около туалета?

– Я не просила.

– Я вытащил тебя из сугроба.

– И об этом я тоже не просила.

Он провел рукой по груди, стирая капли.

– Ты тяжелая, я спину потянул. Лечи теперь.

– Не получилось соблазнить, так решил заставить? – вырвалось у меня ненароком.

– О чем это ты? – сверкнув мимолетной улыбкой, спросил Игнат.

– Сам себя жамкай!

– Аня!

– Что?

– Долг платежом красен!

– Я у тебя не занимала. Штаны надень.

– Ладно – ладно, не буду тебя смущать, – согласился он.

– Было бы чем смущать.

– Тебе что показать?

Спасибо за подписку ♥