Текст книги "Простой человек"

Автор книги: Юсуп Хаидов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Да.

С наступлением вечерних сумерек они добрались до Ташауза. Теперь Беков, знавший город, шел впереди. Он уверенно двигался по кривым улочкам, змеившимся между низко построенными глиняными домиками. Когда Туманов попытался уточнить, куда они направляются, тот ответил:

– Родной мой, ты же знаешь, что я за человек. Следуй за мной. Плохо не будет.

То поднимаясь вверх, то опускаясь вниз, они про шли мимо тускло светившихся окон и потом останови лись у дверей одного дома. Беков открыл дверь и зажег два фонаря.

В комнате была деревянная застеленная кровать, стол, стулья. Около печки лежала охапка сухих дров. Хозяин дома – Беков развел огонь и поставил чай. Затем вышел во двор и принес завернутое в бумагу мясо, нашел морковь, лук.

Пока в казане жарилось мясо, Беков порезал лук и морковь. Проделал он это очень ловко и быстро.

Приблизительно через два часа плов был готов. Два человека сели перед одной тарелкой. Беков, умело подбирая плов, ел его рукой, Туманову давалось это с трудом, тогда Беков подал ему ложку и сказал:

– Оказывается, родной мой, ты раньше в наших местах не был.

Туманов кивком согласился.

Потом легли спать. Утром, после чая, Туманов, попрощавшись с Вековым, собрался уходить.

– Больше не встретимся, родной мой?

– Встретимся. Нельзя забывать место, где пробо вал хлеб-соль.

– Где тебя искать, родной мой?

– В ГПУ.

                                                                         * * *

После холодного северного ветра пошел снег. Начальник Ташаузского отдела ГПУ Туркменской ССР наблюдал за падаюшим снегом через одинарное узень кое окно. В комнате находились его заместитель и два сотрудника.

На столе начальника кучами лежали бумаги. Он молча сделал несколько шагов по кабинету, снова остановился у того же окна и оглядел улицу. Ему показалось, что снег усилился. Он торопливо застегнул пуговицы шинели и надвинул поглубже фуражку. К сожалению, у него не было иного ответа на этот трескучий мороз. В кабинетах отдела не было полов, пронизывала сырость, а самое плохое, у них даже не было охапки сухих дров. В железных печках дымился мокрый тальник, собранный ими в зарослях. Мокрые ветви загорались с трудом. Печки дымили, но не давали тепла.

Военно-политическое положение в Ташаузе было обостренным. Басмачество, подстрекаемое империалистической разведкой, усилило свои разбойные вылазки. Басмачи грабили тех, кто попадал им в руки. Не имея сил выступить открытым фронтом против Советского государства, они занимались грабежом исподтишка.

Партия поручила чекистам обуздать и уничтожить басмачей. Эту задачу чекисты должны были решить, руководствуясь прежде всего здравым смыслом. Сквозь снежинки, которые, кружась, опускались на землю, начальник отдела увидел человека в серой шинели и кожаной кепке, идущего по улице в их сторону. О» вытащил из сейфа телеграмму, полученную около десяти дней тому назад из Ашхабада и стал читать.

– Товарищи, вот прибыла помощь, – сказал он и устало улыбнулся. Потом попросил одного из сидящих сотрудников приготовить чай для гостя.

Через некоторое время в кабинет начальника вошел вместе с дежурным человек, показавшийся на улице. Он поднес правую руку к козырьку фуражки.

– Товарищ начальник отдела, в ваше распоряжение прибыл оперативный работник Туманов.

– Здравствуйте, товарищ Туманов. Ваши документы прибыли раньше вас. Мы вас давно ждем, – сказал начальник отдела и познакомил его с присутствующими в кабинете сотрудниками.

– Извините за задержку, – сказал Туманов и простодушно заморгал глазами. – До Чарджоу было нетрудно. Прибыл поездом. Но от Чарджоу до Ташауза пришлось тяжеловато. Иногда пешком, иногда верхом добирался.

– Понимаю, братец, понимаю. Поэтому не старайтесь отчитываться. Достаточно того, что при таких условиях вы благополучно прибыли сюда. Я говорю ждали не потому, что высказываю недовольство. Этим я подчёркиваю нашу большую нужду в вас. Теперь в соседнем кабинете немного отдохните, попейте чаю, – похлопал его по плечу начальник и проводил до двери.

Затем начальник вытащил из конверта, исполосованного сургучными штемпелями, присланное по почте личное дело вновь прибывшего работника и тихонько прочитал присутствующим в кабинете.

– Туманов Максим Максимович, 1900 года рождения, русский, из города Тулы, член Коммунистической партии, образование среднее, в ЧК с 1921 года, в 1918 году заключался в тюрьму немцами и белыми. В 1919 году совершил побег из тюрьмы и вступил в ряды Красной Армии, участвовал в боях против Деникина, Врангеля, Шкуро. Упорный, настойчивый, справедливый, рассудительный, выдержанный, терпеливый и храбрый, предан Советскому государству и Коммунистической партии.

Выпив чаю и немного отдохнув, Туманов вернулся в кабинет начальника.

– Максим Максимович, все сразу не спросишь. Расскажите, где товарищи, выехавшие с вами из Чарджоу?

– Им пришлось немного задержаться. Там тоже, оказывается, существует беда, называемая басмачеством. Сверху им пришел приказ задержаться, помочь уничтожить басмачей и потом отправиться в Ташауз.

– Тогда как же вы прибыли?

– Прибыл с приключениями. Даже был в гостях у басмачей.

– Как это? – поднявшись с места, спросил начальник и пододвинул свой стул к Туманову.

– Как я уже сказал, у чарджоуских чекистов своих дел по горло, начал рассказ Туманов. – Мне сказали! «Ждите, отправим с отрядом». На мой вопрос: «Когда отправите?» – определенного ответа не дали. Так как я им очень надоел со своей просьбой отпустить меня, чарджоусцы решили, что органы милиции каждого района по пути должны проводить меня по своей территории, обеспечивая транспортом. Итак, меня отве-8ли из Чарджоу в Дейнау, а из Дейнау в Дарганата. У работников милиции, куда я прибыл потом, работы было сверх головы. Чтобы проводить меня на территорию Узбекистана, дали мне одного конного милиционера. Вот так мы ехали по очереди на одном коне. По словам милиционера, в селах под Дарганатой басмаческих групп не должно было быть. Когда мы ехали таким образом, к нам направились несколько всадников. Вдвоем на одном коне мы убежать не могли. Поэтому я отдал милиционеру свое оружие и приказал связать мои руки на спине. Потом я ему сказал, чтобы он раза два выстрелил из винтовки и убежал назад. Милиционер поступил так, как я сказал. Всадники действительно оказались басмачами. Они развязали мне руки и отвезли в свой стан возле кургана, – подробно рассказал Туманов о своих приключениях в пути.

Начальник задумался. Он отодвинул белую занавеску у крупномасштабной карты на стене. Кривая черта, похожая на караван черных мурашей, прочертила всю карту. Это была Амударья.

– Курган, о котором вы говорите, должен быть здесь,– показал начальник палочкой точку на карте.

Туманов тоже подошел к карте, внимательно посмотрел и кивнул головой.

– Я в первый раз слышу, что у этого кургана есть группировка басмачей. Рискнув, вы сделали большое дело. Дней пятнадцать-двадцать тому назад там не было и жужжащей мухи. Курган на берегу реки далек от людного места. В этом какая-то тайна. Возможно, здесь и две тайны, – спародировал свои же слова начальник. Потом обратился к сотрудникам:

– Насчет загадки этого кургана, товарищи, завтра проведу совещание. Каждый должен высказать свои мысли и предложения. Сейчас, кроме товарища Туманова, все можете заняться своими делами!

Начальник задвинул занавеску у прибитой на стене карты, сложил руки за спиной и, прохаживаясь по комнате, начал рассказывать Туманову:

– По правде говоря, несмотря на то, что большинство народа за советскую власть, положение здесь не из лучших. Если не считать несколько мирных городов, пока, как говорится, во всех окраинных районах продолжаются безобразия басмачей. Во главе басмаческих группировок стоят бывшие богачи, кулаки. И даже некоторые бедняки по происхождению, обманутые классовым врагом, занимаются разбоем. Большая часть населения – бедняки-дехкане. Там, где есть невежество, мы знаем, нет классового сознания. Поэтому здесь приходится бороться на два фронта – против невежества и басмачества. Еще вот что надо помнить– часть народа остается нейтральной. Потому что они боятся террора со стороны басмачей. У нас тяжелая задача: надо открыть глаза народу на настоящее, уничтожив бандитов, надо создать возможность для спокойного мирного труда, для спокойной жизни. Я надеюсь, что вы, ознакомившись с оперативными материалами, завтра скажете свое мнение по этому поводу,

В совещании участвовали все оперативные работники отдела. Начальник отдела рассказал об очередных задачах работников ГПУ. Он охарактеризовал оперативное положение в Ташаузе.

– Некоторые группы басмачей уничтожены, некоторые обезоружены. Как говорится, все отобранное у них оружие изготовлено за границей. Сколько бы мы ни отбирали оружия у басмачей, его количество в зоне нашего наблюдения не уменьшается. По сообщению центра, империалистические страны и, прежде всего, англичане, обеспечивают оружием группировки басмачей Средней Азии и являются их вдохновителями. Сейчас перед нами стоят две задачи: найти путь, по которому проходит оружие к басмачам, и в то же самое время уничтожить их группировки. По этому поводу прошу вас выступить со своими предложениями.

Выступления большинства оперативных работников сводились к методам уничтожения групп басмачей. Другие предлагали способы определить, как и откуда басмачи берут оружие.

Туманов слушал выступающих и на листе белой бумаги без остановки чертил различные геометрические фигуры. Потом он на этих фигурах чертил еще что-то, чтобы они не были похожи ни на что.

Очередь выступить дошла до него, и он встал с места.

– Мне нечего добавить к предложениям, внесенными коллегами. Их рекомендации хорошо продуманы. Но заняться группой басмачей, расположившихся около кургана, я прошу поручить мне. В помощь достаточно дать одного человека. У меня нет семьи, мне все равно, быть мне в песках или в городе.

                                                                             * * *

Когда перевалило на вторую половину зимы, стало изо дня в день яснее ощущаться, что день становится длиннее ночи. Туманов радовался, что приближается весна.

Однажды он с таким же одиноким помощником оседлали коней и выехали. Оба были в гражданской одежде.

Когда проезжали по одной из улиц города, им встретился Беков.

– Родной мой, ты что-то пропал. Заходил бы домой,– сказал он радушно Туманову, схватил за повод коня.

– Зайду еще, встретимся, – ответил вежливо Туманов.

– Может, сейчас зайдете?

– Нет, не сейчас. Мы сегодня должны добраться до Тахта. Если задержимся, будет поздно.

– А что в Тахта, родной мой?

– Ничего особенного. Работа ведь.

– Ай, родной мой, не стесняйся меня, говори. Я теперь работаю в милиции. Ответственный дежурный, – сказал Беков и положил руку на воротник рубашки, откуда высовывались волосы на груди.

– Вас пригласили работать в милицию?

– Нет, я сам пришел и попросил взять на работу. «Из окружения я вышел вместе с работником ГПУ Тумановым», – сказал я. И баста, сразу же взяли на работу, родной мой.

– Правда? – Он пристально посмотрел на Бекова и встряхнул повод коня.

Долго ли, коротко ли ехали, но к вечеру Туманов и помощник выехали к подножию Дарганатинского кургана на берег Амударьи. Несмотря на то, что темнело, Туманов быстро нашел двор около кургана, где он гостил, и из камышей с большого расстояния посмотрел в бинокль. Во двор на его глазах въехало много всад ников. Около ворот стоял Соегмурат с дровами на руках. Потом их всех поглотила темнота.

Определив путь с помощью карты и компаса, Туманов повел коня вверх и добрался к холму у берега реки. С правой стороны этого холма была река, о остальных сторон – заросли, расстояние до кургана было порядочным.

Найдя подходящее место у подножия холма, Туманов и помощник расположились на ночь. Привязанные кони подбирали все съедобное, насколько позволяла длина веревки.

Туманову с помощником было тяжело. Они перекусили, не зажигая огня. Туманов даже не курил. Легли спать около коней, постелив под себя камыши.

Утром они взобрались на холм для наблюдения и осмотрели в бинокль верхнее течение реки.

Подобным образом они провели несколько дней. Кончалась еда. Никаких новостей не было.

Однажды в полдень дежуривший помощник знаком подозвал Туманова, дал ему бинокль и показал взглядом на далекую черную точку на реке.

Чем больше точка приближалась, тем больше удлинялась и, в конце концов, превратилась в лодку, которая причалила в изгибе реки. Из лодки на берег вышел человек в ватнике и ушанке и стал прогуливаться по берегу. Выташил из-за пазухи бутылку.

– А ну-ка посмотри, что он собирается делать, – сказал Туманов и передал бинокль помощнику.

– Думаю, что пьет водку. Действительно так, пьет, а потом что-то нюхает. Вот, опять выпил. Ба, все выпил. Пустую бутылку кинул в кусты. Опять пошел к лодке. Он очень торопится. Из лодки взял белый флаг и вытащил черную коробочку. Максим Максимович, он хочет посмотреть в бинокль.

Туманов забрал бинокль у помощника и потянул его в сухие высокие кусты.

– Что это у него за белый флаг?—спросил он.

– Максим Максимович, в судоходстве есть специальность, называемая бакенщик. Бакенщики указывают путь, по которому могут плыть пароходы. Этот человек тоже установит свой белый флаг на берегу. И сразу же после него можно ожидать пароход.

– Хорошо. Предположим, он укрепит свой флаг на видном месте, зачем нужен бакенщику бинокль? Сколько бы он ни смотрел в бинокль, он не сможет увидеть всю даль реки, так как ее русло изгибается.

– Для служебной работы им бинокль не дают. Может быть, он еще занимается охотой? Приобретать и хранить некоторые вещи – собственное дело каждого.

Человек с лодки быстро ходил между засохшими кустами, и с каждой встречной возвышенности осматривал все кругом в бинокль. В конце концов расстегнув пуговицы ватника, вытащил вчетверо сложенную бумагу. Это была карта.

– Мне кажется, сейчас начнется интересная история, – сказал Туманов, не отрывая глаз от бинокля.

– Что там, Максим Максимович?

– Ты скажи, бакенщику бывает нужна карта? – спросил Туманов и протянул бинокль помощнику.

– Ба, как интересно. Я не знаю такого, чтобы бакенщики пользовались картой.

– А почему бы им, собственно, не пользоваться картой? Дело нехитрое.

– Бакенщики, как правило, из местных, хорошо знают реку. И еще одно...

– Что же?

– Картой может пользоваться только человек более или менее грамотный. А откуда среди бакенщиков грамотные? Нет, здесь что-то не то.

– Ты прав, здесь действительно много странного. Но мы пока ничего с уверенностью утверждать не можем.

Они помолчали, и в продолжение напряженной паузы Туманов продолжал наблюдать в бинокль за неизвестным.

Помощник спросил:

– Что он делает?

– Пытается закурить, но делает это как-то странно, словно не умеет закуривать на ветру, – сказал Туманов и протянул бинокль помощнику,

Тот вгляделся в бакенщика.

– Кое-как ему удалось закусить.– заметил по мошник. – А теперь он укладывается прямо на траву. Что бы это могло значить, Максим Максимович?

– Поедем к нему, – решил Туманов. – Покурим вместе, а заодно и потолкуем. Бери сумки, проверь ору жие. Мы должны быть осторожными.

Они сели на лошадей и довольно долго ехали мол ча, обдумывая ситуацию. Затем по знаку Туманова, спешились, привязали лошадей и пешком направились к бакенщику.

Лодочник спал, положив правую руку под мышку. При приближении Туманова с помощником он внезапно повернулся и, выхватив пистолет, прицелился. Реакция Туманова была молниеносной: мгновенно прыгнув, он выбил у бакенщика пистолет, который, описав дугу, тяжело плюхнулся в траву.

Но человек из лодки успел встать на одно колено и, не растерявшись, не торопясь, приготовился защищаться. Он, казалось даже, готов был в подходящий момент перейти к атаке. В это время подоспел помощник Туманова и заломил ему руку. Туманов схватил его за другую. Быстро положили его лицом вниз н, обыскав, нашли два ножа.

Лодочник, лежа вниз лицом, почему-то вдруг съежился. Его сразу же подняли на ноги. Руки и ноги человека из лодки повисли, голова поникла вниз, глаза закрылись, изо рта показалось немного белой пены.

– Успел проглотить яд, – прошептал расстроенный Туманов.

Когда обыскали лодку, привязанную к берегу, в ней нашли много боеприпасов и оружия.

– Теперь, кажется, понимаю. Эта игра идет издалека, из хитрого жала. Мы должны, не задерживаясь, Довести лодку, оружие и лодочника до центра района. Все это мы там сдадим. Я буду сидеть в лодке. Ты поведешь коней.

Связав все веревки, лодку прикрепили к коням на берегу. Хорошо отдохнувшие, сытые кони, хотя и против течения, легко тянули лодку. Туманов, сидя в ней, умело правил.

                                                                          * * *

Через несколько дней оба чекиста возвратились в Ташауз.

Туманов подробно сообщил начальнику о происшествиях прошедших дней.

– Как видно из попавших к вам в руки вещественных доказательств, к басмачеству у нас прикладывает руки английская разведка, – сказал Туманов.

– Возможно, прикладывает и ноги, – добавил начальник. – Говорите, я пошутил.

– Оказывается, в Ташаузском районе басмачи, занимающиеся грабежом, обеспечиваются оружием и боеприпасами через реку. Теперь эта дорога, ведущая к басмачам, перекрыта. Этим занимаются чарджоус-цы и термезцы. Пока неизвестно, какое отношение имеет к лодке Мукым сердар, расположившийся у кургана.

– Это нам должен дать попять сам Мукым сердар. Вот так, Максим Максимович. Если Мукым сердар имеет отношение к оружию, переправляемому через реку, он оттуда уберется, не задерживаясь. Потому что, если вовремя не придет то, что он ждет, ему нет нужды оставаться на этой окраине.

– Возможно, что и так.

– Максим Максимович, оставит ли вас в покое Мукым сердар после той памятной встречи?

– Я и сам все время задаю себе этот вопрос. И пока не нахожу ответа. Мукым сердар то кажется простым, то вообще его не поймешь. Почему он меня не расстрелял после того, как его дело было сделано? Для басмача такие вещи ведь не кажутся странными.

– Максим Максимович, давайте подумаем. Почему же он должен вас расстреливать после того, как вы сняли мину с тела его сына? Сделать это нельзя было в силу определенных причин. Во-первых, вы к нему попали со связанными руками. С самого начала помог вам вид несчастного русского парня. А потом, поставив под сомнение оказанную вами услугу, Мукым сердар не мог на глазах у нукеров растоптать свою честь.

– Он вначале хотел отправить меня на осле. Так как из этого ничего не получилось, отправил меня на коне. Если подумать, и это удивительно.

– Максим Максимович, человек, с которым вам довелось встретиться, очень хитрый, но иногда и он Попадает впросак. Мукым сердар, посадив вас на осла, рпределил, что вы только что прибыли в Туркменистан, а как только увидел, как умело вы правите конем, ои Понял, что вы непростой человек. Такой хитрый разбойник, как он, если даже был уверен полностью, что вы чекист, должен был отправить вас живым и здоровым, делая вид, что не догадывается об этом. Но сейчас наиболее оживленное движение басмачей в Тах-тинском районе Ташаузской области, бывшем приста нише джунеидов. Секрета нет, органы милиции Тах-тинского района и отряд добровольцев работают не очень хорошо. Мы и решили, что будет правильным послать вас туда в качестве представителя ГПУ. Мы хотим, чтобы вы, находясь непосредственно там, на месте, способствовали улучшению работы органов милиции и усилению борьбы добровольческого отряда против басмачей. Мы не заставляем вас взять на себя эту работу. Если не хотите, можете не ехать. Но мы не знаем, кого еще послать.

– Какой может быть разговор, товарищ начальник, куда прикажут, туда и поеду.

– Спасибо, Максим Максимович.

Туманов,. ознакомившись с оперативным положением Тахтинского района, ушел с работы поздно и немедленно отправился в один из ближайших домов, в свою квартиру, дверь которой открывалась прямо на улицу. Снег, шедший с утра, прекратился. На небе не было ни облачка.

Когда Туманов остановился перед входом, у которого набрался снег, кто-то показался на другом конце улицы. Это оказался Беков Муса. Он вежливо поздоровался, взявшись обеими руками за руку Туманова, и торопливо заговорил.

– Здесь есть мой старый знакомый. Его жена время от времени печет мне лепешки в тамдыре. Вчера и ей принес муку. После работы я дома вечером приготовил курочку. Сейчас иду, чтобы забрать хлеб. Смотри, какое у меня хорошее зрение. Среди ночи я узнал тебя издали и побежал. Вот удача, думаю, почаевничаем с тобой. Идем, родной мой, ко мне. Дома печь топится, обед готов. Ты постой минутку здесь. Я в два прыжка принесу три-четыре тепленьких лепешки.

Не ожидая ответа Туманова, Беков торопливо ушел и, как обещал, быстро вернулся. Под мышкой у него топырился белый мешок.

Кому понравится находиться в сырой холодной комнате и грызть черный хлеб?... Туманов, не говоря ни слова, последовал за Вековым.

Действительно, в комнате Бекова было тепло. Туманову понравилась домашняя обстановка, доставили удовольствие запах куриного супа и круглых лепешек с узорами на поверхности.

По натуре стеснительный, Туманов взял одну лепешку и стал ее рассматривать. Среди круглых узоров кое-где попадались продолговатые следы палочек, что придавало лепешке какой-то улыбающийся вид.

– Испечена лепешка, на которую можно только любоваться. Невозможно решиться съесть ее. Эту лепешку, наверное, испекла красивая женщина, – впервые со времени знакомства с Вековым Туманов первый заговорил с ним.

– Почему не съесть, эти вещи предназначены для человека, родной мой, – сказал Беков, разломил одну лепешку и кинул на скатерть. Потом налил Туманову чай из заварного чайника.

В комнате сильно и приятно запахло зеленым чаем. Туманов поднял пиалу цвета слоновой кости на кончиках пяти пальцев и стал с удовольствием пить чай. Все его тело освобождалось от усталости и успокаивалось.

– Родной мой, когда мы в прошлый раз встретились на дороге, ты сказал, что едешь в Тахту,—ска зал Беков и, подняв крышку чугунка, стоявшего на печке, посмотрел на обед. – Потом я хочу сказать, родной мой, не прошло и двух-трех дней после нашей встречи, меня направили в Тахту в командировку по делам нашей милиции. Ай, повезло, там буду вместе с тобой, – подумал я, и захватил принадлежности для плова. Приехал, где ты, где я! Спросил, никто ничего не знал. Оказывается, так случается, когда расположишься к кому-нибудь всей душой. Поверь, если даже вижу тебя каждый день, мне кажется, виделся раз в год.

Туманов, слушавший его невнимательно, ответил:

– Я был в Тахте мало. Несколько дней объезжал села. Потом уехал в соседний район. Правда, в центре района не был.

– Э... теперь все понятно. А я-то тебя искал в центре, – согласился Беков.

– Оказывается, меня послали в Тахту не просто так,—сказал Туманов и посмотрел на него, прищурив глаза.

– Благополучно ли хоть там, родной мой?

– О, да. Меня посылают на работу в Тахту.

– Ба, скажи-ка, родной мой. А я радовался, что нашел хорошего друга. Опять не получилось.

– Будем встречаться во время приездов. Туманов, проведя ночь у Бекова, утром ушел на работу. Беков его проводил.

– Родной мой, я сегодня отдыхаю. Я сам провожу тебя в Тахту.

Ехать из Ташауза в Тахтинский район было не на чем, в отделе не было транспорта. Туманов вышел из городского базара на дорогу, ведущую в Тахту, с провожающим его Вековым.

С наступлением часа, когда солнце поднимается на высоту птичьего полета, со стороны базара показалась запряженная ослом двухколесная арба, на которой кто-то сидел. Человек, одетый в серый ватник, был очень крепко сложен. Кольца овечьей папахи ниспадали на его плечи и шевелились соответственно тряске арбы. Весь груз на арбе составляли пять-шесть охапок сена и слегка наполненная переметная сума,

–Я немного знаю этого человека. Если попросим, он наверняка возьмет тебя, – сказал Беков и вышел на середину дороги.

Туманов, оглядев два кривых колеса арбы и осла, с трудом тянувшего арбу, покачал головой.

– Если я и сяду на эту арбу, бедняга осел не сможет повернуть два больших колеса и одного раза в час.

Увидя стоящего перед ним человека, осел несколько раз заревел и пошел взбрыкивая. Возница еле сдерживал осла за недоуздок.

– Вот способности у бедняги, которого ты пожалел, родной мой,– засмеялся Беков.

– Действительно, осел, оказывается, очень вынос» Я иное животное, – сказал Туманов н вспомнил, как он садился именно на такого же маленького ослика в стоянке Мукым сердара.

Человек на арбе, сделав вид, что не знает Бекова, попытался проехать мимо.

– Пальван-ага, здравствуйте, – сказал ему Беков.

– Здравствуй, – безразличным тоном поздоровался Пальван-ага, но арбу не придержал.

– Пальван-ага, приостановите арбу. Что мы плохого вам сделали? Или не узнали?

Пальван-ага придержал арбу и обменялся рукопожатиями с подошедшими к нему.

– Все ли благополучно, Муса? Здоров ли? Как здоровье, молодой человек? – спросил Пальван-ага а посмотрел на Бекова и Туманова.

– Что, Пальван-ага, стареем, думал сначала» ее узнали, – попытался пошутить Беков.

Пальван-ага шутки не принял. Он, задумавшись, смотрел на дорогу. Через некоторое время ответила

– Эх, Муса, узнать-то узнал. Ай, ну это так... Зачем спрашивать.

– Скажите правду, Пальван-ага. Вас знает весь народ. Поэтому вам не идет изворачиваться. Если атак поступаете вы, то другим тем более не будет стыдно.

– Народ меня знал и уважал. Но те времена прошли. Вот теперь из-за того, что я с вами встретился, сегодня меня могут перехватить басмачи с одиннадцати» зарядными наганами и обрушат мой дом на мою же голову. Если бы орудовать только кривой саблей, я смог бы справиться с пятью-десятъю басмачами. Но нынче времена винтовок. Чтобы нажать аа курки, большой силы не надо. Будет трах! – и ни одной души. Сейчас лучше быть нейтральным.

– Хорошо, хорошо, Пальван-ага, счастливого пути! Простите, – сказал Туманов я потянул Бекова за рукав. Пальван-ага встряхнул недоуздок и двинулся в путь.

– Что ты сделал, родной мой! Повез бы он тебя, – заворчал Беков,

– Нет, хватит, будьте здоровы, – сказал Туманов и, попрощавшись за руку с Бековым, отправился к от делу ГПУ. По дороге он глубоко задумался о сложном положении в Тахте.

Так как не нашелся попутчик, Туманов, взяв с собой двух оперативных работников, ночью отправился в Тахту.

                                                                                   * * *

Пока он устроился в районе и привел в порядок отряд добровольцев, прошло около двух месяцев. Теперь под его руководством было около ста человек, прошедших первоначальное военное обучение, и достаточный запас оружия и боеприпасов. Несмотря на это, борьба против басмачей, действующих на территории района, не давала больших результатов. Как только Туманов выступал с отрядом, основываясь на точных сведениях «там-то расположились басмачи», оказывалось, что отряд опоздал, басмачей там уже не было. А за это время бандиты разоряли села вокруг района. Так случалось несколько раз. И однажды один из бойцов добровольческого отряда с лицом, похожим на кусок печени и сердитыми глазами, закричал:

– Товарищ Туманов, наверно, связан с басмачами! Иначе так не случалось бы. Об этом надо написать начальству. Пусть нам дадут другого командира.

Бойцы отряда при этих словах задвигались и обратили подозрительные взгляды на Туманова, будто видели его впервые. Некоторые злобно улыбались.

Туманов вышел перед бойцами, посмотрел на них и тихо заговорил.

– Товарищи, мы не будем все время ошибаться. А допущенные ошибки исправим. Я считаю унижением отвечать на слова, произнесенные в мой адрес. Но скажу вот что. Я предан Советскому государству. Это я доказал в боях и еще докажу. Никогда не клевещите. Это страшная вещь.

Туманов на несколько дней уехал в те места, где грабили басмачи, и подолгу разговаривал с людьми, По их словам, басмачи искали и насильно отбирали оружие и боеприпасы, золото, серебро и другие ценные вещи.

«Значит, теперь нет никого, кто доставлял бы ору жие и боеприпасы на Амударью. После того, как попался тот лодочник, басмачи стали паниковать», – подумал Туманов, делая выводы из поездки.

Однажды три-четыре человека приступили к ремонту угловой комнаты площадью около пятидесяти метров в здании учреждения Туманова. Комнату они вычистили, побелили, поставили новые окна и двери. Потом бойцы добровольческого отряда стали перетаскивать в комнату тяжелые ящики со склада боеприпасов. Им никто не говорил, что содержится в ящиках. Вдруг один из принесенных ящиков уронили на землю. У него отлетела крышка и оттуда выпали три смазанных маслом ручных пулемета. Добровольцы, собравшись, осматривали оружие. В это время прибежали Туманов и начальник милиции.

Начальник милиции рассердился на бойцов, уронивших пулеметы на землю и испачкавших их. Потом приказал отнести их на склад, заново смазать и упаковать в ящики. К этому времени стемнело.

Случай с ящиками был забыт. Вокруг комнаты, куда сложили ящики, поставили вооруженную охрану.

На другой день утром Туманов собрал отряд и огласил приказ:

– Товарищи добровольцы, сегодня вечером по особому заданию вам придется оседлать коней. Поэтому принесите из дома продукты на два дня.

Вечером, пока отряд седлал коней, Туманов обошел вокруг дома, в одной из комнат которого сложили тяжелые ящики, и предупредил охранника, чтобы он, если появятся посторонние вооруженные лица, сразу же. самолично сообщил об этом.

Туманов увел отряд добровольцев от центра района приблизительно на десять километров и придержал коня. Он отобрал среди добровольцев десять надежных человек и уехал в другую сторону. С отрядом остался начальник отдела милиции.

Туманов и его бойцы другой дорогой возвратились назад. Не доезжая до центра района, привязали лошадей в одном дворе. Затем, когда стало темнеть, они по низине один за другим собрались в здании ГПУ.

– Возможно, сегодня ночью басмачи нападут на наш новый склад, – объяснил Туманов, – будем ждать.

После того, как достаточно стемнело, Туманов спрятал своих бойцов в тайниках вокруг нового склада. Сам он забрался на полуразрушенную крышу соседнего дома и пристроил пулемет.

Стояла весна, и ночная прохлада была приятна. Вокруг царила тишина. Раскрасив угол неба, взошла поздняя луна и стала медленно подниматься вверх.

Туманов сидел, прислонясь к стене, нагретой дневным солнцем. Он смотрел на поднимающуюся луну и вслушивался в тихую ночь.

Когда издали донесся конский топот, Туманов приготовил пулемет к бою.

Всадников было около сорока человек. Немного не доехав до склада, они приостановились. В это же время с шумом пробежал охранник склада. Вслед ему раза два выстрелили. Затем, окружив незащищенный склад, не торопясь взломали дверь. Десять-пятнадцать пеших с топотом ворвались в склад, комнату осветили.