Текст книги "Иди туда, не знаю куда... Запутанные состояния Хаоса"

Автор книги: Юрий Земун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Старые тетради. Течение живых огней

2 июля.

Дописываю то, что не окончил вчера, просто не было сил: вернулись, когда было уже темно. Упал замертво и уснул. Обычно мы сидим вечером у костра и говорим. Иногда я воспринимаю это просто как вечерние беседы при ясной луне, а иногда это завершение какого-то дневного урока, осмысление пережитого.

Утром дописываю вчерашние впечатления.

Вчера Даккар-ата ломал мое самолюбие, ставил меня, дурака, на место. Сегодня я уже не воспринимаю все его «накаты» как желание унизить меня, великого, умного и талантливого. Просто вспоминаю о том, что было вчера.

– Ты обидчив, как тетка-пенсионерка, которая всю жизнь проработала в какой-нибудь конторе бухгалтером, а теперь осознала, что вспомнить ей нечего, вот она и сочиняет себе легенду великого трудового пути. И требует, чтобы все ее за это уважали.

Сейчас я вспоминаю об этом достаточно спокойно, а вчера рычал, будто мне на любимую мозоль наступили. Вчера он меня раздражал.

– Ты не пуп земли, – сказал он мне, – даже если у тебя три диплома, куча денег, большая черная машина и квартира в центре Москвы. Жизнь – штука веселая, и слишком серьезных людей она все время щелкает по носу.

Первое, с чем следует покончить: не делай из себя сияющий пузырь. Все твои способности, все заслуги обращаются в дым, когда Смерть касается твоего виска холодным пальцем. И ты даже не поймешь, почему это случилось именно с тобой. Какой бы «великий» ты ни был, Смерть не считает нужным что-то тебе объяснять, как-то оправдывать свой выбор. Тебе ведь не приходит в голову объяснять муравью, почему ты на него наступил…

– Даккар-ата, то муравей, а это человек. Неужто никакой разницы?

– Ты – большой, радужный пузырь. Столь же красивый и столь же непрочный. Ты ведь пришел в этот мир всего на семьдесят лет. Это совсем недолго, это мгновение, не более того. Так чего же тут иголки топорщить!

Он сделал странное и внезапное движение рукой, будто кусочек неба ладонью зачерпнул, как воду из реки. И бросил куда-то назад через левое плечо. Затем, ничего не объясняя, он повернулся и быстро пошел к черной, срезанной молнией сосне. Я поспешил за ним. Странно, но я, молодой, едва поспевал за ним, стариком.

Я услышал впереди, где-то там, за сосной, крик ворона. Шаман обернулся ко мне и махнул рукой, будто отсекая все возможные вопросы.

– Это был знак, – сказал он.

– Хороший или плохой знак?

– Конечно, хороший, ветер-то попутный. Это было согласие, несомненное согласие.

Каждый день мне открывались новые загадочные стороны реальности. Причем мы ведь пока только прикоснулись к тому, что всегда было перед глазами, но почему-то оставалось загадкой.

– Почувствуй это место. Здесь – темный след. Если не можешь этого почувствовать, просто запомни: убитое молнией дерево – плохой знак. Ты сможешь ощутить, ты сможешь воспринимать энергии любых пространств, но для этого сними шоры с глаз, и увидишь себя частью большого мира. Мира, где нет главного и неглавного, большого и малого.

Мы оставили черную сосну позади и спускались вниз, к подножию сопки.

– Ты говорил о том, что маленький муравей – пустая букашка, а я покажу тебе, что можно говорить не только с муравьем, но и с маленьким цветком. Вот смотри сюда…

Он опустился на колени перед каким-то растением. Молча сорвал листок и дал его мне:

– Просто держи листок. Подожди, и я дам тебе второй. Чуть позже, когда я поговорю с духом этого растения.

Он наклонился еще ниже и стал говорить с растением. Почему-то теперь это совсем не казалось мне смешной глупостью темного туземца. Я сел на землю рядом, чтобы лучше слышать то, что шаман шепчет. Но понять его я почему-то не мог. Похоже, он говорил на каком-то неведомом мне языке.

– Ты можешь говорить на обычном языке или придумать какой-нибудь свой. Здесь не слова важны, а интонация. Важно, чтобы ты был искренним. Это и просто, и сложно – быть искренним. Важно обращение с растением как с равным. Не смотри на него сверху вниз: и ты, и это растение – части единого мира. Не важничай.

Он поднялся с колен и дал мне второй листок.

– Этот я сорвал, после того как он согласился мне его отдать. Пожуй и тот и другой. Мне кажется, даже ты заметишь разницу в своих ощущениях.

Я заметил эту разницу. Сорванные с одной веточки листочки были разного вкуса. Второй не был вкуснее, он тоже имел вяжущий, горьковатый вкус. Но это был ярко выраженный другой вкус. Даже такой тупица, как я, не мог этого не заметить.

Потом Даккар-ата предложил мне самому попробовать пообщаться с растением.

Я выбрал кустик посимпатичнее и склонился над ним. Беседа как-то не ладилась, я все время осознавал, как смешно и глупо выгляжу со стороны, и оттого не мог искренне говорить с растением.

Даккар-ата стоял позади меня, я видел его тень на земле. Вдруг эта тень как-то странно изогнулась… и я исчез, растворился, переместился в какую-то другую реальность. Я потерял ориентацию в пространстве. Похоже на то, как если бы я исчез там, где был, и появился из ниоткуда в каком-то другом мире.

Не знаю, как все это выглядело со стороны, не знаю, был ли то сон или что-то другое…

Я шел куда-то в сторону гор по какой-то каменистой пустыне. Сами горы оставались все так же далеко, но я знал, что смогу добраться до них. Причем это не было каким-то интуитивным знанием. Это было что-то звучащее во мне, я бы назвал это внутренним голосом. Сам по себе он нисколько меня не беспокоил, я шагал легко, не чувствуя никакой усталости.

Неожиданно я обнаружил какую-то особенную тишину в окружающем мире. Скажу больше, она была не только вне меня. Странное безмолвие наполняло меня изнутри. Мне казалось, я уже не чувствую границ своего тела, я сам становился частицей этого мира. Меня нисколько не волновало, скоро ли я дойду к своей цели. Да это и не имело значения, я просто шагал, легко и пружинисто.

Мне никто ничего не объяснял, но я понимал, что там, на вершине горы, меня ожидает что-то очень важное. Только дойти туда нужно до наступления темноты. И не потому, что ночью в горах легко голову свернуть. Меня манили сумерки: именно в это недолгое время между светом и тьмой должно было произойти что-то важное для меня, то, зачем я стремился в это место. Иногда я останавливался и смотрел вниз, на путь, который я уже прошел. Солнце уже коснулось горизонта. Вот-вот мир должен был окунуться в холодный сумеречный свет.

Я ступил на вершину как раз с наступлением сумерек. И сразу понял, зачем я так стремился сюда. Я видел сверху то, что никак не мог увидеть при свете дня. Я – странный океан текучего света, больших и маленьких искр, перетекающих из одного в другое. Из этого живого света все-все в этом мире лепилось. Этого я не мог бы увидеть днем, при избытке света.

У меня было несколько мгновений, чтобы впустить этот свет в свое сердце. С этой минуты я уже не буду в него верить или не верить, я видел его, я запомнил его. Там, на горизонте, продолжался зубчатый кряж Алтая, а чуть ниже отражалось в воде озера зеленовато-серое пятно вечернего неба. Я чувствовал себя на вершине Мира, а может быть, и двух миров сразу – видимого и невидимого.

Солнце уже скрылось за горизонтом. Я вдруг ощутил ток энергии снизу вверх, через подошвы ног, по позвоночнику к Макушке. Отчасти это было похоже на течение слабого электрического тока: подобное щекотке, оно заставляло меня переминаться с ноги на ногу. Я смотрел на землю сверху вниз и понимал, что Мир дарует мне настоящее откровение единства всего со всем. Слезы струились по лицу. Я принял это знание с радостью…

Когда я очнулся, обнаружил себя лежащим на земле. Даккар-ата сидел рядом со мной, его правая рука лежала на моей ступне.

– Ничего не рассказывай и не расспрашивай меня о том, что сейчас с тобой было. Ты сам поймешь это через некоторое время. И это будет уже не просто информация, а твое личное знание. Ты еще не стал частью этого мира. Ты все еще случайный гость в этом мире. Разговаривай с цветами, разговаривай с деревьями и камнями, пока ты не забудешь о собственной исключительности. Разговаривай с ними до тех пор, пока ты не сможешь без смущения делать это в присутствии других людей.

Когда мы ушли оттуда, ниже, на холме, обнаружилась целая поляна, заросшая растениями, похожими на те, с которыми я только что разговаривал.

– Это знак? – спросил я у Даккар-ата, но он ничего не ответил. Только улыбнулся и снова сделал тот самый жест: будто кусочек неба в ладонь взял.

– Мир вокруг нас – загадка. Нет ничего неизменного, нет ничего однозначного, что сегодня такое же, как вчера. Жить – это значит удивляться и постоянно учиться чему-то новому. Как только ты почувствуешь себя гранитным памятником – все, ты уже умер. Помни об этом и не раздувайся. Пузырь красив, но недолговечен.

Всем известно выражение о непостижимости Божьего промысла. Но мир вокруг нас – это и есть малая часть Бога, как, впрочем, и мы сами. А потому нет причины огорчаться тем, что мы чего-то не понимаем. Это естественно, это нормально. Может быть, секрет жизненного счастья не в преодолении, а в любовании, умении видеть красоту того, что рядом с вами здесь и сейчас: куст боярышника, ворона на ветке, стрекоза, сидящая у вас на пальце…

Глава вторая
НЕПРОЯВЛЕННЫЕ РЕАЛЬНОСТИ

Чай прольется. – Вращается ли Земля вокруг Солнца? – Чудо мастера Банкея. – Слайд по имени Вселенная. – Шесть миллиардов реальностей. – Зеркальная Вселенная императрицы By. – Молчание – золото. – Можно ли ходить по воде? – Все не так, все иначе. – Земля в тишине. – Позволь стреле попасть в цель.

Как острова в океане

Так уж сложилась история человечества, но между Западом и Востоком всегда стояла непостижимая стена Тайны. Нам, людям Запада, трудно понять мировоззрение Востока. В чем сила и жизненность этой «неправильной», в нашем понимании, картины Мира? Зачем человеку нового века мистическое видение реальности, рожденное много тысячелетий назад? Зачем нам ценности Древних Индии, Египта и Ведической Руси? Разве не осталось все это в далеком прошлом?

Вопросы остаются без ответа, и не потому, что некому ответить. Скорее потому, что некому понять ответы. Один из учителей тибетского буддизма Калу Ринпоче говорил о том, что он мог бы изложить все на нескольких страницах, вот только кто в это поверит?.. Ведь истина проста до невероятности: то, что мы называем реальностью, не существует. Вы можете с этим согласиться, но способны ли поверить в это?

А. Иной. Пояснить эту ситуацию можно удивительной притчей о чашке чая. У этой истории довольно много версий. Расскажу, как запомнилось.

А дело было так. Профессор философии из Лондона пришел к мастеру дзен и спросил его о Боге, медитации и многих других интересных вещах. Мастер выслушал молча и затем сказал: «Вы выглядите усталым, может потому, что пришли издалека. Позвольте мне сначала предложить вам чашку чая».

Профессор ждал, он кипел вопросами. Но мастер не торопился отвечать на них. Быть может, он и сам не знает ответы? И тогда он напрасно ехал сюда из далекого Лондона да еще шел несколько часов пешком в гору?

Пока грелась вода, пока настаивался чайник, мастер ополаскивал чистой водой чашки и приговаривал: «Даже питье чая может стать ответом на твои вопросы».

Но люди Запада не умеют ждать, они как дети: или сейчас же дайте им игрушку, или они потеряют к этому всякий интерес. Профессор был разочарован. Мастер, которого ему рекомендовали как мудреца, выглядел как сумасшедший. Как может питье чая стать ответом на те серьезные вопросы, с которыми он сюда пришел? Похоже, его путешествие было ошибкой. Но прежде чем возвращаться, действительно не помешает выпить чашку чая.

Мастер, однако, взял чайник и стал наливать его в кружку профессора. Лил, пока чашка не наполнилась. Лил и лил, пока чай не полился через край в блюдце. А он будто не замечал этого… чай уже пролился на пол.

Профессор схватил мастера за руку, останавливая его: «Что вы делаете, разве не видите, что чашка моя полна? Там не поместится больше и капли».

И ответил ему мастер дзен: «Твой ум так переполнен вопросами, мои ответы там просто не поместятся и прольются мимо. Вначале освободи свою чашку, а затем приходи, когда сумеешь создать в себе хотя бы немного пустого пространства».

Согласись, простая истина, а разве не касается она любого из нас?

Ю. Земун. Несколько лет назад в журнале «Мир физики» была опубликована статья Роберта Криси, в которой он рассказывает об итогах своего опроса ученых-физиков из разных стран. Разным ученым он задал несколько «детских» вопросов, например: «Полагаете ли вы реальными Землю, камни, сновидения, эмоции, цвета, длину волны, вязкость, кинетическую энергию, гравитационную постоянную, электрон, атом по Бору, массу, действительные числа, мнимые числа?..»

Ученые ответили: кто в нескольких словах, кто на нескольких страницах, – это не важно. Важно, что разброс мнений был огромным. А мы ведь говорим о профессионалах, о людях, которые вроде бы занимаются одним делом! В общей сложности на три десятка «простых» вопросов ответили несколько сотен физиков. Любопытно, что модель Солнечной системы Коперника (то, чему нас учат в школе) назвали «реальной» 43 % опрошенных, но столько же (43 % ученых) считают ее нереальной. Сновидения считают реальностью 40 % физиков, эмоции – 49 %. Возникает вопрос: в одном ли мире они живут, одной ли науке служат?

Похоже, их самих это нисколько не волнует. Многие вообще не задумываются над этим, их нисколько не интересует, в каком направлении едет поезд, лишь бы колеса на стыках стучали. А эти идиотские философские вопросы вообще их раздражают, мешают настоящим ученым открывать реальные законы природы. Правда, ученые пока еще сами не договорились, что считать реальным и нереальным, они даже не хотят об этом размышлять. Не поднимая глаз к небу, они трудятся над своей грядкой и совершенно не думают о том, каково оно – поле, которое они обрабатывают?

Чуть меньше столетия назад произошла «квантовая научная революция». По-настоящему ее и сегодня еще не признали, просто отвели на физическом поле несколько грядок для тех, кто занимается квантовой физикой. Пусть ковыряются, делают свои открытия, но ни в коем случае не мешают другим. И вы умные, и мы гениальные, без обид.

При этом хочу отметить, что сами физики, серьезные ученые, в чем-то близки тем, кого они терпеть не могут – магам и шаманам. «Не может быть, – скажете вы. – Ученые не “шаманят”, а ставят опыты и проводят эксперименты». Ну, это как сказать, многое из того, чем сегодня занимаются физики, вовсе реальностью не является. И это не я придумал, так считал один из великих физиков XX века Роберт Оппенгеймер, который писал о том, что, «хоть мы и говорим на каком-то определенном языке и используем определенные концепции, отсюда вовсе не обязательно следует, что в реальном мире имеется что-то, этим вещам соответствующее».

А. Иной. Реальность так запутана, что всякое стремление к простоте – уже мудрость, нечто похожее на чудо.

У Ошо есть притча о мастере дзен, которого звали Банкей.

Как-то путник подошел к забору сада, где мастер в тот час трудился, и спросил:

– Садовник, где мастер, что живет здесь?

Банкей улыбнулся и сказал:

– За дверью, внутри дома, ты найдешь мастера.

Путник вошел и увидел того же «садовника», сидящего в кресле мастера.

– Глупая шутка? – рассердился путник. – Освободи кресло! Это святотатство! Как ты можешь не уважать мастера?!

Банкей встал с кресла, сел на землю и сказал:

– Сейчас ты не найдешь мастера в кресле, потому что я – мастер.

Гостю было трудно принять эту простоту и доступность мудреца, которого знала вся Поднебесная. Он решил, что видел достаточно, и ушел. Но история на этом не закончилась.

В другой день, когда Банкей спокойно проповедовал, его прервал священник другой общины, из тех, что веруют лишь в чудо. Священник похвастал, что основатель их религии мог, стоя на одном берегу реки с кистью в руке, писать святое имя на клочке бумаги, которую держал его помощник на противоположном берегу.

Затем он спросил:

– А какие чудеса можешь делать ты?

– Только одно: когда я голоден – я ем, когда я хочу пить – я пью, – ответил Банкей.

Простота – величайшее чудо. Ум стремится к сложному, хочет удивлять, жаждет восхищения. Мудрость верует в простоту. В этом сила и духовность мудрости.

Банкей говорит:

– Я следую природе. Это так просто. Это так удивительно – жить в согласии со своими желаниями.

Ю. Земун. К сожалению, физика, о которой мы здесь говорим, далека от простоты, сами авторы не в полной мере понимают свои открытия. И совсем невозможно определить здесь лидера. Как знать, может статься, что наши потомки величайшим открытием ушедшего века будут считать вовсе не квантовую физику или теорию относительности, а нечто совершенно иное – голографию и то, что еще не имеет устоявшегося имени, новую, совершенно непостижимую картину мира, которую предложил человечеству физик-теоретик Дэвид Бом[2] 2
  Д. Бом. «Развертывающееся значение».


[Закрыть].

То, что вначале было лишь фокусом, объемной фотографией, стало чрезвычайно мощным образом новой Вселенной. Напомню, что сам феномен голографии заключается в том, что любой фрагмент изображения содержит в себе информацию обо всем изображении в целом. Изменяя же параметры освещающего луча, в одном и том же слое изображения можно записать множество различных голограмм. Вот вам и многомерное пространство, которое ученые рассчитали, но никак не могут увидеть.

Дэвид Бом предположил, что наш мир устроен по аналогии с голограммой: в одном пространстве одна в другую вложены множество реальностей. Сама Вселенная неразрывно едина, как голограмма. Отправной точкой для создания голографической картины мира стал знаменитый парадокс Эйнштейна – Подольского – Розена (ЭПР). Речь идет о непостижимом мгновенном взаимодействии между несколькими электронами, вылетевшими из одной точки. Если меняются какие-то характеристики одного электрона, тут же аналогичные изменения происходят и со вторым, как бы далеко они ни находились один от другого.

Думая об этом, Дэвид Бом предположил, что расстояния, разделенность – это только иллюзия. Иными словами, на каком-то более глубинном уровне реальности раздельные частицы – это не отдельные объекты, а часть единого целого. Вроде как острова в океане: между ними сотни километров воды, но все они – частицы дна океана, поднявшиеся на поверхность.

Здесь мы говорим о красивой гипотезе, есть и странные астрономические открытия, которые в какой-то мере могут служить подтверждением нового взгляда на Вселенную. Например, данные, полученные недавно космическим аппаратом NASA, заставили астрономов задуматься о реальности привычной им картины безграничной Вселенной.

Новые данные, полученные американцами, можно считать подтверждением того, что Вселенная вовсе не безгранична, и даже больше того: она неожиданно мала (по астрономическим масштабам). А то, что мы видим ее как бескрайнюю и безграничную – это своеобразный «оптический обман зрения». Компьютерное моделирование подтвердило, что наблюдаемый характер реликтового излучения возникает только в том случае, если размеры Вселенной невелики.

По мнению ученых, эти результаты свидетельствуют не только о неожиданно малых размерах Вселенной, но и о том, что пространство в ней замкнуто само на себя. Мы живем в сфере, которая ограничена, но края не имеет. Луч света, распространяясь в пространстве, должен через определенный (большой) промежуток времени возвратиться в исходную точку. Это может приводить к иллюзии, когда одну и ту же галактику ученые видят в разных частях небосвода (да еще с разных сторон).

Можно сказать, что Вселенная – это зеркальная комната, в которой каждый предмет, находящийся внутри, дает множество своих зеркальных образов. Если эти результаты подтвердятся, привычная картина мира заметно изменится.

Но вернемся к гипотезе Вселенной, которая подобна голографической картине вселенского масштаба. Дэвид Бом предположил, что эффект мгновенного взаимодействия частиц объясняется тем, что их разделенность – всего лишь иллюзия. Они только кажутся разделенными, а на самом деле остаются частью единого целого.

Как это можно представить?

Представьте себе аквариум, в котором плавают золотые рыбки. Вообразите также, что вы не можете видеть аквариум непосредственно, а можете наблюдать подводный мир только на телеэкранах, которые передают изображения от камер, расположенных одна спереди, другая сбоку от аквариума. Глядя на изображения, вы можете видеть одну и ту же рыбку, но с разных сторон. Когда одна рыба двигает плавниками, другая также двигает плавниками, причем тут же, одновременно с первой; когда одну рыбку вы видите «анфас», другую – непременно «в профиль». Если вы не знаете, что это один и тот же аквариум, одна и та же рыбка, вы заключите, что объекты каким-то образом мгновенно общаются друг с другом, передавая со сверхсветовой скоростью команду на синхронное изменение облика. Вы ведь видите это своими глазами.

Но можно и по-другому описать то, что вы видите своими глазами. Например, так: мы воспринимаем объекты раздельными, потому что видим лишь часть действительности, видим не ее саму, а ее раздельные картинки-отражения.

Такая Вселенная может обладать и другими удивительными свойствами. Если разделение частиц – это иллюзия, значит, на более глубоком уровне все предметы в мире бесконечно взаимосвязаны. Электроны в атомах углерода в нашем мозгу связаны с электронами в атомах тела дельфина, который плывет где-то в Атлантическом океане. Электроны в атомах нашего сердца синхронны с теми, что сложились в гору на горизонте, и с теми, что сияют в звезде над горою.

Помните библейский постулат о том, что без воли Божьей ни один волос с головы не упадет? Получается, если все взаимосвязано, такой контроль вполне возможен. А жизнь наша может зависеть от странных, непредсказуемых случайностей, которых мы обычно не замечаем, которым не придаем значения.

Согласно Дэвиду Бому, мир подобен слоеному пирогу: в нем не одна реальность, видимая глазу, проявленная, но есть и множество других, непроявленных. Для понимания такого мироустройства Д. Бом предлагает рассматривать сознание и мысль как неотъемлемую часть голографической Вселенной. Нет противопоставления «Я и Вселенная». Получается, что нет сознания и материи по отдельности, а есть лишь разные проекции чего-то целого, единого, находящегося в более высокой реальности, которая не является ни материей, ни сознанием в чистом виде.

Нет реального мира – единого для всех живущих на Земле. Но есть шесть миллиардов реальностей этого мира, ни одна из которых не является единственно верной. У каждого свои правильность, разумность, реальность. И то, что правильно для одного, может быть совершенно неправильно для другого.

Нашему разуму непостижимо все разнообразие Мира, и поэтому люди вынуждены упрощать свое восприятие, чтобы осмыслить жизнь. Мы просто отказываемся видеть, слышать, чувствовать какие-то грани реальности. Только тогда мы можем как-то осмыслить видимую картину Мира. Мы обращаем внимание на те грани реальности, которые нас интересуют, и отрицаем, «не видим» другие.

Скажем, идут по лесу художник, лесоруб и ботаник. Думаете, они видят одно и то же? Подозреваю, что они расскажут о том, что видели, настолько различные истории, будто они в разных лесах прогуливались. Тот, кто идет по миру в поисках мастерства, найдет мастерство. Если вы пойдете по миру, отыскивая проблемы, то будете видеть только проблемы. Арабская поговорка гласит: «Как выглядит кусок хлеба, зависит от того, голодны вы или сыты».

Несколько позже физика Бома к идеям голографической Вселенной пришел в 1970-е годы нейрофизиолог Карл Прибрам, работающий в области исследований мозга. Его интересовала загадка памяти мозга, непостижимым образом хранящего и обрабатывающего воспоминания. Никак не удавалось понять, какая часть мозга отвечает за память. Какой бы участок мозга крысы ни удаляли, животное, все равно помнило то, чему научилось до операции. Выходит, нет специальной «территории памяти», это свойство всего мозга.

В начале 70-х ученый познакомился с принципами голографической реальности, и ему открылось новое решение проблемы памяти. Получалось, что память, подобно голограмме, содержится не в каких-то отдельных нейронах, а в мозге целиком, а вернее, само сознание – это голограмма. Именно эта модель позволяет убедительно объяснить уникальные свойства мозга: огромный объем памяти, способность к воображению, извлечение образов из памяти, уникальное ассоциативное мышление.

В последнее время накопился богатейший экспериментальный материал, связанный с эффектом осознанных сновидений. Сегодня существует несколько эффективных методик, позволяющих любому человеку научиться «просыпаться во сне» и путешествовать в мире сновидений в полном сознании. По свидетельству тех, кто это делал, данный опыт однозначно убеждает человека в наличии параллельных миров, которые не менее реальны, чем тот, что мы называем явью.

Органично воспринимается голографическая модель Вселенной и теми, кто исследует территорию «околосмертного опыта». По свидетельствам людей, переживших клиническую смерть, они отлично помнят эффект сознания вне тела и встречались с обитателями других, недоступных нам реальностей. Выходит, что где-то в мозге меняются некие настройки… и человек оказывается в какой-то иной реальности, которая всегда была, но он ее не видел.

Если подытожить эти размышления, можно прийти к совершенно «дикому» выводу: наш мир, наша реальность, наша Вселенная – это непостижимая голограмма, малый фрагмент чего-то большего, недоступного обычному пониманию. Не говорим ли мы с вами о Боге?

Скажете, это слишком ново, слишком революционно? Да нет, оказывается, подобное видение мира было вполне понятно людям, жившим задолго до нас. Есть история о том, как Учитель Фа Цанг обучал премудрости императрицу By.

Однажды императрица попросила многомудрого Учителя наглядно показать ей непостижимую взаимосвязь всего со всем.

Фа Цанг подвесил горящий светильник к потолку комнаты, а по всем стенам установил зеркала, в которых просматривались и преломлялись бесчисленные отражения.

В самом центре комнаты он установил маленький кристалл. Сделав это, Фа Цанг пригласил в комнату императрицу и показал ей, как все окружающее отражается в кристалле (в человеке). By наглядно увидела, как бесконечно малое содержит бесконечно большое, а бесконечно большое отражает бесконечно малое.

А древние индийские Веды рассказывают про ожерелье главного бога Индры: «В небесах Индры есть нить жемчуга, подобранная так, что если глянешь в одну жемчужину, то увидишь все остальные, отраженные в ней. И точно так же каждая вещь в мире не есть просто она сама, а заключает в себе все другие вещи и на самом деле – есть все остальное».

Похоже, современная физика наконец-то приближается к тому, что всегда знали древние.