Текст книги "Степень превосходства (СИ)"

Автор книги: Юрий Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 11

Мы прибыли в Уивертаун и поселились на втором этаже отеля «Спираль», в котором для нас был забронирован номер из четырех спален и гостиной. Лично я предпочитаю этажи выше двадцатого, но Кэт так высоко не заманишь. Подготовка к экспедиции уже подходила к концу, когда со мной с Земли связался Шанкар Капур. Я в это время стоял у грузового люка нашей «Артемиды», наблюдая за погрузкой четырех новеньких переносных реаниматоров. Последняя надежда охотника выжить, если все пошло не так. Будешь лежать внутри, – возможно, разорванный на части… Впрочем, в особо тяжелых случаях считается удачей, если компаньонам удалось спасти хотя бы твою голову.

Шанкар опять заказал полноформатный сеанс, и когда я принял вызов, возник рядом – аккуратный, жизнерадостный, улыбающийся.

– Вижу, сборы в самом разгаре? – спросил он, окинув взглядом суетящихся роботов.

– Почти закончили, – ответил я. – Стартуем завтра. Так что если хочешь облагодетельствовать бедных звероловов еще одним заказом, то сейчас самое время – еще не поздно что-то переиграть.

– Поэтому и беспокою, – сказал Шанкар. – Я извиняюсь, Пит, но мне только два часа назад удалось наконец уломать тупоголовых чинуш из УОП. Когда речь заходит об отлове животных в заповедниках А-группы, они автоматически глохнут, и доказать им что-либо бывает весьма трудно, даже если речь идет о самых распространенных видах. Думаю, тебе будет приятно услышать, что победить их упрямство мне помогла безупречная репутация вашей фирмы. И ваши досье без единого пятнышка.

– Брось, Шанкар, ты не хуже меня знаешь, что для уоповцев чья угодно безупречная репутация означает только то, что ее обладателя пока не поймали с поличным. Но все равно спасибо. Выкладывай, и постарайся, чтобы предложение оказалось стоящим. Ни один из заповедников А-группы нам не по дороге.

– Успокойся, я уже сверился с вашим маршрутом в информатории ООЗ – не такой уж большой выйдет крюк. Нашему институту требуются десять пар горилл Фостера – псевдогорилл Тихой, как их еще называют…

Я, должно быть, переменился в лице, потому что Шанкар замолчал и прищурился:

– Что-то не так?

– Нет, все в порядке, продолжай. Просто вид этих сундуков на меня плохо действует, – сказал я, махнув рукой в сторону реаниматоров. – Вроде как наблюдаешь за погрузкой собственного гроба.

– А-а-а… Ну так и не смотри. – Шанкар обнажил в широчайшей улыбке набор великолепных белых зубов. – Роботы и без тебя отлично управятся… О чем я говорил?.. Да, гориллы Фостера. И пусть тебя не смутит скромное количество – двадцать особей. – Шанкар назвал сумму, которую готов заплатить за поимку, и теперь наблюдал за тем, как я возвращаю на законное место отвисшую было челюсть.

– Эти гориллы что – похитили стратегический сырьевой запас Федерации? А ты говорил, у Джайпурского института маленький бюджет…

– Институт здесь ни при чем, я оплачу заказ лично. Что делать? – Шанкар театрально вскинул руки. – Инопланетные человекоподобные – моя слабость, а если я начну добиваться выделения средств обычным путем, то за это время все обезьяны в Галактике успеют превратиться в людей. Да и совесть мучает – я трачу миллионы на свои жалкие и глупые прихоти, нужно же выделить и какие-то крохи на развитие науки.

Пока Шанкар говорил, у меня в голове творился настоящий бедлам, и я был, мягко говоря, не в форме для принятия немедленного решения. Извинившись и попросив отсрочки, я выключил связь, закрыл глаза и сосчитал до десяти. В последнее время Тихая преследовала меня во сне и наяву, и вот она меня настигла: появился веский повод туда лететь. Конечно, все наши будут «за» – слишком хороши предложенные условия. Однако у меня было что им сказать, и я направился прямиком в корабль.

Крейг в медотсеке принимал и тестировал реаниматоры: после того, как самого Крейга привезли с Боадицеи на Безымянную в таком ящике, он относился к ним с большим уважением. Кэт инспектировала содержимое продуктового склада. Малыш торчал в арсенале, проверяя оружие. Диана, как всегда, занималась десятком разных дел одновременно, успевая помогать всем, кто нуждался в ее поддержке. Я прошел в рубку и нажал на кнопку общего сбора экипажа.

– Это проверка? – спросил по связи Малыш.

– Нет, давай сюда.

– Критическая ситуация, – буркнул Крейг. – Разгерметизация корабля в условиях ангара.

– Не хотел лишать вас удовольствия принять коллегиальное решение, – начал я, когда все подошли. – Хотя обсуждать особо нечего.

Сперва я рассказал о предложении Шанкара. Малыш хлопнул меня по плечу:

– Ты раздобыл лучший заказ за всю историю фирмы!

– Я его не раздобывал. У меня такое ощущение, что это заказ раздобыл меня. Погоди радоваться – с этой Тихой дело нечисто.

Я вкратце пересказал все, что произошло со мной, начиная с конгресса: мои сны, разговор с Мартыновыми, оба разговора с Джошем. Ребята слушали очень внимательно. Они хорошо знали, что я не из тех, кто паникует по пустякам.

– Это все очень интересно, – сказал Крейг, когда я закончил. – Но вряд ли повод отказаться от такого контракта.

– Я к этому и не призываю. Однако когда придет время высаживаться на Тихой, нам лучше быть настороже. И меры по обеспечению безопасности должны быть посерьезнее тех, что требует землеподобная планета.

– Согласна, – сказала Кэт. – Но сейчас меня больше интересует, почему клиент с ходу предлагает за каких-то обезьян такую кучу денег.

– Тут все просто, – вмешалась в разговор Диана. – Согласно данным ООЗ, горилл Фостера пока еще никому не удалось поймать.

– Что значит – никому не удалось? – возмутился Крейг. Очевидно, его чувства профессионального охотника были оскорблены.

– А пытались вообще? – засомневалась Кэт.

– Еще как пытались, – заверила ее Диана. – Но их не то что поймать – даже нормально снять на камеру не удается. Как только попадают в объектив – сразу дают деру.

– Существа-телепаты, – предположил Крейг. – Таких полно.

– Возможно, – сказала Диана. – Однако тогда это сверхтелепаты. Ловцы наглухо экранировали себя и технику, пытались замаскировать ловушки всеми известными способами – бесполезно.

– Ты хочешь сказать, мы можем и не поймать их? – прищурилась Кэт.

– Я так не говорила. Но попотеть придется, это точно.

– Потребуется кое-что дополнительно закупить, – сказал Крейг. – Глобальный анализ тоже не помешает.

– Диана, займись, – сказал я. – Раскопай все материалы по Тихой с момента ее открытия. Ищи по всем каналам – начиная с Косморазведки и первопроходцев. – Тут я неожиданно вспомнил упомянутую Кристиной Мартыновой «Вудс индастриз компани»: – Найди все что сможешь о ней и ее деятельности на планете. И весь материал по туземцам.

– Без проблем, уже ищу.

– А еще свяжись с отделом предварительных заявок ООЗ и юридическим отделом, пускай оформляют контракт, – добавила Кэт. – И пошли уведомление нашему лучшему другу Шанкару Капуру из… Откуда он там?..

– Такой заказ грех не отметить, – сказал Малыш.

– Ты прав, – согласилась Кэт. – Управимся с делами – заскочим к Дагену.

***

Восемь часов спустя мы сидели за столиком в ресторане-цветке. Был поздний вечер: купол главного зала, днем почти черный, теперь стал полностью прозрачным, а пол – невидимым. Казалось, что столы и расположившиеся вокруг них в комфортабельных креслицах посетители вопреки законам физики висят в пустоте, а официанты ходят по воздуху. Высоко над головой, заливая мягким светом этот противоречащий здравому смыслу сказочный мир, висела в пространстве огромная люстра, похожая на космический корабль неведомой цивилизации. Малыш, единственный среди нас, кто здесь еще ни разу не был, с восторгом в шальных глазах непрестанно оглядывался по сторонам, не забывая однако отдавать должное содержимому своей тарелки. Кэт смотрела на него с удивлением.

– Ты же обожаешь всякие такие местечки, – заметила она. – Как ты мог ничего не знать про Дагена?

– Я слышал о нем, – отозвался Малыш. – Да только никто не говорил, что здесь так здорово. Теперь-то, конечно, буду заходить… Эта люстра что – на антиграве?

– Ясное дело, – подтвердил я.

– Интересно, если антиграв откажет, она пробьет пол?

– Никто наверняка не знает, потому что она никогда не падала. А если шлепнется сейчас, то нам будет не до наблюдений – мы сидим прямо под ней.

– Она же на самом деле не хрустальная, да?..

– Хватит пустословить, – прервал я его. – Ты ведь успел хватануть отчетов по Тихой, верно?

– Посмотрел только материалы о «Вудс индастриз». И еще кое-что по мелочи.

– Да, я видел, как ты крался к имитатору, пока все работали. Давай, рассказывай.

– Эта компания получила эксклюзивные права на строительство первичной инфраструктуры на Тихой сразу после ее открытия, – начал Малыш. – О туземцах еще не знали, о создании заповедника никто не думал, и планету хотели колонизировать обычным порядком. Естественно, «Вудс индастриз» начала с энергостанции. Команда по сегодняшним меркам была невелика, однако за полгода ребята успели возвести корпус главного энергоблока. Все уже было почти готово к приему и монтажу оборудования, когда они внезапно перестали выходить на связь. Корабль компании прибыл на Тихую только спустя два месяца, и его экипаж не нашел ничего, кроме тридцати шести искромсанных трупов, а остальные двадцать восемь человек бесследно исчезли. Все обнаруженные тела имели одни и те же повреждения, похожие на следы зубов и когтей неизвестного хищника. Но самое удивительное, что спустя такое долгое время трупы не разложились. Капитан приказал загрузить покойников в морозильник и снарядил поисковую группу. Он считал, что кто-то из отсутствующих мог остаться в живых и прятаться в джунглях. Группа перестала выходить на связь уже через пару дней, и капитан, собрав вторую группу, возглавил ее сам – с тем же результатом. Оставшиеся не захотели больше рисковать и улетели, но потерялись где-то между Тихой и Землей. Считается, что просто не хватило людей, чтобы нормально управлять кораблем – техника тогда была совсем не та, что теперь. «Вудс индастриз» долго скрывала гибель строителей станции и факт исчезновения корабля. Больше всего в компании боялись лишиться эксклюзива на Тихой и обвала своих акций. Руководство планировало послать на Тихую еще одну команду, ничего не говоря людям о судьбе первой, но тут история вышла наружу.

– Подозреваю, что большая часть отчетов по «Вудс индастриз» – это материалы следствия, – сказал Крейг.

– Точно, – подтвердил Малыш. – Отчеты самой компании сводятся к записям сеансов связи со строителями, когда те были еще живы. Видеоматериалы, переданные на Землю спасательной экспедицией, были уничтожены, и об их содержании стало известно только из показаний свидетелей. Когда в ходе процесса на поверхность всплыли нетленные тела, это сильно заинтересовало ученых. На Тихую снарядили сразу несколько экспедиций, одна из них и обнаружила туземцев. Контакт был установлен в кратчайшие сроки: туземцы верят в проживание в их мире многочисленных богов в материальном облике, и появление еще одной разновидности странных существ никого не удивило. Сразу стало очевидным сходство между случаем с «Вудс индастриз» и туземными преданиями, в которых Великий Бог Айтумайран постоянно кого-то карает за нарушения табу, оставляя после себя трупы, не подверженные разложению. Потом ученые наткнулись на следы чего-то подобного в обычаях туземцев. Все племена совершают жертвоприношения богам айту и самому Айтумайрану, и тела не разлагаются какое-то время. Однако проверить это не удалось. Жертвоприношения обставляются крайне таинственно – ученым и близко не удалось подобраться, а вскоре Комитет запретил контакты с туземцами.

– Это так загадочно, – саркастически сказала Кэт. – Да только все это не наше дело. Наше дело – отловить горилл Фостера и забыть про Тихую. Гориллы как – в мифах фигурируют? Убивают кого?

– Нет и нет, – ответил Малыш. – Туземцы называют их «черными людьми» и считают за братьев. Их присутствие рядом с поселениями считается добрым знаком.

– Вот и отлично. Значит, перед высадкой принимаем все возможные меры предосторожности на случай встречи с Великим Богом Айтумайраном – и вперед.

***

К моменту старта мы собрались в рубке «Артемиды», хотя могли бы спокойно сидеть по каютам. Но быть всем вместе, когда корабль стартует, – одна из наших традиций. Общая молчаливая надежда на то, что каким бы трудным и опасным ни оказался новый поход, с любой планеты мы уйдем вот также, вместе, никого на ней не оставив. Малыш, сидевший в пилотском кресле, сказал:

– Уивертаун-два-контроль, я «Аякс»-147-160 «Артемида», к взлету готов.

После секундной паузы в эфире прозвучал голос, по привычке четко произносивший каждое слово:

– «Аякс»-147-160 «Артемида», я Уивертаун-два-контроль, взлет разрешаю.

Диана активировала компенсаторы, поэтому ощущения при подъеме были такими же, как в скоростном лифте. Как только вышли за пределы атмосферы и яркий день Безымянной сменила вечная ночь космоса, корабль включил на холостую разгонные двигатели.

– «Аякс»-147-160 «Артемида», я Уивертаун-два-орбита, – произнес уже другой голос. – До расчетной точки старта одна минута. Тридцать секунд… Синхронизация систем «Артемида» – Уивертаун-два-орбита-восемь… Запускаем ваш «грузовик» следом за вами. Счастливой охоты!

Мы отозвались дружными пожеланиями удачи сотрудникам техслужб, и я послал корабельную «жучку» на камбуз за апельсиновым соком себе и напитками для остальных. Корабль вздрогнул – Диана начала разгон. До момента стыковки с нашим грузовым отсеком пойдем потихоньку, ну а дальше – полным ходом. Через семьдесят два часа – первая компенсационная остановка, разгрузка по-простому, или, как еще ее иногда называли – «декомпрессия».

– Жаль, что нельзя лететь без этих чертовых разгрузок, – посетовал нетерпеливый Малыш. – Столько времени на них уходит, просто ужас.

– Это Господь Бог специально так устроил, предвидя появление бродяг, вроде нас, – сказал я. – Без «декомпрессии» люди давно уже расползлись бы как тараканы до крайних пределов Вселенной. Но ты сильно не переживай – разгрузки нам необходимы, иначе ты рискуешь прибыть в пункт назначения не совсем в том виде, как тебя мама родила.

– А интересно, были попытки?

– Ходить без остановок? Конечно были – не один же ты дурак на всю Галактику. Но ничем хорошим такие дела не кончаются. Необратимые изменения тканей тела и внутренних органов вплоть до клеточного уровня, трансформация психики, распад личности – чем дальше, тем больше.

Я вспомнил парня, которого в мою бытность биомехаником привезла в Прагу его жена. Она упорно добивалась приема лично у профессора Вацека, в надежде, что известный на весь мир гений сотворит чудо. Страшно было смотреть, во что превратился горе-испытатель. Профессор только беспомощно развел руками…

– Может, я и вправду плохо соображаю, – сказал Малыш, – но как же тогда первопроходцы ходят без разгрузок?

– Не ходят, – заверил я. – Первопроходцы, пройдя короткий отрезок пути, ставят маяк, потом зондируют пространство прямо по курсу – на всю процедуру уходит пара часов. Для них это и будет разгрузкой. Нет, Малыш, правила лучше не нарушать. Ты же учил теорию Сэвиджа, и должен знать, что… – Тут я замялся, так как сам слабо помнил теорию и не решался вступать в серьезную дискуссию в присутствии Кэт и Крейга.

– Держу пари, он даже не знает, кто такой Сэвидж, – сказала Кэт.

– Ты проиграла! Сэвидж – это тот парень, которого называют Эйнштейном двадцать второго столетия. Он был отцом современной… – Малыш потер пальцами висок, явно затрудняясь вспомнить, отцом кого или чего именно являлся упомянутый Сэвидж. – В общем, это тесно связанно с эффектом Конелли, – сказал он наконец. – Ни одно тело не может двигаться со сверхсветовой скоростью без изменения структуры, каким бы способом оно ни экранировалось, поскольку экранирующие поля сами подвергнутся деградации. – Малыш вступил на знакомую почву – пилотом-то он был первоклассным, все допуски и ограничения знал назубок, и заговорил как по писаному: – Трансмутация живых тканей начинается после непрерывного движения на скорости Ф-пять в среднем через сто десять часов, а по прошествии ста пятидесяти часов становятся необратимой. Для биокристаллов порог немногим выше, для неорганики – гораздо выше. Трансмутация также начинается при движении на скорости Ф-шесть в среднем через…

– Стоп, – сказал я. – Мы знаем, что тут ты силен.

– Нельзя разгонять корабль выше скорости Ф-девять, – закончил Малыш и удовлетворенно улыбнулся. – Она еще называется пределом Миронова – Григореску. Сразу по его преодолении начинаются необратимые и неконтролируемые изменения, не поддающиеся прогнозу.

– А дальше? Где же Севидж? – поинтересовалась Кэт.

– Ну что вы к нему пристали, – заступился я. – Небольшие пробелы в образовании не мешают…

– Стыковка с грузовым отсеком через десять секунд, – предупредила Диана.

– И на кой черт мне сдался Сэвидж! – решительно заключил Малыш, видимо считая такой довод наиболее убедительным.

Корабль вздрогнул.

– Стыковка прошла успешно, – доложила Диана.

– Пойду осмотрю наш «грузовик», – сказал Малыш.

Все уже было тщательно проверено техслужбой станции «Уивертаун-два-орбита-восемь» и в данный момент еще более дотошно проверялось Дианой, но ни один космический путешественник не верит до конца чьим угодно гарантиям, пока не ощупает все лично. Как бы ни были надежны роботы обслуживания и киб-мастер корабля, они начисто лишены такого незаменимого человеческого качества, как интуиция. Диана после экспериментов Майка стала исключением из всех правил, но ее личности не было еще и пяти лет от рождения. Малыш, во время рейсов поминутно прибегавший к услугам доброй волшебницы нашего корабля, в то же время считал Диану кем-то вроде не по годам умной младшей сестренки, и полагал, что некоторая опека ей не помешает.

А конкретно сейчас ему еще требовался повод сбежать из рубки.

– Одни сутки все отдыхаем, – не то предложила, не то скомандовала Кэт. – Потом за работу. Всем – ежедневный тренинг по первым трем планетам, плюс потихоньку начинаем осваивать материалы по Тихой.

– Не хочу никаких материалов, – захныкал я. – Там их невпроворот. Я объелся отчетами на конгрессе и меня мучают кошмары.

– Не пытайся отвертеться, – строго сказала Кэт. – Если ты перебрал на конгрессе, это не значит, что сейчас можешь бездельничать. Мне не нравятся твои сны – но именно поэтому мы и должны знать все о Тихой до прибытия туда. Отчетов действительно много, но мы должны просмотреть их хотя бы порознь.

Мне захотелось подойти и обнять ее, но я сдержался. Не стоило делать этого именно сейчас, да еще в присутствии Крейга.

– Для тебя Диана пусть организует просмотр в щадящем режиме, – добавила Кэт. – И каждую ночь – программы для релаксации.

Я опять еле удержался, чтобы не сказать вслух, какого рода ночные программы предпочитаю, и правильно – она бы мне такое долго не простила. Вместо этого прошел в свою каюту и плюхнулся на койку – отдыхать так отдыхать.

– Диана, радость моя, покажись, – попросил я.

Она тут же материализовалась у дальней стены.

– Ты все слышала, – сказал я. – Будь добра обеспечить сервис по высшему разряду.

– Не беспокойся. Все уже готово.

– Я не сомневался. Но должен же мужчина показать, кто в доме хозяин? К тому же я тебя давно не видел и успел соскучиться.

– Ты видел меня в рубке две минуты назад.

– Одно дело – в рубке, и совсем другое – у себя в гостях.

– Я могла бы поспорить насчет того, кто у кого в гостях, – улыбнулась Диана, – но не буду, раз уж Кэт велела тебя беречь.

– Ты просто прелесть, детка. Будь настоящие девушки такие же чуткие и заботливые, как искусственные, я женился бы сразу по достижении совершеннолетия, причем сразу на троих, не меньше, а не болтался до сих пор холостяком.

– Ну, если бы настоящие девушки могли удовлетворять все твои высказанные и невысказанные желания, зачастую ужасно глупые, и заботиться о тебе, используя на это один процент своей энергии и внимания, а девяносто девять процентов времени заниматься более интересными делами, в том числе встречаться с другими мужчинами, я думаю, они были бы куда добрее. Сейчас, например, я разговариваю с тобой и одновременно гуляю с Малышом по грузовому отсеку. А потом мы пойдем в его каюту – он хочет тонизирующий массаж.

– Ты испорченная девчонка. Флиртуешь с другим парнем и даже не стесняешься признаваться. За это я заставлю тебя нянчиться со мной весь день – я больной, несчастный, переутомленный, и меня надо жалеть.

– Буду жалеть, – пообещала Диана. – А почему ты до сих пор не загрузил альтерэго? Неужели у тебя появились от меня секреты?

– Просто забыл, – спохватился я, поднялся с постели и закинул кристалл в приемник макроинформера. Киб-мастеру где-нибудь в отеле достаточно личных настроек. Люси или Диана – совсем другое дело. Им лучше знать все. – А теперь расскажи мне сказку. О Сэвидже и его теории. Если после того, как я сегодня вовсю умничал в рубке, поучая Малыша, Кэт с Крейгом узнают, что я и сам в этом мало что смыслю, они же меня со свету сживут. Только, пожалуйста, обойдись без головоломной терминологии.

– Как скажешь, – охотно согласилась Диана. – Вот, слушай… Давным-давно, в тридесятом царстве, жил да был мудрец и чародей Джо Сэвидж. Он владел белой и черной магией, общался с духами тьмы и света и постиг великие тайны мироздания. И вот однажды он решил, что старая теория информации никуда не годится…

– Издеваешься, да? – свирепо спросил я. – Ты еще хуже Люси.

– Сам хотел попроще. А если тебе стыдно, что ты не только полный невежа во всем, что не имеет отношения к звероловству и биомеханике, но даже не помнишь простейших общеупотребительных научных терминов, так и скажи, я закачаю тебе краткий словарь сегодня же ночью. А завтра – дайджест курса энергоинформационной физики.

– Договорились. Только смотри, чтобы Кэт с Крейгом не узнали.

***

Первая компенсационная остановка состоялась через шестьдесят девять часов полета, в системе Энигмы. Здесь до недавнего времени располагался полигон исследователей Энергоинформационного Поля Вселенной. Новый маяк в системе установили только полгода назад, а старый испарился после неудачного эксперимента вместе с изрядным куском восьмой от звезды планеты и частью пояса астероидов протяженностью в две астрономические единицы. Масштабы явления выглядели потрясающе – восьмая Энигмы стала похожа на яблоко, от которого откусили чуть не половину.

Насмотревшись на обглоданную планету, я сбросил настройки ультравизора, вышел из рубки и пошел в грузовой отсек, где Малыш возился с нашими скутерами. Он неравнодушен к скутерам и способен просиживать возле них часами, без конца оптимизировать их системы на стенде и даже летать по грузовому отсеку. Он и по коридорам корабля летал бы, но теснота не позволяет.

Сейчас Малыш крутился на сиденье стрелка с винтовкой в руках, прицеливаясь во все стороны поочередно. Мы поболтали, я спросил, придет ли он к обеду в кают-компанию, на что Малыш ответил: «Конечно». Потом он немного помялся и сказал:

– Знаешь, я тут попросил Диану закачать мне теорию Сэвиджа…

Ага, он тоже!

– Если честно, я ни хрена не понял в ней, – признался Малыш. – Объяснил бы ты мне по-дружески, пока Кэт с Крейгом нету рядом?

– Могу, но учти, что я сам разбирался в ней с помощью Дианы. И понял тоже мало что. Если Эйнштейн был понятен лишь себе и временами Богу, то Сэвидж, похоже, так и остался понятен только себе. Слушай: задолго до него люди доперли, что информация материальна и в основе всех процессов во Вселенной лежит информационный обмен, однако только Сэвидж сумел это доказать. Он смог создать Общую теорию информации, которая самым замечательным образом описывала все фундаментальные взаимодействия и много еще чего. Например, в рамках ОТИ можно провести четкую границу между живым и неживым; она дает совершенно новое понимание времени и гравитации как свойств движения первичных информпотоков. Создание ОТИ положило начало новой эпохе великих открытий. Почти все, чем мы сейчас пользуемся, изобретено именно благодаря ей: дальняя связь, сверхсветовые двигатели, антигравы, энергоинформационные экраны всех видов и тому подобное.

Я замолчал и посмотрел на Малыша. Тот вдумчиво пялился в пространство, а его глаза то и дело меняли цвет, вспыхивая всеми оттенками радуги.

– Кроме создания ОТИ, – продолжал я, – Сэвидж дополнительно выдвинул ряд гипотез, от простого упоминания которых одни ученые до сих пор хватаются то за голову, то за сердце, а другие впадают в экстатический транс. Например, он утверждал, что Вселенная имеет энергоинформационную матрицу, в которой содержится информация обо всем, что в ней было и есть и будет, а также о том, что лишь может быть, но по каким-то причинам не существует. И что на эту матрицу, которую он назвал Энергоинформационным Полем Вселенной, можно воздействовать из нашего мира посредством энергетических пучков и векторных информпотоков. По Сэвиджу, информация Поля делится на актуализированную, которая лежит в основе реально существующего, и всю остальную. С первой можно работать, вторую только считывать, однако при определенных условиях она поддается актуализации. На практике это означает вот что: научившись воздействию на ЭПВ, мы стали бы богами в полном смысле слова. Ведь достаточно актуализировать в Поле данные о любом объекте, и такой объект возникнет в нашем материальном мире. Другими словами, мы смогли бы творить что угодно из ничего. Хотя на самом-то деле не из ничего, – но это уже детали.

Малыш, приоткрыв рот, переваривал услышанное.

– И… Так ведь можно создать даже планету? – спросил он.

– Да хоть целую галактику, – не стал жадничать я. – Или, на выбор, отправить в небытие уже существующую.

Малыш ошалело уставился на меня.

– То есть как?..

– А вот так. Теоретически, деактуализировать информацию в ЭПВ куда проще, чем наоборот. Однако чтобы создать галактику, или просто одну песчинку, надо обладать всеми данными об их строении… Всеми, понимаешь? И даже для их уничтожения надо знать немало. Где взять данные – вроде бы понятно: все из того же ЭПВ. Как их оттуда вытащить, тоже ясно – при помощи векторных передатчиков. Видел такие?

– Только «Почтовых голубей».

– Ну да, они распространены больше других – их и СОЗ использует, и прочие госслужбы. Принцип их работы, если не знаешь, предельно прост: они оперируют информпотоками одномерного пространства. Информация в нем передается, грубо говоря, только вперед и назад, а так как она подчиняется тем же законам сохранения, что и материя с энергией, это приводит к прелюбопытному эффекту: наведя передатчик на какую либо точку пространства и передав туда информпакет, мы автоматом получим из этой точки информацию ровно того же объема. Другими словами, если у меня есть векторный передатчик, а у тебя – только приемник, и мы на связи, я смогу тебя видеть и слышать, хотя ты ничего не будешь передавать.

– Ну, это-то я знаю.

– Но видишь ли, с ЭПВ задачка у нас будет посложнее: нам требуется получать информацию оттуда, ничего не передавая туда. Иначе мы такого наворочаем, что потом миллион лет разгребать будем: или переведем часть нашей Вселенной в область непроявленного, или материализуем нечто настолько непотребное, что мама не горюй. Вот тут, в Энигме, ученые как раз этим и занимались: пытались передать в ЭПВ с помощью усовершенствованного векторного передатчика некий «пустой объем» фиктивной информации, чтобы получить оттуда вполне себе качественную. А фиктивная информация, по их задумке, распалась бы в ЭПВ сама собой. Она и распалась – только вместе с ней из нашего мира исчезла часть Энигмы-восемь размером с Луну и несколько тысяч астероидов. В настоящее время дальнейшие эксперименты с ЭПВ прекращены вследствие их чрезвычайной опасности. Если они когда-нибудь возобновятся, в чем я не сомневаюсь, и увенчаются успехом, в чем я сомневаюсь, то в будущем нас ждут совершенно невероятные достижения. Но скорее всего дело кончится тем, что армия получит еще одну разновидность оружия, куда более разрушительную, чем все предыдущие вместе взятые.

– Ты мрачновато смотришь на жизнь, – усмехнулся Малыш. – Может, нас все-таки ждут достижения.

– Мрачновато? Вспомни, что изобрели сначала – ядерную бомбу или мирную и полезную атомную электростанцию? И сейчас будет то же самое: естественно, сделают оружие, способное уничтожать целые планеты…

Расстроившись от своих собственных выводов, я ушел в каюту и свалился на койку.

– Диана! – позвал я. – Диана, лапочка, сегодня же ночью сотри из моих бедных мозгов Сэвиджа, энергоинформационную физику и поля всех видов. Я снова хочу стать простым невежественным охотником, зарабатывающим на жизнь стрельбой по несчастным животным.

– Как скажешь, – легко согласилась она. – Только уточни, как погружать тебя во мрак невежества – полностью или частично. Ведь не исключено, что Кэт… Подожди-ка, – перебила она себя. – На связи Каими, корабль «Ковчег», Джош Маттерсон. И нужен ему лично ты.

Сэвидж моментом вылетел у меня из головы сам по себе.

– Давай, – сказал я, рывком принимая сидячее положение.

Джош был как всегда угрюм. С минуту мы смотрели друг на дружку, а потом я сказал:

– Вижу, ты все же раздобыл контракт.

– Да, – ответил он. – Ты, я слышал, тоже раздобыл.

Я не стал отрицать.

Джош подался вперед:

– Слушай, Пит. Когда мы с тобой говорили о Берке, я сказал тебе не все. Но ты, я думаю, и сам сообразил: это я дал Берку наводку на рэдвольфа, и он мне поверил. Потому что я сам видел эту тварь, понимаешь?

Я молчал.

– Подумай еще раз, стоит ли вам высаживаться на Тихой, – с напором сказал Джош. – Эта планета проклята, Пит. Я не верю в мистику, да только эта планета реально проклята. Ты можешь не выбраться оттуда. Но еще хуже будет, если выберешься один, потеряв всех своих, – как Берк. Не рискуй. Откажись от контракта, сколько бы он там ни стоил. Откажись!

Я молчал.

– Откажись к чертовой матери!!! – заорал Джош, и, не дожидаясь ответа, отключился.

На подробности он опять не расщедрился – наверно, и не расщедрится. Упорное нежелание Джоша говорить, скорее всего, объяснялось просто: на Тихой он занимался браконьерством, а преступления, совершенные в заповедниках А-группы, срока давности не имеют. Причем браконьерство, видно, было самого паскудного свойства. Кого он там ловил – туземцев, что ли? И что там с ним случилось, что он так переживает? Уж точно – ничего хорошего…

Я вспомнил свои сны, и на меня накатила невероятная тоска. Ну хоть в петлю.

– Могу я чем-нибудь помочь? – участливо спросила Диана.

– Вряд ли… То есть конечно! Попробуй-ка связаться с Шарпом. Он запросто компенсировал бы мне Джоша. Получится?