Текст книги "Евангелие от Чаквапи"

Автор книги: Юрий Стукалин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава 19

– У меня нет времени везти тебя в ближайший поселок, – проговорил индеец. Они ехали уже пару часов, и он впервые заговорил с ней за это время. Солнце садилось, погружая пустыню во мрак, но индеец продолжал медленно ехать по одну ему ведомому пути. Сью сидела на лошади позади него, обессиленно уткнувшись головой ему в спину, обхватив руками за талию. Его рубашка с оборванными по шву рукавами взмокла, пахла потом, но ей было все равно. – Я оставлю тебя у дороги, дам флягу, покажу, куда идти, – добавил он через некоторое время.

– Я там умру, – она произнесла слова спокойно, словно говорила не о себе, а о ком-то другом, чужом и далеком. – Заблужусь и умру.

Индеец промолчал, оставив замечание без ответа, остановил коня, спешился и, взяв его под уздцы, пошел впереди. Сью привалилась грудью на шею животного, вцепилась руками в густую гриву, чтобы не упасть. Индеец обернулся, посмотрел на нее.

– Вставь ноги в стремена, – сказал жестко, приказным тоном.

Девушка послушалась, и держаться в седле стало легче. Она видела, как по щиколотку увязают в песке его ноги, и подумала, что не так уж и плох этот краснокожий, если ради нее сейчас идет пешком, но через некоторое время он остановился со словами:

– Слезай, лошади надо отдохнуть.

Сью замешкалась, но он снова повторил слова, и протянул руку, помогая ей спешиться. Ноги девушки подкосились, и она опустилась на песок.

– Будем здесь спать, – сказал индеец, отвязал от седла свернутое одеяло и бросил перед ней. – Расстели.

Она не привыкла, чтобы с ней говорили в таком тоне, но спорить не стала. Индеец расседлал коня, положил седло возле развернутого одеяла и присел рядом.

– Пей, – он протянул ей флягу. – Только немного.

Сью сделала два глотка и оторвалась от фляги, вопросительно глядя на индейца. Тот кивнул, и она снова отпила немного воды.

– Ты быстро учишься, – он говорил тихо, растягивая слова. – А теперь встань и помоги мне.

Сью поднялась. Индеец подошел к лошади, потрепал ее по гриве, приговаривая слова на незнакомом девушке гортанном языке. Лошадь повела ушами, прислушиваясь, потянулась к нему, тычась носом в плечо.

– Подставь ладони, ее надо напоить, – сказал индеец, отвлекаясь и, когда девушка послушно протянула соединенные ладони, осторожно поднес к ним флягу и вылил немного воды.

Лошадь фыркнула, почуяв воду, и нагнула голову, втягивая живительную влагу горячими, сухими губами. Когда вода кончилась, индеец аккуратно отстранил морду животного левой рукой, снова поднес флягу и медленно вылил в ладони девушки остатки воды, стараясь не пролить ни капли.

– Ей этого мало, – угрюмо проговорил он и покачал головой.

– А как же ты? – Сью подняла голову, понимая, что индеец разделил воду, ни оставив себе ничего.

Он снова не ответил, лишь смахнул длинную прядь черных волос со лба и закрутил крышку пустой фляги.

– Ложись и спи, – он стоял к ней спиной, тряпкой стирая пену с боков уставшей лошади. – Завернись в одеяло плотнее, ночью будет прохладно.

– А ты? – ей очень хотелось, чтобы он заговорил с ней.

– Я лягу на песке, – индеец равнодушно пожал плечами, не поворачиваясь. – Мне так привычней.

Сью легла и завернулась в одеяло, как он советовал. Песок был мягким, еще теплым, и она натянула одеяло на голову, чтобы песчинки не попадали в нос, оставив лишь маленькую щелочку. Если раньше, при первой встрече с этим странным человеком, ее временами охватывало чувство обиды из-за его неприкрытой черствости в отношении к ней, нежелании говорить, отвечать на вопросы, то сейчас, исподволь глядя, как он, уступив ей свое одеяло, устроился на песке, положив голову на жесткое седло, и вспоминая, как разделил воду, не оставив себе ни глотка, она понемногу начинала понимать его. Здесь, в пустыне, действовали свои законы, и законы эти были жестокими. Здесь некому помочь, если ты оказался в беде. Здесь нельзя набрать «911» и ждать, когда прибудет команда спасения. Индеец явно спешил по важному для него делу, и она, Сьюзен Макдейл, своим появлением, несомненно, нарушила его планы…

Утро было зябкое. Сью поежилась, плотнее заворачиваясь в одеяло, приоткрыла глаза. Индейца на месте не оказалось. Девушка в испуге вскочила, озираясь, и вздохнула с облегчением. Он стоял, подтягивая подпругу. Лошадь понуро опустила голову, ее бока тяжело вздымались, словно после долгого бега.

– Надо быстрее добраться до источника, иначе вы не протяните до полудня, – сказал индеец и пошел, ведя лошадь на поводу, не дожидаясь, пока девушка свернет одеяло и будет готова продолжить путь. А когда еле передвигая непослушными ногами, Сью с трудом нагнала его и положила одеяло на седло, он бросил через плечо, не оглядываясь:

– Уцепись за стремя, тебе будет легче идти.

Они брели несколько часов. Песок закончился, и теперь земля под ногами стала твердой, с россыпями камней и редкими, маленькими пучками жухлой травы. Но пустыня все равно оставалась пустыней – жаркой, безводной и жестокой. Лошадь иногда останавливалась, склоняла голову и щипала иссушенную знойным солнцем траву, но индеец тянул повод, заставляя животное двигаться дальше. Сьюзен видела, что он тоже устал, и, вспоминая, что с момента их встречи у него не было ни капли воды во рту, удивлялась, как на этой жаре ему еще удается держаться на ногах. Она поймала себя на том, что индеец поражает ее. Несмотря на сильную усталость, он все еще излучал первобытную силу, скрытую звериную агрессию. Глядя на него, Сью вспомнила лекцию, которую однажды читал в ее университете старенький, сухонький профессор из Аризоны. Он говорил об апачах, рассказывая удивительные вещи. Если они выходили на тропу войны, ужас охватывал поселенцев Аризоны и Нью-Мексико. Никто не знал, когда и где они могут появиться в следующий момент. Чего стоил только один набег вождя Наны! Этому неугомонному бойцу было уже под восемьдесят, когда он совершил свой легендарный рейд. Тысячи солдат и поселенцев безрезультатно преследовали его маленький отряд из трех десятков воинов. «Они пронеслись по стране от одного горного массива к другому, словно стая голодных волков, – звонким голосом вещал профессор, – убивая всех, кто попадался им на пути, и уводя всех лошадей, на которых могли наложить лапу. Они проделали более тысячи миль пути по американскому Юго-Западу, иногда покрывая по 70—80 миль в день… Апачи самые удивительные из всех индейских племен, населявших наш континент. Их выдержка и выносливость непостижимы. Их непревзойденная способность позаботиться о себе в любых условиях и в любых обстоятельствах просто поразительна. Апач одинаково равнодушен и к жаркому солнцу, и к холодному снегу, к жесточайшей жажде и невыносимому голоду. Он способен находить пищу и воду там, где европеец умер бы с голоду или от жажды».

– Ты апач? – спросила она тихо, но шедший впереди индеец услышал.

– Да, – ответил он и уточнил. – Чирикауа [4]4
  Апачи делились на несколько самостоятельных племен – хикарийев, липанов, мескалеров, чирикауа и западных апачей.


[Закрыть].

Апач… «Только брат у него старший, Рико… – пронеслись в голове слова Ван дер Вейка – шерифа из городка, в котором убили мальчика. – Узнал о случившемся и ускакал в пустыню. Не хотел, видимо, чтобы люди видели его горе. Знаете, такие они… из апачей он… Что сто лет назад, что сегодня. Все внутри себя сжигают, чтобы наружу не пробивалось».

– Ты нужен мне, Рико, – прошептала она, боясь, что догадка ее ошибочна, но индеец вдруг резко остановился, будто на пути его внезапно разверзлась бездонная пропасть. Он повернул голову, бросив на нее взгляд из-за плеча, и она впервые увидела, что он теряет контроль над эмоциями. Боль – дикая, безысходная – промелькнула в его темных глазах, но тут же исчезла, и глаза вновь стали холодными, безразличными.

– Ты нужен мне, Рико, – повторила она громче, стараясь пробиться сквозь завесу холодной суровости, окружавшую его.

* * *

Желание Ника увидеть древний Теотиуакан после моего рассказа о таинственной карте испарилось на глазах.

– Что я, развалин никогда не видел? – только и сказал он, когда мы напомнили ему о его намерении поехать туда. – Аэропорт, аэропорт и еще раз аэропорт! – нетерпеливо продекламировал он и, на мгновение задумавшись, добавил. – Яхту себе куплю… Моря-океаны бороздить буду.

– Ты сядь, Ник, – смеясь проговорила Камила, – и успокойся, пока тебя от жадности удар не хватил. Куда ты лететь собрался?

Никита перевел на нее недовольный взгляд, осмысливая сказанное, постоял, переминаясь с ноги на ногу и вздохнув, опустился на стул. Я перевернул исписанную салфетку лицевой стороной вниз и поднял руку, жестом подзывая официанта.

– Сеньор желает еще кофе?

– Нет, – я покачал головой. – Скажите, а у вас в меню случайно нет карты Мексики?

Официант слегка улыбнулся, задумался, припоминая, а затем кивнул:

– Да, есть одна. Висит на стене в конторке у хозяина.

– Мы бы хотели ее купить, – не выдержал Ник и добавил, как бы оправдываясь. – Заблудились мы.

– Сейчас узнаю, – официант улыбнулся шире, повернулся и скрылся за дверью внутренних помещений.

– Ловко, – вставила Камила, отвлекая нас от пристального наблюдения за дверью. – Он принесет, не волнуйтесь.

Она оказалась права. Официант появился через пару минут в сопровождении дородного мужчины лет пятидесяти, с роскошными усами, подкрученные кончики которых торчали высоко вверх.

– Кот Базилио, – тихо произнес Ник.

Мужчина нес в руках небольшую свернутую в рулон карту и, подойдя к нам, протянул со словами:

– Прошу вас, сеньоры, – он аккуратно положил ее на столик. – Денег не надо. В нашем ресторане всегда рады выполнить пожелания клиентов.

Мы поблагодарили его, и когда он, слегка поклонившись, ушел, развернули карту.

– Где эта широта? – Никита придвинулся к нам поближе. – Где?

– Будь терпелив, – осадила его Камила. – Ты же мужчина!

– Конечно! – гордо заявил Никита, заглядывая в карту через мое плечо. – Ну, где же эта чертова широта?

– Вот здесь, – Камила ткнула пальцем и провела им вдоль северной границы страны.

– Н‑да, – уныло протянул Ник, и мы с Камилой удрученно закивали. Широта проходила по Мексике, а затем пересекала границу с США. – Как же мы туда попадем?

– Никак, – ответил я. – Нам не дадут визу.

– Переходить границу нелегально опасно, – завидев глаза Ника, вставила Камила. – Вы можете угодить в тюрьму.

– Мы не будем пересекать границу, – тут же заявил я, Ник согласно закивал, но Камила, хорошо зная нас, недоверчиво отстранилась и сложила карту.

– Так, молодые люди, – она была настроена решительно. – Поездка за мифическими сокровищами отменяется, теперь все мы вместе летим в Гвадалахару.

– Мадам, верните, пожалуйста, – Ник вытянул карту из ее рук, снова разложил на краю столика и разгладил. – Не стоит так переживать. Посмотри сколько пустынных областей на мексиканской стороне. Нам на первое время хватит, а потом приедешь ты и, если что, удержишь нас от нелегального пересечения границы.

– Ага, – поддакнул я. – А если что не так – арестуешь и расстреляешь на месте.

– Хорошо, – согласилась Камила, понимая, что спорить бесполезно. – Думаю, вам лучше полететь в Санта-Ану, а оттуда добраться до Эль-Пайсаноса. Там и встретимся. Пока я буду решать вопросы с арендой, вы закупите необходимые вещи, припасы и оборудование.

– Согласны, – Ник повеселел. – Можем ехать в аэропорт. Чего тянуть-то?

Видя его нетерпение, Камила свернула карту, кинула ее на столик, достала из сумочки мобильный телефон и набрала номер службы бронирования авиабилетов.

– Значит так, – она положила трубку на столик рядом с опустевшей чашкой. – Ваш рейс через три часа, мой – через два. Времени у нас совсем нет.

– Так бежим, – Ник вскочил со стула, бросая несколько купюр на принесенный официантом счет. – Нам еще надо сдать номера, доехать до аэропорта и зарегистрироваться на рейс.

Времени действительно оставалось мало. Мы спешно поднялись из-за столика, вышли из ресторана и уже через час были в аэропорту. Прощаясь с Камилой, мы договорились позвонить ей, как только прибудем в Санта-Ану.

Все два часа полета Ник ерзал в кресле, постоянно доставая меня вопросами о предстоящих поисках. Я закрыл глаза, сделав вид, что сплю. Поговорив еще немного, Ник успокоился и уткнулся в иллюминатор. С момента приезда в Мехико мы старательно отгоняли мысли о судьбе Мари. Я вспоминал встречавшего нас в аэропорту Канкуна Диего, сгорбленного и подавленного, с красными, опухшими от бессонных ночей глазами. Я знал, что Никита тоже думает о них, но пока мы не заговаривали друг с другом на эту тему. Теперь девушка в безопасности, но воспоминания о случившемся с ней причиняли боль. Гарсия получил сполна, но оставался Ромео…

Таксист высадил нас у отеля, сообщив, что это обшарпанное трехэтажное здание является лучшим отелем не только в их городе, но и на тысячу миль в округе. Поднявшись в номер – маленькую комнатку с двумя промятыми кроватями, я первым делом набрал номер Камилы. Она долго не подходила к телефону, и я уже хотел положить трубку, как на другом конце линии раздался хриплый мужской голос.

Глава 20

– Откуда ты знаешь мое имя? – он стоял, пригнув голову, хмуро и с подозрением глядя на нее исподлобья.

– Мне писал о тебе твой младший брат, – ответила Сью, и потому, как заиграли желваки на его скулах, поняла, что не ошиблась.

Индеец бросил поводья, медленно, словно сдерживаемый невидимыми путами, подошел к ней и встал рядом, совсем близко, заставив ее отстраниться. Девушка видела, как вспыхнули его глаза. Сейчас он более походил на готового к прыжку свирепого зверя, нежели на человека. Сью испугалась, не ожидая от него такой реакции. Ей показалось, что еще немного – и он кинется на нее, вцепится руками.

– Кто ты? – выдавил он сквозь сжатые губы. – Кто убил его? Ты знаешь?

– Я не знаю, правда, не знаю, – девушка заговорила быстро, стараясь успокоить его. – Я приехала только вчера… Я историк… Сэм отправил мне письмо по электронной почте в ответ на мой запрос в туристические агентства. Когда я приехала, он… его… – она запнулась. – Шериф Ван дер Вейк сказал мне, что, узнав о несчастье, ты взял коня и ускакал в пустыню…

– Ты меня искала? – он сделал шаг назад, отступив.

– Нет, – Сью покачала головой. – В городе я встретила знакомых людей. Они предложили поехать с ними, а потом вышвырнули меня из машины посреди пустыни.

– Один из них ростом в пять с половиной футов и очень плотного телосложения? – Рико пристально смотрел ей в глаза, не отрываясь.

– Нет. Такого среди них не было. Точно не было. Они и сами приехали в тот же день, что и я.

– Слишком много чужих людей оказалось в нашем скверном городке в один день. Почему?

Сью замешкалась.

– Говори, это может помочь мне, – Рико произнес слова тихо, почти шепотом, но звучали они жестко, с явным недоверием и скрытой яростью.

Сью понимала, что теперь он не отпустит ее, пока не выведает всей правды. Мысли проносились в голове одна за другой – что рассказать, а что оставить в тайне? А может, и к лучшему? Что может она, слабая девушка, противопоставить мерзавцу Харрингтону с его прыщавым выродком? Тягаться с ними – означало заранее обречь себя на поражение. Да еще и странное убийство мальчика… Ведь прав Рико в том, что в городке практически одновременно появилось несколько чужаков… Что привело их туда? Относительно себя, Харрингтона и Бобби она могла сказать с уверенностью – письмо, присланное ей младшим братом Рико. А кем был убийца? Может, и он неким образом связан с поисками сокровищ Карденаса? Если так, то на ее пути появился еще один человек – более изощренный и более жестокий в своих методах, чем прилизанный враль Харрингтон. Тогда на кого ей опереться в этой смертельно опасной ситуации? Отступить? Нет! Ни за что.

– Меня зовут Сьюзен Макдейл. Я историк. Много лет я занимаюсь исследованием Ордена Рыцарей Второго Пришествия… – начала говорить она, и индеец погрузился в мрачное молчание. Девушка говорила долго, стараясь не упустить деталей, а Рико слушал внимательно, не перебивая. – Если мы найдем золото, то сможем поделить пополам, – закончила она, но индеец поднял на нее глаза и покачал головой:

– Не надо золота. Мне теперь ничего не надо… Только найти убийцу Сэма… И все…

– Спрашивая, не было ли такого среди моих знакомых, ты описывал убийцу?

– Да.

– Значит, его кто-то видел?

– Нет.

– Но как же тогда?..

– Я видел его следы… Следы многое могут сказать, если уметь их читать… Рост, вес… Многое. – Рико стоял перед ней, глядя поверх ее головы, глаза пустые, отрешенные. – Длина ступни приблизительно равна одной седьмой роста человека. Много разных тонкостей… У убийцы шаг левой ногой длинней, чем шаг правой…

– Это что-то означает?

– Он левша… И следы его машины я тоже нашел. Они отличались от тех, что оставил джип, из которого тебя выкинули, – Рико отвернулся, взял коня под уздцы и пошел дальше медленно, немного сгорбившись. Сью догнала его, поравнялась с ним, и он сказал, не поворачивая головы. – Надо найти воду, иначе лошадь падет… Да и нам самим придется туго.

Они снова брели по каменистой пустыне, едва передвигая ноги от усталости и жажды, а солнце палило так, что, казалось, еще немного – и начнут плавиться мозги.

– Та фраза, что ты мне сказала: «Ты нужен мне, Рико», – индеец на мгновение смолк, а затем продолжил. – Так говорил мой брат Сэм, когда я напивался или терял голову…

* * *

– Алло? – повторил незнакомец.

– Простите, видимо я ошибся номером, – сказал я и хотел положить трубку, но мужчина спешно остановил меня.

– Этот сотовый телефон забыли у нас.

– Где?

– В ресторане «Ла-Кабанья». Если у вас есть возможность, передайте, пожалуйста, владельцу, что он может зайти и забрать его.

Я вспомнил, как, позвонив в службу бронирования авиабилетов, Камила положила трубку на заставленный чашками и тарелками столик, где в суматохе и оставила его. Поблагодарив служащего ресторана, я сообщил ему, что мы уже уехали из Мехико, но пообещал, что через пару недель обязательно зайдем, чтобы поблагодарить его лично. Домашний телефон Камилы не отвечал, и я решил перезвонить позднее. На этот раз Камила подняла трубку.

– Я заставила тебя поволноваться?

– Конечно, – сказал я. – Когда вместо тебя по телефону мне ответил мужик.

– Приревновал? – в ее голосе прозвучали кокетливые нотки.

– Нет, вспомнил о Ромео и его бандитах.

– Мы за тебя боялись, – крикнул в трубку подошедший Ник.

– Извините, ребята, – голос Камилы сразу стал серьезным. – Не подумала об этом.

Она рассказала, что уже успела встретиться с риелтором и обговорить предварительные условия аренды дома. Завтра ей предстояло подписать договор, и уже вечером следующего дня она могла присоединиться к нам. А мы с Ником, дабы не терять времени, утром собирались взять в аренду машину и отправиться в Эль-Пайсанос. Там нам предстояло закупить все необходимое для поездки в пустыню и дождаться Камилу.

– Я куплю новый сотовый телефон и восстановлю прежний номер, – сказала она на прощание. – Перезвони мне вечером из Эль-Пайсаноса.

– Хорошо, – согласился я и добавил. – И купи еще, пожалуйста, GPS‑приемник и металлодетектор. Боюсь, в Эль-Пайсаносе их невозможно достать, а без них наши поиски будут бессмысленны. Да и не хотелось бы светиться такими покупками в Эль-Пайсаносе, мало ли кто начнет нами интересоваться невзначай?

– Конечно, – смеясь подтвердила Камила. – Хотя, думаю, ваши поиски и с металлодетектором будут не менее бессмысленными. Целую, любимый, и до встречи.

Мы проснулись поздно, часов в десять утра, умылись, привели себя в порядок и спустились в расположенное на первом этаже кафе позавтракать. Официант был заспанным, помятым и плохо соображающим. Он окинул нас рассеянным взглядом, оценивающе разглядывая нашу одежду, затем перевел глаза на длинные волосы. Его брови удивленно приподнялись:

– Вы чьи такие военные? – полюбопытствовал он, тупо посматривая то на меня, то на Ника.

– Иди-ка лучше кофе нам принеси, – недовольно пробурчал Никита, всем видом показывая, что не желает вступать в дискуссию.

Пожав плечами, официант развернулся, подошел к стойке, поставил на поднос кофейник и две чашки и вернулся к нам. На этот раз он молчал. Кофе оказался отвратительным, а пятна на затертом белом фартуке официанта не позволили нам заказать еще что-либо. Выйдя из кафе, мы зашли в ближайший магазин, купили по паре хлопчатобумажных рубашек, джинсы, толстенный путеводитель по Северной Мексике, три одеяла, палатку, фонарь и два ножа. Продавец широко улыбался, надеясь всучить нам еще что-нибудь, но мы решили, что пока с нас хватит и этого. Мы намеревались дождаться Камилу, а затем все вместе решить, что еще может пригодиться в нелегком путешествии. Переоделись мы прямо в магазине, но высокие армейские ботинки менять не стали – такая обувь удобна и для пустыни, и для горной местности.

Машину мы арендовали без труда – большой джип, способный, как нам казалось, преодолеть любые пески и колдобины – и лишь к двум часам были готовы к отъезду. Дорога предстояла длинная. Санта-Ану от Эль-Пайсаноса отделяло не менее семи часов пути, и добраться до него мы должны были только к ночи. Ник мчался со скоростью сто двадцать километров в час, тихо напевая себе под нос какую-то песенку. Я некоторое время смотрел на проносящиеся мимо пейзажи, а потом закрыл глаза, сквозь полудрему слушая, как Никита вслух размышляет о предстоящих поисках таинственных сокровищ. Он перечислял все радости жизни, которые в скором времени станут ему доступны – он говорил, что не станет сразу покупать замки, а для начала перекупит футбольный клуб «Челси» и отправит его играть в свой родной Мурманск, чтобы людям там было жить не так холодно, заведет себе наконец большую собаку, о чем мечтал с детства, но до сих пор не мог, поскольку любит скитаться по миру, а собаку оставить не с кем…

Никита разбудил меня, когда мы подъезжали к Эль-Пайсаносу. Смеркалось. Мы остановились на окраине города у бензозаправочной станции, наполнили баки, после чего поехали дальше в поисках гостиницы. Очень хотелось есть, и не в силах более терпеть муки голода мы остановились у первой же попавшейся на нашем пути забегаловки. Внутреннее убранство ее не отличалось чистотой, но благодаря скверному освещению – из десятка лампочек горело лишь четыре – это не сразу бросалось в глаза. Полутемное, квадратное помещение, тесно утыканное пластиковыми столиками, было забито людьми, лениво потягивающими пиво, зажевывая его кукурузными чипсами.

– Мрачные рожи, – пробубнил Ник по-русски, искоса скользнув взглядом по жующим лицам, обратившим свои взоры на нас, едва мы ступили на порог. Женщин в забегаловке не было, только мужчины разных возрастов, но все одинаково удручающие и омерзительные.

– И правда, – я присел за свободный столик. – Словно в террариум попали.

Никита опустился на стул рядом и, скривившись, смахнул крошки со служащей скатертью цветастой клеенки.

– Ты лицо попроще сделай, – посоветовал ему я. – А то ты, по-моему, оскорбляешь святые чувства местного населения.

Ник согласно кивнул, выпрямился и заулыбался так широко и счастливо, что я подумал: еще немного – и его губы порвутся от натяжения.

Крупный мексиканец с баджиком на кармане рубашки, надпись на котором гордо возвещала посетителям, что перед ними «Официант», подошел к столику и молча положил перед нами заламинированный лист с меню.

– Не нравится мне здесь, – сказал я, пока Никита увлеченно разглядывал меню. – Думаю, это как раз тот случай, когда стоит последовать мудрой поговорке и отдать ужин врагу.

– Ну, уж нет. – Никита оторвался от меню и поднял на меня глаза. – Только человек, страдающий ожирением, мог придумать эту глупую поговорку. – Он сделал заказ на двоих и водрузил локти на столик. – Ты стал очень подозрительным. Эти люди редко видят иностранцев, а потому их любопытство вполне оправдано. А то, что рожи у них отвратительные – так это мы на отдыхе, а они работали, небось, весь день, устали. Зато души у них добрые.

Я пожал плечами, подумав, что, возможно, он был прав, и события последних дней сделали меня невротиком, страдающим манией преследования. Надо было расслабиться.

– Пожалуй, рюмка текилы мне не повредит, – я повернулся, ища глазами официанта. Он стоял у дальнего столика спиной к нам, возбужденно разговаривая с сидевшими в дальнем углу тремя посетителями. Те исподволь кидали на нас взгляды, согласно кивая, после чего один из них вытащил из кармана сотовый телефон и, прикрывая ладонью трубку, что-то коротко сказал в нее.

– Не нравится мне все это, – еще раз повторил я Нику, обращая его внимание на странную беседу официанта с тремя мексиканцами. – Они точно нас обсуждают.

– Может, грабануть хотят? – теперь и Ник насторожился.

– Не похоже. Слишком уж эмоционально ведут себя.

– Что-то мне есть расхотелось, – Ник привстал, отодвигая стул. – Пойдем лучше отсюда от греха подальше.

Официант, заметив, что мы собираемся уходить, поспешил к нам. На этот раз он был предельно вежлив и улыбался, как дорогим гостям:

– Куда же вы? Сейчас все будет готово, останьтесь.

– Мы попозже зайдем, – Никита решительно протиснулся мимо и направился к выходу. Я пошел следом, и уже у дверей заметил, как трое мексиканцев, с которыми минуту назад разговаривал официант, встали и двинулись за нами.

Уже стемнело, и редкие фонари тускло освещали узкую, безлюдную улицу перед кафе. Наша машина стояла на другой стороне асфальтированной дороги у высокого каменного забора. До нее оставалось метров двадцать, но мы не успели. Троица выскочила за нами из дверей и обступила, не давая пройти.

– Вы русские? – голос невысокого мексиканца был на удивление низким и грубым. Его голову украшала пестрая бандана, ухо оттягивала золотая английская булавка, а гавайская рубашка, расстегнутая до пупка, обнажала поросшую густыми волосами грудь. Несмотря на маленький рост он являл собой отвратительное, пугающее зрелище. – Вы русские? – еще раз требовательно переспросил он.

– Нет, – я старался говорить спокойно, но напряжение внутри росло с каждой секундой. Теперь уже было ясно, что их не интересовала наша наличность. Прошлый раз, когда нас спрашивали о национальной принадлежности, мы оказались в колумбийских джунглях, а потому, простодушно разведя руки, я добавил: – Китайцы мы, из Пекина вчера прилетели.

– Не похожи они на китайцев, – голос принадлежал человеку, стоявшему сбоку от нас. Я искоса глянул на него – огромный, раскачанный парень лет двадцати, больше походивший на кусок откормленной говядины, чем на человека. Он взирал на нас с удивлением, хлопая своими большими, бессмысленными глазами.

– Вам придется поехать с нами, – не обращая внимания на замечание качка, прорычал низкорослый.

– Ну уж нет, братан, – Никита сплюнул под ноги и покосился на меня. Я согласно кивнул. Мы оба хорошо понимали, что драки не избежать, и были готовы к этому. Мексиканец скучающе оглядел нас с ног до головы, инфантильно пожал плечами и сделал шаг назад.

Сперва я наивно решил, что нашего отказа для них оказалось достаточно и проблема исчерпана – мол не хотите, как хотите, – но его шаг назад был призывом к действию. Качок растопырил огромные руки, намереваясь ухватить меня, и ринулся вперед. Попади к нему в лапы – уже не вырваться, бить его в голову или в туловище – переломаешь собственные руки-ноги. Я ударил его в пах. Мыс тяжелого армейского ботинка влетел ему точно меж ног. Качок как-то странно чавкнул, резко согнулся, будто сломавшись, вцепился в свои гениталии, словно они могли самостоятельно выбраться из штанов и ускакать безвозвратно, и рухнул на асфальт. Но это была Пиррова победа. Двое оставшихся мексиканцев выхватили ножи. По их перекошенным лицам и сверкающим от злости глазам я понял, что если мы не согласимся на их предложение, они убьют нас не задумываясь.

Героизм не входил в наши планы, и мы бросились бежать к джипу. Я слышал за спиной топот ног. Надеяться заскочить в машину, когда за тобой по пятам несется размахивающий ножом разъяренный бандит, не приходилось, и я резко остановился, присев на корточки. Мексиканец не ожидал этого, врезался в меня ногами и перелетел через голову, с силой впечатавшись затылком в дверцу джипа. Нож вылетел из его руки и зазвенел по асфальту, а сам он остался лежать без чувств.

Я обернулся, ища глазами Никиту. Низкорослый мексиканец в бандане теснил беднягу к каменному забору, полосуя ножом воздух возле его лица. Никита изворачивался, как уж, стараясь избежать острого лезвия и вырваться на свободное пространство, но мексиканец легко пресекал его тщетные попытки, все ближе и ближе прижимая его к стене. Еще немного и Ник упрется спиной в стену, и тогда мексиканец достанет его. Я метнулся к ним, оттолкнул низкорослого так, что тот отлетел в сторону. Он упал на живот и начал уже подниматься, но Никита подскочил к нему и с силой ударил ботинком в лицо. Из сплющенного, переломанного носа мексиканца брызнула кровь, а бандана слетела с головы, обнажая лысый череп. Никита нагнулся над ним, вцепился пальцами в продетую в ухо английскую булавку и потянул на себя:

– Чего вам надо от нас, козлы?

Веки мексиканца приоткрылись, он попытался что-то сказать, но поперхнулся кровью и закашлялся. Я присел рядом.

– Говори, урод лысый, – Ник резко дернул бандита за ухо, голова упала на асфальт, а булавка осталась зажатой в его пальцах. – Н‑да, незадачка вышла‑с, – Никита с отвращением посмотрел на булавку, затем поднес ее ближе к глазам и удивленно буркнул. – Золотая! – Сунул ее в карман рубашки, встал и снова с яростью влепил мексиканцу мысом ботинка по голове. – Крыса вонючая…

Пуля ударила в стену. Выстрела мы не слышали, только приглушенный хлопок. Качок пришел в себя и теперь направлялся к нам на полусогнутых, подрагивающих при каждом шаге ногах, стреляя из пистолета. На ствол его был накручен глушитель, и оттого в сумраке пистолет казался извергающей пламя короткой палкой. Мы немедля бросились за джип, стараясь укрыться от пуль. Я слышал, как они бьют по корпусу автомобиля, вгрызаясь в металлическую обшивку. Ник приоткрыл переднюю дверцу, попытался влезть в салон, и пуля тут же вдребезги разбила стекло, вынудив его резко отпрянуть. Стоило мексиканцу дойти до джипа – и мы окажемся у него как на ладони. Деваться нам было некуда. Мы начинали паниковать. Удары пуль о корпус неожиданно прекратились, но хлопки выстрелов продолжались. Судя по всему, качок теперь стрелял по кому-то другому. Я осторожно выглянул наружу из-за заднего колеса.

Огромный мексиканец стоял спиной к нам, стреляя в бегущего на него человека. Тот прыгал из стороны в сторону, резко меняя направление движения, то пригибаясь, то бросаясь на асфальт, перекатываясь и вновь ловко вскакивая на ноги. Пули вырывали фонтанчики асфальтной крошки возле него, но он, казалось, заранее предугадывал, куда попадет следующая. Хлопок… Еще один… Безрезультатно. Незнакомец уже совсем рядом. Он метнулся в сторону, одновременно выбрасывая вперед правую руку. В воздухе сверкнул какой-то предмет, и качок, широко раскидывая руки, медленно повалился на спину. Из его глаза торчал поблескивающий в лунном свете узкий, словно жало, стилет. Наш спаситель на мгновение застыл, не отрывая глаз от поверженного бандита, и я увидел его лицо… Я встречал его раньше… в кафе в Мехико он сидел за соседним столиком. Тогда его своеобразная походка – легкая, немного пружинящая, показалась мне очень знакомой. Он вышел из кафе так, чтобы мы не смогли разглядеть его лица. Он сделал это специально, я был уверен в этом. Тогда я не смог вспомнить, где мы встречались, но теперь узнал его. Это был Лаваро – командир отряда колумбийских коммандос…