Текст книги "Инвалиды"

Автор книги: Юрий Рыбко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Рыбко Юрий Юрьевич. Инвалиды. Повесть.

Живешь как обычный человек, учишься, работаешь. Совершаешь хорошие и плохие поступки. Каждый вечер засыпаешь и каждое утро просыпаешься. Смеёшься и плачешь. Теряешь и, может быть, находишь. Постигаешь смысл жизни. Маленький человек среди миллиардов людей, одна звездочка в необъятной вселенной. Когда от тебя ничего не зависит.

А что если это заблуждения и все совсем не так? Ведь ты никогда не знаешь, что твоя жизнь и все что с ней связано, может в один момент измениться. Ты вытянешь билет по увлекательному маршруту и станешь капитаном своей судьбы. И это наступит завтра.

Тимур выключил ночник и закрыл глаза.

Весенним утром желтый школьный автобус увозил подростков к подножию Волчьей горы. За окном мелькали дома и деревья, а между ними глаза ослепляли яркие солнечные лучи. Весь автобус наполнился криками и смехом неугомонных школьников. Мальчишки сражались друг с другом и заигрывали с девчонками. Временами особенно буйным учителя делали замечания. Тимур смотрел в окно и держал в руках красный блокнот, который ему вчера подарила мама. Он еще не решил, что чего его использовать: записывать умные идеи, рисовать машины или хранить контакты всех друзей. До прибытия к месту назначения оставалось минут десять.

Волчья гора – одно из наиболее неприступных мест в округе. Соревнования по трассе повышенной сложности требовали от участников необычайной силы и ловкости, которые были только у самых целеустремлённых спортсменов. И сегодня, как и каждый год, появятся победители в каждом виде скального фестиваля. Участие в парной гонке – мечта каждого школьника, ведь приз победителю – новенький японский скутер, а с ним – уважение и слава в глазах сверстников. Чемпион не обходился и без повышенного девичьего внимания, а его фотография с медалью красовалась на школьной доске почета до следующего фестиваля.

Автобус остановился и озорные школьники, с интересом выглядывая в окна, стали выбегать, спрыгивая со ступенек, вопреки замечаниям учителей. Тимур вышел последним и огляделся. Нескончаемый разноцветный лагерь: палатки, снаряжения, участники и зрители – смешались возле огромной и леденящей душу горы. Она и в самом деле казалась неприступной и только меленькая площадка на самом верху указывала, что победителю есть место на вершине. Никто так и не знал, зачем гора здесь расположилась.  Природа, по одной ей известной архитектурной задумке, разместила здесь каменного исполина. Его рельеф, больше напоминающий горные внутренности, чем место для соревнований, сверху вниз пересекали страховки, словно сосуды. И эта природная непосредственность от непомерной зелени вокруг до огромных камней ежегодно останавливала выбор организаторов фестиваля на Волчьей горе. Менее пологая сторона  использовалась для эстафет, а самые сложные участки подходили для домбайских связок.

Тимур услышал слова стоящего рядом пожилого мужчины:

– За все время только один альпинист забрался на самую ее вершину, с тех пор его рекорд так никто и не побил.

Эта история была известна каждому жителю города.

Школьников привезли уже к концу второго дня соревнований как на экскурсию. Никто из них не выступал и поэтому руководство не поспешило с их доставкой. Тимур сел в группе зрителей и с любопытством стал рассматривать находящееся вокруг спортивное снаряжение. Он заметил непонимающий взгляд сидящего рядом одноклассника.

– Веревки, карабины, зажимы, каски, ролики, зацепки, крючья, молотки,  – говорил Тимур, показывая на них рукой.

Пару раз он тоже участвовал в соревнованиях, а в этом году не получилось, потому что простые виды в программу фестиваля не включили.

Тем временем заканчивались приготовления двух последних участников, они слушали наставления тренеров и помощников. На финальном этапе каждый из них должен показать все свое мастерство. Битва за первое место – особое, захватывающее зрелище, которое зрители ждут с нетерпением, пытаясь заблаговременно угадать победителя. В данном случае выбор был сложным – парни имели примерно равный опыт скалолазания, занимались у одного тренера, были атлетически сложены, обоих отличали целеустремленность и твердость духа и ко всему они были отличными друзьями.

И вот – старт. Спортсмены приготовились и замерли, а через секунду по сигналу устремились к вершине горы. Раздались дружные поддерживающие крики болельщиков:

– Сергей, Сергей, Сергей!

– Рома, Рома, Рома!

Оба участника быстро поднимались по южному склону горы, как кошки по дереву. Через десять минут напряжение достигло предела и толпа поочередно скандировала то одному, то другому спортсмену. Эта была настоящая захватывающая борьба, когда никто не думал отступать ни на шаг. Наконец, Рома, то ли от волнения, то ли от ошибки, оступился и соскользнул вниз, повиснув на страховке, и Сергей радостно поднял руку вверх. До вершины горы оставалось метров десять.

Спортсмены спустились вниз и восторженная публика ринулась к победителю. Его обнимали и целовали, пожимали руки и подбросили несколько раз в воздух. Один из организаторов подкатил победителю новенький скутер. Две красивые девушки подошли к парню, чтобы сфотографироваться.

Как бы сейчас на его месте хотел оказаться любой школьник. Об этом искренне мечтал и Тимур, который не сводил глаз с одной из девушек. Ее большие глаза, оживленный и радостный вид доставляли ему куда большее удовольствие, чем слава вокруг чемпиона. Жаль, что он сам никогда не сможет занять место победителя.

Обратная дорога была уже не такой интересной и уставшие ученики не могли дождаться приезда в школу. Тимур смотрел в окно и улыбался, вспоминая красивую девушку. В руках он опять держал маленький красный блокнот.

Показалась пятая школа, светлая, двухэтажная, окруженная высоким забором. Соседнее здание другой школы, тридцатой, было более старым и простым, без забора.

Тимур вышел из автобуса последним, уже заметно прихрамывая, и направился к школе. Пройдя по большому и уютному двору до здания, он с облегчением открыл входную дверь. Наконец-то он дома. Именно вторым домом для него и ста двадцати других детей стала школа №5. Только здесь близкие и понимающие друг друга люди. Их всех объединяли не только совместные парты, учителя и уроки, но и самый серьезный враг – умственные и физические недостатки. У некоторых детей еще и не было родителей. Вот почему мальчишки с соседней школы называли их инвалидами, а школу – инвалидной. Впрочем, Тимур смотрел на сверстников и видел на их лицах больше радости, чем переживаний, все они смирились со своими дефектами и старались развивать имеющиеся достоинства.

Пройдя до конца по длинному коридору, он открыл дверь класса. Школьники, разбившись по группам, обсуждали последние новости. Самым интересным событием был скальный фестиваль и восторженные рассказчики, красочно приукрашивая спортивные баталии, делились своими впечатлениями.

– У него снаряжение лучше было!

– А помнишь, как тот в красной футболке всех обогнал?

– Еще и девчонки участвовали, видел, та, что с косичками победила.

– А мотороллер какой, японский гоночный.

– Он очень быстро ездит, я знаю.

Пройдя к первому ряду, Тимур поздоровался с Оксаной и сел рядом с ней за парту. С его места возле окна открывался отличный вид на улицу, по которой ученики двух школ приходили в свои учреждения. Примерно три месяца назад, разглядывая случайных прохожих, он впервые обратил внимание на девушку с соседней школы, а точнее на ее большие глаза и красивую улыбку.  Скорее всего, она переехала с другого города, потому что раньше он ее не видел.

Правду говорят, что у людей, потерявших слух или зрение, начинают лучше работать все другие органы чувств. Вот так и у инвалидов обостряется восприятие окружающего мира. Тимур был готов поспорить, что узнает девушку, даже если увидит ее очень далеко. Иногда он каким-то непонятным чувством ощущал, что она должна вот-вот появиться и девушка непременно появлялась. Это она сегодня фотографировалась с победителем соревнований. Мысли о красавице заставили его сердце колотиться сильнее. Тимур взял ручку и аккуратно написал слово «Зайчик» в тетради. А рядом нарисовал солнышко. В его тетрадке поселился солнечный зайчик. Тимур улыбнулся.

В свои восемнадцать лет он был выше и сильнее сверстников, природа, как хороший художник, наградила его светлым умом и твердым характером и словно в довершении картины последним мазком прибавила легкий паралич левой ноги. Его причиной стала травма позвоночника при рождении мальчика. К восемнадцати годам после проведенного восстановительного лечения у Тимура осталась небольшая хромота, которую он усилием воли мог скрывать непродолжительное время. Не сказать, что это досадное недоразумение сильно отражалось на мальчишке. Он с удивлением обнаружил, что за окном гораздо больше нормальных людей имеют все возможные и ненужные пороки.

Но сейчас это было совсем не важно. Глаза и улыбка девушки никак не покидали его воображение. «Как привлечь ее внимание, – подумал Тимур, – ведь у нее наверняка большой выбор парней».

– На выступление моя мама купит новое платье.

Тимур услышал разговор одноклассниц, сидевших за ним. «И как это он раньше об этом не подумал?» – пронеслось в голове. Теперь он решил, где сможет попробовать свои силы.

Директора двух соседних школ, желая всемирно развивать добрососедские отношения, ежегодно организовывали творческий концерт, где выступали способные ученики. Сам концерт был приурочен к дням рождения школ, которые были в один месяц, но с разницей в двадцать пять лет. Дети с ограниченными возможностями чаще пробовали себя в пении и небольших сценках, хотя концерт ни в чем выступающих не ограничивал. Импровизация приветствовалась и именно на этой сцене загорались популярные школьные звездочки. Концерт собирал самих школьников, их родителей, членов попечительских советов и, конечно, спонсоров.

Тимур подумал об участии в творческом концерте. Это была отличная возможность обратить на себя внимание девушки. Он стал перебирать в памяти все возможные выступления, на которых он всегда был активным помощником, реже зрителем, но никогда сам не выступал. Повернувшись к своей соседке по парте, он увидел на обложке ее школьной тетради нарисованную скрипку с фонтаном цветных звуков. Тимур улыбнулся. Звуки этого инструмента ему нравились больше всего. Много лет назад на скрипке играла одна девочка с его школы, а ее выступление было отмечено бурей оваций и дипломом за первое место. Она вместе с родителями переехала в другой город и с тех пор скрипка лежала на полке в кабинете музыки. «Мальчик, играющий на скрипке для своей возлюбленной, – возникла мысль у Тимура, – отличный шанс заявить о себе». Осталось уговорить учителя.

Прозвенел звонок на начало урока и учитель, Степан Андреевич, вошел в класс. Первый урок как раз и был уроком музыки. Никто из детей точно не знал, на скольких инструментах мог играть их учитель. Точно было одно – он хорошо играл на всех инструментах, что были в школе.

На уроке дети разучивали песни, исполняли их хором, смеялись, повторяли куплеты снова и снова. Когда выдалась небольшая пауза, Тимур подошел к учителю и уверенно сказал:

– Степан Андреевич, научите меня играть на скрипке!

Учитель музыки, добрый и полный мужчина, спокойно посмотрел на парня и произнес:

– Ишь ты какой, научи его, вот поможешь мне сегодня после уроков, тогда и буду учить.

Потом Степан Андреевич рассказывал школьникам, что такое гимн и для чего он нужен. Как понял Тимур, гимн это торжественная песня, которая что-то прославляет. Витя, мальчик который не мог ходить и ездил только на коляске, спросил:

– А можно придумать гимн для нашей школы?

– Конечно, – ответил учитель музыки, – это хорошая идея, вы можете сами поучаствовать в создании гимна. Но сначала для него надо придумать слова, а уже потом я помогу вам составить музыку.

Все дети зашумели, потому что идея гимна школы им понравилась. Было решено приступить к его созданию. На этом урок закончился.

Контингент пятой школы отличался особенным разнообразием, которое проявлялось в медицинских диагнозах. Большинство детей имели психические или нервные болезни, меньшая группа подростков страдала различными поражениями опорно-двигательного аппарата, а уже совсем у небольшого числа школьников диагностировались нарушения слуха, зрения или каких-нибудь внутренних органов. Почти все они получили свои болезни при рождении, но были и те, кому достались «приговоры» в течение своей небольшой жизни.

Само наличие болезней, а также нахождение в коллективе себе подобных способствовало появлению характерных, но вполне объяснимых особенностей психики. В той или иной мере, всем им были свойственны различные страхи, пониженная самооценка и недоверчивость к окружающим, а излишняя эмоциональность нередко приводила к обидам и одиночеству.

От учителей требовалось колоссальное терпение и выдержка, чтобы не только вложить в головы воспитанникам школьную программу, но и грамотно балансировать на грани родительской ласки и преподавательской требовательности. Ко всему, этот сложный процесс осуществлялся под пристальным наблюдением врачей и психологов.

Все выпускники пятой школы рано или поздно ее заканчивали и, если была возможность, приобретали профессию и трудоустраивались. В противном случае – находились под постоянной опекой государства. И уже много лет все повторялась из года в год.

Помощь заключалась в том, что Степан Андреевич попросил Тимура переставить некоторые инструменты в кабинете и стереть с них пыль.

– Сначала аккуратно берешь футляр, достаешь инструмент и протираешь сухой тряпочкой, – проинструктировал учитель.

Тимур взял гитару, сел и положил ее себе на колени.

А тем временем учитель стал рассказывать смешные и удивительные истории про музыкантов.

–  Как-то опаздывая на концерт, – начал Степан Андреевич, – Паганини спросил у извозчика, за сколько денег он довезет его до театра. Извозчик ответил, что стоимость поездки составит десять франков. На что Паганини удивился, так как сумма была очень большой. Извозчик пояснил, что билет на концерт Паганини стоит тоже десять франков, а играет он всего лишь на одной струне. Тогда Паганини сказал, что заплатит извозчику требуемую сумму, если он довезет его на одном колесе.

Таких историй учитель музыки знал огромное множество и всегда с удовольствием делился ими со школьниками.

Тимур обратил внимание на футляр скрипки в шкафу. Протерев и поставив гитару на место, он взял футляр в руки и достал скрипку. Незаметно речь учителя стала удаляться, а на ее место пришло небольшое радостное волнение. Пальцы прикоснулись к округлому и блестящему от лака корпусу с выемками по бокам. Он поочередно дотронулся до четырех слегка натянутых струн и рассмотрел длинный черный гриф из палисандра. Тимур взял в руку смычок и услышал голос подошедшего учителя:

– Он сделан из бразильского дерева и конского волоса, с одной стороны, – Степан Андреевич показал на один конец смычка, – головка, с другой – колодка.

Тимур с неподдельным интересом смотрел на учителя, всем свои видом показывая, что ему интересна любая информация о музыкальном инструменте.

– Скрипка струнный инструмент, очень сильный и эмоциональный, – продолжил учитель. – Игра на ней настоящее искусство, только не всем под силу. Ты знаешь, молодой друг, что великий Альберт Эйнштейн был несравненным виртуозом-скрипачом. Об этом к радости самого ученого как-то написал один журналист в местной газете. А ведь ты помнишь Эйнштейна только как автора теории относительности и лауреата Нобелевской премии. Гениальные люди талантливы во всем, хотя бывают и исключения. Эта скрипка побеждала на Дельфийских играх – соревнованиях мастеров высокого уровня. Ну, так что, Паганини, учить будем?

– Я хочу исполнить очень красивую музыку, – ответил Тимур.

– Хм, – произнес учитель, – тогда расскажи, о чем будет твоя красивая музыка?

Тимур подумал и произнес:

– Эта музыка будет о том, что в одной школе учатся дети с добрыми и отзывчивыми сердцами. Они грустят, но верят, что встретят свою любовь. И однажды, когда любовь прикасается к их сердцам, жизнь начинает меняться. Весь мир становится осмысленным, интересным, красочным, потому что любовь отрывает им смысл жизни, – Тимур замолчал.

Учитель нахмурился, о чем-то думая, потом поднял голову, улыбнулся и произнес:

– Ну и задачку ты мне подкинул, завтра найду тебе чего-нибудь, а сейчас иди домой.

Тимур с благодарностью посмотрел на учителя и произнес:

– Есть только одно условие – я должен сыграть эту музыку ровно через три месяца, чтобы выступить на творческом вечере.

Учитель удивленно поднял брови и произнес:

– Иди уже, вундеркинд!

На следующий день Степан Андреевич принес различные произведения для скрипки: «Дьявольские трели» Тартини, две сонаты Баха, три каприса Паганини, а еще Моцарта и Прокофьева. Учитель сам принялся их исполнять. Тимур слушал внимательно, улавливая каждый звук, словно находился в роли преподавателя. Его лицо менялось от огорчения до восторга, от смятения до уверенности и от ненависти до любви. Казалось, что великие произведения связаны с увлекательными сценариями, которые видел только один школьник. Временами он делал какие-то пометки на листе бумаги. Учитель играл с закрытыми глазами, всецело погрузившись в волшебные звуки любимого инструмента.

Когда все мелодии были проиграны, Степан Андреевич вопросительно посмотрел на Тимура.

– На чем остановимся?

Мальчик слегка задумчиво, но уверенно произнес:

– Начнем со второй и сыграем где-то минуты две, потом перейдем на четвертую, там, в конце сыграем три минуты, а потом у первой возьмем начало на одну минуту, – Тимур протянул учителю написанную на листке формулу.

Педагог с нескрываемым удивлением и широко открытыми глазами пытался безуспешно понять смысл только что выведенного музыкального произведения от нахального композитора. По натуре Степан Андреевич был человеком с добрым сердцем. Много лет назад он в поисках работы самостоятельно пришел в пятую школу и так здесь остался. Он верил, что все эти девчонки и мальчишки, несомненно, талантливы и поэтому старался понукать их слабостям, постоянно искал новые музыкальные веяния и старался, чтобы его ученики ничем не отличались от своих нормальных сверстников, а может быть, и превосходили их. Благодаря такому тесному и плодотворному сотрудничеству его воспитанники  неоднократно побеждали на музыкальных конкурсах. А он искренне этому радовался и всегда находился за кулисами, чтобы в любую минуту поддержать своих музыкантов. Их фотографии с художественным описанием заслуг он бережно хранил в альбоме, который собственноручно сделал, как и кожаную обложку к нему. Фотоальбом учитель всегда носил с собой в портфеле, словно очень ценный клад, и доставал, чтобы с вдохновением поведать о заслугах своих подопечных. Он увлеченно мог рассказывать о каждом ребенке из фотоальбома как о собственном чаде, восторженно подчеркивая даже незначительные заслуги.

Все эти обстоятельства позволили Степану Андреевичу сохранить спокойствие. Не понимая формулы произведения, выведенной Тимуром, он не стал расстраивать парня и что-то объяснять, а просто пообещал, что дома обязательно поработает над заказанной композицией. И они перешли к обучению игры на инструменте.

Директор школы, Владимир Викторович, амбициозный, расчетливый и щеголеватый мужчина, чувствовал себя не на своем месте. Его не прельщало провести свои лучшие годы в школе инвалидов. Он устроился сюда временно, только чтобы найти подходящую работу. Используя детей как щит, он с легкостью попадал на приемы к высокопоставленным чиновникам и обзаводился нужными связями. И вот сейчас приближался долгожданный результат его трудов – на прошлой неделе сам мэр пообещал ему перевод на директорское место в престижный первый лицей в центре города. Требовалось оказать небольшую услугу, о которой мэр должен попросить в самое ближайшее время.

Владимир Викторович с умным видом, но несколько отрешенно следил за ходом собрания, где обсуждали кандидатов на творческий вечер двух школ. Всех исполнителей согласовали, но не было ни одного претендента для игры на музыкальных инструментах. Директор внимательно посмотрел на учителя музыки, и со стороны могло показаться, что он готовиться сделать очень критическое и нелицеприятное замечание. На самом деле он вглядывался в дешевый костюм учителя и по потертостям давно не модной ткани пытался догадаться, сколько ему лет.

– Что ж вы, Степан Андреевич, подкачали? Не вырастили ни одного Бетховена? – только и произнес Владимир Викторович.

Степан Андреевич действительно оказался в незавидном положении. Олеся, которую он учил играть на флейте и планировал на выступление, уезжала с родителями в Париж, а Олег, которому уже стала покоряться гитара, госпитализировался на долгожданную операцию. Мысль о Тимуре даже не пришла учителю в голову.

– На это выступление у меня никого нет, – растерянно произнес педагог.

– Что ж, останемся без вашей музыки, Степан Андреевич, окончательный список утвержден, – сказал директор, поставив подпись под списком, и добавил, – собрание закрыто.

Степан Андреевич, спустился в свой кабинет, где застал Тимура с энтузиазмом водившего смычком по скрипке. Абсолютно не думая, что говорит, он произнес:

– Ну что, этот творческий вечер будет без музыки, у тебя есть шанс за год натренироваться и выступить на следующем концерте, – учитель улыбнулся и посмотрел на мальчика.

– Вы меня не согласовали? – Тимур произнес эти слова с отчаянием, – как вы могли, я же сказал, что хочу выступать!

– Послушай, Тимур, за такое короткое время невозможно научиться играть на скрипке серьезное произведение, я обучал девочку полтора года, чтобы она достойно выступила на концерте. Три месяца – это очень маленький срок, – подытожил учитель.

Естественно, он не мог добавить, что обучение инвалида еще более трудоёмкий процесс, хотя, кажется, что этот момент он также учитывал.

– Для кого невозможно? Для вас? – в голосе Тимура звучал вызов, – почему вы решаете за меня?

Мальчик, не сдерживая больше нахлынувших эмоций, положил скрипку на стол и выбежал из класса.

Степан Андреевич остался один, ссутулившись, учитель казался совсем одиноким. Он расстроился от того, что не сразу объяснил ученику продолжительность обучения, а также от того, что не оправдал надежд Тимура. Учитель накинул плащ, выключил свет и закрыл свой кабинет.

Уже дома Степан Андреевич взял коричневей кожаный портфель и достал из него фотоальбом. Когда он рассматривал фотографии своих воспитанников, то теплые воспоминания погружали его в мир музыки и чувств. Слезы побед на щеках радостных школьников и волшебные звуки инструментов придавали ему уверенность в необходимости и особой важности своей работы.

Степан Андреевич уже хотел отрыть альбом, когда его внимание привлекли копии музыкальных произведений, которых он готовил для Тимура. Учитель отложил фотоальбом и взял ноты. «Паганини, – пронеслось у него в голове, – а это что за лист?»

Он вспомнил, что это была запись, которую сделал мальчик. Улыбка тронула губы учителя, он встал и взял в шкафу скрипку. Это была старая добрая немецкая скрипка первой половины двадцатого века, подаренная ему отцом после сдачи вступительного экзамена. Любимый и верный спутник с тех самых времен, когда молодой студент пожелал стать учителем музыки. Наверное, она так и хранила в своей памяти все его блестяще исполненные знаменитые произведения столь же великих композиторов.

Степан Андреевич положил перед собой ноты, определил на часах  минутную стрелку и уверенно начал играть: две минуты в начале второй – музыка жалобно сообщила об одиночестве и тоске, как маленьких ручейках, которые бежали между больших камней, неся на своих плечах тяжелые ветки… Три минуты в конце четвертой – постепенно сливаясь, ручейки превращались в бурную горную реку, которая уже сама двигала камни, безжалостно подмывая деревья, быстрая и сильная она неслась вперед, обретая ледяную мощь… Одна минута в начале первой – река восторженно встретилась с морем,  стала теплее и спокойнее. Вода дарила всему живому свою природную энергию…

Именно эти ассоциации возникли в голове учителя. Музыка закончилась, но ему казалось, что она, многократно повторяясь, продолжалась где-то далеко в его голове. Такого душевного волнения он уже давно не испытывал. Степан Андреевич тихо опустился на стул, пальцы его рук разжались и скрипка со смычком соскользнули на пол.

В восемь утра на следующий день Степан Андреевич ждал директора школы возле его приемной. Мысли у него были разные, даже сумасшедшие. Уже на крайний случай он думал выпустить мальчика на сцену, а за кулисами играть за него. Но это было невозможно. Директор появился в 08:35 и с удивлением спросил:

– Доброе утро, чем могу помочь?

– Здравствуйте, у меня есть один ученик, который будет играть на скрипке, – произнёс Степан Андреевич.

– Вовремя, – заметил Владимир Викторович, – только список вчера передали директору тридцатой школы, а сегодня он должен направить его в администрацию, так что поторопитесь.

Степан Андреевич кивнул и решительно направился в соседнюю школу. Как назло, он не взял зонт, а на улице лил сильный дождь. Учитель не обращал на него никакого внимания.

Секретарь тридцатой школы с удивлением посмотрела на педагога, мокрого до нитки и желающего увидеть директора. Она взяла трубку и доложила о посетителе. Директор принял сразу, поскольку внимательно и заботливо относился к обитателям пятой школы.

– Парень очень выступить хочет, а я вот сомневаюсь, скрипка сложный инструмент и произведения не из простых, – взволнованно поделился учитель, любезно отказавшись от стула.

– В нашем деле главное мотивация, а уже играть вы научите, видел я ваших воспитанников, – поддержал директор.

– Да  уж, научу, – выдохнул Степан Андреевич.

Директор улыбнулся, достал список и вписал Тимура.

– Его данные нужны? – спросил учитель.

– Мы сами запросим, не переживайте.

Степан Андреевич долго и крепко жал руку директора и, попрощавшись, поспешил обратно в свою школу.

Тимур сидел за партой, когда открылась дверь и в класс, весь мокрый до нитки, завалился учитель музыки. По-другому это назвать было нельзя. Он извинился за вторжение и перед всем классом огорошил Тимура, что тот будет выступать на творческом вечере.

А уже после уроков учитель музыки показывал Тимуру правильное положение пальцев на инструменте. Ученик схватывал на лету, но вдруг отложил скрипку и, шутливо нахмурившись, спросил:

– Вы же не верите, что я смогу сыграть? Что, по-вашему, я должен сделать, чтобы все получилось?

Степан Андреевич вздохнул:

– Тебе нужно играть целые сутки, – учитель выдержал паузу, – и молиться.

Ученик понял эти слова буквально. Парень играл с утра и до вечера, до уроков и после, на переменах и на уроках музыки. Степан Андреевич нисколько б не удивился, если бы его ученик сказал, что ложится спать со скрипкой.

Каждый день музыка становилась насыщенней, а движения музыканта уверенней. Казалось, будто распускался дивный цветок, менял цвет лепестков и форму бутона, все сильнее завораживая внимание. Степан Андреевич сам не заметил, как стал закрывать глаза и погружаться в очаровательные звуки, он все меньше и меньше поправлял мальчика. Тимур в свою очередь проявлял чудеса упорства. Не взирая ни на что, он играл, играл с раннего утра и до позднего вечера.

Но не молился. Потому что не умел и был не крещенный. Да и надобности в этом не испытывал. В его семье если кто и верил в бога, то внутри себя, никому не рассказывая и не показывая.

Ранним утром Степан Андреевич открыл глаза, но подняться с кровати не смог. Его мучили кашель, боль в горле и голове. Жена позвонила в школу и сообщила о болезни, а потом сразу же взялась за народные средства. Уже скоро учитель чувствовал себя совсем разбитым, ему стало трудно дышать, а температура поднялась до тридцати восьми и девяти градусов.

Врач, который пришел через час, расспросил о симптомах и начале болезни, выслушал пациента фонендоскопом, померил давление, посмотрел горло и поставил диагноз ОРВИ. Затем выписал пять разных лекарств и, собравшись, пожелал скорейшего выздоровления.

Супруга Степана Андреевича оделась, чтобы сходить в аптеку. Уже выходя, она встретила в дверях Тимура, который узнал о болезни своего учителя и поспешил его проведать.

– Болеет он сильно, не ходил бы ты, а то заразишься.

– У меня маска есть, – ответил Тимур.

– К тебе гость со школы, – громко, чтобы услышал муж, сказала женщина и впустила Тимура в дом, – я пока в аптеку, неподалеку.

Тимур надел маску и зашел в комнату к Степану Андреевичу.

– Если я болею, это еще не значит, что ты не должен играть, – заметил учитель, увидев Тимура.

– Я играю, – ответил Тимур, показывая на футляр инструмента.

– Тогда сыграй, порадуй больного.

Ученик открыл кофр и аккуратно, как большие драгоценности, достал скрипку и смычок. Приготовившись, он высоко поднял инструмент и замер. В следующее мгновение полилась музыка.

Супруга вернулась домой, когда учитель разбирал ошибки начинающего музыканта. По ее расстроенному виду Степан Андреевич сразу понял, что случилось.

– Лекарства дорогие? – спросил он, – хоть одно купила?

Жена кивнула. Им вместе с трудом хватало денег. Все заработанные средства они отдавали за долгосрочный кредит, который взяли на обучение в институте единственного сына.

– Может у кого-нибудь занять? – спросила супруга.

– Я попрошу материальную помощь в школе, – ответил учитель.

Женщина вышла из комнаты, а Тимур вопросительно посмотрел на учителя.

– Но ведь в школе нет материальной помощи.

Учитель заговорщически посмотрел на Тимура, приставил указательный палец к губам и произнес:

– Тсс, зачем расстраивать.

Через неделю Степан Андреевич почти выздоровел и только небольшой сухой кашель напоминал о перенесенной ОРВИ. Учитель был в строгом черном костюме с красной бабочкой и, стоя в холле, приветствовал гостей, а во время приступов кашля приставлял ко рту кулак.  Со всех сторон к школе подходили и подъезжали родители и ученики. Актовый зал с трудом вмещал всех желающих. Нарядные гости обменивались приветствиями и занимали свои места. Прожектора освещали праздничную сцену, оформленную шарами и бантами. Школьные фотографы и видеооператоры устанавливали и настраивали свое оборудование. В двух школах наступил долгожданный творческий вечер.

Тимур пришел раньше времени и уже заприметил свою нарядную избранницу. Он сразу понял, что она тоже будет выступать и, наверное, в каком-нибудь коллективном номере. Украдкой поглядывая на девушку, он заметил на ней красивое розовое платье, длинные вьющиеся волосы и искрящиеся глаза. «Настоящая фея», – подумал Тимур. Он не мог понять, от чего больше волновался – от того, что увидел девушку или от своего публичного выступления.