Текст книги "Очищение (СИ)"

Автор книги: Юрий Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 29 страниц)

– Ну и что ты теперь предлагаешь?

– Других зацепок, кроме клуба Аполлон, у нас всё равно нет. Раз не получилось его разоблачить с наскока, значит, будем копать под него. Надо побольше узнать об этом Фадееве. Кто он, откуда взялся? Всю его подноготную прошерстить. Если он из Нимостора, в его биографии просто обязаны быть черные пятна. Сейчас печать Абаддона у нас – а значит, преимущество пока на нашей стороне и у нас развязаны руки.

– Говорил же я, надо было проследить за ним – а ты, как всегда, рогом уперся…

– Ладно, не ворчи. И на старуху бывает проруха.

Оперативники уже спускались обратно на лифте.

– Начинай им заниматься прямо здесь и сейчас, – продолжил говорить Васильев. – Пообщаешься с нашим Андреем Евгеньевичем, забашляешь ему немного, если надо. Узнаешь, где этот хер Аполлон паркует здесь машину, во сколько приходит – уходит. Если что, в управляющую компанию загляни, они тоже, я думаю, знают про Фадеева немало.

– Погоди, – возразил Коля. – А почему я один? А ты?

– А я попозже присоединюсь. Мне же сейчас Ленку надо ехать провожать на вокзал.

– А, точно. Я и забыл.

Через несколько минут Васильев, дав последние наставления, уже попрощался с Ершовым в главном холле комплекса «Город столиц». Коля вновь отправился к старшему смены службы безопасности, а Васильев к своей машине.

Уезжая домой, майор залюбовался видом небоскребов «Москва-сити». Сейчас только начало смеркаться, и на всех высотках бизнес-квартала уже зажглась разноцветная и яркая подсветка.

«Вот она – красота нового мира» – подумал Васильев. Неужели под покровом этого современного изящества и престижа скрыто логово настоящих приспешников дьявола? Майор этого не знал.

Алексея сейчас охватывало чувство легкой беспомощности и досады. Его, на пару с Ершовым, только что прогнал как мальчишек какой-то тщеславный урод, считающий себя чуть ли не вершителем судеб.

Нечасто майору приходилось терпеть подобное фиаско. Каким-то образом этот Фадеев подсознательно заставил Васильева отступить и принять поражение. Он просто ввел его в ступор, словно загипнотизировав. Нет сомнений, Виктор Андреевич Фадеев действительно неординарный и умный человек, который явно обладает неким даром манипулирования сознанием.

Был ли руководитель Аполлона участником, а может даже лидером клуба Нимостор в его нынешнем виде? Кандидатура была идеальной, а вот правда это или нет, майор узнает в самое ближайшее время. Никуда этот гад не денется. До Вальпургиевой ночи осталось чуть больше суток, за это время Нимостор обязательно сам себя проявит и выведет всех на чистую воду. Главное, чтобы за эти сутки не случилось ничего непоправимого с самим майором, а так же с его друзьями и близкими.

Глава 7

К своему дому Васильев подъехал без десяти минут семь. Майор надеялся, что Лена уже полностью собрала вещи и готова ехать с ним на вокзал. Питерский поезд отправлялся с Ленинградского вокзала больше чем через час. Небольшой запас времени на дорогу у них был.

Лена позвонила Васильеву полчаса назад и сообщила, что она почти собрала все вещи, и к его приезду должна быть полностью готова.

Майор решил подняться на свой этаж пешком, чтобы оценить обстановку в подъезде. Он хотел убедиться, что никто не следил и не поджидал их на лестнице.

Так Алексей добрался до своего этажа, не обнаружив никого подозрительного. На лестнице стояла почти абсолютная тишина. На всякий случай майор поднялся и на восьмой этаж, проверить, не прятался ли кто-то выше по лестнице. Но там тоже оказалось пусто и тихо.

Со спокойной душой майор спустился обратно на седьмой этаж и начал открывать дверь своей квартиры. Васильев рассчитывал, что Лена заперла дверь на железную вставку изнутри. Но, к удивлению Алексея, после трех поворотов ключа дверь послушно открылась и оказалась заперта только на обычный замок.

Это очень не понравилось майору. Почему Лена не закрылась на щеколду изнутри? Это была очень серьёзная оплошность с её стороны, учитывая нынешнее опасное положение вещей. Какой-нибудь умелец запросто мог бы вскрыть такой замок.

В этот момент в голове Васильева и забил первый тревожный звоночек. Он быстро нырнул в квартиру и тут же оглядел коридор. Там майор обнаружил, что свет в коридоре горел, а на полу лежали два незакрытых чемодана с вещами. На первый взгляд всё было в порядке, но внутри квартиры стояла подозрительная тишина.

– Лена! – громко позвал жену майор, закрывая дверь на щеколду.

Но ответа он не услышал. Вместо этого ему показалось, что со стороны их комнаты послышался кратковременный звук, похожий на сдавленный стон. Интуиция майора подсказывала ему, что здесь было что-то не так.

– Лена!!! – еще громче позвал её Васильев.

Ответа вновь не последовало. Тут Алексея окончательно охватил приступ неприятной тревоги. Почему она молчала? Неужели что-то случилось?

Майор, пытаясь подавить нарастающее чувство паники, выхватил свой пистолет и снял его с предохранителя. Затем второй рукой он достал телефон, выбрал меню быстрого вызова и ткнул на номер Лены.

Через мгновение со стороны их комнаты Васильев услышал отдаленно звучащую знакомую мелодию вызова с мобильника жены. Её телефон определенно был в комнате, но была ли там сама Лена?

Телефон жены продолжал приглушенно трезвонить в комнате, но трубку никто не поднимал. Майор надеялся, что она, возможно, крепко задремала и не слышала ни криков мужа, ни сигнала своего телефона.

Отчаявшись, Алексей сбросил звонок и решил осторожно обследовать квартиру. «Пожалуйста, пускай с ней всё будет в порядке!» – мысленно молил майор Бога, в которого не верил.

Медленно и тихонько пройдя вперед, Васильев первым делом аккуратно заглянул в ванную и туалет. Но там оказалось пусто. Странный, похожий на стон, звук из их комнаты, который Васильев услышал при первой попытке позвать жену, не давал сейчас майору покоя, заставив его сердце биться быстрее.

Васильев резко выглянул из коридора с пистолетом в вытянутых руках и бегло осмотрел помещение кухни. Кухня была небольшой, и спрятаться там было просто негде. Поэтому, убедившись, что там никого нет, майор не стал заходить внутрь и, повернувшись в другую сторону, он аккуратно, мелкими тихими шажками пошел дальше по коридору.

Впереди была лишь их комната, Лена сейчас могла находиться только там. Внутри горел свет. Васильев шел размеренным и тихим шагом, вытянув вперед руки с пистолетом. Чем ближе он подходил к комнате, тем больше его охватывало поедающее изнутри чувство надвигающейся непоправимой беды. Но он старался ни на секунду не терять над собой контроль и вслушиваться в каждый шорох. Если в квартире кто-то есть помимо Лены, Васильев ни за что не даст ему уйти.

Дойдя до комнаты, майор прижался спиной к стене рядом с дверной аркой. Он затаил дыхание, прикрыл на мгновение глаза, а затем молниеносным движением развернулся всем телом в дверной проем комнаты, готовый стрелять при малейшем признаке опасности.

Увидев происходящее в комнате, майор пришел в настоящий ужас и потерял дар речи. Самые мрачные прогнозы, которые Васильев старался до этого тщательно отметать из своих мыслей, подтвердились.

У стены комнаты, рядом с кроватью, лицом к майору, на деревянном стуле сидела Лена, одетая в свою привычную домашнюю одежду. Ее тело и ноги были примотаны к стулу строительной изолентой, кусок этой же изоленты был наклеен на её рот. Она была жива, но у неё были очень испуганные глаза, а на щеках застыли совсем свежие слезы. Прямо позади привязанной супруги майора находился невысокий мужчина лет сорока пяти, одетый в джинсы и легкую весеннюю куртку темно-зеленого цвета. Он стоял, склонившись над сидящей на стуле Леной и приставив сзади к её горлу длинный нож с волнистым лезвием.

Лена, увидев выскочившего из проема Алексея, округлила глаза, тихо застонала и начала слегка дергать своим телом на стуле. В её взгляде промелькнуло чувство надежды.

– Привет, легавый! – бодро поздоровался неизвестный злодей, плотно державший ритуальный нож у горла Лены. – А мы тут тебя уже заждались!

У мужчины, державшего в плену жену Васильева, были темно-рыжие волосы, высокий лоб, приплюснутый нос и очень тонкие, сильно прижатые губы. Майору показалось, что его серые глаза излучали какой-то странный оттенок безумия и отчаянного бесстрашия. По его взгляду казалось, что этот человек был одержим некими злыми силами. После приветствия с майором, довольная ухмылка на его лице сменилась идиотской улыбкой. Его рот широко открылся, обнажив некрасивые желтые зубы.

Алексей первый раз в жизни видел этого человека, но в его голове уже закралась первая и единственная догадка, кем мог быть этот неприятный тип. Рыжие волосы, странные безумные глаза, невысокий рост. Неужели это Цербер? Тот самый легендарный палач, главный маньяк и садист секты Нимостор.

Поверить в такое майор пока был не готов. Если это действительно выживший и постаревший Цербер, то дело было совсем плохо. Такой псих способен на всё, и предугадать его поведение заранее невозможно.

– Лена, Леночка, – наконец смог выдавить из себя слова успокоения майор. – Ничего не бойся, я рядом.

Васильев, у которого от увиденного зашкаливал адреналин, держал в вытянутых руках пистолет, нацеленный в район головы рыжего негодяя. Но стрелять сейчас было слишком рискованно: лицо и туловище злодея находилось слишком близко к самой Лене, рыжий практически прятался у неё за спиной. Малейшее отклонение пули может привести к роковым последствиям.

– Медленно опусти оружие на пол, иначе я твоей женушке голову сейчас отрежу, – монотонно пригрозил рыжий.

Васильев обратил внимание, что этот урод заметно картавит. Цербер по описанию Фальша тоже картавил. Неужели все-таки это был он?

Еще майора сейчас беспокоил вопрос: как этот человек вообще смог проникнуть в их квартиру? Он же предупреждал несколько раз супругу, чтобы она ни при каких обстоятельствах не открывала дверь никому, кроме Алексея.

– Ты что, легавый, плохо слышишь?! Пушку опустил! – мерзким громким голосом приказал рыжий и прижал нож к горлу Лены еще сильнее, отчего та в испуге закрыла глаза и завыла.

Майор не стал испытывать судьбу и медленно поднял руки. После этого он не спеша присел на корточки и одной рукой положил пистолет на пол. Рыжий в этот момент внимательно и сосредоточенно наблюдал за Алексеем, не отводя ни на сантиметр лезвие от горла Лены.

Васильев снова поднял обе руки и встал обратно на ноги, ожидая дальнейших указаний этого подонка. Если майор хочет спасти Лену, ему нужно вести себя осторожно с этим рыжим сектантом. Алексей уже был абсолютно уверен в причине, по которой этот человек взял в плен его жену. Рыжий пришел за печатью Абаддона.

– Пни ногой пистолет под кровать. Быстро! – вновь закартавил рыжий.

Майор подчинился и легонько ударил ногой по лежащему ПМ, отчего тот покатился по полу, а затем скрылся из виду под большой кроватью, где всегда спали Алексей и его жена.

– Теперь аккуратно достань свой телефон и кинь мне.

Васильев медленно вытащил из кармана свой мобильник и кинул его рыжему ублюдку. Тот ловко поймал телефон одной рукой, а затем положил его на деревянный секретер, стоявший позади рыжего.

– Молодец, мент! Вот так дальше себя и веди, – надменно похвалил рыжий майора и тут же задал вопрос: – Наручники есть у тебя?

Алексей не стал юлить и достал из-за спины свои служебные неисправные наручники, которые он уже больше недели забывал сходить и поменять. Майор молча продемонстрировал браслеты рыжему, держа их указательным пальцем руки.

– Шикарно. А теперь иди и прикуй свои руки вон к той батарее, – рыжий указал взглядом на трубу отопления, которая проходила на противоположном углу комнаты. – Только без резких движений!

Васильев без колебаний повернулся и медленно подошел к водопроводной трубе. Сейчас в сознании майора промелькнул первый лучик надежды на благоприятный исход в этой критической ситуации. Если рыжий больше не придумает для себя новых мер предосторожности, неисправный фиксатор наручников давал Васильеву шанс внезапно освободиться и атаковать этого урода, предварительно выбрав удачный момент. Эта мысль начала немного подбадривать майора.Сейчас он воспринимал свою местами дырявую память не за недостаток, а за настоящий подарок судьбы, благодаря которому появился небольшой шанс спасти Лену из грязных лап этого урода.

Алексей сунул руку в одно из колец наручников, защелкнул его, а затем протянул второе кольцо за трубой и сунул туда другую руку. Второе звено защелкнулось.

Теперь Васильев стоял к рыжему боком, держа на весу свои руки, прикованные к трубе.

– Очень хорошо, – довольным тоном тихо сказал рыжий.

После этого он убрал лезвие от головы Лены. Встал в полный рост и, с довольным выражением лица, начал пальцами руки слегка покручивать свой нож.

«Отлично» – подумал майор. Значит, теперь этот урод почувствовал себя в безопасности и будет немного расслаблен. Дальше нужно, чтобы он потерял бдительность, отошел на безопасное расстояние от Лены и повернулся спиной к майору. Только тогда у Алексея будет хоть и небольшой, но настоящий шанс на спасение себя и жены.

– Что тебе нужно? – спокойным тоном спросил Васильев.

– Да ты, я думаю, и сам знаешь, – продолжая улыбаться, ответил рыжий.

После этого он перестал смотреть на майора и, слегка подбрасывая и крутя в руке нож, начал прохаживаться взад-вперед за спиной привязанной Лены.

– Отпусти её, – требовательно сказал Алексей. – Тебе ведь нужен только я.

– Давай договоримся так, легавый, – начал на ходу сразу отвечать рыжий. – Если ты не скажешь мне сейчас, где печать Абаддона – я убью вас обоих, страшно и мучительно. Сначала её, потом тебя. – Сектант сделал небольшую паузу и продолжил: – А если скажешь – убью только тебя, быстро и безболезненно. А её вообще не трону, слово даю.

– Какая еще печать? О чем ты? – начал изображать недоумение Васильев.

– Круглый металлический шар, который ты со своим напарником нашел сегодня ночью в машине тех двоих. Ты дурака-то не включай, мент! – повысил голос рыжий.

– Не было ничего в машине! Ты что-то напутал, – снова изобразил непонимание Алексей.

Выражение лица рыжего внезапно приобрело оттенок пугающей сосредоточенности, как будто он готов был прямо сейчас наброситься на беспомощного майора. Но вместо этого рыжий резко наклонился, схватил одной рукой голову Лены, а второй приставил нож к верхней мочке её правого уха. Бедная супруга Алексея снова закрыла глаза и беспомощно завыла.

– Слушай, а давай я ей сейчас ухо отрежу, а? – жутко улыбнувшись, весело сказал рыжий. – Это не больно совсем! Ван Гог вон, сам себе ухо отрезал, и ничего, жил и творил дальше.

Рыжий истерично засмеялся. То, что он действительно это сделает, майор не сомневался. Этот мужик явно ненормальный.

– Щас… – довольно произнес рыжий и устремил взгляд на свой нож, прижатый к уху Лены.

– Стой! – громко остановил его майор.

Рыжий снова обратил свой безумный взгляд на Васильева.

– Я всё скажу! – добавил майор для убедительности.

Васильеву нужно было сейчас тянуть время и при этом стараться уберечь Лену от насилия. Нужно указать рыжему место подальше от Москвы. Этот ублюдок наверняка сам не поедет проверять и осматривать указанное место, этим займутся его сообщники. Пока они не убедятся в правоте слов майора – рыжий, скорее всего, ничего им не сделает. А если сказать ему сейчас правду и отправить к отцу Матвею – это значило бы конец всему, уж для майора точно. Да и кто даст гарантию, что когда сатанисты получат печать, этот подонок сдержит своё слово и не причинит вреда Лене? Алексей всё равно уже этого не узнает, так как будет мертв. Нет, говорить правду нельзя ни в коем случае! Это будет означать, что Нимостор добьется своего и совершит завтра ночью главный ритуал, а тогда погибнут еще несколько сотен, а может даже миллионов человек.

В этот момент майор вспомнил о старом загородном доме своего отца в Малино. Папа в это время туда обычно не ездит и сидит в городе. Старую дачу в Малино отец посещает только летом и на новогодние праздники. Сейчас было в самый раз отправить туда сатанистов. Пока они будут преодолевать путь почти в 90 километров от Москвы, Васильев постарается отвлечь этого рыжего психа какой-нибудь спокойной беседой, дождаться удачного момента, а затем вырваться из наручников и прибить его.

– Ну? – в нетерпении произнес рыжий, держа нож наготове. – Я слушаю тебя.

– Поселок Малино, улица Энгельса, дом 36. Печать на чердаке, в черной дорожной сумке.

– Что это за место? – заинтересованно и резко спросил рыжий.

– Это дача моего отца, он туда не ездит в это время года. Я решил спрятать ваш артефакт именно там.

Рыжий медленно убрал нож от уха Лены, привстал и сделал задумчивый вид. Спустя пять секунд он угрожающе произнес, смотря в глаза Васильеву:

– Ну, смотри, мент! Если ты сейчас повесил мне лапшу, я не ограничусь одним ухом твоей жены, я ей еще и пальцы на руке отрежу. Буду их отсекать по одному, пока не скажешь правду.

Рыжий достал одной рукой старенький дешевый телефон. Набрал чей-то номер и приложил трубку к своему уху. Спустя несколько секунд он монотонно продиктовал в телефон:

– Малино, улица Энгельса, 36. На чердаке дома в дорожной сумке. Надо проверить.

Рыжему что-то ответили в трубку, после чего он так же монотонно сказал:

– Хорошо. Жду ответа.

Сектант сбросил звонок и убрал телефон. Затем он повернулся к Васильеву, вновь улыбнулся своей некрасивой широкой улыбкой и сказал:

– Ну что, легавый, сейчас наши ребята съездят проверить твою дачу. Надеюсь, у тебя только что хватило ума сказать мне правду.

После этих слов рыжий вновь склонился над Леной и начал внимательно вплотную рассматривать её лицо и тело. Лена с чувством глубокого отвращения попыталась отпрянуть от подонка, дышащего прямо на неё.

– Потому что если ты сказал неправду – я буду только рад этому, – продолжил рыжий, похабно осматривая Лену.

Вдруг он резко убрал голову от лица Лены, прошелся вокруг стула и встал ровно напротив неё, оказавшись спиной к майору.

Алексей, пока рыжий стоял к нему спиной, аккуратно подергал наручники и мысленно примерил, с какой силой ему надо будет сделать резкий рывок, чтобы одно кольцо наручников отсоединилось и освободило руку Васильева. Конечно, могла произойти и внезапная осечка, при которой фиксатор кольца мог остаться на месте при ударе, но майор категорически отказывался думать о такой фатальной неприятности. Сама судьба дает Алексею шанс воспользоваться неисправностью своих наручников.

Рыжий начал медленно водить лезвием ножа сначала по рукам, а затем в области открытого предплечья Лены. Она в испуге закрыла глаза, но не произнесла ни звука. Маньяк при этом страстно приговаривал своим мерзким и картавым голосом:

– Какая у твоей жены прекрасная и нежная кожа. Она практически идеальна! Я уже представляю, как буду её медленно надрезать в разных местах, а затем в один прекрасный момент сниму её целиком. Ей будет очень больно и страшно, но ведь своей красотой надо делиться с другими.

Васильев смотрел, как рыжий подонок измывается над его беззащитной женой. «Это я виноват» – со скорбью подумал Васильев. Это произошло только из-за него! Алексей слишком переоценил себя и подверг смертельной опасности любимого человека. Нужно было раньше думать об этом и заранее сказать всю правду Лене! Она бы обязательно выслушала и поверила в любой бред из уст мужа. А он, идиот, молчал и думал только о деле.

Васильев не знал, за сколько сообщники рыжего доберутся до отцовской дачи в Малино, но за это время нужно успеть максимально ослабить бдительность маньяка, дождаться нужного момента и напасть на него. Если замысел Васильева провалится – случится непоправимая беда и майор, если останется жив, уже никогда не сможет простить себе этой роковой оплошности. Пора действовать!

– Скажи, почему ты это делаешь? – спокойно, без злобы и обиды, спросил майор, рассчитывая отвлечь его внимание от беспомощно сидящей и трясущейся Лены.

Рыжий прервал свою мечтательную и жуткую речь, но продолжил медленно водить ножом по телу Лены. Не поворачиваясь лицом к Васильеву, он без интереса спросил:

– Ты о чем, мент?

– Ты ведь Цербер, верно? – спросил Алексей.

Рыжий, услышав этот вопрос, замер. Он убрал нож от Лены, а затем медленно повернулся к майору. Выражение его лица было слегка удивленным, но при этом оттенок безумия в его глазах сохранился.

– Просто объясни мне, зачем ты причиняешь людям боль и мучение? Что тобой движет? – задал еще пару вопросов Васильев.

Рыжий пристально смотрел на майора еще несколько мгновений, а затем холодно произнес:

– А я смотрю, ты накопал о нас больше, чем мы думали. Даже моё прозвище знаешь.

Цербер, который только что подтвердил своё настоящее имя, начал с заинтересованным видом подходить к Васильеву.

«Подействовало!» – подумал майор. Теперь нужно вести себя осторожно и разными путями стараться поддержать с ним непринужденное общение. Попробуем сыграть на его тщеславии – подобные психи очень любят рассказывать о себе и хвастаться своими кровавыми подвигами перед окружающими.

– Еще бы! – подтвердил Васильев. – Я сложа руки не сидел и изучал ваше осиное гнездо. Ты в своем Нимосторе считаешься настоящей звездой! Чикатило нервно курит в сторонке.

Цербер подошел почти вплотную к майору, держа в поднятой руке нож. Алексей смотрел на него без испуга, с изучающей заинтересованностью.

– А что ты так на меня смотришь, мент? – без улыбки спросил рыжий. – Думаешь, я такой же больной, как и все эти неудачники типа твоего Чикатило? К твоему сведению я их всех вместе взятых уже давно переплюнул несколько раз. И я далеко не такой, как они. Меня не били в детстве, не унижали, не насиловали и женский пол я люблю всем сердцем.

– Тогда что с тобой не так?! – громко и грубо спросил Васильев, – Просто объясни мне! Я не понимаю, откуда появляются такие нелюди, как ты?

– Ах да, как-то мама не купила мне в шесть лет игрушечный трактор, который мне понравился в магазине. Может, поэтому я такой стал, как думаешь? – после этой фразы рыжий вдруг истерично и мерзко засмеялся, оголяя кривые желтые зубы.

Васильев испытал новую мощную порцию отвращения к этому уроду. Почти прекратив смеяться, Цербер увидел гневное лицо Алексея и радостно произнес:

– Да ладно тебе, легавый. Шуток не понимаешь, что ли?

Цербер начал тихонько отходить назад.

«Ну, давай же, повернись спиной!» – думал про себя майор. Но рыжий ни разу не повернулся, он встал посередине комнаты и чуть более серьёзным тоном продолжил свою речь:

– Спрашиваешь, почему я это делаю? Что ж, все равно пока мы ждем ответа от моих друзей, нам заняться нечем, могу и удовлетворить твое любопытство, – Цербер сделал небольшую паузу и, слегка улыбаясь, начал предаваться своим воспоминаниям. – Я рос в хорошей семье, нас было трое, мама, младшая сестра и я. Кстати, жили мы недалеко от тебя, на Россошанской улице. Моя мама очень меня любила и хорошо воспитывала. Когда мне было лет 8, она подарила мне вот такого маааленького рыжего котенка, – рыжий изобразил руками крошечный размер животного. – Я искренне обрадовался и начал охотно ухаживать за новым домашним любимцем. Души в нем не чаял. Но в какой-то момент что-то в моей голове щелкнуло, как будто кто-то вставил в мой мозг ключ и повернул его в другую сторону. Мне вдруг стало безумно интересно, как это милейшее создание природы будет кричать, и мяукать от боли. Если выражаться взрослым грамотным языком, мне тогда захотелось почувствовать, как пересекается грань прекрасного и ужасного. Мне казалось, что если я смогу жестоко нарушить гармонию этого милейшего и невинного существа, то смогу познать мироздание. Так в итоге и вышло… Что? Думаешь, я съел его? Да нее… я же не псих какой. Когда мама с младшей сестрой ушли из дома, я заперся в своей комнате, схватил котенка и начал ему отрезать уши, потом я выколол ему глаза, затем я начал отрезать ему хвост, так все и продолжалось, пока котенок не сдох в мучениях. Он извивался, плакал по-кошачьи, зрелище было жутким, но я сам чувствовал, как получаю искреннее удовольствие от этого процесса. Я, без преувеличения, почувствовал власть над миром, ведь я нарушал общепринятые человеческие ценности, переходил всякую грань морали и здравого смысла. Жестоко убивая этого безобидного котенка, я испытывал неописуемое счастье, чувствовал себя настоящим богом. Это оказалось на самом деле так просто!

Рыжий рассказывал свою жуткую историю, меняя в эмоции. То он по-идиотски улыбался и впивался в майора своими безумными, дергающимися глазами, то становился серьёзен и сосредоточен. «Он еще больший псих, чем я думал» – подумал майор.

– Потом я обернул простыней труп животного и выбросил в мусоропровод. Мама спрашивала потом: где котенок? Я отвечал, что он случайно сбежал из квартиры, когда я выносил мусор. Конечно, первые подозрения закрались у моей матери еще тогда, поскольку я еще не умел врать. Прошло около месяца, за это время я тайно замучил и убил на улице еще двух бездомных кошек. Но внезапно мне захотелось чего-то  большего. Животные казались мне пройденным этапом, и это было уже не так интересно. Тогда я и положил глаз на Олю, мою младшую сестру, которой тогда было пять лет. Жажда вновь на короткий период стать богом взяла верх надо мной. Однажды мать снова ушла и оставила нас одних. Я играл с сестрой в комнате, а потом достал спрятанный кухонный нож и вонзил ей в живот. Оля кричала от боли и не могла пошевелиться. За то время, пока она была жива и не умерла от потери крови, я отрезал ей два пальца на руке и затем ножом снял скальп с её головы. Ощущения были еще более острыми. Только что я жестоко запытал до смерти родную сестру. Это было ни с чем несравнимое чувство избранности, я сломал привычный порядок бытия и норм жизни на новом, непостижимом для других уровне! Наблюдать за тем, как твоя младшая сестра кричит от боли и истекает кровью, было сродни ощущению пребывания в другом измерении или под наркотическим кайфом. Разумеется, сестру просто так в мусор не выкинешь, мама пришла домой, в ужасе закричала, а потом начала истерично спрашивать: зачем я это сделал? Я и не пытался оправдываться, был еще под кайфом, сказал ей, что мне этого действительно хотелось. Я

очень

хотел

 увидеть, как любимая сестра будет умирать в муках. После такого мать, естественно, отдала меня в психушку. Я пробыл там пять лет, пока меня лечили, вел себя тихо и незаметно, охотно подчинялся врачам и, в конечном счете, меня признали выздоровевшим. Я был отпущен на свободу, представляешь? Но на самом деле я только делал вид, что теперь здоров. Ничего не изменилось. А всё потому, что я был всё это время вменяемым, а эти идиоты в клинике пытались лечить во мне то, что вылечить невозможно. А именно – человеческие желания! Тебя же не посадят в дурку, к примеру, за то, что ты любишь курить травку, верно? Ну и вот, спустя пять лет я еще больше жаждал прежних ощущений, которые приносили мне удовольствие. Маме я уверенно твердил, что теперь здоров и очень стыжусь того, что сделал с сестрой. Но это было далеко не так. Я начал ходить гулять в Битцевский парк, там искал себе новых жертв. Однажды я там убил и замучил двух первоклассников, прикинувшись, что хочу с ними поиграть в мяч. Потом я выследил еще двух жертв – одиноко прогуливавшихся маму и её семилетнюю дочку. Я подошел к ним, сказал, что заблудился. Женщина согласилась отвести меня к выходу из леса. Когда они оказались впереди, я набросился сзади, перерезал бабе горло, а потом схватил её кричащую дочку, привязал к дереву и начал пытать. В этот момент ко мне и подошел он. Этот человек появился, будто из ниоткуда. Мужик с длинными черными волосами, в странной одежде и с леденящим душу выражением лица. Я сначала испугался, что меня засекли. Но мужик спокойно подошел ко мне и сказал: «Я наблюдал за тобой, мальчик. Вижу, что тебе очень нравиться делать то, что ты сейчас делаешь с этой невинной девочкой». «Ты кто такой?» – недоверчиво спросил я. А он ответил: «Я тот, кто может помочь тебе делать и дальше то, что тебе нравится. Но делать, не таясь и не бояться быть пойманным. Только для этого тебе нужно вступить в наш клуб и поклясться в преданности». Вот так я и познакомился с человеком, для которого мои желания оказались не проявлением бессмысленной жестокости, а полезным качеством. Ты спрашиваешь, зачем я это делаю? Ответ прост: я делаю это, потому что мне это

нравится

! Тот человек, в отличие от тебя, сразу понял это и решил применить моё увлечение в полезном для себя деле.

– Этот человек был Аполлион? – спросил Васильев, когда Цербер сделал паузу в своем рассказе.

– Правильно. У Нимостора тогда еще не было постоянного пристанища, и они проводили черные мессы по ночам в потайных уголках Битцевского леса. Аполлион в итоге смог убедить меня, и я вступил в его секту. Для матери и всех остальных я стал пропавшим без вести. Цели Нимостора чем-то привлекали меня, поскольку, учитывая мою жуткую страсть, мне было самое место среди этих слуг дьявола. В секте Аполлион отвел мне особую роль, я сам подбирал жертвы для будущих черных месс и лично убивал их при свершении сатанинских ритуалов. Короче, я занимался тем, что мне нравилось, безвозмездно, – Цербер перешел на артистично-шутливый тон. – Согласись, это ведь так прекрасно: заниматься любимым делом и ничем себя не ограничивать! Правда, ведь, мент?

– У меня с такой больной мразью, как ты, слишком разные понятия о прекрасном, – майор еле сдерживал гнев, накипающий внутри.

– Ха! Думаешь, я не люблю людей? Да я их обожаю, всей душой! Но, к сожалению, ничего не могу поделать со своей пагубной страстью, – рыжий, весело ухмыляясь, виновато развел руками. – Мне гораздо интереснее слышать, когда человек орет от адской боли, чем когда рассказывает мне скучную историю из своей жизни, вставляя банальные шуточки.

– И сколько ты замучил и убил людей за свою поганую и никому не нужную жизнь?

– 178, – без запинки ответил Цербер. – Ровно 178 загубленных душ. Кого-то я убивал во имя дьявола, а кого-то просто так, для себя. В девяностых, кстати, по Москве и области часто находили расчленённые трупы, может, слышал? Так вот – это моя работа.

Цербер замолчал и снова начал прохаживаться по комнате. За всё прошедшее время рыжий не выпускал из рук нож и не поворачивался спиной к майору. У Алексея к чувству гнева прибавилось еще и ощущение гнетущей тревоги, поскольку рыжий был осторожен и всё это время не давал шанса Васильеву неожиданно напасть на него.

– И знаешь, что самое страшное, мент? – выражение лица Цербера в этот момент сделалось небывало серьезным и даже слегка растерянным. – Я их всех помню! Я помню каждого, кого убил и замучил за всю свою жизнь. Все их лица, все даты и обстоятельства убийства. Кровавые мальчики – это не выдумка! Многие из жертв теперь снятся мне в кошмарах. Поначалу это случалось редко, но с возрастом кошмары становились все страшнее и чаще. Но я все равно не могу остановиться! Понимаешь? Не могу!!! Ведь с самого начала жизни я был обречен заниматься только этим. Единственным занятием, которое способно принести мне настоящее счастье.