Текст книги "Война дезертиров. Мечи против пушек"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 2

Села с размаху, да так, что дыхание перехватило.

Вокруг царила весна. Лесная. Солнце и сочная зелень слепили глаза. Листья уже распустились, но были еще маленькие, мохнатые, годные в любой салатик.

Катрин сглотнула слюну.

Все вокруг здорово походило на окрестности давным-давно проданной подмосковной дачи. Начало мая, каникулы. Те же сырость и острый запах зелени…

Кряхтя, Катрин поднялась на ноги. Кружилась голова, промокшие штаны противно липли к заднице. Шпионка утвердилась в вертикальном положении, задрала голову. Лучи солнца мягко били в лицо. В золотом потоке трепетали молодые ясеневые листочки. Было и еще кое-что… Катрин проморгалась и поняла, что это не обман зрения. Прямо из-под ног круто вверх уходил огромный семицветный столб. Никогда не доводилось видеть столь четкой и мощной радуги, да еще так близко. Прозрачное разноцветье взлетало в зенит, и разглядеть, где оно теряется, там, в голубой вышине, было невозможно. Собственно, сама Катрин стояла в том же сияющем потоке – протянула руку, тронула оранжевый свет. Пальцы ничего не ощутили.

Шпионка, поднимая повыше ноги, чтобы не замочить штанины, двинулась через поляну. Через минуту обернулась: семицветный столб по-прежнему тянулся в небо, но уже не через тело гостьи. Грандиозное зрелище, ничего не скажешь. Наверное, какой-то эффект Перехода, не известный профессору и его коллегам. А может быть, разведчицу просто забыли предупредить.

Катрин дошагала до опушки, на секунду обернулась. Красиво, черт бы ее побрал. Тем более, нужно спешить подальше отсюда убраться.

Она около часа пробиралась сквозь кустарник и лес. Местность оказалась вполне проходимой. Подлесок не густой, листва дубов, вязов и кленов пропускала достаточно солнца. Катрин все равно вымокла до бедер, но при быстрой ходьбе липнущая к телу ткань не так раздражала. Хотя многое можно было бы отдать за обычные полевые брюки. И за оружие… Ладно, всему свое время. Пока шпионку волновали две проблемы. Голова все еще кружилась, причем головокружение смешивалась с чувством легкого опьянения. Катрин была уверена, что это от воздуха. Атмосфера леса была невесомо чиста. Обалдеть просто. Кажется, похожее состояние называется кислородным отравлением. Странно, последние недели Катрин провела отнюдь не в загазованном мегаполисе. Все равно, ноги и руки двигались с какой-то подозрительной готовностью, девушку так и подмывало ломануться прямо сквозь кусты.

Вторая проблема была понятнее, – мучительно хотелось есть.

* * *

…Стволик сломанной рябинки вполне подошел. Катрин оббила о ближайший ствол землю с комля, обломала и открутила все лишнее. Импровизированная «палица» получилась увесистой, с запястье толщиной. Выглядела устрашающе, – корневая часть походила на голову какой-то кикиморы. Жуть, какое опасное оружие. Надо бы доработать. У ручья вроде камни попадались…

Сидела, зажав подошвами сапог большую каменюку и аккуратно била по каменному темечку камнем поменьше. Все шло отлично. Пригревало солнышко, под задницей было сухо, кремень послушно кололся. Звук ударов гас среди зарослей. Впору предаваться сентиментальным дачным воспоминаниям, если бы не разыгравшийся аппетит. Катрин сосредоточилась на работе. Вскоре шпионка оказалась обладательницей нескольких десятков кремневых лезвий. Не все были годны в дело, зато все были острыми.

Ну, несмотря на остроту, кремневые лезвия не могли сравниться и с самым паршивым стальным ножичком. Постепенно обезьяний сук стал превращаться во вполне цивилизованную дубину неандертальца. С комлем оружейница закончила, стала примериваться: не укоротить ли рукоять, но в это время очередной каменный нож сломался и порезал палец. Катрин подхватила палицу и сползла по склону к ручью. Вода быстро уняла боль, но царапина кровоточила. Девушка сунула в рот прохладный палец и встала. Нужно найти какой-нибудь листок и заклеить ранку.

Мысли о подорожнике и прочих индейских играх мгновенно вылетели из головы – на противоположном берегу стоял настоящий абориген. Живьем.

Абориген был определенно белокожим. И рыжим. Был он юн, куда моложе Катрин, и ниже ростом. Одет в плащ неопределенного цвета, в руках держал то ли короткое копье, то ли посох.

Катрин чувствовала себя глупо. Журчание ручья заглушило шаги, и туземец застал гостью иного мира в не совсем подходящей для первого контакта позе.

Неизвестно, что подумал парнишка о незнакомой долговязой особе с пальцем во рту и большущей дровиной под мышкой. Но особого счастья от встречи на лице туземца не отразилось. Попятился…

Катрин выплюнула палец и заорала:

– Стоять!

Возможно, это было и не самое любезное предложение, зато четко сформулированное.

Юный абориген развернулся и прытко рванул с места…

Катрин в два прыжка преодолела ручей и кинулась в погоню. Взять щуплого и в то же время способного связно изъясняться «языка» было вариантом. Вот только абориген мчался со скоростью зайца. Катрин мешало собственное оружие, и расстояние почти не сокращалось. Больше всего девушку бесило то, что погоня стремительно двигалась в прямо противоположном первоначально избранному шпионкой направлении. Лишние сотни метров на голодный желудок? Катрин поднажала, и преимущество длинных ног начало сказываться. Обутые в мягкое ноги глухо топотали по нежной траве…

Надо отдать должное, парень не стал ждать, когда ему шарахнут по затылку. Остановился, запаленно всхрипывая, угрожающе выставил свое оружие…

Катрин с удовлетворением отметила, что в руках туземца простой посох безо всяких там неприятных наконечников. Мальчишка сильно трусил, но стоял твердо, сохраняя позади пространство для маневра. Бледное лицо и сурово поджатые губы вызывали определенное уважение.

Девушка умиротворяюще протянула свободную руку:

– Спокойно, молодой человек. Я не причиню зла. Мне нужна помощь.

Только собралась повторить призыв к миру и сотрудничеству на французском и на испанском, как парень уже отвечал запальчивыми фразами.

Катрин понимала три слова из пяти, но общий смысл уловила без особого труда. Юный туземец был настроен буйно и непримиримо. Клялся, взвывая к кому-то непонятному, и обещал оказать помощь пришелице прямо немедленно. Судя по всему, при помощи своего посоха.

Девушка на всякий случай перешла на французский:

– Не волнуйся, друг. Я мирно настроена. Мне всего лишь нужно выйти к городу.

Кажется, французский язык вызвал у мальчишки особое омерзение. Про город он определенно не понял. Глаза аборигена гневно сверкнули, и он провопил что-то вроде:

– Сгинь, подлое создание.

В принципе, фраза звучала значительно длиннее. Несколько слов Катрин опять не поняла, но догадаться об их значении не составляло труда.

Мальчик груб. О консенсусе и речь не идет.

Катрин бросила в туземца свою дубину. Парень довольно уверенно отбил плоско летящую деревяшку. Но пришелица уже подкатилась сама – вытянутые ноги подсекли парня. Такого элементарного фокуса бедняга совершенно не ожидал. Нижние конечности взлетели вверх, парнишка грохнулся на землю, посох отлетел в сторону. Нос в небо, глаза закрыты…

Катрин ощутила угрызения совести. Собственно, вышибать дух из первого же попавшегося обитателя Эльдорадо как-то некорректно. Что за хилый народ?

Вокруг было тихо. Ни лесник, ни леший на шум дискуссии так и не явились. Только пернатые лесные обитатели жизнерадостно щелкали высоко в ветвях. Девушка присела, потрогала пульс на мальчишеской шее. Парень вроде бы собирался жить. Катрин с некоторым облегчением перевернула его на живот и связала руки своим поясом. Не очень надежные путы, но ничего лучшего под рукой не имелось. От парня пахло фермой и козами. Не то чтобы противно, но уж очень, хм, средневеково.

Катрин подхватила парня под мышки и оттащила к дереву. В процессе волочения выяснилось, что под плащом пленника скрывается приличных размеров сумка. И как он так прытко драпал с этаким довеском? И посох оказался вещью вполне приличной, в меру увесистой, крепкой. Коричневое дерево было гладко отполировано руками. То ли мальчишка таскал дубинку с пятилетнего возраста, то ли унаследовал от кого-то из старших.

Катрин развязала завязки сумки. С виду мешок с лямкой представлял собой классическую суму для подаяний. Шпионка помнила такие по картинкам в школьной хрестоматии. Но внутри сумы оказался неожиданный порядок. Все было разложено в три отделения: вместительный мешочек с чем-то съестным, сверток из чистой тряпки, бесформенная шапка. И еще нож в ножнах из сыромятной кожи.

Катрин даже забыла о слюне, наполнившей рот. Ха, лезвие длиной под пятнадцать сантиметров. Точили часто – у рукояти появилось характерное утончение. Рукоять – примитивный деревянный черенок, пропитанный каким-то маслом. Конечно, отнюдь не «нож выживания», зато острый.

Грабительница взяла пленника за шиворот и посадила, прислонив спиной к стволу дерева. Сей гуманный жест не прошел даром, – раздался уже знакомый треск, и на штанах девушки – на правом колене, появилась большая прореха.

Катрин шепотом выругалась. Наряд, созданный титаническим напряжением лучших ученых умов базы, обещал не дожить и до вечера.

Нецензурный шепот неожиданным образом повлиял на мальчишку. Катрин успела заметить взгляд, брошенный сквозь рыжие ресницы. В следующий миг парень вновь являл собой образец беспамятной жертвы.

Вот хорек! А тут ему чуть ли не искусственное дыхание делать собрались.

Катрин развязала мешочек. Парень гурманом не был: два небольших и порядком черствых хлебца, десяток яблок, безусловно, переживших зиму не в самом лучшем хранилище, несколько черствых печений с черносливом, кусок желтоватого сала. Вот провизия, отдельно припрятанная в тряпочку, выглядела куда аппетитнее. Свежая лепешка, толстый ломоть ветчины, два крупных яйца и яблоко, словно с витрины супермаркета. Это парнишка или спер где-то или на праздник припас.

Рыжий притворщик хоть и походил на послушника монастыря, но никаких символов веры на себе не нес. По крайней мере, Катрин ничего похожего не разглядела.

– Ты уже обедал? – Девушка располосовала ветчину пополам, разорвала лепешку. – Жрать, спрашиваю, будешь?

Парень перестал притворяться и изрек короткий звук, означающий: «В жизни не разделю трапезу с такой мерзкой и вероломной белобрысой ведьмой!»

Катрин ухмыльнулась герою и принялась употреблять пищу. Ветчинка с лепешкой промелькнули в один миг. Шпионка проглотила яйца и, хрустя яблоком, задумалась. Пытать рыжеволосого мальчишку не хотелось.

Яблоко мыслительному процессу не слишком помогло. Пришлось перейти к подозрительному салу. Катрин изящно крутанула между пальцев нож, отсекла кусочек сомнительного продукта на пробу.

Пленник шевельнулся. Девушка не совсем уловила, что именно произвело на него впечатление: манипуляции с ножом или исчезнувший во рту лесной злодейки кусочек сала. Сало действительно было сущей отравой – должно быть, лежало не год, а все два. Катрин зажевала прогорклый вкус корочкой хлеба.

– Что-то не нравится? – раздраженно осведомилась шпионка. – Так выскажись, не стесняйся. Может быть, умрешь как мужчина.

Мрачное предложение в корне изменило ситуацию. В течение следующих минут Катрин узнала массу интересного. В основном о себе. Пришлось отодвинуться, чтобы не быть оплеванной. У парня имелись зачатки настоящего трибуна.

Девушка вырезала подгнивший бок яблока. Сжевала вялую мякоть. Словарный поток был понятен в принципе, но проанализировать его составляющие было не так легко. Да, несомненно, английский язык, но произношение настолько странное, что вслушиваться нужно в каждое слово.

Рыжий «цицерон» начал утомляться. Катрин несильно кинула огрызком в ствол дерева над головой мальчишки. Пленник отряхнулся и взвыл с новым пылом.

Повторяется… Злодейка с ностальгией услышала эпитет «свинская собака». Часто упоминалась «мерзкая ведьма», «гулящая тварь» и какая-то «скоге». Еще были обещаны огромные неприятности от воинов Мэлори.

Про сэра Мэлори девушка была наслышана. Наверное, это был все-таки не тот. Однофамилец или потомок? Или предок? Или наглый самозванец…

Катрин хмыкнула – какая разница? Потом разберемся.

– Эй, а почему у тебя фляги нет?

Парень заткнулся. Глаза распахнулись, наверное, пытался представить, каким изощренным способом с помощью фляги его будут умертвлять.

– Ладно, в ручье вода хорошая?

На этот раз рыжий пленник понял, гордо вздернул подбородок и выразился в том смысле, что воды земель Мэлори всегда были чисты, как слезы невинных дев.

Еще несколько вопросов, ответами на которые были молчание или запальчивые проклятия…

Катрин в задумчивости съела еще одно яблоко. Беседа зашла в тупик. Бесспорно, можно услышать еще десяток оскорбительных словосочетаний. Но ругался мальчишка не так уж интересно. Не дорос до настоящей матерщины. И что делать дальше? Не пытать же его, в самом деле? Собственно Катрин толком и не знала, что именно нужно спрашивать.

Шпионка закончила с яблоком. Парень нагнул голову, предполагая, что мучительница засветит ему огрызком в лоб. Катрин благородно зашвырнула огрызок в кусты.

– Дрянь твои яблоки. А сало вообще отрава. И кто тебя такой гадостью потчует? Бесчестные люди. Такой дрянью и собак-то не кормят.

Мальчишка почему-то смутился.

Катрин подобрала его сумку и посох:

– Во рту как кошки нагадили. Пойду пить, а ты сиди здесь смирно.

Вода была еще вкуснее, чем утром. Немудрено, десерт из вялых яблок старческий привкус сала отбить не смог. Шпионка прополоскала рот еще раз.

Тихий треск она все же расслышала. Смылся, рыжий поросенок. Шустрый.

Остатки пояса валялись на траве. Наверное, даже рвать не понадобилось – сам расползся.

Девушка быстро шла вверх по ручью – если встречаться с нервными сородичами рыжего мальчишки, то лучше попозже, когда пройдет первый пыл возмущения коварством «ведьмы».

Времени прошло порядком, когда ручей отвернул куда-то влево. Тропинка чуть пропетляла среди высоких деревьев и закончилась самым неожиданным образом.

Катрин оказалась на маленькой поляне. Косые лучи солнца пронизывали листву, падали на лежащие среди травы камни. Было тихо, даже птицы умолкли. Весенний ветерок сюда не залетал. В неподвижном воздухе клубилась дымка.

Девушка подошла ближе. Камни вроде не могильные. Шесть плоских, непохожих один на другой, валунов. На покатых спинах лежали разнообразные подношения: куски хлеба, превращенные птичьими клювами в подобия пустых коробочек, сушеные и сморщенные яблоки, кусочек окаменевшего сыра со следами чьих-то мелких острых зубов. Валялись мелкие и не очень мелкие косточки…

Катрин криво улыбнулась. Вот, значит, чьи яблоки сожрала мерзкая скоге. Отличное начало в новом мире – отбирать продукты у детей, богов и мелких зверюшек.

И с чего это аборигенам вздумалось устраивать алтарь в такой глуши?

Против воли стало не по себе. Сразу причудились чужие глаза, следящие за пришелицей из-за ветвей.

Катрин подвигала плечами. Чушь, взгляды чувствуешь совсем по-иному.

Но все равно, как-то нехорошо.

Девушка достала из сумки сверток. Положила на ближайший камень сало и пару яблок. Вы уж извините, зверюшки и прочие, кто здесь есть, кое-что гостья и себе оставила. Это вам регулярно приносят, а тут никто не заботится, приходится самой пропитание изыскивать, все ножками, ножками…

Катрин попятилась, возвращаясь на знакомую тропинку. За спиной оставалась тихая поляна, марево солнечных пятен на древних камнях. Ноги почему-то несли прочь все быстрей…

* * *

…Ну вот и все. Тропинка, которую лазутчица промерила от начала и до конца, закончилась, выведя к дороге. Катрин прислушалась. Кроме маленького крылатого певца, настойчиво рассыпающего трели в кустах терна, ничего не слышно. Девушка прошлась по дороге. Грунтовка как грунтовка. Сугубо сельская. Старые, должно быть, времен последнего дождя, отпечатки копыт и тележных колес. Размытые следы ног. Ну, на «шпильках» здесь явно никто не прогуливался. Следов колесной и гусеничной бронетехники тоже не обнаружилось. Выходит, мудрецы на Базе не так уж ошибались. Пятьсот лет туда, пятьсот сюда – Средневековье.

Катрин повернулась спиной к солнцу. Теоретически ближайший населенный пункт в том направлении. На восток так на восток. В крайнем случае, рискуем дойти до здешней «Японии».

Прогулка затягивалась. Мир Эльдорадо быстро серел. Пора устраиваться на ночевку. Катрин наломала веток, устроилась на разостланном на ветках плаще. От почищенного яблока в дело пошло меньше половины. Не зря ли там, на поляне, сало оставила? От воспоминаний о прогорклом вкусе шпионку передернуло.

Что ты вообще здесь делаешь? К чему эта безумная авантюра? Нужно было вернуться домой, жить спокойно и долго. Ты же способна сдавать сессии, стать долбаным дипломированным педагогом, воспитывать детей, своих и чужих. Выйти замуж, в конце концов. Стать нормальным человеком. Это было бы совершенно правильно, даже покойные охотники одобрили бы. Что ты делаешь здесь у этого перекрестка непонятно куда ведущих дорог?

Катрин шмыгнула носом и вытерла глаза. Рукав балахона стал мягким, сквозь него были видны звезды. Грела одежда соответственно, но утирать сопли таким рукавом в самый раз.

Пора спать. Посох-дубинка лежал справа, нож у бедра. Катрин плотнее завернулась в плащ и постаралась ни о чем не думать.

Не думать удалось недолго. Катрин и задремать не успела. Топот копыт быстро нарастал. Девушка села и успела разглядеть, как перекресток минует группа всадников. Было их семь или восемь – в темноте сосчитать сложно. Но то, что они торопились во весь дух, весьма заметно.

«На ужин опаздывают», – злобно подумала Катрин.

Мысль о еде была излишней. Спать уже не хотелось. Хотелось плотно перекусить и положить под руку автомат и хотя бы три-четыре магазина…

Видимо, все-таки задремала.

Проснулась как от пинка, одурело вскочила на колени, стиснула дубинку. Странное чувство, выдернувшее из сна, не обмануло. Катрин разглядела темную фигуру, застывшую недалеко от «спальных» кустов. Человек был худ, должно быть, ростом чуть ниже самой Катрин. Подробностей не понять – темный плащ плотно укутывал фигуру, капюшон целиком скрывал голову.

Катрин вытерла рукавом лицо. Незнакомец чего-то ждал. Торчал прямо напротив кустов, и это не могло быть случайностью.

Тишина давила на уши. Ни дуновения ветра, ни шороха. Девушке показалось, что она оглохла. Что происходит?

Таиться было бессмысленно. Катрин рывком подняла себя на ноги. Теперь ее и незнакомца разделяли метров шесть темноты и порядком ободранный ясеневый куст. Девушка поудобней перехватила посох. Темная фигура шевельнулась и бесшумно двинулась вправо. Движение было плавным и неспешным. Трава, кусты, воздух, – все сохраняло тягостную тишину и неподвижность. Катрин почувствовала, как холодный пот течет по спине.

Темная фигура двигалась по дуге. Расстояние между существом и девушкой сохранялось. Фигура действительно оставалась темной – Катрин никак не могла рассмотреть цвет плаща незнакомца.

То, что было под капюшоном вместо лица, казалось сплошным пятном тени.

Катрин становилось все страшнее. Нет, не страшнее. Людей она не боялась. Не боялась и мертвецов, по крайней мере, в том, в нормальном мире. Сейчас стало жутко. Как на фильме ужасов, что иногда сдуру смотрела в детстве.

На агрессивный взмах посоха пришелец отреагировал странно. Фигура приостановила свое движение и простерла руку к девушке. Угрозы в этом жесте Катрин не уловила. Скорее, ей хотели что-то сказать или показать. Или позвать? Только слишком беззвучно и невнятно. Девушка успела рассмотреть белые пальцы. Вполне человеческие, как говорится, «интеллигентные». Только чересчур белые. Обладатель таких пальцев или выходит на солнце нечасто, или… вовсе не выходит. Отшельник, блин…

Фигура продолжила свое круговое движение. Катрин старалась все время держаться лицом к опасности. Или нет никакой опасности? Темное существо раз за разом простирало руку, но девушка по-прежнему не могла понять чего оно хочет.

Когда темный пришелец пошел на четвертый круг, Катрин не выдержала.

– Эй, уважаемый! Я сильно извиняюсь, но ты или делай что-нибудь, или гуляй отсюда. Я спать хочу.

Голос девушки грубо разорвал безжизненную тишину.

Фигура замерла. Медленно повернулась и начала удаляться.

Катрин смотрела в скорбную темную спину. Стало почему-то печально.

– Извините, если обидела, – с опозданием пробормотала шпионка вслед. – Невоспитанная я, неграмотная. И вообще не местная…

* * *

Утро началось с резвого марша. Резвого, потому что прохладненько на рассвете было. Впрочем, к цели шпионка добралась уже под пригревающим солнцем.

С холма взгляду шпионки открылась широкая холмистая равнина. Ее дальнюю, восточную часть скрывал густой лес. Ближе сияла голубая линза озера. На берегу озера стоял город.

Нет, город – слишком громко сказано. Скорее, городишко. Были отчетливо видны деревянные дома, сборы и хозяйственные постройки. И замок-красавец.

Катрин бросила на траву плащ. Уселась, достала последние яблоки. Теперь экономить гнилушки бессмысленно. Так или иначе, диета закончится.

Итак, цитадель. Не слишком велика: периметр толстых стен, зубчатые парапеты, бойницы, машикули, [5]5
  Машикули – (франц.machicoulis) навесные бойницы, расположенные в верхних частях стен и башен средневековых укреплений.


[Закрыть]– все возведено вполне основательно и профессионально. Четыре круглые угловые башни крыты черепицей, обзор хороший, «мертвых пространств» практически нет. За стенами возвышается куб донжона. Массивный, такой и из пушек не один день долбить придется. По сути – еще один замок. В таком, наверное, и десятью бойцами можно не один месяц продержаться. Замковый мост отсюда не виден, но, надо полагать, тоже не из хвороста сложен.

Серьезное сооружение. Не вяжется с простенькими строениями городишки. Похоже, хозяевам цитадели наплевать, если их кметов, [6]6
  Кметы– в Средние века общеславянский термин с разными значениями (свободные общинники, дружинники, зависимые крестьяне и др.).


[Закрыть]керлов, [7]7
  Керлы– ( древнеангл. – ед. ч. ceorl) рядовые свободные общинники в Англии Раннего Средневековья.


[Закрыть]бюргеров и прочих нужных селян, неприятель пожжет и поимеет. Вокруг города ни вала, ни приличного частокола. Так, штакетник какой-то.

Катрин неуверенно почесала взъерошенные волосы. Умная ты очень. Может быть, все выглядит совершенно нормально. Что ты знаешь? Нахваталась поверхностной ерунды. О схемах обороны что-то уловила, а о сельхозработах читать недосуг было. Да и что успеешь за пару недель? В школе нужно было лучше учиться.

На что следовало обратить внимание, так это на отсутствие культовых сооружений. Ничего похожего на церковь не разглядеть. Ни крестов, ни полумесяцев. Язычники живут. Или атеисты. Что лучше, Катрин не знала. Ее собственные отношения с Всевидящим складывались крайне неопределенно.

Шпионка с отвращением дожевала яблоко. Вытерла нож. Жаль, но закрепить ножны на привычном месте у бедра не представлялось возможным. Не было нормального ремня, да и ножны слишком примитивны – петли нет. Катрин вновь опустила нож за голенище. Оставалось надеяться, что сапог продержится денек-другой.

Городок просыпался. Катрин видела стадо, неторопливо бредущее к холмам. Гуще повалил дым из труб. Особенно дымило строение на берегу озера. То ли ли кузница, то ли местный рыбоперерабатывающий завод. Крошечные фигурки потянулись к лоскутам полей, лежащим к востоку и северо-востоку от города.

У Катрин возникло ощущение, что она пялится на экран монитора. Какая-то историческая «стратегия». Сроду не играла, но мельком видела. Вот только солнце пригревало по-настоящему, да задница, несмотря на подстеленный плащ, чувствовала весеннюю сырость.

Девушка спускалась в долину. Плащ висел через плечо, снятая сумка покачивалась в левой руке. В случае осложнений движения желательно ничем не сковывать. Поможет, как мертвому припарка, но не хотелось бы уходить на тот свет, запутавшись в плаще и нищенской суме. Хотя Тот свет и Этот свет – понятия нынче неопределенные.

До города оказалось дальше, чем виделось сверху. Воздух слишком прозрачный, привыкнуть трудно. Катрин шагала и слегка теряла уверенность. Мысли все чаще возвращались к браслету на левой руке. Набор костяшек с капелькой высоких технологий невесомо покачивался на запястье. За прошедшие сутки девушка о нем вспоминала нечасто, но сейчас так и подмывало нащупать неровную бусину с темным пятном, раздавить ногтями. Оказаться в старом смрадном и понятном мире, от души наврать майору, нафантазировать профессору. Черт с ними, с деньгами. Зато там существуют сосиски с картофельным пюре, утренний кофе, бифштексы. Шоколадные батончики, в конце концов.

От длинного списка вредных для здоровья продуктов Катрин отвлек вид ползущей навстречу повозки. Пара лошадей не торопилась, возница, надо думать, тоже не сильно спешил. Был он один, что несколько успокоило девушку. Вряд ли опасный бандит и маньяк будет раскатывать в столь скрипучем экипаже. До повозки оставалось метров сто, а визг несмазанных колес далеко разносился в весеннем воздухе.

Поравнявшись с повозкой, Катрин вежливо кивнула. Возница очумело посмотрел на девицу, дернулся. От страха или в попытке поприветствовать – девушка не поняла. Мужичок как мужичок: брился в последний раз месяца два назад, буро-серая рубаха и штаны, меховая облезлая безрукавка. На телеге громоздились пустые корзины. Под рукой возницы торчала грубая деревянная рукоять. Топор или какая-нибудь лопата, Катрин разглядеть не успела.

Девушка шла дальше, чувствуя на спине настороженный взгляд селянина.

М-да, что-то за местную уроженку ее принимать не спешили. Возможно, из-за драных коленок, возможно, по иным более неочевидным причинам.

Ощутимо потянуло навозом. Катрин загрустила. Как ни убеждай себя, что это естественный запах милых животных, сулящий близость жилья и потенциального обеда, воняет все равно мерзостно. Свинарник, должно быть.

Открылись первые строения, и оказалось, что городскую границу четко определяет вполне приличная изгородь из жердей. Впереди виднелись приоткрытые ворота, домишко с навесом, рядом торчала пара скучающих фигур.

Когда гостья подошла к воротам, появился третий страж. Судя по упитанности и зрелому возрасту – начальник поста. Троица принялась разглядывать незнакомку, Катрин ответила тем же.

Двое парней в стеганых куртках с редко нашитыми металлическими бляхами. Оба среднего роста. Антропологический тип – североевропейский. Морды бритые. У одного волосы светлые, у другого русые. В руках копья, на поясах короткие мечи в примитивных кожаных ножнах. Судя по рукоятям и навершиям, – железное оружие с прямым однолезвийным клинком, подобие скрамасакса. Толстяк вооружен получше: под теплой безрукавкой кольчуга, на бедре меч, на другом боку широкий нож. Кольчуга простого круглого плетения, в приличном состоянии – видно, что ухоженная. К какому европейскому типу относится владелец кольчуги, сказать трудно. Скорее, к хроническо-алкоголичному. Вон, носяра какой красный.

Разглядывать нос надоело, и Катрин шагнула к воротам.

Толстяк предостерегающе поднял руку:

– Нельзя.

Вполне однозначное отрицание, на патриархальном английском диалекте.

– Что нельзя? – миролюбиво спросила шпионка.

Старший охранник с явным интересом смотрел на нее. Видимо, не ожидал, что пришелица умеет разговаривать.

– Входить нельзя.

– Почему?

– Нельзя, и все. Не нужны нам такие. Может быть, ты и не скоге, [8]8
  Ског– лесной дух в фольклоре скандинавских народов. Женщины-скоге могут соблазнить, свести с ума, искалечить или убить.


[Закрыть]раз днем здесь бродишь и болтать умеешь. Только в городе тебе делать нечего. Мы тебя не знаем. Взялась непонятно откуда. Выглядишь как бродяга. Значит, бродяжка и есть. У нас таких ободранных девок не бывает. И не будет.

Почти нормальный английский язык. Акцент совершенно не мешает пониманию. Только до взаимопонимания далеко.

– Мне нужно поговорить с кем-то главным. С вашим господином. Лорд сейчас в замке? У меня важные сведения, и с вашей стороны будет весьма учтиво и благоразумно отвести меня к господину. Вы должны понимать, что бывают особые обстоятельства, когда у девушек наряд обнашивается.

– Мы все понимаем. Лорд всегда в замке. И многие хуторские хотели бы передать прошение или подать жалобу. Но должен ли наш лорд говорить с кем попало? Особенно с бродяжками шлюховатыми? Как думаешь? Иди отсюда. С нашей стороны и так верх великодушия с ходу не утыкать тебя стрелами. По виду, таких ненормальных потаскух в землях Мэллори еще поискать придется.

– Торопитесь, уважаемый, с выводами. Так дела не делаются.

Толстяк без особой злости выпятил губы:

– Какие дела? Пошла вон отсюда. За какие погулюшки тебя так обкорнали, а, девка? Иди, иди отсюда. Неясно сказано? Что смотрите, парни, дайте ей копьем по хребту. А ну, пошла прочь, белобрысая крыса, пока спина цела!

Крысой Катрин еще не обзывали.

Проскользнуть в приоткрытые ворота и уклониться от древка копья, пытавшегося преградить дорогу, было делом пустяковым. Можно было бы продолжать путь, теоретически преград не оставалось, по превращать первый контакт с официальными властями в суматошную погоню с воплями и прятками в незнакомом городе шпионке не хотелось.

Катрин повернулась к оторопевшим стражам.

– Не будем ссориться, добрые воины. Раз я уже все равно в вашем городе, отведите меня к лорду. Он умный, вот приглядится и разберется, что я не крыса.

– Еще какая крыса! Ишь, как шмыгнула. К лорду Нидду собралась? Ну, к нему вряд ли, а вот в подвал запросто попадешь. Берите ее, олухи!

Шпионка попятилась от решительно двинувшихся на нее парней.

– Спокойно, уважаемые. Я ничего плохого не хочу, просто отведите меня в замок. Там наверняка и подвал есть. Я готова палку отдать, проявить сознательность – все по закону будет.

– Обязательно по закону, – заверил ее толстяк, увлеченно наблюдавший за маневрами девчонки и подчиненных. – И палку отдашь, и в подвал сядешь. Что тебе ноги-то топтать до замка? У нас тут своя яма есть. Уютная, с соломкой. Будешь довольна. Тебе, я вижу, в ямах сидеть не привыкать?

Катрин пятилась, благо места для отступления хватало. Противник теснил пришелицу вдоль изгороди. Выглядело все довольно глупо: парни не решались пустить в ход копья, гостья не решалась использовать посох.

– Эй, – возмущенно заорал красноносый. – Хватит на ходу спать, парни! Что за догонялки? Прямо танцы какие-то.

Катрин благополучно избежала угрозы оказаться прижатой к ограде. Двигалась шпионка намного легче парней, но что, собственно, делать дальше?

– Вы рожать сегодня будете? – вкрадчиво поинтересовался толстяк у подчиненных и рявкнул: – Что вы за ней волочетесь, медведи беременные?! Чему вас учили, оглоблю вам в рот? Палку из ручонок выбили, древком под колени и руки ломайте…

Еще двое сонных парней в таких же форменных стеганых куртках выбрались из дома и уставились на неожиданный аттракцион. Присутствие новых свидетелей ни Катрин, ни ее противникам особой радости не доставило. Уворачиваясь от нерешительного тычка древком копья, девушка крикнула толстопузому начальнику поста:

– Миром, уважаемый, никак не получится? Мне ведь только в замок пройти нужно. Сделайте снисхождение…