Текст книги "Война дезертиров. Мечи против пушек"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Главное, что это пахнет не нами, – философски заметил Даллап.

– Теперь нами даже вег-дич не будет интересоваться. Побрезгует, – проворчал Энгус. Он тоже норовил пристроиться ближе к двери.

– Дело привычки, – Даллап ностальгически закатил глаза. – Бывало, выйдешь из боя: руки по плечи в кровище, от щита одно воспоминание, морда сплошь забрызгана, запашок похуже, чем сейчас, с копья кишки лентами свисают, руки дрожат… Вы не представляете…

– Ну, почему же, – Катрин мрачно улыбнулась. – Ты еще про дерьмо из пробитого кишечника забыл.

– Да, действительно, – ветеран не слишком смутился. – Ума не приложу, зачем люди так нажираются перед боем. И рубиться тяжело, да и содержимое из брюха, чуть что, так и лезет.

– Даллап, прекрати. В приличном обществе находишься, – тихо, но твердо сказала Ингерн.

– Хм, прошу прощения. – Вояка почесал нос. – Порой начнешь вспоминать, ну и увлекаешься…

Катрин в некотором удивлении посмотрела на него. Одно дело, замечание леди, другое – выговор от девчонки-служанки. С каких это пор Даллап стал таким благовоспитанным? Впрочем, такие метаморфозы можно только одобрить.

Присмиревший Даллап попросил еще раз показать новоприобретенный клинок. Металл, диковинная ковка да и сама форма оружия не переставали удивлять путешественников. Никто не встречал подобных мечей на королевских землях. В ходу были прямые клинки самых разных размеров. В одном из походов на южных горцев Даллап видел некое подобие сабель со слегка изогнутыми назад клинками. Но форма найденного оружия казалась обоим мужчинам нелепой. Дискутировать, впрочем, не стали, всех страшно тянуло в сон.

Ночью забеспокоившаяся кобыла разбудила Катрин, командирша подскочила, хватаясь за глефу, едва не опрокинула копья на голову спокойно посапывающей Ингерн.

– Кажется, снаружи кто-то ходит, – прошептал сидящий у костра Энгус. Приготовленный топор лежал у парня на коленях.

Катрин помотала головой, стараясь окончательно проснуться, и подползла к двери. Снаружи творилось черт знает что: голодно подвывал ветер, проносились заряды то ли снега, то ли какой-то снежной крупы. Сплошь мельтешащая тьма. Катрин поспешно прикрыла держащуюся на соплях дверь.

– Если там кто и ходит, то я ему не завидую. Если сунется, ори сразу. Посмотрим, кто это такой всепогодный. Только копье возьми, а то топором нас наверняка покалечишь.

Катрин забралась под свой теплый плащ. После глотка свежего воздуха смрад хижины ужасал с новой силой.

Ближе к утру командирша сменила Даллапа. Попыток вторжения не было. Девушка подкладывала в костер ветки, бездумно смотрела на огонь. За стенами хижины продолжал посвистывать ветер, приглушенно рокотал водопад. Когда в щелях стен начало сереть, Катрин выбралась из хижины. Непогода стихла, небо очистилось, но было жутко холодно. Против ожиданий, никаких сугробов шпионка не увидела. На земле и камнях образовалась стеклянная ледяная корка. На склонах, словно неживые, замерли блестящие деревья. Журчал неутомимый водопад, кое-где обросший острыми сосульками. Девушка посмотрела на блестящий каток подъема дороги и решила пока не будить спутников.

Взошло солнце, земля размякла, засверкали лужи. Очень скоро ничто не напоминало о ночной вьюге.

Глава 9

Еще ночь, еще день. Горы, горы. Тракт. Осыпи. Камни.

…Еще немного, и можно будет позволить себе думать об обеде. Потом еще помучаемся и…

Кобыла фыркнула и остановилась. Отупевшая Катрин удивилась и с некоторым опозданием сунула камень под заднее колесо. Уклон хоть и небольшой, но подстраховаться стоило. Энгус укоризненно посмотрел на лошадь, хотел что-то сказать, но в это время путники услышали лошадиное ржание впереди.

У Катрин сердце ухнуло куда-то к животу. Ну вот, дождалась.

Ржанию ответила вторая лошадь, но тут же заткнулась, не иначе как схлопотав по морде.

– Обоз, – сказал Даллап. Он старался улыбаться, но не особенно уверенно. И копье сжал крепче.

– А они… – начала Ингерн, но Катрин прервала ее, рванув за плечо Энгуса:

– Сворачиваем вон туда, и быстро…

Энгус без вопросов повернул кобылу, Ингерн хоть и глянула с недоумением, но тут же двинулась следом.

Катрин повернулась к ветерану.

Он догадливо кивнул:

– Туда или туда?

Выбрали для разведки правый склон и полезли вверх, стараясь осторожнее ступать по шатким камням. Даллап молчал, и девушка была признательна за это. По крайней мере, не все принимают ее за сумасшедшую.

Рисковать Катрин не желала, поэтому поднялись до самого гребня. Пот заливал глаза, мешало оружие. Навыки скалолазания были слабовато развиты у обоих, к тому же ветеран уже сопел так, что заглушал пение ветра, свободно гуляющего по верхней части склона.

Наконец разведчики оказались наверху. Слева внизу, в ущелье, змеилась лента тракта. Телегу, спрятанную за скалами, сверху было не разглядеть. Катрин с трудом рассмотрела две точечки – головы выглядывающих из-за камней Ингерн и Энгуса. Противоположный склон ущелья был густо испятнан кустами можжевельника и терна. Возможно, было бы полезнее подняться там, а не светиться на голых камнях.

Катрин кивнула спутнику, и разведчики осторожно двинулись вдоль гребня.

Вот они! Девушка присела так быстро, что стукнулась подбородком о собственное колено. Морщась, посмотрела на Даллапа. Ветеран скорчился за соседним камнем. Многозначительно приподнял густую седеющую бровь.

Да уж, картина складывалась неприглядная. Классическая засада. К счастью, развернутая в противоположную сторону.

Катрин осторожно приподняла голову.

Ближайший пост воинственных незнакомцев находился на этом же склоне. До засевших среди камней наблюдателей оставалось всего-то шагов с полсотню. Хорошо еще, все внимание чужаков было приковано к выходу из ущелья, и круговым наблюдением они не озадачивались.

К Катрин подобрался Даллап. На четвереньках ветеран двигался вполне уверенно. И со зрением у него был полный порядок.

– На той стороне человек восемнадцать. И внизу с лошадьми у них четверо…

Девушка кивнула. Она пыталась сосчитать людей на своей стороне. Рассмотреть было сложно. Выходило примерно около десятка. Плюс трое наблюдателей наверху.

– Не первый день сидят. Вон кострища какие и навоза полно. Интересно, куда они лошадей на водопой гоняют? Уж не к тому ли ручью, что мы миновали? – Даллап озабоченно потер нос.

– Думаешь, караван ждут?

Даллап ухмыльнулся:

– Ну не нас же… Вон у них и арбалетчики, и лучники засели. Дисциплина, все как положено. Даже и не знаю, кто такие. Оружие добротное, только на солдат не похожи. Нет, вот те трое – точно служили. Да и шлемы у них, точь-в-точь как у королевских мечников. А тот, косорылый, явно деревенщина. Алебарду как оглоблю держит, все острие об камень затупил. Еще б в зубах оружием поковырялся, телок-переросток. И кто ему приличное оружие дал? Такое ведь в деревенской кузне не слепишь. Арбалеты у стрелков хороши, в мое время такие только в гвардии были. Жуткая вещь, эти арбалеты…

– Знаю, не трепись, – прошептала Катрин. – Всадника вместе с лошадью прошивают. Что еще необычненького видишь?

– Самое необычное то, что они вообще здесь сидят. Никогда еще на дальние обозы никто нападать недодумывался. Ну, кроме дарков, разумеется. Шутка сказать, в обозе одной охраны мечей тридцать. Вместе с купцами и «серыми», да добавь возниц… Сила ведь. Это тебе не одинокого фермера растрясти. Да и потом… Куш большой хапнешь, так ведь и за тобой гоняться годами будут.

– Времена, видно, меняются.

Даллап засопел с новой силой:

– Куда король смотрит? Что же это такое творится? Нет, зря мы туда идем. Сидели бы себе спокойно. Хотя бы там, у озера…

– Хочешь, чтобы эти горные орлы в гости пожаловали, когда ты домик построишь?

– И то правда, – Даллап вздохнул. – Если что дураки затеют, нигде от них не отсидишься. Не мир, а дерьмо какое-то.

Катрин хотела утешить ветерана обещанием, что дальше будет еще хуже, но передумала.

– Мне вон те не нравятся, – задумчиво сказал ветеран. – Уж очень у них вид деловой. Знают, что делают, сучьи дети. И плащи… Я что-то таких знаков не помню.

Катрин видела тех, о ком он говорит. Трое мужчин сидели внизу. Поверх кольчуг на них были белые накидки с красными мудреными знаками-крестами. Довольно странная символика, смахивающая на решетку. «Крестоносцы» отдаленно напоминали тех прославленных любителей дальних паломничеств из Старого мира.

Ладно, сейчас стоит волноваться о том, что, собственно, делать дальше.

Через несколько минут Даллап уполз вниз. Объяснить остальным членам отряда, что происходит, и прятать телегу понадежнее. А вскоре Катрин разглядела дымы далеко впереди – это встал на ночевку поджидаемый засадой обоз.

Путники сидели в узкой расщелине, куда с таким трудом затолкали телегу, и прислушивались. Стук десятков копыт на дороге нарастал. Коноводы «крестоносцев» торопились закончить с водопоем до наступления полной темноты. Даллап мрачно прошептал:

– Мне это не нравится. В мышеловку мы забились.

– Правда? – пробурчала Катрин. – А дельные предложения будут?

– А мы караван не можем предупредить? – нерешительно пробормотал Энгус.

– Точно, предупредим купцов, они хоть и жадные, но оценят выгоду-то, – оживилась Ингерн. – Нам ведь много не нужно. Соль, мука, масло… И ветчины мы бы тоже взяли. Я бы и от пива не отказалась…

– Э, нам столько не увезти, – Даллап задумчиво поскреб нос. – Не уверен насчет благодарности купцов, но предупредить мирный обоз о разбойниках – наш долг перед королем. По крайней мере, мой долг, – поправился ветеран, покосившись на Катрин. – Все-таки я почти двенадцать лет верно служил знамени Ворона. И корона мне исправно платила.

Катрин не чувствовала себя никому обязанной, тем более какому-то там коронованному типу династии вороновых, поэтому тактично промолчала.

– Так мы можем их предупредить? – прошептал Энгус, и все трое выжидательно уставились на Катрин.

Девушка хмыкнула. Докомандовалась? Теперь вот благотворительные акции поддерживай. Впрочем, деваться некуда: если обратно по дороге уходить – или купцы догонят, или эти… разбойники решетчатые. В любом случае вопросы задавать начнут. Это в лучшем случае. И мимо засады никак не проскочить…

* * *

Главное – координация действий. Большая часть ночи прошла в обсуждениях и выработке точного плана. Подремать удалось с час. Даллап и Энгус ушли еще до рассвета. До последнего колебались, кому именно прорываться к купцам. Больная нога Энгуса все еще напоминала о себе. Даллап тоже был слабовато подготовлен к стремительным марш-броскам по сильнопересеченной местности. Решили, что пойдут оба. Вероятно, сама командирша добралась бы до каравана успешнее всех. Но едва ли рассказ сомнительной девицы вызвал бы доверие у охраны обоза. Ветеран выглядел более авторитетно. Возможно, в конвое найдутся его знакомые по королевской службе. Или знакомые знакомых. К тому же Даллап, пусть и теоретически, но знал дорогу.

* * *

– Едут, – прошептала Ингерн. Катрин протиснулась в щель рядом с девушкой. Утренний воздух был студен. В начавшем светлеть небе висели низкие облака, все было серым и смутным, – просто замечательно. Ясная погода сегодня была бы совершенно не к месту. Катрин повеселела, хотя ее все еще мучили сомнения в целесообразности затеянной авантюры.

Ущелье наполнилось стуком копыт. Лошади легкой рысью миновали убежище затаившихся девушек. Скакуны разбойников наблюдательниц не впечатлили. Большинство лошадей отличались от верной Белесой разве что более юным возрастом. Но выделялись несколько рысаков, выращенных явно не для сельских работ. Катрин не без зависти проводила взглядом огромного мерина. Да, сидя на этаком звере можно поглядывать свысока на всех двуногих, включая вег-дичей.

Гнали лошадей четверо коноводов. Здесь неожиданностей не предвиделось.

– Пошли, – прошипела Катрин. Девушки торопливо выбрались из щели. Кроме оружия, Катрин несла кожаный сверток. Для оперативности пришлось снять один из слоев упаковки, и потревоженное содержимое воняло так густо, что приходилось отворачивать лицо. Если верить Даллапу, в столице за жир вег-дича платили бешеные деньги. Для каких алхимических целей требуются подобные мерзкие ингредиенты, Катрин даже не пыталась догадаться.

Собственно, для отвлеченных размышлений времени не осталось. Девушки бежали по дороге к лагерю «крестоносцев». Несмотря на юбку, Ингерн вырвалась вперед. Мелькали ее крепкие ноги, обутые в протертые до дыр мягкие туфли. Отягощенная глефой и «биологическим оружием» Катрин забеспокоилась, как бы в этаком темпе не влететь прямиком к противнику. Пытаясь сориентироваться среди однообразных склонов ущелья, командирша ступила в свежий навоз. Выругалась и окликнула Ингерн:

– Стой, тут совсем рядом.

Запыхавшаяся девчонка обернулась:

– Может, поближе подберемся?

– Некогда. Нам еще самим удрать нужно. Лезь вон туда, только осторожно.

Ингерн карабкалась на скалы с лихостью спортсмена-разрядника. О, растут люди на глазах.

Катрин развернула сверток и, стараясь не только не дышать, но по возможности и не смотреть, ножом разделила гнусную субстанцию на три части. Разложив импровизированные мины поперек дороги, и прикрыв камнями, шпионка подхватила вонючую обертку и бросилась к скале. Остатки свертка спрятала в ближайшей расщелине и полезла вверх. Это было непросто, в одной руке был оскверненный нож, в другой глефа. Еще мешал клинок за поясом. Интересно, видят ли мужчины нелепый подъем со своей позиции? Энгус с Даллапом уже давно должны затаиться на противоположном склоне, обогнув дозор разбойников. Вот дальше мужчинам будет трудно – придется проскочить почти голый склон.

Катрин плюхнулась за камень.

– Мы ведь успели? – возбужденно прошептала Ингерн. Глаза ее блестели, девчонка была в восторге от происходящего.

Катрин на риторический вопрос отвечать не стала, пыталась оттереть испохабленный нож. Было предчувствие, что эта славная операция окончится весьма похоже на битву с вег-дичами. В смысле обилия вони.

Окончательно рассвело. Катрин не знала, заняли ли свой дневной пост наблюдатели «крестоносцев», но было понятно, что скоро Даллап с Энгусом окончательно утеряют шансы проскользнуть мимо дозора. Вот черт, в этом мире катастрофически не хватало биноклей и часов. И еще, разумеется, дезодорантов, влажных салфеток, свежих носков… Тьфу, опять материальная ностальгия…

Послышался уже знакомый стук копыт табуна. И через мгновение начался хаос…

Честно говоря, Катрин не ожидала подобного результата. Стоило лошадям учуять запах вег-дича, как табун молча шарахнулся назад. Ржание, визг и вопли начались потом. Ущелье было слишком узким, лошади сталкивались, одно из несчастных животных уже опрокинули на землю. Через мгновение поднявшаяся пыль накрыла хаос на дне ущелья. Орали ничего не понявшие коноводы, свистели плети. Потоптанной лошадке удалось подняться… Донеслось ее жалобное ржание. Еще одна прижатая к скале лошадь упала… Кони рвались назад, табунщики гнали их вперед. Шум сумасшедшего родео наверняка донесся до лагеря «крестоносцев»…

Кони упорно не желали подходить к невидимой черте. Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы к коноводам не подоспела помощь из лагеря. Около десятка вооруженных людей протопали по дороге. Катрин с увлечением наблюдала, как разбойники пытаются разобраться в ситуации. Особенно любопытно стало, когда доведенный до неистовства жеребчик пересек «ароматную» границу. Лошади рванули за ним, и просто смели с дороги пытавшихся их перехватить людей…

Пыль начала оседать. Катрин еще слышала панический стук копыт и ругательства людей, но все это веселье уже скрылось за поворотом дороги. Можно было надеяться, что отлов и успокоение взбесившихся лошадей займет немало времени. Отвлекающий маневр, несомненно, удался.

– Живенько, – скомандовала Катрин.

Дорога выглядела, словно по ней колонна тракторов прошла. Катрин пришлось долго ползать, разыскивая комки отвратительного жира. Следы оставлять не хотелось. Тем более что и Даллап категорически не одобрит потерю столь ценного товара. Ингерн нервно топталась рядом, держа в далеко отстраненной руке кожу упаковки. Найдя третью «вонючку», Катрин поспешно завернула сокровище и сунула девчонке:

– Не потеряй. Уходим…

Они снова бежали по дороге. Прямо уроки физкультуры какие-то. Можно было бы и не торопиться. От девушек теперь ничего не зависело.

Белесая смирно стояла в узком убежище. Какое исключительно умное животное. Катрин потрепала пенсионерку по шее. Можно было немного отдышаться. Хотя именно дышать было затруднительно. Это только свыкшаяся кобыла игнорировала ароматы ценных жиров. Ингерн возилась, запаковывая отраву в дополнительную кожу.

– Давай его спрячем снаружи, – сказала Катрин. – Кстати, не знаешь, для чего в городе покупают это дерьмо?

– Не знаю, – пробормотала девчонка. – Это же в столице, там все хитроумные. Даллап говорит, что там за этот жир можно упряжку купить, а может быть, даже дом.

Девушки выбрались на свежий воздух. Сверток схоронили на противоположном склоне.

– Если поменьше трогать, пахнуть почти не будет, – обнадежила Ингерн.

Катрин кивнула:

– Интересно, а если этим жиром намазаться, другого вег-дича подманить можно? Представляешь, завалим еще пяток. Разбогатеем не по-детски.

Ингерн взглянула с ужасом:

– А зачем мазаться? Можно и так попробовать.

– Ладно, пойдем пока, – вздохнула Катрин. – А то набегут местные зверьки на ароматы родственников, а нам будущую добычу и упаковывать не во что. Надо хоть горшков каких-нибудь заготовить.

Воительницы взобрались выше по склону и, соблюдая осторожность, двинулись к вчерашнему наблюдательному пункту.

– Если сразу много жира отдавать, хорошую цену не дадут, – задумчиво сообщила жизнерадостно прыгающая по камням девчонка. – Если торговать, то понемножку…

Катрин захихикала.

– Я что, неправильно говорю? – насторожилась Ингерн.

– Нет, правильно. Я только подумала, насколько высоко сами вег-дичи оценивают человеческий жир? Шансы разжиться жирком друг друга у нас примерно равные.

Девчонка раскрыла рот, собираясь возразить. Катрин видела в ее глазах искреннюю уверенность, что хищники будут падать пачками, стоит лишь столь опытным охотникам всерьез взяться за дело.

– Ложись! – Катрин рванула спутницу за руку. Стукнувшись головами, девушки упали за камни.

Внизу медленно двигались трое всадников. Хорошо, что взгляды разбойников были прикованы к дороге, и карабкающихся высоко по склону девушек они не заметили.

Надо же было так расслабиться. О фантастических бизнес-планах, дуры, заболтались.

Один из всадников был «крестоносец». Ошибиться из-за яркого с рисунком плаща было трудно. Второй – из «серых». Третьего Катрин раньше не видела. Очень высокий и худой человек в простой куртке. Длинные ноги забавно обхватывали лошадиные бока. Паганель местный?

Черт, с ними, с ногами. Эти трое явно искали следы. Катрин шепотом выругалась. Едва ли на дороге остались четкие следы ног девушек. С другой стороны, может быть, среди этих троих какой-нибудь следопыт-профи? Уж слишком уверенно они двигаются. И совершенно не нервничают, сукины дети, по поводу приближающегося обоза. Ну да, они-то время подхода «дичи» куда точнее знают.

Лошади разбойников волновались. Запах страшного зверя все еще витал в воздухе. Но поворачивать следопыты не собирались. И ведь выйдут к Белесой с пожитками…

Катрин в замешательстве повернулась к девчонке. Та смотрела с преданной готовностью. Ну да, сейчас команду дадут, и все в два счета удачно сложится. А командовать, между прочим, придется.

– По склону за ними, только без звука…

Сопровождать, пусть и двигающихся шагом, всадников, оказалось делом непростым. Девушки начали задыхаться. Хорошо еще, следопыты часто останавливались. Больше всего Катрин пугала их уверенность. Возникла мысль, что с белесой спутницей и поклажей придется распрощаться. Если специально искать, то расщелину с телегой пропустит лишь слепой. Плакали остатки рыбы, джина и прочее. Или…

Вон там можно следопытов обогнать, дальше скалы нависают над дорогой. Жаль, не очень высоко. Ой, кажется, сейчас огромная глупость сотворится…

– Туда, живей!

Девушки оказались на плоском уступе. Дорога внизу как на ладони. Трое всадников приближались. Эх, был бы автомат…

Катрин сдернула с пояса веревку-пращу. Как назло, под ногами имелись исключительно угловатые, малопригодные для метания камни.

– Но, моя леди, – с изумлением пролепетала Ингерн, – вы же не попадете…

– Не стой столбом. Целься в лошадь. И присядь, это тебе не перепелки, огрызнутся враз…

В мешочке Ингерн находился десяток ровных красивых камешков. В самый раз птичек бить, а не здоровых мужиков.

Пора. До противника оставалось метров двадцать. Катрин, стиснув зубы, раскрутила пращу. Такие увесистые камни шпионка кидать еще не пробовала. Самое время рискнуть. Ингерн уже прищурилась, выцеливая…

Всадники вскинули головы на свист пращей. Поздно. Речной камешек ударил в шею ни в чем не повинную лошадку. Кобылка взвизгнула, прыгнула по дороге. Долговязый всадник пытался усидеть в седле. Его крестоносному спутнику повезло меньше. Крупный корявый снаряд врезался мужчине в подбородок. Всадник без звука запрокинулся. Нога на миг застряла в стремени. Конь испуганно дернулся и, освободившись от безвольной ноши, поскакал прочь…

Результат был бы недурным, если бы на нем успехи и не закончились. Оставшийся невредимым всадник без труда разглядел торчащего на скале противника. Атаковать склон в конном строю он благоразумно не рискнул. С нехорошим выкриком соскочил с седла…

Свистнул камень из пращи Ингерн. Мимо…

– Не суетись, – пробормотала Катрин. Она покачивала пращу со «снарядом» покрупнее первого, выжидала момент.

Воин внизу, очевидно, пытался оценить ситуацию, прикрываясь лошадью. Животному такая тактика совершенно не нравилась, кобыла танцевала, дергая повод…

Свистнуло… Ингерн швыряла камни все-таки поразительно быстро и точно. Голыш ударил мужчину в плечо. «Серый» следопыт с проклятием выпустил повод. Обрадованная лошадь тут же рванулась подальше. Мужчина оглянулся: его длинноногий соратник, наконец, спешившись, спешил на помощь. Но ждать подкрепления под сыплющимися камнями «серый» боец не стал. Выдернув из-за пояса топор, прыжками рванулся к скале. Двигался он ловко, кидая свое тело из стороны в сторону. Два выпущенных с пулеметной скоростью камня Ингерн просвистели мимо. «Серый» следопыт уже вспрыгнул на первый уступ склона, и тут Катрин запустила свой камень. Метательница чуть не вывихнула кисть, но снаряд с глухим звуком врезался в грудь противника. Воина сшибло с уступа. Упал на дорогу, тут же попробовал сесть. Воздух с хрипом рвался из помятой груди. Катрин мельком увидела побелевшее лицо, ощерившиеся зубы. Тут же взглянула на третьего – высокий воин приближался. Движения его казались обманчиво плавными, текучими. Быстрый, сволочь. Судя по всему, без лошади долговязый чувствовал себя гораздо увереннее. И смешным не казался. У Катрин похолодело в животе.

Мимо мелькнула Ингерн. Спрыгнула на уступ ниже, с отчаянным выкриком метнула копье. К сожалению, совершенно не туда, куда нужно. Так и не успевший сесть раненый вздрогнул и вытянулся на камнях – копье вздрагивало, застряв в пробитой груди.

Ой, дура!

– Назад, твою мать! Камни… – застонала Катрин.

Девчонка поняла только наполовину. Она даже успела воспользоваться пращой. Долговязый воин легко, даже с некоторым пренебрежением, уклонился от свистнувшего речного камня. Ждет, когда побежит, и в спину…

Делать было нечего. Катрин кинула ненужную пращу и спрыгнула на дорогу. Теперь позиции были равные, Катрин потеряла преимущества высоты, зато Ингерн не будет путаться под ногами. В ноздри знакомо ударил запах крови и смерти. Взятая наперевес глефа успокаивающе поблескивала своим темным клинком.

Высокий воин спокойно ждал посреди дороги. Длинный четырехгранный наконечник короткого копья плавно покачивался, выбирая, в какое место ужалить глупую девку с нелепой глефой.

Атаковать никто не торопился. Воин сделал шаг в сторону, Катрин такой же шаг в другую. Противник оказался чуть ли не на голову выше ее. Кроме роста, в нем было и еще что-то неправильное. Но разгадывать загадки было некогда, шпионка не отводила взгляда от острого, как игла, наконечника – завораживал, отполированный до зеркального блеска, изящный, как украшение…

Копье было явно короче глефы. Но это совершенно не утешало. От дурного предчувствия у Катрин слабели ноги. Кажется, воин улыбался узким безгубым ртом…

Неуловимо шевельнувшись, долговязый враг уклонился от камня. То ли Ингерн потеряла свою скорострельность, то ли время тянулось слишком вязко…

…Катрин едва не пропустила укол. В последнее мгновение лезвие глефы парировало сияющий луч. Девушка тут же атаковала, но противник, даже не пытаясь остановить лезвие глефы, просто ушел от режущего удара. Он двигался плавно, но слишком, слишком быстро…

…Пролетел еще камень. Высокий мужчина, кажется, даже не обратил внимания, просто чуть отклонил голову. Кажется, он не глядя чувствовал, куда нацелен каменный снаряд…

«Так девчонка скорее в меня попадет», – мелькнула паническая мысль в голове Катрин. Шпионка упорно не желала смотреть в глаза противника, а они так и притягивали. Фиг вам. Теперь Катрин уловила самое начало атаки. Звякнула сталь, ответный удар глефы канул в пустоту… И тут же еще укол, еще… Девушка успевала парировать лишь чудом. Сейчас она даже не видела оружия противника, лишь блеск холодного солнечного луча…

Разорвать дистанцию… не получается… близко к скале нельзя… по ногам… ушел…

…Пот заливал глаза, смахнуть некогда. А он, гад, вовсе не устает…

Быстрей… еще быстрей…

Да некуда уж быстрей…

…Катрин уже не замечала камней, сыплющихся сверху. Еще немного, еще мгновение, и уже не успеть поймать на сталь глефы четырехгранную смерть… Все…

Конец…

…Девушка отступила к скале. Бросила глефу на дорогу. Бессильно оперлась потными ладонями о скалу за спиной…

Кажется, враг удивился. Возможно, не хотел мучить. Собирался одарить единственным милосердным ударом…

…Падая на колени, Катрин снизу, из-за спины, метнула нож Кажется, зацепила… Покатилась в сторону, вырывая из ножен второй «лепесток»… Рядом о камни звякнула стальная молния, высекла голубые искры. Второй нож ушел из руки наугад, на звук, на тень движения… Не жалея собственной, в общем-то, любимой плоти, Катрин швырнула свое тело под ноги врага. Врезалась, как в столб, задохнулась. Но он все-таки упал. Бок полоснула жгучая боль… рукоять кукри оказалась в руке… Катрин, не успев подняться на ноги, рыча и матерясь, била и рубила… Удары приходились словно в жесткое дерево, девушка едва удерживала рукоять кукри…

Наконец, почувствовала, что все…

Откатилась в сторону, откинула с глаз волосы. Сердце стучало у горла…

Бам – камень угодил в лоб поверженному противнику.

Лучше позже, чем никогда. Катрин сплюнула хрустящую на зубах пыль, и попробовала встать.

– Я в него никак не могла попасть, – Ингерн помогла хозяйке утвердиться на ногах. В глазах девчонки плескался суеверный ужас.

– Я тоже не могла, – пробормотала Катрин, морщась. – Пусти…

Она захромала по дороге. Бок жгло огнем, кукри в руке казался свинцовым. Катрин остановилась над «крестоносцем». Этот был жив, сгибал ноги, каблуки сапог вырыли борозды в каменной пыли. Девушка глянула на окровавленное лицо, закрытые глаза. Молодой, лет двадцать, не больше…

За спиной остановилась Ингерн. В руках девчонки было то жуткое копье-стилет. Катрин едва не стошнило от ужаса.

– Отвернись, – приказала хрипло.

Ингерн покорно повернулась спиной.

Катрин с трудом нагнулась, оттянула кольчужный хауберк [26]26
  Хауберк– кольчужный капюшон.


[Закрыть]с шеи «крестового», взмахнула клинком. Голова отделилась с легкостью. Чуть хлюпнуло. Девушка, морщась, отвернулась…

Катрин прижимала к правому боку относительно чистую тряпку и командовала соратницей. Как ни нелепо, рана была получена собственным оружием. Надо было хоть какие-нибудь ножны изобрести. Кстати, Катрин умудрилась перерезать и собственный поясной ремень. Теперь остатки ремня с ножнами «лепестка» были засунуты за голенище сапога. Видят боги, просто чудо, что нож в нужный момент под рукой оказался.

Ингерн, наконец, разыскала в камнях второй нож. Нужно было драпать.

Растаскивать трупы оказалось работой не только отвратительной, но и тяжелой. По боку опять потекли теплые струйки. Катрин терпела, сжимая зубы. Девушки, как смогли, ликвидировали следы схватки и поспешно направились в свою щель.

Катрин лежала на телеге. Ужас схватки медленно, по уходил. Надо бы окончательно нервы успокоить. Оставленные про запас перепелки пахли совсем не так аппетитно, как раньше, но сдобренные несколькими глотками джина, проскочили. Промытая и забинтованная рана вела себя терпимо. Многочисленные царапины и ссадины тоже были продезинфицированы. Катрин с наслаждением вытянулась на измятом плаще. Еще немного отдохнуть… Потом нужно идти.

* * *

Это все нервы. Идти оказалось не так уж сложно. Небо просветлело, норовило выглянуть солнце. Временами Катрин забывала про порезанный бок. Эта часть ущелья стала как родная. Девушки прошли мимо теперь уж навсегда запомнившейся скалы. Сейчас ничто не указывало на место короткого боя. Разве что мошки кружились над камнями. Шпионка с сожалением подумала об удравших лошадях. Впрочем, их сейчас все равно некуда спрятать.

Катрин лежала на плаще, смотрела в небо. Девушки затаились на обжитом еще вчера месте. Ингерн вела наблюдение. Все было по-прежнему: пост вражеских наблюдателей впереди – чуть ниже по склону. Лагерь внизу, стрелки, занявшие позиции на склонах. Разве что коней разбойники отвели в иное место, подальше от дороги.

Ингерн вела себя непривычно тихо. Следила за противником, не отвлекаясь. Теперь девчонка таскала с собой оба копья. Понятно, трофей выглядел оружием удивительным. Вроде бы ничего особенного, никаких украшений. Но соразмерность форм и тщательность исполнения завораживали. Чужое оружие, совершенно чужое и чуждое.

– Это был груаг. [27]27
  Груаги– одно из горных племен фейри.


[Закрыть]Поэтому я не могла в него попасть, – не оборачиваясь, прошептала Ингерн.

– Груаг там, не груаг – дрался он здорово, – расслабленно прошептала Катрин.

Все это осталось позади. Думать не хотелось. Хотелось стереть из памяти мертвое узкое лицо. Собственно, недурно бы позабыть все мертвые лица, что остались за спиной.

– Вы не понимаете, моя леди. Груаги не сражаются с людьми. Мы им неинтересны. Если человек мешает, груаг может его убить. Ну, как блоху.

– Все мы для кого-то блохи, – Катрин не хотелось открывать глаза. – А часто эти груаговые типы здесь встречаются?

– Здесь – не знаю. Они вообще только в сказках встречаются.

– Значит, мы в сказку попали. Причем в жутко затянувшуюся. Что они там не чешутся?