Текст книги "Хакеры 3. Эндшпиль"

Автор книги: Юрий Бурносов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Водитель включил шипящее и трещащее радио. Судя по всему, рассказывали о результатах футбольных матчей, и вся троица принялась эмоционально обсуждать услышанное. Неожиданно Хесус обернулся и спросил:

– Русский, ты кого знаешь из мексиканских футболистов?

Ник замялся, потому что и русских-то футболистов знал не так чтобы много. Неожиданная помощь пришла со стороны Бада, который сказал:

– Уго Санчес.

– О, Уго! – обрадовался Хесус. – Уго – да!

Остальные двое тоже одобрительно что-то забормотали. Ник ожидал продолжения беседы, но она прервалась так же внезапно, как и началась. К тому же еще через четверть часа они приехали. Сидеть на задних откидных местах даже в таком просторном салоне, как салон «патрола», – вещь малоприятная. У Ника затекли ноги и поясница, и он, спрыгнув, с полминуты разгибался, прежде чем сумел осмотреться.

Картина открылась печальная. То ли тюрьма, то ли концлагерь… Высокие стены, сторожевые башни с автоматчиками, совершенно бандитского вида личности, увешанные оружием, и тут же – изможденные люди в обносках, видимо, заключенные. Под ногами по грязи бегали куры, в луже с довольным видом валялась пятнистая свинья.

Сохранить лису!

С них явно снимут «родную» одежду. Надо как-то ухитриться вытащить лису из потайного кармашка и спрятать… Куда?! В фильме «Криминальное чтиво» отец боксера прятал семейную реликвию – часы – в заднице… Но лиса не совсем подходящей формы, да и Ник не мог представить, как такое вообще сделать. Во рту? Заметят, лиса не маленькая…

Однако вопрос разрешился сам собой. Хесус подозвал одного из бандитов, что-то долго ему втолковывал, а потом сказал пленникам:

– Это – Исраэль.

Исраэль в знак знакомства сплюнул им под ноги. Это был тощий мужчина лет тридцати с цветной татуировкой в виде индейского божества на лбу. На поясе у Исраэля висели две кобуры, откуда торчали рукояти здоровенных пистолетов, украшенные стразами. Бад приветливо улыбнулся в ответ, и новый знакомый тут же засек у него во рту бриллиант, вставленный в зуб. Ткнул пальцем, не достав пары сантиметров, но Хесус хлопнул его по руке и прикрикнул. Исраэль пожал плечами и снова сплюнул, на сей раз метко попав на кроссовок Нику.

– Я сказал Исраэлю, чтобы вас не трогал. Вам оставят вещи, вас не будут отправлять на работу, вас будут кормить, – разъяснил Хесус. За что к ним такое милое отношение, бородач не сказал. Ник вполне допускал, что за Уго Санчеса. Почему бы и нет. – Я приеду завтра. Вы думайте.

С этими словами Хесус пошел к двухэтажной постройке, видимо, здешнему административному зданию. Исраэль подошел к Нику вплотную, осмотрел с головы до ног, потом извлек ключи и освободил от наручников. Повторил ту же процедуру с Бадом.

– Спасибо, – сказал Ник.

Исраэль жестом велел следовать за ними. Ник пошел, следом заторопился Бад. Местные почти не обращали внимания на вновь прибывших. Кое-кто из вооруженных косился с ленивым интересом, заключенные старались не смотреть.

Остановившись у решетчатого металлического забора, Исраэль кивнул находящемуся с другой стороны крепышу в футболке с портретом Че Гевары. Тот отпер замок, открыл узкую калитку, они вошли внутрь. Видимо, это была своего рода «зона в зоне» – если снаружи обитала всякая шушера плюс хозяйственные рабочие, то здесь режим был посерьезнее. Под ногами та же грязь, у стен – сложенные из бетонных плит клетушки, забранные все той же решеткой. Почти в каждой такой клетушке кто-то сидел, хотя дверцы были открыты. В углу двора резались в какую-то игру несколько охранников, среди которых Ник заметил и троих явных заключенных.

– Сюда, – Исраэль указал на ближайшую клетушку, видимо, не имевшую жильцов.

Пригнувшись, чтобы не стукнуться о низкий железный косяк, Ник вошел внутрь. Две койки, точнее, деревянные щиты на цепях, на которые брошены грязные тощие матрасы.

Пара одеял, на стене – треснувшее зеркало, оставшееся, видимо, от кого-то из прежних обитателей.

– Здесь жить, – сказал Исраэль. – Вода там.

В самом деле, шагах в десяти от их нового дома из стены торчал водопроводный кран.

– Еда два раза, – продолжал объяснять Исраэль.

– Работать пока не надо, – сказал Хесус.

– Напрасно. Не драться. Если что-то – говорить ему. – Исраэль кивнул на крепыша с Че Геварой, который вертелся поодаль. – Если что-то – наказание. Понятно?

– Да, – сказал Ник.

Бад кивнул. Наверное, боялся лишний раз открыть рот, чтобы не провоцировать сурового мексиканца своей прелестью. И они остались вдвоем.

– А теперь рассказывай, – велел Ник, помрачнев и прислонившись к шершавой стене. – Все по порядку: почему мы здесь и что у тебя произошло с Синдикатом. Иначе я тебя убью, скотина.

…В миске был суп. Точнее, густое теплое варево, состав которого Ник с ходу не взялся бы определить. Он обмакнул в жижу палец и осторожно лизнул. М-да. Похоже, разваренная фасоль и кукурузная мука. И адское количество перца… Сытно, конечно, но на вкус отвратительно.

– Ты собираешься хавать прямо руками? – спросил Бад, с отвращением наблюдая за манипуляциями Ника.

– У тебя есть ложка?

– Вот, – Бад с хозяйским видом извлек из неприметной щели в стене две пластиковые ложки. Обычно такие кладут в «одноразовую» быстрорастворимую лапшу или картофельное пюре. Ложки были мятые, ими явно неоднократно пользовались. – Я их вымыл под краном, – предвосхитил вопрос сокамерника Бад. Пожав плечами, Ник взял одну, еще раз внимательно осмотрел и принялся есть.

Бад последовал его примеру и тут же скривился, выловив из миски многоножку с полпальца длиной.

– Ч-черт… – с отвращением прошипел инфотрейдер, отбрасывая от себя мерзкое создание.

– Ерунда, – философски заметил Ник. – Ты знаешь, сколько различных жучков человек проглатывает за год незаметно для себя? Около пятисот.

– Знаю, читал. Еще сколько-то литров моющих средств, сколько-то метров волос… Нашел же ты тему для обеда…

Бад, еще раз скорчив брезгливую рожу, тем не менее взялся за еду.

Он выглядел совершенно спокойным после состоявшегося разговора. Наверное, самому хотелось выговориться – ведь Бад при всех своих минусах и закидонах, все же казался Нику человеком довольно приличным. Настолько приличным, насколько можно было таковым являться в той среде, где они оба вращались.

«А теперь рассказывай. Все по порядку: почему мы здесь и что у тебя произошло с Синдикатом. Иначе я тебя убью, скотина», – сказал ему Ник, и инфотрейдер тут же начал рассказывать, поблескивая своими по-кроличьи красноватыми глазками.

Прежде всего Бад поведал о том, почему ему, полноправному члену Синдиката, пришлось удирать. Слава богу, с Ником это и в самом деле связано не было никак. Лиса не обманула, да она и не умела обманывать, в отличие от людей.

Бад попросту кинул Синдикат. Сделал глупость, как порой поступают многие, даже куда более благоразумные люди. И надеялся, что его проделки никто не заметит – ведь он уже имел в Синдикате определенный вес, хотя прекрасно помнил, чего ему стоило попасть в Синдикат.

Но в Синдикате заметили. И Баду пришлось рвать когти, причем наиболее нелогичным способом, чтобы его не успели отследить. Ник не знал, что грозило Баду в случае поимки, и не стал спрашивать, но прекрасно понимал, что ничего хорошего. Блинами с икрой за такое точно не кормят.

Когда Бад начал углубляться в подробности своего преступления, Ник прервал его.

– Мне такая информация ни к чему. Я не хочу знать то, что ты знаешь. Достаточно, что я уже спалился, оказавшись с тобой в Мексике в такой неподходящий момент… Рассказывай лучше, зачем ты отправил Лекса в Штаты.

– А я не отправлял Лекса в Штаты, – возразил инфотрейдер. – И я в самом деле не знаю, зачем он рванул на Ямайку и что ему наобещал Мусорщик. Я могу рассказать о нашей последней встрече, но…

– Вот и расскажи, – перебил Ник.

И Бад рассказал.

О том, как на Лекса с компанией вышел крупный клиент, который предложил им очень много денег за участие в некоем проекте. Принять решение они должны были в ближайшее время, именно тогда с ними и встретился Бад. Он знал, что должен будет сделать Лекс. Написать модификации вируса под серверы крупнейших мировых бирж, электронных платежных систем, интернет-банков, крупных инвестиционных компаний – всего, что связано с деньгами и кредитами. Вирус планировалось использовать единовременно и с единственной целью – обрушить экономику всего мира.

Бад считал, что Лекс за эту работу браться не должен, и пришел, чтобы предупредить. Потому что знал: это не просто антиглобалистское хулиганство, как считал тот же Андерс. За заказом стоял штурмбанфюрер Эйзентрегер, а по сути – Четвертый Рейх. Организация, которой была нужна не разовая акция, а длительный хаос. И не в отдельно взятой стране, а по всему миру.

– Им было нужно, чтобы всюду воцарилась анархия, гражданские войны, мародерство, насилие… Тогда на сцену вышли бы они, чтобы навести порядок и забрать власть в свои руки. А Лекс сам написал «Стакс» и знал, что его можно модифицировать подо что угодно.

– И этот шут обрушил бы мировую экономику?! – недоверчиво переспросил Ник.

Инфотрейдер тяжело вздохнул, оглянулся на азартно оравших игроков, сидевших в углу двора, и пояснил:

– Мировая экономика – это вполне себе обозримая штука. Достаточно создать проблемы одному или двум крупнейшим банкам, которые повязаны между собой крепко-накрепко. Какой-нибудь скандал, несколько финансовых ошибок, сбой в работе серверов, акции упали в цене, поползли слухи… Вскроется несколько финансовых пирамид, возникнут проблемы с плохими кредитами, наступит ипотечный кризис…

Несколько месяцев финансовой неразберихи и черного пиара, и деньги прекратят свое существование. А дальше ты и сам можешь представить: массовые беспорядки, децентрализация власти, продовольственные кризисы, отключения электричества, мародерство… И тут на сцену выходит Четвертый Рейх. О котором сейчас ничего не известно. Кто их главный руководитель, сколько их?! Я пытался узнать кое-что через Синдикат – просто так, для себя, как говорится… Не сумел. Я знаю, что у них есть база в Арктике. Ультима Туле. Там, по нашим данным, находится очень мощная армия. С серьезными технологиями. Инопланетными.

– Гонишь, – жестко сказал Ник.

– Ты можешь не верить, – покачал головой Бад. – Твое дело. Ты просил рассказать все, что я знаю, я тебе рассказываю. А дальше смотри сам, как тебе удобнее. Так вот, между Рейхом и прочими посредником выступала Армада. Как ты сам понимаешь, Армада – это в какой-то степени был и Мусорщик, хотя речь пока не о нем. Речь о Лексе. И я предупредил его, что если он примет предложение Эйзентрегера, то Синдикат не только разорвет с ним отношения, но и станет его врагом.

Инфотрейдер замолчал. К решетке их клетушки подошла грязная курица, внимательно посмотрела круглым глазом на Ника и вновь побрела по своим несложным куриным делам.

– Что сказал Лекс? – спросил Ник.

– Лекс повелся, я это видел. Я их предупредил, но они не послушали… А потом, насколько я знаю, в Гренландии у Рейха возникли проблемы. Именно тогда, когда там находился Лекс. Собственно, все это я тебе уже рассказывал за чаем – классный, кстати, был чай… Как ты знаешь, Лекс выкрутился, всплыл в Соединенных Штатах вместе со своей гоп-компанией, потом проскочил по миру как комета, то вспыхивая, то исчезая, встретился с тобой в Сингапуре в ранге непонятно кого, напугал…

– Ну, положим… – сквозь зубы процедил Ник, но инфотрейдер продолжал, не обращая внимания:

– …напугал тебя, встретился с Мусорщиком, вылетел на Ямайку и пропал без следа. Как ты думаешь, кто за этим стоит?!

– Рейх.

– Бинго. И я не удивлюсь, если за нашим сегодняшним пленением тоже стоит Рейх. Хотя надеюсь, что это не так и все – лишь чьи-то местные досужие инициативы…

– И что ты предлагаешь?

– Не знаю. Деньги у меня есть, но… двести миллионов… да они притом весьма далеко… – Бад снова вздохнул и безнадежно махнул рукой.

Двести миллионов можно найти, подумал Ник. Но их убьют, как только получат деньги, это к бабке не ходи. Что же делать? Как быть?!

– Настоящее определяется будущим и создает прошлое, – задумчиво пробормотал он.

– Чего сказал? – встрепенулся Бад.

– Настоящее определяется будущим и создает прошлое, – повторил Ник, внимательно наблюдая за реакцией инфотрейдера. Точнее, теперь уже бывшего инфотрейдера. – Слыхал такое?

– Н-нет… – Бад потряс головой. – И что это значит?

– Возможно, когда-нибудь мы это узнаем… А сейчас нам, кажется, несут фуа-гра и перепелок. Давай пожрем, а потом уже подумаем, как спасаться.

…Ник облизал ложку. В животе пекло от перца, хотелось поскорее напиться. А ведь вода тут небось тоже не подарок. Бациллы, бактерии… Кто ее очищает, кому это надо? Ник уже успел заметить, что один из играющих охранников пьет минеральную воду. Видимо, в курсе. Но ничего не поделаешь, даже вскипятить негде… Остается надеяться на скрытые резервы организма. Он читал, что во время Великой Отечественной на фронте люди крайне редко болели «гражданскими» болезнями – язвой желудка, простудами, катарами, всякими печенками-селезенками-гипертониями… А если болели, то быстро лечились ударными средствами. Правда, измельчал с тех пор народ. Хорошо, что еще с детдома желудок у Ника был крепким. Поэтому он не стал дальше париться и пошел к крану.

Повернув захватанный пластмассовый вентиль, он долго пил горсточкой теплую неприятную воду. Продолжил пить, когда кто-то подошел и встал рядом. Он видел только ноги, обутые в грязные матерчатые тапочки. Потом на его плечо легла тяжелая рука, и густой, глубокий голос произнес:

– Все не пей, оставь мне.

Ник не спеша протер мокрой рукой лицо и только тогда разогнулся.

Перед ним стоял человек лет пятидесяти, а может, шестидесяти. С широким морщинистым лицом, напоминающим печеное яблоко, крупным носом и глазами-щелочками. Явная примесь индейской крови, судя еще и по темной коже.

Человек улыбался.

– Я попью, – сказал он на неплохом английском. Ник с готовностью уступил ему место возле крана.

Человек напился, умылся, поплескал себе под мышки – он был в одних широких полотняных брюках, после чего удовлетворенно фыркнул и протянул Нику руку.

– Куаутемок Сальсидо.

– Ник.

– Откуда тебя привезли в это убогое место, Ник? – осведомился Куаутемок, складывая руки на животе. Чем-то он напомнил Нику мультяшного Карлсона, который угодил в тюрягу за чрезмерные кражи варенья.

– Из города, – ответил Ник.

– А в город откуда?

– Я из России. Турист.

Куаутемок присвистнул.

– Я был в России, – сообщил он и добавил по-русски: – Водка. Випьем. Да страсует партиа! – И продолжил уже нормально: – В семьдесят шестом году. Я тогда учился в Мексиканском национальном автономном университете. Естественные науки. Я был членом Партидо Коммуниста Мексикано, компартии. Даже писал статьи в «Сосиалисмо» и «Нуэва эпока».

Сейчас Карлсон-уголовник явно не походил на журналиста и студента университета, но тридцать лет есть тридцать лет…

– Как ты сюда попал, турист? – продолжал спрашивать Куаутемок. – Туристы сюда не попадают.

– А как это вообще называется?

– Каса-дель-Эскория. Жилище Нечисти. Когда-то – государственная тюрьма, сейчас – то, что ты видишь. Хотя есть и государственные тюрьмы, которые ничем не лучше. И как ты сюда попал, русский?

– Нас похитили. Меня и товарища, – Ник показал на клетушку, из которой с интересом и тревогой наблюдал за ними Бад.

– Знакомое дело. Хесус или кто-то для Хесуса?

– Я так понимаю, не сам Хесус. Военные, – Ник не знал, для чего рассказывает улыбающемуся человеку все детали, но тот располагал к себе. Притом Куаутемок мог дать информацию, которой у Ника не было. Вот уже и название всплыло…

– Военные – это плохо, – помрачнел Куаутемок, ухитрившись притом сохранить улыбку на лице. – Военные не работают сами по себе, их кто-то навел.

– Подполковник Магальон. Вам это о чем-то говорит?

– Нет, я не знаю этого человека, – покачал головой Куаутемок. – Мало ли в мексиканской армии подполковников.

«Мало ли в Бразилии донов Педро», – тут же вспомнилась Нику бессмертная цитата.

– Ваши дела плохи, – сказал Куаутемок. – Отсюда не убегают. Хесус – мерзавец и подонок, но хороший руководитель. Вас не отправили на работы, как я вижу?

– Да, Хесус распорядился. Я не знаю почему.

– Рано или поздно отправят, если вы не заплатите. Хотя лучше вам не платить…

– Это я понял, – мрачно сказал Ник. – То есть выхода нет.

– Выход всегда есть, – еще шире улыбнулся мексиканец. – Его просто нужно поискать. Я вот пока не нашел, но не теряю надежды.

– А вы здесь давно? – спросил Ник.

Куаутемок поковырял толстым пальцем в ухе, внимательно рассмотрел то, что добыл в его недрах, и сказал:

– Шестой год.

ГЛАВА 15
FALLOUT

Неизвестно где, неизвестно когда

Лекс смотрел прямо перед собой и не верил своим глазам.

Впрочем, он мог с тем же успехом посмотреть в любую другую сторону. Потому что слева и справа от них были высокие слоистые холмы, покрытые красно-желтой пылью и песком. Сзади – пустыня того же цвета, а за ней – снова холмы. А прямо перед ними, метрах в ста – шоссе и обгоревший остов трехосного междугороднего автобуса на обочине.

Изо всех сил жарило солнце. Пейзаж казался на редкость безжизненным, даже когда по песку с потрясающей скоростью промчалась небольшая ящерка.

Только после этого Андерс выругался так извращенно и сложно, что Лекс понял – это все происходит на самом деле.

Пару секунд назад они под внимательным взглядом странного человека по имени Игнат лезли в какую-то пещеру. Сзади остались вездеход, полуостров Бутия, мороз, снег, ветер, мертвые эскимосы в своем становище и странное существо, которое убивало.

Из всего этого здесь имелся лишь ветер. Горячий, полный мелких пылинок.

Организм слегка запоздало среагировал на огромную разность температур. Под мышками и по спине заструился пот. Лекс решительно расстегнул вжикнувшую молнию и сбросил куртку.

– Что за черт?! – воскликнул Андерс. – Этот ублюдок нам что-то вколол! Это же глюки, Лекс! Не раздевайся, ты замерзнешь!

– Это не глюки, – сказала Лиска рассудительно. – Если мне жарко, значит, мне жарко. Если я вижу песок, значит, это песок. Тем более я могу его потрогать.

В доказательство своих слов она присела на корточки и набрала полную горсть песка. Пропустила его сквозь пальцы, глядя, как он стекает вниз.

– Не, ну что за ерунда?! – Андерс оглядывался по сторонам с видом затравленной фокстерьерами крысы. – Так не может быть!

– Помнишь, Бад рассказывал нам про инопланетные технологии на службе Четвертого Рейха? – спросил Лекс, подставляя лицо солнцу и наслаждаясь теплом его лучей.

– Помню. И что?

– Ты, если не ошибаюсь, вопил, как это круто. Что, если сейчас мы столкнулись с чем-то подобным?!

– Типа? Портал между мирами?

– Например.

– Погоди. Ты хочешь сказать, мы не в нашем мире?! – опешил наемник. Он упал на колени, как и Лиска, набрал полную горсть песка. Поднес к лицу, понюхал зачем-то. – Не понимаю… И это называется «безопасное место»?

– Здесь тепло, – резонно заметил Лекс. – И нет твари, которая хочет разодрать тебе брюхо и отгрызть пальцы. По-моему, уже достаточно для безопасности.

– Зато этот идиот не сказал нам взять сумки! – Андерс злобно отшвырнул песок в сторону. – Мы же оставили их в поселке! Всю жратву! Запасные магазины!

– Он и не знал про наши сумки, – вставила Лиска. – Мы сами про них забыли. Лохи мы, чего уж…

– Мне все-таки кажется, что это наш мир, – сказал Лекс. – Солнце, воздух… Автобус, вон, взгляни. Обычный автобус, рейсовый.

– Вот только выглядит так, словно сгорел года три назад, – язвительно произнес Андерс. – И шоссе наполовину засыпано, его никто не чистит.

– Есть масса подобных мест, – не сдавался Лекс. – Мало ли на Земле пустынь, заброшенных городов и дорог… Свалок, в конце концов.

Андерс не нашелся, что ответить, и стал обшаривать куртку. Потом схватил одежду Лекса, проверил карманы. Лиска подала ему свою.

– Итак, у нас есть пистолеты, четыре обоймы патронов, пять магазинов к винтовкам, – сказал наемник, проведя быструю ревизию. – Все остальное – там… А если эта падаль вылезет через портал вслед за нами?!

«А вот это уже имело смысл», – подумал Лекс. Торчать здесь в любом случае было глупо, надо двигаться. Искать еду и воду, в конце концов. Лекс подобрал свою куртку, свернул и сунул под мышку. Жарко-то оно жарко, но кто знает, что случится дальше. Совсем недавно было холодно… А незадолго до того – Ямайка и Карибское море…

Конечно, их одежда для теперешнего климата не подходила. Толстые штаны, утепленные ботинки… С ботинками ничего не поделаешь, а вот штаны можно хотя бы обрезать, прикинул Лекс, получатся дурацкие шорты. Хотел было остановиться и внести такое предложение, но не стал, потому что Лиска с Андерсом направились к автобусу.

Корпус обгорел сильно, изнутри тоже все выгорело. Лиска поморщилась и показала на обугленные кости, среди которых виднелось несколько человеческих черепов. В самом деле, здесь было нечисто. На свалку останки не выбрасывают, на месте ДТП не оставляют…

Андерс на черепах концентрироваться не стал, так, мазнул по ним взглядом, а вот табличке на борту уделил куда больше внимания. Она тоже была искорежена и обожжена, но под слоем гари из отдельных букв сложились два слова – «Лас-Вегас» и «Уэллс».

– Лас-Вегас… Это Штаты. Невада, – сказал Андерс, почесывая затылок. – Куда нас занесло-то…

– Скажи спасибо, что это не Гоби и не Австралия, – проворчал Лекс, которому не давали покоя черепа в салоне.

– Да, здесь тоже не Арбат, но народу погуще, – согласился наемник. – Вот только странная это Невада. Косточки на дурные мысли наводят. В сочетании с инопланетными технологиями…

Параллельный мир?

И что здесь? Ядерная катастрофа?!

В голову сразу полезли фильмы и книги по данной тематике. По спине пробежали зябкие мурашки – а что, если здесь радиация?! Они сидят и не чувствуют, как частицы впиваются в плоть и убивают все на своем пути?! А через день-два – смерть в страшных муках?!

– Про радиацию подумал? – прищурился Андерс.

Лекс кивнул. Лиска с испугом смотрела то на одного, то на другого.

– Какая еще радиация, ребята?! – жалобно спросила она.

– Да нет, нет никакой радиации, – успокаивая девушку и себя, сказал Лекс. – Нам нужно найти людей, и все объяснится. У страха глаза велики.

– Что-то задолбало уже меня пугаться. В последние дней пять только этим и занимаюсь, – сердито произнес Андерс, пнув ногой обуглившуюся покрышку с болтающимися кусками корда. – Давайте в самом деле поскорее найдем кого-нибудь и окончательно решим, подыхать нам или еще немного подергаться. Я лично голосую за последнее.

Лекс и Лиска промолчали.

Они не представляли, который нынче час. Сориентировались по солнцу и решили двигаться на юг.

Почему?

Потому что они уже двигались на юг, когда шли по канадским островам, а сейчас где-то на юге находился большой город Лас-Вегас.

Лекс подумал, что, если им встретится полиция, придется врать что-то несусветное.

Документов нет, при себе – оружие, это же немедленный арест. Вот только состояние шоссе и в самом деле никак не говорило о том, что здесь ездят патрульные машины полиции штата – да и вообще какие-либо машины. Кое-где полотно было полностью занесено песком и даже перекрыто песчаными барханами, в одном месте частично обрушилось в небольшой овраг.

– Играл в Fallout? – спросил Андерс.

– Как-то недосуг было, – отозвался Лекс, уныло переставляя ноги в пудовых ботинках.

– Сильно напоминает все это, – Андерс пошевелил стволом винтовки. – Так и кажется, что сейчас гули или рад-скорпионы прибегут… А в новой игре, прикинь, вообще тварей до беса. Кротокрысы, пчелы какие-то здоровенные… Она еще не вышла, но я с одним разработчиком в сети трещал, он скрины показывал!

Наемник что-то восторженно продолжал рассказывать про новые возможности игры Fallout 3, но Лекс не слушал.

Он сам ощущал себя в игре. Уже в который раз. Только не игроком, что сидит перед монитором в уютном регулируемом кресле, а персонажем, который по воле игрока бежит вперед, карабкается по горам, стреляет, спасается, выполняет всевозможные задания и…

И погибает.

Правда, у компьютерного персонажа есть важное отличие – он всегда может продолжить игру с сохраненной точки.

В отличие от Лекса.

«Я пришел, чтобы понять, ты управляешь Фрамом или Фрам – тобой».

Однако сейчас Фрам был ни при чем, если он вообще принимал какое-то участие во всей этой нелепой истории. Сейчас в игру вмешались какие-то совершенно посторонние силы. Лекс чувствовал это, хотя объяснить не мог. Чувствовал с того момента – теперь он понимал это, – как в помятую дверцу японского снегохода постучал загадочный Игнат.

И Лексу в первый раз за много-много дней стало совсем неинтересно знать, где же сейчас Ник.

С этими мыслями он подошел вслед за Андерсом к безусловно заброшенной бензозаправке «Шелл». Желтая раковина – фирменный знак компании – нависала над унылым пейзажем словно символ того, что в незапамятные времена здесь плескалось первобытное море.

Одна из заправочных колонок лежала на боку, шланг тянулся по песку.

Одна из витрин магазинчика была выбита, поперек въезда стоял старый «форд-скорпио», изрешеченный пулями.

– Странно, что тут все не взлетело на воздух, – пробормотал Андерс, ощупывая простреленный кузов. – Война, что ли, была… Ой, не нравится мне здесь… Даром что жара. Кстати, может, воды внутри поищем?

Но внутри давно уже поискали до них. Полки и шкафы были пусты, под ногами валялись шуршащие упаковки от шоколадных батончиков – кто-то жрал прямо на ходу.

– Пробоины на тачке старые, тут тоже резвились давно, – заключил наемник.

Заглянул под прилавок, извлек банку с маринованными огурчиками. Целую, но жидкость за стеклом была мутной и неаппетитной. – По-моему, их есть не стоит. К тому же вряд ли это утолит жажду.

– А вот это уже интереснее, – заметил Лекс, поднимая помятый и пожелтевший газетный лист, оборванный по краям.

Это была «Лас Вегас Ревью Джорнэл», а статья называлась «Профессор археологии протаранил школьный автобус».

«Автомобиль «додж-караван» под управлением Курта Делано-Ломакса, бывшего профессора истории и археологии университета Джона Хопкинса, на полной скорости врезался в школьный автобус. Ранены шестеро подростков, двое пострадавших находятся в крайне тяжелом состоянии. Профессор Ломакс погиб», – прочел Лекс вслух. Недоуменно посмотрел на спутников и продолжил: – «Инцидент произошел около 14.00 по местному времени на Фримонт-стрит. Все раненые – учащиеся средних и старших классов.

Представитель полиции Гордон Валентайн заявил, что Курт Ломакс мог находиться под действием наркотических веществ. В данный момент проводится медицинская экспертиза останков.

Сорокалетний Курт Ломакс работал в университете Джона Хопкинса в течение последних восьми лет, однако в начале 2012 года неожиданно уехал. По словам преподавателей университета, причиной неожиданного отъезда их коллеги могли стать крупные карточные долги.

Источник в управлении полиции Лас-Вегаса сообщил, что белый «додж-караван» был арендован в Сан-Антонио неким Игнатом Нефедовым, гражданином России, студентом медицинского факультета Стэнфордского университета. В настоящее время местонахождение Нефедова неизвестно, полиция Лас-Вегаса ведет поиски».

Статья закончилась. Лекс перевернул лист.

– Тут еще про ограбление, и… – начал было он, но Андерс перебил:

– Да нафиг нам эта байда. Ты посмотри на число. За какое число газетенка?

– За…

Лекс замолчал, уставившись на дату. Тогда Андерс бесцеремонно вырвал «Ревью Джорнэл» из его рук и посмотрел сам.

– Твою ж мать… Двадцать первое декабря две тысячи двенадцатого года.

– Это сколько же мне тогда лет?! – расширив глаза, спросила Лиска.

Андерс смял газету в комок и отшвырнул в сторону.

– Да столько же! Этот придурок перебросил нас не только за тысячи километров, но и на четыре года вперед! Точнее, минимум на четыре – сейчас ведь не обязательно двенадцатый! Но мы остались теми же, мы же не прожили эти четыре года – просто переместились из одной временной точки в другую!

– Ты доволен? – осведомился Лекс. – Инопланетные технологии в действии.

– Да черт с ними! – вспылил Андерс. Он заметался по магазинчику, пиная ногами мусор. – Четыре года – это ерунда, вы мне скажите, что тут произошло?! Обгорелые скелеты в автобусе, разграбленный магазин, разруха, все заброшено, ни одной живой души…

– А ты помнишь, что говорил нам Бад?!

– Да ты достал со своим инопланетным хламом! Стоп… – присмирел Андерс. – Ты, что ли, про «Стакс»?!

– Не совсем про «Стакс», но мыслишь верно. Я про заказ Четвертого Рейха.

«Потеряв все, люди выйдут на улицы. Начнутся массовые беспорядки, а армия и полиция не помогут, потому что они тоже перестанут понимать, что происходит.

Децентрализация власти, продовольственные кризисы, отключения электричества, беспорядки, мародерство… Несколько терактов в нужное время в нужных местах – и правительства стран будут, как падающие костяшки домино, один за другим подавать в отставку. А потом появятся ваши друзья с красивыми лозунгами о спасении, равенстве, братстве, возрождении… Они это умеют. А вот когда они придут к власти, а они придут, тогда роман Оруэлла покажется невинной детской сказкой».

Бутылка с остатками минералки на краю стола.

Согнутый палец инфотрейдера, поднесенный к ней.

Тогда Бад отодвинул бутылку в сторону, встал и ушел.

А если кто-то не отодвинул и не ушел?!

«Для модификаций «Стакса» ты лучшая кандидатура, но не единственная. Если ты откажешься, нацисты найдут других программистов. А если те не справятся, то появятся другие. Рано или поздно они добьются своего… У мира сейчас две проблемы, которые привели его на край пропасти: слишком сильная зависимость от компьютеров и дырявая экономика, помноженная на жадность мировых банкиров. Достаточно чуть-чуть подтолкнуть его, и он полетит вниз вместе со всеми нами».

– Умеешь ты успокоить, – покачал головой Андерс и сел на перевернутый набок шкаф-холодильник. – Но тут ведь вообще капец. Где фашики, идущие стройными рядами? Нигде даже свастика не намалевана.

– Может быть, они просто не здесь. А может, все закончилось, но ничего не началось. По какой-то причине у Рейха не вышло. Цивилизация в том виде, в каком мы ее знали, рухнула. С нашей помощью или без. Уж такого дерьма, как программисты, в самом деле всегда хватало. Даже такого дерьма, как хорошие программисты…

Лекс подошел к стене и провел пальцем по рекламному плакату пива «Будвайзер».

Капельки на стакане с ледяным пивом выглядели так заманчиво, что их хотелось лизнуть – несмотря на то что плакат покоробился и выцвел.

– Нам нужно поискать воду. Я не знаю, сколько нам еще идти, и без воды мы не сможем, – сказал он. – Давайте обшарим все подсобки, ящики, мастерскую… Где-то что-то может найтись!