Текст книги "Раба до скончания времен"

Автор книги: Юрий Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

V. Видение пробуждения

Сон был прерван мелодичным звоном будильника. Сердце бешено колотилось, как и положено при хронической тахикардии. Проглотив залпом три таблетки хинилинтина, я позвонил домой давнему другу – начальнику седьмого отдела в моем ведомстве.

– Слушай, старина, что известно о целенаправленной трансляции снов?.. Не совсем понятно? Объясню. Можно ли с помощью неких приборов внедрить зрительную информацию в мозг спящему пациенту?

Ничуть не удивившись столь раннему звонку, генерал ответил:

– Чем-то подобным уже лет пять заняты японцы и – независимо от них – умельцы в Пентагоне. На сегодня ситуация такова: можно передать в мозг спящему отдельные неподвижные кадры, допустим, фотографии. Но непременное условие: необходимо внедрить в соответствующие точки внутри черепа специальные платиново-золотые микроантенны. Причем внедрить их можно даже втайне, пациент будет в полном неведении. Мы запоздали, но тоже начали определенную работу в этой области. Представляешь, какие перспективы? Если нужна подробная информация, к вечеру подготовим.

Я поблагодарил генерала. Подошел к зеркалу. Потрогал свой украшенный редкими волосиками череп, куда, оказывается, можно втихую внедрить черт-те знает что. А может, уже внедрили?..

Сердце несколько утихло. В лучах утреннего солнца на меня глядело мое отражение – бледный, изможденный кремлевский интриган. С мешками под глазами, дряблой желтовато-песочной кожей и вздувшимися венами на ногах.

Почему неотвратимо стареет, обезображивается, разрушается плоть человеческая, размышлял я. Конечно, массаж, диета, кремы, дорогостоящие препараты продлевают жизненный путь сильных мира сего. Но конец всех неизбежен – смерть, тлен…

Впрочем, не всех обезображивает старость, иногда у людей даже преклонных лет встречаются воистину божественные лица. Помнится, в нашем классе три девчонки были красавицы на загляденье. Пятерых мы, мальчишки, считали дурнушками. А остальных – так себе, серыми воробышками… После выпускного вечера прошло четверть века, мы собрались отпраздновать юбилей. И что же? Из трех красоток лишь одна сохранила былое очарование, другие две расплылись, обабились. Но зато из пяти неказистыхдве стали пригожими, светящимися красотой, – глаз не отведешь. И "серые воробышки" разделились точно так же: одни замотанные, малоподвижные, неухоженные, другие – блеск в глазах, кровь играет: поведет плечом, отбросит дивным движением прядь волос – в пляс с такой пуститься хочется… Что за метаморфозы? Возможно, красоту разрушают неблагие мысли и желания – злоба, зависть, алчность. Не говоря уже о дурных поступках. И наоборот: красота исподволь одолевает безобразие, если у человека душа живая…

Я пришел к таким выводам лет десять тому назад, но сегодняшний сон внес смуту в мои построения. Благодетель человечества, спаситель миллионов жизней Эрик Гернет к концу жизни стал похожим на мерзкую жабу. А красавица Жанна, несмотря на прегрешения молодости, сохранила свой прекрасный облик, – но какой ценой!..

"Хватит! – мысленно скомандовал я себе. – Хватит, господин маршал, услаждаться размышлениями о высоких материях. Можно сколько угодно торчать перед зеркалом, стеная об утраченной геркулесовой мускулатуре, но все равно придется извлечь из Сейфа Абсолютной Секретности дело номер 75/04, заведенное в январе 1969 года. Ибо сегодняшней ночью в жизнь Земли снова вторгся чужепланетный разум.

VI. Дело № 75/04 – САС

25 января 1969 года. Баренцево море. Остров Колгуев. Местное время – 2.47. В небе над островом вспучивается пылающий шар диаметром в полкилометра. На несколько секунд в тундре становится светло, как днем. В Бугрино, единственном населенном пункте острова, среди военных паника: до Новой Земли подать рукой, каких-нибудь 200 верст, а там – термоядерный полигон, время от времени гремят взрывы. Неужто рванули по ошибке?.. Да вот загадка: клубящийся шар погас, а звуков – никаких. Мертвая тишина, прерываемая лишь скорбным воем густошерстых северных собак.

Начальник гарнизона немедленно связывается со штабом округа, оттуда докладывают о происшедшем в Москву. Дежурные генштаба скороспешно прозванивают всю цепочку: метеорный патруль – служба радиолокации – спутниковый дозор – штаб ракетных войск – штаб военно-воздушных сил – бункер Особо Важных Спецслужб. Результат проэванивания – нулевой.

В 8.32 часовой у склада горюче-смазочных материалов замечает в некотором отдалении, на скалистом бугре, неизвестный объект с пульсирующим свечением. По телефону докладывает в караулку. Вскоре уже весь гарнизон в переполохе, а его начальник приказывает подать к штабу свой персональный вездеход, чтобы произвести рекогносцировку. Однако подполковник, будучи воробьем стреляным, вовремя спохватывается: уж лучше лишиться благодарности вышестоящих начальников, чем утратить благосклонность нежнейшей половины рода человеческого. Вдруг это контейнер с дьявольскими ядерными отходами? С радиацией шутки плохи… На всякий случай, всем без исключения подчиненным строжайше запрещено приближаться к объекту, пульсирующему в темноте полярной ночи.

Через сутки в Бугрино слетелась тьма-тьмущая начальников – от генерала с Лубянки в штатском до ядерщика в лампасах. Посовещались, замерили радиацию – оказалась в норме. Тогда приказали осветить объект прожекторами. Стекла биноклей на сорокаградусном морозе быстро мутнели, приходилось протирать оптику спиртом, однако смогли довольно подробно все рассмотреть.

Объект шестиметровой высоты представлялся довольно странным сооружением: то ли макет восточного дворца, то ли подобие собора Василия Блаженного, только луковки без крестов, а вместо них навершия, как у новогодних елок. Стены пластинчатые, узорчато-ребристые, в красноватых подпалинах, – нечто среднее между корою дерева, опереньем птицы и рыбьей чешуей. На стенах пульсировало серебристо-жемчужное сияние. Покоился объект на иссиня-черном, расширяющимся книзу раструбе с горизонтальными округлыми выпуклостями, напоминающими мелкие ступени. Дверей, окон или иллюминаторов не было замечено.

Зато заметили рядом в расщелине, когда солдаты приблизились с автоматами наизготовку, другую диковину – неподвижного, двухметрового, темноволосого мужчину в прозрачном шаре вроде хрустального. Выглядел мертвец лет на сорок – сорок пять, лицо бронзовело загаром, глаза были открыты – черные-пречерные и пронзительные. Облачен в синий комбинезон, перламутрово-блестящие перчатки и ботинки, похожие на игрушечные дирижабли,– длиннющие, остроносые, тоже блестяще-перламутровые, с черными шариками вместо шнурков.

Первое, что приказал сделать немногословный ядерщик в лампасах, когда осмыслил увиденное – накрыть Неизвестный Объект (НО) и Неизвестный Шар (НШ) брезентом, дабы не засекли со спутников американские империалисты, рвущиеся к мировому господству. Второе – с каждого обитателя Бугрино незамедлительно взяли подписку о неразглашении важной государственной тайны: и о вспыхнувшем над тундрой огненном шаре, и о загадочных находках возле склада ГСМ предписывалось молчание хранить ровно четверть века.

Еще через сутки громаднейший вертолет с четырьмя винтами унес из Бугрино в неизвестном направлении и зачехленный НШ с мертвецом, и опутанный канатами НО – тоже в пятнистом чехле (для маскировки). Вслед за тем исчезли в небе высокие гости, поздравив начгарнизона с присвоением внеочередного – полковничьего! – звания.

В подземном сверхсекретном бункере близ Мытищ над "бугринским феноменом" (так значилось в заведенном деле № 75/04-САС) колдовали знаменитейшие спецы. Чего только не перепробовали, пытаясь проникнуть внутрь НШ и НО, – ничто не помогло: изделия были явно сработаны неназемных предприятиях.

Доложили генсеку. Тот прибыл с министром обороны и Главным Идеологом, осмотрел инопланетные гостинцы, глубоко задумался, восседая в кресле, даже вздремнул малость. Затем взъерошил пальцами свои замечательно широкие и густые брови, громыхнув на весь бункер:

– А што рассусоливать? Смелость города берет. Нет таких крепостей, которые бы не взяли, большевики. Пушчонка-то лазерная зря, штоль, у вас вон пылится? Попытка не пытка. – И захохотал.

Спецы знаменитейшие, похолодев от ужаса, безмолствовали, а свита заулыбалась, поддакивая.

Через час после отбытия Бровастого всеиспепеляющий лазерный луч впился в обшивку НО-и произвел действие не большее, чем солнечный зайчик. Уязвленный лазерный академик, не веря своим глазам, приказал оператору нацелить мортиру на НШ, поближе к краю, чтоб не задеть мертвеца: да неужто и в прозрачный легкий материалец лазер не вгрызется?

После выстрела с НШ ничего не произошло, однако на лбу мужчины в комбинезоне вспух кровавый молниевидный излом: скорее всего, лазерный пучок из-за внутреннего преломления изогнулся, исказился и впился в инопланетянина, который оказался пребывающим в анабиозе, ибо закрыл рукою рану.

Эксперимент с лазерной стрельбой фиксировался, как положено, четырьмя видеокамерами. И все четыре бесстрастно засвидетельствовали: через семьдесят секунд после рокового выстрела и НШ, и НО разом окутались непроницаемой тьмой, а когда тьма – еще через минуту – рассеялась, бесценные для отечественной науки объекты исчезли – беззвучно, как привидения.

Выслушав доклад о невероятном ЧП, генсек заподозрил какой-то очередной гнусный подвох, но когда просмотрел все четыре видеозаписи, пробормотал в глубочайшем унынии:

– Напрасно. Напрасно мои суслики из отдела агитации и пропаганды талдычат, что ни Бога, ни дьявола нет. Вот он – дьявол! – И трижды перекрестился.

VII. Не поглотит навеки тьма…

Поздним вечером я позвонил Гернетам – они оказались уже на Корсике. К видеотелефону подошла Жанна – в васильковом халате с капюшоном.

– Спасительница Капитана, я получил твое ночное послание. Благодарю,сказал я.– Ты непредсказуемая женщина. Но скажи: почему решилась поделиться со мною событиями сорокалетней давности?

– Все эти годы, Геркулес, я по-настоящему любила лишь тебя. Одного тебя. И нашего с тобой сына. Неродившегося.

– Нашего сына, Жанна?

– Помнишь, я говорила, перед поездкой на Алтай, но ты не поверил. Любящие женщины не ошибаются, Ники. И Капитан-космостроитель это мне подтвердил. Прошлой ночью.

– Ты снова повидалась с Капитаном? Где?

– Во сне. Перед тем как приснилась тебе. С помощью космостроителей.

Я молчал.

– О чем призадумался? – спросила она.

– О том, что любишь ты меня в другом времени. Тогда оно было густое и тягучее, как мед. И солнце почти не двигалось в небе. И ночи длились бесконечно. И волосы твои пахли медом.

– А твои, Геркулес, травою. Помнишь?

– Ничего не помню. Ничего. Для меня – то время истаяло, как свеча.

– Но почему?

– Потому что стал другим. Ничтожеством, погрязшим в чужих дрязгах.

Жанна вздохнула.

– Не суди себя так строго, Ники. Не суди. Я знаю: ты все делаешь ради общего нашего спасения. Я горжусь тобою… Пойми: любой в жизни оступается. Даже я, вроде бы праведница из праведниц, изуродовала себе молодость. Иногда просматриваю твою пленку с подземным озером – и диву даюсь: да я ли это?

Я опешил.

– Пленка? Но откуда?

– Выкрала у Гернета. Еще тогда, до поездки на Алтай. А потом Эрик и сам покаялся.

– И не сочла меня ничтожеством?

– У вас, мужчин, своя логика. Представь, тебя обнаружили бы в пещере. На куски бы разорвали. Но ты рискнул, хотя риск был смертельным… Подземное озеро… Смерть… Послушай, как тонко выразил предчувствие смерти Оссиан: "Нет, не кинжал, не яд цикуты, и не сошествие с ума…"

Тут она вздохнула и закрыла глаза. А я закончил:

– Подземным озером, покуда не поглотит навеки тьма…

Я смотрел на нее, а она – на меня. Как тогда, в "Домодедово", возле озера, полного лунного огня…

– Милый Ники, – говорила Жанна. – Пойми наконец: и Эрик, и я, и ты, и наш с тобой ребенок, пусть неродившийся, – нерасторжимое целое. Веришь ли, но мне всегда казалось, что и течение твоей судьбы предопределили космостроители. Мы все закручены одной космической воронкой, и лишь всем вместе следовало бы нам перенестись в иные миры. Во всяком случае, я этого хочу.

Я молчал.

– Помнишь дату: 10 января 2012 года?

Я молчал.

– Веришь ли, что обещанное Капитаном исполнится, и мы – пусть и в другом обличье – станем частицей иного бытия – всекосмического? Почему молчишь, Ники?

– Верю только в одно, Жанна, – сказал я. – Верю, что в любых иных временах и обличьях нам с тобою повезет больше, чем здесь на Земле.